Чудовища

16 — Симбиоз (Ио)

Вместе они решили держаться. Ха! Что, и в туалет вместе? То-то и оно. Жалкие двуногие. Я просунул глаз на стебельке сквозь одно из отверстий, через которые лилась вода в душевой и увидел голого Виктора. Того самого, который старший пилот.

Напевая дурацкую мелодию, он принимал душ. Как хорошо, что с закрытыми глазами! Голый мужик в душе — зрелище, конечно, то еще. Но что поделать, нам, метаморфам, выбирать не приходится. Что шевелится, то и жрем.

Я начал помаленьку просачиваться сквозь несколько отверстий в душевой и скапливаться над головой старшего пилота. А тот все напевал, увлеченно шампуня волосы.

— Дорогая! — неожиданно позвал он. — Потрешь мне спинку?

— Минуточку, дорогой! — ответила Лариса из-за двери.

Вот блин, этого только не хватало!

Я ускорил просачивание через отверстия, насколько мог. И вот к потолку уже крепилась добротная часть моей массы — как раз хватило бы на упитанного лицехвата.

Не теряя ни минуты, я бросился сверху на Виктора. Тот даже понять ничего не успел, не то что пискнуть.

— Дорогой! Я готова!

В ванную вошла ослепительно красивая женщина с черными волосами до плеч, упругой грудью и стройными ногами. Жена Виктора была абсолютно голая и призывно улыбалась.

Стоя под льющейся водой в облике Виктора, я прижал пяткой импланты и подсунул их поближе к стене. Она вошла в душевую, обняла меня и страстно поцеловала.

Мы были огнем под ливнем воды, и огонь бушевал в нас.

Когда эпизод полового размножения закончился, одетая в белый халат Лариса села прихорашиваться перед зеркалом, а я напялил черные штаны Виктора, положил импланты в карман и лег на кровать. Конечно, надо было идти в медицинский отсек, устанавливать себе импланты, но мне хотелось только расслабиться и лежать.

Я лениво просматривал воспоминания Виктора и размышлял о том, что у людей все довольно однообразно: родился, учился, влюбился, женился, работал, умер. Ну да, всегда есть какие-то вариации, но общая схема одна и та же.

— Дорогой, я насинтезировала сырные клецки, как ты любишь, — неожиданно появилась передо мною Лариса и поставила на тумбочку рядом с кроватью тарелку, пахнущую чем-то необычным.

Надо же, сырные клецки. Ладно, посмотрим, что там Виктор любил. Я сел в кровати, оперевшись о стену и взялся за еду. Интересная все-таки штука, это половое размножение. Помимо прямого воспроизводства, можно еще и заботиться друг о друге, разговаривать. Раньше мне клецки никто не приносил.

— Очень вкусно, — похвалил я, а в воспоминаниях Виктора увидел, что у людей так принято. Она делает тебе приятно тем, что готовит еду, а ты ей — тем, что хвалишь приготовленное. Что и говорить, любопытная методика.

Может, сожрать ее? Я окинул взглядом стройную человеческую самку, которая, сидя перед зеркалом, прикручивала сережки к ушам. Вообще-то, сожрать ее не помешало бы. Ну а почему бы и нет? Чем быстрее я расправлюсь со всей командой, тем лучше. Я отложил пустую тарелку на тумбочку.

Хотя нет, сейчас главное добраться до капитана, у него ведь наивысший уровень доступа к местному компьютеру. Всех остальных можно оставить и на потом. Особенно эту. Я еще раз окинул взглядом Ларису. Забавно и весьма необычно то, как самки человека влияют на самцов.

Я встал с кровати и принялся одеваться, увидел валявшийся на кресле плазмомет Ларисы и на всякий случай переключил его на минимум. После чего напялил пояс с кобурой, в которой находился плазмомет Виктора. А вот и еще один трофей в мою коллекцию. Предыдущий я оставил в лабиринтах системы вентиляции.

— Ночь ведь, ты куда-то собрался? — спросила Лариса.

Действительно, ночь. Они живут по двадцатичетырехчасовому расписанию. Дань традиции. Такой режим принят на Старой Земле, вот они и таскают его с собой всюду, где не лень.

— Хочу переговорить с капитаном, — ответил я, надевая кофту.

— Так он уже, наверное, спит! Лучше свяжись с ним по виртуальной связи.

Блин! Ну вот зачем я ляпнул про капитана?! Теперь она что-то заподозрит! Никогда еще я не был так близок к провалу.

— Только что связывался, — солгал я, напяливая на руку фитнес-браслет Виктора, — ему не спится.

Неожиданно я ощутил колющую боль в животе:

— Что это?

— Что? — удивилась Лариса.

— Живот болит, — я нажал несколько кнопок на фитнес-браслете и увидел надпись: «Острый дисбактериоз».

Надо было сразу отключить болевые рецепторы, но у этих существ они являются сигнализаторами неисправности организма. Так что я решил, что лучше сначала разобраться в причине.

— Откуда у тебя дисбактериоз? — удивилась Лариса.

— Не знаю, — ответил я.

Насколько я знал из человеческих воспоминаний, дисбактериоз — это результат гибели симбиотических микроорганизмов в пищеварительном тракте. И только сейчас я вспомнил, что во время быстрой метаморфозы переварил их всех. Иногда такое бывает, особенно у неопытных метаморфов и во время слишком быстрых метаморфоз. Когда спешишь, можешь случайно что-то элиминировать и не восстановить. А спешил я изрядно, ведь Лариса уже входила в ванную.

— Я принесу лекарство, — сказала она, зачем-то взяла свой плазмомет и ушла в ванную.

Вот блин! Не надо было говорить ей про дисбактериоз! Я же сразу преобразовал некоторые клетки внутренней стенки кишечника в микроорганизмы. Надо было раньше это сделать, но спешка, потом еще половое размножение. Совсем забыл.

Как только количество микроорганизмов достигло определенного уровня, боли прошли. Чем отличается Мастер Метаморфоз от дилетанта? Дилетант постоянно упускает «неважные» детали, в то время как Мастер знает, что мелочи создают гармонию, а гармония — отнюдь не мелочь. Это, кажись, еще Микеланджело сказал, тот самый земной скульптор. А ведь как точно.

Удивительная штука симбиоз: разные биологические виды объединяются, чтобы стать сильнее и выжить. В человеческом организме больше микроорганизмов, чем собственных клеток. И все эти существа мирно сожительствуют с человеком, некоторые даже на взаимовыгодных основаниях. Помимо них, у людей есть и многоклеточные симбионты: кошки, собаки, те же илане. А вот у метаморфов… У метаморфов симбионтов нет.

А ведь иногда хочется. Хочется, чтобы кто-то был рядом. Вот, например, Лариса — интересная дама. Пожалуй, не буду ее жрать. По крайней мере, пока что.

Дверь ванной распахнулась, и оттуда вышла Лариса, целясь в меня из плазмомета:

— Медленно, двумя пальцами возьми свое оружие и положи его на пол, — прошипела она, сверля меня злобным взглядом.

— Дорогая, — поднял руки я и невольно попятился. — Ты чего? Дорогая?

— Я тебе не дорогая, тварь! — рявкнула она.

Черт! А ведь если она меня раскрыла, значит, сюда уже спешат другие земляне!

Недолго думая, я выпустил щупальца, а она выстрелила, изрядно опалив лицо Виктора и «его» грудь. Но я все-таки схватил ее щупальцами и поглотил всего за несколько секунд.

Ее одежда упала на пол, а я понял, как она узнала, что я метаморф: в дополненной реальности увидела, что у Виктора статус «не в сети», еще до того как вошла в ванную, вот почему взяла с собой плазмомет!

Там же, в ванной, сообщила остальным, после чего решила меня обезоружить. Какая самонадеянность! И как хорошо, что сразу после полового размножения я додумался поставить ее плазмомет на минимум! Вот черт, из-за этих имплантов столько проблем.

Я еле успел заблокировать дверь, нажав щупальцем несколько кнопок на стене, как снаружи послышался стук:

— Лариса! — сразу несколько голосов. Больше трех.

Что ж, их слишком много, лучше ретироваться.

Войдя в душевую, я начал просачиваться в сточное отверстие.

Окончательно стек в канализацию и поплыл по трубам, а потом выполз из крана старого умывальника в складском отсеке. Мне почему-то было грустно и гадко на душе. Все-таки не хотелось ее убивать. Тем более, я был совсем не голоден, я же за пару часов до того сожрал Виктора.

Кстати про Виктора, раз они знают, что я его поглотил, мне больше не следует принимать его облик. Ну и ладно, я же могу превратиться в любого человека, которого видел хоть раз в жизни.

Недолго думая, я принял облик Диодора и вышел в коридор. Такой наглости я и сам от себя не ожидал. Но мне было совершенно начхать, если бы сейчас на меня напали — я бы, наверное, и не смог себя защитить. Да и не хотелось. Настолько мне было плевать.

Я и сам не знал, почему принял облик именно того занудного старика. Возможно, потому, что он был единственным, кто говорил со мной, после того как узнал, кто я. И при этом совершенно не боялся. Вот бы еще раз поговорить с ним. Даже если бы он опять занудствовал.

Пройдя несколько шагов, я свернул в медицинский отсек и остановился перед роботом-хирургом. Ах да, я же оставил импланты там, вместе с одеждой Виктора. Что же делать, черт побери? Следовало бы сожрать кого-то и вживить себе его импланты, но сейчас я бы не смог сожрать и мышь, даже если бы сильно постарался.

— Чего-то ищешь? — раздалось из-за спины.

Обернувшись, я увидел Диодора.

Ума не приложу, когда он успел войти, вроде как ночь и все спят. Ну, кроме тех, которые побежали спасать Ларису.

— Спросить вас хотел, — неожиданно для себя произнес я. — Почему вы меня не испугались?

— Невозможно до смерти запугать того, кто не боится смерти, — ответил он.

— А что, если я вас сожру?

— Рано или поздно все мы умрем, разве не так?

— Не так! — возразил я, пожалуй, более категорично, чем следовало. — Лучшие достигают Бессмертия!

— Правда? Каким образом?

— Жрут и метаморфируют! Мы, метаморфы, так устроены!

— А что, если никакого бессмертия не существует?

Меня словно молнией пронзило. Внутри аж похолодело. Черт, а я ведь раньше никогда об этом не думал. И правда, что, если…

— Ну и фиг… нет так нет… Тогда я просто умру?

Диодор кивнул, а я выпалил:

— Но тогда какой смысл жить?

— Какой смысл жить, если постоянно боишься смерти? Что есть это твое стремление к бессмертию, если не страх смерти? Но ты стремишься к невозможному. На Старой Земле существует организм, который никогда не умирает, такая разновидность медузы. Ну и что с того? Думаешь, она бессмертная? Нет. Рано или поздно солнце распухнет и сожрет Старую Землю. Но даже если бы она и была бессмертной, то какой смысл в том, чтобы быть примитивным бессмертным существом?

— Я не примитивен, — возразил я.

— Имя-то у тебя есть?

— Ио.

— А настоящий облик?

— Настоящий облик? — нахмурился я.

— Ну, как ты выглядишь на самом деле?

— Не знаю, — от его вопросов я совсем уж растерялся.

Диодор вздохнул и заметил:

— Если хочешь, я научу тебя преодолевать свои страхи.

— Мне проще вас сожрать, — заметил я, хотя мне совсем не хотелось сейчас никого жрать, тем более его. — Тогда я узнаю все, что знаете вы.

— А сможешь ли ты это понять?

— Что вы имеете в виду?

— Есть вещи, до понимания которых надо дорасти, просто узнать о них недостаточно. И вот в этом-то и нужна помощь извне. Если сожрешь меня, ты ее не получишь. Но если тебе действительно это поможет, то давай, жри.

От неожиданности я отступил назад и сменил форму с человеческой на зеленого гуманоида со щупальцами и глазами на стебельках. Однако оставил почти человеческое лицо, хотя и зеленое, но мне важно было сохранить человеческий речевой аппарат и легкие, чтобы продолжать разговор.

— Допустим, вы можете мне помочь преодолеть страх и найти другой смысл. Что для этого нужно?

Хотя и не очень верилось, но все же интересно было поболтать, тем более пока я не голоден. А этот старик казался забавным и очень необычным. Для нас, метаморфов, процесс познания важнее примитивного утоления голода.

— Отказаться от причинения вреда живым существам, — ответил Диодор.

— Так я и не причиняю никакого вреда, — пожал плечами я, — разве поглощение — это вред? Их души ведь живут во мне и достигнут Бессмертия вместе со мной.

— Ты бы хотел, чтобы тебя поглотили?

— Нет.

— Тогда не лги, что не причиняешь вреда.

— Ладно, — вздохнул я. — Но я не могу не жрать.

— Почему?

— Как только перестану — стабилизируюсь в какой-либо форме, навсегда потеряю способность к метаморфозам.

Умом-то я понимал, что не стоит откровенничать с людьми и позволять им узнать обо мне слишком много, но мне хотелось продолжать общение с этим старым занудой. Это было так необычно: человек знал, кто я, и общался со мной, не боясь.

— И что? — нахмурился он.

— Как что?! — возмутился я, взмахнув щупальцами. — А как же Бессмертие? Как Сила? Без способности к метаморфозам я стану слабым и уязвимым!

— Это так страшно?

— Да!

— Вот почему я еще при нашей первой встрече сказал, что ты порабощен жаждой и страхом. Ты правда хотел бы стать бессмертным рабом страха?

— Ну, бессмертным-то чего бояться? — ухмыльнулся я.

— Не существует никаких бессмертных. Ты гоняешься за тем, чего нет. Разве ты видел хоть одного бессмертного?

— Не знаю, — неуверенно заметил я. — Как знать?

— Действительно. Но ведь ты существовал не всегда, разве не так?

— Я отделился от родительского тела много лет назад.

— То есть у тебя есть начало. У чего есть начало, у того есть и конец. Тебе это не нравится? Страшно?

Я молчал. Мне и правда было не по себе. Что, если все эти мечты о Бессмертии — просто фикция? Каждый метаморф живет, теша себя ложными надеждами, и на самом деле рано или поздно умирает.

— Как вы так живете? — ужаснулся я. — Понимая свою смертность! Это же ужасно! Какой тогда смысл в жизни?

— Ио, — он прикоснулся к моему плечу, что было совсем уж неожиданностью. Люди никогда не стремились прикасаться ко мне, если понимали, кто я. — Я тоже когда-то переживал то же, что и ты. Я просто хочу, чтобы ты знал, ты не один. И ты всегда можешь обратиться ко мне, если захочешь поговорить.

Внезапно за дверью послышался шум шагов и я напрягся.

— Черт! Мне пора! — заметил я и рванул в ближайшую уборную.

Подняв крышку туалета, я стал просачиваться в канализацию. Там-то уж меня никто не найдет!

— Когда надоест плавать по канализациям в поисках бессмертия, приходи, — небрежно бросил Диодор, наблюдая за мной.