Чужая птица

Глава 39

Сандра, радость моя, я вернулся и в полночь буду у тебя. Ты стала мне лучшим другом, и это очень много значит для меня — у меня слов недоставало, чтобы выразить, насколько много. Нам с тобой непросто было поддерживать дружбу: нападки Ленни, готового вытрясти из меня душу, и подозрения моей жены, которую вовсе не радует, что мы с тобой так сблизились. Иногда нам приходилось встречаться тайно, будто мы и вправду любовники, чтобы иметь возможность спокойно побеседовать. Как-то раз ты сказала, что чувствуешь вину перед Ленни и что вынужденная ложь вошла у тебя в привычку — то была цена нашей дружбы. Я тоже не отчитывался жене о наших встречах, поскольку она могла посчитать, что мы видимся чаще, чем пристало друзьям. Но как часто пристало видеться с лучшим другом? Дружба между мужчиной и женщиной всегда вызывала кривотолки, вот почему иногда я от души желал, чтобы ты была мужчиной. Уж прости мне эту мысль, но право: так было бы проще. Жизнь слишком коротка, чтобы отказаться от дружбы и любви, раз уж тебе посчастливилось их встретить. Кто знает, как повернулась бы наша судьба, повстречайся мы раньше. Но теперь мы этого никогда уже не узнаем. Делюсь с тобой своими переживаниями в письме, поскольку мне вряд ли хватит духу сказать это тебе, когда мы окажемся лицом к лицу.

Как и планировалось, я съездил в Березу, город, где еще весной я познакомился с Сергеем Быковым. Тогда, при первой нашей встрече, история, рассказанная им после того, как мы выпили немало водки, показалась мне совершенно неправдоподобной. Но потом на Готланд пришел птичий грипп, причиной распространения которого, как выяснилось, стал зараженный голубь. А затем я услышал о смерти Сергея, и все сошлось, одно к одному. Ему поручили привезти смертоносного голубя на остров. Фармацевтическая компания стояла на грани разорения. У них пропадал целый склад тамивира. Чтобы сбыть препарат, требовалась настоящая пандемия. Акционеры требовали своих процентов прибыли.

Я и не надеялся вернуться из Белоруссии живым, но, кажется, мне это удалось. Теперь я смогу опубликовать отчет со всеми собранными данными, включая запись интервью с женой Сергея. Самые ценные из добытых документов я прикрепил к этому письму. Все уже переведено на шведский. Сделай, пожалуйста, копии и разошли их по адресам, указанным в списке. Остальное, в том числе и пленки с записью интервью, я спрятал в колодце у себя в саду — под одним из камней в третьем ряду сверху. Камень шатается, и его довольно легко вынуть.

Твои подозрения, друг мой, оправдались, но дела обстоят еще хуже, чем мы думали. Прости, что я не поверил тебе, когда ты рассказала о той истории в супермаркете: ты провела сканером по руке, и все твои персональные данные были выведены на дисплей. Тогда мне показалось это просто невероятным. Безумие какое-то! Но теперь я начал понимать, в чем дело, и расскажу тебе все при встрече. Тебе удалось раздобыть ту вещицу, о которой я тебя просил? Еще немного, и мы с тобой, Сандра, сорвем большой куш! Пора открывать шампанское! Напишу позже, кто-то идет…

— Нам удалось восстановить информацию на ноутбуке Тобиаса Вестберга! — Компьютерщик-криминалист пытался сдержать торжествующую улыбку, но не сумел, и в результате его лицо странно скривилось. — То есть не только нам. А еще и парням из технического отдела в Линчёпинге — там у них есть норвежец-эксперт, вот он-то все и наладил.

Мария не удержалась от улыбки.

— А где вы нашли ноутбук?

— Там же, где и тело, — в яме с негашеной известью. Ребятам еще ни разу не приходилось восстанавливать информацию с жесткого диска, который был бы настолько сильно поврежден, но преступники не догадались перезаписать диск или переформатировать, поэтому мы кое-что из него выудили, вот этот текст в частности. В яме валялся еще один компьютер — стационарный, — но он восстановлению уже не подлежит. Там же нашли разъеденное известью фотооборудование.

Мария еще раз пробежалась глазами по распечатке текста, которую держала в руке.

— Если все написанное Тобиасом — правда, это самый крупный скандал в истории мирового рынка. По утверждению Вестберга, фармацевтический концерн намеренно распространил вирус на Готланде, чтобы затем продать имеющееся у них на складе лекарство. У меня были похожие подозрения, но я сразу отмела их. Не верилось, что кто-то может претворить в жизнь такой коварный план, поистине дьявольский. Но часть письма про сканер и персональные данные Сандры мне совсем непонятна.

— Анализ содержимого того шприца, что был найден в квартире у Сандры, показал: внутри действительно вакцина от птичьего гриппа. Но кроме нее там есть кое-что еще. И тут начинается самое интересное. Даже не верится, что это правда. Нам пришлось вызвать эксперта из Гётеборга на подмогу, и он подтвердил наши подозрения. В игле находится чип размером 0,4 миллиметра. Сама же игла имеет диаметр 0,6 миллиметра. Поэтому во время прививки… — криминалист взял руку Марии, направил на нее невидимый шприц и нажал на невидимый поршень, — чип попадает под кожу вместе с вводимой жидкостью и остается там.

Мария, широко раскрыв глаза, пощупала свою руку.

— Еще одна деталь: в протоколе вскрытия тела Сандры Хэгг упоминается небольшой разрез на левой руке. На теле Сергея был найден похожий разрез — также на плече и также около сантиметра в длину. Может, и у них были чипы под кожей, которые преступник извлек после убийства? Но это лишь моя догадка.

Хартман вошел в комнату для совещаний, где коллеги собрались на инструктаж перед допросом руководства клиники «Вигорис». Полиция уже выехала на место, чтобы оцепить медицинский центр и изъять улики.

К экрану проектора вышел эксперт из Гётеборга, но показывать презентацию со слайдами, чего все от него ожидали, он не стал. Представитель старой школы: ручка и блокнот — вот и весь его рабочий инструмент.

— Технология, собственно говоря, не новая. Вот уже полвека бесконтактные пластиковые карты с интегрированным в них чипом используются в качестве пропуска на горнолыжных курортах или на рабочих местах. С помощью микрочипов товары защищают от кражи или идентифицируют при транспортировке и хранении. На таком чипе можно зашифровать любую информацию, в том числе персональные данные человека. С развитием техники стало возможным производить компоненты системы, минимальные по размеру, поскольку теперь микрочип получает питание от считывающего устройства, после чего сразу передает ему информацию. У найденного нами чипа максимальное расстояние до считывающего устройства составляет три метра. Микросхемы спрятаны в тонкую оболочку из стекла для защиты от воздействия среды, в которую помещен чип. Другими словами, введя такое устройство под кожу человека и установив считывающее устройство, скажем, в дверных проемах, можно с легкостью проследить за передвижениями этого человека.

— В клинике «Вигорис» недавно поменяли двери из дуба на двери из вишни, хотя особой нужды в ремонте не было, — вспомнил Хартман. — Целью как раз могла быть установка таких вот считывающих устройств.

— Похоже на правду. Вживленный в кожу микрочип обладает рядом преимуществ: он исключает любые сомнения, ведь его не одолжишь и не украдешь, как чужую карточку. Со временем, я уверен, эти чипы снабдят функцией GPS, чтобы следить за человеком с помощью спутника.

— Но для чего? — изумился Хартман. — С какой целью руководство клиники ввело подобную систему и почему не предупредило персонал?

— Средства массовой информации обязательно подняли бы шумиху, и это замедлило бы весь процесс. Вероятно, производители решили протестировать новую систему, прежде чем вложить средства в ее развитие. Концерн «Деметра» владеет не только клиникой «Вигорис», но и парой предприятий, специализирующихся на электронике. Это как перекрестное опыление: сделать ставку на работу в нескольких отраслях — значит повысить конкурентоспособность на мировом рынке. Концерн изобрел чипы, а затем шприцы, с помощью которых они вводятся. Если система окажется эффективной, ее можно с успехом продать странам, заинтересованным в слежке за гражданами. Где-нибудь правительство решит, например, чипировать иммигрантов, чтобы следить за их передвижениями, пока те ожидают решения по предоставлению политического убежища или гражданства. Подобная система также придется по вкусу странам, которые хотят усилить контроль над преступностью или борются с терроризмом. А если повторятся атаки наподобие тех, что произошли одиннадцатого сентября, то вполне вероятно, правительства многих стран готовы будут пойти на крайние меры. И тут им предложат уже готовый и протестированный продукт. Для концерна это серьезное преимущество в конкурентной борьбе.

— Понятно, почему они хотели провернуть все в условиях строжайшей секретности. Наверняка указ был спущен сверху. А если прямого указа не было, то молчаливое одобрение явно имело место. Но кто же убийца? Это должен быть физически крепкий человек, сильнее своих жертв или по крайней мере сильнее Сандры, а она была девушка спортивная, — размышляла вслух Мария, глядя на Эка.

Коллегу отпустили из больницы, и он сразу приступил к работе. Утром он побеседовал с детьми, продававшими карамель на улице Сигнальгатан, и с помощью криминалиста они составили фотороботы людей, которых дети видели на лестнице в вечер убийства.

— Ханса Муберга дети легко опознали по фотографии. Но за полчаса до его прихода дети видели другого мужчину, поднимающегося по лестнице. Фоторобот дал очень интересный результат.

Узнать человека на картинке было нетрудно. Прежде чем выехать на задержание в клинику «Вигорис», Хартман созвонился с прокурором.

Виктория Хаммар явно плакала. Веки покраснели, а помада размазалась, отчего ее рот стал похож на клоунский. Голос тоже изменился до неузнаваемости. Мария не без удовольствия отметила, что Виктория все-таки дала слабину.

— Я отказываюсь разговаривать с вами до прихода моего адвоката. Можете задавать любые вопросы, я все равно не отвечу.

— В таком случае Эк отвезет вас в управление, а мы пока побеседуем с вашим мужем. Прошу! — Хартман открыл перед ней дверь кабинета.

Рейне смотрел на жену взглядом, исполненным ненависти, не заметить которой было невозможно.

— Не понимаю, зачем, Виктория? Зачем ты врала мне про вакцинацию и про зависимость Сандры? Поначалу я даже не поверил…

— Было бы крайне разумно с твоей стороны держать язык за зубами до прихода адвоката, Рейне, — произнесла Виктория, обернувшись в дверях.

— К черту твои советы! Я ни в чем не виноват! Неужели ты еще не поняла, что все кончено? И меня ты за собой не потащишь! Сейчас я вам все покажу. — Рейне подошел к письменному столу и включил компьютер. — Пароль — «пандемия». Даже не знаешь, плакать или смеяться. Ну, вот. Смотрите на экран. Что вы видите? — Рейне провел сканером по левому плечу.

— Рейне, не смей! Я запрещаю тебе! Иначе концерн лишит тебя поддержки. Остановись сейчас же! — Виктория ринулась к нему через всю комнату, но Хартман задержал ее.

— Пойдемте, вас ждет допрос в управлении.

— Я вижу дату рождения. Вашего рождения, Рейне, верно? — уточнила Мария.

— Да, а теперь попробуем с вами, — протянул он ей сканер. Мария отпрянула — не могла до конца поверить в то, что это правда. Лишь увидев на экране знакомые цифры, инспектор осознала масштабы устроенного концерном эксперимента.

— В дверях, как раз там, где сейчас стоит Виктория, встроен считыватель. Подобными устройствами оборудовано все здание. Вот почему Сандра влезла через окно, — сказал Рейне и подошел к дверям в два широких шага. — А теперь смотрите: я подношу сканер к руке Виктории, и что происходит? Ничего! А почему? Потому что для себя она сделала исключение, и для Финна тоже. Теперь вы верите мне? Я ни в чем не виноват, я узнал обо всем лишь вчера.

— Неправда! Он врет вам! — прокричала Виктория, когда мужчина в полицейской форме взял ее под руку.

Мария пригласила Финна Ульсона пройти в кабинет, пока полицейские уводили Рейне, чтобы доставить его в управление. Когда Финн проходил дверной проем, на экране компьютера никакой информации о нем не отобразилось. Провели сканером по его плечу — тот же результат. Финн враждебно взглянул на полицейских, но не проронил ни слова.

— Квартира на улице Сигнальгатан раньше принадлежала вам, верно? И вы ее продали Сандре Хэгг и Ленни Хельстрёму? — Вопросы Хартмана застали Финна врасплох, так что он просто коротко кивнул, не успев подумать.

Меж тем он не спускал глаз с Марии, которая что-то искала в компьютере.

— И у вас остался ключ от входной двери?

Снова кивок.

— Где он сейчас?

— Выкинул, наверное, не помню.

— Список людей, которым в первую очередь была сделана прививка, включает членов правительства и других высокопоставленных лиц, а также тех, у кого хватило средств оплатить вакцинацию. Получается, они все были чипированы? Кто составлял этот список и какова ваша роль в этом деле, Финн Ульсон?

— Я отвечу лишь в присутствии адвоката, — упирался Финн.

— Ваше право. Но, может, объясните, откуда в вашем личном автомобиле следы крови? — напирал Хартман.

— Я не буду отвечать на вопросы, пока не придет мой адвокат.

— У вас был ключ от квартиры Сандры Хэгг, и вы знали, что ваша сестра Элизабет переписывается с Хансом Мубергом — удобная кандидатура на роль козла отпущения. Мы полагаем, вы отправили ему письмо, пригласив к Сандре уже после того, как убили ее.

— Докажите.

— Докажем, и без особого труда. Отведите его в машину, — приказал Хартман полицейским, зашедшим в кабинет.

Мария зачарованно глядела в экран, где появились имена и даты рождения ее коллег.

Если до этого газеты пестрели фотографиями зараженных птиц, похожих на маленькие военные самолеты, которые готовы атаковать жителей Готланда, то теперь с первых полос на читателя смотрели Финн Ульсон и Виктория Хаммар. Их обвиняли соответственно в убийстве и подстрекательстве к убийству Сергея Быкова, Сандры Хэгг и Тобиаса Вестберга. Новость вызвала сенсацию, так что пресс-секретарь полиции каждый час готовил новый пресс-релиз для СМИ.

Позже тем же вечером Мария наконец-то приехала забрать сына из больницы Фоллингбу. Она зашла в кабинет к Юнатану Эриксону — тот сидел к ней спиной за письменным столом. У Марии мурашки пробежали по коже. Она хотела тихонько подойти и обнять его сзади, но вдруг поняла, что Юнатан занят и говорит по телефону. Не желая мешать, она осталась стоять в дверях. Сейчас он закончит разговор, и она поблагодарит его за помощь сыну, а потом спросит, когда они снова могут встретиться, если он, конечно, хочет…

— Я скоро приеду домой, Нина. Ты приготовила нам ужин?.. Мм, звучит вкусно… Мальте скучал по тебе… Нет, ну что ты такое говоришь? Я тебя не брошу! Я ведь обещал остаться, если ты пройдешь лечение… Да, клянусь тебе. Нашему сыну нужны мы оба.

Мария не стала ждать, пока он встанет из-за стола. Она бесшумно вышла в коридор. Они с женой хотят попробовать начать все заново, что тут скажешь? Нельзя показываться ему на глаза сейчас, когда она вот-вот расплачется. Сама виновата: нечего было влюбляться в женатого! Остается поднять голову повыше и продолжать жить как ни в чем не бывало.

Должно быть, он все-таки заметил ее, потому что Мария услышала, как Юнатан зовет ее. Мария ускорила шаги и побежала вверх по лестнице.

— Мария!

Не сейчас, Юнатан. Как-нибудь в другой раз.

— Мария!

Она поднималась по ступенькам, не оборачиваясь, и вскоре его голос замер где-то вдалеке.

Прижав Эмиля к себе, Мария не сдержала слез. Сын здоров, и это главное.

— Почему ты плачешь, мама?

— Я так рада, что с тобой все в порядке!

— Я тоже вернусь домой сегодня, — сказала медсестра Агнета. — Я тоже вернусь домой и обниму детей.