Чужое Дело. Пролог.

Глава 1

Чужое Дело.

Пролог. Сомнения. (1)

Знойный ветер, дувший с окраин торгового космопорта, рикошетил от стеклянных укрытий переходов, оставляя на них едва заметные следы пыли. Я, негромко выругавшись, сплюнул крупицы песка, налипшие на губы и надев защитную маску, тяжелой поступью направился к служебной стоянке компании для личного транспорта сотрудников. В свои тридцать восемь полных лет, я работал вордо-пилотом в одной известной большой логистической компании, имевшей свои филиалы на планетах близнецах 11–4 и 11–5. Сейчас я возвращался домой после долгой семидесяти двух часовой смены. Ужасно хотелось всех послать в неведомые дали, помыться, поесть и сладко завалиться спать в своей арендованной квартире. Мне казалось, что я смогу проспать двое суток, не вставая с постели. Смена выдалась ужасно сложной и нервной, все благодаря некомпетентным недоумкам. За последние годы проблема кадров существенно обострилась. В одиннадцатую ветвь после терраформирования планет близнецов поначалу боялись отсылать отпрысков из благородных семей, опасаясь за их адаптацию и здоровье, но в последствии все изменилось в обратную сторону. На руководящие должности в компанию начали приходить люди исключительно со связями и рекомендациями высшего сословия. Что, естественно, не гарантировало их профессионализм и понимание основных процессов в компании. В результате полный бардак и преодоление непреодолимых целей. Если бы не подписанный мной контракт, давно бы искал себе место получше. А так ... Даже не знаю, вполне вероятно, что я лишь ищу оправдание, почему я остался здесь. С моими способностями вязнуть в этой трясине, очень странное решение. Скорее всего, всё дело в моей лени и нежелании что-то менять в своей жизни. Сюда же можно приплести и страх к неизвестности. Да, я старая, заржавевшая рохля. Но уже сам понимаю, что долго продолжаться подобное не может. Я уже сам не помню, что было на прошлой неделе, что на позапрошлой. Сплошная рутина с элементами самобичевания на рабочем месте. Я медленно превращаюсь в робота, который просто прожигает время в определённой точке пространства.

Уже привыкши к бурной жизни огромного города, где даже ночью ритм не замедлялся, я ехал домой, не обращая внимание на цветные огни голографических витрин и таблоидов. В небе светились бесконечные вереницы погрузочных челноков из космопорта. Беспрерывные рейсы на орбитальные станции создавали забавные хороводы светлячков, которые двигались, казалось бы, в хаотическом порядке. Но подобное мог сказать лишь человек, не разбирающийся в этом деле. Я прекрасно понимал их маршруты и манёвры, связанные с задержками, ожиданием, или простыми просчетами диспетчерских служб.

Припарковав автомобиль на стоянке возле дома, я услышал над головой свист спортивного глайера. Какой-то титулованный лихач, побрезговал воздушными правилами установленных коридоров и сейчас развлекался от души. Вой антимагнитных двигателей при перегрузке, та ещё прелесть. Звук резал по ушам, словно кто-то скрипел пенопластом по стеклу. Знать не чуралась лишний раз продемонстрировать рабочему классу своё превосходство. Спальный квартал, конечно, всегда “рад” таким внезапным звуковым спецэффектам. К сожалению, никто из простых людей никак не мог помешать подобному хулиганству. Воздушное пространство города — привилегия высших слоёв общества и жалобы, или заявки на подобные выходки в Империи бесполезны.

Сплошные пожелания “разбиться и сдохнуть в мучениях” были слышны из окон домов. Я улыбнулся. С опаской посмотрел по сторонам, выискивая взглядом полицейский андроидов и не найдя таковых спокойно отправился к подъезду своего дома. Уже сорок восемь часов прошло с момента окончания моей лицензии пилота, надо было обновить, но с такой работой я напрочь забыл об этом. Только выйдя с машины вспомнил. Честно сказать пустяковая операция по продлению, но реально просто забыл. Попади я в поле зрения полицейских андроидов, пришлось бы заплатить штраф. Причем не маленький. А лишних денег, как всем известно не бывает. Короче, дома через терминал оплачу.

Неожиданная вибрация в правом предплечье заставила меня остановиться. Встроенный биометрический датчик отследил сигнал: в радиусе пятисот метров находился кто-то из моих контактов. Взглянул на экран — имя высветилось мгновенно, и я невольно нахмурился: Ром Коц. Я не видел своего давнего друга почти пятнадцать лет. Казалось, каждый пошёл своей дорогой, никаких обещаний и обязательств, но всё же. Не раздумывая, я развернулся и пошёл в направлении сигнала.

Прямо перед собой я увидел обычный бар на первом этаже многоэтажного дома. Сколько уже в этом районе живу, внутрь я заходил только пару раз. Это заведение было из тех, где работяги любили пропустить пару стопок не самого качественного пойла.

Долго искать не пришлось. За низким столом в самом углу небольшого помещения в одиночестве сидел Ром. Время никого не щадит понял я, без стеснения рассматривая своего старого друга. Костлявый, невысокий и напряженный, он выглядел совсем не тем, каким я его помнил. Да чего уж там, откровенно признаться, я тоже значительно поменялся с тех пор, когда мы в последний раз виделись. Отчего-то я вспомнил, что Ром в нашем прошлом мечтал стать музыкантом и увлекался моделированием дронов, а теперь этот человек выглядел так, как будто он прятался в собственной тени, стесняясь самого себя. Ром почувствовал на себе мой взгляд, поднял голову и напрягся. В его глазах можно было рассмотреть тень тревоги. Он меня не узнал сначала, но много времени ему не понадобилось, чтобы разглядеть во мне знакомые черты. На его лице поползла улыбка и он, вскочив из-за столика с радостными криками обнял меня.

—Макс, сколько лет, — не стесняясь громко проговорил Ром, выпустив меня из своих объятий.

Я крепко пожал вытянутую им руку, почти сдавив тонкие пальцы друга. Мы неуклюже обменялись коротким взглядом, в котором без слов были и радость, и горечь. Оба понимали, что, между нами, теперь существует что-то непреодолимое.

—Как жизнь, старик? — спросил я, усаживаясь за его столик.

Ром едва заметно пожал плечами, избегая прямого взгляда.

—Живу, — как-то невесело начал старый друг, — Сам не знаю как, но в одно мгновение в наёмника превратился. Можно сказать душу и тело продал корпорации «А113», теперь она меня держит мертвой хваткой. Контракт на два года подписал. Осталось ещё два месяца. А сейчас отдыхаю после миссии… — Он хмыкнул, постукивая пальцами по столу. — И в госпитале, так сказать, восстанавливаюсь.

Я примерно понял, о чём он сейчас говорил. На этой чертовой планете, такие как Ром не просто так появляются. Особенно учитывая его нынешнее положение в плане трудоустройства. Обычно наёмники на 11–4, без офицерского звания, попадают только по одной причине — на восстановление в госпитале. Видно серьёзное что-то с ним случилось. Плюс, не могу отметить, что ему неоднозначно повезло. Будучи честным с собой и прекрасно знаю картину происходящего, смело признаюсь, простых людей не часто балуют заботой и вниманием в Империи. Скорее всего, Ром вытащил свой счастливый билет, если вообще так можно выразиться. Он сохранил свою жизнь, что и сам, наверное, лучше меня понимал.

На соседней планете в нашей одиннадцатой ветви твориться черт знает что. Если 11–4 Рапеда полностью вошла в новообразование ветвей Империи, то на 1–5 Гориверк, дела были скверные. Обитаемую планету после терраформирования никак не могли разделить между собой три силы. Империя, Конфедерация и Союз Двух. Нет, чтобы справедливо, или с помощью разумной дипломатии просто поделить территории, все три силы упорно сошлись на трех квадратах и устроили там какую-то вакханалию смертоубийства себе подобных.

В результате, оспариваемая территория с Союзом Двух и Конфедерацией стала ареной для политических игр и военных конфликтов. Кто-то за кулисами умело дергал за ниточки, умело удерживая ситуацию на грани взрыва, подогревая искусственные конфликты. Короче полное дерьмо обильно лилось всем в уши, разогревая котёл недовольства и агрессии.

Лет пятнадцать назад ничего подобного здесь не было. Я рванул сюда, стремясь подальше от токсичных политиканов и их прихвостней, жаждущих власти любой ценой. Новые миры манили своей девственной чистотой — со своими трудностями, но без той зловонной грязи, что оставалась на планетах под властью политиков с их безумными манипуляциями обществом. Мы искренне строили свой дом, невзирая на суровые, нестабильные условия для жизни. Было все равно на наскучившую внутреннюю политику Империи, которую с веками раздували аристократические семьи из правящих Палат. Мы были теми первопроходцами, что осваивали этот уголок вселенной в надежде, что до нас не дотянется тот надоедливый мусор, который Империя веками взращивала и оберегала.

—Макс, я сейчас в пятнадцатом квадрате, горячая точка, слышал? — неуверенно продолжил Ром, наклонившись ближе ко мне, чтобы никто из присутствующих в баре нас не услышал. Его голос звучал тихо, — А за это… за это платят, сам понимаешь. Хоть какое-то подспорье, тому, что было.

Я понятливо кивнул, не меняя выражения лица. Да, ситуация банальная. Мы оба родом из первой престижной ветви, но по большому счёту, нам это ничего не давало, кроме громкого названия и пустых обещаний. Мы родились обслуживающим персоналом для пижонов мирских, и никакого потенциального развития нас в жизни там не ожидало. Это конкретно, по факту.

—Конечно. Ром, можешь не вдаваться в детали. Знаю всё без преувеличений и прекрасно тебя понимаю. Кушать хочется каждый день всем, и желательно не один раз, да не просто хлеб с водой, — в своей манере ответил я, увидев на лице старого друга искреннюю улыбку.

Ром на мгновение замялся, словно не зная, как продолжить.

—Ну… тогда ты свой человек, — кивая сказал он, — Можно с тобой и поболтать, не сдерживая слов?

—О чём речь, Ром! — заверил я его. — Всё останется, между нами.

В итоге мы заказали целую бутылку, потом ещё одну, или две, в общем это уже тайна, покрытая мраком, которую можно раскрыть только через выставленный счёт. Хорошо, что хоть закуски здесь были приличные. Проболтали с ним несколько часов, пока я не понял, что отключусь минут через пятнадцать. Усталость взяла своё, и попрощавшись с другом я на этиловых парах полетел к конечной станции «подушка-кровать» на приличной скорости.

Разбудил меня звонок в дверь. Звонили долго и настойчиво, словно из ада, пока я голосом не активировал “умный дом”. Пришлось потом дать разрешение на гостевой доступ среди зарегистрированных пользователей из своего списка контактов. В общем, целую кучу слов надо было произнести сухим, ватным языком. Это меня дико взбесило. Самый страшный грех, который я не мог никому простить, это высовывать меня из сладких объятий Морфея против моей воли. Пообещав себе купить лучшее программное обеспечения для “умного дома”, я, наплевав на всё снова уткнулся лицом в подушку и заснул.

То есть попытался уснуть. И дело было не во мне, а в одной сумасшедшей бабе, которая повадилась по любому поводу таскаться ко мне домой.

—Буря, ты вообще вменяемый! — услышал я голос Сольвейг Ёйн, в котором были ярко выражены нотки негодования.

Причём эта белокурая ведьма не стеснялась горланить во всю глотку у меня дома, безжалостно насилуя мои уши. Я в этот момент пожалел, что открыл ей дверь. Где были мои мозги, когда добровольно сам впустил демона в дом?

—Ты решил свою комнату заспиртовать? — продолжить я слушать упрёки этой бестии, наблюдая за тем, как та стала хозяйничать в моей берлоге.

Ёйн, без моего спроса бросилась открывать окна на распашку, которые только имелись в моей квартире. Потом с ругательствами стала поносить меня, неизвестно за что, попутно убирая с пола возле кровати. Короче в одно мгновение я лишился недоеденного апельсина, ароматных его шкурок и полупустых двух бутылок минеральной воды.

—Изыди ведьма! — наконец я набрался сил, чтобы произнести два таких длинных слова.

Похоже мои слова возымели действие. Женщина в центре комнаты остановилась и замерла с мусором в руках. Она медленно повернула голову в мою сторону и в её глазах я прочитал свой финал.

Никогда бы не подумал, что буду избит подушкой в моей хижине каменных джунглей. Короче, с помощью этого нехитрого заклинания, я поднялся с кровати и пинками под зад был загнан в ванную для предварительных гигиенических процедур. Охладившись под душем и почистив зубы, я зябко укутавшись в халат сидел с чашкой горячего чая на крохотной кухне, внимательно выслушивая все наставления и прочие рекомендации насчет своей жизни от Сольвейг. Что она конкретно мне говорила я с вообще не понимал, при этом кивая и изредка поддакивая. Её слова проходили сквозь меня как фотоны через стекло. Голова гудела, как реактор при перегрузке, а моё внимание было приковано к раскрытому окну. На улице было темно и единственное, о чем я думал — сейчас вечер, ночь или раннее утро.

—Макс! Ты меня слушаешь? — громко ударила по столу белая ведьма, привлекая к себе моё внимание.

—Да, — без колебаний соврал я, мысленно посылая Сольвейг ко всем чертям.

Она не хотела понимать, что сейчас, мне именно таких нравоучительных бесед очень как не хватает. Практически сгораю от нетерпения, дай только языком пошевелить. Но, конечно, вслух я это не произнес, не желая обидеть своей прямотой Ёйн. Нет, соврал. С прямотой, уместной и неуместной у меня не было проблем. Мне просто лень было шевелить языком и мозгами. Не самый удачный момент сейчас был для этого.

—Буря, ну что ты за человек? Ты врешь, не краснея! — безапелляционно констатировала Сольвейг, — По глазам вижу, у тебя даже ни один нейрон головного мозга не встрепенулся, про то, что я тебе говорю.

—Угу, — не стал я кривить душой и пожал плечами, пытаясь донести этим жестом до Ёйн, что пытаться разговаривать сейчас со мной бесполезно.

—Макс! Ты же не пьющий, я же тебя уже сколько лет знаю. Что произошло вчера? Почему ты в таком состоянии? Особенно сегодня! — продолжила бомбардировку Ёйн моего маленького и скукожившегося головного мозга.

Из всех вопросов, которые обрушились на меня, я уловил один тревожный подтекст. Сольвейг словно намеренно делала акцент на последних словах своих фраз. Она говорила, что что-то должно произойти сегодня. Но что именно — я понять не мог. Вернее, не мог вспомнить.

—Ведьма, а что сегодня должно произойти? — решил я не тянуть и спросить прямо, ведь судя по тому, как расстроена моя коллега, дело намечалось важное.

Сольвейг тяжело вздохнула и обхватив руками свое лицо тяжело с укором произнесла,

—Буря, мы сегодня кое-что важное вообще-то планировали!

—Да скажи ты уже наконец, что именно? — разозлившись поставил я чашку на стол, не желая играть в её игры.

***

Пока кабина лифта медленно поднималась к стартовой площадке второго терминала, из головы не выходила одна навязчивая мысль. Она была почти абсурдной, но я не мог избавиться от неё. Возможно, наши далёкие предки что-то знали, когда запретили бракосочетания среди рабочего класса. В их решении явно было рациональное зерно.

Я задумался, как они вообще справлялись с таким образом жизни? Возвращаться домой, где ждёт жена, ребёнок, а иногда и не один. Как в таком хаосе можно было найти покой? Это же не дом, а какой-то общественный центр. Я помнил книги и фильмы о прошлом, где всё это описывалось. Полная жуть. Нужно было не просто терпеть рядом постороннего человека — женщину с её ребёнком, — так ещё и кормить, одевать их. Ты один работаешь, а твои честно заработанные деньги утекают на оплату их прихотей.

И это ещё не всё! Какая-то странная система образования, куда твой ребёнок должен был ходить, за которую нужно было платить. И даже за жену приходилось раскошеливаться — на её нужды, развлечения, одежду. Я не жлоб, но зачем и ради чего такие траты? Взамен ты ничего не получаешь. Абсурд, да и только.

Сейчас всё иначе. Как только ребёнок рождается, его передают в родильный дом, где за ним заботятся роботы под управлением искусственного интеллекта. Женщина получает две недели отдыха и премиальную компенсацию за вклад в общество. Справедливо и удобно.

Дальше — младший дом. Там дети с девяти месяцев до шести лет растут, развиваются, учатся основным навыкам. Затем идёт средний дом — с шести до девяти, а после — старший, где их готовят к профессиям. Всё это финансируется государством за счёт налогов. Там работают специально обученные люди, которые выявляют таланты, развивают их, направляют.

Кажется, идеальная система, где каждый знает своё место. Логика, продуманность, никакого лишнего стресса и головной боли. Равенство, никакой дискриминации и адаптация к социуму. В четырнадцать лет уже выходит в мир полноправный гражданин Империи, который волен поступать как ему заблагорассудится.

И вот тут возникает закономерный вопрос: за что, собственно, борется этот Союз Двух? Их основная идея — семья для каждого, независимо от положения в обществе. Но зачем? Для чего?

С аристократами всё ясно. Они могут позволить себе вливать астрономические суммы в воспитание своих отпрысков. Для них это не расходы, а капиталовложение. Род, статус, имя — всё это требует поддержания. В их мире без детей ты — ничто. Исчезаешь, как пыль на ветру. Наследники — это не просто члены семьи, это стратегический актив. Через них семьи ведут внутреннюю политику Палат, укрепляют своё положение, получают привилегии, преференции. Для них рождение и воспитание детей — необходимость, средство выживания в элитном мире. Но что делать таким, как мы? Для нас семья — это только бремя. Мы не в состоянии обеспечить даже базовую стабильность, не говоря уже о будущем. Мы не можем жить так, как они.

Но как эти идеалы касаются таких, как я? Что мне делать с этой идеей — завести семью? Дети, жена... На деле это обуза, неподъемная ноша для нас, рабочих. Союз считает, что семья — это чудесно. Но они забывают: мы не аристократы. Для них всё просто — один звонок, и их близкие летят первым классом через червоточину, оплачивая билет имперскими фондами. А нам что? Нам — крио капсулы. И это значит, что я засыпаю сегодня, чтобы проснуться через двадцать лет. Только вот... пока я в замороженной тьме, мой ребёнок станет старше меня, а жена постареет, а то и вовсе умрёт. И никакие заработки не смогут их поддержать, пока я лежу беспомощным грузом. А потом спрашивают, почему у нас нет семей. Какой смысл в семье, которая разваливается по законам физики и времени?

Может, для них это красиво звучит на бумаге. Семья, мол, сближает. Любовь спасёт мир и прочие розовые сопли под радугой голубого неба. А на деле? На деле это звучит как издевательство. Они что, думают, что все мы должны жить по их лекалам? Серьёзно? Тут в оба глаза надо смотреть, чтобы выжить и не попасть в неприятную историю с долгами.

Всё это напоминает мне рекламный проспект, где красивая обложка скрывает невыносимую тяжесть, с которой придётся столкнуться простым людям. Мы для них лишь винтики в системе, которой можно манипулировать. А эти лозунги — не более чем инструмент для достижения своих скрытых целей. И самое интересное, что в рядах Союза с каждым годом прибавляется немало сторонников, которые рьяно готовы отстаивать их интересы и убеждения. Вакханалия абсурда!

Лифт остановился с мягким звоном, двери скользнули в стороны. Шум терминала и гул двигателей обрушили на меня реальность. Да, идеальная система... Только иногда всё же кажется, что чего-то не хватает.

Я вышел из лифта и оказался в большом зале терминала. Мягкий свет сверху падал на блестящие панели пола, отражаясь от них и будто создавая иллюзию стерильности. По залу неспешно парили дроиды-наблюдатели, их сенсоры беспристрастно сканировали каждого, кто входил или выходил. У входа стояли андроиды-охранники – высокие, металлические, с холодными световыми индикаторами на лицах.

Остановившись у разделительной черты, отделяющей терминал от лифта, я вдохнул поглубже. Здесь всегда чувствовался какой-то непонятный запах – смесь дезинфектанта и чего-то металлического. Сканеры дроидов активировались, как только я пересёк черту.

“Не нервничай”, – мысленно я попытался приказать себе, но это не помогло.

Честно сказать, я уже жалел о вчерашнем вечере. Как я только умудрился забыть, на какую авантюру меня подписала Сольвейг. Ну да ладно, с кем не бывает. Главное результат. И вообще, я молодец и все у меня получится, считай, что половина дела уже сделал. Ну почти что. Добрался на работу, а это уже результат, в моём то состоянии.

Головная боль и тошнота делали меня раздражительным. Сердце билось быстрее, чем должно, а это не могло остаться незамеченным. Жестянки сразу заметят, тут без вариантов. Короче говоря, разберусь.

Мягкий голос одного из дроидов прервал мои мысли:

—Ваша личность подтверждена, рады вас видеть гражданин 97912169–01. Оставайтесь на месте. От лица компании приносим извинения за задержку.

Я хмыкнул про себя, с трудом удерживаясь от недовольной гримасы. Это место меня всегда раздражало. Нет, даже не сама система с её псевдотехнологической стерильностью, лживой вежливостью, а то, что за всем этим стояло.

Год назад в компанию пришли новые руководители среднего звена – с аристократическими корнями из третьего созыва. Иными словами, те кто на дне титульной пирамиды. В реалии — настоящие кровопийцы, держащиеся на плаву за счёт «мёртвых душ», которых сами же и создавали. Фальшивые сотрудники, фиктивные смены, закрытые нормо-часы и прочее, что позволяло тайно набивать свои карманы нечестными деньгами. И было бы плевать на их секреты с душком, если бы на нас это не отражалось.

А хуже всего в этой истории было то, что они даже не пытались скрыть своей наглости и жадности. В результате полный бардак. Поэтому я вообще не волновался про кастрированную общую систему компании, заключённую в Архивариус. Кто, где, когда должен выйти на смену, все это убрали из базы жестяных болванов и ограничили их доступ к информации. Иначе как делать “грязные делишки” мелким аристократам с большими амбициями и дырявыми карманами.

Один из андроидов-охранников подошёл ко мне. Его механические шаги растворялись в общем шуме терминала.

—Прошу вас проследовать за мной. «В кабинет пропускного дежурного по смене», —сообщил он ровным, безэмоциональным голосом.

Я только кивнул и пошёл за ним. Спорить с андроидом – дело бессмысленное. Кабинет дежурного находился недалеко, за стеклянной дверью. Это небольшое помещение с массивным столом, за которым сидел всем известный Дарт Олисен. Динозавр компании. Он выглядел так, будто последние двадцать часов провёл за работой: измученный, с красными глазами, но с цепким взглядом, который сразу остановился на мне.

—Буря, ну и какого чёрта? – сказал он, поднимая бровь, сразу узнав меня, — Что случилось?

Я только пожал плечами, чувствуя, как гул в голове становится невыносимым.

Олисен сразу уловил причину проблемы. Он шумно вдохнул через нос, поморщился и усмехнулся:

—Похоже, кто-то вчера неплохо так провёл время. Я даже тебе, сейчас, завидую в некотором роде.

Я не ответил. Просто сжал губы и виновато усмехнулся. Так уж получилось, что с этим человеком я давно знаком. Он мой сосед по подъезду. И тот бар, куда меня вчера черти понесли, был излюбленным заведением Олисена.

—Три звезды, — без долгих объяснений выпалил я, произнося название бара, — Друга вчера старого встретил. Вот и не рассчитали мы немного. Увлеклись, так сказать.

Говорил я чистую правду, поэтому детекторы сканирования голоса у парящего над нами дроида не обнаружили никаких намёков на ложь.

Дарт Олисен мельком взглянув на голографический экран после этих слов сразу выгнал всех железяк из кабинета, в котором мы остались вдвоём. Проводив фототриодных истуканов нехорошим взглядом, мужчина ко мне повернулся с довольной улыбкой на лице.

—Ну ты даёшь, Буря! Судя по перегару, ты опустошил у Аврама все запасы, — весело продолжил он.

—Не переживай, мне до тебя далеко. Аврам точно в обиде на меня не остался, судя по чеку, — подмигнув глазом буркнул я, прекрасно понимая, что подобный диалог сейчас только мне на пользу.

Мне нужно было чтобы Дарт пропустил меня на верфь, иначе все планы полетят к чертям. С одной стороны меня и не сильно это волновало, так как в противном случая, я мог бы просто вернуться домой и с пользой для себя проспать ещё так сутки. Но, с другой стороны, белая ведьма точно мне перегрызёт зубами горло. Да и, по правде, я сам, тот человек, который будет отказываться от своих же слов. Так что, это ещё не известно, в каком случае будет лучше для меня.

—Понятно, — засмеялся Олисен, потом махнул рукой в сторону медбокса, стоящего за стеклянной стеной его кабинета, – Слушай, тебе надо в бокс. Приведи себя в порядок, а то выглядишь так, будто сейчас завалишься.

—Обойдусь, — попытался отказаться я, прекрасно понимая, во что мне это обойдётся.

Олисен нахмурился,

—Макс, это не просьба. У тебя пульс выше нормы. Если ты войдёшь в сектор в таком состоянии, дроиды тебя не пропустят. Пять минут, и нет проблемы.

Я покачал головой. Медбокс… Отлично. Они снимут с моего счёта десятку имперских фотонов за какую-то мелочь, типа антигравийного фильтра. Десять имперских фотонов – это почти пятая часть моей смены.

—Слушай, Дарт, – начал я, стараясь говорить спокойно, – У меня на это сейчас нет лишних денег. Что-то совсем не хочется втридорога раскошелиться на такую ерунду. Давай я как-то своими силами. На борту есть медицинский робот, так что пара минут и я буду в порядке.

Он посмотрел на меня пристально, как будто хотел что-то сказать, но передумал.

—Ладно, как хочешь. Но если тебя завернут, сам виноват, – буркнул он и махнул на меня рукой, отпуская на все четыре стороны, демонстрируя таким образом своё расположение ко мне.

Я развернулся и вышел из кабинета. Андроид у двери молча наблюдал за мной, его сенсоры мерцали.

Моей задачей был девяносто седьмой борт. Я точно знал, что эта машина сейчас не задействована на верфи. Извечная проблема с фотоникой буксира вызывала у ремонтной бригады нервный тик и содрогание, а у вордо-пилотов отторжение и неприязнь. Этот металлический зверь со своенравным характером не хотел работать ни с кем в паре, кроме меня. И в этом не было никакой мистики, как любили поговаривать некоторые глупцы. Просто этот борт, по воле случая, содержал элементы старых, забытых технологий, о которых уже многие успели позабыть, а новички и не подозревали.

Отдельный третий модуль управления этого буксира был электронным. Технология эры "Великого Угасания" двадцать второго века. Его установка — моя работа. Так получилось случайно. Это произошло, когда компания еще строила верфь на орбите. Однажды мне не хватало одного буксира в группе, а в доках был поврежден девяносто седьмой. Запчастей на него не было, а мне нужен был дополнительный борт. В итоге я позаимствовал несколько деталей из старого бесхозного линкора двадцать второго века, который ожидал своей переплавки.

Одна проблема. Девяносто седьмой в доке на орбите планеты, а мне через официальный запрос подниматься туда не хотелось. Это в любом случае регистрироваться на “подъем” надо в диспетчерской, активировать через Архивариуса скафандр, короче “наследить” за собой по полной. А мне этого совсем не хотелось. Я все же оставлял на всякий случай за собой план отступления и ухода в тень. Поэтому я выбрал более простой и очевидный способ.

Найдя на стартовой площадке ремонтный бот, я направился к нему, пытаясь никому лишний раз не попасться на глаза. Я был зарегистрированным вордо-пилотом, поэтому ключи безопасности от летающих ведер у меня имелись. Точки дроидов-наблюдателей на территории стартовых площадок космопорта я знал наизусть, они не представляли опасности. Быстро заменив программное обеспечение бота, я поднялся на орбиту по отдельным ремонтным коридорам, прямиком в доки, через специальные шлюзы. Короче, через десять минут я уже был в кабине девяносто седьмого.

С медицинским роботом заморачиваться не стал. Опять же, чтобы не оставлять следы в системе. И потом, с моим опытом и квалификацией, даже в таком состоянии я способен был управлять одним малым бортом без нейронного соединения. Даже “одним левым пальцем ноги”, — как у нас было принято говорить.

Отключив транспондер и опознавательные протоколы, я направился в заранее обговоренную точку. Среди хаоса и нагромождения судов на верфи, диспетчерская вообще не обратила внимания на меня. Одной точкой больше, одной меньше в системе координат, для людей без разницы. А вот если бы вся сеть обрабатывалась через протоколы Архивариуса, тогда все мои действия были бесполезными. Ещё раз спасибо коррумпированному мелкому дворянству, которые перекроили протоколы безопасности под себя.

Чтобы не попасться на фактически угнанном буксире в поле зрения правоохранительных органов, пришлось забирать “груз” вне зоны действия города. Откровенно сказать я был поражен выбранной точкой Сольвейг. Довольно далеко от города, в горном ландшафте материка, ещё и с густой растительностью и болотами. Как Ёйн сумела найти все перечисленные факторы в одной точке сбора на карте, ума не приложу.

Огромный восьмиколесный грузовой рефрижератор приехал в назначенное время. Немного раньше, посадив свою посудину, я мирно дремал в грузовом отсеке. Перспектива целого часа спокойного сна отразилась благоприятно на моём настроении.

Когда машина остановилась, из неё долго никто не выходил. Я было дело засомневался, а всё ли у меня хорошо. Но, спустя пять минут, показалась Ёйн. Судя по выражению на её лице, пока что всё шло по плану. Эту белокурую бестию я знал года три и поэтому научился разбираться только по одному взгляду на неё, как обстоят дела на самом деле.

Сольвейг тихим шагом подошла ко мне, заговорщицки осматриваясь по сторонам. Меня подобное поведение позабавило. Очевидно, Ёйн играла роль прожжённого профи, угодившего во вражеский тыл. Жаль она про подобное не предупредила меня раньше. Я понял, что могу испортить её легенду, но не выдержал и прикрывая рот рукой негромко засмеялся.

—Тайный агент Ёйн, или как мне вас называть, любезная госпожа? — давясь смехом спросил я свою напарницу.

—Очень смешно! — с сарказмом заметила Сольвейг, строго посмотрев мне в глаза, — Остряк!

—Нет, ну не злись. Ты бы хоть предупредила, что к чему. Нельзя же ожидать от меня реакции, которую ты прописала только в своём сценарии.

—Заткнись уже, Буря, — недовольно пробурчала блондинка, заправляя свои кучерявые волосы под шапочку, — Лучше скажи мне, ты готов?

Я с иронией глянул на Сольвейг. Как по мне, то вопрос был вообще не по теме. То есть, как она себе представляет: я увёл буксир компании, прибыл в указанную точку, жду её и только теперь она задаёт вопрос, готов ли я? Нет конечно. Вместо того, чтобы сладко сейчас спать, я как дурак развлекаюсь, подвергая себя криминальной ответственности.

—Нет, Сольвейг, я не готов. Всё пока, — демонстративно я повернулся к блондинке спиной, делая вид, что собираюсь уходить.

—Буря! — разозлившись окликнула меня Ёйн и за руку развернула к себе, — Ладно я, привыкла к твоим дурацким выходкам, но те люди, что сейчас за нами наблюдают в грузовике могут не оценить твоё специфическое чувство юмора. И поверь, они не будут долго думать, как им в такой ситуации быстро избавиться от свидетеля.

Сольвейг была права. Я действительно немного перегнул палку и за этим поступком могли быть неприятные последствия.

—Извини, — искренне попросил прощения я перед своей подругой, понимая, в какое дурацкое положение поставил себя, —Всё в порядке. Чисто, как и планировали. Грузитесь на борт и отправляемся.

Ёйн без обид, дружески, похлопала меня по плечу.Но потом она преподнесла довольно неприятный сюрприз.

—У нас в группе плюс один человек.

Теперь моя была очередь одарить блондинку своим недовольным взглядом. Сольвейг, виновато пожимая плечами и заламывая пальцы на руках смотрела на меня, ожидая моей реакции.

—Ты понимаешь, что это невозможно? — тихо спросил её.

—Буря, надо сделать невозможное. Ты даже не представляешь, насколько нужно. В противном случае мы рискуем ничего не заработать.

—Отличная новость, — непонимающим взглядом я одарил свою напарницу.

—Так вышло, — сжав губы призналась Ёйн, явно не желая развивать эту тему, — Не спрашивай сейчас почему, потом объясню.

—Нам, элементарно, тогда не хватит кислорода. Сама знаешь. Челноком идём в две стороны, мы не можем на буксире обеспечить лишние ноздри, — попытался я образумить Сольвейг, призывая её к здравомыслию.

Ёйн немного замялась. По её поведению я понял, что на этот вопрос у неё есть свои соображения.

—Буря, а если мы пойдём не серому коридору к 11–5?

—То есть? — не понял вопрос я, предчувствуя, что Сольвейг явно меня сейчас удивит.

—Если мы тенью пойдём под пузом транспортника по отрытому торговому маршруту?

—Мы? — немного опешил я, поднимая брови от удивления, — То есть я должен выполнить маневр на грани фантастики. Причём на малом судне, не имея в наличии даже защитного силового поля по периметру?

Ответить Ёйн не успела. Из грузовика стали выгружаться трое, в тяжелых бронированных армейских доспехах. Расстояния до них было не большое, и по испуганным глазам Сольвейг я понял, что продолжать дальше подобный разговор не стоит. Видно Ёйн, в попытке заработать немного имперских кредитов, связалась не с теми людьми.

Её новый план, конечно, поверг меня в шок. Ведь, по сути, если даже в теории я смогу идти в коридоре от Рапеды до Гориверка под брюхом транспортника, то зачем тогда Ёйн мне нужна? Сольвейг опытный штурман, которая имела приличный опыт за своими плечами и прошла службу в армии, но к чему тогда вся эта головоломка с дополнительным человеком на борту. Очевидно ведь, что она не нужна в таком случае.

—Эй вы, двое, — обратился к нам здоровяк в черном костюме штурмовика, — Долго ещё языками чесать собираетесь?

Я перевел взгляд на мужика, подошедшего к нам, и спокойно кивнул головой в сторону грузового отсека буксира.

—Грузитесь, не стесняйтесь. Вас только ждём.

Двое остальных подтянулись к нам, остановились в паре шагов и оценивающим взглядом измерили меня с головы до ног. Я, нахмурившись с кислой улыбкой на лице уставился в ответ на них. Броня на этих удалых молодцах сидела как влитая. Эти люди источали ауру крови, жестокости и насилия. Подобный типаж мне в прошлом приходилось встречать. Явно профессиональные наёмники.

—Смотрю ты борзый, — ткнул в мне в грудь дулом винтовки первый здоровяк, ожидая моего дальнейшего поведения.

Я не пошевелился с места и даже не пытался изменить выражения на своём лице. Опустив глаза вниз, я ответил,

—Тебя в детском доме не учили, что наставлять ствол на человека некрасиво? Тем более, на того, от которого зависит твоя жизнь в будущем?

—Вейн, это лишнее, — попыталась за меня заступиться Сольвейг, робко положив свою руку на ствол винтовки, пытаясь отвести её в сторону.

Мужчина недовольно попытался оттолкнуть блонду в сторону, но в последний момент, я отдёрнул за плечо свою подругу, пряча её себе за спину. Нет, я не играл в прекрасного рыцаря и защитника всех угнетённых, я просто расставлял для себя приоритеты. Сольвейг моя близкая подруга, коллега и знакомая, а эти трое, те кого я в первый раз вижу. Хоть и выглядели эти ребята угрожающе в армейских доспехах, но для такого случая у меня имелся в запасе свой козырь. Активировав, ментальный передатчик, я дотянулся до систем буксира. Тихий свист распахнувшихся створок на носу судна явил наружу гарпунные установки, которые мгновенно нашли цель.

Я не сомневался, что система в костюмах штурмовиков сразу оповестит своих владельцев об исходящей угрозе. В доказательство моих мыслей двое бандитов непроизвольно сделали шаг назад и немного повернулись к нам корпусом, сокращая таким образом площадь уязвимости.

В этот момент мне так же стало очевидно, как эта люди относится к Ёйн. Сольвейг ввязалась в дело, в котором ей заранее была уготована участь жертвы. Надо исправить такое положение дел. Ведь это касается и меня. Не сомневаюсь, что бандиты хотели нас взять в оборот. Тупо использовать. Ни о каком “партнерстве” даже речи не могло быть.

—Вот что скажу вам парни, — попытался придать своему голосу уверенности и стальных нот, не отводя взгляда от зеркального забрала Вейна, — Догадываюсь, вы, решили, что к вам в руки попались сладкие пончики, пощипать которых не зазорно для уважающих себя людей. Только с этими неверными выводами нам стоит распрощаться здесь и сейчас, если собираемся сотрудничать в дальнейшем.

Здоровяк поднял забрало шлема прекрасно понимая, за что я говорю. Обернувшись к своим товарищам, он деловито хмыкнул. А затем, ещё сильнее ткнув мне в грудь винтовку четко высказал своё мнение на этот счёт,

—Ты заигрался, дружок! Давай я тебе расскажу, все как между нами будет. Ты и твоя сучка будете делать все, что мы вам прикажем. Рот открываете только с нашего разрешения, и то в тех случаях, когда надо только уточнить, как правильно и с какой скоростью выполнить наши приказы. Ясно тебе?

Подобного ответа я ожидал. По сути, поведение этих джентльменов удачи можно воспринимать как тест на вшивость. Только не пройдя его, ты не просто получишь плохую оценку и шанс на пересдачу, а возымеешь серьёзные проблемы в будущем, до того момента, пока полностью не сломаешься. А по итогу, ты будешь жить, до тех пор, пока тебя полностью не используют, не выжмут до последней капли, а затем за ненадобностью выбросят на обочину дороги жизни.

—Мне ясно другое, — стал я напирать на бандита в военной броне, игнорируя упершееся в грудь оружие, — Твоя уверенность держится в том промежутке времени, где ты сейчас стоишь. Тебя разделяют секунды между жизнью и смертью. Винтовка на предохранителе и пока ты потратишь драгоценную секунду, чтобы снять с предохранителя, мой сигнал будет намного быстрее твоей суеты. Вы трое останетесь здесь навсегда с гарпуном в заднице. И я очень сомневаюсь, что вы вместе взятые будете быстрее моей крошки.

—Ты блефуешь, дружок, — слишком самоуверенно произнес Вейн, пожирая меня своим взглядом, явно требуя доказательств к моим словам.

Я знал, эти люди не верят словам.

—Для тебя я Буря. Запомни на будущее. Всего пара букв, которые не сложно запомнить, — улыбнулся я и мысленно отдал приказ ии буксира.

Негромкий хлопок и длинное копьё гарпуна насквозь прошило тяжелый доспех штурмовика, стоявшего за спиной лидера этой троицы. Человека как пушинку оторвало от земли, и преодолев расстояние пригвоздило к корпусу грузовика. Тот словно безвольная кукла повис, не доставая ногами до земли.

Вейн даже не успел дотронуться до предохранителя, как последовали ещё два выстрела. Крики боли и отчаянья начали резать мой слух. Второму бандиту прошило насквозь ногу, а несостоявшийся вершитель судеб избавился от проблем в будущем. Ему больше не нужно было открывать свой рот и думать головой, из-за отсутствия таковой.

—Буря! — в ужасе кричала Ёйн, — Ты что натворил! Как? Зачем? Ты хоть понимаешь, что теперь с нами будет? Они знают где мы работаем и где живём!

Я молча наблюдал, как Сольвейг бросилась к одному вопящему от боли бандиту, у которого одни ошмётки остались от ноги. Ёйн с надеждой всматривалась потом на грузовик, где бессознательно весел третий.

Сольвейг кричала и ругалась, проклиная меня за мою безжалостность и бессердечность. Было ещё куча слов из разряда, что она не знала какой я на самом деле глупец и падонок, который так просто может лишить людей жизни. Но все её обиды, упрёки, ругательства пролетали сквозь меня. Похоже она не понимала, с кем на самом деле связалась. Когда Вейн открыл забрало шлема, для меня всё стало на свои места.

Я молча подошёл к корчащемуся от боли на земле бандиту, поднял его винтовку и сняв её с предохранителя в упор выстрелил тому в голову. Точно такую же процедуру я проделал и с последним.

Сольвейг с глазами полного ужаса стала отползать от меня, видимо решив, что я окончательно сошёл с ума и могу точно также с ней поступить, как и с бандитами.

Тяжело вздохнув, я протянул своей подруге руку. Что-то объяснять ей в её состоянии было бесполезно. Она не понимала, что по своей природной наивности все могло закончиться очень печально для нас двоих.

Олимпийцы — межпланетный бандитский синдикат. Эти придурки, скорее всего из северного района города. К слову, тот ещё райончик. Пристанище всех легендарных отморозков и отбитых на голову ублюдков. Хуже места я ещё не встречал.

Так вот, сегодня, Ёйн, чуть не поставила на нас крест навсегда. Вот был у этой блонды талант, вечно, в любое время года, где бы она ни находилась, по самые уши вляпываться в самые неприятные истории. И как-то так получалось, что она меня всегда за собой умудрялась затянуть. Короче говоря, я чувствовал нутром, что эта кучерявая ведьма послана богами мне за мои грехи в прошлом.

Кстати, не лишним будет принять тот факт, что большая удача была сегодня на нашей стороне. Главарь этой троицы снял шлем, чем и выдал себя. Или не понимал, с кем дело имеет. В общем был слишком самонадеян. Дело в том, что обычному человеческому глазу, или модифицированному, либо оптике дроида невозможно рассмотреть скрытые феоновые наколки на теле человека. Для этого нужны специальные оптические, либо тактильные преобразователи. Но, был и ещё один вариант, который в силу своей технической специфике мог так же видеть подобные чернила, что использовались при нанесении тату на кожу. Сублимарный сканер. Незаменимая вещь в моей работе.

Частные транспортные компании довольно часто отправляют весьма определенный груз, с некоторыми индивидуальными корректировочными символами на своих беспилотных грузовозах. Вся эта система существует для уклонения от добавочных налогов Империи и Конфедерации. Казалось бы, не такие уж и большие налоги, чтобы идти на конфронтацию с законоисполнительными властями ветвей, но в тот же момент, при огромном количестве единиц в флотилии, подобное ухищрение позволяло экономить довольно приличные суммы в квартал. Буксир, как приёмочное малое судно и транспортировщик считывал эти метки и расставлял суда в нужной поочередности.

Так вот, оставаясь связанным по нейронному соединению с буксиром, я интегрируя в подсознании, смог отчётливо разглядеть пять колец под правым глазом заносчивого здоровяка. Символику — Олимпийцев. Только не спортсменов, а отличительного ярма криминального синдиката. Фигура ж шахматного слона под кольцами, выдала принадлежность этого человека к особой касте сволочей. Вейн был работорговцем. Тем, кто похищал людей с улиц. Беспринципно подвергал своих жертв адским мукам и страданиям. Сливал кровь на продажу, выкачивал малыми дозами хусмус, торговал органами, оплодотворял женщин для изъятия младенцев и так далее. “Живые фермеры”, — так эти скоты себя называли.

В общем осознав, что Сольвейг угодила в капкан я не стал долго раздумывать. Ёйн изначально не понимала, с кем связалась и в какой грязный бизнес попала по собственному согласию, ещё и меня прицепом за собой потянула.

Мы должны были доставить этих ублюдков на Гориверк, в пятнадцатый квадрат. Это был не случайный выбор. Планета 11–5, хоть и являлась близнецом Рапеды, давно оказалась в эпицентре политического хаоса, разделённая по Таяновым Законам.

Гориверк был спорной территорией. На одном из его материков, в чётко размеченных квадратах, шла нескончаемая война. Империя, Конфедерация и Союз Двух не могли поделить этот клочок земли. И, несмотря на все договоры и попытки урегулирования, они предпочли не соглашения, а затяжные боевые действия, переросшие для непосвященного наблюдателя в полный абсурд.

Пятнадцатый квадрат. Центр бойни. Место, где всё смешалось: кровь, грязь, металл и обломки техники. Это не просто поле боя — это огромная воронка, куда затягивало каждого, кто пытался здесь выжить или заработать. Наёмники, регулярные войска, дроны-разведчики, андроиды. Экосистема выживания не допускала слабых. Здесь ценился только один навык — умение убивать и оставаться не убитым.

Три силы удерживали это место не потому, что оно имело стратегическую ценность. Нет. Пятнадцатый квадрат был своего рода ареной — тщательно сбалансированным хаосом, где никто не побеждал, но и никто не отступал. Война ради войны, под соусом высокопарны слов — свобода, независимость, равенство, брачный институт и прочая ерунда, с помощью которой можно было объяснить этот идиотизм. Такая себе очередная официальная арена с “гладиаторами” на потеху зрителям, для испытания новых разработок оружия, медицинских препаратов, психотропных наркотиков и прочего мусора.

Но самым главным ингредиентом и спонсором этой войны был – хусмус. Неофициальный источник обогащения сильных мира сего. Вещество, добываемое из человеческого организма, чья ценность была запредельной. Хусмус лечит, продлевает жизнь, восстанавливает силы и мозговую активность, просто идеальный препарат для продажи на чёрном рынке. Особенно сейчас, когда ученные смогли добиться продление жизни человеческого организма до трехсот лет. Естественно, с помощью запрещенного, оригинального хусмуса, который по всем показателям втрое превозмогал над синтетическим, официальным препаратом.

И в этом аду Олимпийцы любым доступным им способом пытались занять свою нишу. Пусть кратковременно, незаконно и случайными вылазками, но отказаться от такого лакомого кусочка криминальный синдикат был не в силах.

В нашем случае, Вейн располагал купленными протоколами, которые позволяли буксиру под прикрытием ремонтного бота без последствий приземлиться в пятнадцатый квадрат. То есть нам нужно было рассчитать время между выходом медицинских полевых дроидов, чтобы незаметно утащить с поле боя драгоценные капсулы из костюмов павших солдат. Капсулы с драгоценным хусмусом. Иными словами, “собрать урожай” опередив на отдельном участке “жнецов смерти”.

Но всему этому сегодня не дано сбыться. В некоторой степени я даже был благодарен судьбе, что вот так всё получилось. Мне, вся эта история, изначально не нравилась, ну а когда увидел Олимпийцев и перепуганную Ёйн, то пришлось сделать, казалось бы, очевидный выбор для себя, но он оказался весьма трудным. Даже невзирая на то, что я понимал, избавляю этот мир от грязи и кому-то в будущем сохраняю жизнь, все равно, на душе было муторно.

Вокруг было тихо, если не считать редких порывов ветра, шевеливших выгоревшую траву. Воздух был сухим и терпким, с неприятным запахом хвойных деревьев. Лопата упиралась в утрамбованную землю. Спина уже мокрая от пота, в голове шумит, со лба капают капли пота прямо под ноги. Да, не рассчитывал я сегодня на усиленные физические упражнения. Руки ныли, тело гудело, но осталось ещё немного. Посмотрев на Ёйн, я остановился. Мы оба в это дерьмо вляпались, вместе и придётся его расхлёбывать, только почему сейчас я один за двоих отдуваюсь? Что за дискриминация по половому признаку?

—Сольвейг, ты так и собираешься просто стоять в сторонке? — задал я вполне резонный вопрос.

Всё конечно было понятно, что она не довольна, расстроена и шокирована таким положением дел, но уже прошло два часа, как она игнорирует меня. И помощи от неё я пока тоже не вижу.

—Что ты от меня ожидаешь? — наконец обратилась ко мне наша молчаливая принцесса.

Я прислонился к ручке лопаты, чтобы отдышаться, и посмотрел на стоящий передо мной рефрижератор.

—Помочь не желаете прекрасная незнакомка? — бросил я ей под ноги лопату, медленно разгибая спину. — Вообще-то ещё предстоит третьего как-то снять и ямку для него выкопать. Большую часть работы я уже выполнил, замечу, без твоей помощи. Так что предлагаю тебе принять участие в незапланированном субботнике.

Блонда одарила меня недовольным взглядом, на который мне было наплевать. Нет, ну действительно, общее дело надо выполнять вместе, а не рвать задницу в одиночку. Мне, итак, уже изрядно выдалось попахать в этот прекрасный день, пора бы кое-кому перенять инициативу.

Сольвейг продолжила неподвижно стоять чуть в стороне. Её лицо было по прежнему бледным, а взгляд — потухшим. Она ничего не говорила. Возможно, просто не знала, как переварить всё, что произошло и взять себя в руки. Но на эти сантименты у меня не было ни времени, ни желания.

—Это конец. Они придут за нами. Рано или поздно, — ногой оттолкнула от себя лопату Ёйн, и тут её прорвало, — Макс, ты разве не понимаешь, какие последствия нас ожидают после твоего поступка? Как нам дальше жить? Я вообще в шоке, как ты не моргнув глазом убил троих людей. Ты реально монстр!

—Троих людей? — тихо переспросил я, — Не вижу в упор среди этих козлов хоть кого-то напоминающего человека. Но ты права. Я сам от себя такого не ожидал. Как только узнал, кто они такие, даже не стал задумываться.

—Буря, ну понятно, что за такие дела не берутся честные и порядочные граждане Империи. И как ни странно, деньги такие тоже нельзя заработать за один раз честным трудом, — сорвалась на крик Сольвейг.

О боже, закрыл я ладонью свои глаза. Эта недоделанная коммерсантша так и не поняла того, что я ей битый час объяснял.

—Ты сейчас серьёзно, Ёйн? Вообще не слушала меня. Никакой прибыли нам не сулило в будущем, от слова — совсем. Плохо, что ты этого с самого начала не поняла. Но хуже всего, что нас бы уже эти люди просто так не отпустили. Никогда!

Договорив это, я вдруг ясно осознал неприятный и, кажется, неизбежный факт.

Ёйн, стоявшая чуть поодаль, разрыдалась. Слёзы текли по её бледному лицу, а голос дрожал, срываясь на истеричные причитания:

— Я не хочу умирать... я ещё молодая... мне всего тридцать два...

Она заламывала руки, словно пытаясь защититься от собственной паники. Я смотрел на неё и понимал: она ещё не осознала, что выхода нет.

Даже если мы закопаем этих троих и уничтожим рефрижератор, синдикат всё равно узнает. Эти ублюдки — часть огромной машины, и в такой системе потери не проходят незамеченными. Вскоре они начнут искать своих, и правда всплывёт.

Замести следы в таком деле было просто невозможно.

Я не был профессиональным убийцей, и, очевидно, опыта мне не хватало. Иначе я сразу бы подумал о личных синтеликах в телах убитых. Эти хитрые устройства были запрограммированы на проверку жизненных функций носителя. Через пять часов, если сигнал вибраций сердца носителя не возобновится, синтелики самостоятельно покинут организм и активируют тревожный импульс.

Короче, всё оказалось куда хуже, чем я предполагал. Уничтожить синтелики тоже нельзя. Попробуй вмешаться в их работу — и они тут же отправят импульс смертельной эманации на низких частотах.

Я тяжело опустился на землю. Руки дрожали. Достал сигарету, прикурил и взглянул в небо. Может, там я найду ответ? Какой-то знак, что делать дальше? Но здравый смысл уже шептал: я наломал дров так, что даже времени на раскаяние не осталось.

Опустив голову, я медленно оглядел две свежевырытые ямы. В этих грубых пятнах земли я словно видел свою судьбу. В реальности мне нечего противопоставить бандитам. Синдикат — это огромный механизм, который просто раздавит нас, не заметив.

Просто сидеть и ждать своей участи? Нет, это не вариант. Но что тогда? Сопротивляться? Кто подскажет как?

Податься в бега? Бесполезно. Максимум — выиграю несколько дней, пока они, элементарно, не выйдут на мой след.Армия или тюрьма? В этом случае шансов выжить ещё меньше.Залечь на дно? Смешно. Без денег, без укрытия, мой биометрик легко засекут. Полицейские дроиды патрулируют город, и их не обманешь.

Отшельничество в дикой природе? Это самоубийство. Барьер города защищает от токсичного воздуха. Планета только недавно прошла терраформирование. Без него на третий день уже можно говорить миру – до свиданья.

Короче, куда не посмотри, нигде тебе не рады.

Я затянулся сигаретой и выдохнул дым. Клубы поднялись в воздух, растворяясь в безразличном небе. И вдруг мысли сами собой потянули меня в прошлое.

Я вспомнил себя ребёнком. В детском доме мы часто смотрели пропагандистские ролики Империи. Они показывали отважных пилотов мехов, героев, которые бесстрашно бросались в бой, защищая мир от зла. Тогда я тоже мечтал стать одним из них.

Каждую ночь перед сном я представлял, как управляю гигантской машиной. Мой мех выжигает врагов рельсовыми пушками, горячий металл плавится от перегрева, а вокруг меня люди — хорошие, благодарные — улыбаются и говорят: "Спасибо, Буря." Тогда всё казалось таким простым. Быть героем было легко.

Я усмехнулся, смотря в небо. Какие же глупые мечты.

И вдруг меня осенило.

"Стоп!" — мысль, на первый взгляд сумасшедшая, ворвалась в голову. А что, если наплевать на всё? Пойти ва-банк и хотя бы раз в жизни осуществить свою детскую мечту?

А что? Во втором доке космопорта стоит около сотни законсервированных Амниумов РТ-63, Конфедерации. Малые машины поддержки. Они застряли на станции из-за ошибки в документах и уже два года ржавеют без дела. Их направили сюда случайно из сортировочного пункта транспортной станции, связанного с орбитальной верфью.

Я представил, как сажусь в кабину одной из этих машин, как вновь чувствую это слияние — не с буксиром, а с мехом. Металлический гигант, послушный каждому моему импульсу.

"Чёрт," — я выдохнул. — "Почему бы и нет?". Как раз, относительно небольшой размер Амниума идеально подходит для ведения боевых действий в городских условиях. На этом аппарате я устрою настоящее шоу в северной части города, со взрывами, стрельбой, разрушением и прочими спецэффектами. В нашем городе, каждому известна сомнительная слава северных районов и каждый продажный чиновник с регулярность раз в неделю клятвенно обещает навести в этом месте порядок. Но каждый раз, слова расходятся с делом. Все уже в Риде привыкли к подобному. Коренные жители (11-4-1) отчетливо понимали, что такой разгул преступности в этой части города не имел никакого отношения к случайности. Всему виной был соседний город Пелайу (11-4-2), который был закрытым опорным пунктом Пятой Палаты Империи.

—Буря! Буря! Да очнись ты наконец! — тормошила меня за плечи Ёйн.

—Что такое? — пришёл я в себя, осознав, что летаю в облаках.

Рядом, склонившись ко мне стояла блонда с горящими глазами и глупой улыбкой на лице. Её щеки немного покраснели, а от былой бледности не осталось и следа.

—Буря я придумала, придумала! — с восторгом повторяла она, как будто только что разгадала древнюю загадку.

—Что ты там придумала? — без особого энтузиазма поинтересовался я, не ожидая услышать гениальных идей.

—Макс, есть идея, — живым голосом Сольвейг затараторила мне на ухо, — У нас есть в кристалле памяти протоколы для 11-5-15, правильно? Иными словами, мы можем все же не отклоняться от ранее продуманного плана. Этот кристалл сто процентов у Вейна, надо его только найти.

—И? — начал я понимать в какую сторону клонит Ёйн.

—Мы, берем вот это бесполезное мясо, — указала рукой на троицу блонда, — забрасываем на борт и как ни в чём не бывало идем ранее проложенным маршрутом. Без ограничений с кислородом и рисковых маневров. Мертвым воздух не нужен, так что проблема отпала сама по себе.

—Угу, вот как, — скептически я продолжал смотреть на свою “новую” знакомую.

—Да! Остаётся только эти тушки сбросить в пятнадцатом квадрате и в доказательство, прямо там, на месте, расстрелять их из какого-то армейского ствола. Желательного крупного калибра. Но, чтобы тела узнаваемыми остались. Фиксируем это всё на синтелик, и таким способом получаем себе сто процентное алиби! Пам-пам! — радостно раскинула руки в стороны Ёйн, изображая финальный аккорд победителей.

Я призадумался. А ведь она была права. Её идея действительно была гораздо лучше моей и имела право на существование. Гораздо меньше хлопот, рисков и прочей суеты.

—Ты мне начинаешь нравиться, ведьма, — одобрительно я кивал заглянув в наглые голубые глаза Сольвейг.

—Вот именно! — горделиво подняла нос вверх Ёйн, — И потом собираем хусмус, желательно побольше и обратно на Рапеду. Продаём наш “улов”, покажем доказательства главарю и говорим, мол так и так, погибли твои гаврики из-за глупости и самоуверенности. Черную броню штурмовиков сами надели. А ведь это как красная тряпка для наёмников. Первый легион Империи никто не любит. Вот и положили их там местные без суда и следствия, они даже пикнуть не успели.

—Хорошая идея. Одобряю. Вот только есть вопрос, — поднял я руку, отпечатав в памяти новый образ Сольвейг.

—Какой? — насторожилась блонда.

—Из какого оружия крупного калибра мы расстреляем эти тушки? И каким образом, имеешь представление?

Ёйн рассмеялась.

—Буря, ну ты дурак. Сразу видно, что в армии не служил. Честное слово. На поле боя знаешь сколько техники, оружия и прочего дерьма? Будь уверен, мы точно найдём из чего этих ослов изрешетить. Тем более, ты вордо-пилот. Там через каждые пять метров либо танк, броневик, или шагоход.

—Чего? — не понял я, куда клонит Сольвейг.

—Того! — недовольно скривилась в лице Ёйн, — У нас протоколы ремонтного бота. Алё дядя! Думай головой! Любая консервная банка на поле боя, с радостью нам отдаст все права на управление.

—Ах вот оно что, — понятливо я закивал, поражаясь таким точным познаниям блондинки в столь непростом вопросе.

Сольвейг пошла к рефрижератору по каким-то своим делам, а я задумчиво смотрел этой ведьме в спину. Странное ощущение непонимания ситуации начало мне скрести душу.

Несколько минут назад, Сольвейг выглядела совсем поникшей и отчуждённой. Эти все истерики, по поводу какой я бессердечный и хладнокровный никак не вязались с тем, что она сейчас говорила. И главное, как говорила! С каким энтузиазмом и уверенностью в голосе. Причём со знанием дела и ключевых деталей. Подобное настораживало.

Да, я знал, что Сольвейг Ёйн в прошлом служила в армии. Младшим штурманом в группе, на линейном крейсере. Опять же с её слов. Но подобное вообще не объясняло, как за несколько минут она перевоплотилась в сильную, циничную, хорошо организованную и последовательную личность с опытом и знанием в вопросах, с которыми, вряд ли, военные штурманы сталкиваются на службе в армии. Даже мне это было понятно.

"Кто ты такая, на самом деле, Ёйн?" — промелькнула у меня в голове мысль, от которой я уже точно никогда не избавлюсь, пока не получу ответ.

Конец первой главы.

Продолжение следует ...