Чужое добро

11

— Вот жалость-то, — протянул Ральдерик, разглядывая скелет неизвестного монстра, найденный на третий день пути по Каланурскому заливу.

— С каких пор тебя так беспокоит судьба редких видов животных? — удивился Дунгаф, не забывая тщательно зарисовывать диковинку.

— Черт! — герцог не обратил на него внимания и раздраженно пнул череп, размерами сравнимый с небольшой хижиной. — Черт! Черт! Черт! Ну почему море не схлынуло лет этак на шестьдесят позже?! Тогда б эта штука была еще свеженькая и решила все мои проблемы с поиском дракона!

— Ах, ты в этом смысле имеешь в виду…

— Кстати, а кто это был? — поинтересовался Шун, забираясь по ребру на позвоночник твари.

— Один из тех монстров, о которых любят рассказывать бывалые моряки. Обычно, по их словам, они неожиданно атакуют мирно плывущий корабль, обвивают его огромными щупальцами с присосками, откусывают страшными зубами полкормы, жутко ревут и воняют гнилой рыбой, — принялся объяснять гном. — Честно признаться, я никогда не верил подобным байкам. Как оказалось, по крайней мере, часть из них может оказаться правдой.

— У него нет щупальцев, — юноша разглядывал округу с высоты спины чудища. — Здесь только четыре лапы…

— Я вижу, не слепой. И это были не лапы, а ласты.

— Не огорчайся, — попытался утешить Ральдерика Гудрон. — Даже будь он свеженьким, нам он был бы без надобности. Неужели ты думаешь, что мы смогли б утащить такую огромную голову?

— Мы скоро пойдем? — заныла Филара. В отличие от остальных, зрелище гигантских костей неизвестного науке животного приводило ее в унынье. — Мне здесь не нравится…

— Уже идем, — в пятый раз за последние десять минут пообещал Дунгаф, лихорадочно вырисовывая хвостовые позвонки.

— У нас сколько воды осталось? — поинтересовался Шун, спрыгивая на землю перед девушкой.

— Нисколько, — мрачно ответила та. — Почему, по-твоему, я так тороплюсь вперед?

— Эй, а у вас? — встревожено крикнул юноша остальным.

Оказалось, что попить осталась только у Дунгафа. И то совсем на донышке.

— Приехали… — тяжко выдохнул кузнец.

— Не переживай! Человек может прожить без воды трое суток! — обнадежил гендевец.

— А как же кони? — встревожилась Филара, — Они практически не ели и не пили уже почти три дня. Ты на них посмотри! Сколько они еще продержатся?!

Вид у лошадей действительно был глубоко несчастный и обезвожено-голодный. Решили дальше идти пешком, чтоб окончательно не заморить животин. Общими усилиями гнома оттащили от останков «открытия его жизни» и пошли дальше. Мерзавец ковылял с самым страдальческим выражением морды, на которое только был способен.

Спустя примерно полчаса на горизонте показались зеленые холмы. Все вздохнули с облегчением, предвкушая конец безводной пустоши и нормальный пейзаж. Уже начинало смеркаться, а «берег» Каланурского залива стал ненамного ближе. Идти приходилось медленно, потому что кони и лошадь буквально издыхали от жажды. Путникам оставалось лишь надеяться, что им сразу же по выходе на «сушу» попадется речка или какой-нибудь другой водоем.

Серые сумерки легли на землю, придав окружающей местности совсем уж замогильный и устрашающий вид. По мере продвижения к береговой границе бывшей гавани им стали все чаще и чаще попадаться крупные камни, обломки кораблей, заросшие водорослями и моллюсками куски чего-то непонятного. Под ногами что-то противно хрустело (слава богу, что именно, разглядеть не удавалось из-за ужасного освещения). Скорее всего, до конца пути по этому памятнику человеческой глупости оставалось уже немного, однако сказать это наверняка никто не мог.

Неожиданно впереди загорелся маленький огонек. Надо отдать должное нашим героям: никто не рванулся вперед с радостными воплями. Все, даже Шун, понимали, что в таком месте светиться может что или кто угодно, далеко не всегда являясь лучом надежды. Однако просто его проигнорировать и пройти мимо тоже было б не совсем умно. Обменявшись обеспокоенными взглядами и придя к молчаливому согласию, товарищи осторожно пошли в сторону светящейся точки. Спустя какое-то время стало ясно, что это все-таки горел костер. Стараясь не шуметь, путники притаились за ближайшим нагромождением камней, облепленных всякой окаменевшей морской гадостью, и стали наблюдать. Возле огня сидело двое. Они что-то готовили и тихо разговаривали. Тут же валялось несколько лопат, кирок и еще каких-то инструментов. Стояла большая палатка.

— Отлично, их всего двое! Вперед! — прошептал Ральдерик, азартно поблескивая глазами.

При этих словах Гудрон как-то сразу встрепенулся и отодвинулся от друга подальше.

— Тебе надо, ты и иди! — прошипел он в ответ на удивленный взгляд герцога. — И не надейся, что будет, как с теми разбойниками!

— А почему мы на них нападать должны? — не поняла Филара. В свой обычный костюм она переоделась еще два дня назад и снова разгуливала в облегающих брюках. — Они же нам ничего не сделали! Кстати, а что было с разбойниками?

— Потом расскажу.

— И вообще, совершенно не обязательно, что мы видим всех, — подал голос гном, тоже не разделявший энтузиазма гендевца по поводу нападения на мирных людей. — Обрати внимание, сколько лопат и кирок. Двоим столько без надобности. Я склонен считать, что их гораздо больше. Эти сторожат лагерь, а все остальные околачиваются где-то поблизости…

— Мародеры? — с важным видом уточнил Шун.

— А кто еще?

— Тогда наш долг на них напасть и очистить мир от их присутствия! — не сдавался дворянин.

— Скажи лучше, подраться захотелось. А то и поживиться чем-нибудь на халяву…

— Нет! — решительно сказала Филара. — Давайте пойдем дальше, пока остальные не вернулись и нас не заметили…

— У них может быть вода, — как бы невзначай обронил герцог, глядя в темноту за спиной в поисках приближавшихся кладоискателей…

— Ну… Э-э-э-э… Это в корне меняет дело, — сдалась девушка.

Однако, когда они приготовились напасть и уже даже начали подкрадываться к костру, послышался стук копыт и крики. Приближалась группа наездников с факелами. Сидевшие у огня люди насторожились и встревожено обернулись к ворвавшимся в лагерь всадникам. Те соскочили с лошадей и, бросив часовым пару слов, кинулись спешно собирать палатку и разбросанное барахло. Царила сдержанная паника.

Наступление остановилось. Ральдерик велел немедленно отойти к более надежному убежищу и затаиться. Как оказалось, сделано это было очень вовремя: с той же стороны снова послышался топот копыт и гневные вопли, показались светящиеся точки факелов. Это тут же добавило скорости царившим в лагере беготне и сборам.

— Думаю, это их конкуренты, — тихо предположил Дунгаф, глядя, как первая группа людей бросила собираться, а вместо этого вооружилась и выступила навстречу второй.

— Не поделили территорию. Или добычу, — предположил гендевец.

Тем временем две группировки схлестнулись в драке. В ход шли лопаты, горящие факелы, кирки и даже котелок с кипящим ужином. Лошади испуганно ржали и носились. Несколько человек уже были либо тяжело ранены, либо убиты. Их тела черными грудами лежали на земле в отблесках пламени. Численность противников была примерно одинаковой, поэтому явного преимущества не имела ни одна из сторон. Постепенно оборонявшимся удалось оттеснить нападавших в сторону от лагеря, и бой продолжился уже на открытом пространстве. Мимо затаившихся друзей пронесся до смерти перепуганный конь. Его всадник был убит. Тело с разбитой киркой головой, зацепившись каблуком за стремя, волочилось по земле за бешеной лошадью, оставляя за собой темную кровавую полосу. Филара брезгливо закрыла рот ладонью и отвернулась.

— Кстати, где Шун? — заметил гном.

Последний вопрос поставил девушку в тупик. Обернувшись туда, где раньше стоял юноша, она увидела лишь пустое место. Однако ответ был найден очень быстро, когда Гудрону удалось разглядеть крадущуюся фигуру, исследовавшую заброшенный лагерь, в свете костра и валявшихся на земле факелов.

— Идиот! Только этого мне не хватало… — устало выдохнул герцог, которого совершенно не прельщала перспектива биться с объединенными силами двух противоборствующих группировок. — Пойду верну, пока он дел не натворил.

— Стой, — Дунгаф преградил ему рукой путь. — У тебя нет его скорости, реакции и ловкости. В случае чего он сможет скрыться, а вот ты — нет. Его пока не заметили. Будем надеяться на лучшее.

Тем временем отдаленная фигура в темной одежде с потрясающей поистине кошачьей грацией скользила между тюками с каким-то барахлом, телами погибших и брошенными факелами. Так же незамеченной она растворилась во тьме и спустя какое-то время вынырнула из ночи возле ирольца.

— У них есть вода, — поведал Шун, не обращая внимания на перекошенные негодованием лица вокруг.

— Ты не мог меня хотя бы предупредить?! — накинулась на него Филара.

— Целая бочка, — продолжил юноша, уклоняясь от оплеухи.

— Бочка, значит, говоришь… — задумчиво потер подбородок Ральдерик. — Это интересно. Где она?

— Вон там, — парень указал пальцем на какую-то темную груду, достаточно удаленную от костра. — Она стояла внутри палатки. Тент они сняли, но собрать не успели. Бочка прямо под ним. Один я ее не дотащу.

— Рискнем? — поинтересовался кузнец без особой надежды на отрицательный ответ.

— Боюсь, у нас нет выбора, — пожал плечами герцог. — Значит так. Дунгаф и Филара остаются здесь. Идем мы втроем.

Возражений не последовало. Разве что гному в глубине души стало стыдно, что от него практически не было пользы, однако он быстро успокоил свою совесть мыслью о том, что является мозговым центром группы, без которого все давно бы пропали. Тем временем трое юношей крались к заветной бочке, стараясь обходить освещенные участки и двигаться максимально незаметно. Обещанная емкость оказалось именно там, куда указал Шун.

— Как они ее сюда дотащили? — прошептал Гудрон, поняв, что даже втроем ее поднять, а тем более незаметно доволочь до нужного места, будет весьма затруднительно.

— На телеге, наверное, — предположил бывший кот. — А что если попробовать ее катить? Крышка плотно сидит?

— Не копайтесь там, — шикнул на них Ральдерик, хозяйским взглядом окидывая разоренный лагерь.

— А кто-то говорил о морали, о чести и достоинстве, — буркнул бывший кот, заметив, как герцог роется в чьей-то сумке. — Ну и кто из нас после этого жалкая и убогая личность?

— Не отвлекайся. Мы здесь по важному делу, — отозвался дворянин. — Не вижу ничего постыдного в том, чтобы воровать у воров.

— Может быть, ты все же поможешь нам для разнообразия?! — рассердился иролец, вместе с Шуном, укладывая бочку на бок.

Гендевец убрал в карман найденный в сумке перстень, которым он до этого любовался, и подошел к упиравшимся друзьям.

— А крышка точно плотно сидит? — встревожено поинтересовался он. — А то вдруг вода вытечет…

— Пока ты там возился, мы уже успели это проверить! — злобно зашипел Шун. — Помоги лучше катить.

Ральдерик хотел было заявить, что он как-никак дворянин, а катать бочки — обязанность простолюдинов, но вовремя прикусил язык и великодушно протянул руку помощи. Как ни странно, их даже не заметили, поэтому до поджидавшей в укрытии части отряда они добрались без приключений. Умные лошади нетерпеливо подталкивали людей мордами в спины, перебирали копытами, фыркали, тихонько ржали и пытались оттеснить своих наездников в сторону от заветной влаги. Филара наполнила одну флягу, которую решили пока не трогать и оставить до тех пор, пока пить не захочется по-настоящему, а все остальное отдали изнывавшим от жажды и томления животным. Кони жадно набросились на воду. Полностью поглощенные этим душераздирающим зрелищем друзья совсем выпустили из вида бой, кипевший буквально за их спинами.

А в это время там происходило следующее. Стороны планомерно уничтожали друг друга. Постепенно до выживших стало доходить, что такими темпами это место может стать их общей братской могилой и что, возможно, игра на самом деле не стоила свеч. Однако как выйти из этого положения, они не знали. Ну не убрать же лопаты и не уковылять мирно в разные стороны, в самом деле?! А ради чего тогда весь этот сыр-бор начался?! Ради чего погибло столько человек и еще больше получило травмы разной степени тяжести? Тем не менее умирать тоже никому не хотелось. Поэтому противники, тяжело дыша и истекая потом и кровью, остановились, угрожающе выставив перед собой свои кирки, настороженно держа друг друга в поле зрения, и задумались, что же им делать дальше. Тем более что лидеры с обеих сторон уже упокоились с распоротыми черепами. Так они б и стояли неизвестно сколько времени, если б одному из них вдруг не приспичило опасливо окинуть взглядом местность.

Так уж получилось, что он заметил невдалеке подозрительную группу людей и коней, явно не желавшую, чтоб ее увидели. Это еще полбеды. Главной деталью, внесшей смуту в и так неспокойную душу «свободного археолога» была пустая бочка, валявшаяся под ногами у животных. Ее он узнал бы из тысячи, ибо это ему буквально утром того же дня пришлось с ней корячиться и доставлять до лагеря ценой огромный физических и моральных страданий. Удивление сменилось внезапным озарением. Тут же в мыслях всплыл факт, что помимо многострадальной бочки, в лагере находилась еще целая куча ценных находок.

Тем временем, не подозревая, что были обнаружены, наши герои спокойно привязывали к седлам разом повеселевших лошадей ранее сгруженные с них из гуманных соображений сумки и тюки.

— Вам не кажется, что они как-то подозрительно притихли? — поинтересовался Гудрон, крепче затягивая подпруги на Неветерке.

— Может быть, поубивали друг друга?.. — предположил Ральдерик, не глядя назад.

— Не угадал, — напряженно сказал Шун, оказавшийся самым осторожным и таки посмотревший в сторону стоявших кружком вооруженных людей, удивленно глядящих в их сторону.

Тон, каким это было сказано, заставил друзей насторожиться и тоже обернуться. Пару секунд они с мародерами смотрели друг на друга в слабом свете звезд, луны и догорающих факелов. Филара с Ральдериком опомнились первыми. Пока один из участников драки поднимал руку и открывал рот, чтоб проорать что-нибудь гневно-яростное, способствующее сплочению недавних противников против нового общего врага, они сгребли все то, что еще не успели подобрать, и кинулись к лошадям, подавая тем самым пример остальным.

— Чертчертчертчерт… — бубнил кузнец, при помощи Шуна затаскивая низкорослого и недостающего ногой до стремени гнома на лошадь.

— Отвлеклись, — поддержал его Дунгаф, чувствуя определенные угрызения совести за собственную беспомощность. — Досадное недоразумение.

— Может быть, вы все же потом поговорите, а? — раздраженно бросил гендевец, изо всех сил стараясь удержать на месте всей душой стремящегося удрать Мерзавца.

Тем временем разозленные, но окрыленные фактом, что им больше не надо драться друг с другом, воинственные кладоискатели стремительно приближались. Радовало, что все их кони в панике разбежались, и передвигаться им приходилось пешком. Еще больше обнадеживало, что они успели привести большую часть друг друга в плохо рабочее состояние. К тому же, преследователи устали, а вот скакуны беглецов наоборот напились и отдохнули. Именно на это рассчитывали путники, когда их лошади рванулись с места и понеслись в сторону ожидаемого конца залива.

— Я думал, ты хотел на них напасть, — крикнул Ральдерику Гудрон, заглушая доносившиеся сзади вопли и свист ветра в ушах.

— Передумал, — буркнул герцог, оборачиваясь посмотреть на погоню.

Та материлась, орала и размахивала окровавленными лопатами. Кто-то догадался подхватить факел. Так что зрелище было весьма колоритное, но которое вряд ли захочется смотреть во второй раз. Достаточно скоро стало понятно, что путникам-таки удается оторваться. Фигуры мародеров становились все меньше и меньше, пока те наконец не осознали, что их затея провалилась, и не забросили это дело.

Однако товарищам не было известно, что их преследователи давно остановились, посылая им вслед богатый ассортимент пожеланий противоестественных смертей и развития личной жизни, поэтому беглецы продолжали скакать во весь дух, стремительно сокращая расстояние между собой и темневшими на горизонте холмами. Минут через пять они все же придержали коней и окинули местность позади себя настороженными взглядами, готовые в любой момент всадить каблуки в бока лошадей и скакать дальше.

Горизонт был чист. Убедившись, что погоня осталась где-то позади, путники облегченно вздохнули и поехали дальше уже гораздо медленнее. Ни у кого не возникло идеи устроить привал. Всем безумно хотелось покинуть эту безводную соленую землю, а мысль о близости нормального пейзажа гнала прочь сон и усталость. Кони осторожно пробирались вперед, стараясь не наступить на что-нибудь неприятное или не переломать ноги о неожиданно подвернувшийся в темноте камень или корягу.

Когда первые лучи восходящего за спинами товарищей солнца осветили зеленые вершины и склоны прибрежных холмов, копыта многострадальных лошадок, наконец, коснулись травы. Предоставив животным возможность пастись, сколько их душам угодно, люди и гном раскинулись на лужайке. Пока Шун с Гудроном наверстывали пропущенный ночной сон, Филара пыталась на скорую руку организовать завтрак. Это было достаточно сложно сделать практически без воды, поэтому положение в очередной раз должны были спасти верные бутерброды.

Из записей Дунгафа

Вот и закончился Каланурский залив. Сказать по правде, я даже слегка огорчен. Не думаю, что мне когда-нибудь еще представится возможность здесь побывать, а ведь, что ни говори, это место таит в себе сотни загадок. Настоящий кладезь для исследователя. Очень жаль, что мне так и не дали как следует изучить останки того неизвестного науке животного, о котором я писал ранее (рисунок прилагается). Впрочем, в словах моих спутников тоже был определенный смысл, и я не могу на них злиться. Все-таки, что возьмешь с людей? Тем более, настолько далеких от науки и искусства. Однако я все равно не теряю надежды, что во время этого путешествия мне подвернется возможность прикоснуться к одной из тайн нашего мира. И не просто прикоснуться, а разгадать ее. Как бы то ни было, сегодня мы отправимся на запад. Все равно мы не знаем, где именно находимся, поэтому большой разницы в выборе направления я не вижу. Подумать только, а ведь мы пройдем неподалеку от Великих Городов гномов!.. Глядя на своих спутников, я все время думаю: «Неужели их совершенно не волнует, как устроен этот мир? Неужели их души совсем не трепещут от восторга при мысли о том, что им, возможно, суждено увидеть и познать нечто прекрасное и поистине великое?» Я практически убежден, что ни один из них даже и не вспомнил, что им посчастливится пройти рядом с Великими Городами. А даже если и вспомнил, то не придал этому никакого значения. Все чудеса природы они воспринимают либо как само собой разумеющееся, либо как… что-то еще…

У Дунгафа опять закончились мысли, и он обвел округу пытливым взором в поисках вдохновения. Неподалеку Ральдерик помогал девушке нарезать зачерствевший хлеб и рассказывал о Гендеве. Однако писать о личных отношениях внутри группы гному не хотелось, ибо он не видел в этом исторической и культурной ценности. Потом ему на глаза попался попытавшийся свернуться клубком спящий Шун, и он черкнул пару строк о своем выдающемся таланте учителя.

…Поразительно, но я все-таки научил его буквам! У юноши невероятно высокая степень обучаемости. Прошло совсем немного времени с начала наших занятий, а он уже вполне сносно читает по слогам. Я все больше и больше интересуюсь его феноменом. Думаю, что к концу жизни маг, явившийся причиной ситуации, сложившейся с Каланурским заливом, достиг выдающихся высот в области прикладной магии. Очень жалею, что в свое время, пока была возможность, не заглянул в его записи и книги…

— Все готово, — тихо позвала гнома Филара.

— Как думаете, разбудить этих или пусть нам больше достанется? — Ральдерик, подперев ладонью щеку, задумчиво смотрел на спящих.

— Пускай отдыхают, — отозвалась девушка, передавая Дунгафу бутерброд. — Мы им просто оставим немного…

Для завтрака, пожалуй, было рановато: солнце взошло совсем недавно, в это время путники обычно еще спали. И розовевшее на востоке небо, и прохладный ветер, норовивший сдуть с хлеба тонкий кусочек сыра, и окружающая, практически полная, тишина — все это было немного непривычным и казалось каким-то неожиданно чудным, наводящим на лирический лад. Ели молча, каждый погруженный в свои сугубо личные мысли и переживания. Единственная на отряд фляга, заметно опустевшая и полегчавшая, шла по кругу. Сиротливое бульканье на донышке внушало всем тревогу и беспокойство, поэтому сразу же после еды Ральдерик потащил Филару искать ближайший водоем. Дунгафа оставили сторожить лагерь, спящих и Неветерка, которой повезло гораздо больше остальных коней, вынужденных покорно везти своих седоков в неизвестном направлении вместо того, чтобы валяться на травке, компенсируя все те страдания, что выпали на лошадиную долю за последние три дня.

Воспользовавшись очередным затишьем и так удачно выпавшей свободной минуткой, гном снова углубился в свое письменное творчество. Прошло полчаса. Никто не возвращался. Библиотекарь поймал себя на мысли, что если дело так и дальше пойдет, то одной тетради ему явно не хватит и где-то придется покупать еще. Поэтому он решил пока убрать свои канцелярские принадлежности, чтоб не тратить их понапрасну на всякие пространные рассуждения, а приберечь для по-настоящему стоящих описания событий. Ему тут же стало скучно. Попробовал покурить, подумать о вечном и походить туда-сюда, любуясь природой. Не помогло. Решил проблему гном просто, бессовестно растолкав спавших. Нельзя сказать, что те были рады такому развитию событий, однако встать им все же пришлось. Сонные, они без всякого аппетита вяло жевали оставленные им бутерброды. Наконец Шун проснулся настолько, чтобы заметить, что почти половины отряда не хватало.

— Где Филара? — встревожено спросил он, разом сгоняя с себя сон.

— С Ральдериком воду искать поехала, — ответил Дунгаф, набивая трубку свежим табаком.

Юноша о чем-то мрачно задумался, но вслух ничего не сказал. Прошло еще пятнадцать минут. Поисковая экспедиция все не появлялась. Бывший кот нетерпеливо мерил лагерь шагами, то и дело поглядывая в сторону, куда уехали девушка с гендевцем. Убедившись, что это ничего не меняет, а лишь действует на нервы как окружающим, так и ему самому, питомец мага демонстративно уселся на траву посреди сумок и принялся барабанить пальцами по коленке. Тут его взгляд упал на полный гномий доспех и зажегся азартным огоньком.

— Дунгаф, — позвал он, вытряхивая громыхающие латы из мешка. — Иди сюда. Мерить будешь.

— Что? — переспросил гном, круглыми от ужаса глазами глядя на варварство, творимое по отношению к музейному экспонату. — Осторожнее! Положи на место! Ты же его испортишь!

— Я не понял. Это доспехи или что? — недоуменно спросил Шун, крутя на указательном пальце рогатый шлем. — Если да, то их не так уж и легко испортить. Если же нет, тогда какого черта мы это тащим с собой?

— Я должен вернуть их в музей! — чуть не плача произнес Дунгаф, — Это — экспонат!

— Вернешь, — пообещал парень, с любопытством разворачивая кольчугу. — Вроде все крепкое. А если наше путешествие и дальше будет таким же мирным, то ничего с твоим музейным экспонатом не случится. Но ты просто обязан хотя б разочек это примерить, раз уж все равно взял с собой.

Возразить гному было нечего, и он вынужденно уступил. Какое-то время ушло на то, чтоб разобраться, что куда крепится и чем является. Дунгаф морщил лоб, прилежно пытаясь вспомнить иллюстрации из многочисленных книг по истории гномьих войн и вооружения, прочтенных им давным-давно. Так как Гудрону все равно было нечего делать, он просто сидел рядом, наблюдал за поистине захватывающим процессом и изредка давал «полезные» советы. Так что, когда библиотекарь после долгих мучений все же предстал перед друзьями в боевом облачении, состоявшем из длинной кольчуги, шлема, маленького круглого щита, секиры, наручей, а также сложной системы щитков, соединенных друг с другом кожаными ремнями и призванных защищать самые разные части тела, это было воспринято как триумф необразованной человеческой мысли и «метода тыка» над хитростью гномов-оружейников и законами подлости. Дунгаф неуютно поежился в груде металла и неуверенно взвесил топор в руке.

— Очки здесь явно лишние, — высказал свое мнение кузнец.

— Без них я ничего не вижу, — парировал гном.

— Ну, давай, — непонятно взмахнул рукой Шун. — Начинай тренироваться…

— Ты же говорил, что я просто померю… — нахмурился библиотекарь.

— Ты предлагаешь заняться этим в следующий раз? То есть хочешь снова все это надевать? И вообще неизвестно, будет ли у нас скоро свободное время. Так что давай. Вперед!

Дунгаф недовольно засопел, но все же взмахнул пару раз секирой для пробы. Потом, подумав, что чисто в исследовательских целях можно и попробовать потренироваться, он замахал оружием с возросшим энтузиазмом. Это производило б гораздо большее впечатление, если б гном регулярно не замирал, пытаясь вспомнить картинку, на которой был изображен тот или иной прием. Тем временем Шун подсел к лениво наблюдавшему за потугами библиотекаря ирольцу.

— Ты ведь кузнец, да? — спросил он.

— Ну да…

— И инструменты у тебя есть, да?

— Ну да…

— И с мелкой работой ты, наверное, тоже справляешься, да?

— Ну да… А что?

— Вот, — юноша порылся в кармане кафтана и показал Гудрону полную пригоршню морских ракушек, набранных им в Кириде. — Мне нужно сделать в них маленькие дырочки. Сможешь, а?

— Хм… — кузнец повертел одну из раковин в руках. — А зачем тебе?

— Ну-у-у… Надо.

— А сам что не сделаешь?

— Я пытался, — признался бывший кот. — Только испортил несколько штук. И ножом пробовал, и камнем острым… Ну так сможешь? У тебя ведь и инструменты есть…

— Угу. Любимый молоток…

— И все что ли? — огорчился Шун.

— Практически да. Ничего. Что-нибудь придумаю. Все-таки профессионал я или не профессионал?

— А ты профессионал? — подозрительно уточнил парень.

— ДА! Представь себе!

— Значит, сделаешь?

— Сказал же, сделаю…

— Спасибо! Дунгаф! Как у тебя продвигаются дела?

— Нормально, — отдуваясь, произнес гном, отрабатывая косой удар справа налево.

— Слушай, — позвал Гудрон, убирая раковины в свою сумку, — а у гномов боевой клич есть?

— Конечно, есть, — отозвался библиотекарь, не отрываясь от нового занятия. — И не один.

— Точно! — обрадовался Шун. — Будешь тренироваться с кличем!

— Не буду, — сурово отрезал гном.

— Ой, да ладно тебе… — махнул рукой юноша. — Хотя б скажи, что за кличи-то?

Тяжело дыша, Дунгаф облокотился на свою секиру и задумался.

— Ну, начиная со стандартных «Вперед!», «А-А-А-а-а-а!», «Бей!»… Часто выкрикивают имя своего полководца, короля или иного предводителя, под началом которого гномы воюют в данный конкретный раз. Еще из общепринятых могу назвать разве что «Дарох!».

— И что это значит? — не понял последнее слово кузнец.

— Кто знает, — пожал плечами собеседник, вытирая со лба пот. — Это очень древний клич. Его происхождение неизвестно. Значение тоже. Но гномы его очень любят.

— И все, что ли? — разочаровался Шун.

— Сказать по правде, — после непродолжительной паузы откликнулся Дунгаф, — в «Истории гномьих войн» упоминается еще один…

— Какой? — от бывшего кота не укрылась интонация, с которой это было сказано, и он насторожился.

Поправив на носу очки, библиотекарь произнес. Слушатели помолчали, обдумывая услышанное.

— Вы с этим в атаку бросаетесь, да? — поинтересовался иролец, в глубине души радуясь, что Филары рядом не было.

— Нет. Скорее отступаем, — пояснил Дунгаф. — Это произошло во время Паранской битвы почти четыреста лет назад. Армия гномов под командованием Ураха Беспокойного попала в засаду возле горной деревни Паран. У противника помимо значительного численного перевеса были лучники и маги. Пришлось срочно отходить. А тут оказалось, что вражеская сторона это предусмотрела и приготовила на пути отступления замаскированные ямы-ловушки с кольями. Тогда и появился этот клич.

— Понятно. Ну, продолжай тренироваться. С кличем! — вернулся к основной теме Шун.

— ЧТО?! — возмутился гном. — Я же уже сказал, что не буду!

— Я же не прошу тебя тренироваться с ЭТИМ кличем, — принялся уговаривать его рыжеволосый юноша. — Начни пока с «А-а-а-а-а-а!» хотя бы…

Предоставив друзьям спорить сколько их душам угодно, Гудрон прошелся вдоль линии прибоя и вернулся с большим куском дерева, напоминавшим обломок мачты. К его возвращению гном в очередной раз уже почти сдался и начинал морально готовиться к неизбежному.

— Держи. Это тебе, — возвестил кузнец, ставя перед Дунгафом пропитанную солью чурку.

— Зачем мне это? — устало спросил тот.

— Я тут подумал, что тебе стоит не только махать топором в воздухе, но и учиться наносить удары по чему-нибудь более материальному, — пояснил иролец.

— Отлично. Молодец, Гудрон, — похвалил его Шун, окончательно вошедший в роль главного тренера. — А теперь давай «А-а-а-а-а-а!» и бей по полену.

Гном очень тяжело вздохнул, поправил на голове шлем, перехватил секиру поудобнее, порадовался, что его никто из Верхнего Сурчука в данный момент не видит, и с очень тихим «а-а-а-а-а…» взмахнул оружием. Лезвие, тихо звякнув, отскочило от задубевшей от соли и времени древесины.

— Я так не могу! — возвестил Дунгаф. — Не могу тренироваться с кличем! Я себя при этом ужасно глупо и неудобно чувствую…

— Ты нас стесняешься? — удивленно спросил кузнец.

— Не то чтобы стесняюсь… — замялся библиотекарь.

— Давай тогда отойдешь за соседний холм. Мы тебя там видеть не будем. Тренируйся, сколько душе угодно! — проявил неожиданную для себя деликатность и сообразительность Шун.

Через пять минут неуверенное «А-а-а-а…», сменявшееся глухими ударами, раздавалось уже с отдаления. Оставшись без развлечения, бывший кот вспомнил об отсутствующей «сестре».

— Ну и где они ходят?! — рыжеволосый юноша снова принялся нервно вышагивать по лагерю. — Уже полтора часа почти прошло. Что можно делать столько времени?

— Скоро вернутся, — заверил его Гудрон, меланхолично дырявя ракушки и думая, чем бы таким занять не в меру активного друга.

— Я пойду их искать! — заявил Шун. — Неветерок, хватит валяться! Вставай, надо проехаться кое-куда!

Лошадь проигнорировала обращенные к ней слова, лишь хлопнув ушами в полудреме. Вставать, а тем более ехать куда бы то ни было, она совершенно не собиралась.

— Ты так с ними только разминешься, — принялся спокойно увещевать друга иролец, без особой надежды на успех. — Вот увидишь, скоро они вернутся. С Филарой ничего не случится. Все-таки с ней Ральдерик.

— Вот именно этого я и боюсь больше всего, — отозвался парень, подхватывая поводья лежавшей на траве и изображавшей здоровый сон кобылки. — Будь она одна, я б так не волновался. Кто знает, что ему в голову взбредет… Я сказал, вставай, Неветерок… Вставай! Скотина ты тупая!

— Ты меня удивляешь, — покачал головой кузнец. — Не знал, что ты о нем такого плохого мнения… И вообще, хватит обижать мою лошадь! Ты ей голову оторвешь!

Неветерок, долгое время прообщавшаяся с Мерзавцем, продолжала валяться с самым нахальным видом, несмотря на то, что Шун упорно тянул сбрую на себя, силясь оторвать кобылку от земли. Подумав немного, животное для убедительности принялось похрапывать, демонстративно игнорируя все усилия, прилагаемые к тому, чтоб оно приняло вертикальное положение. Гудрон тихо хмыкнул, когда бывший кот в ярости швырнул поводья на землю и снова принялся сердито мерить землю шагами. «А-А-А-а-а-а-а-а!» донес до них ветер из-за ближайшего холма. Кузнец проделал дырочку в последней ракушке и свистнул товарищу, демонстрируя полную горсть.

— Спасибо, — буркнул тот, рассматривая работу. — Чем это ты их?

— Профессиональный секрет, — возвестил иролец, удивленный, что друг не заметил, как он все это время на виду у него орудовал старым гвоздиком, по чистой случайности найденным на берегу. — Все-таки для чего тебе это?

— Бусы сделаю, — мрачно ответил юноша, убирая ракушки в карман.

— Зачем тебе бусы?

— Не мне. Сестре.

— А-а-а-а… — с пониманием протянул Гудрон.

Тут до их ушей донесся топот копыт. Неветерок навострила уши и подняла голову. Шун вскочил на ноги и кинулся на звук. На гребне холма показались два всадника.

— Где вы были все это время?! — заорал юноша, когда Мерзавец с Геранью остановились неподалеку.

— Воду искали, — ответила Филара. — Разве Дунгаф вам не сказал?

— Сказал, — отозвался Гудрон.

— Столько времени?! — взмахнул руками питомец мага. — Ты себе хоть представляешь, как я волновался?!

— Он волновался, — заверил кузнец.

— Спокойно, Барсик, — с достоинством отозвался Ральдерик. — С ней бы ничего не случилось. Все-таки она была со мной…

— Думаешь, меня это успокаивает?! — злобно прошипел бывший кот.

— Воду-то нашли?

— Ты на что-то намекаешь, Барсик? — гендевец спрыгнул с коня прямо перед Шуном, и двое юношей, сложив руки на груди, принялись прожигать друг друга злобными взглядами.

— Да. А где Дунгаф? — девушка огляделась.

— Там, — Гудрон указал пальцем в сторону, откуда доносились непонятные вопли.

— …Если имеешь, что сказать, ты прямо говори. Не стесняйся…

— Мы нашли речку, — Филара махнула назад рукой. — Не очень далеко отсюда. Кстати, что он там делает?

— Если речка недалеко то, где вы шлялись все это время?! — глухо прорычал рыжеволосый, испепеляя Ральдерика взором.

— Купались, — спокойно ответил герцог, легко конкурируя в этой игре в «гляделки» своим холодно-насмешливым взглядом.

— ЧТО?!

— Тренируется.

— Тогда надо будет сейчас все погрузить на лошадей и переместить лагерь туда, — продолжила объяснение девушка. — В каком смысле тренируется?

— КУПАЛИСЬ?!

— В прямом. Шун настоял на том, чтобы он наконец примерил свои доспехи и начал вести себя, как нормальный гном…

— ТЫ С НИМ КУПАЛАСЬ?!

— Не с ним, а по очереди…

— А если б и со мной, то что? Ты что-то имеешь против, Барсик?

— Еще как имею, ПЧЕЛКА!

— КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ?!

Гудрон с Филарой обменялись утомленными взглядами и пошли за Дунгафом, оставив двоих общаться дальше. Гном был найден лежащим на утоптанной траве в полубессознательном состоянии в окружении щепок, оставшихся от колоды. Секира и щит валялись рядом. Библиотекарь тяжело дышал и силился подняться с земли.

— Ух ты… — присвистнула девушка, разглядывая доспехи. — Я уж начала было сомневаться, что когда-нибудь это увижу… Тебе идет.

— Не ехидничай, — пробормотал Дунгаф, принимая вертикальное положение и, пошатываясь, направился к своему оружию.

— Хватит тебе уже, — обеспокоено сказал кузнец. — С непривычки-то. И так ты сегодня много сделал… Снимай доспехи, мы перемещаем лагерь. Сейчас собираться будем. Пошли.

— Подожди, — выдохнул гном, подбирая секиру и пытаясь замахнуться еще раз.

— Я все понял, — вздохнул иролец, устало потирая пальцем переносицу. — Филара, заходи слева.

— Угу.

Уже через минуту библиотекарь был сбит с ног, обезоружен и прижат к земле. Пока Гудрон, удерживая Дунгафа в таком состоянии, сдирал с него шлем, кольчугу и сложную систему щитков, девушка пошла за лошадью. К ее полнейшему удивлению, Ральдерик с Шуном мирно беседовали, что-то закрепляя на седле Мерзавца. Герань стоял уже полностью укомплектованный. Недоуменно похлопав ресницами, девушка взяла Неветерка под уздцы и повела ее к месту тренировки гнома, постоянно недоверчиво оглядываясь назад. Вдвоем с ирольцем они пристроили измученного Дунгафа на крупе лошади, собрали его «музейный экспонат» в мешок и вернулись к оставшейся части отряда.

Через пятнадцать минут езды путники увидели водоем. Это была небольшая речка, неторопливо текущая по своим речным делам. Берега ее заросли кустарником и ивами, так что к воде было достаточно непросто подойти. В одном месте, где на мокром грунте виднелись многочисленные отпечатки копыт, растительность была безжалостно выломана, образуя более или менее сносный выход к речной глади. Рука гендевца узнавалась с первого взгляда. Берег был достаточно болотистым. Почва под ногами, норовившими разъехаться на мокрой глине при первой же возможности, противно хлюпала и «чпокала». Однако в целом река производила более чем благоприятное впечатление. Хотя бы тем, что она вообще была.

По словам уже успевших здесь все разведать Ральдерика с Филарой, вода была чистой и не очень холодной, а на нижних ветвях ивы, склоненных над самой водой, можно было замечательно развесить одежду, не опасаясь, что та промокнет или испачкается в прибрежной грязи. Переутомившегося Дунгафа положили отдыхать в тенечке, а остальные занялись своими делами. Речку полностью отдали на откуп Шуну с Гудроном и Неветерку, активно ратовавшей за свое участие в водных процедурах. Девушка решила, что несколько бутербродов за завтрак не считаются, поэтому изъявила желание приготовить что-нибудь более существенное. Возражений не последовало.

В вещах Дунгафа нашли его самодельный «набор рыболова», оказавшийся бесполезным в прошлый раз. Ральдерика, как самого незанятого, послали рыбачить, предварительно попытавшись ему объяснить, какой конец удочки нужно макать в воду. С сосредоточенным видом он скрылся в зарослях, удаленных от места общего купания, полный решимости доказать всем, кто здесь самый умелый во всех отношениях мужчина. Это было встречено общим скепсисом, впрочем, оставшимся невысказанным. Когда примерно через полчаса иролец с бывшим котом таки вылезли из воды, сочтя, что вполне компенсировали сухость предыдущих дней, а Дунгаф очухался настолько, чтобы подняться на ноги и упасть в реку, поскользнувшись на глине (что, впрочем, пошло ему только на пользу), вспомнили о герцоге, никому не попадавшемуся на глаза с самого момента ухода на промысел.

Тот был найден неподалеку. Ральдерик сидел на толстом корне и нервно дергал палку, заменявшую собой удилище, волоча поплавок по воде. Рядом с ним лежала истерзанная корочка хлеба. Гендевец был зол и сердит. За все это время он не поймал ни одной самой завалящей рыбешки. Однако сдаться ему не позволяла честь дворянина и собственное достоинство, изрядно ущемленное рыбьим неповиновением, поэтому, очевидно, он решил взять добычу измором. Речные обитатели тоже были не лыком шиты и в свою очередь брали измором аристократа. Сказать по правде, у них это получалось куда лучше. К тому моменту, как он был обнаружен отправившимися на поиски Гудроном и Шуном, Ральдерик уже был раздражен дальше некуда и люто ненавидел всю рыбу мира. Бросив на подошедших короткий взгляд, юноша яростным движением оторвал от горбушки большой кусок и с силой швырнул его в сторону торчавшего из воды поплавка. Издав негромкое «бултых», хлеб скрылся под водой, пуская концентрические волны, чтобы через мгновение всплыть и начать покачиваться на поверхности.

— Ты б еще камнем кинул, — «посоветовал» кузнец, глядя на удочку с жалостью.

— Зачем? — буркнул герцог, резко дергая за удилище.

Леска с крючком выпрыгнули из воды, взмыли в воздух и запутались в ветках над головой у вельможи.

— Ну… В качестве устрашения, например, — продолжил иролец, отстраненно наблюдая, как его друг высвобождает средство рыбалки, ломая дерево. — Чтобы рыба сразу поняла, кто здесь хозяин, и не рыпалась. Ай! Осторожно с леской!

— Не учи ученого, — Ральдерику таки удалось снять снасти с ветвей.

На воду посыпались оборванные листья.

Заметив, что герцог взял камень и начал прикидывать, куда б его лучше закинуть, Гудрон спешно отослал его разводить костер, обещая, что сам попробует что-нибудь поймать. После непродолжительных душевных метаний между облегчением и желанием показать рыбе, где раки зимуют, гендевец все же протянул удилище кузнецу, а сам ушел. Проводив друга взглядом, кузнец повернулся к Шуну, чтобы к своему ужасу заметить, как тот уже замахивается, чтобы кинуть булыжник в сторону поплавка. Едва успел перехватить его руку.

— Что ж вы все такие доверчивые-то? — с укоризной прошептал он, жестом показывая бывшему коту, чтоб тот вел себя максимально тихо.

— Так это ты пошутил, что ли? — протянул юноша, откидываясь на спину. — А я уж было решил, что это какой-то особо изощренный человеческий способ рыбной ловли…

Отсутствие Ральдерика положительно сказалось на клеве. Когда спустя какое-то время парни вернулись к остальным с уловом, Дунгаф тоскливо сидел возле весело потрескивавшего костерка, пытаясь просушить бороду и одежду, Филара что-то с воодушевлением помешивала в котелке, а герцог лежал на спине, закинув руки за голову, и смотрел на облака. Более удачливые рыболовы удостоились его краткого презрительного взгляда, который был ими отнесен к черной зависти и просто проигнорирован. Решили продолжить дорогу уже после обеда, а пока что просто наслаждаться природой и отдыхом. Легкий ветер колыхал свисавшую с ветвей свежепостиранную одежду. Рядом свободно бродили заметно повеселевшие и посвежевшие кони. Наконец впервые за всё это время кто-то додумался предложить заглянуть в карту, чтоб хотя бы примерно определить свое местоположение. С умным видом Гудрон достал ее из кармана сумки и развернул.

— Хм… — произнес он задумчиво после непродолжительного разглядывания куска бумаги под разными углами.

— Что «хм»? По картам не ориентируешься что ли? Тогда нечего было брать… — пробурчал все еще раздраженный Ральдерик.

— Сам посмотри, — протянул кузнец.

Герцог с видом собственного превосходства выхватил карту из руки друга и принялся ее изучать.

— Хм, — вынужден был согласиться он спустя несколько секунд.

— Да что там такое-то? — не выдержала Филара и тоже подошла поглядеть.

Ее глазам предстало следующее зрелище: весь верхний правый угол листа занимало подробное изображение Гирастана, дальше шло не менее детально прорисованное море со всеми островами, был указан Каланур, Каланурский залив, западное побережье с портом Вер. Все остальное пространство было белым и девственно чистым. Только в самом низу имелась отметка, что юго-западнее находится Гендева.

— Ну, по крайней мере, мы можем здесь найти себя, — бодро сказала девушка, теряя к карте всякий интерес и отправляясь стряпать дальше.

— А что не так? — поинтересовался Шун, возникая в поле зрения Ральдерика откуда-то сверху.

— Картограф не знал, что расположено дальше, — пояснил герцог, отталкивая навалившегося ему на голову, горевшего любопытством юношу. — Скорее всего, потому, что в Гирастане это не известно никому.

— Просто те люди, которые сие знают, рисованием карт не занимаются, — отозвался со стороны костра гном.

— Ой, да ладно вам! Неизведанные земли, полные различных тайн и зловещих опасностей, монстры за гранью воображения, жизнь на волоске, крылатые ужасы ночи… — принялась перечислять Филара то, что по ее мнению ждало их в ближайшем будущем. — Здорово!

— Ты серьезно? — с сомнением переспросил Гудрон. — Или это был сарказм?

— Конечно, серьезно! — девушка радостно взмахнула ложкой. — Всю жизнь мечтала о чем-то подобном!

— Ну-ну… — недоверчиво пробурчал Ральдерик, чьи мечты обычно разительно отличались от всего вышеперечисленного и чаще всего включали в себя большое количество восторженных девушек.

А тем временем из кустов на путников внимательно, со все возраставшей заинтересованностью смотрела пара умных, черных звериных глаз.