Чужое добро

4

Дорога наконец перестала виться по лесу и вышла на открытое пространство. Неизвестный городок располагался в излучине реки. Издалека он казался тихим и слегка умственно отсталым (если данный термин применим к населенным пунктам). По крайней мере, так его охарактеризовал Ральдерик, заявивший, что у них в Гендеве последняя деревня будет побольше этого «города». Гудрону же, безвылазно просидевшему в Ироле все детство и отрочество, он казался огромным.

Все вокруг дышало миром и покоем, из кирпичных труб валил дым, небольшие, но с виду уютные домики плотно примыкали друг к другу. Кое-где были разбиты клумбы и росли декоративные кусты. Кузнец сразу решил, что, видимо, у местных жителей очень много свободного времени, раз они вместо того, чтобы работать от зари до зари, занимаются ландшафтным дизайном. Попадавшиеся по пути редкие прохожие не обращали на двух всадников никакого внимания и куда-то спешили по своим делам. Жизнь в городе только-только начиналась. Большая часть его обитателей все еще мирно спала. Бодрствовали лишь дворники, лавочники, решившие первыми выставить свой товар на продажу, да некоторые старушки.

К слову сказать, последние — предмет отдельного разговора. Науке не известно, ложатся ли они спать вообще, потому что, в какое время бы ты ни возвращался домой, пара-тройка бабулек обязательно тебя заметит, вычислит твой маршрут, психо-физическое состояние и компанию, в которой ты только что проводил время. Все эти данные тщательно собираются, анализируются, сверяются со всеми уже имеющимися о тебе у них сведеньями, а потом передаются следующему поколению старушек.

Гудрон, встречавшийся в своей жизни с подобными женщинами и имевший представление об их истинных возможностях, уверенной рукой направил Неветерка к ближайшему божьему одуванчику, невинно читавшему газету на крылечке (правда, держа ее вверх ногами… с дырочками напротив глаз). Ральдерик, начавший общаться с простыми людьми лишь после того знаменательного удара сковородой по шлему, решил полностью положиться на опыт товарища и молча поехал следом. За газетой пряталась сухонькая седая бабка, слегка порозовевшая от смущения, стоило ей понять, что ее раскусили. Однако это не помешало ей тут же принять самое доброе и радушное выражение лица, словно ее приехали навестить любимые внуки, которых она не видела невесть сколько лет. С образом любящей бабули не вязались только глаза, пытливо разглядывающие незнакомцев, стараясь запомнить все детали.

— Доброе утро, бабушка, — поздоровался с ней иролец, проворно падая с лошади. — Надеюсь, со здоровьем у тебя все в порядке?

— И тебе того же, внучок, — ласково кивнула женщина, с любопытством разглядывая продолжавшего сидеть верхом герцога Заренги.

Тому ничего не оставалось, кроме как неуверенно махнуть рукой для приветствия. Старушка этим вполне удовлетворилась.

— Да какое там в порядке… Опять вот вчера в пояснице стреляло. Да и ноги отекают… А еще намедни…

— Ты уж не болей! — прервал перечисление последних болячек кузнец. — Кстати, ты случайно не видела в этих местах недели этак две назад такой голубой летающий шар. Очень большой и светящийся?

— Шутки шутишь все? — обиженная, что ее перебили, старушка прищурила на путешественников глаз. — Не бывает таких штук!

— Ну-у-у… — разочарованно протянул Гудрон, демонстративно направляясь к Неветерку. — А мы-то думали, что ты сможешь нам помочь в нашем жутко важном и опасном поиске…

— Погоди! — встрепенулась заинтригованная бабулька. — В каком таком поиске? Расскажи все по порядку, может, чем и смогу подсобить.

Изобразив душевные терзания и сомнения, юноша повернулся к ней и с тяжким вздохом сказал:

— Даже и не знаю, можем ли мы подвергать тебя такой опасности… Думаю, все же не стоит. Живи себе спокойно и горя не знай. А мы уж как-нибудь сами…

— Что ты! Что ты! Я ж не смогу дальше землю топтать, коль вам не помогу! И не переживай за меня! — старушка даже отложила в сторону свою газету и подалась всем корпусом вперед.

— И правда, — включился в беседу Ральдерик, уловив общую суть построения общения с данной категорией людей. — Бабушка производит впечатление крепкой и выносливой. Возможно, мы можем доверить ей эту тайну. Она должна выдюжить…

— Ну, если ты настаиваешь… — легко согласился Гудрон. — Значит так, бабуля. Слушай. Видишь этого человека? — иролец махнул рукой в сторону насторожившегося вельможи. Старушка жадно закивала, — Ну так вот… Есть у него дедушка…

И иролец поведал ей версию вторую «Сердобольную» с легкими изменениями: вместо дракона теперь в ней фигурировал летающий шар цвета лазури. Под конец рассказа слушательница уже тихонько всхлипывала и протирала глаза носовым платочком.

— Кто бы мог подумать! — уже вовсю плакала она. — Кто бы мог подумать, что еще остались среди нынешней молодежи такие любящие внуки! Кстати, почему у него так лицо перекосило?

— Это от горя, от горя… — уверил ее кузнец, стараясь не обращать внимания на прожигавший его затылок злобный взгляд и не думать о грядущей расплате.

— Две недели назад, говоришь? Откуда должно было пролететь? — взяла себя в руки расчувствовавшаяся старушка.

— С запада.

— Хм… Ничего подобного я не видела, — задумалась женщина. — Но ничего. Спрошу у подружки своей. У нее бинокль больно мощный. Или у вдовы аптекаря, она как раз в том секторе живет, и окна у нее на запад выходят. Так что вы даже не волнуйтесь! Если что-нибудь подобное когда-нибудь появлялось в наших краях, вы об этом в сей же вечер узнаете. Приходите сегодня на это же место без двадцати десять. Будет вам ответ.

— Спасибо тебе, добрая бабушка! — приложил руку к сердцу Гудрон, — Бог не забудет твой заботы и бескорыстной помощи! Подтверди.

— Подтверждаю, — мрачно сообщил Ральдерик. — Еще пара вопросов. Что это за город и где здесь гостиница?

Уже побежавшая было к подружке с мощным биноклем старушка задержалась, чтобы сообщить, что селение называлось Верхний Сурчук, и объяснить путь к постоялому двору. Дворянин ее поблагодарил и, не дожидаясь, пока его спутник заберется на свою лошадь, поехал в указанном направлении. Когда Гудрон таки сумел сесть верхом и, поплутав по улицам, добрался до гостиницы, Ральдерик уже успел снять им комнату и теперь сидел в гостиничной таверне, ожидая свой заказ. Иролец поставил Неветерка в конюшню, скинул все сумки в номере и присоединился к товарищу.

— Почему обязательно нужно было рассказывать той старушке именно это? — поинтересовался гендевец, когда они впервые за несколько дней хорошо позавтракали.

— Ты бы предпочел, чтоб я поведал ей правду? Чтобы к вечеру вся округа знала подробности нашей жизни?

— Ну, хорошо. А придумать что-нибудь другое ты не мог?

— А зачем? Это была самая лучшая версия для той женщины. В меру трагичная, драматичная, душещипательная. К тому же о внучатой любви к престарелому родственнику. Это ее особенно тронуло. Да и надежда в конце есть.

— Скажи лучше, что мстил мне за разбойников.

— Ну… Зачем же тогда спрашивал, раз сам все прекрасно понял?

Ральдерик достал из кармана список команды и впервые его прочел.

— «Оборотень белка-летяга» — это вообще зачем? — удивился он.

— Вален считает, что у нас должно быть что-то особое, чего больше нет ни у одной команды героев. Чтобы как-то выделяться из общей массы, — пожал плечами Гудрон. — Это нечто он обозвал белкой-летягой, но им может быть кто угодно на самом деле.

— Понятно. Эх, не сообразили мы у той бабульки спросить о наличии в городе эльфов, гномов и магов. Может быть, стоит вернуться?

— Ее там уже нет. Думаю, все старушки города и окрестностей в настоящее время уже мобилизованы и занимаются расследованием на наше благо.

— Хм… Никогда бы не подумал. Когда верну себе герцогство, первым делом найму всех бабок на службу. Установлю им скамеечки везде, где смогу, подарю каждой по биноклю и предоставлю безграничный доступ к семечкам…

— Ты сначала герцогство себе верни.

После завтрака они поднялись в свой номер, чтобы обдумать план действий. Комната была достаточно большой и просторной. Еще одним ее плюсом было то, что она единственная во всей гостинице оказалась свободной. Для Гудрона оставалось великой загадкой, что такое количество туристов могло делать в городе, подобном Верхнему Сурчуку. Ральдерик взял деньги Валена и ушел их разменивать. Иролец спустился на первый этаж и выпросил у хозяина постоялого двора бумагу и карандаш. Примерно через полчаса у него получилась стопка объявлений следующего содержания:

Вы — эльф, гном или маг?

Вы молоды, энергичны, полны сил?

Вам нечего делать и вы готовы пойти неизвестно куда,

с незнакомыми людьми из любви к приключениям и справедливости?

Вы согласны рисковать собой бесплатно?

Тогда вы — то, что нам надо!

Обращаться в гостиницу, 14 номер.

Еще раз внимательно перечитав текст и решив, что правда — превыше всего, Гудрон пошел расклеивать объявления по городу. Когда он вернулся, Ральдерик уже сидел в номере. Причем он был подозрительно счастлив. Все встало на свои места, когда кузнец заметил на кровати стопку шмотья.

— Смотрю, тебе удалось разменять деньги, — холодно произнес он, стараясь держать себя в руках.

— Как видишь, — гендевец притворился, что не видит взгляда и не слышит интонации спутника. — Я даже удивился. Представляешь, в такой глуши можно найти более или менее приличное барахло. Совсем не дорого…

— «Совсем не дорого» это сколько? — прошипел иролец, с детства практиковавший крайне бережливое и экономное отношение к деньгам.

То, как воин распорядился общими средствами, приводило его в ярость.

— Ой, да ладно тебе, — спокойно отмахнулся дворянин, переодеваясь в обновки. — Если тебе от этого станет легче, то на все ушло всего две монетки Валена. Я ж тебе говорил, что они жутко дорогие. Разменять мне их никто не смог. Пришлось брать натурой. Кстати, как думаешь, мне эта рубашка идет, или стоило взять синюю с вышитыми драконами? Пожалуй, все же идет… Но ту тоже стоило купить… Хотя, с чем бы я ее стал носить?

После этого Гудрон не выдержал и сорвался. Ральдерик молча слушал его негодующие вопли, мудро решив, что ему не следует указывать на то, что на него до сих пор никто, кроме Валена и Юлады, голос не повышал и он не намерен это терпеть. В результате ему пришлось передать своему спутнику все деньги, что у них остались в память о разбойниках, золото дракона оставив-таки у себя. Выпустив пар и слегка успокоившись, кузнец развалился на своей кровати, мрачно разглядывая обновленного спутника.

До этого он видел его лишь в том, что ему пожертвовал из своей старой одежды дракон, под предлогом, что в мятых доспехах мыть полы очень неудобно, а щеголять в том, что обычно надевают под них, — все равно что ходить в трусах. Если даже тогда аристократ выглядел внушительно, то теперь и говорить не приходилось. Про себя Гудрон решил, что дворянина можно будет использовать в качестве психологического оружия, если им вдруг попадется агрессивно настроенное племя женщин-воительниц. В этом случае до боя дело бы вряд ли дошло. Скорее всего, мраморная статуя герцога была б установлена где-нибудь в самом важном месте поселения, он сам бы тут же получил статус бога, а несчастные воительницы из поколения в поколение передавали бы фамильную форму носа Яэворов и ожидали его второго пришествия.

— Вот так гораздо лучше, — довольно заключил гендевец, разглядывая темно-бордовый камзол, белоснежную шелковую рубашку с пышным жабо, черные штаны и высокие сапоги из мягкой кожи.

Должно быть, он очень страдал, вынужденный носить драконьи обноски. Иролец твердо решил, что пока с ним рядом Ральдерик, Тальре придется ходить с завязанными глазами, а то мало ли что ей в голову взбредет.

— Кстати, я тебе тоже кое-что купил. Посмотри там.

На стуле, куда указал дворянин, лежал сверток, который юноша до этого не замечал. Развернув его, он нашел простую полотняную рубаху неопределенного размера а-ля «домик в деревне», не менее простые синие штаны и какую-то непонятную длинную красную тряпку. Все это даже близко не стояло рядом с тем, что Ральдерик купил для себя, но, тем не менее за всю жизнь у Гудрона не было ничего лучше.

— Считай, что прощен, — застенчиво пробормотал кузнец, думая, куда надо наматывать эту красную тряпку.

— Понравилось? Вот и хорошо, а то с тобой стыдно на людях показываться. Подумают еще, что я экономлю на своих слугах…

Иролец поймал себя на мысли, что уже так привык к замашкам знакомого аристократа, что даже перестал на них обижаться. Оказалось, что загадочный шарф на самом деле должен наматываться на талии, подгоняя рубаху под нужный размер. Критически оглядев переодевшегося спутника, Ральдерик остался вполне доволен полученным результатом.

— Ой, совсем забыл! — неожиданно хлопнул он себя по лбу. — Ты себе не представляешь, кого я видел!

— Кого?

— Пошли, покажу. Сам все поймешь.

Заинтригованный кузнец молча подчинился и последовал за товарищем. Они вышли из гостиницы и стали пробираться по узким улочкам в направлении, известном одному лишь Ральдерику. Народу сильно прибавилось. Весь Верхний Сурчук проснулся и спешил куда-то по своим делам. То и дело попадались люди со странными значками на груди.

Наконец юноши выбрались на небольшую площадь. На ее противоположном конце находилось какое-то по местным меркам большое и респектабельное здание. Так обычно выглядят ратуши, музеи или уважающие себя библиотеки.

— Библиотека? — предположил Гудрон.

— В том числе. А еще городской архив, правление, зал заседаний и все остальное.

— Я удивлен. И что же тебя туда занесло?

— Случайность.

— Ну и что ты хотел мне показать? — кузнец недоуменно изучал кирпичную кладку местной достопримечательности, кованые решетки на окнах и наполненную людьми площадь.

— Посмотри вон туда, — герцог махнул рукой в сторону крыльца «библиотеки».

Гудрон поглядел в указанном направлении и возрадовался. На крылечке сидел гном. Он курил трубку и сосредоточенно писал в какой-то книжке.

— Это ведь гном? — взволнованно указал на него пальцем иролец. — Мне ведь не кажется, да? Я просто их видел только на картинке…

— Ему, конечно, не хватает рогатого шлема, двуручной секиры… Он слишком причесанный, умытый и ухоженный… Да и очки тоже явно не к месту… Но это — гном. Несомненно, — авторитетно подтвердил Ральдерик.

Кузнец удивленно разглядывал потенциального сокомандника. Погруженный в свои дела, тот производил впечатление спокойного, вдумчивого и интеллигентного существа. Роскошная рыжая с проседью борода была тщательно расчесана, очки в изящной оправе поблескивали под кустистыми бровями. Одет гном тоже был достаточно необычно для своей расы: старенький, но аккуратный темно-зеленый сюртучок разительно отличался от кольчуги, в которой, по мнению большинства людей, с гномами незнакомых, невысокий народец чуть ли не спит. Немного поколебавшись, Гудрон пошел через площадь в сторону заветного крылечка. Ральдерик не стал от него отставать.

— А что мы ему скажем? — заволновался иролец.

— Не знаю, — легкомысленно пожал плечами дворянин. — На месте решим.

— А вдруг он откажется идти?

— Тогда у нас возникнут проблемы.

Подойдя к началу ступенек, юноша после непродолжительных сомнений кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Гном отвлекся от своей писанины и вопросительно поднял глаза.

— Доброе утро, — поздоровался кузнец.

— Утро доброе, — согласился местный житель, глядя поверх очков.

— Э-э-э… Да. Вы не скажете, что за значки носит половина прохожих? — Гудрон начал беседу с безопасной темы.

— Сегодня в городе проходит съезд любителей деревянного зодчества. Это ежегодное мероприятие. Видите ли, Верхний Сурчук известен в определенных кругах как один из исторических центров развития этого самого зодчества. Здесь есть несколько очень древних строений, привлекающих к себе интерес всего мира… Значки носят участники съезда, организаторы и им сочувствующие. Но, скажу честно, вы не производите впечатления таковых…

— Правда? — наигранно удивился Ральдерик.

— Истинная. Так чего вы все-таки хотите?

— Видите ли, мы набираем команду героев и нам срочно нужен гном, — иролец решил выложить все, как есть.

— Понятно, — собеседник закрыл свою книжечку и отложил ее в сторону, готовясь к долгой беседе. — Вас как звать-то, молодые люди?

— Гудрон, — представился кузнец. — А это — Ральдерик.

— Яэвор, — зачем-то добавил дворянин.

— Правда, что ли? И что же потерял герцог лам Гендевский в нашей глуши? — поразился местный житель.

— Гнома, эльфа и мага, — ответил за друга иролец. — А вы его что, знаете?

— Ну, все слышали о роде Яэворов, — пожал плечами гном. — Это даже детям известно…

— А мне вот не было, пока не встретил, — сварливо парировал кузнец.

— Кстати, вы сами не представились… — напомнил собеседнику дворянин.

— Прошу прощения, — спохватился тот. — Дунгаф Бейвбубен, смотритель библиотеки, главный экскурсовод, хранитель архива и летописец Верхнего Сурчука.

Пока Гудрон тихо радовался, что не у него одного дурацкое имя, Ральдерик мысленно прикидывал, какая польза могла быть от такого гнома в походе.

— Так зачем вам команда героев? — Дунгаф оторвал товарищей от раздумий.

— Нам нужно спасти одну принцессу, — признался иролец.

— Кстати, это не вы объявления по городу расклеили?

— Объявления? — удивленно переспросил гендевец, вопросительно глядя на спутника.

— Да, мы, — ответил тот.

— Ну, в таком случае вы обратились не по адресу, — гном выпустил колечко дыма, отрешенно наблюдая за облаками. — Я не прохожу ни по одному критерию, кроме расового. Я не молод и не полон сил. Не хочу идти неизвестно куда с неизвестными людьми и рисковать собой из непонятных соображений. И вообще, хорошо, конечно, что вы написали правду, но, на вашем месте, я бы пересмотрел текст. Так к вам никто не придет.

— Когда ты успел написать объявления? — спросил друга Ральдерик, временно игнорируя замечание Дунгафа.

— Пока ты ходил деньги разменивать, — ответил тот ему.

— Вы случайно не скажете, — обратился к библиотекарю дворянин. — Где-нибудь поблизости еще гномы есть? А также эльфы, маги и что-нибудь специфическое?

— Нет, — после достаточно продолжительного раздумья ответил тот. — Гномов точно больше нет. Я сам здесь случайно оказался. Наши поселения располагаются на юге, восточнее Гендевы. Вы и сами должны это знать…

— Мне известно, что по соседству с нами находятся Великие Города гномов, но я не думал, что это их основные обиталища, — объяснил Ральдерик. — И что, вы больше нигде не живете?

— Фактически да, — подтвердил Дунгаф. — Три Великих Города. Уже несколько десятилетий назад мы все туда переселились. Как я уже говорил, я — одно из крайне немногочисленных исключений.

— А почему вы тоже туда не переедете? — не сдержал любопытства Гудрон.

Дунгаф мрачно усмехнулся и выбил из трубки пепел.

— Потому что, по их словам, я «позорю имя гнома». Гном должен быть «вонюч, пьян, груб и кровожаден». Еще он должен везде таскать с собой двуручную секиру, не снимать рогатый шлем, уметь метким броском кружки пива сносить голову врагу, приходить в восторг от кучи золота и драгоценных камней, а также быть сам не свой от рытья шахт. Я опять же не прохожу по критериям. Поэтому мне там будут не рады и все равно быстро выгонят. А здесь я на своем месте, меня ценят и уважают, занимаюсь любимыми делами.

— Сочувствую. Меня вот тоже выгнали из родного королевства и запретили туда возвращаться под страшными угрозами, — поделился Гудрон.

— Да? — заинтересовался Дунгаф. — А откуда ты?

— Из Иролы.

— Извини. Никогда не слышал, — застенчиво признался библиотекарь после долгого и мучительно раздумья.

— Я ничуть не удивлен, — утешил его кузнец. — О нас вообще никто не знает.

— Ладно, с гномами все понятно, — Ральдерик вернул разговор в нужное русло. — А что с эльфами и магами?

— Да то же самое, — разбил все надежды собеседник. — Лично я не знаком ни с одним, хотя в городе живу давно и знаю здесь практически всех.

— А какова вероятность, что какой-нибудь завалящий волшебник мог приехать на съезд любителей деревянного зодчества? — ухватился за соломинку Гудрон.

— Не знаю, — задумался над этой возможностью местный интеллигент. — Я б, на вашем месте, особо не рассчитывал…

Еще какое-то время путники пытались уговорить Дунгафа все-таки пойти с ними, он упорно отказывался и очень извинялся. Наконец они сдались, распрощались и пошли в гостиницу. Похолодало. Начали собираться облака. Впервые за последний месяц погода решила порадовать свежим ветерком и приятной прохладой. Когда они вернулись на постоялый двор, хозяин им сообщил, что их искала какая-то девушка, обещавшая зайти позже. Поблагодарив за информацию, юноши мрачно пошли в номер, раздумывая, кому они могли понадобиться. Сведенья, полученные от Дунгафа, заставляли серьезно задуматься. Товарищи, конечно, подозревали, что собрать команду будет сложно, но даже и не думали, что гномы и все остальные в таком дефиците. Полные сомнений и терзаний они принялись обсуждать возможные выходы из положения. Кто-то робко постучался.

— Войдите! — крикнул Гудрон, не глядя.

Дверь открылась, и кто-то вошел. Оба были слишком погружены в свои мысли, чтобы посмотреть, кто именно. Через секундную паузу посетитель кашлянул, чтоб привлечь к себе внимание, и мягкий девичий голос заявил: «Я по поводу вашего объявления!» Эта фраза подействовала на товарищей подобно слабому удару молнии. Они даже соизволили отвлечься от своих дум и, как один, повернулись к гостье.

В дверях стояла девушка примерно семнадцати лет от роду и хлопала неправдоподобно синими глазищами. Ее голову венчала грива соломенного цвета волос, струившихся по спине и плечам мягкими локонами. Грудь то ли третьего, то ли четвертого размера теоретически должна была ронять хозяйку при ходьбе, но природа оказалась милостива и уравновесила ее крутыми бедрами, выдающимися во всех отношениях. Уже этого хватило бы среднестатистической девушке для полного и всеобъемлющего счастья, однако боги и матушка-природа на этом не успокоились, наградив гостью еще и стройной талией, пухлыми губами, аккуратным носиком и сияющей кожей. Незнакомка была одета в обтягивающие зеленые брюки, такую же рубашку, подпоясанную коричневым кожаным поясом, и удобные мягкие сапоги с высокой шнуровкой. На шее у нее висело несколько оккультных символов, якобы обладающих магической силой. Запястья украшали непонятные витые металлические браслеты с претензией на изящность и близость к природе. Создавалось впечатление, что своим внешним видом девушка пыталась донести до окружающих какую-то информацию (и они б ее получили, если б задумались, вместо того, чтобы пялиться на грудь незнакомки).

Две челюсти солидарно отвалились чуть ли не до вывиха да так и остались висеть. Гостья удивленно переводила взгляд с одной фигуры в предкоматозном состоянии на другую и искренне недоумевала.

— С вами все в порядке? — забеспокоилась она. — Вы как-то болезненно выглядите.

— Все хорошо, — пришел в себя Ральдерик, более привычный к разного рода потрясениям.

— А с ним? — гостья непосредственно разглядывала покрывшегося красными пятнами кузнеца, все никак не могшего взять себя в руки.

— С ним тоже, — заверил герцог, украдкой приглаживая волосы и принимая эффектную позу. — Вы что-то говорили об объявлении.

— Да! — оживилась девушка, энергично роясь в нагрудном кармане. — Иду я, значит, утром по улице. Вдруг вижу — висит объявление. Вот оно!

Гостья победно продемонстрировала гендевцу извлеченную смятую бумажку.

— Можно посмотреть? — дворянин взял у нее листок и внимательно его прочел.

Текст, придуманный ирольцем, он тут же классифицировал, как наименее удачный из всех возможный вариантов.

— Понятно. Ну и зачем же вы пришли?

— Как зачем? — удивилась посетительница. — Тут же сказано, что вы ищите молодого, энергичного эльфа, которому нечего делать, который любит приключения и не боится опасностей!

— Хм… Вы с таким знакомы? — Ральдерик принял еще одну эффектную позу.

Пока девушка что-то говорила об эльфах, гендевец незаметно прошипел Гудрону на ухо: «Ты вообще помнишь о цели нашего похода?! У тебя невеста есть! Так что перестань на нее так глазеть! Это неприлично. Думай о своей принцессе».

— …И тогда я пришла к вам, — закончила свою мысль гостья, не заметив, что ее никто не слушал.

— Вот, значит, оно как… — с глубокомысленным видом произнес герцог, красиво откидывая волосы за спину.

Почему-то все его жесты, позы и взгляды не производили на девушку никакого впечатления. Она на них просто не обращала внимания. Рядом сидел кузнец и безуспешно пытался думать только о Тальре. Очевидно, красавица ждала от юношей какого-то ответа. Однако Ральдерик ее прослушал, а Гудрон был не в том состоянии, чтобы следить за беседой.

— Ну, так что там с эльфом? — виновато переспросил гендевец.

Гостья глубоко и раздраженно вздохнула.

— Вы меня не слушали, да? Хорошо. Я повторяю. Я пойду с вами. В качестве эльфа. Здорово, правда?!

— Что-что? — пришел в себя иролец. — В каком смысле «в качестве эльфа»?

— А что такого? — нахмурилась девушка, принимаясь теребить края своей рубашки.

— Ну, просто невооруженным глазом видно, что вы, сударыня, эльфом не являетесь… — принялся объяснять Ральдерик.

— Почему это? — с обиженным вызовом спросила гостья.

— Хотя бы потому, что у них острые уши…

— Уши ничего не значат!

— Да и фигура у эльфов другая, — попытался безопасно обойти скользкую тему дворянин.

— Какая другая? — не понимала намеков девушка.

— Менее женская, — пояснил Гудрон.

— А в чем проблема-то?

— Ну, как бы… — кузнец беспомощно пытался нарисовать руками в воздухе силуэт, который, по его мнению, более присущ типичному эльфу.

Гостья непонимающе глядела на его пассы, пытающиеся изобразить что-то очень худое, практически безгрудое. На середине объяснения под обиженным взглядом «эльфа» Гудрон смутился и беспомощно посмотрел на своего спутника.

— Хорошо, проехали. Фигура не главное, — сдался вельможа, пытаясь сообразить, как нужно общаться с подобным типом девушек. — Вот вас как зовут?

— Филара. А вас?

— Я — Ральдерик. Это вот Гудрон…

— Очень приятно.

— Взаимно. Итак, Филара, вы, наверное, мастерски стреляете из лука, да? Со ста шагов сбиваете муху в полете?

— Я, вообще-то, из лука стрелять не умею, — призналась гостья. — Никогда не пробовала. Я очень мирная.

— Ладно, это тоже не главное, — легко согласился герцог. — Значит, вы умеете здорово колдовать, да? Взываете к силам природы, черпаете из них свою силу…

— В общем, это не совсем так… — уклончиво ответила Филара.

— Хорошо. Однако вы почему-то утверждаете, что вы — эльф. При этом ни внешне, ни по происхождению, ни в сфере наиболее ярко выраженных способностей вы им не являетесь.

— Ну, в общем да, — спокойно подтвердила девушка, не испытывая ни малейшего смущения по этому поводу.

— Замеча-а-ательно-о-о, — протянул Ральдерик, обхватывая руками голову. — Вот ответьте мне, пожалуйста, зачем вы хотите идти с нами?

— Как вам сказать, — задумалась Филара, — Просто я шла по улице, увидела ваше объявление. Мне показалось это интересным. Тем более что я подхожу по всем критериям. Вот я и решила, что мне стоит попробовать.

— Я, конечно, извиняюсь, что вмешиваюсь, — подал голос Гудрон, — Но, боюсь, по критериям вы как раз не проходите…

— Ошибаетесь, — парировала гостья. — Перечитайте свое объявление и покажите мне строчку, где сказано, что претенденты должны уметь стрелять из лука и колдовать! Вы покажите, покажите! Там ничего об этом не сказано! Зато я соответствую ВСЕМ условиям, которые там все же названы. Я молода, энергична, у меня куча свободного времени, и я согласна с вами идти. Не понимаю, в чем проблема!

— Проблема в том, что эти критерии подразумеваются сами собой для личности «эльф», — попытался объяснить Ральдерик.

— Подразумеваются ВАМИ. Это не является универсальной точкой зрения.

— И кто же ее не разделяет? — начал утомляться гендевец.

— Я, например! — девушка была настроена крайне решительно и не собиралась проиграть это соревнование по риторике. — У меня душа эльфа! Для меня это является определяющим фактором.

— Хорошо. Предположим, мы согласимся рассматривать вас в данном качестве, — решил сменить тактику дворянин. — Только наше путешествие обещает быть ОЧЕНЬ опасным, долгим и непредсказуемым. Нам придется рисковать своей жизнью, голодать, мокнуть под дождем, страдать от экзотических болезней, драться с разбойниками и чудовищами. Вы уверены, что хотите в этом участвовать? Вы ж сами, сказали, что вы — мирная. Я не могу понять, зачем вам это надо?!

— Ну, я думаю, вы легко сможете меня защитить от любой опасности, — польстила Филара.

Заметив, что ее слова не возымели действия, она тоже решила сменить тактику.

— Давайте, спросите меня: «Филара, а чем ты можешь помочь нашему отряду?»

— Вы проигнорировали мой вопрос…

— Ну, спроси-и-ите!

— Филара, чем ты можешь помочь нашему отряду? — послушно повторил Гудрон, которому этот разговор давно начал действовать на нервы.

— Я могу готовить еду, лечить раны, поднимать боевой дух и толкать на подвиги! — принялась перечислять девушка, — А еще…

Она вдруг быстро выбежала за дверь и через секунду вернулась с довольным видом и каким-то странным струнным музыкальным инструментом, который она по ведомой ей одной причине оставляла в коридоре.

— А еще — вот! — Филара гордо продемонстрировала этот гибрид лиры с балалайкой. — Еще я могу играть и петь! Давайте, я вам спою!

— Ну, спойте… — окончательно сдались товарищи, приготовившись слушать.

Девушка села на кровать кузнеца, легко провела пальцами по струнам и приняла одухотворенный вид.

— Эта баллада о любви и страданьях, счастье и предательстве, храбрости и надеждах. Услышьте ж ее, и да останется она в ваших сердцах звучать навечно, — после этого вступления Филара запела.

Уже к середине второй строчки путники поняли, что вселенская справедливость все же существует. Если б гостья еще и умела петь, это было б очень подло и вообще нехорошо по отношению ко всем остальным девушкам. После двадцатого куплета баллады о любви и страданиях, счастье и предательстве, храбрости и надеждах она остановилась, вопросительно посмотрела на слушателей и, увидев выражения их лиц, поняла, что эта песня вряд ли останется звучать в их сердцах навечно.

— Слушайте, я никогда не говорила, что ХОРОШО пою и играю! — нагло заявила Филара, разводя свободной от инструмента рукой.

— Боюсь, вы нам не подходите, — решил прямо сказать Ральдерик.

— Не согласна! Спорю на что угодно, к вам кроме меня больше никто не обратится. У вас выбора нет!

— И все равно, вы с нами не пойдете!

— Да что ты говоришь?! А ты попробуй меня убедить! — рассердилась Филара, незаметно для себя переходя не «ты».

— Я больше не буду с тобой спорить, ты к словам цепляешься! — тоже перешел на «ты» Ральдерик, давно забыв про эффектные позы. — Можешь считать это проявлением мужского шовинизма и тирании!

— Ах, значит так! А ты что скажешь?! — она гневно ткнула пальцем в притихшего Гудрона.

— Я, в общем-то, с ним солидарен… — промямлил тот.

Когда за Филарой с грохотом захлопнулась дверь, друзья дружно вздохнули с облегчением.

Как и предсказывала странная гостья, больше по объявлению никто не приходил. К вечеру погода окончательно испортилась. Все небо заволокло тучами, где-то вдали гремел гром и сверкали зарницы. День явно не задался. Последняя надежда на хорошие новости была связана со знакомой старушкой. К назначенному времени товарищи подошли к крылечку, где была назначена встреча, и принялись ждать. Ровно без двадцати десять бабушка появилась и, тяжко вздохнув, села на ступеньку.

— Значит, слушайте, — сказала она, устраиваясь удобнее. — Две недели назад (плюс-минус четыре дня) ничего подобного у нас не пролетало. Как есть, говорю. Зато в это время другое произошло. Шестнадцать дней назад через город проехали странные люди с большой телегой. Огромной, закрытой брезентом. На запад. Всего семеро. Пятеро — охранники. Они были хорошо вооружены, а на спинах у них один и тот же рисунок. Вот такой.

Старушка протянула лист бумаги, на котором была изображена гербовая доска с нарисованным на фоне бабочки карпом.

— Шестой управлял телегой (запряжены четыре лошади: черная, две карие и еще одна, пестренькая такая). Она, как я уже сказала, большая была, бортики очень высокие.

— А седьмой? — поинтересовался Гудрон, думая, чем им могла помочь эта информация.

— Он был самый главный. Всеми командовал и очень боялся повредить то, что лежало в телеге. Какой-то несимпатичный. Дерганый очень, нервный. Худой совсем, кушает, видать, плохо. Еще у него были такие большие круглые очки с толстыми стеклами, и он немножко заикался. Да и вообще затюканный какой-то! Мямлил все время. Судя по говору, эти люди не из наших мест. Мы тут посовещались и решили, что, возможно, они из Дальних Земель. Судя по одежке, седьмой был благородных кровей. Только не очень благородных, а так, слегка. Всяко не такой, как вы, — обратилась она вдруг к Ральдерику, — герцог.

— Откуда вы знаете, кто я? — напрягся тот. — Мы вам не говорили этого.

— И-и-и-и, — усмехнулась женщина, хитро глядя на воина. — Вы, Ваше Благородие, правда думали, что от меня можно что-то скрыть?

— «Ваша Светлость», — скрипнул зубами гендевец, убеждая себя, что старуха не думала его оскорблять, а просто в силу сирости своей, убогости и недалекости не разумеет, что за «Ваше Благородие», сказанное героцогу, в обычных условиях, огребла бы по полной.

— Бабушка, а зачем вы нам все это рассказали? — прямо спросил Гудрон, пока старушка не принялась выкладывать им досье на них самих. — Какое отношение это имеет к нам?

— Спустя пять дней они обратно проехали, — продолжила бабка, игнорируя вопросы и всем своим видом показывая, что ей всяко лучше знать. — Торопились.

— Что-нибудь еще? — окончательно огорчился кузнец.

— Еще? Еще две недели назад у бабы Миларьи корова сдохла, дочка лекаря нашего обрюхатилась…

— Я не об этом спрашиваю…

— Знаю. Но то, что я тебе поведала, тебя не устраивает ведь!

— Вы, правда, считаете, что это имеет отношение к делу?

— Милок, я ж тебе сказала, телега большая была. И бортики у нее высокие. И те люди приложили все усилия, чтобы никто не узнал, что там лежит. Вот моя подружка даже под колеса бросалась понарошку, и то не выяснила…

— Ну и методы у вас… — поежился Ральдерик, пытаясь представить, что пришлось вынести несчастной процессии, мирно ехавшей по своим делам, от решительно настроенных любопытствующих старушек.

— Очень действенные методы, — равнодушно пожала плечами бабулька.

— Дальние Земли, значит? — задумался Гудрон.

— Они самые, — гордо подтвердила женщина.

— Они что, так называются? — удивился дворянин, гордившийся своими познаниями в области географии и ни разу не слышавший о подобном месте.

— Я не знаю, как они там на самом деле зовутся, — призналась старушка, — а мы их так кличем.

— Ладно, спасибо тебе, бабуль, — поблагодарил кузнец, спускаясь с крылечка. — Здоровья тебе, внуков послушных и так далее. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сынки, — махнула бабка рукой на прощание.

Когда юноши скрылись за углом, она вынула из кармана блокнот, карандаш и записала «Герцог ходит с кузнецом. Подумать. Сказать вдове аптекаря. Зачем они ходят? Как это связано с прошлогодним падежом скота? Какое отношение к этому имеет наш библиотекарь (гном)? Зачем к ним приходила девушка? Подумать. Кто она такая? Узнать у старой карги. Подшить образец заявления в папку».