Чума в раю

Глава одиннадцатая

Высокотехнологичный интерьер контейнера сбивал с толку капрала Шустера. Расположенные наверху флуоресцентные трубки были похожи на ультрафиолетовые оранжерейные лампы. Воздух был наполнен запахом аммиака.

Вдоль боковых стен стояли семь смежных плексигласовых клеток, установленных как почтовые ячейки. Каждая была размером со шкафчик в раздевалке и имела закрепленную на петлях переднюю дверь с мелкой сеткой вентиляционных отверстий.

Клетки? — подумал Шустер.

Все передние двери были открыты механизированным поршнем — и кем бы ни были обитатели клеток, они, похоже, уже выбрались на свободу. Когда — можно было только гадать.

На полу было много мусора — маленькие катышки размером с виноградину, черные в ультрафиолете. Он присел, чтобы рассмотреть получше, но тут же вскочил из-за едкого зловония. Почти каждая поверхность вокруг была покрыта короткими темными волосками, прямыми как булавки. Их были миллионы.

К задней стороне каждой клетки подходила дюжина коротких металлических трубок с запорными шариками. Они высовывались из стены как соски. Он нажал на один из наконечников указательным пальцем. По кончикам пальцев потекла похожая на молоко жидкость. Однако пахла она, как пшеничное пиво. Питательная система, предположил он.

Воздух и пища закачивались сверху. Похоже, что вся система автоматически управлялась извне.

Рамирес вошел внутрь. Пройдя пару шагов, он остановился.

— Что это за дерьмо такое? — И он уткнул нос в рукав.

— Клетки для животных, я думаю, — сказал Шустер.

Рамиресу этого было недостаточно.

— Для чего?

— Не знаю.

— Может быть, Аль-Каида продает щенков на черном рынке, чтобы финансировать джихад?

— Смешно.

— Кто мог построить это? — спросил Рамирес.

Шустер покачал головой.

— Спроси чего полегче.

Находившийся снаружи Холт мог видеть Рамиреса и Шустера. Внезапно двигатель системы вентиляции с громким стуком выключился, напугав его.

— Эй, — позвал он, — это вы, ребята, выключили воздух?

— Он, вероятно, работает по таймеру, — ответил Шустер.

— Тогда ладно, — сказал Холт. Но когда вентилятор со скрипом остановился, внезапно стали слышны другие звуки, до этого скрытые гудением двигателя. Его ушам потребовалось мгновение, чтобы приспособиться к новому уровню шумового фона, но звуки определенно были — тихое царапание. Обширность пространства мешала различить, откуда они шли, но громче всего они были слышны в задней части пещеры.

— Ребята, я слышу здесь что-то странное.

Ответа не последовало.

Холт нацелил М-16 на шум и медленно стал водить лучом света справа налево по вязкой темноте, но не увидел ничего.

Чем больше он слушал звуки, тем больше уверял себя, что они вообще ничего не значили. Вероятно, это были какие-то другие машины, установленные глубже в пещере.

Холт осторожно двинулся по дорожке, останавливаясь у двери каждого контейнера и заглядывая внутрь. Ни в одном из них не было никакого движения. Что же это такое? — спрашивал себя он.

Когда он завернул за последний контейнер, шум стал громче.

Он немного поразмышлял насчет того, что лучше — продолжить обследование или возвратиться. Затем его фонарь осветил отверстие в задней стене пещеры.

Он замер и повернулся правым ухом, чтобы лучше слышать.

Теперь он был уверен, что шум шел из этого туннеля.

Холт поднял винтовку и двинулся к отверстию. Оказавшись внутри, он направил свет в туннель. Земля плавно уходила вниз, скрываясь за крутым поворотом, находившимся метрах в десяти от того места, где он стоял.

Пройдя за угол, он поднял М-16 к плечу, глядя в направлении луча фонаря, установленного на стволе. Звуки усилились, обострив его чувства. Это была явно не машина. И не террористы.

С-с-с-с.

Ш-ш-ш-ш.

Что-то хлопнуло его сзади по плечу, и он издал душераздирающий вопль. В тот же миг он резко обернулся, подвернув лодыжку. Когда он попытался поднять винтовку, ствол ударился об стену с такой силой, что отсоединилась батарейка в фонаре.

— Эй! Расслабься! — закричал Рамирес, вытягивая вперед руку.

Холту потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Рамирес хохотал до упаду.

Холт тоже рассмеялся, и ему стало легче.

— Ты меня до смерти напугал, ты…

Шипение, исходившее из глубины туннеля, внезапно многократно усилилось. Улыбка на лице Рамиреса исчезла. Он шагнул назад и поднял свою винтовку.

— Что за…

Прежде чем Холт успел повернуться, чтобы посмотреть на то, что появилось из темноты, он увидел, что глаза Рамиреса наполнились ужасом.

— Вот дерьмо! Бежим отсюда!

Смертельно напуганный Холт не стал оборачиваться. Он кинулся к Рамиресу, неуклюже налетев на него. Оба упали на землю.

— Какого черта! — закричал Рамирес.

Холт пошарил руками по земле, пытаясь найти оружие. Его пальцы наткнулись на что-то. Но это была не сталь, а что-то мягкое. И оно укусило его. Затем что-то сильно цапнуло его за бедро.

— А-а-а!

Рамирес вскочил на ноги и направил свет на Холта. У него все похолодело внутри, когда он увидел, что на него смотрят тысячи светящихся глаз.

Горя желанием рассказать об открытии могилы Лилит Шустеру, Хазо двинулся вдоль контейнеров к центру пещеры. Он увидел Шустера в четвертом. Лучше не тревожить его, подумал Хазо.

Он направил свет своего фонаря на раму мотора размером с двигатель грузовика, установленную над контейнером на стальной платформе, прямо над дверью. На панели управления мигали лампочки янтарного цвета. Рядом с дверным проемом была прикручена лестница, по которой можно было подняться на платформу.

Прозвучал пронзительный крик, и Хазо повернулся на него.

Шустер немедленно отреагировал, сбежав по короткому пандусу с М-16 наготове.

— Что, черт возьми, это было? — спросил он Хазо.

— Где-то там. — Хазо указал на заднюю часть пещеры.

— Оставайся здесь, — сказал Шустер и побежал выяснять, что происходит.

Когда капрал исчез за последним контейнером, Хазо решил подняться на платформу, чтобы было лучше видно. Хватаясь за перекладины лестницы, он начал свое восхождение. На полпути ему пришлось сделать паузу, чтобы отдышаться.

Издалека донесся смех Рамиреса, к которому вскоре присоединился Холт. Должно быть, ложная тревога, подумал он.

Хрипение в его легких сменилось чем-то намного худшим. Внезапно у него в груди что-то лопнуло. В течение нескольких секунд ему казалось, что он тонет. Он яростно закашлялся, и его горло заполнила горячая вязкая жидкость со вкусом меди.

Кровь.

Борясь со страхом, грозившим парализовать его, он выплюнул мерзкую мокроту и сумел отдышаться. Когда он вскарабкался наверх, голова у него закружилась так сильно, что он вынужден был встать на четвереньки. Он снова прочистил легкие, выплюнув еще больше крови. Он понял, что, если у него та же болезнь, которую подцепил аль-Захрани, очень скоро слабость сменится полной неподвижностью и бредом. А после этого…

Рамирес и Холт прекратили смеяться и начали кричать. Хазо пришел в себя. Поднявшись на ноги, он смог увидеть, что из туннеля, в который вошли солдаты, пробивается свет.

— Все назад! — услышал он вопль Шустера.

Хазо видел, как появляется и пропадает из вида каска Рамиреса, а за ним каска Холта.

Три секунды спустя разверзся ад, и пещера заполнилась оглушительным грохотом автоматного огня.

Рамирес бежал зигзагами, направив оружие вниз.

— Не трогайте меня, не трогайте меня! — кричал он.

Хазо перегнулся через ограждение платформы, пытаясь разглядеть, во что тот стреляет. Сначала он не видел противника. Затем угроза стала слишком очевидной.

Колышущаяся черная волна выплеснулась из задней части пещеры и разлилась по земле, как будто опрокинулась колоссальная бочка с нефтью. Одновременно пещера наполнилась оглушительным писком. В темноте пульсирующая масса мерцала бесчисленными рубиновыми точками, напоминавшими блестки.

Кожа Хазо пошла мурашками при виде бурлящего моря глаз, усатых морд, гибких тел, покрытых черными волосами. Они шли ряды за рядами.

Крысы.

— Сюда! — прокричал Хазо Рамиресу. — Здесь лестница!

Но его слабый крик затерялся в пронзительном писке стаи.

Меньше чем через пятнадцать секунд Рамирес расстрелял весь магазин. Не тратя времени на бессмысленную перезарядку, он отцепил фонарь от ствола и, размахивая М-16 как косой, начал крушить надвигавшуюся орду. Но тут же сорвался в спринт и рванул к входному туннелю. Крысы наступали по пятам.

Из глубины пещеры раздались новые крики. Хазо шарил в темноте фонарем до тех пор, пока не увидел Холта, стоявшего по колено в колышащейся черной массе.

— Прекрати шпионить, — прошептал за плечом Брук голос.

Брук вздрогнула. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Флаэрти.

— Боже, Томми, — сказала она, прижимая руки к груди. — Ты испугал меня почти до смерти!

— Я просто подумал, что надо тебе сказать, что мы не можем уехать, пока не приедут инфекционисты и не отскребут нас дочиста. Нам придется посидеть в карантине.

— Прекрасно. — Она снова повернулась к кувшину.

— На что ты там смотришь? — спросил он.

— Это кувшин, который несла Лилит перед казнью. Он якобы обладает какой-то волшебной силой. Я подумала, может заглянуть туда… посмотреть, что там внутри.

— Так чего же ты ждешь? Давай посмотрим, есть ли кролик в шляпе.

— Хорошо. — Она потерла кончики пальцев, затем засунула руку в витрину. С удивительным изяществом Брук обхватила кончиками пальцев толстый край крышки. Она сняла плоский глиняный диск и протянула его Флаэрти. — Держи.

Брук постучала ногтем по твердой глянцевой поверхности, находившейся прямо под крышкой кувшина. Она издала звук, похожий на звон стекла.

— Я ничего внутри не вижу, — сказал Флаэрти. — А ты?

— Нет.

— Может быть, посветить туда, — предложил он.

— У меня есть идея получше.

Внимательно изучив линии разреза, разделявшие круглое горло на две равные дуги, Брук увидела тонкие как бумага полоски света, проникавшие через мельчайшие промежутки.

— Я не думаю, что это склеено.

Протянув обе руки, она взялась за верхнюю часть горла в середине каждой половины и стала раздвигать их в разные стороны.

Сначала ничего не получалось. Она закусила губу и потянула посильнее. Глина уступила, издав резкий треск.

— Ха… пошло дело.

Флаэрти наклонил голову набок, чтобы лучше видеть, но не подходил ближе. Выпуклое ядро все еще скрывалось в тени кувшина, и он пока не мог понять, что там внутри.

Брук широко улыбалась.

— О, это удивительно.

Брук развела половинки кувшина так, что они выскользнули из-под окаменевшей массы, находившейся внутри. Освобожденное ядро издало глухой звук, упав на дно витрины.

— Бог мой, Томми… посмотри на это! — сказала она, задыхаясь от восторга. — Какая красота.

— Красота? — сказал Флаэрти. То, что находилось в кувшине, напоминало твердый, медового цвета, хрустальный шар, почти такой же, как тот, в котором содержалась голова Лилит. Внутри его находилась большая, свернувшаяся кольцами змея. Ее челюсти были широко раскрыты. Как и ее обезглавленная хозяйка, змея смотрела угрожающе. Ее загнутые клыки достигали пяти сантиметров в длину. Черное, напоминавшее канат тело — толщиной как пивная банка — было покрыто чешуей размером с ноготь. Флаэрти предположил, что, если ее растянуть, она могла бы достигнуть почти двух метров в длину.

— Как ты думаешь, она была ядовитой? — спросил он.

— Да уж наверное, — сказала Брук, медленно кружа вокруг витрины, чтобы рассмотреть змею со всех сторон.

— Какого черта ей было таскать ее с собой?

— Не знаю. Но только подумай, Томми, змея — одна из центральных фигур в мифологии Творения.

Она хотела обойти витрину по кругу, но на полпути замерла.

— Смотри-ка, — сказала она, постучав по стеклу, чтобы указать на выпуклость в средней части змеи. — Похоже, последний обед она так и не переварила.

Когда Рамирес рванул через туннель, визжащий шум затих, и он поверил, что сможет выбраться из горы невредимым. На слух казалось, что крысы остались в пещере.

Однако надежды Рамиреса разбились в тот миг, когда ряд ярких вспышек впереди совпал со звуками огня из автоматического оружия.

Пули попали низко — одна разнесла его левую коленную чашечку, еще шесть прошили пах и бедра. Ноги перестали держать его, и он упал лицом вниз. Все произошло настолько быстро, что он даже не закричал. С учетом того количества адреналина, которым было накачано его тело, боль должна была прийти не сразу.

Но когда в сияющем конусе упавшего фонаря появился стрелок, он тут же понял, что их предали.

— Крофорд? — простонал он. Кровь из глубокой рваной раны, рассекавшей лоб, заливала ему правый глаз. — По… почему?

Ответа не последовало. Полковник просто прижал дуло М-16 к голове Рамиреса и добил его.

Грызуны покрыли Холта с ног до головы. Хазо в ужасе смотрел, как морпех яростно махал руками, разбрасывая крыс во все стороны. Бредя по колено в море животных, Холт выглядел так, как будто шел по жидкому бетону.

— Сюда! — прокричал Хазо. Кашель оборвал его голос. Выплевывая кровь и мокроту, Хазо беспомощно смотрел, как Холт пытается ускорить продвижение. Затем над ним взяло верх отчаяние, и он попытался бежать. Это была фатальная ошибка.

Наступая на крыс ногами, Холт стал терять равновесие. Он упал, встал, упал снова. Крысы лезли на него. Он встал снова и сбросил некоторых из них прежде, чем поскользнуться и упасть в последний раз.

Хазо продолжал светить на это место, молясь, чтобы Холт встал.

Он не встал.

— Хазо! — позвал чей-то голос, перекрывая невыносимый писк.

Хазо повернулся и увидел Шустера на соседнем контейнере. Тот потерял каску, штанины его брюк были разорваны и окровавлены. В остальном он казался невредимым.

— Ты в порядке? — отозвался Хазо.

Шустер перекатился на спину.

— Я в порядке, — сказал он, задыхаясь.

Хазо посмотрел в сторону входного туннеля и увидел, что луч фонаря Рамиреса, похоже, становится ярче — тот возвращался.

Прошли годы с тех пор, как Брайс Крофорд в последний раз проходил по этим туннелям, но он по-прежнему узнавал каждую особенность и аномалию этой горы, как если бы это были родинки бывшей возлюбленной.

Когда прошлой весной Фрэнк Роселли объявил, что сооружение готово, единственный вход в автоматизированный центр разведения проекта «Генезис» был запечатан. Каждая механическая часть клеток гнотобиотического изолятора, где жили крысы, была сконструирована так, чтобы ею можно было управлять дистанционно. Сооружение получало энергию от собственного компактного атомного реактора, способного производить электричество в течение десяти лет без дозаправки.

Даже пополнение кормовых резервуаров осуществлялось по хитро спрятанному трубопроводу с молочной фермы. Производимый там молочный питательный раствор был сильнодействующим варевом, насыщенным вирионами чумы и гормоном гонадотропином, который стимулировал агрессию. То, что они построили в этой горе, было самым сложным сооружением такого рода. Как жаль, что уже в недалеком будущем от него не останется и следа, подумал Крофорд.

По мере того как он приближался к пещере, он осознавал это все более отчетливо. Он услышал писк.

Это не обычные крысы, подумал он.

За один год обычная самка черной крысы — достигающая половой зрелости в три месяца и затем рожающая каждые двадцать четыре дня по двенадцать крысят — превращается в 16 тысяч особей. Но благодаря гениальной методике разведения Роселли, средняя величина помета была увеличена до шестнадцати крысят. Поэтому алгоритм роста для проекта «Генезис» консервативно исходил из того, что каждая самка базовой группы расплодится до 24 тысяч особей за один только первый год. Естественно, потомки должны были развивать эту тенденцию по экспоненте.

Большая часть эпидемиологической информации была непонятна Крофорду. Но он помнил, что Роселли называл крыс естественным «промежуточным хозяином» при переносе чумы. Стоукс предпочитал называть их «системой доставки». Крофорд знал, что как только поголовье крыс достигнет критической массы, они будут выпущены из пещеры в горы Загрос.

После того как крысы окажутся в новой среде обитания, они начнут распространяться во всех направлениях. По словам Роселли, существуют многочисленные способы, которыми крысы могут передавать вирионы чумы человеку. Крофорд мог вспомнить только три: загрязнение пищи и воды кровью, мочой, фекалиями или слюной, первичный контакт через укус (менее вероятно) или, что наиболее возможно, через кровососущих песчаных мух и комаров, сначала пьющих кровь крыс, а затем передающих вирус людям и домашнему скоту.

Сначала Крофорд думал, что ближневосточный план Стоукса безумен. Теперь, однако, когда миссия приближалась к завершению, он испытывал лишь благоговение перед этим человеком. Стоукс перепишет историю человечества.

И Крофорд был намерен сыграть в этом свою роль. В данный момент от него требовалось сыграть роль Дудочника-Крысолова и привести стада тварей к входной двери. Хотя он и не рассчитывал, что это окажется легкой задачей. Если крысы почувствуют угрозу, они начнут защищаться — именно поэтому Крофорд принес с собой отпугиватель грызунов — передатчик, который был хитроумно встроен в портативную рацию Крофорда. Он включил передатчик и начал передавать сильный ультразвуковой сигнал на частоте 45 тысяч герц.

Стены туннеля расступились перед лучом фонаря, уступив место густой черной пустоте пещеры. Крофорд ворвался внутрь, подняв автомат высоко к плечу.

Хазо наблюдал, как луч света мечется из стороны в сторону. Уверенный, что свет привлечет крыс, Хазо удивился, когда их шевелящаяся масса отхлынула назад как отливная волна. Казалось, будто перед фонарем движется невидимая стена, отталкивающая их, как некое фантастическое силовое поле.

Приблизившись к контейнерам на расстояние пятнадцать метров, свет фонаря метнулся вверх и осветил Шустера. Крысиный писк внезапно утонул в грохоте автоматного огня, и Хазо увидел языки крошечных белых вспышек.

В тот же миг лицо Шустера лопнуло, а задняя часть головы взорвалась брызгами крови и мозга. Сила удара отбросила его назад, и он упал с контейнера.

Упав на колени, Хазо направил фонарь вниз на тело. Крысы уже кишели на нем.

Затем свет переместился на Хазо.

Он не имел пути к отступлению. Он схватил пистолет и вскочил на ноги. Ослепленный светом, он не мог видеть цель, но сделал три быстрых выстрела практически вслепую. Свет не сдвинулся с места.

— Брось пистолет, Хазо! — прокричал ему стрелок.

Хазо не был удивлен, услышав голос Крофорда.

— Нет! — ответил он.

— Я пристрелю тебя прямо сейчас, если ты не бросишь пушку, — попробовал угрожать Крофорд.

— Делай, что хочешь! — прокричал Хазо. — Я уже мертв!

— Слезай с платформы! — крикнул Крофорд.

Слезть с платформы? Почему Крофорд хотел, чтобы он слез вниз, если он только что не задумываясь расстрелял Шустера?

Хазо совершенно не хотел отдавать себя крысам. Лучше уж получить несколько пуль и избежать страданий.

Хазо повернулся спиной и закрыл глаза.

— Стреляй! — прокричал он. — Стреляй мне в спину, трус!

Он стиснул зубы и стал ждать конца.

Но выстрелов не было.

Хазо в недоумении открыл глаза.

— Чего же ты ждешь!

Но прямо перед своим лицом он уже видел ответ на собственный вопрос. На металлический кожух, закрывавший огромную трубчатую машину, была наклеена этикетка. Зловещий символ — круг, разрезанный, как пицца, на шесть попеременно желтых и черных кусков, — означал понятное всем предупреждение: радиация.

— Это твой последний шанс! — крикнул Крофорд.

Хазо проигнорировал его, пытаясь осмыслить новую информацию. Неужели это ядерный реактор? Ясно, раз Крофорд хочет, чтобы он спустился сам, это может означать только то, что он боится, что шальная пуля может попасть в реактор.

Он направил пистолет прямо на реактор.

— Двинешься, и я стреляю.

В течение десяти секунд не было никакого ответа. Затем луч света переместился.

Затем что-то вылетело из света — вспыхнув в его лучах — по направлению к Хазо. Оно ударило его в грудь, как кулак. Он рухнул на платформу и почувствовал, что его правую руку как будто пронзило множество иголок. Пистолет выскользнул у него из руки и отлетел к краю платформы.

На сей раз Хазо не нашел в себе сил отдышаться. Он посмотрел вниз и увидел воткнутый по рукоятку черный нож, торчавший из его тела, чуть ниже правой ключицы. Когда он попытался двинуться к пистолету, разряды боли пронзили его руку и грудь, в глазах потемнело.

Затем он услышал, что Крофорд поднимается по лестнице.