Циничные игры в Любовь

Глава 1

Мягкие солнечные лучи, пробравшиеся в комнату через плохо прикрытые шторы, заставили меня повернуться на другой бок. Вчера до поздней ночи я пыталась освоить несколько омофонов, так популярных в китайском языке. Правда сделать самостоятельно это так и не смогла…

Бестолковая.

Поэтому сегодня утром я хотела минимум до обеда нежиться в постели. Но непрекращающийся шум, доносившийся с первого этажа, не позволил сбыться сладким мечтам.

Нежеланное воскресенье наступило слишком быстро. И с чего бы выходной мог быть нежеланным, спросите вы. А я отвечу: Николай Петрович, друг моего отца, в честь открытия первого салона красоты его жены, Елены Яковлевны, на сегодня запланировал пышное торжество.

И я, как гостья их дома, должна была в обязательном порядке на него явиться. Только вот большое количество незнакомых людей и обстановка, полная пафоса и роскоши, пугали меня.

Точнее, меня страшило отсутствие людей, с которыми я могла чувствовать себя комфортно.

От одной только мысли о предстоящем вечере живот неприятно скрутило. Но несмотря на полную неготовность к празднованию, я должна была смириться и покорно принять эту участь.

— Любочка, ты проснулась? — когда от шёпота гадких мыслей мне хотелось придушить себя подушкой, в дверь тихонько постучали. — Если да, спускайся завтракать. Скоро на кухне будет не протолкнуться.

Этот голос теперь я могла узнать из тысячи. Елена Яковлевна была чудесной женщиной. Я восторгалась не только её идеальной внешностью, но и мягким, чутким характером. Благодаря своей доброте, хозяйка моего временного дома приняла меня, как родную дочь.

— Да, Елена Яковлевна, я проснулась, — чересчур скрипуче ответила я, сев на кровать. — Спасибо за приглашение. Я сейчас соберусь и спущусь.

— Торопись, но несильно, — приоткрыв дверь, всё так же ласково произнесла она. — Никита всё равно ещё спит. Снова полночи шатался…

Елена Яковлевна продолжала говорить, но я уже не слушала её. От упоминания имени сына Романовых меня невольно передёрнуло.

Говоря откровенно, с первого взгляда Никита мне даже понравился — высокий, спортивный, голубоглазый брюнет, имеющий очаровательную улыбку и две милые ямочки на щеках. Он был мужской копией своей потрясающей матери.

К сожалению, часто бывает, что внешность слишком обманчива… Получше узнав Никиту, я не только охладела к нему, но и полностью разочаровалась в ослепительном красавчике. Наглый, эгоистичный и самовлюблённый мальчишка был совсем не похож на своих родителей.

Из-за различий наших взглядов на жизнь и едких мужских замечаний я пыталась как можно меньше сталкиваться с Никитой. Благо Романов младший появлялся дома лишь для того, чтобы переночевать.

— Ой, что-то я заболталась, — из размышлений меня вытянул восклик Елены Яковлевны. — Побегу… Нужно ещё проследить за украшением зала.

— Конечно, — неловко улыбнувшись, кивнула я. — Удачного дня!

— И тебе, милая! — послав мне воздушный поцелуй, Елена Яковлевна закрыла дверь и полетела по своим делам, а я снова рухнула на кровать.

Несмотря на гостеприимство Романовых, мне хотелось жить отдельно от них. Испытывая прессинг Никиты, я много раз просила у папы разрешение снять квартиру — и даже готова была оплачивать её сама, лишь бы съехать. Но он упёрся, постоянно твердя о моей безопасности. Видите ли, папа будет спокоен, только при условии контроля со стороны своего давнего друга.

Словно его дочь была неразумным ребёнком…

Чувствуя, как пессимизм снова накрывает меня опасной лавиной, я решила скорее спуститься завтракать. Двойная порция углеводов и совсем немного сладкого всегда поднимали моё настроение.

— Доброе утро, Любочка, — переступив порог кухни, я услышала ласковый голос Антонины Петровны. — Ты что-то сегодня припозднилась.

Антонина Петровна была домашней помощницей Елены Яковлевны. На её плечах лежала важная миссия — сытость Романовых.

— Доброе утро, — ответила я, приветливо улыбнувшись. — Да. Есть такое… Полночи грызла гранит науки, поэтому никак не могла проснуться, — подойдя к плите, от наслаждения закрыла глаза и принюхалась: — Как же вкусно пахнет оладушками! Словно мама испекла…

— Моя ты милая, — подойдя ближе, Антонина Петровна погладила меня по плечу. — Скучаешь по ней?

— Очень, — вздохнула, поджав губы. — Но как бы мне ни хотелось вернуться к ней, нужно получить хорошее образование и исполнить заветную мечту.

— Какую же, если не секрет? — поинтересовалась старушка.

— Дояркой стать, — позади нас послышался язвительный голос. — Ну или, может, ветеринаром… Кого у вас там на ферме не хватает?

Повернувшись, я увидела сонного Никиту. Растянутая пижама, взъерошенные волосы и полуприкрытый взгляд — чадо только что проснулось и совсем было не надо наступившему утру.

— А тостов нет?! — подойдя к столу, на котором стояла тарелка с сырниками, недовольно спросил Никита. — Тонечка, ну я же говорил, что ненавижу творог. Неужели так сложно поджарить хлеб, положив на него ветчинку и сырок?

Это было за гранью фантастики. Видеть, как здоровый лоб упрекает пожилую женщину, оказалось выше моих сил.

— А ты маленький, что ли?! — не выдержав едкие замечания в сторону пожилой женщины, воскликнула я. — Не знаешь, где хлеб лежит? Может, ножом пользоваться не умеешь?!

— У нашей Любаши голос прорезался? — насмешливо выгнув бровь, недовольно спросил Никита. — Если тебе так претит моё общество, почему же всё ещё живёшь здесь? Обосновалась на птичьих правах и смеешь указывать мне, что делать?!

В эту секунду дверь отворилась, а в кухне раздался громогласный голос Николая Петровича:

— А что она такого сказала?! Всё, что ты делаешь в своей жизни — прожигаешь дни, а вместе с ними и мои деньги! Даже бутерброд сам себе приготовить не можешь… Бестолочь!

— А кто в этом виноват, папочка? — съязвил Никита, пойдя ближе к отцу. — Наверное, вы с мамой. Разбаловали, недоглядели, а сейчас пожинаете плоды своих трудов, — он сделал вид, что снимает с плеча Николая Петровича соринку, после чего театрально сдул её с пальцев.

— Бессовестный мальчишка, — прошептала я, надеясь, что меня не услышат. — Ни стыда, ни совесть нет…

К сожалению, Романов младший имел прекрасный слух. Повернув голову в мою сторону, Никита раздражённо оглядел меня, а потом спросил:

— Как долго это… — он с особым пренебрежением подбирал слова, — … недоразумение будет находиться в нашем доме? Неужели пары месяцев недостаточно, чтобы отпустить пташку в свободный полёт?

— Сколько нужно, столько и будет! Ты прекрасно знаешь, что это закрытая тема, — Николай Петрович гневно посмотрел на сына, заставив его стушеваться. — Поэтому прекратите артачиться и найдите наконец-то общий язык! Сегодня такой важный день для твоей матери… Будь добр не опозорить нас! Иначе…

— Ты лишишь меня средств к существованию, — на выдохе добавил Никита. — Я понял. Обещаю, буду пай-мальчиком.

— Вот и славно, — вздохнул Николай Петрович. — Приятного всем завтрака.

Но есть уже не хотелось… От одного только вида Никиты меня выворачивало наизнанку. Поэтому, стащив из холодильника шоколадку, я решила спешно сбежать в свою комнату.

Оказавшись в убежище, я с ногами забралась на кровать и обняла любимую игрушку.

Романов был не прав — мне никогда не хотелось работать с родителями, никогда не тянуло остаться в родном городе. Я всегда мечтала о свободе: разные страны, множество изученных языков и большой круг знакомых с каждого уголка нашего необъятного мира. Поэтому я долго и упорно трудилась, чтобы поступить на переводчика.

Сначала английский, потом китайский, корейский и немецкий: меня затягивала лингвистика. Через языки я приобщалась к богатой культуре. Но приземлённому Никите было этого не понять… Деньги, девушки и развлечения: всё, что интересовало посредственного парня.

И вот я снова думала о нём…

Гадство.