Циничные игры в Любовь

Глава 15

Признание Романова было настолько неожиданным, что я, не сдержавшись, рассмеялась.

— Сначала ты оскорбляешь меня, задираешь, выводя на эмоции, унижаешь, а сейчас заявляешь, что я тебе нравлюсь? — спросила, устало потерев ладонями лицо. — Тебе не кажется, что пора посетить психотерапевта? Думаю, это симптомы биполярного расстройства…

— Ты просто ничего не понимаешь, — не сдержавшись, Никита отошёл к окну. — Да, в начале меня бесило твоё появление в нашем доме! Я мечтал, чтобы ты сбежала. Но потом я стал лучше узнавать тебя, приглядываться… Поэтому мои колкости — не более, чем способ привлечь внимание.

— Глупости! — раздражённо воскликнула я. — Давай просто сделаем вид, что я ничего не слышала. Будем жить, как раньше — не замечая друг друга.

— А что, если я не хочу так жить? — сделав несколько уверенных шагов, Никита оказался в преступной близости ко мне. — Раньше, когда ты сидела дома и занималась учёбой, я был спокоен. Но сейчас у тебя внезапно появился новый интерес — мои друзья, которые неожиданно увидели в тебе девушку. И я не могу больше делать вид, что меня это не волнует.

Голос Романова в секунду стал таким тихим, тягучим, что по моей спине невольно пробежали мурашки. Никита стоял непозволительно близко… Настолько, что я, не стараясь, могла слышать лихорадочное биение его сердца.

— Необычная, диковинная, притягательная, — от ласковых слов Никиты кружилась голова. — Я пытался сдерживаться, запрещал себе думать о тебе, но у меня ничего не получается… — указательным пальцем он едва ощутимо прошёлся по моему плечу. — Совсем не получается, птичка.

Сказав это, Никита внезапно притянул меня к себе. Его крепкие руки сцепились на талии, а горячее дыхание мгновенно опалило шею. Романов действовал умело, словно опытный кукловод, он дёргал за мои ниточки, вызывая нужные ему чувства. А я, кажется, была настолько слаба, что даже не пыталась сопротивляться его силе.

— Не делай того, о чём пожалеешь… — прошептала я, подняв робкий взгляд на Никиту.

— Ошибаешься, — вздохнув, он прикоснулся к моему подбородку. — Я ни за что об этом не пожалею… — Позволь мне просто насладиться тобой.

Никита изучающим взглядом метался по лицу, а потом начал медленно приближаться к губам.

Моё дыхание участилось, а в голове воцарил хаос. Я пыталась придумать хотя бы одно оправдание, найти повод, чтобы сейчас же сбежать. Но невиданная сила притяжения Никиты заставляла меня трепетать от предвкушения…

— Можно я тебя поцелую? — остановившись в считаных сантиметрах от моих губ, тихо спросил Романов.

Я смогла лишь коротко кивнуть перед тем, как Никита нежно поцеловал меня.

Тёплые, еле ощутимые прикосновения зарождали пресловутых бабочек в животе. Это было безумием! Я точно сошла с ума, позволив Никите прикасаться к себе.

Но остановиться я уже не могла. Утопая в ласке Романова, я забыла про безопасность, позволила чувствам взять контроль над разумом и просто наслаждалась своим первым поцелуем.

— Всё хорошо? — внезапно оторвавшись от меня, хрипло спросил Никита.

— Да, — боясь поднять взгляд, сдавленно прошептала я.

В эту секунду Никита обхватил мою шею, вынуждая уткнуться в его грудь. Я слышала, как отчаянно из-за меня бьётся его сердце… Только вот моё кричало о том, что нужно бежать.

— Всё это неправильно! — придя в себя, я с силой освободилась от объятий Никиты. — Мы не должны были… Нет! Прости… — отступила к двери. — Прости меня.

Сказав это, я вылетела из комнаты.

Душа разрывалась от противоречивых чувств. С одной стороны, мне безумно хотелось вернуться к Никите, кинуться ему на шею и забыть обо всём. Но с другой… Мне казалось, что он всего лишь играет со мной.

Разве я, правда, могла ему нравиться?

Находиться в доме в эту секунду казалось невыносимым… Переодевшись, я быстро собрала учебники, тетради в рюкзак и спустилась на первый этаж. К счастью, внизу царила тишина, поэтому я смогла незамеченной сбежать из дома.

Учёба всегда приводила мои мысли в порядок. Сидя в одном несильно популярном кафе, я пыталась разобраться во временах и спряжениях китайского языка, но получалось это из рук вон плохо. Губы до сих пор горели от поцелуя Никиты.

Да и он сам никак не желал униматься, терроризируя звонками и сообщениями мой телефон.

Спустя час насилия над мозгом, я, решив немного отдохнуть, заказала латте и небольшую булочку с корицей.

— Люба? — сзади послышался знакомый мужской голос. — Какая встреча! Ты почему здесь одна?

— Привет, — повернувшись, я искренне была рада встретить Олега. — Да вот, пытаюсь заниматься… Но что-то не получается. А ты?

— Мы часто покупаем здесь выпечку: моя сестра просто обожает итальянские булочки. Приходится время от времени заезжать, чтобы порадовать её, — подняв бумажный пакет, улыбнулся Олег.

— Ей очень повезло с братом, — тяжело вздохну, закусила нижнюю губу. — Тогда удачной дороги. Была рада увидеться…

— Ну уж нет. Так просто ты от меня не отделаешься, — положив выпечку в соседнее кресло, Олег сел напротив меня.

Наша встреча была подарком судьбы. Кто, как не лучший друг, способен объяснить мне странное поведение Романова.

— Раз решил скрасить моё одиночество, можешь ещё утолить неуёмное любопытство? Я бы хотела лучше узнать Никиту. Скажи, что он за человек? Мы уже три месяца под одной крыше живём, а я так и не поняла, что он из себя представляет.

— С какой целью интересуешься? — усмехнувшись, Олег облокотился на стол. — Неужели понравился наш бунтарь?!

Понимая, что в любую секунду могу быть поймана с поличным, попыталась оправдаться.

— Дело не в этом… — тяжело вздохнув, изобразила озадаченный взгляд. — Перемены в его настроении настолько меня пугают, что я иногда в ступор впадаю. В одну минуту он издевается, выводя на эмоции, а в другую признаётся в чувствах… — сказав это, я поняла, что ляпнула лишнее. — Прости, давай сделаем вид, что ты ничего не слышал и просто закроем тему?

— Так вот в чём причина твоей задумчивости… — парень улыбнулся правым уголком губ. — Никита сказал, что ты ему нравишься?

Я лишь смогла коротко кивнуть, пряча смущённый взгляд. Было неудобно, что длинный язык так просто выболтал причину моего неожиданного вопроса, но вернуть время вспять я, к сожалению, не могла.

/Олег/

Люба молчала, желая услышать ответ на свой вопрос, а я просто не знал, что сказать. С самого начала весь этот спор казался мне безумным и бессмысленным занятием… Но в тот момент было бессмысленно останавливать непроходимых глупцов — со мной или без меня, они бы всё равно исполнили задуманное.

А так я хотя бы знал об их планах.

Сейчас, смотря в чистые голубые глаза, горящие надеждой и доверием, я не знал, как поступить. Возможно, мне стоило всё рассказать Любе, попросить быть осторожной… Но многолетняя дружба с Никитой и Давидом крепко держала мой язык.

— Я бы на твоём месте просто не обращал внимания, — поджав губы, ответил я. — Никита часто загорается чем-то, а потом также быстро затухает. Если ты, конечно, хочешь, можешь броситься в омут с головой, только будь готова к расставанию.

— К расставанию? — опечаленно спросила Люба.

— Да, — вздохнув, я откинулся на спинку кресла. — К сожалению, Никита ещё не созрел до того, чтобы кого-то искренне любить… Сейчас все его отношения будут не более, чем развлечением.

Я пытался образумить Любу, ведь видел — она уже успела прикипеть к Никите. А мне безумно не хотелось, чтобы он разбил её невинное сердце.

— Скажи, ты когда-нибудь любил? — задумавшись, опечаленно спросила она.

— Конечно же, любил, — усмехнувшись, отвёл взгляд. — Да так сильно, что готов был ради неё умереть…

— А сейчас? — прошептала Люба.

— Нет, — тяжело вздохнув, я попытался отогнать мучащие воспоминания. — Мне предпочли другого… Сказали, что не наши отношения бесперспективны, — как бы не было больно говорить об этом, я решил быть честным.

— А если бы она вернулась… Неужели бы не принял обратно?

— Нет, — натянуто улыбнулся я. — Лера навсегда останется моим самым ярким воспоминанием, но вместе мы уже никогда не будем. Тот, кто предал однажды, предаст дважды, Люба.

Она погрустнела. Отведя взгляд к окну, Люба меланхолично рассматривала густой снегопад, а я не мог оторваться от неё.

Точёный профиль, слегка вздёрнутый нос и пухлые губы — она была такой красивой, что на корке моего давно замёрзшего сердца пошла трещина.

Люба искренне нравилась мне.

Сейчас, смотря на неё, я понимал, почему она меня так цепляет. Не только из-за внешности… Нет! Искренняя, приветливая, открытая. Среди лживости, искусственности и фальши она была ярким лучиком света, пытавшимся озарить своей добротой серость окружающих.

И её теплота невыносимо терзала меня.

Эгоистично молясь, чтобы Люба никогда не узнала про наш унизительный спор, я хотел провести с ней как можно больше времени… Я должен был постараться не только искупить свою вину, но и попробовать предложить ей посмотреть на меня не как на друга.