Циничные игры в Любовь

Глава 36

— Небезразличен?! — пытаясь вырваться из объятий Филатова, воскликнула я. — Да ты издеваешься?

— Хочешь сказать, я не прав? — крепко держа меня в сильных руках, спокойно ответил Олег. — Гнев, обида и ненависть — глубокие чувства. То, что ты сейчас испытываешь их по отношению ко мне, означает лишь одно: я был дорог тебе, Люба.

— Да, ты прав, — на секунду притихнув, ответила я. — Правда, не во всём… То, что я сейчас испытываю такие глубокие чувства, означает лишь одно: я не хочу больше иметь ничего общего с тобой, Олег! Поэтому отпусти.

Сказав это, я попыталась вырваться, но Филатов не желал меня отпускать. Сжимая мои плечи, Олег умело контролировал себя и балансировал на грани боли. Даже сквозь несколько слоёв одежды я чувствовала, как его прикосновения обжигают кожу.

Ужасные ощущения. Казалось, я попала в капкан, из которого было невозможно выбраться.

— Люба, прошу… — настаивал Олег. — Выслушай меня!

— Не хочу! Я не хочу слушать твои оправдания… Слова ничего не изменят! Поэтому отпусти… — следующее я буквально прорычала: — Если ты сейчас же не уберёшь руки — клянусь, я закричу! — голос был максимально серьёзен, но, видимо, Филатов не поверил в непоколебимость моего намерения. Тогда я закрыла глаза и завопила: — А-а-а! Помогите!

Честно говоря, я не хотела, чтобы на этот крик действительно кто-то прибежал. Это была попытка всего лишь напугать Олега, вынудить его ослабить хватку, чтобы иметь возможность сбежать. Но внезапно дверь открылась, и в магазине послышались тяжёлые шаги.

— Что здесь происходит?! — остановившись в дверном проёме, недовольно спросил Романов. — Олег, какого чёрта ты творишь?! Сейчас же отпусти её!

Никита был, мягко сказать, возмущён увиденным: желваки на его напряжённом лице ходили ходуном, а очерченные губы от негодования вытянулись в длинную, тонкую линию.

Олег замер. Внезапно сильные руки, крепко держащие меня в своих объятиях, нехотя ослабили хватку, и я, получив долгожданный шанс на спасение, не упустила его и вырвалась из цепких лап Филатова.

Только вот, сделав шаг вперёд, я невольно очутилась между двух огней, каждый из которых сейчас, казалось, готов испепелить другого.

— Что ты здесь забыл? — позади послышался возмущённый голос Филатова. — Я же сказал, что сегодня мы не сможем встретиться…

— Так, я и не к тебе пришёл, — спокойно, но грозно ответил Романов. — Сам говорил, что Люба устроилась в магазинчик твоей сестры. Я ходил за покупками и решил её проведать.

— За полчаса до закрытия? — язвительно усмехнулся Олег.

— Да. За полчаса до закрытия, — пожал плечами Никита. — Разве это запрещено?

Моё положение было отвратительным: в лицо меня прожигал тяжёлый взгляд Романова, спину же сверлил Филатов. Я чувствовала себя мышью, попавшуюся в ловушку двух хитрых котов, которые сегодня на ужин решили полакомиться моей плотью.

Но я не хотела быть их добычей.

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — вздохнув, сказала я и накинула на шею шарф. — Точнее, здорово, что вы собрались… Потому что я уже ухожу, — сделав несколько шагов к Романову, остановилась и с невозмутимым видом посмотрела на Филатова. — Олег Эдуардович, вы же уходите последним? Будьте так любезны, закройте магазин. Не хочу, чтобы из моей зарплаты потом вычитали недостачу.

Сказав это, я натянуто улыбнулась и уже хотела обогнуть Никиту, как он остановил меня.

— Уже поздно… Давай я тебя подвезу? Всё равно по пути.

— Не стоит, — ответила я, не удостоив Романова даже взглядом. — Мне пора… А у вас, кажется, намечается серьёзный разговор. Так что до свидания…

Эмоциональный контроль стоил мне немалых усилий. В то время как моя несчастная душа пылала, внешне я оставалась спокойной и отстранённой. Это было лучшей защитой от лишних вопросов и предположений. Я просто хотела, чтобы все наконец-то оставили меня в покое.

К счастью, ни Никита, ни Олег не дёрнулись за мной с места, поэтому я смогла спокойно выйти из торгового центра.

Декабрь в этом году выдался снежным. Стоило мне переступить порог, как в лицо ударил морозный воздух, а волосы растрепал вьюжный ветер. Даже огромная шапка, заботливо подаренная мамой прошлой зимой, не смогла спасти меня от сурового ненастья.

Но так было даже лучше. Дикий холод прекрасно остужал разгорячённые мысли, позволяя измученной душе успокоиться.

Ступая по рыхлым сугробам, я наслаждалась приятным скрипом снега, бескрайним звёздным небом и одиночеством, которое, к сожалению, продлилось недолго. Стоило отойти от торгового центра и шагнуть на тротуар, ведущий к автобусной остановке, как ко мне подъехал знакомый чёрный внедорожник.

— Садись, подвезу, — открыв окно и снизив скорость, сказал Романов.

— Сказала же: не нужно, — смотря вперёд, сдержанно ответила я. — Сама доберусь.

— Как? — не унимался Никита. — Во-первых, уже поздно — автобусов, следующих в наш район, ты точно не дождёшься. А во-вторых, на улице чертовски холодно. Не думаешь, что демонстрация упёртого характера может стоить тебе больничного? Ты же только что устроилась…

С одной стороны, Романов был прав — за время непродолжительной прогулки я уже успела замёрзнуть. Но с другой… Садиться к нему в машину означало дать ложную надежду на примирение. А мне этого категорически не хотелось делать.

— У меня прекрасное здоровье! — с напускным равнодушием ответила я. — Поэтому не волнуйся и езжай…

В этот момент позади послышались нетерпеливые гудки. Повернувшись, я увидела целую вереницу из автомобилей, выстроившихся за Романовым. Оказалось, после остановки располагался перекрёсток, повернуть к жилому комплексу на котором можно было только из крайней правой полосы. А её сейчас занимал Никита…

— Я так и буду ехать за тобой, пока ты не сядешь! — довольно прокричал он. — Знаешь, сколько проклятий сейчас сваляться на мою несчастную голову?

— Мне всё равно! — воскликнула я.

— Какого чёрта вы творите?! — послышался разъярённый мужской возглас. — Это вам мелодрама, что ли?! Немедленно освободите полосу! Нашли место для своих любовных игрищ!

Обстановка накалялась, но Никиту, казалось, это совершенно не волновало. Изредка самодовольно улыбаясь, он продолжал с завидным спокойствием наблюдать за мной. Я же, чувствуя на себе всю тяжесть осуждающих взглядов, с каждой последующей секундой теряла свою непоколебимую уверенность.

— Садись же, — мягко произнёс Никита. — Ну!..

И я сдалась. Остановившись, закрыла глаза, тяжело вздохнула и открыла злосчастную дверь.

Если бы я только знала, чем закончится этот вечер…