Цинния

Глава 14

Сжиравший его голод угрожал взрывом. Он боролся с этим чувством и желал, чтобы самообладание выиграло сражение. Его беспокоило, что ощущение, будто где-то в другом измерении он касается и его касаются, не исчезло даже тогда, когда фокусная связь оборвалась. Интимность этой связи и сама по себе была достаточно смущающей. Он не знал, как относиться к тому факту, что сегодня вечером чувство близости оставалось таким же сильным даже после того, как психическое слияние прекратилось.

«Я должен быть осторожным», подумал Ник. Он хотел ее, но когда они займутся любовью, он не сможет пожертвовать той частью себя, которая отвечает за самообладание. С другой стороны, хорошо, что самоконтроль — одна из его самых сильных черт. Он справится с этим. Ник коснулся завитка ее волос и медленно улыбнулся.

— Нам будет хорошо вместе.

— Я рассчитываю на это. — Она прижала колени к себе и обвила их руками. — У меня есть определенные надежды, как ты понимаешь.

— Надежды?

Ее глаза светились теплотой и застенчивым весельем, что застало его врасплох.

— Я же тебе говорила, что прочитала все романы о психических вампирах, написанные Орчид Адамс.

Ник уставился на нее:

— Пять кругов ада.

— Не то, чтобы я хотела к чему-то принуждать тебя, конечно.

Ник ощутил внутри себя какое-то невероятное чувство. Оно было большим, мощным и всепоглощающим. Он не мог понять, что это за чувство, пока не начал задыхаться.

А потом он расхохотался. Смех выплескивался из него как сильнейший оргазм. Он не мог остановиться. Хохот выжал его будто губку, заставляя согнуться пополам. Он взрывался смехом, пока хватало дыхания. При этом он понимал, что Цинния изучает его с глубоким интересом. В конце концов он сумел отдышаться. Когда несвойственный ему смех окончательно прекратился, он лег на спину и растянулся на одеяле.

— Ты чертовски непредсказуема, — сказал он.

Она все еще обнимала свои колени.

— Разве это плохо?

— Не знаю. Раньше я думал, что плохо. Но теперь я не слишком в этом уверен. — Он притянул ее и положил себе на грудь. Подол ее красного, цвета зари, платья струился вокруг него.

Его последний смешок был поглощен яркой, как огонь, вспышкой пронесшегося сквозь него желания. И что-то еще исчезло вместе со смехом. Что-то важное. Его немного волновало, что чувство контроля могло исчезнуть. А ведь он говорил себе, что должен всегда и все держать под контролем. Но по какой-то неясной причине это больше не казалось таким важным.

Он обхватил ее голову руками и поцеловал с той же самой неистовой энергией, которую недавно вкладывал в психический талант. Она ответила с такой ласковой страстью, что у него перехватило дыхание. Возбуждение врезалось в схему, разжигая все его чувства, не оставляя времени для медленной эротичной любовной игры, которую он весь день себе воображал.

— Мне необходимо быть в тебе, — сказал он в ее податливый рот.

— Это звучит… заманчиво. — Она возилась с застежками его рубашки.

Он застонал, когда почувствовал ее пальцы на своей обнаженной груди:

— Цинния.

— Ты такой отзывчивый. — Она опустила голову и ртом ласкала его обнаженную к ожу.

Ник улыбнулся, увидев, что ее руки дрожали, и спрятал лицо в ее волосах.

— Ты хорошо пахнешь.

Она немного переместилась. Крепкая приятная тяжесть ее бедра устроилась рядом с его восставшим членом. Он мог поклясться, что движение было непреднамеренным — она понятия не имела, как действовала на него. Он подумал, что на этом для него все и закончится, но ему удалось взять себя в руки.

Он расстегнул спереди платье и отыскал ее груди. Ее соски, твердые и горделивые, набухли в его ладонях. Он услышал, как Цинния резко втянула воздух и издала приглушенный, чуть сдавленный вскрик. Ее пальцы впились в его плечи. Он мог бы поклясться, что несмотря на связь между ними, на уровне их подсознания сверкают огни ледяной феерии.

Он приподнялся и мягко опрокинул ее на спину.

— Ник.

Его руки задрожали, когда он поднял юбки к талии. Он вытянулся между ее бедрами и обнаружил, что ее трусики уже увлажнились. Он сумел стянуть лоскуток тонкой ткани по ее длинным ногам и освободил лодыжки. Она притихла. Он улыбнулся и наклонил голову, чтобы поцеловать шею. Она вздохнула и, казалось, расслабилась под ним. Он был восхищен, обнаружив, что ее кожа на ощупь была такой же нежной, какой выглядела в золотом блеске свечей. Темный треугольник завитков блестел влагой. Аромат ее тела дурманил ему голову.

Он быстро расстегнул брюки и стал стягивать их до тех пор, пока не смог отбросить в сторону.

Глаза Циннии расширились при виде его возбужденного тела.

— Я не представляла…

— Дотронься до меня, — прошептал Ник.

Он поймал ее руку и поместил на свой отвердевший член.

— Такой твердый, — выдохнула она и нерешительно обхватила его пальцами, — твердый и сильный.

Он закрыл глаза и, стиснув зубы, из последних сил цеплялся за остатки самообладания. Когда она задвигала рукой, усиливая объятие, он задрожал.

— Остановись, — приказал он. Его голос был резким. — Я не продержусь и пары секунд, если ты сделаешь так снова.

Она немедленно убрала руку.

— Ты в порядке?

Он приоткрыл глаза и увидел, что она была искренне встревожена.

— Ты шутишь? Я близок к тому, чтобы взорваться на миллион частей и предпочитаю сделать это в тебе, а не на проклятом одеяле.

— О.

— Это все, что ты можешь сказать? О?

Она подняла на него глаза, в которых была непонятная ему неуверенность. Затем она робко улыбнулась.

— А что мне сказать, чтобы тебе понравилось?

— Как насчет «пожалуйста, займись со мной любовью»?

Она обвила руками его шею.

— Ник, пожалуйста, займись со мной любовью.

— Уже лучше. Намного лучше. — Он широко раздвинул ее ноги и устроился между ними.

Когда он скользнул взглядом вниз, то увидел, что розовые влажные складки уже ждали его. Он погладил напряженный разбухший бугорок, укрывшийся во влажных завитках, и почувствовал прошедшую по ней дрожь. Она была готова, впрочем, как и он. Ник уже не мог ждать. Он развел ее ноги, разместился между ними и без промедления толкнулся в уютное обволакивающее тепло ее тела.

— Ник!

И без ее пронзительного потрясенного восклицания он осознал ошеломляющую правду. Но к тому времени было слишком поздно. Он был уже глубоко внутри нее.

— Почему ты не сказала мне? — Его голос был похож на сиплое карканье.

— Как-то в голову не пришло, — сказала она сквозь зубы. — В отличие от кое-чего, что тут пришло отнюдь не в голову. — Она задрожала и сделала глубокий вздох. — Я в порядке. Только дай мне минутку.

Он не смел даже шелохнуться. Его спина покрылась испариной, а плечи блестели от пота.

— Черт побери, ты должна была мне сказать.

— В самом деле? А ты всем своим возможным пассиям громко объявлял, что это у тебя первый раз?

Он застонал:

— Если ты рассмешишь меня снова, то мы оба пожалеем об этом.

— Думаю, что я уже пришла в себя.

— Точно?

— Точно. Вроде бы. А ты как?

— Я? Я чувствую себя немного неуверенно, — пробормотал он. — Я могу кончить прежде, чем всё начнется.

— Энергетические вампиры, герои романов Орчид Адамс, никогда не теряют головы в ответственный момент.

— Не сомневаюсь. Давай начнем. Прижмись ко мне теснее. — Он начал осторожно двигаться в ней.

Она была еще очень напряженна, но ее тело быстро к нему приспосабливалось. Ник снова позволил себе дышать. Он опустил одну руку вниз и, завладев маленьким бугорком, нежно потер его между большим и указательным пальцем.

— О мой Бог. — Цинния вцепилась в него. Ее ноги сомкнулись вокруг него с безошибочной настойчивостью, — О да, Ник. О да, пожалуйста. Ник.

Каким-то образом он нашел в себе силы сдержаться, пока не почувствовал первые признаки ее оргазма. Сначала трепет настиг его на физическом уровне, и он неосознанно искал отголосок происходившего на уровне подсознания. Он посылал психические волны таланта, ища ее, желая ее. И она была там и ждала его. Она касалась психической энергией так же, как цеплялась за него, лежа на одеяле. Кристалл был четким и просто совершенным. Он направил энергию, преломляющуюся через линзу, созданную мозгом Циннии, и одновременно глубоко задвигался в ее теле. Ник почувствовал, как она забилась под ним в конвульсиях, и понял, что пропал. Так почему же у него было такое чувство, будто он нашёл самого себя, задавался он вопросом, когда оргазм накрыл его с головой.

Много позже Цинния открыла глаза. Она посмотрела вверх на темный свод потолка. Ник обвил руку вокруг нее и уложил лицом к себе. Лунный свет струился через незашторенные окна. Лучи Якимы и Челана подчеркивали гладкую кожу Ника, угловатость его твердого худощавого тела и отбрасывали тень на неприступное выражение лица Ника.

Она поняла, что чувствует себя прекрасно. Беззаботно. И полной надежд. Счастливой. Это побочные эффекты от занятий любовью, предостерегла она себя. Скоро пройдёт. Как и странное тревожащее чувство близости с мужчиной, который лежит около нее. Конечно, теперь, когда и фокус, и секс остались позади, всё пройдёт.

Постепенно она осознала, что большая комната погружена в глубокую тишину. Ник не проронил ни слова с того момента, как он дрожал и бормотал что-то неразборчивое в агонии разрядки. «Если честно, — подумала Цинния, — я уж точно была не слишком болтлива во время кульминации. Меня занимали неописуемые переживаниями любовных ласк».

Она попыталась придумать подходящую тему для разговора.

— Тебе не кажется, что пол становится всё более твёрдым? — спросила она.

— Почему?

— Вероятно потому, что он сделан из дождевого камня. Одеяло — не подушка, мягче пол не стал.

Ник повернул голову. В мерцающем полумраке его глаза казались застывшими.

— Я говорил не про пол.

— В таком случае, я потеряла нить беседы.

— Почему ты ждала так долго, чтобы обзавестись любовником?

Она почувствовала, что щеки запылали.

— Я думала, что это только женщины задают много лишних и ненужных вопросов в подобных ситуациях.

— Это не лишний вопрос, — сказал он невозмутимо.

— У меня не было какой-то конкретной причины, а просто много маленьких. Ты уверен, что действительно хочешь их услышать?

— Да. Каждую, даже самую незначительную.

— Понятно. — Она насторожилась. — Ну, я полагаю, одной из причин стало то, что я планировала свою жизнь. Четыре года назад я встречалась с мужчиной. Его звали Стерлинг Дин. Вице-президент компании моей семьи. Он замечательно целовался.

— Замечательно?

Она прочистила горло:

— Да, ну и, в общем, у нас было много общего. Мы говорили о браке. — Она помедлила. — Но ничего не вышло.

— Потому что брачное агентство объявило, что подходящей тебе пары не существует?

— Подобное заключение чаще всего заставляет мужчину дважды подумать, — сказала она. — И я также много думала об этом. В конце концов, то, что я не подходящая пара, действует в двух направлениях. Если я не подойду кому-то еще, это означает, что никто не подойдет мне.

Он притих на минуту.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Во всяком случае, вскоре после этого мои родители пропали в море. «Спринг Индастриз» обанкротилась. Тогда я была очень занята, поднимая собственный бизнес и обеспечивая Лео, чтобы он мог доучиться в школе. Я только начинала становиться на ноги, когда разразился скандал с Итоном.

— И твой бизнес накрылся.

— Сократился, и с тех пор я посвятила себя его восстановлению. Так что как ни посмотри, я была настолько занята, что мне было не до личной жизни.

Все было не так просто, подумала она, совсем не так просто. Но она не знала, как выразить это словами. Понимание того, что на ее решение ждать влияла в некоторой степени природа психической энергии, к ней пришло только сейчас. Она не могла знать наверняка, но подозревала, что некоторая ее часть требовала подходящего, по крайней мере, в плоскости подсознания, мужчину.

Это была страшная мысль, потому что кем бы ни был Ник, он не был подходящим мужчиной.

— Ты были слишком занята. — Он не казался убежденным. Глубокий голос был задумчив.

— Ты, кажется, слишком переживаешь по этому поводу. — Она оперлась на локоть. — Ты всегда на свиданиях ведешь допрос с пристрастием после этого самого?

— Нет. — Его глаза блестели под длинными черными ресницами. — Я только хочу знать, почему ты ждала, вот и все.

Она отвела руку в широком всеобъемлющем жесте:

— Что я могу сказать? Жизнь шла своим чередом. Секса в этой череде не было.

— Скандал с Итоном, — сказал он спокойно.

— И что дальше?

— Я всегда знал, что в этой истории в газетах было что-то не так.

— Без обид, Ник, но не обязательно быть талантом-схематиком, чтобы понять, что большинство историй в газетах не слишком правдивы.

— Почему я?

Цинния поняла, что он имел в виду. Она смотрела в окно на лунный свет.

— Сегодня вечером это было правильно.

Услышанный ответ был гораздо более точен, чем это могло показаться Нику.

Он, казалось, все еще не был удовлетворен ее ответом. Но он взял ее руку, перевернул и поцеловал внутреннюю часть запястья. Его губы согрели кожу.

— Я рад.

Его глаза сверкали из-под бахромы ресниц. Она не могла придумать ничего, о чем бы еще поговорить. Ник выпустил ее руку, чтобы посмотреть на часы.

— Почти полночь.

— Для владельца казино ночь только начинается.

— Но не для леди, которая должна утром пойти на работу. Лучше я отвезу тебя домой.

Не надо было быть первоклассным талантом, чтобы почувствовать — он старается отойти за невидимую черту. Теперь, когда сексуальное желание было удовлетворено, его суперосторожные инстинкты схематика лезли наружу. Он скрывался, отступал как можно дальше туда, где нет необходимости сталкиваться с неразберихой сильных эмоций.

В эту игру могут играть двое.

Она выдавила из себя, как она надеялась, оживленную улыбку.

— Ты прав. Уже поздно. — Она начала застегивать платье. — Кстати о делах, есть новости о Полли и Омаре?

— Нет. — Он оценивающе посмотрел на нее и застегнул рубашку. — В конце концов мои люди найдут их, но я сомневаюсь, что мы узнаем что-то стоящее.

— Почему ты так говоришь?

— Подделать журнал сложно и слишком дорого. Физер не нашел никаких доказательств того, что у Полли и Омара были деньги или связи, которые требуются для такого мошенничества, не говоря уже о финансировании. — Ник пробежал пальцами по волосам, откидывая их со лба назад. — Меня куда больше интересует поимка создателя подделки.

— Есть новости от того человека, которому ты звонил?

— Стоунбрейкера? Нет. — Ник встал и натянул брюки. — Нет, Раф работает по ночам. Если повезет, то имя будет у нас к утру.

Она зачарованно следила за его мощными, но изящными руками, за тем, как они застегивали ремень. Было что-то чисто мужское в том, как он это проделывал. Каждое движение было эффективно, экономично, уверенно.

Он увидел, что она смотрит на него, и приподнял брови:

— Что-то не так?

— Нет. — Она начала подниматься на ноги и обнаружила, что они ее не держат. Мышцы, которые до сих пор не получали серьезных нагрузок, ныли от боли.

— С тобой все в порядке? — Ник поддержал ее за руку.

— Да, конечно. — Чтобы не встречаться глазами с Ником, она наклонилась и свернула одеяло вдвое. — Мышцы слегка онемели.

— Чертов пол, — пробормотал он. — В следующий раз мы воспользуемся кроватью.

Прошло несколько секунд. Затем она выпрямилась и медленно повернулась к нему лицом.

— В следующий раз?

На короткий миг в его глазах промелькнула легкая нерешительность. Она тотчас исчезла, но проявление ранимости странным образом утешило Циннию.

— Ты же говорила, что связи на одну ночь не в твоем стиле, — напомнил он ей грубо.

— Это правда. — Теперь она чувствовала себя чуточку лучше и приободрилась.

— Я тоже. — Он собрал корзину. — И пока мы вместе расследуем убийство Фэнвика, я полагаю, мы будем много времени проводить в компании друг друга. Ни ты, ни я ни с кем не встречаемся и, между нами, очевидно, возникло физическое влечение. Так зачем сопротивляться?

У нее расширились глаза:

— Ну и ну! Все таланты-схематики столь романтичны, когда предлагают себя в любовники?

Он остановился и повернулся так быстро, что она почти столкнулась с ним. Он пронзительно посмотрел на нее.

— Ты смеешься надо мной?

Она улыбнулась:

— Да. Если ты не будешь поосмотрительнее, то разрушишь легендарный образ энергетических вампиров-любовников. До этого момента ты действовал безукоризненно. Пикник при свечах. Прогулка по городу. Вино. Потрясающий секс. Не испорть все теперь.

— В самом деле?

— Что «в самом деле»?

— Потрясающий секс?

— Поверь мне, ты оправдал все мои надежды, как я уже говорила тебе в самом начале, а они были чрезвычайно высоки вследствие моего преданного изучения романов Орчид Адамс, — сказала она бодро.

Он коснулся ее щеки:

— Ты уверена?

— Ну, допускаю, у меня не было возможности сравнить.

— Так держать. — Он опустился на одно колено, чтобы снова упаковать корзину.

Она дала ему несколько секунд. Когда он больше ничего не сказал, она многозначительно кашлянула, уперев руки в бедра и выбивая носком дробь.

— Так как это было для вас, мистер Частин?

— Что? — Он поднял глаза, явно удивленный.

— Ты знаешь.

— Разве ты не поняла? — Его глаза потемнели до зеленого цвета, который был воплощением джунглей. Он поднялся на ноги и накрыл ее рот своим. — Я до сих пор под впечатлением.

— Здорово. — Она задумалась на несколько секунд. — Под впечатлением. Это здорово. Я так думаю.

— Цинния…

— Ты прав, — бодро сказала она, — действительно уже поздно.

Она стремительно повернулась и прошла через затемненный круглый зал.

Ник с корзиной последовал за ней.

— Цинния, я еще не очень понимаю…

— А ведь у тебя действительно потрясающий дом. — Она оставила открытой входную дверь и вышла на веранду. — Потребуется многое сделать, но когда все закончится…

— Закрой дверь, — резко сказал Ник. Он пристально всматривался в сад. — Поторопись.

Но было слишком поздно. В соседних кустах вспыхнул ослепительный свет. Цинния мигнула.

— Что это?!

— Камера. Проклятый фотограф, должно быть, следил за нами. Жди здесь. — Ник поставил корзину. Он проскользнул в дверной проем так быстро, что, казалось, струился, а не бежал.

— Что ты собираешься делать? — крикнула Цинния ему вслед.

— Я собираюсь заполучить эту фотопленку. Я вернусь через несколько минут. Оставайся внутри.

— Но, Ник, ты не можешь просто так схватить фотографа и забрать фотопленку, — прокричала она. — Он подаст в суд или еще что-нибудь.

Ник проигнорировал ее. Он спустился по ступенькам и почти немедленно исчез в темноте.

— Точно как вампир. — Цинния оперлась на косяк двери и обхватила себя руками. — Одна ночь хорошего секса, а потом он исчезает.

«Или может быть, как схематик», — тихо поправила она себя.

Недалеко от сада, где она видела вспышку, раздался шум. Она поняла, что фотограф продирается сквозь листву по направлению к главным воротам. Никакого намека на присутствие Ника. Мгновение спустя она увидела фигуру, метнувшуюся из-за деревьев, которые росли вдоль подъездной аллеи. Он мчался к выходу из поместья, и лунного света вполне хватало, чтобы разглядеть кофр с фотокамерой у его тела.

Ник все еще не появлялся.

Цинния спросила себя, а может ли Ник сбиться с пути. Он не будет доволен, когда обнаружит, что упустил незваного гостя, подумала она. Но было бы лучше для всех, если бы он не догнал фотографа. Бегущий человек исчез за поворотом аллеи. Цинния прислушивалась, не раздастся ли звук заработавшего двигателя — сигнал того, что незваный гость удрал. Но она ничего не услышала. Прошла еще одна минута. Вторая. Третья. Ей не понравилась повисшая тишина.

— Ник?

Тишина становилась еще оглушительней.

— Ты где? — Она опустила руки и спустилась по ступенькам. — Ник, ответь мне.

От одного из деревьев папоротника на границе внутреннего дворика отделилась тень и приблизилась к ней.

— Я заполучил пленку, — сказал Ник.

Она нахмурилась.

— Я надеюсь, что ты не сделал ничего плохого тому человеку. Он может доставить тебе большие неприятности.

— Я не думаю, что он создаст проблему. — Когда Ник подошел к ней, лунный свет мерцал на его волосах. — Он отдал пленку без единого возражения.

Цинния вздохнула:

— Ник, ты не можешь постоянно запугивать людей. Не должен, если хочешь быть респектабельным.

Его зубы сверкнули в темноте.

— Понятно, как много ты знаешь.

— Ты что, не врешь? Моя фотография есть в сегодняшнем выпуске «Синсейшен»? — Цинния хлопнула дверью «Синэрджи Инкорпорейтед» и поспешила к переднему столу. — Это невозможно.

— Определенно ты, Цин. — Лицо Байрона выражало глубочайшее благоговение, так как он пристально смотрел на фотографию на развороте газеты. — Не похожая на себя, и все же это ты. Что случилось? Ты и Частин начали заниматься борьбой или чем-то еще?

Клементина промаршировала из своего кабинета, чтобы посмотреть поверх его плеча.

— Или чем-то еще. — Она грозно и встревоженно посмотрела в лицо Циннии. — Я даю тебе хорошие советы, но это уже слишком. Не знаю, почему я волнуюсь.

Цинния надела маску надменного достоинства:

— Я же говорила вам: мистер Частин нанял меня, чтобы заново отделать старое поместье Гареттов.

Клементина указала на фотографию, и ее стальные кольца вспыхнули.

— По мне, выглядит так, будто он тебя не нанял, а снял.

— Не будь грубой. — Цинния забыла о достоинстве. Она выхватила газету и уставилась в фото на первой странице. — О, Господи!

Картина была предельно ясна. Она стояла в дверном проеме особняка. Ник стоял прямо за ней. Она сильно разозлилась, увидев, что на снимке он выглядел таким же невероятно загадочным и таинственным, как всегда.

К сожалению, она была похожа на женщину, которая только что необузданно занималась любовью на полу. Ее платье цвета зари было косо застегнуто, открывая достаточно много, чтобы у тети Вильгельмины началась истерика. Ее волосы были взъерошены, а выражение лица могло быть охарактеризовано как страстное. Заголовок под фотографией говорил сам за себя:

«Есть ли у Ника Частина, владельца местного казино, какие-то планы на своего нового дизайнера по интерьеру, Алую Леди?»

Цинния скользнула взглядом по подписи под снимком и увидела, что фотографа звали Седриком Декстером.

— Ник сказал, что он забрал пленку из камеры.

— Фотографы, работающие на «Синсейшен», действительно находчивы, — сказал Байрон не без сочувствия. — Догадываюсь, что этот захватил с собой две камеры. Частин скорее всего даже представить себе не мог, что существует и вторая.

— Ник не обрадуется, — сказала Цинния. — Я думаю, что его план стать респектабельным только что еще раз потерпел неудачу.

Ник бросил экземпляр «Синсейшен» в корзину для бумаг. Он посмотрел на Физера.

— Соедините меня по телефону с редактором этой газетенки.

— Будет сделано, босс. — Физер пошел к двери. — Кстати о телефонных звонках, для вас оставил сообщение некто Стоунбрейкер. Он звонил несколько минут назад, как раз перед тем, как вы вошли.

Раздражение сменилось предвкушением.

— Что за сообщение?

— Он сказал, чтобы я передал вам имя и адрес. — Физер достал блокнот из кармана. — Альфред Уилкс. Вест Олд Вашен Стрит, двести двадцать три.

Ник разрывался между желанием добраться до редактора «Синсейшен» и, возможно, более важным делом — поговорить с тем, кто подделал журнал.

— Отложим пока звонок редактору. — Он поднялся. — Он подождет. Я займусь им позже.

— Хорошо, босс. — Физер помедлил. — Вы едете по этому адресу?

— Да. — Ник обошел вокруг стола и схватил пиджак со стула, где он бросил его несколькими минутами ранее. — Я не знаю, когда вернусь. Это может занять много времени.

Физер внимательно следил за ним.

— Вас надо сопровождать?

— Нет, не на этот раз. — Ник перекинул пиджак через плечо и вышел из скрытого кабинета.

Потайная панель заскользила и закрылась. Он пересек позолоченную комнату и открыл дверь. Физер шел следом. В зале шел разговор на повышенных тонах.

— Я сожалею, сэр, мистер Частин в настоящее время занят. Я буду рад назначить встречу в другое время.

Молодой человек, одетый в свитер и брюки цвета хаки, оперся на стол администратора. Его длинные волосы были стянуты сзади тесьмой. Плечи были агрессивно напряжены.

— Вы скажите Частину, что если он не примет меня прямо сейчас, то я пойду вниз в казино и подниму такой шум, что прибудут полицейские. Вы меня поняли?

— Сэр, боюсь, что я буду вынужден просить охрану проводить вас к выходу, — сказал администратор. Он кивнул одному из охранников. — Прямо сейчас.

— Я не уйду, пока не увижу Частина.

Ник вышел вперед.

— Что здесь происходит?

— Я сожалею, сэр. — Администратор повернулся к нему. — Ничего такого, с чем бы мы не справились.

Голова молодого человека резко дернулась.

— Частин. Проклятье, что вы, черт возьми, о себе возомнили? Вы обращаетесь с моей сестрой будто она ваша любовница!

— Вы, должно быть, Лео.

— Вот в этом ты прав. — Лео вскочил на стол администратора, спрыгнул на пол с другой стороны и бросился на Ника.