Да святится Имя Твоё

Глава 9

Ронни

Да святится Имя Твоё, да приидет царствие Твоё… Нет! К демонам всё! К демонам исповедь! К демонам меня и Тебя тоже! Я просто теряю с Тобой время! Ты ведь всё равно не поможешь, верно? А если всё же готов совершить для меня чудо, то неужели Тебе интересно слушать весь этот бред, что какой-то шутник назвал жизнью? Интересно? Да, ей тоже зачем-то обязательно нужно было знать, что со мной было за эти годы. Я ей не сказал. Не хотел жалости и сейчас не хочу. Никому не говорил, но теперь, видимо, придётся, да? Тебе ведь это нужно? Покаяние? Ну так слушай! Слушай же!

Святому отцу, будь он неладен, слишком хотелось стать главой энтелонской церкви. Вполне понятное желание для такого жадного ублюдка, как святой отец Эспен (мне неприятно называть его по имени; имена дают людям, а он не человек точно). Должность-то вполне жирная. Значение церкви в Верхней Федерации Энтелов росло с каждым годом. Даже в те времена, когда церковь не настолько упрочила своё положение, как сейчас, быть главой энтелонской церкви значило почти то же самое, что быть королём.

В общем, святой отец хотел управлять миром. Только для этого мало одного желания, присовокуплённого к коварству. Для этого нужен дар. Такой, как у меня. Какое нелепое совпадение, верно? Тогда я ещё не знал, что таких совпадений не бывает.

Кстати? Ты знаешь, какой мир ты создал? Мне всегда было интересно, кто решает, каким будет этот мир? И решает ли вообще? А может быть, всё рождается в противовес существующему? Ладно, оставим эту никому не нужную философию. Чтобы объяснить, зачем я понадобился святому отцу, необходимо рассказать всю историю мира, пожалуй.

Тени были всегда. Говорят, они получаются из тех, кого выжгли лей-линии. Да, такое бывает, по словам обывателей. Я склонен этому верить, потому что до тех пор, как я не научился гасить собой белый свет, бьющий словно из-под земли, я чувствовал именно это — выгорание. Так вот те, которые не научились укрощать свет, становились Тенями. Говорят, они пустые внутри, поэтому им нужно заполнять пустоту душами живых людей. Эти души тоже сгорают внутри Теней, словно в печке, и бывшие люди, одарённые так же, как я, никогда не могут насытиться.

Людей необходимо было защищать. И в противовес Теням появилась энтелонская церковь. Бороться с теми, кто не справился с силой лей-линий стали те, кто совладал со светом. Вполне логично, на мой взгляд. Их называли инквизиторами, и церковь взяла своё начало именно от них.

Хотя зачем я всё это Тебе рассказываю? Ты ведь и сам всё знаешь. Или нет? Или я прав, и Ты создал этот мир ради шутки и больше ни разу не взглянул в его сторону? Буду исходить из этого, и рассказывать буду всё, что знаю сам, потому что это, может быть, хоть как-то объяснит всё, что я сделал в своей жизни. Да…

Церковь увеличивала своё влияние и в конечном счёте появилась необходимость привлекать к работе в храмах обычных людей. Конечно же, люди без дара занимались только тем, чем могли, а высшие должности все также были доступны только инквизиторам. Святой отец Эспен инквизитором не был. И, если бы не мой дар, никогда бы не смог стать главой энтелонской церкви.

Тогда я ещё не знал, что даже для инквизиторов мой дар уникален. Но Эспен никогда не был глупцом. Ему хватило ума понять, что именно он отыскал, и использовать меня должным образом.

— Как ты считаешь, Ронни, — спросил святой отец, спускаясь со мной вместе по металлической лестнице. — Почему потоки энергии становятся тусклее рядом с тобой?

— Я не знаю, — буркнул я.

Я не надеялся сбежать. Не только потому, что меня держали крепко за шиворот. Просто я ужасно боялся, что, если я потеряюсь, святой отец вернётся к Кристе и Тиарго. Я не знал, что он с ними может сделать. А неизвестность, знаешь ли, хуже любой очевидной угрозы.

— Ты их поглощаешь, мой мальчик, — отец Эспен достал из складок своей сутаны большую связку ключей, потарахтел ими и, наконец отыскав нужный, отворил ещё одну железную дверь.

Я помню, как зажмурился от бьющего в глаза света. Мне тогда показалось, что вся комната за дверью состоит из света. Его было так много! Слишком много даже для того, кто привык спать на лей-линиях.

— Я не хочу, — я шарахнулся от двери, но крепкая рука удержала меня растянутый ворот грязного свитера. — Не надо! Пожалуйста!

— Ронни, ты изменишь этот мир, — вкрадчивый голос святого отца звучал прямо над ухом. — Тебе всего лишь нужно туда войти.

— Нет! — я забился, хотел вывернуться, мне казалось, что я сгорю в тот же миг, как переступлю порог демоновой комнаты. — Я не хочу! Отпустите меня!

— Я верю в тебя, Ронни.

С этими словами Эспен толкнул меня. Я пролетел некоторое расстояние и приземлился на колени. Мои глаза всё ещё были закрыты, и я мог только слышать, как за спиной лязгнул метал, как повернулся ключ в ржавом замке. Шагов священника я уже не слышал.

Вот и всё. Я не знаю, что мог бы рассказать о том времени. Могу сказать лишь то, что долгое время мы со светом были один на один. Даже когда я открывал глаза, я не видел ничего, кроме ослепительной белизны вокруг. Я не мог спать, меня не кормили. Я был уверен, что умру. Но перед смертью точно сойду с ума. Иногда мне кажется, что именно это со мной и произошло — я просто сошёл с ума в той комнате со светом. Просто сошёл с ума…

Я придумал себе, что Крис со мной, и говорил с ней часами. Шутил и ругал, жаловался и жалел. Пару раз мне мерещилась Мышка. Я помню, как придумал ей чёрные волосы, хотя не мог быть уверен, что такими они были на самом деле.

Каждый миг я ждал смерти. Никто не может выжить без сна, еды и воды. А мне всего-то было чуть меньше двенадцати. Не знаю, сколько прошло времени, мне казалось, что целые годы. Я стал воспринимать свет, как что-то живое. Я воевал с ним, а он пытался подавить меня. И в один из дней свет стал побеждать. Тогда я не знал, что со мной происходит, лишь став старше, я понял, что в тот момент почти стал Тенью.

Боль скрутила все мои внутренности в узел. У меня было ощущение, что я горю изнутри, плавлюсь, тлею, рассыпаюсь пеплом. И тогда я закричал. Нет, не подумай, Господи, я кричал и до этого, но, похоже, подходящим был лишь предсмертный крик. Потом я отключился. Возможно, даже умер ненадолго. А когда пришёл в себя, света едва хватало, чтобы осветить комнату с металлическими стенами и грязным лежаком.

Святой отец возвышался надо мной с совершенно довольным выражением лица. На его запястье была намотана грубая цепочка с крестом на ней.

— Ты справился, мой мальчик, — возвестил Эспен. — У тебя получилось.

— Что получилось? — мой голос был сорван и напоминал карканье заболевшей вороны.

— Ты передал энергию потока в предмет. Такого никто и никогда не делал. Благодаря тебе наш мир совершит прорыв!

— Какой прорыв? — я ничего не понимал, перед глазами всё плыло.

— Теперь всё будет по-другому, Ронни. И именно ты!.. ты помог этому свершиться!

— Я ничего не понимаю…

— Отдыхай, малыш, — перебил меня святой отец. — Нам с тобой предстоит ещё много работы.