Данвичский роман

Глава шестнадцатая

Сэри обнаружила, что проснулась от трёх далёких перезвонов, и всю комнату заполнил туман от лампы. На секунду возникло замешательство, затем снова всплыло воспоминание о её предыдущем приступе удовольствия, которое вызвало радостный стон. Но быстрый взмах её руки дал понять: Уилбур не был с ней в постели.

«Где он может быть в ЭТОТ час?»

Когда она обнажённой поднялась с койки, в её теле вспыхнула щекотливая чувствительность. Уилбур пошёл проверить ловушки? Или, возможно, он пошёл посмотреть коптильню? Но полоска жёлтого света масляной лампы, казалось, вызывала зов, и она подошла к ней...

Она повернула фитиль и обнаружила на огромном столе лист бумаги, который ждал её. Там читалось:

Дорогая, Сэри!

Только небеса знают, как я ужасно чувствую себя, даже если всего на минуту вдали от тебя. Но я не хотел тебя будить, думая, насколько ты, вероятно, устала. Мне пришлось пойти в универсальный магазин в Эйлсбери, чтобы взять кое-что, чего у тех обормотов Осборна нет. Я знаю, что это будет долгая прогулка, но не переживай, потому что ты можешь быть уверена, что я вернусь к тому времени, когда взойдёт солнце, и буду думать о тебе до тех пор.

С обожанием, Уилбур.

Сэри почувствовала колючий жар благодарности от вдумчивой последней строчки, а также от слова «с обожанием»; но вопрос не заставил себя долго ждать.

«Почему он пошёл в Эйлсбери СЕЙЧАС? Их универсальный магазин закрыт, как и любой другой в этот час...»

Как это уже случалось много раз, Сэри обнаружила, что её усталость была преодолена любопытством. И ей не нравилось, что Уилбур ушёл так поздно. Она имела в виду, что у многих в Данвиче было к нему плохое отношение, так что это могло привести к дурным вещам. Её изящная тень пересекала пол, когда она прошла по комнате; затем она обнаружила, что стоит перед резным столом, где Уилбур что-то исследовал ранее днём. Как она вспомнила, оно было в верхнем ящике.

«Я знаю, что не должна, но...»

Она открыла верхний ящик.

Рядом с разложенными книгами без переплётов стояла квадратная банка с надписью «Тальковая присыпка Мэвиса». Она сняла верх.

«Пули...»

Судя по всему, пистолетные пули. Одну из них она взяла и с трудом могла прочитать числа .455 на ободе внизу патрона. Пуля была покрыта коркой и потускнела, даже покрылась ямками и потемнела от возраста; осмотр остальных снарядов показал идентичное состояние. Она слышала звон этих вещей, когда Уилбур возился с ящиком!

Сэри раздражённо покачала головой. Что её любовник хотел сделать в этот час, она не могла оценить. Однако образ, который продолжал мешать её любопытству, был постоянным напоминанием о том, насколько хорош был секс до того, как он ушёл.

«Что он делал?» - подумала она.

Казалось, он изо всех сил старался не пропускать свет; Сэри ничего не видела. Как этот мужчина мог управлять ею во многих местах и ​​разными способами? И всё одновременно?

Когда она сосредоточилась на качестве оргазма...

«О-о-о-о-о!»

...её влагалище один раз очень сильно дёрнулось, в самой теневой кульминации. Непроизвольный спазм только напомнил ей, насколько она обожает занятия любовью с Уилбуром; и как отчаянно ей хотелось иметь больше того же самого.

Она повернулась с некоторой силой, чтобы отвлечься от таких либидозных мыслей. Теперь она стояла перед большим столом и всем его завораживающим беспорядком. То, что Уилбур писал совсем недавно, оказалось скорее непонятным сценарием, который она уже видела. Она позволила глазам осмотреть прорези для писем, затем аккуратные маленькие ящички, но, словно ведомая каким-то неизвестным призраком, она сосредоточилась на большой древней книге с железными петлями.

Она была открыта, и Сэри прочитала отрывок:

Проклятие Земли - это Мёртвые Размышления в Оживлённых Причудливых Телах, а Зло - это ваш Мозг, которому нет поддержки Головы.

Сэри уставилась на слова. Когда в первый день она посмотрела на книгу, то почувствовала бессистемную тошноту, но теперь...

Она чувствовала... интерес.

Она перевернула страницу и прочитала другой отрывок:

Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днём, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень...

Сэри вздрогнула от призрачного ощущения: почти что настоятельная рука обхватила её промежность, а затем прижала её к ней.

Другая страница:

Вы Дело, которое трепещет в ночи, вы Зло, бросающее вызов Знаку Древних, вы, Стадо, стоящее на страже, охраняющее каждую гробницу, которое, как известно, владеет вами, и которое питается тем, что вырастает из вас, живущих в нём...

Закончив странный отрывок (в котором она ничего не понимала), Сэри с удивлением обнаружила, что борозда на её половых губах покрыта смазкой; более того, соски у неё выделились, отдавшись аппетитному наслаждению. Её непосредственным побуждением было ущипнуть указанные соски, чтобы вызвать больше ощущений; и стимулировать её вагину рукой. Однако её глаза, казалось, выходили из тандема с её мозгом.

Следующий отрывок:

Йог-Сотот будет ключом к вратам.

Горячий порыв ударил в груди Сэри. Она отошла от книги, словно ошеломлённая; и хотя её сознание было пустым, она чувствовала, как её правая рука впивается в её вагину до запястья. Озадаченная, она вытащила её и уставилась на книгу.

«Это какое-то волшебство...» - предположила она, даже зная, что мало верит в такие вещи.

Её вагина продолжала дёргаться в странных жарких импульсах.

Книга оказала на неё ощутимое влияние. Сэри решила перелистнуть ещё одну страницу и посмотреть, что будет дальше...

Когда нас покинул Ибн Гази, сердечный слуга тьмы, делающий своё дело, чтобы видеть в наших глазах то, что не могло быть замечено обычным глазом, мы должны участвовать в практике знака, который был самым особым, Знака Вуриша, который можно сделать так...

И здесь транскрипция подходила к концу, вместо этого изобразив серию похожих набросков, качество иллюстрации которых казалось работой неквалифицированного художника. Всего было изображено пять эскизов; первый был эскизом человеческой руки (левой руки) с безымянным и средним пальцами, загнутыми вниз, и большим пальцем, касающимся мизинца. На каждом из четырёх оставшихся эскизов была изображена одна и та же мужская фигура без опознавательных знаков, показывающая такую ​​последовательность:

Фигура поднесла ко рту свою неуклюже сложенную руку.

Затем рука коснулась грудной клетки слева.

Потом живота.

Потом лба.

Сэри сразу вспомнила, как Уилбур сделал тот же жест на днях! Сначала ей это напомнило священника, крестящегося крестным знамением, но потом она увидела противоречащие друг другу несоответствия.

Она не заметила никакого зла. Она замерла на месте, затем, сверяясь с диаграммой для руководства, повела рукой, как было указано, а затем...

«Вот так».

...сделала старинный Знак Вуриша.

«Что теперь?»

Плечи Сэри опустились через несколько мгновений после того, как она завершила жест. Для неё не стало очевидным ничего плохого; комната осталась без изменений. Но затем снова...

Какого эффекта она ожидала получить?

То, что пришло ей в голову дальше, было более практичным способом провести время; следовательно, она повернулась...

...разинула рот...

...и застыла, словно под страшным взглядом Медузы Горгоны.

В свете лампы было видно очень своеобразное присутствие на койке: присутствие женщины (одной, очевидно, с рядом врождённых дефектов), лежащей обнажённой, вздымающейся, покрытой потом и раскинувшей ноги на матрасе ручной работы. Более того, мучительная неприветливость нарушительницы стала шоком, равным шоку от необъяснимого факта её пребывания здесь. Первое, что Сэри заметила, была её кожа, нездоровая розовато-белая, с едва заметными синими прожилками. Затем её волосы: пепельно-белые, в неопрятном изгибе, как на голове, так и между ног. На одной ноге было видно четыре пальца, на другой - шесть; и одна рука была явно длиннее своего аналога. Ещё более странными были глаза женщины, которые то открывались, то закрывались в результате сенсорных ощущений от того, что она делала: её радужная оболочка была розовой, а белки сияли бледным, болезненно-жёлтым. И что ещё более странно... Правая грудь пухло выступала, а левая провисала до матраса, как двухфутовый кожаный носок. Соски обеих больше походили на кусочки пережёванного вяленого мяса. Если бы Сэри была менее отвлечена явной тревогой по поводу своего открытия, она могла бы также заметить подозрительные конфигурации рубцовой ткани - например, шрамов от повторяющихся разрезов - скопившихся вокруг горла и ареол злоумышленницы.

Но эти странности, а также удивительное присутствие женщины в сарае для инструментов были полностью вытеснены деятельностью, которой она теперь очень страстно занималась. Она мастурбировала летней тыквой в форме слезы длиной более двенадцати дюймов. Женщина участвовала в этом процессе как шомпол: сначала вставляла самый широкий конец тыквы, а затем быстро и с лёгкостью тащила его взад и вперёд. Очевидно, её влагалище было хорошо приспособлено для приёма предметов такого размера. Каждый толчок вперёд заставлял ягодицы женщины сжиматься, а её деформированные ступни сгибаться; и каждое извлечение - настолько широкая была тыква - угрожало вывести наружу её вагинальный канал. Клитор размером с жёлудь выпирал при каждом повторении.

Рядом с ней в ряд лежали другие предметы, которые она, очевидно, собиралась вставить в себя: ручка кирки, бутылка вина, очень толстая мёртвая змея.

В конце концов, физическая неприкосновенность тыквы уступила возложенному на неё бремени и рассыпалась на куски внутри женского лона. Она поспешно вынула ошмётки, затем потянулась за ручкой кирки...

На этом всё. Женщина пропала, как дым костра рассеивается при лёгком ветерке.

«Что, чёрт возьми, я видела?» - Сэри спросила себя.

Это призрак?

Что за вещь она видела?

Она больна?

Но возмутительная женщина была такой же ясной - и такой же реальной - как день. Бросок к койке и касание рукой Сэри матраса подтвердили это утверждение: там было небольшое скопление сырости и тепла, как будто кто-то слез с матраса всего несколько секунд назад. Затем...

«Минуточку...»

Она увидела женщину сразу после того, как сделала это движение рукой из древней книги.

«Знак Вуриша...»

Сэри сложила пальцы левой руки, вздохнула и ещё раз сделала знак, пристально глядя на койку.

Анемичная женщина больше не появлялась.

Сэри вернулась к фолианту, посмотрела, наклонила голову и закричала:

- Святое дерьмо!

Теперь перед ней стоял старый мужчина. Серовато-чёрные вьющиеся волосы распускались вокруг его головы, и у него была борода, идентичная волосам; это было очень похоже на волосы и бороду Уилбура, вместе со странным подбородком. Но этот старик был невысокого роста, сгорбленный, худощавый, одетый не в повседневную рабочую одежду, а в чёрные брюки, чёрные туфли и тунику - как священник. На его шее висела плоская металлическая подвеска, изображающая то, как Сэри могла только догадываться, было искажённой головой со змеями, свисающими с неё. Эффектные драгоценные камни окружали чудовищное изображение, камни, похожие на рубины, но с полосами из нитей чёрного обсидиана. Также следует отметить несколько линий шрамов на его шее, сделанных давно.

Мужчина безумно посмотрел на Сэри, хотя в его общем облике был неоспоримый оттенок одобрения. Его губы решительно шевелились, но голоса не было. Он кивал.

Потом он тоже распался.

«ЧТО происходит?»

К сожалению, этот вопрос превратился в бесполезный всего за мгновение.

Прежде чем Сэри смогла осмыслить значение того, чему она только что стала свидетельницей, она вздрогнула, и её сердце ёкнуло, когда...

БАЦ!

...внезапный звук ударил её по ушам. Это напомнило ей о том, как ломают деревянные доски.

За шумом последовал ропот, похожий на голоса.

Сэри бросилась к маленькому окошку.

Снаружи, в более чем обильном лунном свете, перед мрачным домом возился мужчина с ломом в руке.

«О, не-е-е-ет!» - подумала Сэри, потому что она узнала нарушителя: Джо Чанека, местного бездельника, слывшего браконьером и мелким вором.

В прошлом году этот мужчина заплатил Сэри десять центов за секс; но сначала он пнул её со всей силы между ног, душил её до потери сознания, а потом совокуплялся с ней, приводил её в сознание, мочась ей в лицо, потом забрал свои деньги и ушёл, смеясь. Причина присутствия человека здесь была достаточно очевидна: он ломал доски одного из окон нижнего этажа дома Уилбура, мотивируя это кражей со взломом.

Однако это не было главной заботой Сэри.

В последнее время Джо Чанека редко видели вне компании своего партнёра, бродяги и бывшего государственного заключённого по имени Мэнни Силва. Господин Силва принудил к сексу Сэри несколько раз, и не без сопровождения разнообразного насилия и ужасающего унижения. Что сильно беспокоило Сэри, так это:

«Я вижу Джо Чанека прямо там, так где же может быть Мэнни Силва?»

БАМ!

Дверь сарая распахнулась от удара большой обутой ноги, принадлежащей объекту её последнего вопроса.

- Я знал, я чувствовал, что кто-то сидит в этом маленьком дерьмовом домике. И посмотрите, кто это! - Мэнни Силва захохотал. - Тушёное лицо собственной персоной!

Он был толстым, с косым левым глазом и странной дырочкой на правой щеке. Увидев Сэри так внезапно обнажённую, его пухлое лицо превратилось в маску похоти. Прежде чем Сэри смогла двинуться, чтобы защитить себя, пузатый захватчик дома (пускающий слюни через щёку) применил тактику, которая загнала Сэри в угол, а затем...

ХРЯСЬ!

Силва сделал выпад, ударив проститутку об стену, что лишило её силы и воздуха.

- Да, сэр! Эй, слушай, а у Джо будет кое-что для тебя! - предположил он, затем схватил свою жертву за пучок лобковых волос и потащил её из сарая для инструментов в ​​жаркую ночь.

Голова и лопатки Сэри волочились по земле, вокруг сарая и к фасаду заколоченного дома Уилбура.

- Эй, Джо! Взгляни-ка сюда, посмотри!

Лежащая на спине Сэри хрипела, моргая и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь вокруг. К тому времени, когда она смутно почувствовала себя, два выкованных лунным светом силуэта стояли над ней, скрестив руки для оценки. Она услышала мерзкий смешок, а затем...

ТЬФУ!

...один из них плюнул на неё.

- Ну, что мы здесь имеем? - позировал Чанек, более худощавый преступник. - Никогда не подумал бы, что хоть какая - нибудь девка решится связаться с Уилбуром Уэйтли.

- Я слышал, у него нет яиц!

- Наверное, и хуя тоже!

Голова кружилась, Сэри прохрипела свои пресловутые два цента:

- Уилбур мужчина больше, чем вы оба вместе взятые.

- Да?

- И я слышала, что такие парни, как вы, сосут друг у друга, а потом обмениваются спермой, - добавила Сэри.

Мужчины засмеялись.

- Да ну?

Ремни отстегнулись, брюки спустились. Прямо сейчас Сэри не требовалось никаких способностей для интерпретации вещей, выходящих за рамки обычного восприятия; иными словами, она не удивилась, когда оба злодея начали мочиться на неё. Почему судьба настаивала на том, чтобы на Сэри мочились столько раз в своей жизни, было загадкой, которая, как она подозревала, не имеет решения. Но она хорошо знала, что сегодня вечером её ждёт гораздо худшее.

- Вот и всё, - прозвучали тёмные слова Чанека. - Нет ничего лучше, чем ссать на девку, прежде чем ты её трахнешь.

- Да, сэр! - проскрипел Силва (чья моча по какой-то загадочной причине имела пряный вкус). - Мой отец сказал мне то же самое год назад!

- Мне не отец сказал, - вспоминал Чанек. - Это была моя мама. Это хороший почечный сок, благодаря которому женщина узнаёт твой вкус.

Оба мужчины поддерживали мочеиспускание в течение целой минуты без какого-либо снижения; для Сэри, однако, это было больше похоже на час. Когда она собрала все силы и бросилась вперёд...

ХЛОП!

...один из нарушителей наступил ей на живот.

Сэри снова лишили всякого воздуха в лёгких. Она ничего не могла сделать, кроме как задыхаться и съёживаться, когда двое её посетителей продолжали мочиться с обильностью, которая казалась скорее лошадиной, чем человеческой. Но когда в их распоряжении, наконец, не осталось «почечного сока», Сэри осталась достаточно парализованной от удара в живот. При ярком лунном свете в глазах она услышала звуки, похожие на звуки мужчин, раздевающихся в поспешности. Что затем?

Последовавшая за этим развратная болтовня не могла быть достойна слова «разговор».

- Чёрт, поговорим об удаче сегодня. Сначала мы увидели, как Уилбур идёт по руднику в страну Эйлсбери, - он произнёс слово «в сторону» как «в страну», - а потом мы нашли этого голого оленя в его сарае.

- А поскольку Уилбур ушёл отсюда, вряд ли он вернётся раньше утра.

- Настало время, чтобы обыскать его большую старую дерьмовую хижину и найти всё золото, которое он спрятал в ней.

- Да, сэр! И настало время трахнуть этого оленя!

Смех.

- Интересно, что подумает этот Уилбур, когда вернётся домой, обнаружив, что его девка полна нашей спермы?

Эта манера разговора вознаградила Сэри головокружением. Значит, они надеялись найти в доме золото? Сэри знала, что его здесь нет, оно где-то в лесу, потому что именно туда отправился Уилбур, когда дал ей монету...

Она начала в своей голове мрачную догадку:

«Когда они не найдут его в доме...»

Но в окончании этой догадки не было никакого смысла, потому что можно было и так допустить, что такие, как эти двое, будут мучить её с беспрецедентной силой чтобы узнать, где может быть золото.

Правда заставляла её чувствовать себя обманутой, как это часто бывало в её жизни.

«Если Уилбур не вернётся в ближайшее время, скорее всего, я умру, когда он будет где-то там».

Такие разбойники, как Чанек и Силва, вряд ли оставят живого свидетеля своих преступлений.

Если бы только она могла как-то ускользнуть на достаточно долгое время, чтобы вернуться в сарай для инструментов, схватить нож или другое оружие и хотя бы умереть в бою.

- Я ебал её раньше, - заметил Чанек.

Его тень, казалось, раскачивала пенисом из стороны в сторону.

- Ой, да. Я тоже кучу раз. Правда, не мочился на неё, заметь, но я посрал на неё, обрушил град дерьма на её лицо и вытер об неё жопу. Затем я дал ей шампунь для обуви, чтобы хоть как-то её выебать.

- Смотри, - посоветовал Чанек. - Знаешь, что я всегда делаю перед тем, как ебать девку? Я даю ей хороший пинок в пизду.

- А зачем?

Худой силуэт Чанека кивнул.

- Причина в том, что, когда ты достаточно сильно пинаешь её в пизду, из-за этого её вагина раздувается внутри, а потом суживается, и после этого ты получаешь более плотную дырку, чтобы ты мог в неё всунуть свой член.

Силуэт Силвы неподвижно смотрел на него, как будто ему только что с полным пониманием была передана целая доктрина Иммануила Канта о трансцендентальном идеализме.

- Почему... Я никогда не думал об этом?

- Ой, да. Всегда пинай девку, пока не трахнешь её. Это не пустые действия, - и с этими словами Чанек подошёл к ногам Сэри, наклонился, схватил её за пятки, поднял её ноги вверх и...

- Посмотри на это, Мэнни. Я буду её пинать так сильно, что её пизда вылетит ей в рот!

Сэри всё ещё еле двигалась. Перспектива того, что Уилбур прибудет на помощь так же своевременно, как и в универсальном магазине Осборна, представляла собой очень низкий уровень вероятности. Вместо этого она смирилась с этим злодеянием, хорошо помня своё короткое время с Уилбуром и то, какой счастливой он сделал её. Она отвернулась, глядя в сторону. И ждала...

Однако то, что она увидела - и с непрошенной, но настойчивой сосредоточенностью, - это то самое окно, которое ранее было разрушено талантами мсье Чанека. Были оторваны все доски и сам каркас. Это оставило зияющую чёрную продолговатую дыру...

- Готовься! - воскликнул Силва, когда Чанек поднял ногу.

- На старт!

Чанек отодвинул ногу ещё дальше.

- Внимание!

У Сэри всё ещё кружилась голова, чтобы даже молиться, но её затуманенный разум сумел сделать последний жест:

«Да здравствует Уилбур Уэйтли. Надеюсь, ты знаешь, что я люблю тебя...»

Дополнительная секунда, которая потребовалась Силве, чтобы крикнуть: «Марш!» не была предоставлена, и у Чанека не было возможности продвинуть ногу вперёд к желаемому удару в половое отверстие Сэри. Вместо этого оба мужчины, казалось, застыли на месте, склонив головы в сторону слабого, даже едва слышимого звука.

Это было шипение? Или больше похоже на ползание, как у быстро приближающейся змеи?

Глаза Сэри оставались прикованными к окну, она разинула рот. Прямо под ним простиралась кустовая трава, которая...

Сэри прищурилась в лунном свете.

Трава шевелилась. Как будто там действительно ползла змея.

Но в этом случае это должна быть невидимая змея.

Джо Чанек и Мэнни Силва внезапно, словно катапультировались, покинули своё место на земле и взлетели в воздух. Они болтались там, не как если бы их швыряли, а как будто посредством какой-то управляемой нити - то есть... невидимой управляемой нити. У обоих джентльменов было мало времени на крики, которые могли отражать абстракцию, как у беспомощных человеческих душ, до бесконечности в тисках погибели.

По правде говоря, эти два бесполезных социопата оказались в тисках чего-то совершенно другого.

В Сэри ввели адреналин, более чем соизмеримый, чтобы уменьшить её боль и прояснить сознание, а также переместить её с чрезмерной скоростью к краю сарая для инструментов. Обстоятельства не оставили ей иного выхода, кроме как смотреть в залитую лунным светом область перед домом и созерцать невероятное зрелище. Два её собеседника продолжали издавать ужасающие крики, продолжая болтаться в воздухе. В лунном свете Сэри могла хорошо видеть, что они были полностью обнажены, и слишком хорошо видеть каждую удручающую деталь их белых, словно рыбьих тел, их уменьшенных от ужаса гениталий и брызг испражнений, бьющих из их кишок. Каждый крик усиливался, пока продолжалось их сверхъестественное парение. Был ли это звук их трескающихся костей? И вдруг какое-то необъяснимое искажение повлияло на брюшные полости обоих мужчин. Сэри была уверена, что талия Джо Чанека пропала без видимой причины; и снова пришла на ум параллель со «змеёй»: много раз во время прогулок она наблюдала, как змеи подчиняют себе белок, крыс и тому подобных, сжимая тела млекопитающих. Когда змеи разворачивались, чтобы изменить положение, их жертвы демонстрировали средние части, которые были сжаты штопором...

Более пухлое телосложение Мэнни Силвы было искажено до степени, которую можно даже назвать впечатляющей; внезапно он превратился в мешок с салом, разрезанный пополам натянутой верёвкой. Всё, что здесь происходило, так встревожило Сэри, что снова полностью затуманило её сознание. Поэтому она даже не подозревала, что сделает дальше...

А она сделала Знак Вуриша.

Если бы её челюсть действительно могла оторваться и отвалиться, скорее всего, так оно и было бы. Сэри теперь могла видеть невидимых «змей», которые обвивали воров и удерживали их в воздухе.

Но эти змеи были неестественного цвета, шириной в фут, длиной в десятки ярдов и покрывали то, что казалось бесчисленным количеством чашеобразных выступов, которые, если бы у Сэри были хоть какие-то знания водной зоологии, она могла бы сравнить со щупальцами-присосками осьминога и других подобных головоногих моллюсков.

Щупальца, казалось, упивались тем, что принесла их поимка; они раскачивались взад и вперёд, показывая дуэт призов - действительно, почти как если бы показывали их самой Сэри. Теперь лилось больше, чем фекалии, но и кровь, выходящая изо рта и ануса из-за сужающегося давления. Действительно ли это лёгкие Чанека свисали с его губ? А то, что влажно покачивалось под толстыми ногами Силвы, было хвостиком кишок? Но более любопытным, чем всё это, было происхождение этих чудовищных придатков:

Разгромленное окно.

В этот момент щупальца начали уходить обратно в рваный портал, забирая с собой свои человеческие награды. Но прежде чем они полностью втянулись в дом, они превратились в ничто, как старик и ненасытная женщина-альбинос.

Сэри тогда знала очень мало, но она знала одно: какой бы опасной ни была перспектива, ей придётся увидеть всё, что было в доме Уилбура. Ей придётся собственными глазами увидеть, что за вещи существовали на другом конце этих «змей».

Она очень медленно поднялась на ноги и в автоматическом состоянии вернулась в сарай для инструментов, взяла лампу и пошла обратно в лунном свете к дому...

К окну.

Она максимально увеличила фитиль лампы, и сразу же её окутал кокон колеблющегося жёлтого света. Она втиснула лампу в проём, затем снова вытащила её, не видя ничего внутри. Фразовая идиома «Нет другого времени, чем сейчас», не было тем, с чем Сэри хоть как-то была знакома, но её собственное непросвещённое серое вещество управляло чем-то соответствующим. Она смотрела в ахеронтическую черноту окна, готовясь снова сделать знак. Что-то, однако, заставило её задуматься.

Чувство. Понятие, происхождение которого невозможно определить на Земле. Сэри почувствовала - как это обычно делают люди - отчётливое и необычное впечатление, будто за ней наблюдают - не более того - пристальным, даже неторопливым взглядом; но это было вызвано не только банальным и довольно прозаическим страхом перед неизвестным. Совсем другое убеждение страха заразило Сэри, когда интерьер дома (и его почти телесная тьма) завладел её взором. Был ли это страх? Казалось так, потому что её сердце бешено колотилось, она сильно дрожала, её зубы стучали, но эти знаменатели рассматриваемой эмоции решительно закончились, а затем сопровождались чертами, явно не характерными для них.

Влажность в её вагине - в единственной душевной пульсации - стала настолько сильной, что такие последовательные жидкости открыто стекали по внутренней стороне её бёдер; и с каждым сокращением её сердца происходило одинаковое сокращение её гениталий - призраки оргазмов, которые казались частью её естественного состояния в настоящее время. Она знала, что это была тьма за разрушенным окном (что-то не столько тьма, сколько расчётная, слышимая физикализация), и некая составляющая её оказалась намного больше, чем просто задержка света. Она чувствовала это в густом воздухе, в то время как воздух - как бы непостижимо это ни звучало - казалось, был переполнен не только осознанием, но и некоторым каталитическим атрибутом, который просачивался в её кровь. Это разыграло её наготу; это запускало проводимость в нервах, которые до сих пор не вспыхивали; это зажгло микоплазматические триггеры, чтобы позволить ощущения, которые до сих пор были не реализованы и не ощущались; это пощекотало самые генные маркеры, спрятанные глубоко среди нейросекреторных частей минимумов, составляющих каждое волокно каждой живой клетки. Грудь Сэри реактивно гудела; её яичники дрожали, как колибри, пойманные в одной руке; в то время как гормоны трансмогрифицировались в новые гормоны и устремились из гипофиза, чтобы пропитать её либидинальные рецепторы; и оргазмические спазмы её гениталий мигрировали прямо - как электрический разряд - в её мозг.

И всё это, просто глядя в темноту дома.

Не отдавая себе отчёта, Сэри сделала Знак Вуриша, сунула лампу обратно в окно и посмотрела...

Была ли это какая-то дьявольская сущность, которая расшифровывала образы сетчатки в глазах Сэри и направляла их в её разум? Её первый взгляд на причудливый дом принёс с собой парадоксальное бессознательное состояние: парадоксальное в том смысле, что она, казалось, видела себя и своё окружение, как будто парящая над своим физическим телом; следовательно, сознание внутри бессознательного. Неужели сам её дух покинул её тело, чтобы двигаться и видеть? Если да, то в каком сосуде сейчас обитал её дух?

Этот вопрос, а также множество других, приходили ей в голову в быстрой последовательности, но их так же быстро отбрасывали как несущественные. Предстоят дела гораздо более важного значения...

Её обнажённое тело дремало под ней, и Сэри отметила ясность, с которой она это видела, как будто через несколько искажённых, но пугающе точных линз, открывающих каждую пору её кожи, каждый острый, как бритва, чёрный волос на голове и между ног, каждый отдельный млечный проток её ареол и так далее. Затем она подняла голову (в некоторой манере, конечно, поскольку всё, что теперь служило четвертью её чувствительности, больше не имело физической связи с её телом), чтобы управлять чувством зрения в пределах дома. К двум щупальцам, которые она раньше видела, скрывающимися с головорезами, теперь присоединились ещё десятки, каждое из которых заканчивалось ртами, которые открывались и закрывались в какой-то торжественной синхронности. Однако эти первые два щупальца всё ещё вращались, хватая уже совершенно мёртвых Мэнни Силву и Джо Чанека; и если бы у Сэри была большая способность к линейному мышлению, она бы задалась вопросом, что эти придатки припасли для двух трупов негодяев? Вместо этого всё её внимание было сосредоточено на морфологическом безумии и физическом противоречии, существовавшем внутри. Изменились ли десятки щупалец толщиной с дымовую трубу с голубых на серые и на пурпурные, когда они также набухали и сжимались, как будто в заранее заданном ритме? В конце концов, живая туша выглядела так, как будто она переросла своё укрытие до такой степени, что до того, как дом прорвётся, будет разрешено очень мало дальнейшего роста; действительно, границы массивной твари были настолько близки, что Сэри едва могла видеть сквозь щупальца достаточно глубоко, чтобы понять, какой тип тела существовал для того, чтобы иметь такие конечности. Может быть, это похоже на туловище млекопитающего? Панцирь рачка? Или плазматическую оболочку бациллярной клетки? Необъяснимым также было то, как вещь, казалось, постепенно переходила в различные состояния бытия. Сначала наступило состояние пальпируемого органа; затем менее сложное состояние, как желе или слизь; затем состояние отчётливой полутвёрдости, похожее на сжатый пар.

Была ли физическая масса этого неисчислимого существа, входящего и выходящего из трёхмерного царства, противоположна массе известных трёх измерений?

Если бы Сэри и узнала ответ на этот вопрос, то точно не сегодня.

Когда она посмотрела ещё раз, труп Чанека медленно втягивали внутрь в ротовое отверстие более широкого щупальца, и каждое движение растворяло или каким-то образом истирало плоть трупа. (Можно было подумать, что ребёнок сосёт эскимо.) В конце концов, осталось немногое, кроме костей, после чего они тоже попали в щупальца нижних челюстей и их проглотили целиком. Но Сэри ошиблась насчёт другого трупа - толстого Силвы, - который всё ещё дёргался жалкой жизнью. Из извивающихся, невозможных скоплений вырос более миниатюрный придаток; он обернулся вокруг гениталий Силвы - там, где мошонка примыкает к промежности, - и медленно вырвал орган под корень. Он был проглочен, в то время как больше таких щупалец сходились и поглощали физическую форму Силвы по укусу за раз. Наконец, остатки, как и у Чанека, были проглочены и переварены.

Но затем что-то изменилось.

Бестелесные ощущения Сэри почувствовали снижение температуры и повышение проксимального давления воздуха. Непознаваемый монстр замер, и Сэри интерпретировала застой как показатель внимания со стороны существа. Неизвестно, почему она сделала такую ​​интерпретацию. Тем не менее она была права.

Существо действительно оценивало её.

Затем многие из придатков, составлявших его физическую форму, втянулись...

Теперь Сэри могла видеть то, что было основой для щупалец, так сказать, сердцевиной артишока. Это была масса глаз, которые смотрели на неё с восхищением и даже уважением. Масса глаз, да, высотой и шириной самой большой сосны на участке. Каждый глаз казался ничем не похожим на глазницу и в каком-то студенистом веществе, а ещё... были ли у этого вещества также рты или такие вещи, как рты, расположенные повсюду? Было бы мало сказать, что это существо - сущность, создание, или чем там оно было - существовало практически без всякого союза с законами природы, какими мы их знаем; и было бы так же недостаточно сказать, что оно было не от этой земли. Это было намного больше - и намного меньше - чем всё это.

Тело твари, казалось, просачивалось, казалось, оно пузырилось внутри. Его глаза не мигали, потому что у них не было век, чтобы делать это, но они действительно меняли форму, а их радужки переходили от одного астрального оттенка к другому - цвета и тени, никогда ранее не замеченные местными жителями планеты Земля.

Ужасно? Да. Но также увлекательно.

А что дальше?

Огромная пузырящаяся масса начала вращаться.

Конечно, он не двигался, как, скажем, человеческое существо, и не менял своего положения посредством поворота или перемещения. Вместо этого нарост на его основе корчился и колыхался, разрешённое движение, и указанное движение могло быть только добровольным.

Это значило, что оно хотело ей что-то показать.

Когда движения прекратились, существо представило Сэри ту сторону себя, которую ранее затмевали тени лампы. Именно этот момент чистого шока и мрачного откровения отключил тонкие чувства Сэри и отправил её дух обратно в её распростёртое тело. Пара придатков выдвинулась из корпуса - фактически та же пара, которая так эффективно положила конец карьере господ Чанека и Силвы - и осторожно подняла бессознательную Сэри с её места прямо за окном, а затем, протянувшись дальше, поместила её спиной на койку в сарае для инструментов. На мгновение они зависли, словно рассматривая её каким-то похвальным образом, а затем вернулись к материальной неуклюжести, частью которой они были.

Реальное зрелище, которое так быстро вернуло Сэри обратно в стигийские царства бессознательного, было не чем иным, как...

...лицом существа.

На самом деле это была половина лица, правая сторона, состоящая из желобов, неровностей и неописуемых контуров, назначение которых невозможно было оценить. Левая сторона, однако, демонстрировала большие лоскутные изображения того, что на самом деле могло быть волосами, курчавыми, чёрными скоплениями, похожими на спорадический мох; один глаз совершенно не соответствовал мириадам глаз, окаймлявших грудную клетку твари, с ресницами и неровной бровью; отвисшее отверстие с кривыми губами, которое анти-природа вещи предназначала для рта; отчётливо выступающий подбородок; и пятна какого-то бледного желтоватого покрова, ужасающе напоминавшего человеческий эпидермис. Вокруг рта и по бокам лица - на щеках? - росли новые пучки вьющихся волос, и был даже мрачный изгиб плоти, подозрительно похожий на ухо.

Однако в целом этого «лица» - или чудовищной совокупности невозможности, хватило для одного - распознать подозрительное сходство с лицом Уилбура.