Дар Небес или Проклятье Земли

Глава 45

По правде говоря, описывать сцены насилия мне не захотелось, поэтому рассказ вышел коротким и по существу. Никто меня не перебивал, и когда я закончил говорить, мои слушательницы молча переваривали услышанное.

— А вы как оказались здесь? — обратился я с мучающим меня вопросом к матери.

— Помнишь, ты обещал не лезть внутрь? — и в карих глазах появилась обида пополам с упрёком. — Ты исчез в квартире, время идёт, а тебя всё нет. Мы уже начали паниковать, а потом появились Катя, и жестами показала, что у тебя всё хорошо, но потребовала от нас подняться к вам. Испугавшись, что тебя заманили в ловушку и, отбросив сомнения, нам пришлось кинуться на твоё спасение.

— А в квартиру вас тоже она запустила?

— Ну, да! А кто же ещё? — удивилась мать. — Просто мы не сразу зашли, сначала добили на лестничной площадке полудохлую личинку щитополза.

— Помогите! Убивают! — раздался на весь дом отчаянный мужской крик.

Я обернулся и только сейчас заметил, что нас стало на одного человека меньше. Пока мы вели беседу, моя принцесса куда-то исчезла и, кажется, я догадываюсь куда именно. Ворвавшись в зал, мне удалось успеть вовремя, чтобы перехватить руку с занесённым над худым мужиком ножом.

Девушка с перекошенным от ненависти лицом, как резанная заорала на меня:

— Убей их! Ну же, убей!

Со всей силы сжав кисть, я заставил её выпустить тесак, и только тогда решился отпустить. — Прости, но нет, я не буду этого делать! Я не убийца, да и не хочу резать как свиней безоружных людей.

— Идиот! — завизжала она. — Они — выродки, а не люди!

За этот сумасшедший день я порядком попривык к убийствам тварей, и меня уже не выворачивало наружу от вида крови, мяса и кишков, но всё равно, легко лишить жизни человека, пусть даже аморального я не мог.

— Трус! — И её маленькая рука со скоростью выпущенной стрелы метнулась ко мне и нанесла удар по лицу.

Нижняя губа лопнула и на подбородок полилась кровь. Отерев её, у меня всё равно остался неприятный привкус во рту, и я ощутил укол сожаления, что не могу ударить в ответ, пусть даже и такую агрессивную девушку. Сведя брови на переносице, я сделал шаг вперёд и навис над ней.

— Ещё раз так сделаешь — дам сдачу! Ясно? — потом кивнул в сторону связанных мужиков, и добавил:

— Я не такой как они! Убить их — значит уподобиться им! Не хочу быть жестокой и беспощадной тварью!

— Убей их, немедленно! — закричала девушка, плюясь мне в лицо слюной. — Или не мешай мне!

— Она права сын! — зазвучал за моей спиной тихий голос матери. — Наш новый мир станет лучше после того как его навсегда покинут такие моральные уроды и извращенцы!

Зная как мать относиться к насильникам и педофилам, я не стал спорить. Она всегда говорила:

— Будь моя воля, я устроила бы охоту на этих мразей. Каждого выловленного гада, конечно сначала доказав его вину, я самолично тупым ножом — кастрировала! Затем засунула ему в рот его отросток и прилюдно посадила на кол на площади!

— Прилюдно? А зачем? — в такие моменты меня пугала её кровожадность.

— Чтобы другие видели его мучения и боялись настолько, что даже в мыслях не могли пожелать насильно взять женщину, или не дай Бог надругаться над ребёнком. Причём не важно, какого пола будет его жертва!

Этот день наступил, сегодня мать могла поступить с насильниками так, как требовали её жизненные принципы.

— Ты права! Я подожду в другой комнате, — кивнул я ей, бросив на девушку осуждающий взгляд. — Прости, но так мне будет проще договориться со своей совестью!

— Суки позорные, — заорал зэк и бешено задергался, пытаясь порвать импровизированные верёвки. — Всех положу, суки!

— А как же справедливый суд? — переорал своего подельника худой.

Мать повернулась к нему лицом, кипя от бешенства, и не сдержав порыва, приставила к горлу катану. — А когда ты насиловал их, то вспоминал о справедливости? Или ты наивно думал, что каждая женщина на земле мечтает заполучить между ног твой хрен?

Он истерично засмеялся, пытаясь смехом прикрыть страх перед сидящей на корточках хрупкой, но воинственной женщиной, и улыбнувшись, процедил:

— Зря лапа злишься! Гарантирую, им понравилось! Освободи меня, и тебя приласкаю, а то ты больно злая. Наверное, муж плохо удовлетворял! Аха-ха!

Мать резко ударила его рукоятью катаны по лицу, и прошипела:

— Такая мразь как ты, никогда не поднимется до уровня моего мужчины! Но спасибо за подсказку! — и поднявшись, она повернулась к нам. — У меня есть выход из этой ситуации. Он устроит всех, и совесть мучить никого не будет!

Мама предложила женщинам, испытавшим на себе насилие самим решить судьбу насильников, и провести быстрый судебный процесс методом обычного голосования.

— Смерть! — безжалостно выкрикнула принцесса.

— Смерть! — поддержала её молодая женщина.

Третья пленница сидела на полу безучастная ко всему. Я подошёл к ней с намерением помочь подняться, но она, увидев мужчину, испугалась ещё больше. — Пожалуйста, не надо! — простонала несчастная со слезами на глазах. — Умоляю, сжальтесь.

Попробовав привести её в чувства, мать похлопала по щекам, но сознание женщины помутилось от выпитой водки. Я видел, как в ней борется желание мыслить здраво, страх и алкоголь высокого процента.

— Вот, это поможет! — девушка залезла в гарнитур стоящий в гостиной и извлекала пузырёк с нашатырным спиртом. На наши удивлённые взгляды она бросила:

— Это квартира моя, точнее родителей! — и сунула нашатырь под нос всхлипывающей женщине.

— Хм… такая взрослая, а не знаешь, что нельзя открывать двери незнакомым мужчинам? — подковырнула её молодая.

— В этом виновата — я! Простите! — с новой силой зарыдала пришедшая в себя от резкого запаха женщина. — Мы с Настей соседи по площадке! Они меня схватили, и угрожали убить, если не уговорю её открыть мне дверь! — вскочив на ноги, она с ненавистью окинула обоих мужчин глазами и выдала свой вердикт: — Смерть, тварям!

Её зашатало и чтобы не упасть, она схватилась за Настю. — Я желаю им смерти всем сердцем, но простите, сама убить не могу!

— И у меня рука не поднимется убить человека! — призналась негромко молодая опустив глаза.

— Тебе всё ещё жалко этих? — прошептала мама, оказавшись рядом со мной.

Я покачал головой. — Нет, жалости больше нет!

Она ласково погладила меня по щеке и приложила пальцы к распухшим губам. У Насти хоть и маленькая, но тяжёлая рука. Пальцы матери стали горячими, засветились и боль мгновенно отступила. Но меня больше мучила не физическая, а душевная боль от того как жестоко устроен наш мир.

— Это грустно сын, но что поделать? Большие и сильные мужчины, защитники и опора слабых превратились в монстров похуже тех, что нападали на нас ради крови и мяса. Их нужно истребить на корню. Дальше будет хуже. Гаремы? Рабство? Но именно в этой ситуации ты не будешь палачом! Забирай всех: женщин, девочек, брата и зверей и идите на улицу. Я догоню вас через пару минут! Насильников должна покарать женская рука!

Точно зная, что спорить с ней бесполезно, я подтолкнул на выход двух женщин. И направился к замершей без движений и слушающей наш разговор Насте. Я ошибочно подумал, что хрупкая девушка пойдёт со мной и, успокоившись, изменит мнением обо мне.

Стоило мне взять её за руку и попытаться вывести из комнаты, как она резко вырвала ладонь и нанесла второй удар, грозивший свернуть мне скулу.

— Да что на тебя нашло, дура психованная! — сердито заорал я, схватившись за щеку.

Насупившись, она сузила глаза и выплюнула мне в лицо:

— Если ты ещё раз прикоснёшься ко мне, я сама тебя прирежу! Отвали слабак, я остаюсь с твоей матерью!

— Ну и хрен с тобой! — окончательно психанул уже я. — Мне плевать, делай что хочешь! — и не оборачиваясь, стремительно покинул комнату.