Дар Небес или Проклятье Земли

Глава 52

— Что бы ты шею себе свернул летун проклятый! — заскрежетав зубами от безысходности, заорал я улетающей твари.

За моей спиной вскрикнула мать, и упала лицом в проход, а на её спине ярко красным цветом проступили борозды, оставленные острыми когтями. Услышав детский крик, она отвлеклась и пропустила одну из атак летуна.

Тварь, учуяв кровь, резко подала своё тело вперёд, но не рассчитала размаха огромных крыльев. Хруст ломающихся костей и крик боли объединились в один звук, но потеря подвижности не смогли унять дикую жажду крови и убийства человека. Монстр со сломанными крыльями падал сверху на раненную женщину с широко разинутым клювом.

Понимая, что доставляю матери страдания, я схватил её под мышки просунув руки снизу и дёрнул на себя. — Лорд, ко мне! Фас! Фас тварь! — кричал я, призывая на помощь пса, и пытаясь спасти мать.

Её тело от моего рывка не попало под щёлкающие челюсти-клюв только чудом. Сверху на археора прижимая своим весом рухнул пёс и остервенело впился зубами тому в загривок, каждым укусом вырывая куски мяса.

Неожиданное затишье напугало меня больше чем яростная атака нескольких десятков монстров. То, что нас перестали атаковать, я понял не сразу, но оглядевшись, убедился — по какой-то причине они отступили, оставив меня и мать лежащими между рядов сидений. Либо их спугнул более сильный противник, либо…позвала особь третьей стадии.

Из ступора меня вывела судорожно зарыдавшая мать. Она пришла в себяи, уткнувшись в моё плечо, разразилась потоком горьких слёз. Медленно и осторожно я сел и усадил рядом маму. Потеря двух детей нанесла женщине непоправимый урон.

На неё было страшно смотреть: от горя мать постарела на десяток лет, лицо осунулось, а под глазами появились чёрные мешки. Опустив бессильно голову на грудь, сквозь рыдания и сотрясающую её тело боль, она заговорила сама с собой:

— Всегда мечтала иметь дочурку, а Бог дал мне двух сыновей! Сегодня я обрела дочь, но не успела порадоваться, как её у меня отняли. Это высшие силы наказали меня за то, что я возжелала больше, чем у меня уже имелось!

Я ласково провёл рукой по маминой щеке. Сердце разрывалось от сопереживания. Страдание матери, простыми словами не передать! Но, на мой взгляд, ещё рано их оплакивать и хоронить.

— Мам, ты должна взять себя в руки! Бог тут не причём! Даже если он и существует, ему и раньше было плевать на нас, что уж говорить о происходящем сейчас. Мы — сами по себе!

Достав из рюкзака бутылку с водой и, обмыв с лица матери кровь, я поднёс горлышко к её губам. — Попей, пожалуйста, и успокойся, а затем исцели свои раны, и пойдём спасать Кирюху!

— Нет, — зарыдала она ещё сильнее, — ему уже не помочь!

— Хм…а я не соглашусь с тобой! — заставив её пить, процедил я сквозь зубы. — Он у нас парень умный, в рюкзаке лежит рация и всё необходимое для выживания. Кинжалы тоже остались при нём. Не пропадёт, я уверен!

Её глаза мгновенно высохли, а истерика прекратилась. Получив каплю надежды, мать воспаряла духом. Мои доводы эффективно воздействовали на неё и, закрыв глаза, она обняла себя руками и затихла.

Ладони засветились бледно зелёным светом, и глубокие раны начали затягиваться. Через несколько минут на её спине не осталось и следа от жутких порезов, и только разорванная одежда говорила о нападении твари.

Исцелившись, первый вопрос, что она задала, вверг меня в шоковое состояние. — Как ты думаешь, сын, Лорд сможет взять след Оли?

— Эмм… — растерялся я, догадавшись, к чему она клонит. — Вообще-то ему не придётся: я видел, куда упал археор схвативший девочку. Он не смог далеко улететь, раненное крыло не позволило далеко унести тяжёлую добычу.

Поднявшаяся на ноги мать, сняла с себя куртку и брезгливо бросила её на пол. Доставая из рюкзака чистую, она уверенно заявила: — Сын нам необходимо разделиться, — увидев, как я открыл рот, она шустро перебила меня, — и даже не думай со мной спорить! Забирай своих зверей и спасай брата, а я отправлюсь за девочкой!

— Да она уже давно померла! — сердито рявкнул я, по-настоящему испугавшись, что потеряю и её тоже.

Лицо матери покраснело от гнева. — Если есть хотя бы крошечный шанс её спасти, то я просто обязана попытаться это сделать! Я давала не только клятву Гиппократа — прежде всего я мать!

Мне стало ясно, что какие бы доводы я не привёл, переубедить её не удастся. Порой женщины настолько упрямы, что проще с ними согласится. Спорить себе дороже. — Хорошо, так и поступим, но с одним условием — с тобой пойдёт Лорд, а со мной Айс.

— Но Роман, кот плохо слушается твоих приказов!

— Да, пока плоховато, зато Лордерон отлично подчиняется тебе. Ну, согласись мам, его помощь лишней тебе не будет. И потом ты всегда сможешь вылечить пса, а вот я — нет!

Мать тепло улыбнулась, и присев на корточки обняла пса за шею. — Спасибо тебе дружище, что помог Ромке спасти мою жизнь! — Её руки засветились, исцеляя множественные раны зверя.

Абсолютно счастливый пёс от такой похвалы яростно завилял хвостом, разбрызгивая во все стороны кровь и слизь. — Фу, Лорд, фу! — рассмеялась мама вскочив. — Мне очень приятно мальчик, я тоже тебя люблю, но ещё пара мину такого дождя и мне придётся снова переодеваться.

— Мам, поторопитесь! — выглянув наружу, сказал я. — До ночной темноты совсем мало времени, а ночью лучше спрятаться где-нибудь и переждать до утра. Включи рацию, будем на связи. Встречаемся здесь, через пару часов!

— Хм… а если не успею или форс-мажор, какой? — задала она резонный вопрос.

— Не найдёшь нас в автобусе — уходите сразу в убежище, мы тоже направимся туда!

На прощание решили подстраховаться, мало ли потеряемся или рации сломаются. Оставили друг для друга специальные метки прямо на автобусе. С тяжелым сердцем я смотрел, как в сопровождении огромного пса уходит мама. На душе было тоскливо, против сил нового мира я остался совершенно один. И куда подевался чёртов котяра-троглодит?

Заглянув под автобус от удивления я разинул рот.

Огромный полупрозрачный кокон скрывал тело моего питомца. По всей видимости, количество убитых им тварей и полученный с них опыт достигли нужного уровня и теперь кот должен перейти на новую стадию развития.

Хм… до чего же интересно, каким он теперь станет? Возможно совсем неуправляемым или даже агрессивным, а может, наоборот, поумнее. Но если честно, я больше опасался других тварей, чем прирученного мной зверя.

Забравшись под автобус, решил, что несколько минут ожидания пока он «вылупится» не сильно меня затормозят. Конечно, мирится с этим непросто, но в душе я чётко понимал, с котом мои шансы на выживание увеличатся в несколько раз.

— Приём Ромка! Ауу, отзовись! — на моём ремне запищат, вдруг ожила рация.

Попытавшись снять её с пояса, неожиданно понял, что у меня трясутся руки.

— Братишка! Слава Богу, живой!

— Ага! Повезло, что мама купила самое надёжное снаряжение. Короче Ромка, тварь бросила меня на крыше «свечки», а сама упала и затихла. Не знаю, жива она или нет, но ты нехило нашпиговал её стрелами.

У меня буквально разжались сковывающие сердце оковы страха. Голос у Кирилла был бодрый, значит, «долетел» он без проблем: не ранен, жив, и пока в безопасности.

— Ромка, она бросила меня недалеко от вентиляционной трубы. Спасаясь от других тварей, я залез внутрь неё, правда выбраться самостоятельно вряд ли получится.

— Они смогут тебя достать брат?

— Нет! Труба прямоугольная, высокая, но узкая, даже я с трудом поместился.

— Отлично! — выдохнул я облегчённо. — Держись братишка, не падай духом, скоро мы с Айсом придём за тобой!

— Не сюсюкай со мной, как с малышом, — огрызнулся Кира. — Я уже мужчина, и могу за себя постоять!

Невольно улыбнувшись, восхитился его боевым настроем. — Извини, больше не буду! — покаялся я. Брат хмыкнул и, рация замолчала, оставив меня в одиночестве. Лёжа на прогревшейся за день земле, я начал прикидывать все пути, в намечающейся ночной прогулке к месту нахождения брата.

Голубая свечка — самое высокое здание в нашем городе, в котором находиться генеральная дирекция большой корпорации. Высотка не только административное здание, но и визитная карточка нашего города.

На её крыше я не бывал ни разу, да и мало кто мне кажется, бывал. Из школьных походов помнил, только что 23 этаж был собственностью президента корпорации, типа его личного кабинета, на 24 располагался ресторан, а последний 25 был техническим этажом.

За этими размышления сам не заметил, как задремал.