Дар. Золото (СИ)

День девятнадцатый

Я все-таки проснулся. От того, что рядом весело потрескивал сухими чурками небольшой костерок, и оранжевое пламя скакало на дровах, раздавая вокруг мягкий свет и тепло. Озорные отсветы играли серыми тенями на выщербленных гранитных стенах, а я лежал на охапке сухой травы укрытый одеялом из волчьих шкур. И бездумно разглядывал то, что было надо мной. Вместо потолка грубо сколоченные толстые балки, конусом уходили вверх, и служили основанием кровли. В стенах, вокруг, виднелись три узких высоких окна, похожих скорее на большие трещины в камне, к которым можно было спокойно подняться по винтовой лесенке вьющейся вокруг высоченного центрального столба. А еще, где-то за стенами, еле слышался приглушенный гул. Напоминающий шум воды, бьющейся о камни. Но не водопад, нет. Я бы почувствовал. Что-то другое. Река, может быть. Внизу. Кажется я в башне. Круглой, не очень большой, но высокой. Такие башни еще называли «дальние сторожки», из-за их местоположения — далеко и высоко в горах. И обычно дежурили здесь наблюдатели по несколько недель, следя, чтобы хворост предназначенный для сигнального огня на крыше был всегда сухим и его было много.

Чуть поодаль от очага с костром, я увидел Крисса и Салиба, спавших на застеленном старой медвежьей шкурой полу.

Машки не было. Пончик теплым комочком пристроился у меня под боком и сладко посапывал во сне. Ну, хоть этого хвостатого искать не надо. Кинжал тоже был где-то рядом, но явно не у меня. Что ж, позвать я его всегда успею.

Ну-с, куда это мы, в очередной раз попали? Спросить не у кого, а будить этих двух умников не хочется. Подождем. Заодно поспим. Опять, да. Уснул я, и увидел сон, в котором два огромных волка зашли в башню, обнюхали всех нас, пофыркали, наверное так пообщались между собой, и снова ушли.

Во второй раз я проснулся от запаха. Он распространялся по башне с настойчивостью налоговых приставов, пришедших за многолетним долгом. И так же неумолимо лез в нос, дразня голодный желудок. В котелке, висевшем над огнем на железных прутьях, варилось что-то невыносимо вкусное. Мясное, аппетитное и… короче, очень захотелось этот кулинарный шедевр попробовать. Точнее съесть все, что там, в котелке было. Рот мгновенно наполнился слюной, глаза открылись, а взгляд сфокусировался на… насмешливой физиономии Машки, который снимал котелок с огня.

— Вставай, соня, — фыркнул он.

— Вы меня с кем-то перепутали, — ворчливо выдал я информацию к размышлению для этого кота персонально, — Меня зовут Тишан Райен, если что.

Я полез в свой баул за ложкой, удивляясь, что еще недавно баула здесь не было, а теперь все мои вещички находились рядом. Никто другой кроме Машки его сюда притащить не мог, а значит, он несколько раз возвращался к выходу из подземного тоннеля. Если судить по замечательно бледным лицам магов-проверяющих, которые тоже проснулись и с интересом принюхивались к благоуханиям из котелка, принести наше имущество они, ну никак, не могли.

Пончик, что удивительно, на запахи не реагировал, а продолжал дрыхнуть на соломе. Если я правильно понял — а я правильно понял — он уже отобедал. Тем, чем его одарила Хозяйка Охоты.

Ложка нашлась быстро, и еще быстрее я подсел к снятому с огня вареву. Кстати и Крисс с Салибом оказались не берестой шиты, ложки у них тоже были, и по скорости доставания сих предметов они мне не уступили. Вот ведь что голод животворящий… э… который не «тётка», делает!

В общем, ели мы молча. Обжигаясь, дуя на горячую похлебку, стараясь не пролить ни капли.

Крисс выглядел не то чтобы плохо, а очень плохо. Он до пояса был раздет — Машка постарался, наверно — на животе и ребрах бурыми пятнами засохла кровь, но свежий изломанный шрам был уже покрыт жесткой коркой. Лекарь заметно истощал, словно не ел уже неделю и его руки тряслись. Но несмотря на всё это глаза блестели огнем любопытства.

Зато Салиб был хмур. Одежда на нем наблюдалась в полном комплекте, правда порванная в лоскуты и выпачканная грязью. Он пострадал меньше Крисса, но правую ногу серьезно подволакивал. Ну и воняло от всех нас недурственно.

Машка молча наблюдал за нами но к похлебке не притрагивался.

— Ты, Машал, ждешь, когда на нас отрава подействует? — спросил лекарь, зачерпывая полную ложку.

— А то. Заодно вы мне обо всех военных и государственных тайнах поведаете. С грибочков-то, языки и не на такое развязываются, — Машка был сама любезность, но Салиб поперхнулся. Зато Крисс, продолжая увлеченно жевать, как ни в чем не бывало, спросил:

— Какого вида грибочки-то?

— Да, кто их знает. Какие попались, такие и кинул. А вы, уважаемый, с какой целью интересуетесь?

Лекарь улыбнулся, но промолчал. А мне стало интересно, когда это наемник успел и мясом запастись и грибов насобирать. Хорошо, хоть воду искать не надо. Она в самой башне есть. Махонький родничок, прикрытый валуном. Мне даже любопытно стало, каким образом в монолитной скале появилась вода. Да не просто между трещин в гранитной породе, а цельный поток, поднимающийся вверх. Чудеса, да и только. Правда, спросил я о другом:

— Маш, а сколько мы тут провалялись?

Парень посмотрел на меня как-то странно:

— Ты провалялся полный оборот. Сутки, то-бишь. А эти… — он замялся, вызвав настороженные взгляды магов, — Только ночь.

— Это значит, ты нас на съедение местной фауне оставил, когда мы в отключке были? — вскинулся Крисс, — А потом совесть замучила и сюда притащил?

Я так и не понял, чего в словах лекаря было больше, насмешки или беспокойства. Но вот Машкин ответ заставил меня замереть от неожиданности.

— Не. Не совесть. Я просто не знаю, как ваши игрушки активируются. Спросить вот хотел. А то нажму чё-нить не туда, и поминай как меня звали, Машала Раса, подданного его величества, короля Вессалии, Калина Первого.

Внезапно лэр Отар Салиб, несмотря на бледность, резко подхватился с места и, хромая, рванул к вещмешку. Чем вызвал удивление Крисса и искреннюю заинтересованность Машки. Артефактор довольно долго копался в своих вещах, потом вывалил шмотье прямо на каменный пол, раскидал, но по-видимому не нашел то, что так интенсивно искал. Обхлопал себя по куртке, по штанам, даже ботинки снял и стельки вынул, и, со злой прищурью, уставился на оборотня.

— Ты понимаешь, что копался в вещах аристократа? — прошипел он, глядя на Машку, — Ты позволил себе обыскать человека, стоящего не на последней ступени в ранге, и ты рассчитываешь, что я это забуду?

Лекарь почему-то опустил глаза. Машка продолжал разглядывать артефактора с возрастающим интересом, а я почувствовал разочарование. Ну, честное слово, не дурак ли? Вроде умный мужик, этот лэр Салиб, а такие глупости тут озвучивает. И Машка молчит. Нет, так не пойдет.

— Скажите, уважаемый, — спросил я мага, невольно копируя Машку, — А где у вас печать стоит? На лбу ее нет, так может на каком-то другом месте? Мы бы посмотрели.

Лекарь попытался заржать, но тут же схватился за живот и скрутился на медвежьей шкуре. Проникающее ранение в брюшную полость, оно, знаете ли, смертельно бывает. Даже для лекаря-мага. И почему он до сих пор жив, я пока не понял.

— Какая печать, Райен? Ты в порядке?

О, лэр Отар Салиб был возмущен. Не удивлюсь, если он на полном серьезе потребует вернуть ему артефакты. Ага, счаз-з…

— Позвольте вам, кое-что рассказать, господин Салиб, — голос наемника звучал мягко и проникновенно. Он будто замурлыкал, глядя на стоявшего перед ним человека, и я настороженно поискал глазами грасту. Кто его знает, кота этого, возьмет и прямо здесь обернется. Как отреагируют маги, одному Небу известно, — Когда ваше благородие изволило драться против мага-огневика, оно неосторожно дало себя поранить. Надеюсь, оно помнит этот момент?

Машкиным интонациям могла бы позавидовать даже ехидна, но Салиб его не перебивал.

— На помощь вашему благородию поспешил его благородие лекарь. И тоже, совершенно случайно, разумеется, был ранен. К своему стыду, должен заметить, я тоже пришел вам на помощь.

Н-да-а, Машка, кажется, был зол, как тысяча… кошек… Стал бы он так изгаляться.

— Увы, я только отвлекал его внимание. Но доблестный барон Райен, схватив кинжал, одним прыжком оказался возле огневого мага, одним движением вскрыл его защиту и одним ударом вонзил клинок прямо в сердце смутьяна, пожелавшего отнять у вас, ваше высокоблагородие, вашу законную добычу.

Салиб не выдержал:

— Ты что несешь, наемник?

— Ну, как же-с, ва-ашбла-ародь, добыча-то ваша. Все по-честному!

— Какая добыча?!

— Дык, эта… барон-с. Райен-с. Он ваша добыча-с.

Салиб открыл рот, но тут же его закрыл. Дошло, наверное. А Машка продолжал тем же мягко-мурлыкающим тоном:

— Дальше все очень просто, даже не стоит и капельки вашего драгоценного внимания, — парень пренебрежительно махнул ладонью, — Барон вылечил его благородие, господина Крисса, а его благородие Крисс вылечил ваше высокоблагородие. Только ему тоже было как то не очень хорошо и он упал, потерявши рассудок. Так вы и лежали себе. Без рассудка, вишь. Тут я скажу честно. Повинюсь перед вами, аки перед духовником. Я не смог. Не смог удержаться и не вытащить вас из подземки-то этой, будь она не ладна. Прощения прошу-с. Надо было дождаться вашего высокоаристократического повеления, а я вот так вот как то… Некрасиво получилось.

— Хватит паясничать! — вдруг рявкнул артефактор. Надо же, и голос прорезался.

— Хватит, так хватит, — покладисто согласился Машка, — В таком случае, заткни пасть, уважаемый высокородный лэр, и пока я не разозлился по-настоящему, сиди тихо и не отсвечивай…

Салиб захлопал глазами.

— …все артефакты, оружие и записи у меня. Ты сейчас пустое место, ты никто и звать тебя никак. Со мной ни тебе, ни лекарю не справиться, и не мечтайте. Даже вдвоем. И что это на тебя нашло? Ты же умный человек. Неужели ты не понимаешь, что тебе в этой жизни просто тупо повезло? И не один раз. Вы оба живы только потому, что я этого хочу. Ну, может быть, ещё вон тот умник, который сейчас сидит, открыв рот. Тишан, ворона залетит!

Я действительно заслушался. Так красиво у Машки получалось, что мне тоже захотелось сказать какую-нибудь гадость. Потренироваться. Я вздохнул и лег, вытянувшись под пушистыми шкурами. Лекарь слушал наш разговор так же — горизонтально и сразу же тихонько спросил:

— Тишан, ты как меня вылечил? Сам помнишь?

И что я ему отвечу? Ничего. Потому пожал плечами.

— Ты никогда до этого не лечил? Может, вспомнишь?

Он спрашивал спокойно и просто. Даже сочувствующе.

А я разозлился:

— Конечно, вспомню. Прямо сейчас и вспомню. Всё расскажу и всё покажу. Даже запишу, чтобы ты ничего не забыл, когда отчет о проделанной работе будешь составлять. Должны же господа исследователи знать, что из меня вытаскивать. А то вдруг не всё вытащат. Вдруг подохну от их усердия, а пользы государству не принесу. Некрасиво получиться.

Крисс отвернулся. Салиб устало сел на бревно, лежавшее здесь вместо лавки, и уткнулся лицом в ладони. А Машка посмотрел на магов с хмурым торжеством и сказал:

— Что господа маги, не выходит по-вашему? В первый раз не выходит, наверное? Не так ли, господин Салиб?

Артефактор молчал.

— Скольких ребят ты чужими руками на тот свет отправил? Наверняка, и не считал. А ради чего, высокородный лэр?

Салиб тяжело посмотрел на парня:

— Не тебе судить меня, щенок.

— Не мне, — Машка ткнул пальцем в мою сторону, — Ему.

Салиб глянул на меня, но промолчал.

— Что вы оба из себя представляете, лэр Салиб? — задал вопрос Машка, и сам же на него ответил, — Скажу честно — вы умные, хитрые и умелые подонки. Именно ваши действия привели к тому, что Крепость перестала быть пограничным рубежом. Наверняка погиб весь гарнизон, но именно этого вы и добивались, не так ли? Вы, а не кто-то там из-под забора, угрозами заставили ни в чем не провинившегося человека пойти с вами, и он чуть не погиб. И вы чуть не погибли. И вас этот человек не просто спас, а вылечил, хотя спокойно мог оставить обоих подыхать в тоннеле. И что? В вашем сознании что-то изменилось? Не-ет, вы считаете, что так и должно быть. Вам и в голову не приходит, что может быть иначе. И лишь потому, что вы, были зачаты в роскошной спальне, а не на сеновале. Вы, аристократы, считаете людьми только самих себя. Остальные просто стадо, подсобный материал для достижения ваших высоких целей. Как можно испытывать чувство благодарности, скажем, к корове? Но вот что странно. Сейчас Небо поступило по-своему. Не знаете с чего это вдруг?

Машка отвернулся, вытащил из своего баула кожаную накидку, кинул её на солому рядом со мной и завалился спать. Причем уснул он мгновенно — я даже позавидовал. Он не ждал ответа на свой вопрос. Ему бы никто и не ответил. Кто ж его знает, это Небо?

А вот Пончик проснулся. Вылез на свободное место возле очага, понюхал уже остывший котелок, с наслаждением потянулся и демонстративно зевнул во всю пасть, показав острые гадючьи клыки. Затем вскочил на бревно, рядом с сидевшим Салибом, и по-кошачьи поскребся о дерево внушительными когтями. Даже меня проняло. Что уж говорить о Салибе.

Я так понял, это называется «пост сдал — пост принял». Что ж, я оценил и мысленно поблагодарил обоих. И кота и ханура. Вот уж точно не знаешь, кто будет твоим другом, а кто врагом.

Видимо опасаясь разбудить Машку, или нервировать ханура, лекарь и артефактор занялись приведением в порядок своего барахла, поступив как все урожденные дворяне. Они попросту скинули грязную и порванную одежду, вытащили чистую запасную, кое-как смыли с себя засохшую кровь и грязь у родника и переоделись. Единственно до чего додумался лекарь, так это потихоньку, небольшими шоболами — чтобы пламя не полыхнуло до небес — сжечь испорченные вещи. Запах от горелого шмотья стоял соответствующий, но башня, по-видимому, строилась с умом, вентиляция была рассчитана и не на такие выверты, и вскоре от неприятных запахов не осталось и следа.

Сил на эти нехитрые манипуляции у них ушло более чем, и оба, накрывшись армейскими плащами, уснули на шкуре у очага.

Все, кроме меня, спали. Крисс был еще очень слаб, Салиб, как оказалось, схлопотал в драке два ранения, в бедро и руку, и крови потерял много. Им обоим нужно было восстанавливать силы. А что лучше всего их восстанавливает? Правильно — сон, свежий воздух, хорошая еда, красивые девушки… э… так, о чем это я?.. да, о сне… Так вот. Ханур тоже делал вид, что дрыхнет, прикрыв глаза, но я знал, что он «бдит». Он даже с закрытыми глазами отлично «видел», как я встал, как подошел к роднику, как отодвинул закрывавший его валун и напился теплой — что удивительно — водой. Подошел к гранитной стене башни и положил ладони на шершавую поверхность. Страж он и есть страж.

Оказалось, волки мне не приснились. Да и не волки это были. Метаморфы, в простонародье именуемые оборотнями. Друганы Машкины. Хозяева здешних лесов, отец и сын. А это их охотничье логово. С их разрешения Машка притащил сюда меня, а они потом помогли ему перетащить лекаря и артефактора. И наши вещички заодно.

Это если сегодня-вчера. А если вглубь времен, то дальняя дозорная башня была вырублена в монолитной скале над ущельем, где течет Арамзара, очень давно. И делали ее мастера наподобие тех, кого показала мне Крепость. Коренастые, крепкие, белоголовые. Их и считали эти камни своими хозяевами. Помнили и ждали. И почему то были рады мне. Слава Небесам, не было в этой башне ни убийств, ни боли. Но хозяева ходить сюда перестали, башня по большей части пустовала, так как никто, кроме оборотней ее не отыскал. А скала и не была против — всё спокойнее, чем с шумными и жадными существами, которые ходят вокруг, и называют себя «люди».

Мой кинжал находился у Машки в бауле. Решив, что моя вещь должна быть у меня, я подсел к Машкиному вещмешку, с целью достать оттуда свою собственность. Тем более, что кинжал посылал однозначное недовольство своим местоположением. Я потянул шнуровку, откинул верхний клапан и сразу же увидел то, что искал. Клинок был измазан в запекшейся крови и глине, и я испугался, что он может заржаветь. Железо, как-никак. Видимо, наемник прихватил его после драки и просто сунул в баул.

Надо чистить. Чем я и занялся. Тщательно промыв лезвие водой возле родника, устроился поудобнее на волчьих шкурах, вытащил из своего мешка чистенькие тряпочки, кусочек корунда и начал священнодействие. Как затачивать ножи меня учил мастер Руш. Не только ножи, понятно. Я и грасту сам правил и острил. Так что мне это делать не впервой. Правда, я боялся зацепить серебристый рисунок на лезвии, но рисунок был впаян в металл, и корунд не мог его даже поцарапать. Что ж за серебро такое? Да и сам клинок вовсе не нуждался в заточке. Оказывается, его просто нужно было вымыть. И вытереть. А я тут собрался получить удовольствие, понимаешь. Облом. Но, клинок меня «успокоил», «заявив», что иногда он все-таки тупиться. Если с ним «тупо» обращаются. Но пока, он мной, как хозяином доволен. Ах, ты ж, как мы «заговорили»!

На вопрос, почему меня колбасило после того, как этот черный маньяк забрал жизнь Джара, он искренне удивился: «а что, тебе не понравилось?!» И как, прикажете, с ним разговаривать? Нет, говорю. Не понравилось. Я нормальный. Мне смерть «не нравится»…. И слишком много магии. Не умею я ею пользоваться. На что клинок «фыркнул». Подумаешь! Всё впереди. И мне расхотелось что-то у него «спрашивать». Но зато теперь я знал, что когда клинок полон энергией под завязку, излишки он совершенно спокойно передает мне, даже если я об этом не прошу. Надо как-нибудь поработать над этим вопросом. Зачем мне такие неконтролируемые подарки? Словом, запретил я ему передавать силу без моего на то соизволения. Вот так. Клинок «насупился» и «спросил»: тогда может «братишке» отдавать? Я не понял, чей «братишка», и получил ответ: «мой». Вот и поговорили. Что за «братишка», откуда? В мешке. В каком? А где он только что валялся.

Я ничего не понял в «бормотании» собственного оружия. Да и оружия ли?

— Тиш, — вдруг услышал я тихий Машкин голос, — Что с тобой?

Парень щурил сонные глаза и смотрел на меня озабоченно.

— Ничего, — удивился я, — А что?

— Ты сидишь с ножом в руке и смотришь не пойми куда. Шепчешь что-то…

— А, не бери в голову, — отмахнулся я, — С маньяком общаюсь.

— Что ты делаешь? — Машка заинтересованно приподнялся на руках и облокотился о свой баул.

— Да так.

И тут у меня в голове завертелся вопрос, который естественно сразу очутился на языке:

— Маш, а у тебя, случайно, в мешке нет такого же кинжала?

Парень вдруг напрягся, опасливо обернулся, глянул на спящих магов и снова уставился на меня.

— А что? — почти шепотом спросил он, и тут же подозрительно прищурился, — Откуда знаешь?

— Вот этот сказал, — я тоже понизил голос до шепота и кивнул на свой клинок.

— Ты с ним… «разговариваешь»? — еле слышно удивился Машка, округлив глаза.

Я кивнул. А парень откровенно занервничал. С чего бы? Он поглядывал то на меня, то на черный нож, что-то напряженно решая. Потом быстро подхватил баул, покопался там и выудил на свет еще один «гномий» кинжал. Такой же, как у меня. Только его был еще ржавее, чем мой, когда мы с отцом его нашли.

Машка немного замешкался, но тут же решительно протянул мне огрызок железа:

— Вот. Я хотел найти мастера. Мага. Но те, к кому я обращался, и понятия не имели, что это такое. Советовали выкинуть. А у меня рука не поднималась.

Я взял в руки трухлявое оружие и почувствовал нетерпение. Своего клинка. Он меня еще и торопить будет, зараза такая?

Во! Нашел я ему имечко. Будет теперь Заразой.

Если вы думаете, что он был «возмущен», вы о-очень ошибаетесь. Мой клинок был в восторге! Как же, собственное имя! Да ему все обзавидуются. Н-да-а… Было бы неплохо узнать, кто в его понимании «все». Пришлось сунуть его в ножны и прикрепить к ремню. Чтоб не мешал.

Что у меня получится с другим клинком, я не знал. Припомнив, как я «позвал» свой, решил не изобретать колесо и «позвать» точно так же. Позвал. Положил на пол. Ничего. А дальше…

Ну, я-то знаю, что должно было произойти дальше, поэтому сидел себе спокойно. А вот оборотень вскочил. И уставился на удивительное преображение старого железа, как на груду алмазов, внезапно появившуюся под ногами. И с тем же выражением лица. Кстати, в эту сцену сунулась еще парочка ошеломленных лиц, которые спросонья ничего не понимали, но пялились на происходящее точно так же как и Машка. Один Пончик, не меняя лежачего положения, приоткрыл глаз, снова его закрыл и обернул себя хвостом. Типа, подумаешь невидаль!

Машкин кинжал вскоре перестал вращаться и изменяться. Вспыхнула ярким светом серебристая вязь на лезвии и начала гаснуть, преображая изящную вещицу в опасное оружие. Оборотень не вынес нервного напряжения и схватил свой клинок.

Он держал его в ладонях как маленького беззащитного птенца и, кажется, вообще забыл, где находится. А серебристая вязь клинка, лежавшего в его ладонях, вдруг снова вспыхнула, меняя цвет с фиолетового на ярко-розовый, и, успокоившись, потухла.

Мое недоумение на то, что свечение поменяло цвет, разъяснил Зараза. Оказывается, клинок просто подстроился под магическую способность Машки, а она у него вот такая. Розовая.

Не знал, что у него есть способность. Хотя, он же метаморф. Ну, все! Теперь я Машку достану с розочками. Меня же с фиалками доставали в Академии, пусть теперь он страдает. Я не удержался и захихикал. Чем испортил такой торжественный, для него, момент.

Он насупился, совершенно не обращая внимания на магов, которые еле сдерживали любопытство, пытаясь рассмотреть клинок. А я, если честно, уже хотел есть. Пусть они там сами разбираются друг с другом. После всего того, что они обо мне узнали, превращение клинка ничего не изменит. Я… э… так думаю.

А сейчас надо бы взять котелочек, помыть его, набрать водички и сбацать кашку. Гречневую. Котяра этой крупы больше всего набрал. У нас еще рыбка сушеная есть. Ужин должен получиться что надо. Лишь бы ничего у меня не подгорело. Я постараюсь постараться, и сварить все правильно.

Кстати, а где здесь выход, а то очень… кое-куда надо? А, вон он. Замаскирован под гранитную плиту. Оригинально. Сразу и не догадаешься.

Ригата стремительно шла по гладкому черному мраморному полу огромной залы. Гулко печатая каждый шаг, она приближалась к группе мужчин, стоявших у большого стола. Тоже мраморного, основанием которого служили несколько массивных металлических столбов. На столе, занимая всё его пространство, лежала карта. Да, обычная карта. Бумажная, большая. На весь стол. Было странно видеть этот легкий предмет, на таком тяжелом столе.

Женщина остановилась рядом:

— Активирован второй портал, правитель, — сказала она, демонстративно обращаясь только к одному из мужчин.

Он вздохнул:

— И что?

Женщина возмущенно вскинула подбородок:

— Тоже случайно?!

— Да.

— Ты… — казалось, она сейчас кинется на него с кулаками.

Мужчины, стоявшие вокруг, покосились на неё с явным осуждением. А тот, кого она назвала правителем, спокойно спросил:

— Это всё, Ригата?

Она взяла себя в руки:

— Так точно.

— Тогда я тебя больше не задерживаю.

— Но это же…

— Был вызов? — перебил ее мужчина.

— Нет.

— В таком случае, вы, Старший Наблюдатель, придете сюда только тогда, когда вызов будет. Не раньше, — мужчина насмешливо прищурил глаза, — Я надеюсь, ты еще не нарушила запрета, пойдя на поводу у своей женской сущности? И не болтаешь направо-налево о том, что началась активация?

Ригата вспыхнула. Загорелые щеки покрылись ярким румянцем. Она резко повернулась и почти бегом бросилась из залы.

— Какая у вас импульсивная племянница, правитель, — сказал один из стоявших рядом с Дохом мужчин, — Кажется, ей пора замуж. Не находите?

Дох хитро улыбнулся:

— Это официальное предложение, Мар?

Мужчина вдруг энергично замотал головой:

— О, нет-нет! Просто пришло в голову…

Засмеялись все.

Я стоял в полном… шоке! Кажется, это состояние называется именно так.

Сходил по-маленькому, называется. Как?! Как, я вас спрашиваю, мы сюда попали?! Вокруг была только пропасть! А внизу зловредно бесновалась Арамзара.

Башня стояла на гладком со всех сторон останце — большом каменным пальце. Вот на его верхушке и стояла. Точнее в ней. Вокруг гладкие гранитные сбросы, отшлифованные ветрами и дождями, и подтачиваемые внизу речными потоками. До которых было несколько десятков локтей! Не меньше сорока, а то и больше. И до ближайшей скалы основного массива тоже было… ничего так. Если в шагах, то шагов двадцать. Ага, в одном прыжке. Надо поинтересоваться у этого кота, который нас сюда притащил, какой длины у него прыжок.

Я находился на небольшом плоском карнизе — шаг туда, шаг сюда — слушал шум воды внизу, вдыхал прохладный ветер, обдувавший меня со всех сторон, и смотрел на высокие сосны между серых скал, ярко освещенных полуденным солнцем.

И представлял, как я буду бить оборотня. Очень уж хотелось. Правда, мои внутренние кошки даже не мяукали, и это наводило на мысль, что не всё так однозначно. Есть тут какой-то подвох. Надо только поискать. Но сначала…

Когда я вошел обратно в башню, Машка встретил меня интеллектуальным ржачем, сообщив, что отхожее место находиться внутри башни. Даже вызвался проводить. Чтобы я не заблудился. Я ответил, что найду как-нибудь сам и вскоре обнаружил эркер с дыркой, прикрытой плоским камнем. По тому же типу, что и в крепости. Спрашивается, почему я сразу до этого не допё… э… додумался.

Как оказалось, пока я разглядывал красоты и окружающий башенку пейзаж снаружи, внутри разгорелась нешуточная перепалка. Пока словесная. И сейчас она, только набирала обороты.

— Да, Небо с этими статусными правилами! Просто непорядочно копаться в чужих вещах!

Кто это у нас тут пытается воззвать к Машкиной порядочности? А, лэр Отар Салиб пытается. Ну, пусть пытается.

Я поднял с пола котелок и пошел к родничку.

— Это ты мне о порядочности тут заливаешь?! Ты зачем в Крепость явился?

— У меня приказ!

— Я должен проникнуться?

— Как старший по званию, я…

— Я наемник, — перебил его Машка, — Я продаю свою жизнь за деньги. Мой договор с королем Калиным закончился. А значит, надо мной нет старших по званию. У тебя деньги есть?

Салиб сжал губы в тонкую нить. Я так понимаю, денег у него не было. Ну, таких денег!

Я сполоснул пустой котелок теплой водой, и потопал к Машкиному баулу за крупой.

— А интересы государства для тебя пустой звук? Хотя, что взять с наемника.

Машка скривился, словно откусил зеленое яблоко:

— Не путай свои интересы с государственными.

— Да как ты… — задохнулся Салиб от возмущения, — Да ты понятия не имеешь, что такое управление! Какие знания и силы должны быть задействованы, и чем приходиться жертвовать ради целостности королевства. Ты не представляешь себе и десятой доли того, что сейчас… происходит…

— Что-то ужасное лично для меня? Или для людей вообще? Или только для короля? Может быть, лично для тебя?

— Не твое дело, — буркнул артефактор, сообразив, что сболтнул лишнее.

Я набрал крупу из мешочка и пошел ее мыть.

— Вот за что я люблю нашу высокую аристократию, — насмешливо протянул Машка, — Так это за её святую веру в собственную исключительность. Типа, чтобы они не говорили, или не сделали, все просто недостижимо для понимания быдла. А раз так, то быдло должно не задавать вопросы, а спокойно и радостно умирать, если кому-то из высокоблагородий это выгодно. Должно спокойно и радостно смотреть, как высокоблагородие убивает их детей или проводит над ними высоконаучные эксперименты.

— Не передергивай. Если, не стараться развивать себя или не создавать новое, если не стремиться сохранить нажитое, у нас ничего не останется. Наши земли, наших людей, наши ресурсы быстренько приберут к рукам те, кто и новое сумел придумать за это время, и себя развивал.

— Все красиво, — улыбался Машка, — Только «наше» — это чьё? Если кто-то считает, что «наше» принадлежит ему одному, то штандарт в руки — развивайся в одиночку, новое создавай в одиночку, защищайся тоже в одиночку. Почему, когда пахнет жареным, разжиревший одиночка вопит «защити меня!» тому, у кого всё отобрал? Ты себе представляешь картинку, когда грабитель прячется за спину того, кого ограбил? И считает, что тот обязан защищать его от другого грабителя. Получается что ништяки у нас одному, а когда есть опасность огрести не по детски, то огребать должны все?

— «Ништяки», как ты выражаешься, у нас достойному. Тому, кто может правильно их использовать. Кто умеет и хочет их сохранить и преумножить.

— Значит, ты готов умереть за… прибыль королевского дома? — Машка хищно улыбнулся.

А я, зная, что может означать подобная улыбка, напрягся. С кошака станется. Прикончит инспектора прямо тут и глазом не моргнет.

— За что ты умирал в подземном тоннеле, лэр Отар Салиб? — продолжал улыбаться Машка, — Не расскажешь? За какую такую высокую идею погиб гарнизон крепости, чтобы об этом подвиге сложили баллады? Или тоже за королевскую мошну? Ты такой весь принципиальный в вопросах сословного превосходства, но как на счет Тишана? Он же аристократ. А ты, или кто там над тобой, его к быдлу приравнял. Вел его как бычка на убой, не особо интересуясь его мнением. Если я правильно понимаю, так высокородные господа поступают только в отношении простого люда. Или нет никаких сословных принципов и государственных интересов? Есть просто драка за жирные куски между сильными? Или подлыми, называй как хочешь.

Крупа была вымыта, вода в котел набрана.

Салиб внимательно разглядывал Машку.

— Кто ты такой, Машал Рас?

Я хихикнул. Вспомнилось, как этот же вопрос я задавал ему всего неделю назад. Не надо смотреть на меня так, будто я слегка не в себе. Я все равно ничего объяснять не собираюсь. Вон, пусть кошак тренируется.

Принеся полный котелок к очагу и, приметив у стены охапку хвороста, я взялся разжигать огонь.

— Наемник я, — ответил Машка, покосившись на меня.

Салиб уже не выглядел таким бледным, каким был несколько часов назад. Он отдохнул, и почти не морщился когда двигал ногой.

— Если я правильно понял, Машал, ты не наемник, ты просто вор. Умный, не спорю, но всего лишь вор.

Ух, ты. Пошли в ход грубые психологические приемы. Ну, нельзя же так топорно пытаться вывести челов… э… оборотня из себя. Неужели, Салиб считает, что прокатит? Или слабые стороны ищет?

Костерок, разгорелся у меня под ладонями, и я подвесил котел над огнем.

— Высокоуважаемый лэр, — судя по насмешливо-официальному тону, Машка на провокацию не поддался, — Лирия является государством, в котором действуют строгие законы презумпции невиновности…

— Я могу это доказать, — перебил его Салиб, — Не вставая.

Теперь и мне стало интересно. Я уселся на теплые шкуры возле огня и приготовился слушать. Все равно вода в котелке закипит не скоро.

В общем-то, я и не сомневался, что кошак при удобном случае мелким воровством не погнушается. А может и крупным. Глядя на Машку, поверишь во что угодно. Но, кажется, и ему стало любопытно.

— То, что висит у тебя на поясе, наемник Машал Рас, никогда не может оказаться в руках простолюдина, — Салиб показал на «гномий» кинжал, который Машка прицепил к ремню, — Эти клинки, ковали гномы, используя особое пламя. Ими награждали только тех, кто принёс клятву верности и своей жизнью верность доказал. Это не повседневный и даже не парадный клинок. Это клинок Вызова. Я не знаю, что это значит, но ни ты, ни твои… сельские предки никак не могли быть пожалованы подобным оружием. Наши извечные, и теперь уже исчезнувшие враги — гномы, были не глупее нас и не награждали им кого попало. А значит, ты вор, наемник Машал Рас. Мне только интересно у кого ты его украл?

Машка и не скрывал своего разочарования:

— То есть простолюдину верность не доступна, надо понимать? А что ты еще знаешь об этом ножике?

Салиб злорадно усмехнулся:

— Твой вопрос доказывает, что я прав.

— Так ты знаешь еще что-нибудь или нет?

— Тебе эти знания не понадобятся. Ты не маг.

Тут уж я не мог промолчать:

— А мне?

— А у тебя Тишан, клинка нет. Вот когда он у тебя будет, тогда и поговорим. Ты кстати можешь его забрать у Машала. Немаг с ним ничего, кроме чистки картошки сделать не сможет. А тебе пригодиться. Он уникален. С его помощью даже откровенные неумехи в фехтовании становятся мастерами. Он все сделает за тебя. Он в состоянии удлиняться по желанию хозяина или становиться коротким… лучом, которым можно спокойно резать камни. Кстати, это ведь ты его активировал? Значит, и подчиняться он будет только тебе. Значит, он твой.

Ню-ню… Это он так пытается вбить клин между нами? Клинок, если точнее. Получается, артефактор знает и то, что должна существовать ментальная связь оружия и владельца. Что хозяин клинка затаит серьезную обиду, если клинок окажется в чужих руках. А Салиб продолжал:

— Мне бы конечно, хотелось узнать, как ты это сделал. Я пробовал починить подобный клинок, но, к сожалению, безрезультатно.

Даже удивительно, что Салиб так расслабился. Откровенничает. Не чувствует угрозы? А зря.

— Вашего предка гномы наградили за верность? — спросил я, как ни в чем не бывало.

— В смысле? — не понял Салиб, и я постарался улыбнуться как можно теплее.

— Ну, вы же дворянин. Или ваш клинок тоже краденый?

Он понял. И раздул ноздри:

— Это был не мой клинок.

— Я надеюсь, вы сообщили о воровстве?

— Каком? — Салиб сдвинул брови, — Кому?!

— Тайной Страже.

Салиб поперхнулся, молчавший до сих пор Крисс, хмыкнул, а я лекторским тоном заявил:

— Вы, лэр, обязаны были сообщить о клинке в любом случае. Если его украли — вор должен сидеть в тюрьме. Если им наградили за верность, то гномы, как вы сказали, наши враги, а значит, награжденный этим клинком тоже наш враг. Он тем более должен сидеть в тюрьме. Я ничего не перепутал?

— Клинок Вызова находится в королевской сокровищнице, — процедил сквозь зубы Салиб.

— Так это король вор?

Стало тихо. Но через миг заржал Машка. За ним засмеялся Крисс, а я не мог не подлить масла в огонь:

— Или он наш враг?

Было интересно наблюдать, как вытянулось лицо Салиба, и я решил задать давно интересовавший меня вопрос:

— Или он не подсуден, чтобы не сделал?

Кашу мы ели молча.

Я мог собой гордиться — каша не подгорела, нормально разварилась и даже была сдобрена кусочками сала, шмат которого Машка сунул мне в руки. Со словами «покроши вот». Где он его раздобыл, не знаю, но думаю все там же — в кладовой крепости. И припрятал до удобного случая. Интересно, что сейчас в крепости происходит?

Пончик заинтересовался только салом. Кашу он проигнорировал, и я ехидно напомнил ему, как он ел даже хлеб, когда удрал от мага-дарайца. Мои слова зверек тоже пропустил мимо ушей. Демонстративно.

Когда наши ложки заскребли по пустому дну котелка в безрезультатных попытках найти там еще что-нибудь, Машка, облизав столовый прибор, спокойно сказал:

— Значит так, уважаемые господа проверяющие, — он даже не смотрел на магов, сидевших напротив него, — Погостили, пора и честь знать.

Салиб прищурился, А Крисс опустил глаза.

— Вы уже в нормальном состоянии, я смотрю. Спорите тут. Права качаете. Значит, уже можете топать восвояси своими ножками. Не скажу, что передвигаться по горам вам будет легко, но ничего не поделаешь — вы сами на свою жопу искали проблемы и успешно нашли.

У Салиба заходили желваки на скулах, но он сдержался, а Крисс продолжал смотреть в пол. Он вообще вёл себя непривычно молчаливо.

— Сейчас вы соберете манатки, и я выведу вас из башни. Почему выведу? Потому что сами вы не выйдете, не сумеете. Я завяжу вам глазки, чтобы вы лишнего не увидели, а потом вы их развяжете. Все, что вам надо в дорогу у вас есть, я проверил.

При этих словах Салиб скривился, но Машка, как ни в чем не бывало, продолжал:

— Теперь ответ на вопрос, интересующий всех здесь присутствующих. Кроме Пончика. Ему по фиг, сами понимаете. Почему я вас не прирезал? Почему бросился на помощь вам, а не огневым магам, и тому подобное. Во-первых. Я терпеть не могу огневиков. У меня на них аллергия. Во-вторых. Крисс лекарь. А я лекарскому сословию сильно задолжал однажды. Поэтому Хозяйку Судьбы злить не собираюсь. В-третьих. Я хочу, чтобы вы донесли до вашего командования, или кто там у вас, что барон Тишан Райен убит. Окончательно и бесповоротно.

— Машал, это невозможно, мы не ментальные маги. Нас проверят сразу, — сказал молчавший до сих пор Крисс, а Машка пристально посмотрел на лекаря.

— Вам не придется врать, — улыбнулся он, — Лэр Тишан Райен будет убит на ваших глазах. Так что поднимайтесь, пока я добрый.

Я во второй раз за эти полдня был в шоке. Как это убит? У Машки крыша поехала?

— Я никуда не пойду! — вставая сказал Крисс, чем вызвал всеобщее удивление. И повернулся ко мне, — Я пойду с вами, Тишан.

Даже Салиб открыл рот. Он поднялся с бревна и неуверенно спросил:

— Э-э… нарушение приказа?

— Нет, ему просто жить надоело. Правда, ведь? Если ты настаиваешь, я тебя не больно прирежу, — Машка был сама любезность, — Ты даже ничего не почувствуешь.

Но Крисс был серьезен, когда ответил:

— Спасибо, тебе, конечно. Но да, Отар. Это нарушение приказа. Я скажу больше. Это измена. Я остаюсь с ними, что бы не произошло.

Самое интересное, что он не врал! Я чувствовал, он действительно считал, что это измена, но был полон решимости сделать то, что… решил. Как-то так.

Салиб это понял:

— Ты в своем уме, Саня? Может у тебя жар?.. Ранение, всё такое… Ты последствия своих действий представляешь? Ты понимаешь, что я обязан тебя сейчас… ликвидировать?

— Э, нет. Я первый на него стрелку забил, — Наемник азартно подпрыгнул с пола, — Давай, сначала я, а потом ты?

Салиб смотрел и на Машку, и на Крисса как на душевнобольных. Я бы на его месте тоже посчитал, что пора валить из этого дурдома.

Крисс вдруг подскочил к охапке хвороста и выдернул из неё приличный дрын:

— Давайте без шуток, хорошо? — он встал в защиту.

— А кто тут шутил? — Машка аккуратно вытащил из ножен «гномий» клинок и мягко пошел на Крисса.

Салиб растерянно огляделся вокруг. Но, увидев лежавшую возле меня грасту, он схватил ее и стремительно прыгнул к Машке. Я даже моргнуть не успел. Но быстро вынуть длинный клинок из ножен Салиб не смог, споткнулся, выпустил из рук оружие, и, падая, вцепился в наемника сзади, пытаясь подмять его под себя. Машка, не останавливаясь, ударил его локтём под ребра так, что маг буквально отлетел и, застонав, рухнул на пол. Оборотень зло ощерился.

Я понял, что наемник сейчас уделает обоих.

— Стоя-а-ать! — заорал я и вскочил.

Слава Небесам, этих троих придурков мой вопль остановил. И не то чтобы я был возмущен…

Да я просто в бешенстве был!!!

— Какого крысиного х..! Машка, засунь свой клинок обратно! В ножны! Делай! Это он на тебя действует! Заставь его заткнуться! — снова заорал я и сильно, не жалея, пнул лежавшего на полу Салиба.

И вот это вот — аристократы?! Вот это и есть та самая «высшая знать»?!!

Они сутки назад дрались плечом к плечу, подыхали друг за друга, спали спиной к спине, и жрали из одного котла. А сейчас готовы были порвать друг друга! Ради чего? Ради призрачной возможности утвердиться?! В какой-то там своей правоте?!!

Я, еле сдерживая ярость, четко произнес:

— Всем стоять. Пончик! — я даже не сомневался в своем праве ему приказывать, — Если кто-то сдвинется с места — кончить. Любого!

Ханур мгновенно вздыбил шерсть, перетекая в боевую стойку.

Я шагнул к котелку, еще висевшему на треножнике и, со всей дури, въехал по нему ногой.

Кострище разлетелось в разные стороны. Котел, кувыркнувшись в воздухе, с лязгом приземлился на шкуры, оставляя на них грязный след. Потухшие угли брызнули веером, выбив из стен дробный перестук и испачкав черными росчерками серый гранит.

В воздухе медленно оседала пепельная пыль.

На негнущихся ногах я подошел к бревну, сел и уткнулся лицом в ладони. Видеть никого не хочу.

Я сидел в старой башне, над бушующей рекой, спрятанный от мира, и не мог понять, зачем мне всё это.

Зачем Хозяйка Судьбы сделала меня таким? Зачем она все время подкидывает мне странные и страшные задачи? Зачем вокруг меня закипел водоворот событий, которые лично мне не нужны? Зачем она дала мне способности и знания?

Может плюнуть и на способности, и на знания? Забыть о них. Крыша над головой есть, что пожрать найдется. От холода и голода не сдохну и ладно. Так все живут. И я проживу. Как-нибудь.

Но выходит я — и всё, что у меня есть! — кому-то понадобился. С потрохами. И этот «кто-то» никогда не оставит меня в покое. И не важно кто это: король, Тайная Стража, воздушники или огневики… Да хоть сколлы с южного материка.

Этот «кто-то» не стесняясь, отберет у меня всё и сразу, как только я «плюну и забуду». Если я «плюну и забуду», я преподнесу ему на блюдечке свою собственную жизнь. Почему? Потому что у него есть ответ на вопрос «зачем». Он отлично знает, зачем ему способности и знания, в том числе и мои. И жив я до тех пор, пока у меня есть, что отнять.

Скажете, это смешно? А вы посчитайте, сколько смертей идут за мной следом? Грабители в Лирии, контрабандисты в пещере, Харт, Син, убийца Харта, маги-воздушники, маги-огневики, гарнизон крепости. Всего лишь за пару недель. Всё еще смешно?

Нужно искать ответ на вопрос «зачем».

Самому.

— Лэр Крисс. Почему вы хотите остаться с нами?

Я сидел все там же, на бревне. В принципе, мне было по тому-самому барабану, чего этого лекаря так переклинило. Но моя шкура становится мне все дороже, и хотелось бы обезопасить себя от непредвиденных последствий. Хотя, куда уж непредвиденней. Один Машка чего стоит.

Крисс покосился на ханура, и я мысленно попросил Пончика подойти ко мне. Что он и сделал, как мне показалось с удовольствием. Залез на бревно и пристроился рядом. Видимо, и ему не очень-то нравилось пускать кровь. Ну, по крайней мере, человеческую.

Салиб, кряхтя, поднялся с пола и, прихрамывая, поплелся к своему баулу. Машка шумно выдохнул и тут же уселся на шкуры, пряча глаза. А Крисс откинул в сторону дрын и довольно бесцеремонно спросил:

— Что, так хочется знать?

— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

Криcс вздохнул:

— Мне нужно отдать долг.

О! Еще одни должник. Король «должен» своей армии, я «должен» королю, Машка «должен» семье. Я смотрю, должников тут собралось, как собак нерез… кхм.

— Надо кого-то убить?

Машка покосился на меня.

— Почему убить?

— Тогда спасти.

— Кого?

— Ну, это у вас надо спросить. Это вы долги отдаете.

— Издеваешься? — вдруг обиделся Крисс.

— Нет! — рявкнул я, сам себе удивляясь, — Я в восторге! От того, что послужу разменной монетой для возвращения чужих долгов! На кой ляд ты мне сдался, если будешь решать свои проблемы, подставляя мою шкуру? С какого перепуга ты решил, что стоит только произнести загадочное слово «долг», и я растекусь как кисель от уважения к тебе? Поправь меня, если я ошибаюсь и это не ты только что пытался стать предателем! И ты еще изображаешь из себя оскорбленную добродетель?

Я увидел, как престал копаться в вещмешке Салиб, выпрямился и оглянулся на лекаря. Как опустил голову Машка. Как Пончик каким-то невероятным образом оказался возле оборотня и сейчас тыкался носом в его ладони, лежавшие на коленях.

Это что, ханур у Машки просит прощения? За то, что был готов выполнить мой приказ?! Ну, зверье моё! Куда я попа-ал…

Я встал и вышел из башни.

Воздухом подышать. Свежим.

Через четверть часа, когда я заставил себя успокоиться, взял себя в руки и вернулся внутрь, Салиб уже стоял с вещмешком за плечами у выхода.

Крисс сидел на полу, а Машка нависал над ним хмурой тучей, сложив руки на груди. С Пончиком на плече. Увидев меня, мелкий проныра соскользнул с Машки и в два прыжка оказался уже на моем плече. Вот ведь хитрюга! Обозначил он приоритеты, понимаешь,

Трое мужчин оглянулись в ожидании, и я решил, что на сегодня эмоций хватит. Будем искать ответы на вопросы:

— Вернитесь и присядьте, лэр Салиб. Мы еще не поговорили.

Уж не знаю, что в моем голосе услышал артефактор, но он молча потопал обратно к бревну и, скинув баул, сел. Машка так же молча уселся напротив Крисса. А я, сняв с плеча ханура, опустил его на пол, и, не обращая внимания на недовольный писк, тоже опустился на волчью шкуру возле развороченного очага.

— Уважаемые лэры, — обратился я к магам, — Я попрошу вас отвечать на мои вопросы конкретно и без вранья. Вранье я почувствую. Я это умею.

Артефактор попытался было запротестовать, но я перебил его сразу:

— Лэр Салиб, вы пришли за мной. А когда сыскари Тайной Стражи приходят за кем-то, то явно не для дружеского распития бутылочки пива. Вам не повезло — уйдете ли вы отсюда сами, или будете скинуты со скалы, зависит от меня. Кстати, вокруг башни пропасть. Так что самим вам отсюда не выбраться.

На мои слова Салиб только прищурился. Он уже окончательно пришел в себя, был собран и спокоен. Вот и хорошо. Будет отвечать на вопросы взвешенно. Без выпендрежа.

— Какие указания в отношении меня вам дал Касандр Лоран?

— Я не настолько к нему близок, — бесстрастно ответил Салиб, но его удивление я почувствовал. И настороженность тоже.

— Лэр Салиб, вы, кончено, не вхожи в его дом, это понятно. Но команду на… ликвидацию гарнизона крепости вы могли получить только из первых, так сказать, рук. Либо от Лорана, либо от короля. Это стратегический объект.

— Тишан, я не ликвидировал гарнизон. Это сделали…

— Перестаньте, — я его снова перебил, — Не надо уходить в сторону. Так что там, на счет указаний.

Салиб молчал.

Заговорил Крисс:

— Был приказ провести проверку крепости. Прицепиться к ерунде. Это позволило бы нам задержаться на необходимый срок, для того, чтобы проконтролировать поиск золота. Как только ты выполнишь задачу, нужно было обеспечить твою охрану и любыми способами сопроводить в Лирию.

Салиб молчал. Он даже не смотрел в сторону лекаря.

— А если я не найду золота?

— Срок выполнения задания один месяц. Независимо от результата поисков.

— Почему такая срочность?

Крисс пожал плечами, и я понял, что он действительно только выполнял приказ. Точнее был вторым в этой двойке проверяющих. Но «первый» продолжал молчать. Его не пугала вероятность улететь в бездну. Что бы такое придумать, что его заставит говорить?

— Лэр Салиб, а какое наказание предусмотрено для тех, кто не выполнил приказ?

Он молчал. Надо сказать, равнодушно молчал. А я пытался почувствовать, на что он отреагирует:

— Вы, наверно, считаете, что хотя бы наполовину, но выполнили задание? Тогда такой вопрос: какое наказание предусмотрено для того, кто выполнил задание наполовину, но при этом допустил предательство напарника? И не сумел помешать предательству? Более того, не сумел… как там у вас это называется… предотвратить утечку информации?

Салиб улыбнулся:

— Тишан, ты оказался довольно смышленым парнем. Ты сам додумался до всего, что тут было озвучено?

— Значит, лэр Крисс сказал правду? Но вы не сумеете доставить меня в Лирию. А это невыполнение приказа.

Салиб молчал, а я почувствовал легкую насмешку. Даже какое-то торжество и снисходительность к моей… наивности. Не понял, он считает, что я приду сам? Почему?

А потому что у меня семья есть. Я ведь не захочу, чтобы моей семье было плохо, не правда ли?

Ладно. Поговорим. Не надо меня злить — от этого я лучше соображать начинаю.

— Крисс, — позвал я, — Можно ли защититься от ментального проникновения?

Лекарь замялся, а Машка глядя на него фыркнул.

— Ну… только…незаконными способами…

— Какими?

— …галлюциногены, — еле выдавил из себя Крисс, но я продолжал смотреть на него требовательно, и он вздохнул, — Есть некоторые травы и грибы. Еще корешки есть.

— Здесь они растут?

— Растут, — обреченно выдохнул лекарь.

— А если переесть таких грибов?

Было заметно, что Крисс лихорадочно пытается сообразить, зачем я его об этом спрашиваю.

— Ну… если не умрешь, то галлюцинации обеспечены. Человек начинает жить в другой реальности. А что?

Отвечать ему я не стал, просто подтянул к себе свой вещмешок. Кое-что у меня там было. Только найти надо. Ага, вот.

Я вытащил и положил перед собой артефакт связи.

— Лэр Салиб, знаете что это?

Он посмотрел на меня как на… словом посмотрел. Да-да, спросите у артефактора, знает ли он что-нибудь про артефакты. Как он на вас посмотрит? Он и посмотрел.

— Так вот. Эту вещицу дал мне лэр Хаар. На всякий случай. Кто находится у второго приемника, неважно, но я вам скажу. Там находится глава магистрата города Тихий, — я блефовал, а что делать? — Как вы думаете, хватит ли у наемника Машки театрального таланта разыграть перед ним сцену? Знаете какую? Он попросит у него помощи. Он расскажет, что случилось в крепости. Он расскажет, что двое проверяющих почему-то увели мага Райена, а потом он, раненый наемник Машка, случайно нашел два трупа — лэра Крисса и мой. Нашел этот артефакт связи у меня в бауле. Нашел котелок с вареными грибами возле нас и пошел по следу господина Салиба. И увидел вас, господин Салиб в невменяемом состоянии. И решил срочно сообщить об убийстве аристократов. И использовал пирамидку, понимая, что такая дорогая вещь, не может принадлежать простолюдину. Почему он это сделал? А наемник Машка скажет, что лэр Райен по слухам отыскал золото, и намекнет, что он, наемник Машка, надеется на вознаграждение. После такого вам, лэр Салиб, даже менталисты не повер…

Пончик успел быстрее меня.

Он вцепился клыками в запястье руки рванувшего ко мне Салиба. И сразу же отскочил, остановив заоравшего от боли мага в шаге от нефритовой пирамидки. На запыленный каменный пол потекла кровавая струйка, пачкая красными каплями серый пепел очага. А я заторможенно подумал, что это первая пролитая в башне человеческая кровь.

Все правильно. Пончик сделал все правильно. Стоит зеленой пирамидке попасть в руки артефактора, от нее останется только воспоминание. Да и не так уж сильно ханур ему руку порвал.

— Значит, ты разрешаешь мне пойти с вами? — вдруг спросил лекарь.

Это он из моего монолога такой вывод сделал? А то, что он реально может оказаться тем самым трупом, его не волновало, получается?

Крисс напряженно ждал ответа.

Надо же, как его… расколбасило.

— Если ответишь на мой вопрос.

— Отвечу, — он отреагировал моментально, — Когда Отар уйдет.

Машка тут же вскинулся:

— Ты уверен, что он уйдет, а не улетит?

Лекарь посмотрел на напарника, но промолчал. А Салиб сидел на полу, облокотившись о свой вещмешок. На меня он не смотрел. Он вообще ни на кого не смотрел. Сидел, уставившись в одну точку баюкая покалеченную руку.

— Лэр Салиб, — позвал я его, — Если ответите на мои вопросы, вы спокойно уйдете отсюда. Я не стану ничего делать. И память ваша останется при вас. И вы всё расскажете лэру Лорану.

Салиб, не поворачивая головы и не глядя на меня тихо сказал:

— Вы не знаете, Тишан, как у нас поступают с… — он покосился в сторону Крисса, — Даже если вы меня отпустите, где гарантия, что вы не откажетесь от своих слов? Да и зачем вам меня отпускать, Тишан? Соврать начальнику Тайной стражи невозможно, сами понимаете.

О, он меня уже на «вы». Расту. Глядишь, скоро и «лэром» назовет.

— Я хочу, чтобы вы дошли. Дошли и обо всем рассказали. Я хочу, чтобы вы попросили… пока только попросили… — Салиб посмотрел на меня удивленно, — …чтобы никто не трогал мою семью. Я нашел золото, лэр Салиб. И за него покупаю спокойствие моих родных.

Машка резко стукнул кулаком об пол и отвернулся. Я знаю, он был… как бы помягче… недоволен. Может он и прав, и не стоило мне говорить о золоте. Но я должен — да, я тоже кое-что кое-кому должен! — попытаться защитить родных.

Крисс, как ни странно, вообще никак не отреагировал. Кажется, ему это было не интересно. А Салиб хотел что-то сказать, но я предостерегающе поднял руку.

— Да, я знаю, что эти горы принадлежат королю. Но в моих силах, как найти золото, так и… потерять. Если что-то случиться с моими родными, я сумею сделать так, чтобы оно отсюда исчезло. Навсегда.

Я замолчал, давая артефактору время подумать. И он меня понял:

— Спрашивайте.

Что ж. Начнем.

— На Северных островах Вессалии, ну вы знаете где это, началось странное движение. Серые… то есть эльфы, очень долго финансировали нашего короля и поддерживали все его начинания…

— И войну с Дараем, если я правильно понимаю, они тоже поддержали? — Машка вклинился в речь Салиба, разве без него обойдется?

— Да, поддержали, — Салиб поморщился, — И, предвидя твой вопрос, они понимали, что Дарай нашему королю не по зубам. И не надо на меня так смотреть. Я больше скажу, Лоран тоже это понимал, но Калин Первый был должен. Аларцам. Хотя, он и сейчас им должен. Короче, нахватался он долгов, как собака блох.

Я не поверил своим ушам! Это Салиб сейчас разговаривает? Машка, так же как и я, недоверчиво смотрел на мага. А тот, как ни в чем не бывало, продолжал:

— Кто короля науськал на Дарай, даже Лоран не понял. Может эльфы, может аларцы. Да так науськал, что дело закончилось полным провалом, король остался должен теперь уже своей армии, а Росские рудники как назло резко сократили добычу и обогащение серебра. Истощились.

Я промолчал.

— Кроме того, Россы постепенно скупает клан огневиков во главе с его сиятельством, графом Лабом. Причем, всё в законных рамках. Этот клан набирает силу и деньги, а король не может просто так изменить законы. Иначе он столкнется не только с Лабами, как вы поняли, но и с другими магическими кланами. Они испугаются уже за себя и объединятся с огневиками. Что тогда? Война кланов. И именно этого очень хочется серым… то есть, эльфам.

— Знаешь, высокоуважаемый лэр, мне вот непонятно, на какие такие дела, король Калин первый потратил…

— А тебе и не должно быть понятно! — перебил Машку Салиб, — Ты…

— О, да! — теперь Машка перебил Салиба, — Наверно, построены школы, открыты странноприимные дома, построены мастеровые цеха, отремонтированы Узкая Гавань и порт Сурья после пятидесяти лет запустения. Да? Алхимическая академия сподобилась, наконец, финансирования и изобретенному взрывчатому порошку нашли более достойное применение, кроме как веселить фейерверками королевский двор. Может быть, на то количество золота, которое король задолжал, он помог разорившимся от неурожая дворянам? Чтобы они в случае чего за него вступились? Ну, да, я забыл — королевская бригантина, отделанная аларским кедром, с шелковыми снастями и такелажем, гораздо важнее разбитых дорог, выявления казнокрадов и вороватых налоговых приставов. Дурак твой король, уважаемый!

Салиб с интересом рассматривал Машку:

— И все же, кто ты такой, Машал Рас?

Парень открыл было рот, но посмотрев на меня, зарыл его. А мне что? Чем больше Салиб расскажет… ну, вы поняли.

— Так что там с эльфами?

— Они потребовали вернуть долг. В самый неподходящий момент…

Машка фыркнул:

— Негодяи! Надо же, потребовали, подлецы. Как посмели только? Где это видано — свои деньги требовать!

Салиб его выпад «не заметил»:

— …и не захотели заключать договор финансирования на следующий год. До конца второго осеннего месяца нужно вернуть весь долг.

— И сколько это? — мне просто было интересно.

— Не знаю. Эльфы финансировали короля с начала его правления, то есть десять лет. И давали золото. Золотом же хотят получить обратно.

На этот раз Машка только присвистнул. Н-да…

— А если не получат?

Салиб пожал плечами:

— Война. Эльфы, конечно, понимают, что сил у них не много. Но есть сведения, что им захотят помочь огневики и кое-какие воздушные кланы. А так как армия Вессалии состоит из наемников, — Салиб посмотрел на Машку, — это значит, что у Калина армии нет. Наемникам надо чем-то платить. Дворяне, конечно, могут выставить по десятку своих селян. Но что сделает необученный мужик против натасканных бойцов? Да и не будут воевать люди за короля, — закончил артефактор совсем уж безрадостно.

— Подождите, — сказал я, — Но ведь эльфы, да и огневики должны идти по земле, а не лететь по воздуху. Они будут идти через поселки и города и грабить. По любому. Им же нужно что-то есть. И жалеть чужих они не станут. Значит, будет сопротивление. Разве селяне захотят просто так отдать последнее?

— Если бы так. Но эльфы пустили слух, что у Калина первого нет права на престол.

— В смысле? — не понял я.

Салиб слегка замялся, но все же ответил:

— Видите ли… Когда-то… В общем, когда еще гномы владели этой землей, они сделали… такую штуку. Они отчеканили несколько серебряных э… знаков и разделили их между родами. Каждый род получил свой знак. У нас это пергамент с печатью короля, а у гномов были серебряные знаки. Но есть одна… тонкость: земля была магически привязана к знаку. Таким образом, владелец знака являлся владельцем надела земли. Не знаю, как там на самом деле, но считается, что если собрать все знаки, получишь право на всю землю гномов.

— Ну, и…

— Ну, и. Пошел слух, что у короля этих знаков нет. А у эльфов они есть. Я так думаю, сами эльфы и распустили подобные слухи.

— А это правда? У короля нет знаков?

Салиб замолчал.

Я не знал такой легенды. И, судя по любопытным физиономиям Крисса и Машки, они тоже не знали. Надо же! А ведь оба аристократы. Машка так вообще, из древнейшего рода. Все интереснее и интереснее.

— Лэр, Салиб, — обратился я к артефактору, — Вы обещали отвечать.

— Да, знаю я, — вдруг огрызнулся Салиб, что меня удивило. Он нервничал. Но мне-то его трудности, сами понимаете, до… барабана, да, — У короля есть восемь чеканов. Так называются эти знаки.

— А у эльфов? — тут же спросил Машка.

— У эльфов два, — признал Салиб.

— Ну, так чего бояться? — не понял Машка.

Салиб посмотрел на меня, но я не собирался освобождать его от ответа — мне тоже было интересно, и он нехотя ответил:

— Еще пару недель назад у эльфов не было никаких чеканов. Но как только чеканы у них появились, они тут же предъявили претензии. Наверно, надеялись, что у Калина нет даже этого. Королевские чеканы вынесли из сокровищницы и показали. Вроде все остались довольны. Но. Откуда-то эти чеканы вылезли?! А если там, откуда они вылезли, есть еще? Никто ведь не знает, сколько их должно быть.

Что-то меня зацепило, но я пока не понимал что.

— А почему вы решили, что эти… как их… чеканы… Что у эльфов их раньше не было?

— Тишан, неужели вы думаете, что Тайная стража ничего не делает? — с легкой иронией спросил маг.

— Вам виднее, что она делает, — вернул я его на землю.

Салиб поджал губы. Представляете, он на меня обиделся! Но я спокойно ждал.

— Мы установили, что эльфы получили чеканы чуть больше двух недель назад в одной монетной лавке.

О-па…

Не про мою ли душу сейчас речь?

Я мысленно поблагодарил Хозяйку Судьбы, что с нами нет менталиста, и постарался спросить как можно более равнодушно:

— Это получается, что кто-то обменял… знаки?

— Да. И не понял, что у него в руках. Возможно, где-то найден клад.

— И? Этого человека отыскали? — мне было не по себе, хоть я из всех сил старался казаться невозмутимым.

— Эльфы послали за ним слежку, но на самом деле, это были наши агенты. Работающие под прикрытием. Они погибли.

— Почему?

— Не знаю. Тот, кто их убил, явно был хорошим бойцом. Или у него были сообщники. Справиться с нашей тройкой, надо очень постараться.

Я опустил глаза, боясь даже взглядом выдать себя, а Машка фыркнул, выражая недоверие его словам.

Зато я ему верил. Еще бы! Как вспомню, так вздрогну. Если бы не Грай…

Повисло напряженное молчание. Я смотрел в пол, заставляя себя дышать ровно и размеренно. Мне совсем не нужно, что бы мой… испуг кто-то увидел. Кроме того, еще не на все вопросы я получил ответ.

— Почему вам было приказано доставить меня в Лирию?

— Не знаю.

Салиб ответил сразу. И он не лгал. Это я неправильно сформулировал вопрос.

— Куда конкретно, вам было приказано меня доставить?

Маг замешкался, но ответил:

— В королевскую тюрьму.

Тут вдруг вскочил Крисс:

— У меня не было такого приказа!

— У меня был, — Салиб был равнодушен.

— Кто дал такой приказ? — я мог и не спрашивать, но уточнить не мешает.

— Лэр Лоран.

Интересно, почему артефактор так спокоен?

— Как он объяснил вам такой приказ? Только не надо отвечать, что приказы не обсуждаются, а выполняются. Не мог ваш начальник не дать объяснения. Хотя бы формально. Чтобы у подчиненных не возникло неправильных вопросов, хороший начальник заранее объясняет, разъясняет, поясняет и прочее. А лэр Лоран хороший начальник.

— Вам-то откуда это известно?

— Книги читать люблю. Умные. Не уходите от ответа.

Салиб усмехнулся:

— Что ж… Раз так. Вы, Тишан, являетесь обладателем редкого дара. Ваша внутренняя магическая сила сродни гномьей. Мало, того, вы симбиот. То есть, можете совмещать в себе несколько… э… возможностей магической силы. Может быть воздушной, может огневой, может ментальной. Не знаю. И Лоран не знает. Я тогда не поверил. Слишком уж это… нереально. Теперь вижу, что реально. Только не понимаю, почему у вас это все проявилось — вы вроде бы человек, — он помолчал, — Не знаю, кто бы занимался вами в тюрьме, Тишан, но ни один маг, имеющий власть и соответствующий опыт, не упустил бы такой возможности.

— Кто конкретно?

Я задал вопрос, удивившись тому холоду, что вдруг окатил меня с ног до головы. Я боялся услышать ответ. Только одному человеку было известно обо мне практически всё. И только он имел власть делать то, что пожелает.

— Я же ответил, не знаю.

Да, собственно, мне и не нужен был ответ. Я и так знал. Ректор Академии Кадаш Балор. Больше просто некому. Но что значит «имеющий соответствующий опыт»? Маг высшей категории, менталист, профессор, выпустивший в свет не одно поколение адептов. Среди его учеников король Калин Первый. Целая толпа последователей и почитателей. Куча научных трудов по ментальной магии, засекреченных само-собой. Научные труды по теории магии вообще. Труды по использованию магии воздушных потоков, по использованию магии жизнеобеспечивающих потоков. Учебные пособия и методические рекомендации по обучению и развитию магических способностей. Так это что получается? Ректор и сам… этот… симбиот?!

А откуда он всё это брал? Где и как проводил свои исследования? Кто давал ему… «опытный материал», и сколько времени было потрачено на исследования подобного уровня? Я читал его работы. И многого не понимал. Выходит, Балор и не учил меня ничему серьезному. Первый год я вообще не был в Академии. А последующие три года я сам ковырялся в библиотеке и цеплялся к преподавателям, чтобы понять интересные для меня предметы. Кое-что, кое-как. Ректор просто наблюдал за мной. За деньги моего отца. И когда понял, что больше ничего нового не увидит или не поймет, снабдил лицензией и освободил место для следующего восторженного дурачка.

Почему вдруг, буквально через две недели после того как сам отпустил меня восвояси, он решил меня вернуть? В тюрьму. За здорово живешь.

— Тишан, — позвал меня Машка.

Я опомнился. Это я сижу, молчу, и они сидят, молчат. И смотрят.

— Лэр Салиб, — спросил я артефактора, — Начальник Тайной стражи знаком с ректором Академии, Кадашем Балором?

Артефактор пожал плечами:

— Они, кажется, друзья.

Ясно. Балор написал письмо Лорану. Этот подвел меня к беседке из синей меди. Что-то там понял и сообщил своему другу. Какие выводы они сделали, не знаю, но эти выводы сподвигли их на преступление в отношении дворянина. Да, демон с дворянством! Просто человека! Как там сказал Салиб? «Ни один маг, имеющий власть, не упустил бы такой возможности». И они очень не хотят упустить. Что им чья-то жизнь или чья-то смерть? Когда это останавливало «имеющих» власть?

И не остановит. Потому что у них появилась «возможность» получить еще больше. Чего? Власти, чего же еще.

Что же такое власть? И на что она имеет право? И кто имеет право на власть?

— У вас есть бумага, лэр? — обратился я к Салибу, — И перо.

Артефактор одной рукой зашарил в своем бауле, вскоре выудив оттуда блокнот и карандаш. Все-таки хорошо им платит король, если они могут позволить себе такую роскошь как блокнот. Надо понимать, это второй? Первый блокнот у Машки. И если я не ошибаюсь, кошак не собирается ничего отдавать.

Я углубился в рисование. Не так-то просто вычертить схему пути к золотой жиле на маленьком кусочке бумаги. Решил сделать ещё и словестное описание к схеме.

Пока ковырялся с абрисом, Пончик суетился вокруг меня, поднимался на задние лапы, пытаясь подсмотреть, чем это таким я занят. Пришлось слегка отпихнуть настырного зверька, чтобы не лез носом под руку.

За это время Крисс, подошел к напарнику, молча присел рядом и занялся своим ремеслом. Взяв раненую Салибовскую конечность, лекарь ладонью соединил порванные края и через несколько мгновений рана затянулась. Да, я исподтишка наблюдал за процессом. Интересно же! Заодно, подсмотрел, как мельтешат светло-зеленые искры вокруг ладони Крисса.

Салиб не сопротивлялся лечению. Он отстраненно наблюдал, как под пальцами Крисса рука возвращается в нормальное состояние и молчал. А что бы он сказал? Лекарь тоже выглядел так, словно работает не с живым человеком, а с трупом. Закончив, он тут же вернулся на свое место. Типа, свое дело сделал, и отвалите от него.

А я нарисовал схему в блокноте, достал завернутые в платочек самородки и передал все это Салибу.

Он тут же развернул ткань, внимательно и бесстрастно рассмотрел камни и завернул их обратно. Углубился в чтение моих каракулей, прочитал несколько раз, всё сложил и встал, поднимая вещмешок.

— Я могу идти?

— Вы не дали слово, что передадите мою… просьбу. И еще: отзовите вашего наблюдателя из имения Райенов. Засветился он. И не присылайте больше.

Салиб кивнул:

— Даю слово, — помолчал и добавил, — Аристократа. Всё, что зависит от меня, я сделаю.

Ну, вот. Теперь я спокоен. Почти.

Салиб не стал разводить церемонии, быстрым шагом, насколько позволяла раненая нога, поковылял к выходу.

— Ва-ашбла-ародие! — вдруг протянул Машка, — Вот куда ты торопишься? Тебе ж объяснили — пропасть кругом. Так что скидавай сапоги, босиком пойдешь.

Если честно, я тоже ничего не понял, как и Салиб. Не знаю, что он подумал, но на его физиономии отразилось такое презрение, что Машка нагло заулыбался и, ухмыляясь во весь рот, сообщил:

— Не-е, твои сапоги мне без надобности. Они мне малы. Ты их в руках понесешь, — и принялся стаскивать обувку со своих ног.

Босиком подойдя к магу, он достал из кармана куртки замызганный шейный платок и скомандовал:

— Скидавай, говорю! Пока я добрый.

Удивленный Салиб кое-как снял сапоги, Машка подхватил их и бесцеремонно сунул ему в руки:

— Глаза закрывай! — приказал он снова и крепко завязал платком лицо мага, — Всё. Шагай!

Подхватил мага под руку и повел его на выход.

А я наблюдал за Криссом. И если Салиб вёл себя хладнокровно, и ничем не показал, что ему страшно, то лекарь нервничал и этого не скрывал. Кто бы не нервничал на его месте? Я бы тоже нервничал. Даже очень, наверно. Хорошо, что я на своем месте. Хотя и мне стало не по себе, когда Машка тут сцену разыграл. Не знаю, зачем, правда. Но когда и он, и Салиб вышли, Крисс спросил:

— Там действительно пропасть?

— Да. А что?

Крисс помотал головой:

— Ничего. Ты хотел услышать, почему я решил остаться с вами?

— Хотел.

Крисс обвел взглядом стены башни, посмотрел вверх, сцепил ладони…

— Тишан, я… знаю, кем была твоя мать.

Ну, вот за что мне это всё, а?

— Лэр Крисс, — я постарался быть очень официальным, — Я понимаю, вы как достойный представитель службы Тайной стражи, конечно, мастер по части применения изворотов и уловок для достижения нужного результата…

— Тишан, — заторопился он.

— … короче, шли бы вы! И чем быстрее, тем лучше. Собирайтесь.

— Тишан, нет! Никто ничего не знает, кроме меня. И я случайно узнал. Точнее, понял. Я сам из Росс. Я там вырос, — лекарь говорил быстро.

Я смотрел на побледневшего от напряжения лекаря и первый раз в жизни хотел кого-то убить. Просто за то, что он пытается использовать нормальное чувство человека к матери, пусть и не видевшего её никогда. Дешевый и недостойный способ добиться своего.

— У меня был учитель. Я учился врачевать еще до Академии. У меня дар проявился очень рано, и я не знал, что с ним делать. Вот мои и привели Баяна. Нашего знахаря. Он не был дворянином. Он из простых. Но мои родители никому этого не говорили. Обращались с ним, как с равным… Он был старым и очень много знал. Он меня научил всему. В Академии мне по сути нечего было делать. Я ради лицензии туда пошел. Торчал в библиотеке и лаборатории. И в прозекторской. Потом в больницах околачивался. Хорошо наш декан на меня плюнул и предоставил самому себе.

Видя, что я молчу, Крисс немного успокоился:

— Однажды в доме, я имею в виду родительском, ранней весной, был переполох. Я еще пацаном был, и только-только свою силу почувствовал. Тогда за Баяном приехали какие-то странные люди. Увезли его в закрытом экипаже. Его не было четверо суток. А потом его привезли. Похудевшего, как скелет. Он еще пару дней не выходил из своей комнаты. Потом позвал меня к себе и заставил дать слово. О том, что я буду молчать. Мне было интересно, конечно. И я был уверен, что слово свое сдержу. Баян дал мне две тетради. Да, он умел писать, а мои родители давали ему достаточно денег, чтобы он тратил их на что хотел. Он отдал мне тетради и попросил спрятать. И не говорить куда. Я их спрятал. «Может быть, придет время, и ты о них вспомнишь» — так он сказал.

Мне было безразлично, что и кому Крисс обещал, что делал, кто его там учил, кто что сказал. Я его слушал и ждал, когда он закончит.

— Через несколько лет он заболел. Да, так вот бывает. Он почему-то не хотел, чтобы его лечили. Тогда он мне рассказал, куда его возили в ту весну. Он принимал роды, — Крисс посмотрел на меня, — Женщина была из очень древнего… клана. Вымирающего клана. В этом клане после войны… той войны… не осталось мужчин. Только женщины. Как я понял тогда, она была последней, и ей уже было немало лет. Баян знал этот клан. Знал, кто они. Он сказал, что они были хозяевами всех Росских гор, лесов и плодородных земель. Женщина умерла через два дня, а за ребенка мой учитель отдал, как он сказал, двадцать лет. И этого бы не хватило, если бы у отца мальчишки была кровь человека. Но он был эльфийским помеском, и эльфийская часть вытащила ребенка с того света. Я не знаю, как Баян определил эльфийскую кровь, но он так сказал. Он назвал имя, но тогда я все забыл — мой учитель умирал, и мне было не до имён. Даже когда вместе с Отаром получил приказ доставить тебя в Лирию, я ничего не вспомнил. Только тогда и понял кто ты, когда Маша обозвал нас подонками, — Крисс невесело усмехнулся, — Мужчину звали Эльгар Райен. Имя женщины Тиллия Росса.

Я молчал.

В моей душе бушевало… демон знает что…

— Мне нельзя возвращаться, Тишан, — лекарь смотрел на меня как затравленный пёс, — Любой королевский менталист прочитает меня как… Неделю назад я не понимал, зачем ты понадобился Тайной страже. Ну, подумаешь, бастард. Ну, странный дар. Ну, знает где искать золото. И что с того?

Крисс помолчал.

— Но ты гном, Тишан, — еле слышно, будто сам себе, прошептал Крисс, — И ты маг! Но ты и человек. А еще в тебе есть эльфийская капля. Если об этом узнает хоть кто-нибудь, тебя разберут на мелкие куски. Я не хочу быть причиной твоей смерти. Не для того умирал мой учитель, чтобы какая-то высокопоставленная сволочь препарировала тебя живьем. Я не вернусь.

Через некоторое время, шлепая по холодному каменному полу босыми ногами, в башню вернулся оборотень. Он первым делом подошел к роднику и с удовольствием вымыл грязные ступни. На цыпочках пробежав к своим сапогам, он тщательно вытер ноги портянками, вынутыми из сапог, и блаженно вытянулся:

— Короче, отправил я его восвояси, — отчитался Машка, — Версту другую его волки проводят, а дальше сам. А вы чего такие смурные?

Я смотрел на его священнодействие с портянками и мучительно решал для себя глупый вопрос: верить или не верить Криссу. Даже не в том вопрос. А что вообще с этим делать?

Многие нестыковки решаются сами собой, если предположить, что лекарь не врет.

Да не врет он! Никто не мог знать, что я потомок эльфийского принца, мать его… Простите мне мой эльфийский. Кстати, какого принца: серого или обычного?

— Какие волки? — Крисс с подозрением смотрел на Машку.

— Большие, — лаконично ответил тот, — Я смотрю, ты, твое благородие, дожал нашего барона, если еще сидишь тут в относительном здравии. Тишан, что с этим бледнолицым делать?

Я молчал. А что я мог сказать? Теперь я не то что прогнать лекаря не могу. Мне теперь его или убить или защищать придется. Одно из двух.

А где Пончик, кстати? Я поискал глазами ханура.

— Он на охоту удрал, — догадливо пояснил мне Машка, — За бортом скоро звезды мигать начнут, ужинать пора, а ты тут военный совет устроил. Вот он и занялся добычей пропитания для себя любимого.

Мне как-то не верилось, что хануру по силам перепрыгнуть через провал, но я спросил Машку о другом:

— А скажи мне многоуважаемый подданный его величества, кто собирался меня убить окончательно и бесповоротно два часа назад?

— Я! — Машка гордо выпятил грудь.

Мы с Криссом переглянулись.

— Машенька, — я постарался сказать это ласково. Кто его знает, кошака этого, чего у него там, в черепной коробке. Вдруг тараканы завелись, — Может тебе поспать надо? Ты устал, наверное. Я тебя даже одеяльцем прикрою. Хочешь, я еще раз кашку сварю? Овсяную, а?

— Хочу, — тут же согласился Машка, — И одеяльцем хочу. Так мы лекаря этого себе оставляем или не будем пачкаться?

Крисс засопел и отвернулся.

— Оставляем, Маш. Куда деваться. Только ты на мой вопрос не ответил.

Машка отмахнулся:

— Я бы понарошку. Наши клинки не могут навредить хозяину. Хоть ты их в сердце втыкай. Они лезвие сами уберут. Они не дурнее нас с тобой.

— То-то я смотрю, ты им размахивать сразу стал. У кинжала, наверное, ума набрался.

Машка смутился. О! Это картинка, я вам скажу. Я еще не видел смущенного наемника. Мне даже понравилось. Но он не был бы Машкой, если бы тут же не вывернулся:

— А то. Вместе мы сила!

— Наши? — вдруг спросил Крисс. Он уже забыл о своем, скажем так, непростом положении, и смотрел на нас, расширив глаза от любопытства, — Так ножей несколько?

Теперь переглянулись мы с Машкой. Конечно, безоговорочное доверие Крисс еще не заслужил, но он и без этих клинков слишком многое увидел и узнал. И я вынул из ножен Заразу, который чуть ли не заурчал от избытка внимания.

— Вперед! — протянул его наемнику.

— Э… — растерялся тот.

— Ты вроде хотел меня убить?

— Нет уж, — буркнул он, отпихивая мою руку, — Я на себе попробую.

И я и Крисс с повышенным вниманием следили, как Машка вытащил свой клинок из ножен и замер с ним в руке. Видимо решал, куда его лучше воткнуть. Наконец он пришел к выводу, что в бедро будет в самый раз и уже размахнулся, как лекарь ехидно спросил:

— А почему не в сердце?

Машка дернулся. Зло зыркнул на него и резко вогнал кинжал в ногу.

Пару ударов сердца он молчал.

И вдруг из его горла вырвался… вой!

Дикий протяжный вопль, переходящий в судорожный хрип, многократно отразился от стен и замер под самым верхом башни.

В накрывшей нас хрупкой тишине, Машка, задыхаясь, пытался дотянуться дрожащей рукой до рукояти, торчавшего в ноге клинка и не мог. Пространство вокруг него искривилось жарким маревом и… стремительно потекло в разные стороны, выворачивая мир наизнанку. Оно штормом пронеслось по нашим нервам, оставляя только одно желание — скрутится в кокон.

Несмотря ни на что, Машка, хрипя, все-таки достал рукоять кинжала и, вцепившись в нее обеими руками, выдернул лезвие.

Сверху раздался ужасающий грохот.

Что-то очень тяжелое упало на башню, тряхнув ее до основания. Кровля, затрещала, но, слава Небу, выдержала. Вниз полетели мелкие камни, и слегка просела одна из балок. Но это самое «что-то» продолжало давить на крышу, жутко скрипя огромными старыми бревнами, шатая столб в основании. Снаружи эхом прокатился душераздирающий скрежет чего-то острого о камни, послышался глухой стук недалеко от входа и… всё стихло.

Мы сидели, не дыша, боясь пошевелиться.

Я скосил глаза на Машку, но он, так же как и мы, настороженно прислушивался к тишине.

На его ноге крови не было! Даже пореза на одежде не было!

У входа раздались шаги. Внутрь башни неторопливо и уверенно вошел высокий широкоплечий парень.

Босой, без рубахи, в легких холщевых штанах, подпоясанных широким ремнем из жесткой кожи. Оружейная перевязь на груди крест-накрест и два парных меча за спиной. Мощный торс, рельефные сухие мышцы, жилистые запястья в широких кожаных браслетах. Лицо правильное, светлое, нос прямой, глаза серые со злым прищуром. Лысый. Нет, бритый. Да.

И что-то мне сейчас подсказывало, что мы для него не более чем мелкое недоразумение. Причем все трое.

Где же носит Пончика?

Вошедший бесцеремонно осмотрел каждого из нас по отдельности, потом всех вместе, потом пробежал взглядом по стенам и крыше и на чистом вессальском зло спросил:

— Ну? И кто из вас тот идиот, который закрывает портал, не дождавшись переноса?

Машка мягко поменял положение «сидя на заднице» на положение «стоя на ногах», и пряча кинжал в рукаве… принюхался!

— Ты чё за хрен? — резко спросил он.

Тонкие брови парня поползли вверх. Он еще внимательнее осмотрел нас, и Машку в том числе, и снова задал странный вопрос:

— Портал кто открыл?

— Какой портал, ты чё несешь?! Откуда ты взялся?

Я видел, что Машка в шаге от трансформации. Он что, чувствует опасность? И, кажется, его останавливает только одежда. Круто бы смотрелся снежный барс в штанах, сапогах и курточке. Я хихикнул. Я сам не ожидал, честно. Должно быть, это нервное.

И кот, и незнакомец одновременно повернулись ко мне. Да, в их глазах я прочитал суровый вопрос, «все ли у меня в порядке с головой». А мне и самому это было интересно. Ну, не привык я к такому количеству информации, которую в эту голову сегодня напихали.

Скорее всего, незнакомец что-то понял, а потому спросил:

— У кого Клинок Вызова?

Машка не спешил отвечать, рассматривая парня и становясь всё мрачнее. Наконец, он раскрыл ладонь и показал кинжал:

— Этот?

— Этот. Ты что ли его… использовал?

А парень только вопросы задавать умеет? Это я так, про себя подумал. И что-то мне не по себе стало от его вопросов.

— Использовал? — недоверчиво повторил Машка, — Я просто воткнул его в ногу.

Незнакомец, кажется, был удивлен еще больше:

— Просто?

— Да, кто ты такой?! — взорвался Машка, — Как ты сюда попал, вообще? Чего ты тут забыл? Да, это мой клинок! Мой родовой клинок. От отца к сыну, от деда к внуку! И я что хочу, то с ним и делаю! Хочу втыкаю, хочу не втыкаю, понятно?!

На парня Машкин наезд впечатления не произвел:

— Это ты активировал его после спячки?

Машка вдруг резко замер. Как на стену налетел. И я почувствовал страх. Его страх. И сам испугался этого ментального выплеска страха, который оборотень еле сдерживал. И… не сдержал.

Он неуловимым броском метнул гномий кинжал в незнакомца, и, не останавливаясь ни на миг, швырнул в него дротики, мгновенно выудив их из рукавов. Четыре. Все четыре сразу. Мы с Криссом только и успели ахнуть и невольно шарахнуться назад.

Но парень хладнокровно поймал — поймал! — кинжал за рукоять, и словно мух, одним движением, собрал оперенные иглы.

Как ни странно, Машку это вовсе не остановило! Он с какой-то остервенелой ненавистью кинулся на незнакомца, выхватив засапожный нож, и… был мягко откинут назад открытой ладонью. Но отлетев и упав на спину возле нас, оборотень сразу вскочил.

А незнакомец уже разглядывал Машкин кинжал, и, казалось, даже не замечал, как наемник лихорадочно пытается снять с себя куртку.

— Не спеши, — вдруг обратился незнакомец к Машке, — Если я правильно понял, ты не тот, кто мне нужен. Кто активировал Клинок?

— Проваливай! — буквально зашипел оборотень, — Я сдохну, но глотку тебе перегрызу. Я сумею — я знаю, как это делается. Никого ты не получишь! Ваше помойное племя не имеет права даже стоять на этой земле.

Нам с Криссом оставалось только пялиться на них обоих.

Парень побледнел. Внешне оставаясь невозмутимым, он молча наблюдал, как Машка, взяв себя в руки, решительно стаскивает одежду.

— Я вижу, твой клан не зря получил этот клинок, — вдруг сказал незнакомец, — И ты прав. Мое помойное племя не имеет права даже стоять на этой земле.

Наемник продолжал раздеваться, скидывая одёжку на пол.

— Но я родился последним, — снова сказал незнакомец, — Я не видел той войны. И хочу все исправить.

— Что, приспичило? — тут же огрызнулся Машка, — Вырождаться начали? Точнее продолжили. Как вы отплатили за добро? Вот так вам и ответили. Нет уже тех, кого вы предали. Их вырезали! Подчистую! Что ты сейчас собрался исправлять?

Он стоял абсолютно голый, но я бы никому не советовал обманываться на его счет. В человеческом обличии стоял хищник. Гибкий, ловкий, сильный. Готовый убивать и умирать. И злой, как тысяча демонов!

Нет, так дело не пойдет. Я еще могу понять, когда свои между собой грызутся. Но когда приходит какой-то перец и начинает тут пальцы веером растопыривать — мне это не нравиться. Да и за Машку обидно. Он все-таки не последний боец, а этот его как котенка сделал.

И сделает еще раз. Только теперь церемониться не будет. Если оборотень на него кинется — а он кинется, то… Короче, не улыбается мне, чтобы мой друг Машка свой жизненный путь здесь и закончил. Совсем не улыбается.

Я вспомнил, что все еще держу гномий клинок в руке, и Зараза моментально откликнулся, стоило его позвать. Да, кровожадный ты наш, ты мне сейчас нужен. Очень нужен. С таким противником Машка один не справиться. Ты тоже так считаешь? И ты не справишься? Не бойся — я с тобой! И Пончик с нами, ясное дело. Только где его носит?

И тут я увидел ханура.

Точнее, он решил мне себя «показать». «Вольный страж» был на стене. В трех локтях от бритой макушки незнакомца. Как он там оказался и как держался на вертикальной поверхности, я не понял, но ханур, вогнав мощные когти в зернистый гранит, дрожал от напряжения. Он ждал. Ждал меня и Машку. Чтобы прыгнуть. Зная, что для него этот прыжок может оказаться последним.

Я встал, крепко стиснул сверкнувший фиолетовой вязью черный кинжал, и, открывая себя, содрогнулся от хлынувшей в меня силы. Она разноцветной радугой вспыхнула перед глазами и собралась сверкающей точкой в груди. Высвечивая цель. Мишень.

Вокруг Машки заискрило пространство, рассеивая в мерцающем тумане человеческое тело, и через мгновение, припав к каменному полу, возле меня скалился снежный барс.

А незнакомец, увидев зверя и зацепившись взглядом за мой клинок, недоверчиво сузил глаза. Они вдруг начали меняться. Становиться желтыми. С черными вертикальными зрачками. Он отбросил Машкин кинжал и плавно потянулся к мечам.

— Ик… — раздался странный звук…

— Ик…

…где-то позади нас.

Я скосил глаза и только тут вспомнил о лекаре.

— Про… ик… стите… — виновато промямлил он.

Крисс сидел, держась за живот, и неудержимо икал.

— А можно… ик… выйти… страшно… ик… очень…

Я опомнился. Это что мы тут сейчас собираемся устроить?!! Задери нас всех и демоны, и святые! Вместе взятые!

Шагнул вперед и, загородив собой пятнистого зверя, выдохнул:

— Хватит.

Меня потряхивало от избытка силы:

— Ты кто? — потребовал я у незнакомца.

Парень осторожно опустил руки, рассматривая меня, и слегка наклонил бритую голову:

— Дракон. А ты?

А я уже ничему не удивлялся:

— Гном я, — и решил уточнить, — Наполовину.

Мой клинок тихонько перетягивал кипевшую во мне энергию на себя, освобождая от дикого напряжения. Дракон внезапно шагнул вперед и протянул мне ладонь:

— Алабар.

Сзади зашипел барс.

Но я не чувствовал угрозы. Да, я доверял и Машке, и Пончику. Но сейчас они были не правы. Я это знал. Не спрашивайте откуда. Знал и всё. И пожал руку.

— Тишан.