Дарк Кэш

12. ШАНТАЖ

После хорошего завтрака, немногословного, но зато сытного и вкусного, мы отправляемся в «кинозал», как называет его Дрейк.

Это старая заброшенная камера без окон. Пыльная, грязная и темная.

На стене, сразу за стулом, натянута черная простыня. На ней виднеется логотип: «Братья Кэш».

Зажигается несколько лампочек, и восемь мужчин, которых накануне я видела в комнате отдыха, натягивают свои костюмы.

Я сажусь на обычный деревянный стул.

Дрейк надевает на меня наручники и приковывает ноги кандалами к стулу. С веревками, которые плотно стягивают мое тело, все это кажется дьявольски реальным, да и ощущается также!

На мне только нижнее белье, и я чувствую себя очень неуютно в присутствии находящихся здесь мужчин. Они, похоже, долгое время воздерживались, судя по тому, как смотрят на меня.

Они делают это тайно, пока Дрейк не видит, иначе он бы быстро поставил их на место.

Также Дрейк обматывает веревку вокруг моего живота, а затем привязывает руки к спинке стула так, что я сижу, широко расставив ноги и выпятив грудь.

Мне заткнули рот тряпкой, но я все еще могу невнятно говорить. Последний штрих — повязка на глаза.

Я ужасно нервничаю и, незадолго до начала записи видео, уже не так уверена, что все это действительно хорошая идея.

Но что еще мне остается делать?

Идти в полицию? Никто бы мне не поверил, а если бы и поверил, то Эйс или Чейс помешают каким-либо расследованиям.

Убежать я тоже не могла. Куда? Они знают все обо мне и моей семье. Иначе они сделали бы что-нибудь с моей сестрой, только чтобы шантажировать меня этим.

Они бы нашли способ. Какой-нибудь.

А если признаться... я вообще не хочу уезжать. Эта игра — съемка видео, чтобы инсценировать мое похищение, хотя я на самом деле не в опасности — возбуждает меня непривычным образом.

Я даже не знаю, что со мной происходит! Еще при первой нашей встрече с Дарком я была так взволнована. Вообще-то это совершенно на меня не похоже. Хотя, может, все наоборот. Возможно, все это время, глубоко в моем подсознании, я была женщиной, которой нравятся подобные ситуации.

Я только-только начинаю открывать свои собственные пропасти, в которые хочу погрузиться — все глубже и глубже.

Передо мной на штативе стоит камера, лампы направлены прямо на меня. По крайней мере, они дарят мне немного тепла.

Вдруг я чувствую чью-то руку на бедре. Надеюсь, это Дрейк!

— Готова? — я киваю. С Богом...

— Хорошо. У нас будет много попыток. Войди в роль. Если я буду грубым, надеюсь, ты простишь мне это. — Я снова киваю. В конце концов, мы уже обсудили, что именно он будет делать, а я попытаюсь сыграть идеальную жертву.

— Вставайте по местам, мы начинаем! — говорит Дрейк. Я слышу шаги вокруг себя и чувствую, как к моему горлу прижимается что-то холодное. Я сразу же наклоняю голову в сторону, потому что давно знаю, что это пистолет.

Все мое тело покрылось мурашками, а соски затвердели от возбуждения. Я чувствую, как стало влажно у меня между ног. К счастью, на мне черное белье, поэтому никто не видит, как мое тело реагирует на эти действия.

— Это сообщение для Дрейка Рикко! — резким тоном начинает говорить Дарк, он же Дрейк. Однако из-за его шлема и встроенного в него искажателя голоса невозможно четко и однозначно идентифицировать его. Теперь, когда я знаю, что Дарк — это Дрейк, можно подумать, что я должна слышать его голос четко и ясно. Но это не так.

— Уверен, ты уже соскучился по ней, не так ли? Не волнуйся, она в хороших руках! — Дрейк скользит оружием по моей шее, а другой рукой хватает меня за грудь. Я яростно стону, пытаясь защититься от его прикосновений, но он так крепко связал меня, что смог сдвинуться только стул.

Дарк хватает меня за шею и отклоняет голову назад.

— Но ненадолго. Если ты хочешь снова увидеть ее живой, сделаешь именно то, что я от тебя требую! — он стягивает с моей головы повязку, и я тут же зажмуриваю глаза. Свет такой яркий, что почти ничего не видно.

Дарк грубо хватает меня за волосы, заставляя смотреть в сторону камеры. Ствол пистолета он прижимает к моей челюсти и продолжает говорить:

— Мы узнали, что в твоем банке есть еще один тайник с золотом. Очень жаль, что нам об этом не рассказали. — Он прижимает пистолет к моей щеке, и я изо всех сил стараюсь тревожно вздрогнуть. С силой дергаю за кандалы, которые глубоко впиваются в мою кожу. Это больно — но боль заставляет все выглядеть более реалистично.

— Но я уверен, что ты с радостью согласишься отдать нам оставшиеся золотые слитки в обмен на свою маленькую принцессу, не так ли? — теперь он вытаскивает кляп из моего рта, чтобы я могла четко разговаривать:

— Дрейк! Пожалуйста... пожалуйста, помоги мне! Они убьют меня, если ты не отдашь им золото! — я вхожу в свою роль, даже успеваю плакать и стучать зубами от страха. Вокруг меня стоят другие мужчины, выглядящие очень угрожающе в своих костюмах и мотоциклетных шлемах.

Дрейк зажимает мне рот рукой, а затем прижимает пистолет к моему виску. Я закрываю глаза и стараюсь хныкать как можно громче, несмотря на его руку у моего рта.

— Мы свяжемся с тобой. Сегодня вечером в двадцать два часа. Никакой полиции. Никакой прессы. Иначе она мертва!

Потом следует длинная пауза, во время которой слышны только мои всхлипы.

— Прекрасно. Это действительно очень хорошо выглядело. Думаю, мы можем это взять! — говорит Эйс, который стоит за камерой и нажимает на какие-то кнопки.

Дрейк развязывает меня и снимает свой шлем.

— Хорошо. — Потом он наклоняется ко мне и спрашивает: — Все в порядке? — при этом вытирает слезы с моих щек и убирает волосы с лица.

— Да. Да, это было... эмоционально, но... хорошо. — Я устало киваю. Поставить себя в подобную ситуацию было далеко не просто.

Дрейк с Эйсом выходят из комнаты, прихватив с собой камеру, пока мужчины, один за другим, снимают свои шлемы. Я замечаю их похотливые взгляды и вдруг начинаю чувствовать себя чертовски неуютно.

Им будет достаточно только закрыть дверь, и ни Дрейк, ни Эйс не смогут мне помочь...

Повезло, что, по крайней мере, Джакс все еще здесь, и он встает возле меня в защищающем жесте. Потом опускается на колени и начинает рассказывать:

— Какая-то кошка незаметно пробралась в сад женской тюрьмы, которую я возглавляю. Он расположен в восточной части Цюриха. Женщинам разрешено выращивать там овощи и фрукты. Растить клумбы. Это дает им занятие. В садовом сарае она нашла свой новый дом. В течение нескольких недель женщины держали в секрете, что у них есть «домашнее животное», пока вдруг не разразилась паника. Ведь кошка была беременна и родила шестерых котят. Женщины пытались ухаживать за малышами, но когда охранники узнали, что произошло, они прогнали кошку-мать и хотели выбросить котят на помойку. Женщины выступили против надзирателей и были помещены в одиночные камеры. Сам я узнал об этом только на следующий день от своей секретарши и должен был сам посмотреть, что там произошло. Пятеро котят погибли на помойке. Один еще был жив.

— Крэш, — шепчу я.

— Я выходил маленького и позвонил в приют для животных. Однако они смогли забрать его только через четыре дня, так как были совершенно перегружены.

Как только я хочу что-то сказать, возвращаются Дрейк и Эйсом.

— Видео получилось идеальным. Вы все можете идти. Я заберу материал домой, а потом свяжусь с главным комиссаром — как договаривались. — При этом Дрейк не должен связываться с полицией. Как он собирается объяснить это главному комиссару? Я бы тоже с удовольствием присутствовала! Но, к сожалению, я обречена ждать здесь и готовиться ко второй части плана.

Мужчины покидают комнату, и в итоге остается только Дрейк, Джакс и Эйс, при этом последний откровенно раздевает меня взглядом.

Я скептически смотрю на него и предостерегающе поднимаю обе брови. Когда он заканчивает свое «сканирование» и снова смотрит на мое лицо, то слегка вздрагивает и тихо смеется.

— Попался... — смущенно бормочет он.

— Да ... — говорю я и вздыхаю. Мужчины. Лучше я не буду обращать внимания. Насколько могу судить, Дрейк, если бы увидел его взгляд, ударил бы своего младшего брата об стену.

— Мне тоже пора. Чейс должен быть рядом, но сегодня придет Малик, он присмотрит за тобой.

— Даже не думай об этом! — говорю я Дрейку, который бросает на меня удивленный взгляд.

— Я иду с тобой, — настаиваю я.

— Кажется, ты не совсем поняла. Тебя похитили плохие парни. Ты не можешь пойти со мной.

— Конечно, могу. Я просто спрячусь.

— Даже не обсуждается. Ты остаешься здесь. У нас и так достаточно дел, я не могу еще присматривать и за тобой, пока буду разговаривать с главным комиссаром.

— Я сама могу о себе позаботиться. Тогда Малику не нужно здесь присутствовать, и у вас всех будет алиби на случай, если кто-то заподозрит неладное. — Я добьюсь своей цели! Я не позволю ему указывать мне, что делать, когда он будет разговаривать с главным комиссаром. Не со мной! Я хочу обязательно присутствовать!

— Склад оборудован всем необходимым. Клетка тоже готова, а за этим Леандро Андерсеном следят уже несколько дней. Мы нападем, как только ты дашь добро, — вмешивается Эйс и встает возле меня. К неудовольствию Дрейка.

— Оставьте нас наедине, — говорит он, и Джакс с Эйсом покидают комнату. Дрейк закрывает дверь и поворачивает ключ.

— Я буду в другой комнате. Спрячусь за дверью. Я... я хочу обязательно быть там. Почувствуй этот «кайф», когда ты будешь разговаривать с главным комиссаром Блехом, и придумаешь план. — Я глубоко вдыхаю и снова чувствую, как веревки врезаются в мое тело. Какое возбуждающее чувство, невозможность двигаться и знать, что он находится рядом со мной.

— Представь, как может возбудить то, что он будет сидеть на твоем диване и ломать голову над тем, как спасти меня, пока ты, извинившись, выйдешь из комнаты, придешь ко мне и трахнешь меня... — я закусываю нижнюю губу и бросаю жадные взгляды на Дрейка, который медленно приближается ко мне. Его взгляд холодный и ничего не выражающий. Может, он сердится. Возможно, эта мысль возбуждает его так же, как и меня.

Я следую за ним глазами, пока Дрейк разминает руки и наблюдает за мной, он шаг за шагом исчезает позади меня, и я больше не могу его видеть.

— Расскажи мне больше, — приказывает он спокойным голосом, оставаясь стоять за моей спиной.

— Что бы я сделал с тобой, если бы у меня было всего несколько мгновений, пока меня будет ждать главный комиссар? Наверняка многие полицейские были бы вместе с ним. Мы оба были бы в большой опасности, если бы они обнаружили тебя. — Я чувствую его бедро у себя на затылке и обе руки, лежащие на моих щеках.

— Мы бы вели себя тихо. Даже если я буду едва держаться, чтобы громко не простонать твое имя... — шепчу я, в то время как Дрейк водит руками по моей шее.

— Я надену черное обтягивающее платье, и тебе всего лишь нужно будет поднять его вверх... — кончики его пальцев достигают моей груди, которую он мягко массирует.

— А потом? — возбужденно рычит он мне на ухо.

— Ммм... потом... ты трахнешь меня. Грязно и дико. Не сдерживаясь.

— Звучит заманчиво, — шепчет он, убирая руки с моей груди. Однако теперь они продолжили спускаться вниз, между моих ног. Из-за оков я не могу сдвинуть их ни на дюйм.

— Главный комиссар может войти в комнату в любую минуту, потому что его удивят женские стоны и вздохи, — задыхаясь, отвечаю я, чувствуя его руки между ног.

— Он нас поймает. Ты хочешь, чтобы он наблюдал за нами?

— Ммм, почему бы и нет? Он, конечно, позавидует, что тебе я разрешаю прикасаться ко мне, а ему — нет. — Дрейк отодвигает мои трусики в сторону и касается кончиками пальцев моего клитора. Он начинает нежно тереть его, и говорит:

— Ты несправедлива. Бедный старик…

— Ты прав, — хриплю я, и со стоном добавляю: — У него бы случился инфаркт, если бы он увидел, что ты со мной делаешь! — пальцы Дрейка ловко стимулируют меня, и я достигаю кульминации в течение нескольких секунд. Мой голос эхом разносится по почти пустой комнате, и я уверена, что ветхая дверь не заглушила этот звук.

Закрываю глаза и улыбаюсь, несмотря на усталость и сладкую боль. Теперь он снова может развязать меня…

— Это, наверное, все слышали, — шепчет он мне на ухо и при этом злорадно смеется! Негодяй!

— Ну и что? Мне все равно. Пусть все знают, что я с тобой.

— Правильнее будет: принадлежишь мне. — Дрейк целует меня в щеку, идет к двери и открывает ее.

— Эй, а я? Развяжи меня! — кричу я и дергаю за веревки.

— Ты послушно останешься здесь и не сдвинешься с места.

— Что? Нет! Точно нет! Хотя бы развяжи меня! — зло кричу я.

— Ты моя пленница. Забыла?

— Очень смешно, Дрейк. Серьезно, очень смешно! А теперь развяжи меня!

— Нет. Мы увидимся завтра вечером. Придерживайся плана.

— Дрейк!

Он улыбается и спокойно выходит за дверь.

— Ты еще поплатишься за это, сукин сын! — гневно кричу я и вижу рядом Эйса, который с некоторой жалостью смотрит на меня.

— Я должен развязать тебя через десять минут после того, как Дрейк уедет, — улыбаясь, говорит он и приседает возле меня на корточки.

— Развяжи меня сейчас!

— Лучше не надо. Я слишком люблю свою жизнь, потому что Дрейк убьет меня.

— Развяжи меня!

— Оу, вау. Тебе что, плевать, если он убъет меня?

— Эйс!

— О, да, стони мое имя... — он нахально ухмыляется, а я, обиженно фыркнув, говорю:

— Это был не стон!

— Еще нет. Еще нет, моя дорогая... — он нагло кладет свою руку на мое колено и говорит: — Но еще не вечер…

— Руки прочь! — Эйс сразу же поднимает руку и, улыбаясь, отвечает:

— Ладно, ладно. Просто маленькая шутка!

— Развяжи меня, я могу еще догнать его!

— Нет. Серьезно, нет. Ты должна придерживаться плана. Завтра после обеда мы отвезем тебя на склад. Там уже все подготовлено.

Я фыркаю и принимаю свою судьбу. Дрейк еще пожалеет! Как только я доберусь до него, помоги ему Бог!

Я так мечтала о том, чтобы вместе с ним затеять это эротическое приключение, а он всё свел на нет.

Эйс снова пристально смотрит на меня, в то время как Джакс стоит в коридоре и беседует с какими-то мужчинами.

— Хочешь сделать несколько фотографий или тебе хватит воспоминаний?

— Эй, я одинок. Мне же можно посмотреть или нет? Ты просто прекрасна и... — он вздыхает и вдруг выглядит так подавленно. — Это чертовски несексуально, когда мужчина настолько отчаивается, что ему приходится так смотреть на подругу своего брата. Тебе же это понятно? — может быть, я узнаю, что его так угнетает. — В моей ситуации трудно познакомиться с женщиной. Как заводить серьезные отношения, если после этого она автоматически включается в нашу семью? Я, честно говоря, этого не хочу. Как только попадешь внутрь, уже не выберешься. — Этим он, к сожалению, говорит нечто такое, что, хотя мне это уже известно, я до сих пор не могла принять.

Пути назад уже нет. Как только ты оказался в темноте и соприкоснулся с ней, уже поздно. Я все время думала о том, что Дрейк говорит о сексуальных играх и невероятных оргазмах. Но он, наверное, имел в виду совсем другое. Не исключительно — но по большей части.

— Допускаются небольшие интрижки. Но как только я начинаю испытывать сильные чувства к женщине, и ей удается заставить меня забыть, в какую опасность я втягиваю ее, если мы начнем отношения... я вижу одного из своих братьев и понимаю, что мне больше нельзя с ней встречаться. — Эйс выглядит серьезным, когда говорит это. Его забавный, слегка безумный вид, вероятно, был по большей части просто фасадом, который он строил вокруг себя на протяжении многих лет.

— Ты говоришь об определенной женщине, правда?

— Да, можно сказать и так. Она тоже комиссар. И она на стороне хороших. — Когда он начинает о ней рассказывать, то выглядит таким влюбленным и полным желания. — Ты бы ее видела. Она потрясающая!

— Если ты меня развяжешь... — шучу я.

— Еще восемь минут... — смеется Эйс и встает.

— У вас с ней есть шансы?

— Нет. Мне придется порвать с семьей. Потому что, если я представлю ей своих родителей, это не станет исключением. Ни для кого. — Эйс мгновение медлит, прежде чем продолжить: — Я обязан так жить. У меня нет выбора.

Он делает глубокий вдох, прежде чем признаться:

— Иногда я просто хочу уйти и начать новую жизнь под новым именем. Несмотря на то, что люблю свою семью и не могу представить себе жизнь без братьев. И даже если мне доставляют удовольствие ограбления. Но зная, что у меня никогда не будет возможности иметь честные и искренние отношения с женщиной, которую не выбрал бы мне мой отец, только потому, что она тоже преступница... это разрывает меня изнутри.

— Если бы я не была связана, я бы сейчас обняла тебя. Мне жаль это слышать, Эйс, — отвечаю ему. Я чувствую, насколько он угнетен, и, конечно, вижу это.

— Я рад за тебя и Дрейка. Он долго не был уверен в том, что хочет втягивать тебя во все это. Но теперь ты часть нашей семьи, и пути назад нет.

— Наверное, поэтому ты был так очарован мной, да?

— Я до сих пор очарован, — усмехается он, снова надевая свою маску. — Дрейку так повезло найти тебя. Большинство женщин, скорее всего, убежали бы с криком, но не ты. Почему? Зачем ты это делаешь?

— Видимо, любовь ослепляет. Я безраздельно предана этому человеку. Как только он находится рядом со мной, я чувствую себя целой. Даже если я зла на него... не знаю, как это объяснить. Это просто так и есть. Я никогда не чувствовала ничего подобного за всю свою жизнь, но теперь понимаю, что имеют в виду многие влюбленные пожилые пары, когда говорят: «Когда я впервые его встретила, я знала, что он — мужчина всей моей жизни». И мне кажется, что именно это мгновение мне довелось пережить с Дрейком. — Я поворачиваюсь к Эйсу и говорю: — И ты тоже испытаешь это. Ты найдешь женщину, которая захочет быть с тобой, не взирая ни на что.

— И нормально для тебя сейчас стать преступницей? Притом, что раньше ты всегда жила прилично и законопослушно?

— Если честно, пока я предпочитаю не думать об этом. Знание того, что делает Дрейк, очень меня расстраивает. Мне было бы легче, если бы он был просто сыном владельца компании. Но я с этим разберусь. И, может быть, я смогу заставить его уйти в отставку и заботиться о своей семье…

Эйс смеется и шепчет:

— Еще четыре минуты.

Вздохнув, я опускаю голову. Замечательно. Дрейка я уже точно не догоню.

Позже вечером я сижу с Маликом за кухонным столом. По мобильному телефону ему сообщают о текущем положении операции «Золото». Так что я, конечно, тоже в курсе.

Напряженная, я сижу и пью свой чай, Крэш, свернувшись калачиком, лежит на рубашке Джекса, которую он специально оставил для него. Лу-Белль дремлет на кровати, а Малик? Он размышляет.

— У тебя чешутся пальцы, правда? — подкалываю я его.

— Что ты имеешь в виду? — его взгляд говорит мне, что он прекрасно знает, что я имею в виду.

— Ты не можешь дождаться, чтобы написать статью об этом.

— Ну конечно. Я просто должен быть осторожен, чтобы не сообщить инсайдерскую информацию, иначе мы все взлетим на воздух.

— Это понятно... — я по-прежнему рассержена, потому что он обманул меня тогда.

— Ты хороший актер, — говорю я, и снова опускаю свой чайный пакетик в горячую воду, просто чтобы было чем заняться.

— А что я должен был сказать? Что я, конечно же, в курсе, кто такой Дарк? — усмехается он.

— Нет. Я не могу ни на кого из вас злиться. Но почему-то злюсь. — Вздыхаю и смотрю на его телефон, который, к сожалению, пока не показывает никаких новостей.

И вдруг он светится!

Малик читает вслух:

— Главный комиссар Блех направляется через сад в дом. Мы немного пошумели, чтобы отвлечь его. Блех сейчас в доме и разговаривает с Дрейком. Он очень взволнован из-за видео.

Малик усмехается и говорит:

— Если бы он знал, что Эйс тоже из мафии, он бы с ума сошел!

— Ему жаль меня. Я имею в виду, что он доверяет Эйсу и Дрейку, а они обманывают его.

— Ты тоже обманываешь его, Кассандра, не забывай.

— Да, спасибо, что еще раз указал мне на это. — Я вздыхаю и допиваю свой чай, прежде чем наполнить чашку горячей водой и положить в нее новый пакетик.

— Нам лучше еще раз повторить, что ты скажешь полиции завтра днем. Ничего не должно вызвать подозрений!

— Ладно. — Вообще-то, я не хочу быть частью этой операции «Золото». Вообще-то, сейчас мне гораздо больше хочется вернуться домой, завалиться в свою кровать, выпить чаю и посмотреть криминальный боевик, а не играть в одном из них!

Но все это напоминает мне больше психо-триллер, чем боевик.

Все начинается после обеда.

Меня отвозят на склад под Цюрихом. Чтобы я случайно не проболталась, они не говорят мне точного адреса, а только время от времени позволяют смотреть в окно, чуть приподнимая повязку, чтобы я запомнила мелкие детали.

На складе есть отдельные помещения, в одном из них построена временная клетка, в которой, вероятно, держат или перевозят тигров или других опасных животных. Прутья толщиной добрых пять сантиметров, расположены вертикально на расстоянии около десяти сантиметров друг от друга так, что моя рука хорошо пролазит сквозь них. Окна полностью зарешечены, солнечные лучи едва проникают даже при дневном свете. Стол рядом со мной завален мусором и остатками еды, коробками и порножурналами. Конечно, это должно выглядеть так, будто многие мужчины находились здесь в течение нескольких дней…

Они украли мусор мистера Андерсена и разбросали здесь, чтобы везде была его ДНК. Умно.

Со мной Малик и несколько мужчин, которые все подготавливают.

Металлические оковы на моих щиколотках и запястьях прикрепят к цепям позже. Но прежде мне нужно зайти в несколько комнат, чтобы оставить там следы. Например, в ванную, где я трогаю различные предметы, пользуюсь туалетом и разбрасываю несколько волосинок. В конце концов, следователи не должны заподозрить, что меня здесь вообще не было.

Потом они заводят меня в клетку. Цепь прикрепляется к оковам на руках и ногах, соответственно. Одеяло служит матрасом.

Я еще могу свободно передвигаться в клетке размером примерно в два квадратных метра. Стоять в ней еще можно, но мне нужно немного наклониться. Цепи прикреплены сбоку так, что если дверь будет открытой, я не смогла бы убежать.

Здесь холодно, чертовски холодно. В маленькой комнате, которая, скорее всего, служила кабинетом несколько лет назад, есть отопление, но оно отключено.

Деревянный стул и веревки переносят в другую комнату, которая обставлена так же скудно, как и та, что была в тюрьме.

Я сижу там, одетая в пальто, и обмотанная еще одним одеялом.

И все равно здесь до чертиков холодно!

С одеялом такую температуру еще можно вынести, но я не могу себе представить, каково было бы на самом деле оказаться здесь в ловушке в течение нескольких дней.

Мне приносят бутылку воды, из которой я выпиваю несколько глотков.

— На улице четыре градуса. Здесь в настоящее время точно так же. Но мы еще поставим тебе обогреватель, работающий на переносном трансформаторе.

Потребовался добрый час, чтобы электрический обогреватель прогрел помещение до «приятных» двенадцати градусов.

Потом они приносят сюда Леандро Андерсена. Он без сознания, и его кладут перед клеткой.

— Вот металлический прут. На нем его отпечатки пальцев, а теперь и твои. У него в кармане телефон. Позвони в полицию. — Малик кивает мужчинам, которые идут к машинам.

— Хорошо! — начинается.

Он последний раз кивает мне и уходит.

Слышу, как отъезжают машины, и последний раз делаю глубокий вдох, прежде чем все начать.

Я осторожно ползу на коленях вперед, отложив металлический прут в сторону. Затем прикасаюсь к безжизненному телу, лежащему передо мной. Цепи, прикрепленные к металлическим оковам на моих щиколотках и запястьях, к счастью, не мешают.

Они надели на него один из этих мотоциклетных костюмов, а шлем оставили лежать на полу рядом с клеткой.

Нащупав телефон, я вытаскиваю его из кармана брюк. Мне не нужно вводить пароль, как безрассудно с его стороны! Но я могла бы набрать экстренный вызов и без пароля…

Я набираю экстренный вызов. Когда в трубке слышится женский голос, начинаю заикаться:

— А-алло? Я... мне нужна помощь! Меня похитили! — рыдаю в мобильный телефон.

— Как вас зовут? — спрашивает женщина, оставаясь поразительно спокойной.

— Кассандра Честел. П-пожалуйста... здесь очень холодно!

— Где вы находитесь, Кассандра?

— Я точно не знаю... я... эмм, кажется, это какой-то старый склад. Возможно, когда-то это была фабрика. Но здесь никого нет. Ни аппаратов, ни машин. Ни материала. Окна очень грязные, здесь есть только лампа и электрообогреватель...

— Я попытаюсь выяснить ваше местоположение, Кассандра. Осмотритесь, пожалуйста, повнимательнее. Возможно, есть что-то похожее на название фирмы? Табличка? Надписи?

Я смотрю по сторонам. Конечно же, я знаю, где находятся подсказки, но должна вести себя соответственно глупо. Или, точнее сказать, неосведомленно.

— Здесь... здесь есть полка со старыми папками, но на них указаны только даты. На стене висит календарь. Еще с 2009 года! И... на двери приклеен голубой стикер... там написано... эмм... Кэрла... я не могу распознать остальное.

— Там есть какие-нибудь символы?

— Это синяя овальная наклейка, и я вижу шины. Может, это была мастерская или что-то в этом роде. Я... я вижу на столе рядом со мной еще один телефон и гаечный ключ. И календарь, на котором также есть этот синий логотип! Но это слишком далеко, чтобы я могла его прочитать! — надеюсь, она понимает, какую компанию я имею в виду.

— Может быть это «Кэрлайн Экспресс»?

— Возможно...

— Вы можете разглядеть, что находится снаружи?

— Когда меня похитили, я иногда могла что-то видеть в окне. Повязка соскользнула, и я попыталась все запомнить! Это недалеко от Цюриха. Около десяти или пятнадцати минут. Может, чуть больше. Незадолго до того, как мы приехали сюда, я видела заправку. Это был «Кесслер», где «К» сломана. А вскоре после этого промелькнул итальянский ресторан, название которого написано золотыми буквами!

— Мы найдем это. Вы там одна? — я слышу на заднем фоне, как ее коллеги пытаются найти мое местоположение на основе подсказок.

— Нет. Со мной охранник. Мне удалось ударить его железным прутом, он без сознания. Остальные наверняка скоро вернутся! Что, если они увидят, что я разговаривала по телефону? Что, если он очнется? — эта паника не совсем беспочвенна. Если он действительно проснется раньше, у меня будет очень большая проблема…

— Кассандра, пожалуйста, успокойтесь. Мы почти определили ваше местоположение... — я тяжело дышу и начинаю плакать по-настоящему, потому что прониклась данной ситуацией.

— Это те люди, что ограбили банк. Я их подслушала. Золото находится здесь, — я информирую женщину по телефону.

— Вы имеете в виду грабителей, что ограбили РРШБ в Цюрихе?

— Да. Я там была. Я работаю в том банке. Я хотела поехать за продуктами, но вдруг позади меня появился один из них и запихнул меня в мою машину. Это произошло так быстро!

— Поиск вашего местоположения продолжается. Попытайтесь дышать спокойно, Кассандра. У вас есть что-нибудь, чем можно было бы согреться? Вы говорили, что вам холодно.

— В моей клетке есть два одеяла. На мне моя одежда и пальто, но я уже два дня здесь... мне так чертовски холодно... — и вдруг происходит то, чего я все время боялась.

Он приходит в сознание!

Он стонет, и я вижу, как двигаются его пальцы. На нем не надеты перчатки, потому что нам нужны были его отпечатки пальцев!

— Он приходит в себя! Пожалуйста, поторопитесь! — шепчу я в телефон и мешкаюсь. Если я сейчас брошу трубку, они не смогут меня найти. Придется подождать, пока женщина услышит по телефону, как он что-то говорит.

Поэтому я откладываю телефон в сторону, хватаюсь за железный прут и жду еще мгновение.

Он вскакивает и вертит головой из стороны в сторону, и в этот момент я наношу удар!

Застонав, он снова падает на пол и остается лежать неподвижно. Черт! Надеюсь, я не убила его!

— Черт... о Боже! Поторопитесь, пожалуйста! — кричу я. Мои слезы настоящие. Чертовски реальные.

Этот мудак заслужил это. Но я очень надеюсь, что не убила его!

Нерешительно протискиваюсь сквозь решетку и ощупываю его шею.

— Он еще дышит! — восклицаю я с облегчением, снова и снова повторяя: «О, Боже».

Это был дерьмовый план!

Я сразу же ползу обратно к телефону и хватаю его.

— Он снова без сознания!

— Хорошо. Поняла. Кассандра? Мы определили ваше местоположение! Патрульная машина уже едет к вам!

— Что? Только одна? Здесь прячутся около тридцати мужчин! Если они вернутся раньше времени, полицейских застрелят!

— Ох... ладно, я пришлю подкрепление! — эта женщина не читает газеты?

— Я не знаю, куда они поехали, но слышала, что ненадолго. Он должен был следить здесь за мной и угрожал железным прутом.

Проходит несколько минут, на протяжении которых я слежу за мистером Андерсеном. Женщина по телефону, которая представилась, как Барбара, постоянно успокаивает меня.

Я замоталась в одеяло и не сдерживаю своих слез.

— Еще десять минут, и полицейские будут у вас, Кассандра!

Я сижу здесь и провожу изнурительный отсчет времени. Железный прут лежит рядом со мной на случай, если он еще раз шевельнется.

Барбара разговаривает со мной и заботится о том, чтобы я постоянно ей отвечала. Связь ни на секунду не прерывается.

— Еще около трех минут!

— Барбара? На случай, если что-нибудь произойдет...

— Мы вытащим вас оттуда, патруль почти на месте!

— Пожалуйста, скажите моему парню, Дрейку Рикко, что мне жаль. Я была неосторожна. Не заметила, как кто-то встал позади меня. Если бы я была более внимательна, такого бы не произошло.

— Вы скоро услышите сирены. Патруль почти там. Держитесь... держитесь...

— Ладно. Хорошо... — всхлипываю я и зарываюсь под одеяло. Мои ноги плотно поджаты под себя, а взгляд устремлен на него.

— Это Леандро Андерсен. Если он сейчас очнется, и я не смогу с ним справиться... это Леандро Андерсен. Леандро... Андерсен. Мой сотрудник. Он тоже работает в РРШБ в Цюрихе.

— Он сотрудник банка?

— Да. Да... это он... — это ему за всех тех женщин, которых он домогался! За то, что его боялись на протяжении недель и месяцев. А, может, даже и лет.

Я слышу сирены. Их еще едва слышно, но я могу распознать этот звук.

— Я... я их слышу. Полиция подъезжает! — взволнованно оглядываюсь по сторонам, и даже вижу голубые огни, мерцающие в ночи.

— О, Господи... о, Господи, — я вне себя от радости.

— Вы до сих пор одна в здании?

— Да. Здесь больше никого нет! — вскрикиваю я и встаю. Прижав телефон к уху, плотнее закутываюсь в одеяло.

— Я здесь! — как можно громче кричу я. Двери и ворота закрыты, но не заперты.

Я слышу звуки машин, и как открываются двери.

— Они здесь... о, Господи, они здесь! — я всхлипываю в телефон и снова кричу: — Здесь! Я здесь!

А дальше все происходит очень быстро. Следующие мгновения проходят, как в кино. Я прекрасно справляюсь со своей ролью «жертвы», кто бы мог подумать?

Полицейские врываются в помещение, проверяют его, а потом подходят ко мне.

Врачи следуют за полицейскими, которые сначала осматривают Леандро Андерсена, в то время, когда один из полицейских берет со стола ключи и открывает сначала мою клетку, а затем железные оковы на моем теле.

Из склада меня сразу же ведут в машину скорой помощи, где заворачивают в толстые одеяла. Другой полицейский приносит мне мою сумку, которая лежала на столе рядом с клеткой.

Я сразу же включаю мобильный и набираю номер сестры.

Даже если я не хотела втягивать ее в данную ситуацию, это необходимо для того, чтобы все выглядело правдоподобно.

— Селеста? — рыдаю я, когда она поднимает трубку. Скорая начинает ехать. Рядом со мной находятся два врача. Важные свидетели, которые позже должны будут дать показания о том, в каком состоянии я была.

— Кэс! Что случилось?

— Я так рада слышать твой голос... кое-что произошло, но со мной все в порядке. Со мной все хорошо... — всхлипываю я и вкратце рассказываю, что случилось.

Конечно же, версию похищения, которую я позже расскажу полиции.

Все это кажется таким ужасно нереальным. Это действительно происходит на самом деле?

Селеста отправляется в больницу, куда меня везет скорая помощь.

После этого я звоню Дрейку. Он еще должен быть с комиссаром и вот-вот передаст золото. Сделка, которая сейчас лопнет.

— Дрейк? — он еще не успел сказать своего имени, но я услышала, как он взял трубку.

— Кэс? — в неверии спрашивает он.

— О, Господи, Дрейк! Со мной все в порядке! Я смогла позвонить в полицию, и они спасли меня. Я в машине скорой помощи. Они везут меня в больницу Губертуса в Цюрихе! — ему я тоже кратко рассказываю, что произошло, чтобы для врачей это тоже выглядело правдоподобно.

Настоящая жертва именно так бы и сделала.