Дарк Кэш

ЭПИЛОГ

Последние месяцы были очень насыщены событиями. Иногда я до сих пор не могу поверить, как сильно изменилась моя жизнь.

От прилежного банковского служащего до преступной жены одного из самых влиятельных сынов мафии в стране.

Теперь я принадлежу семье, которая крепко держится вместе. Что-то, чего мне никогда не приходилось испытывать. Подобного не было ни у моих родителей, ни у меня.

Но Рикко большая семья, в которой каждый находит свое место и каждый получает признание. Никто не знает о ее махинациях. Никто не знает, кто такие «Братья Кэш» на самом деле. И никто, вероятно, не подозревает, в каких кругах они вращаются.

Отношения с моей сестрой Селестой после всего случившегося по-прежнему очень хорошие. Правда, она была бесконечно расстроена, что не получилось встречаться с Грегом, но я ни в коем случае не хотела, чтобы она стала частью этой семьи. Селеста не тот случай, он не сможет, как я, справиться с этим.

Мои мать и отец до сих пор не знают, что я и есть тот работник банка, которого похитили. Ни Селеста, ни я не сказали им. Наши отношения с родителями всегда были очень напряженными с тех пор, как мы обе съехали от них, но даже такую важную информацию я не хотела им сообщать. Мы по-прежнему видимся только на Рождество и в редких случаях разговариваем друг с другом по телефону — и пусть так и остается.

Сегодня мы приглашены на светскую вечеринку.

Дрейк заменяет своего отца, у которого не было желания присутствовать на этом мероприятии. Понятно.

Концерт проходит в стиле «Венской оперы» и проводится в оперном зале в Цюрихе. Большинство приглашенных гостей — знаменитости, актеры, певцы, ведущие или известные личности из спорта, которые пришли со своими парами или «сопровождением». Сопровождение подразумевает собой «оплаченных дам», что прекрасно видно в парах, когда мужчине около восьмидесяти, а его спутнице двадцать.

Тогда сразу видно, что у мужчины совсем нет уверенности в себе, если он не ищет женщину своего возраста. Это значит, что там, на уме только одно — секс.

— Секс? — вдруг шепчет Дрейк мне на ушко. Эмм, что, простите? Он ведь не может читать мысли.

Он кладет свою руку на мою обнаженную спину. На мне черное платье с открытой спиной, которое так и приглашает его положить туда руку.

— Ты всегда так очаровательно меня спрашиваешь об этом, когда мы в общественном месте, — шепчу я в ответ. Он просто возбужденно улыбается. — После еды, конечно же...

— Здесь шведский стол, — улыбаясь, отвечает Дрейк.

— Вот тебе и ответ, — вызывающе говорю я, при этом смеясь.

Сегодня вечером я выгляжу очень хорошо, а диким сексом он только испортит мою прическу!

Мои светлые волосы собраны в высокую прическу. Целых три часа я сидела в парикмахерской и не позволю уничтожить это за двадцать минут.

При этом на моем платье ни единой складочки. А после того, как он со мной закончит, оно будет выглядеть, как скомканный лист бумаги, который снова попытались разгладить.

Поэтому оно должно остаться не помятым. Эта красивая черная ткань, прилегающая к моему телу, помогает мне выглядить, как дама из богатого дома. Мне даже кажется, что платье добавляет мне лет, но ничего страшного.

На колоннах зала висит несколько зеркал, в которых я с удовольствием рассматриваю себя. Конечно, только вскользь — но, в конце концов, я ведь должна следить за тем, чтобы платье оставалось на месте.

Рукава длинные и слегка закрывают запястья. Поскольку оно с открытой спиной, выреза спереди практически нет, ткань закрывает все до ключиц. Платье плотно прилегает к груди, животу и бедрам, длина да пола. Оно простое, но элегантное.

На мне нет украшений, только золотые серьги с жемчугом, а ногти покрыты бесцветным гелем. И только мой клатч блестит черным лаком.

Черная. Я Дарк. Я Тьма...

Подумав об этом, улыбаюсь, но потом вижу главного комиссара Блеха, который идет с молодой женщиной к шведскому столу, в то время как Дрейк разговаривает с каким-то футболистом.

— Прошу меня извинить, — говорю я Дрейку, положив руку ему на предплечье. Он кивает мне, и я иду к столу.

Кто эта женщина возле него? Они выглядят хорошо знакомыми, когда она касается его плеча. Так, как улыбается молодая брюнетка, она может быть его дочерью или роскошной компаньонкой, которая понимает, что не выглядит, как «платная женщина».

Вдруг появляется молодой человек, и женщина, попрощавшись с главным комиссаром Блехом, уходит с этим парнем, и он снова остается один. Ага. Понимаю.

Меня так и тянет заговорить с ним.

В конце концов, он продолжает заниматься расследованием. Несмотря на то, что золото удалось полностью вернуть банку, остальные члены группировки все еще находятся на свободе. Точнее сказать, все.

Может быть, опасно к нему подходить. В конце концов, я могла бы сдать себя неправильной фразой. Или только одним словом. Жестом. Чем-то, что он распознает в моей мимике и правильно истолкует, хотя я и попытаюсь солгать.

Но мой живот так сильно покалывает, и уже нет сил терпеть...

Так что я подхожу к столам, беру один из бокалов с коктейлем и случайно натыкаюсь на него.

— Ой, извините... я... эмм, ах! Мистер главный комиссар! — я, конечно, притворяюсь удивленной и стараюсь больше ничего не показывать.

— Мисс Честел, рад вас снова видеть, — улыбаясь, он протягивает мне руку. При этом я сразу замечаю, насколько уверенно и непринужденно его отношение ко мне. Наверное, кто-то, наконец, понял, что я не имею никакого отношения к ограблениям банков. Внутренне я, конечно, ухмыляюсь.

— Как у вас дела? — спрашиваю я мистера Блеха, который наполняет свою тарелку всевозможными вкусностями.

— Очень хорошо. Но у меня к вам есть один вопрос. — Его взгляд вдруг меняется. Он что-то скрывает от меня, или он близок к тому, чтобы сообщить мне то, что давно уже срывается с языка.

— Хорошо. Спрашивайте.

— Вы и мистер Рикко поженились? — он пробует канапе и поднимает свои лохматые брови.

— Да, в июле... — я показываю ему свое сияющее обручальное кольцо. Предложение, к сожалению, не было романтичным, потому что Дрейк с самого начала говорил, что мы поженимся. Зато свадьба была большим праздником.

— Свадьба в июле. Звучит потрясающе! — комиссар говорит, что звучит потрясающе, но сам не выглядит впечатленным.

— Она на самом деле была такой. У Дрейка очень большая семья, и он арендовал замок, где мы все три дня праздновали... — я с удовольствием вспоминаю белую карету, голубей, невероятно красивую музыку и, конечно, наш поцелуй перед священником, и мое свадебное платье. Вздохнув, я на мгновение упиваюсь своими воспоминаниями, когда замечаю, как мистер Блех подходит чуть ближе.

— Я рад, что вы счастливы. Каждый человек нуждается в ценных воспоминаниях, которым сможет предаться холодными, одинокими ночами. — Его взгляд знающий. И холодный.

— Все же, я надеюсь, что ни вы, ни я не будем проводить холодные ночи в одиночестве.

— О, я точно не буду. Но... в какой-то момент... все тайное становится явным. Всегда. Добро побеждает. Всегда. И я знаю... — он прерывает свою откровенно угрожающую фразу, улыбается и съедает еще одно канапе.

— О чем вы? — невинно хлопая ресницами, спрашиваю я.

Он только загадочно улыбается, потом кивает мне и уходит со словами:

— Я уверен, мы еще увидимся. Не в таком месте, как это. Скорее... в холодном и пустынном месте. — Довольный он смеётся и исчезает со своей тарелкой обратно в толпу, оставляя меня с моим бокалом для коктейля.

Значит, он знает.

Я улыбаюсь и салютую ему, даже если он больше не видит меня.

Вызов принят, мистер главный комиссар!

Музыка заполняет мои уши, и горячее желание пульсирует между моих ног. Теперь мне плевать на платье!

Я элегантно пробираюсь сквозь толпу, соблазнительно покачивая бедрами и целенаправленно иду в сторону Дрейка. Я беру то, что хочу здесь и сейчас, и это мой муж!

Найдя Дрейка, касаюсь его руки. Ради меня он прерывает свой разговор, и я киваю ему, что хочу что-то сказать на ухо.

Дрейк сразу же кладет свою руку мне на спину и наклоняется. Даже, несмотря на высокие каблуки, он, по сравнению со мной, огромный.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Сейчас же! — приказываю я, продолжая при этом мило и невинно улыбаться. Эти слова предназначены только для него и никого более.

Дрейк удивленно поднимает обе брови и мягко мне кивает.

— С удовольствием, — вежливо отвечает он, словно я предложила ему что-то другое. — Прошу прощения. Дела. Но я надеюсь, что сегодня вечером мы сможем увидеться еще раз и продолжить наш разговор. — Когда нужно, Дрейк может выражаться очень вежливо, но когда он трахает меня, вылетают совсем иные слова.

Я нашла мужчину, который может и то, и другое!

Я хватаю его за руку, и мы оба прощаемся с футболистом и его фиктивной женой. Вообще-то все знают, что он гей, но, к сожалению, общество еще не дошло до того, чтобы принять гомосексуального профессионального футболиста. Пока нет.

Я властно тяну Дрейка через зал к задней части сцены. Вот раздевалки певцов, актеров и персонала, когда они исполняют оперу. Сегодня эти помещения, конечно, не используются и на самом деле вход сюда запрещен.

Обычно.

Мы крадемся мимо заграждения и таблички «Вход запрещен» и идем по темному коридору. Костюмы висят на шкафах, и здесь хранятся различные декорации для сцены.

Большинство дверей закрыты, но я нахожу одну, которая не заперта!

Это раздевалка с небольшим окном. Только лунный свет и несколько фонарей уличного освещения позволяют грубо определить, какие предметы мебели находятся в этой комнате.

Я вижу туалетный столик с зеркалом и маленькую табуретку. На столе всевозможная косметика и чемоданчики. Еще видно японскую стену, диван и стол с двумя стульями, ящиками и вешалкой для одежды. Дрейк закрывает дверь, но не поворачивает ключ.

— Закрывай! — призываю я, но вместо этого Дрейк, молча, подходит ко мне и кладет руки на мои бедра.

— Боишься быть пойманной?

— Дрейк... — предупреждающе шепчу я. Хихикаю и при этом требовательно хватаюсь за его пояс.

— Возможно за нами кто-то следил, когда мы пробирались сюда?

— Ты ужасен... — рычу я напротив его губ, при этом расстегивая его брюки. Жадно засовываю руку в его боксеры, вынимая его возбуждение наружу. Я люблю его член, но гораздо больше я люблю его в себе, чем в своей руке.

— Ну же, трахни меня наконец! — задыхаясь, говорю я, и начинаю тереться о него.

— Твое красивое платье может помяться...

— Плевать! — вид Дрейка в костюме возбуждал меня весь вечер. Черный костюм с белой рубашкой и галстуком — женская страсть, люблю я повторять, и это так и есть, ведь правда?

— На тебе есть трусики?

— Нет, на мне ничего нет под этим платьем, — выдыхаю в его губы. Я вижу, как он жадно смотрит на меня, несмотря на то, что в темноте его лица почти не видно.

— Повернись! — приказывает он мне, и я, разумеется, не колеблюсь ни секунды. Тут же повинуюсь его желанию и поворачиваюсь к нему спиной. При этом опираюсь на стол, на котором лежат различные документы.

Дрейк проводит руками по моей спине, одновременно прижимаясь своей твердостью к моей попке.

Потом чувствую, как кончики его пальцев блуждают под платьем. Грубо сжимают мою грудь, спускаются вниз по животу между ног. При этом он прижимает свое тело к моему и хрипит мне на ухо:

— Как давно ты уже влажная?

Я улыбаюсь и отвечаю ему:

— С первого момента, как увидела тебя... — какая женщина не возбудилась бы, если бы такой мужчина, как Дрейк, стоял перед ней?

Его пальцы массируют мои половые губы, лаская дико пульсирующий клитор, и заботятся о том, что я кончу через несколько мгновений. Но Дрейк уже знает меня и мое тело так же хорошо, как и я сама, поэтому прекращает свои действия.

— Ты ненасытна... — говорит он и снимает платье с моих плеч так, что ткань падает на бедра.

Он еще раз ласково касается моей груди, в то время как его член уже скользит между моих ног, наслаждаясь влагой. Я сжимаю бедра и наклоняюсь еще немного вперед. Таким образом его твердость прижимается к моему клитору, и я снова получаю стимуляцию.

Снова и снова я смотрю на дверь и надеюсь, что никто не стоит за ней или не зайдет в комнату.

Дрейк нежно толкает меня, и я не могу больше молчать. Возбужденно стону, когда он кладет руки мне на бедра и полностью проникает в меня.

Я опираюсь лишь кончиками пальцев, когда он крепко прижимает меня к себе.

Стол начинает покачиваться, так как мои бедра натыкаются на него, и некоторые предметы — предположительно чашка, папка с документами и другие — падают.

Снова мои глаза устремляются к двери. Мое сердце бьется все быстрее — потому что опасность быть пойманными возбуждает так же сильно, как и знание, кто именно позаботится о том, чтобы я могла испытать чудесный и интенсивный оргазм.

Я протягиваю руки назад и пытаюсь ухватиться за его костюм, чтобы можно было держаться за Дрейка. Не так-то просто, когда он мощно трахает меня, и я при каждом толчке думаю, что теряю рассудок.

Его руки сжимают мою грудь, а губы касаются шеи. Языком он облизывает обнаженную кожу и возбужденно стонет, когда снова и снова проникает в меня.

Конечно, через вздохи и стоны я позволяю ему знать, насколько возбуждающей нахожу эту ситуацию, пока он достигает своей кульминации, и я чувствую его жар внутри себя.

Измотанная, я снова опираюсь на стол перед собой и на мгновение замираю, пока Дрейк отстраняется от меня. Мне нужно еще мгновение…

Довольная, я стою и улыбаюсь в темноту. Тьма уже давно поглотила меня. Но я не заблудилась, хотя выхода нет. Потому что Дрейк на моей стороне. Он берет мою руку и крепко сжимает ее.

Пока он со мной, в моей жизни всегда будет свет.

Мы снова выпрямляемся и открываем дверь. Никого не видно.

— Именно поэтому я хотел тебя, Кэс, — говорит Дрейк.

— Почему?

— Ты знаешь, чего хочешь. И если тебе чего-то хочется, ты берешь это. Это свойство, которым я очень хорошо могу охарактеризовать себя. — Он поправляет галстук, а я ткань платья, прежде чем мы продолжаем идти по темному коридору.

— Теперь ты расскажешь мне, что мы делали тогда при нашей первой встрече? — Дрейк до сих пор молчал, что меня вполне устраивало.

— Скажем так... ты была очень, очень настойчивой. И твои бонсай произвели на меня впечатление. Мы, наверное, четыре часа только о них и говорили…

— Ты, наверное, единственный мужчина в мире, на которого я могла бы произвести впечатление хорошо подстриженными бонсай.

— Ну, это же правда... — он начинает смеяться и берет меня за руку, чтобы я не споткнулась о ящики, которые беспорядочно валяются на полу.

— Кстати, я встретила главного комиссара. В буфете, — говорю я Дрейку.

— И что он сказал? — интересуется он.

— Он все знает.

— Ага. Как я и предполагал. Я бы сказал... битва только началась. Что ты думаешь? — Дрейк останавливается и смотрит на меня. На заднем плане слышна музыка. В коридор падает немного света, который позволяет распознавать некоторые цвета окружающей среды.

Я пристально смотрю Дрейку в глаза. В эту бесконечную черноту с зеленым отливом, что так волшебно притягивала меня еще со времен нашей первой встречи.

Улыбаясь, я сжимаю его руку крепче и уверенным голосом говорю:

— Да, битва только началась.