Дать боссу (по носу) (СИ)

Глава 16 От ненависти до ненависти

Наступило гробовое молчание. Похоже даже Хулия и Паула были в шоке, хотя их никогда не интересовал бизнес Пабло.

— Что ты решил сделать? — Филипп сжимал свой бокал настолько крепко, что, казалось, он вот-вот треснет прямо у него в руках.

— Я продаю свою долю, — повторил Пабло спокойно и сел за стол.

— Но… Разве ты не хотел передать компанию нам с Фернандо?! — Филиппа трясло, он явно хотел запустить этим бокалом в отца.

— Изначально я собирался поступить подобным образом, но подумав, решил, что продать ее будет целесообразнее.

— Неужто ты так не доверяешь нам? — съязвил Филипп. — Фернандо, а ты чего молчишь? Как всегда готов потакать любым его прихотям, чтобы прослыть идеальным сыном?

— Филипп! — воскликнула Паула, ужаснувшись. — Как ты разговариваешь с братом?!

— Покажите мне здесь брата? — бросил он и с вызовом уставился на Фернандо.

Воцарилась тишина. Наверняка никто не ожидал, что Филиппу хватит наглости ударить Фернандо по такому больному месту.

— Филипп, немедленно возьми себя в руки, — лишь сейчас я увидела настоящего Пабло: принципиального жесткого бизнесмена, у которого от ярости горели глаза. Прежний образ легкомысленного добряка мгновенно испарился. Пабло был готов рвать и метать. — Фернандо мой сын, наделенный такими же правами, как и ты. Запомни это раз и навсегда и не смей больше возвращаться к этой теме.

— Я с радостью запомню это. Как и то, что ты предпочел оставить своего сына без компании.

— Филипп, тебе стоит замолчать, — Фернандо говорил так спокойно, словно разговаривал со стенкой.

— А то что? — Филипп развернулся к брату, и я оказалась между двух огней.

— А то у Пабло действительно останется только один сын. И это будешь не ты.

По взгляду Филиппа я поняла, что он готовится наброситься на Фернандо и хорошенько поколотить. Я начала медленно отодвигаться от стола, чтобы не попасть под горячую руку.

Но тут раздался писклявый голос Стеллы:

— Я не понимаю. Что, Фернандо не ваш сын? — девушка удивленно смотрела на Пабло, совершенно не осознавая поразительную бестактность вопроса.

Не я задала этот вопрос, но почему-то именно мне хотелось провалиться сквозь землю. Было так стыдно, что я залилась пунцовым румянцем, опуская задумчивый взгляд в тарелку. Крайне щекотливая ситуация, в которой, на месте Стеллы, я никогда не хотела бы оказаться.

Мне даже страшно было представить, что сейчас творилось в сердце у Пабло и Фернандо.

— Спроси у своего жениха, — рявкнул Филипп.

— Дорогой, объяснишь мне, что происходит? — затребовала она, а мне все больше хотелось просто встать и убежать из этого Дома-2.

— Не сейчас, милая, хорошо? — Фернандо всегда держался стойко в стрессовых ситуациях, сохраняя самообладание. Но сейчас и его нервы, похоже, были на пределе, и в ровном бархатистом голосе слышался грубый бас.

— Почему?! Я хочу узнать все сейчас. Почему ты постоянно что-то скрываешь от меня?!

Теперь все в недоумении смотрели на Стеллу. Ее истерика родилась из ниоткуда, а я искренне изумилась способности этой девушки создавать драму из воздуха.

— Стелла, дорогая, Фернандо правда расскажет тебе все позже, — попыталась успокоить Стеллу Паула, но даже это не помогло.

— Я просто не могу понять, почему мой любимый постоянно пытается утаить от меня факты о себе. Как будто я чужая, — голос девушки дрожал, и создавалось ощущение, что она сейчас заплачет.

Фернандо положил руку ей на плечо, стараясь успокоить, но она грубо скинула его ладонь и манерно произнесла:

— Извините, я не могу здесь больше находиться, мне надо выйти, — она по-прежнему изредка срывалась на визг, а на глазах виднелись слезы. Вот это, конечно, она умела себя накрутить без повода!

Стелла вылезла из-за стола и почти бегом бросилась из столовой. Такого шоу я точно не ожидала. Филипп злорадно смотрел ей в след и довольно улыбался, словно это не Стелла убежала рыдать, а сам Фернандо.

— Нас остается все меньше. Фернандо, может, ты следующий?

— А может, ты? — вступился за себя старший Ферретти, а затем они вновь встретились испепеляющим взглядами.

— Так! Прекратите оба! — заорал Пабло и стукнул кулаком по столу, так что я подскочила на стуле. — И после этого вы хотите, чтобы я отдал вам компанию? Посмотрите, вы еще даже не научились держать себя в руках.

Мне хотелось залезть под стол и не вылезать оттуда, пока этот фарс не закончится.

— Прости, отец, — произнес Фернандо через несколько секунд и отвернулся от Филиппа.

— Идите оба отсюда, я хочу закончить этот ужин без вас, — сказал Пабло, наливая себе вина.

Не произнося ни слова, Фернандо встал из-за стола и быстро направился к выходу. Если это и был их с Пабло план, то они провернули его просто безупречно. Даже я начала беспокоиться за бизнес Ферретти, настолько эти двое сейчас были реалистичны.

— Я невероятно разочарован твоим решением, — словно прочитав мои мысли, бросил напоследок Филипп, поднимаясь со стула.

— Однако это решение окончательное, — поставил точку в этом вопросе Пабло. Он даже не смотрел в сторону Филиппа, изучая картину на стене.

— Жизель, ты идешь? — голос Филиппа резанул меня словно нож.

Я очень надеялась, что мужчина забыл обо мне, потому что мне даже страшно было представить, что он устроит сейчас наверху в спальне. Он и так был импульсивен, а в гневе и вовсе превращался в монстра.

— Ага, — пискнула я, выползая из-за стола, — прошу прощение за этот инцидент.

Мне было невероятно стыдно за Филиппа, поэтому просто молча убежать за ним, как ручная собачка, я не могла себе позволить. Однако мои слова не произвели никакого воздействия на присутствующих.

— Идите, — сухо проронил Пабло, глядя в пустоту.

Филипп схватил меня за руку и потащил прочь из столовой.

Когда мы поднялись наверх, и дверь спальни закрылась за нами, произошло то, чего я больше всего боялась.

Первым делом Филипп схватил вазу, которая стояла на прикроватном столике, и со всей силы запустил ее в стену. С характерным шумом она разлетелась вдребезги. Теперь повсюду валялись осколки, некоторые из которых долетели до нас, чудом не вонзившись мне в ногу.

— Гнида! — завопил Филипп, хватая вторую вазу с симметричного столика. Я приготовилась к очередному броску, предусмотрено закрыв лицо руками.

Снова звон и осколки дорогого фарфора на полу по всей комнате.

— Все к чертям! Какого хрена он решил продать ее? А мой план! Моя компания!

Было невероятно страшно наблюдать за тем, как взбешенный Филипп носился по комнате и выбирал, чем бы еще запульнуть в стену. И хотя я была смертельно напугана и не особо понимала, как себя вести, я все же решила попытаться успокоить его.

— Филипп, расслабься. Переломав всю мебель в этом доме, ты явно не поможешь ситуации.

— А мне уже плевать! Эта тварь лишила меня всего! — он схватил кувшин с водой с итальянского комода и теперь размахивал им во все стороны. Мне оставалось лишь гадать, когда он снова запустит его в стену. Или, в худшем случае, в меня.

— Ну справедливости ради хочу сказать, что он лишил того же и Фернандо, — я надеялась, этот аргумент заставит его хоть немного успокоиться, но при упоминании Фернандо у него вновь почернели глаза, будто он был одержим дьяволом.

— Мне плевать на Фернандо! Мне плевать на Хулию, на Паулу, на Пабло. На тебя! Мне нужна только эта компания!

Это было совершенным безумством, и у Филиппа точно был припадок. Нормальный человек не стал бы так сходить с ума из-за какой-то компании, пусть она даже была ему очень дорога.

— Зачем, Филипп? Зачем тебе это нужно? У тебя и так достаточно денег, чтобы обеспечить себе и Алехандро прекрасную жизнь?

— Зачем?! Зачем?! — закричал он, резко подлетая ко мне и прижимая к стенке. Я мигом пожалела, что задала этот вопрос. — Я жажду мести. Отец всегда выбирал Фернандо. Он всегда считал меня бесполезным. И я хотел, чтобы он страдал так же, как и я в те моменты, когда Пабло предпочитал мне этого детдомовского выродка.

Я молчала, с ужасом глядя на него и наблюдая за тем, как его взгляд скользит по мне. Филипп будто собирался облить меня водой или вообще пырнуть осколком.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросил он, глядя на меня, будто маньяк в темном подъезда.

— Филипп, чтобы это ни было, тебе следует хорошенько все обдумать, — в который раз я попыталась вразумить его.

— Я думаю о том, что ты теперь бесполезна, — наклоняясь ко мне, прошептал он ядовито.

Я сглотнула. Не хотелось думать о том, что это могло значить. Тем более, когда Филипп был в таком нестабильном состоянии, моя жизнь могла оборваться прямо сейчас.

— Ты не нужна больше Борису. И мне не нужна больше для поддержания репутации, что же делать с тобой?

— Отпустить, — проскулила я жалобно, пока Филипп прижимал меня к стене и, казалось, даже не думал отпускать. Как будто я могла сбежать от него.

— Отпустить? Тебя? — он злобно засмеялся. — Ты такая наивная, если думала, что я правда верну тебе твою прежнюю жизнь.

— Но по договору ты обязан это сделать! — я знала, что нельзя с ним спорить, но все равно лезла на рожон.

Теперь Филипп выглядел умиленным, словно смотрел видео с месячными щенками, однако дьявольский блеск из его глаз никуда не делся.

— Договор, Жизель, составляли мои юристы. Если я попрошу, они найдут в нем такие лазейки, чтобы навечно связать нас вместе. И ты никуда не сможешь деться, потому что у тебя ничего нет: ни денег, ни семьи, ни друзей, ни даже телефона.

Он был почти прав, телефон у меня все-таки имелся, однако в подобной ситуации это бы мне вряд ли сильно помогло.

— Так что, я в раздумьях, — протянул он томно, — у меня украли самую большую мечту, мне нужно чем-то заниматься остаток жизни.

Мне совсем не нравилось, к чему он клонит, но я даже боялась предполагать, какие у него могли быть идеи.

— Я говорил, как мне нравится смотреть на твои страдания? — Филипп вновь оказался около моего уха. — Почему бы мне не жениться на тебе, чтобы ты навсегда осталась в моей власти?

— Ты болен, — прошипела я, пытаясь отстраниться, но вместо этого лишь сильнее прижалась к стене, — найди себе другое развлечение.

— Нет уж. Если я решил заполучить что-то, оно будет моим, — он был непоколебимо уверен в том, что может иметь все. Но мне пришлось спустить мужчину с небес на землю.

— Похоже, на компанию это не распространяется, — по взгляду Филиппа я поняла, что попала в точку.

— Еще ничего не кончено. Я найду способ переубедить отца! Он должен, должен мне эту компанию! — у Ферретти явно не было никакой мыслительной последовательности. Пару минут назад он считал, что все безнадежно, а сейчас уже бился в истерике, пыталась доказать и себе, и мне, что у него может получиться.

Не знаю, откуда я нашла в себе силы вновь заговорить с ним, но в следующую секунду я выпрямилась и смело произнесла:

— Это невозможно. Посмотри на себя? Ты разгромил комнату, нахамил матери, отцу и Фернандо, ты использовал меня и Хулию, ты чуть не продал в рабство Джейн. Если передо мной встанет выбор, кого поддержать, я выберу Фернандо, ибо ты не достоин быть владельцем этой компании.

Лицо Филиппа перекосило, а затем он стал бледным.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что компания никогда не будет твоей, потому что ты жалкий.

Я успела услышать лишь одно его короткое «заткнись», а после почувствовала, как он со всей силы заехал мне ладонью по щеке. Было больно, и через секунду на глазах выступили слезы. Я могла ожидать подобного от него, но почему-то надеялась, что он не переступит красную черту. Это было уже слишком.

Филипп сделал несколько шагов назад. Похоже, только сейчас он понял, что натворил. Но, разумеется, никакого раскаяния не последовало.

Потирая щеку, я с ненавистью уставилась на него. Я ощущала, как гнев наполняет меня, начиная бурлить в жилах, но при этом хотелось закричать от чувства собственной беспомощности. Теперь я целиком осознала, в какую безвыходную тюрьму сама себя заточила. На какие муки и унижения я себя обрекла, связавшись с Ферретти.

Я знала, что он больше не хочет видеть меня, и не станет ничего делать, если я просто молча уйду. Так и я поступила.

Глядя под ноги и стараясь не поднимать на моего мучителя взгляд, я прошмыгнула мимо него и, открыв дверь на просторный балкон, оказалась на свежем воздухе.

Здесь было темно и тихо. И если бы не то, что произошло этим вечером, ночь могла бы стать для меня волшебной. Но я была не в сказке, и покинуть балл вместе с принцем суждено было другой принцессе.

Я посмотрела вниз, внимательно наблюдая за тем, как Фернандо усаживал Стеллу в машину. Воспоминания о нашем поцелуе теперь казались второстепенными, ведь я столкнулась с проблемами куда серьезнее неразделенной любви.

Я смотрела на них отрешенно, думая лишь о том, как повезло Стелле, ведь Фернандо никогда не будет поднимать на нее руку, унижать или принуждать к чему-либо.

Щека до сих пор болела, и я принялась аккуратно растирать ее, чтобы немного унять неприятные ощущения.

Закрыв дверь за девушкой, Фернандо обошел машину, и хотел было уже сесть на свое место, как вдруг его взгляд зацепился за меня.

Несколько секунд мы стояли глядя друг на друга, словно навечно прощаясь с тем, чему уже никогда не суждено было сбыться. Фернандо планировал свадьбу, а Филипп хотел уничтожить мою жизнь. Так что вряд ли я бы еще когда-то увидела старшего Ферретти.

Как жаль, что я не видела его глаза, не могла заглянуть в них и прочесть, что он чувствует перед тем, как насовсем уйти. Жалеет ли он о том, что ничего не вышло, или наоборот, печален из-за того, что дал мне надежду?

И вот он уже сел в машину. Захлопнул дверь. Завел мотор, и спустя несколько секунд желтая Феррари совсем скрылась за поворотом. Это был конец, которого и стоило ожидать.

Возвращаться назад к Филиппу не было никаких сил. Если раньше, я еще могла терпеть его выходки и даже в какие-то моменты сочувствовала ему, то сейчас все зашло слишком далеко. Он перегнул палку и не оставил мне выбора. Я больше не могла оставаться в этом доме.

Чем больше я проводила с ним времени, тем больше он позволял себе. Забавно, все начиналось со стейка в дорогом ресторане и фальшивой заботы, а заканчивалось на пустом балконе, куда я сбежала от побоев. И так больше не могло продолжаться.

А что? У меня уже был телефон, подаренный Фернандо, и разведать у Хулии про «канавку», через которую я могла сбежать, я тоже успела. Ничего не мешало мне вновь попытаться вырваться на свободу. Тем более, что оставаться в этом доме стало невыносимо.

Сомнений в правильности этого поступка у меня не было. Филипп ясно дал мне понять, что никогда не освободит меня. А значит, я должна была освободиться сама.

***

Следующие три дня активность моего мозга зашкаливала. Я изо всех сил пыталась придумать достойный план побега, чтобы на этот раз он точно сработал.

Благодаря предыдущему опыту путешествия к Фернандо, я знала все слепые зоны в доме, а телефон, подаренный мужчиной, служил мне картой, по которой я планировала маршрут. Мне осталось лишь найти деньги на самолет и еще совсем немного оставить про запас на экстренный случай. Я знала, что мне нельзя возвращаться в Нью-Йорк, а значит, я могла выбрать любую точку, чтобы назвать ее новым домом.

Несколько дней пристального наблюдения за Филиппом не прошли даром. Во-первых, мне удалось узнать, где он хранит наличку, а во-вторых, досконально изучив его расписание, я определила примерное время для побега.

Был четверг. Филипп уехал играть в гольф с каким-то деловым бизнес-партнером. Хотя, судя по тому, как неординарно тот выглядел, вырядившись в коралловую рубашку и барби-очки, я сильно засомневалась в том, что у них планировалась именно деловая встреча. Я точно не знала, когда вернется Филипп. Мы до сих пор не разговаривали, с того момента, как он ударил меня. Однако, судя по ежедневнику мужчины, который мне удалось незаметно просмотреть, встреча должна была продлиться до одиннадцати. Следом в блокноте шла запись следующего интересного содержания: «Припарковать коня Алехандро». Я не очень хотела знать, что это значит, и тем не менее предположила, что если парковка коня Алехандро все же состоится, то Филипп появится дома не раньше полуночи. Я должна была успеть.

Когда достаточно стемнело, я приготовилась приводить свой план в действие. Особого волнения я пока не ощущала, однако знала, что оно появится позже.

Кроме охраны в доме была только Хулия, но она редко выходила из своей комнаты, так что мне не стоило сильно беспокоиться из-за нее.

Чтобы не привлекать лишнее внимание, я надела нейтральный хлопковый домашний костюм, взяла огромный тазик с бельем и направилась в прачечную. Под бельем я прятала сменную одежду, в которую собиралась переодеться после того, как окажусь по ту сторону забора. Кроме того, среди грязных простыней в маленьком рюкзачке уместились другие мои личные вещи: телефон, зарядное, документы и деньги.

В таком виде я вышла из комнаты, спустилась на первый этаж и проскользнула в прачечную. Вот теперь я испытала легкий мандраж, понимая, насколько ответственная лежит передо мной задача. Это уже не просто побег к Фернандо на пару часов, после которого я могла как ни в чем не бывало вернуться обратно. Это было решение, которое кардинально меняло мою жизнь.

Нужно было действовать быстро. Я достала из-под завалов белья рюкзак с личными вещами и запихала туда одежду, в которую должна была переодеться, когда миную забор. Закинув его за плечи, я открыла дверь и через пару секунд оказалась на улице.

До забора было не больше десяти метров, да и сам двор с этой стороны дома слабо освещался, но мне все равно было не по себе. Ближайшие камеры висели на стене всего в паре метров от меня, так что я должна была следовать определенной траектории, чтобы не засветиться.

К счастью, я довольно хорошо запомнила маршрут, по которому мы бежали с Хулией в прошлый раз. Еще раз оценив все риски и прикинув, чем мне может аукнуться эта авантюра в случае, если меня поймают, я поняла, что моя свобода стоит этой попытки.

Прошло мгновение, и вот я уже со всей скорости бежала к забору, на всякий случай наклоняясь к земле. Через несколько метров я увидела узкую канаву — ту самую, через которую однажды, мне уже доводилось ползти.

Я скинула с плеч рюкзак, мимолетом осматривая траншею и пытаясь понять, как мне лучше пролазить через нее, чтобы не слишком сильно вымазаться. Однако она была такой же грязной, как и в прошлый раз, поэтому мне пришлось смириться с тем, что я вылезу из нее целиком перемазанной.

На раздумья времени не было. Я понимала: чем дольше я стою здесь, тем больше шансов, что меня заметят. И я опустилась в канаву.

Это ощущение было знакомо мне не понаслышке. Когда куски грязи налипали на бока, а под животом хлюпала вода, как будто я пыталась замесить тесто, но оно все время оставалось полужидким. Я принялась ползти, опираясь на локти, и стараясь не думать о том, как я буду выглядеть, когда окажусь за забором.

Вокруг было тихо, и лишь бульканья, порождаемые грязным месивом под моим телом, нарушили вечернюю идиллию. Неожиданно я услышала посторонние звуки, доносящиеся с территории поместья Ферретти. Я припала к земле и прислушалась. Кто-то ходил прямо около меня.

Я оцепенела, представив, какая учесть меня ждет, если охранник заметит ноги, торчащие из канавы. Словно испуганный страус, прячущий голову в песок, я уткнулась в грязные ладони и закрыла глаза. Каждая секунда казалась вечностью, и я определяла время по количеству ударов сердца, которое сейчас готово было выпрыгнуть из груди.

И тут кто-то резко тронул меня за пятку. Я подскочила, чудом не ударившись головой о бетонный забор. «Ну все», — подумала я обреченно, и хотела уже лезть обратно, как вдруг услышала голос.

— И куда это ты собиралась? — Хулия сидела на корточках прямо за моей спиной. Судя по ее внешнему виду, она тоже собиралась свершить побег.

— Ну, я… Это, — замялась я, не зная, какое оправдание придумать. Как некстати, все мысли занимала шея, которая ужасно затекла, пока я лежала вполоборота и таращилась на девушку.

— Ты собиралась сбежать? — дошло до нее, стоило девушке увидеть мой рюкзак.

— Обещай не говорить никому, что видела меня здесь, — взмолилась я. Для меня эта девушка оставалась непонятным персонажем, и я никогда не могла предположить, какую роль он захочет играть сегодня: отважной спасительницы или отвязанной стервы.

— Но как же Фернандо? — спросила она с грустью. Я сделала удивленное лицо, никак не в состоянии понять, при чем здесь Фернандо, если для всех я была девушкой Филиппа.

— Фернандо, а что с ним? Я просто желаю ему удачи, — произнесла я тихо, — но я не могу больше оставаться в этом доме.

Не знаю, догадалась ли она, что причина моего побега крылась в Филиппе, но в следующую секунду она печально сказала:

— Жаль. Ты, конечно, не Джейн, но явно получше Стеллы.

Я лишь усмехнулась. И тогда девушка продолжила:

— Ползи уже. Я не скажу ничего Филиппу, хотя мне ужасно интересно, почему ты решила сбежать от своего парня.

Мне нечего было сказать ей, кроме благодарности. Хулия легко могла выдать меня, но, похоже, не собиралась этого делать.

— Спасибо, — прошептала я и снова поползла вперед.

Довольно быстро я оказалась на противоположной стороне забора. Если не брать во внимание дикий страх, который я испытала от столкновения с младшей из Ферретти, можно было считать, что все прошло отлично.

Я достала из «канавки» рюкзак, отряхнулась от шматов грязи, прилипших к бедрам и локтям и бросилась бежать прочь от забора.

Сейчас меня не слишком заботил мой внешний вид, поскольку главным было свалить подальше от этого дома. И все же я понимала, что, так или иначе, мне стоит привести себя в порядок, чтобы не шляться по городу по уши в грязи.

До пляжа было всего метров пятьсот, и там я могла не только переодеться, но и принять ободряющий душ. Тем более, что в такое время побережье пустело, и я вряд ли бы кого-то смутила своим появлением. Я без промедления направилась туда.

Эти полкилометра бегом дались мне довольно просто. Ночная прохлада придавала мне сил, и я дышала полной грудью, до сих пор не осознавая, что вдыхаю аромат свободы. На берегу моря, как я и предполагала, не было ни души, что не могло меня не радовать.

Первым делом я, как и планировала, юркнула под душ, расположившийся на краю пляжа. Вода в нем к ночи становилась холодной, однако это нисколько не смущало меня, а отсутствие людей в радиусе нескольких сотен метров заставляло чувствовать себя хозяином этой планеты и не бояться, что кто-то из прохожих может настучать про меня Филиппу.

После душа я проследовала в крохотную пляжную раздевалку. Извлекая из рюкзака джинсы и майку, я переступала с ноги на ногу и боролась с упрямыми песчинками на ступнях, которые никак не хотели отваливаться.

Сняв грязные вещи, я аккуратно сложила их в пакет, который затем всунула в рюкзак. Все-таки теперь я была бездомной, и разбрасываться хорошими теплыми костюмами было слишком большой роскошью.

Мимо проехала машина. Свет от ее фар мгновенно осветил весь пляж, касаясь моих ног, и вдруг резко замер. Значит, машина остановилась.

Я не придала этому значения и продолжила одеваться. Джинсы, футболка, кроссовки, которые я с трудом натянула на влажную после душа ногу. Убедившись, что все мои вещи на месте, я еще раз влюбленными глазами оценила телефон, подаренный мне Фернандо, и засунула его в карман. Эта вещь была мне особенно дорога, чтобы расставаться с ней даже на время.

Внезапно мне показалось, словно кто-то приближался к раздевалке. Тихими и бесшумными были эти шаги, но от этой легкости становилось не по себе. Будто кто-то специально подкрадывался, надеясь, что я не услышу.

И вот шаги стали громче. Теперь у меня не было сомнений в том, что человек стоял около раздевалки. Я замерла и прислушалась. Внутри все сжалось от осознания того, что кто-то стоит прямо за дверью, выжидая, когда я выйду.

— Хулия? Это ты? — спросила я неуверенно. Но ответа не последовало.

Вот теперь я точно перестала чувствовать себя в безопасности. Нацепив на плечи рюкзак, я решила действовать быстро: резко открыть дверь, и пока человек, стоящий рядом, не опомнится, броситься бежать.

Я перевела дыхание и положила руку на защелку — единственное, что защищало меня от смутной неизвестности. За дверью по-прежнему было тихо, хотя человек точно стоял рядом.

Я дернула ручку, открыла дверь и пулей вылетела наружу. Ноги сами несли меня вперед, и я даже не думала оглядываться. Но убежать далеко не получилось. Чьи-то сильные руки крепко схватили меня, пережимая все внутренности. Я чувствовала, как воздух перестает поступать в легкие, пока неизвестный человек продолжал сжимать меня так сильно, будто намеревался сломать мне позвоночник. А дальше последовал удар, после которого меня окутала тьма.