Дать боссу (по носу) (СИ)

Глава 3 Секретик тайного незнакомца

Глава 3

Секретик тайного незнакомца

Я неохотно осмотрела его. Конечно, он был невероятно хорош собой. И мне даже показалось, что, возможно, я где-то видела его. Но это было маловероятно, поскольку я бы наверняка запомнила красавца на белом мерсе.

— Жизель! — выдернул меня из размышлений мужской голос. — Сядь в машину.

Я не знала, зачем соглашаюсь на эту авантюру. Но внезапно во мне проснулось дикое желание жить, потому повторять забег по проезжей части я больше не собиралась. Пришлось послушно кивнуть и проследовать за мужчиной в машину.

В салоне было свежо и прохладно, и едва я коснулась холодной кожи автомобильного кресла, откинувшись на его спинку, мозг сразу же встал на место, и я, наконец, догадалась, с кем сейчас находилась в машине.

Это был тот самый загадочный мужчина из клуба, с которым я по чистой случайности целовалась вчера ночью. В одно мгновение в памяти всплыли его влажные губы, горячее тело и сильные руки, которые властно сжимали меня во время поцелуя. Внутри все сразу сжалось в комок, и я почувствовала себя такой крохотной рядом с ним.

— Так вот откуда взялись журналисты, — протянула я, выглядывая в окно и наблюдая за тем, как толпа папарацци недовольно убирает камеры, так и не дождавшись шоу.

— Да уж, я, конечно, знатно попал, — ответил мужчина раздосадовано.

— О чем это вы?

Мужчина ничего не ответил, плавно перестраиваясь в другой ряд и отъезжая от места событий.

— Азиатская кухня или европейская? — проигнорировав мой вопрос, перебил меня незнакомец.

— Сколько мне еще просить вас объяснить, что происходит?! — гневно затребовала я. И мне было плевать, что он красив, явно богат и спрашивает меня что-то о еде именно в тот момент, когда я неимоверно голодна.

Он вздохнул и ответил:

— Я так ненавижу рассказывать.

А затем, помолчав мгновение, продолжил:

— Меня зовут Филипп Ферретти. Мы виделись с тобой вчера, но ты, как я вижу, уже и сама догадалась.

— И откуда вы знаете мое имя, Филипп? И как нашли меня? Не припомню, чтобы я вчера успела все это рассказать. Вообще хоть что-то рассказать, — я смахнула с лица челку, и, развернувшись к мужчине всем телом, пристально посмотрела на него.

Он лишь усмехнулся:

— Вчерашний поцелуй принес в мою жизнь непредвиденные последствия, и чтобы справиться с ними, мне нужна была ты. И, к счастью, я достаточно обеспечен, чтобы заплатить нужным людям, которые тебя и нашли.

У меня перехватило дыхание. Неужели он какой-то мафиози и сейчас скинет меня с обрыва, как свидетеля страшного преступления. Хотя зачем тогда мафиози спасать меня от самоубийства?

— Зачем я вам нужна, Филипп? — сглотнув неприятный комок, поинтересовалась я.

— Я знал, что ты спросишь. Но это, поверь мне, будет очень долгий разговор. Предлагаю обсудить все за обедом.

Первой мыслью было наотрез оказаться. В конце концов, я едва знала этого Филиппа. С другой стороны, он все-таки спас меня и теперь собирался пролить свет на темную историю с папарацци и обстоятельствами тайной слежки за мной. Да и, в-третьих, я чертовски хотела есть.

— Вы спрашивали меня про кухню? — с полуулыбкой напомнила я. — Если это еще актуально, я предпочитаю Европу.

***

Ресторан, в котором мы оказались, был просто огромен. Высокие потолки, витражные окна в пол и изумительный вид на город, кажущийся бесконечным.

— Добрый день, мистер Ферретти, — сразу же в дверях нас встречала обаятельная девушка-хостес. Ее холщовая форма была пошита словно специально под нее, столь идеально на ней сидела юбка и блуза с логотипом ресторана, который слегка заслонял фартук, аккуратно прошитый золотыми нитями. Это смотрелось безумно красиво, дорого и роскошно.

Нас посадили за самый дальний стол у широкого панорамного окна, откуда открывался вид на весь город. В такие моменты мне начинало казаться, что я все-таки оказалась под колесами дорогой тачки и теперь познавала прелести райской жизни.

Но вдруг мои мысли прервал голос Филиппа:

— Ты уже выбрала что-нибудь?

Я бегло пробежалась взглядом по меню внушительных размеров. Но наткнувшись глазами на позиции вроде эскарго из улиток и тирадито из тунца, я утратила уверенность. Почему здесь не было нормальной еды? Только какая-то пена из салата и хлеб из хрена.

Очевидно, мой спутник быстро понял, что я мало разбираюсь в высокой кухне. По его лицу хорошо читалось, что он ничего не ожидал от меня и просто пытался быть спокойным.

— Мне как обычно. А моей спутнице, принеси, пожалуйста, говяжий стейк с бататом и сливочным трюфелем.

Я лишь похлопала глазками, пока Филипп делал заказ на такую сумму, за которую я могла никогда больше не работать.

Когда он закончил, то вопросительно посмотрел на меня. Похоже, что он ожидал, что я начну допрашивать его. Но я была так ошарашена всем, что происходило вокруг, что едва успела хвататься за мимолетно проскальзывающие здравые мысли.

— Вы должны мне все рассказать. Кто вы? Зачем я вам? И почему меня преследуют толпы с камерами?

Нам подали аперитив, к которому я не спешила притрагиваться, пока не получу ответы на свои вопросы. А вот Филипп был куда менее принципиален и мгновенно опустошил бокал.

— Итак, — начал он, — я Филипп Ферретти. У меня очень влиятельное и богатое семейство. Но не беспокойся. Все легально, конечно. Просто бизнес. Мы владеем сетью ресторанов по всему миру, — он по-королевски обвел рукой зал, в котором мы находились. И теперь я поняла, что это все принадлежит ему. — Мы что-то вроде Кардашьянов нового десятилетия. Так что журналистам точно есть, что обсудить. Особенно, когда один из сыновей владельца замечен с девушкой.

— Они преследовали меня из-за вас? — переспросила я.

— Разумеется. Вчера они решили, что мы пара.

— Но почему? Я же просто обычная девушка из клуба. Уверена, в вашей жизни таких было немало. А уж что касается случайных поцелуев… Или журналисты бегают за каждой?

Филипп хмыкнул и улыбнулся:

— А вот в этом ты как раз ошибаешься. Дело в том, что ты первая. Первая, с кем меня застукали журналисты. Первая, кого обсуждают все мировые таблоиды, и первая, кого мои родители приняли за мою девушку.

Ох, если бы у меня сейчас во рту был стейк, я бы точно поперхнулась. Что за бред он несет? Богатый, красивый! И никогда не крутил бурных публичных романов!

— Это безумие! Я вам не верю.

— Жизель, могу я попросить тебя назвать меня просто Филипп. Эти формальности не помогут нам договориться.

— О чем договориться? — недоверчиво спросила я, замечая, как заинтересованно нас рассматривает персонал в зале.

— Я знаю, что тебе нужна работа. И я могу дать тебе ее.

— Ага, спасибо. Кем? Посудомойкой? Ведь на большее я вряд ли сгожусь в ваших мишленовских местах, — сорвалась я, но тут же прикусила язык. Все же стоило выслушать предложение Филиппа.

— Смотри. Сперва я расскажу тебе о твоих обязанностях, а потом небольшой экскурс по части гонорара, — он перевел дыхание и продолжил. — Тебе предстоит сопровождать меня на разного рода мероприятия. Вроде бейсбола, семейных ужинов, которые я ненавижу, или деловых обедов. Иногда придется, скажем так, делать вид, что мы знакомы больше получаса.

— Воу, — тут же перебила я мистера Ферретти, — я в эскорт не собираюсь. До свидания, — я хотела было уже встать с места и уйти, не дожидаясь еды, но Филипп резво перехватил мою руку.

Кожа у него была одновременно мягкая, и в то же время грубоватая, словно служила ему доспехами. Я оцепенела и замерла, когда его пальцы ловко поднялись от запястья наверх, и, ухватив за локоть, вернули меня на место.

— Это не эскорт, детка. Спать ни с кем не надо. Мне нужно, чтобы ты, — он вздохнул очень тяжело, и было видно, что он смущался говорить об этом, — мне нужно, чтобы ты прикинулась моей невестой.

В это мгновение к столу подплыла официантка и поставила передо мной первое блюдо. Я была уверена, что пахло оно несказанно вкусно, вот только было уже совсем не до еды.

— Вы ненормальный точно, — заключила я, взмахнув руками и чуть не снеся со стола тарелку со стейком, — вокруг вас столько девушек, которые согласятся на эту авантюру бесплатно. А вы выбрали уборщицу из бара. Конечно, это совсем не подозрительно!

Я видела, что Филиппа бесило мое недоверие, но он хорошо держался.

— Это правда, я могу найти любую. И я бы многое отдал за то, чтобы вчера на твоем месте была другая девушка, — его слова больно задели меня, хотя я понимала, что, говоря подобное, он не врал, — но судьба распорядилась так. Теперь только ты подходишь мне для этого дела.

— Но почему? Замени меня на длинноногую красотку с голливудских холмов.

— Нельзя. Нас видел весь мир. Да и ладно мир. На него мне по большому счету плевать. Нас видели мои родители. А они, как бы так сказать, люди определенных строгих правил.

Я прыснула от смеха. Что там за родители такие, которые воспринимают фотографии сына с девушкой в желтых журналах за причину отправлять его венчаться?

— Я понимаю твой шок. Но поставь себя на мое место, и позволь мне все объяснить. У нас семейный бизнес, который передается из поколения в поколение. Наша репутация — это его основа. И если кто-то из нашей семьи попадает в скандал, то это просто катастрофа. Крест на успешном будущем в компании отца, который особенно строг ко всем выходкам своих сыновей. Именно поэтому я никогда не попадался папарацци, я был очень осторожен. До вчерашнего вечера.

Он замолчал, очевидно решив, что я удовлетворюсь этой историей. Но я была неугомонна.

— Хорошо. Ты не хочешь скандалов. Но зачем мне изображать твою невесту? Найди себе девушку, осчастливишь и себя, и свою семью. А про девушку из бара все равно все забудут через пару недель.

— А вот здесь, — внезапно от наклонился под стол, извлекая из барсетки папку с бумагами, и, положив одну из них на стол, произнес, — ты должна подписать.

— Что это? — изумилась я. — Я не буду ничего подписывать.

— Успокойся. Это договор о неразглашении. Ты обязуешься не трепаться о том, что услышала за этим столом. Никаких других обязательств.

— Что будет, если я откажусь?

— Что будет… — хитро улыбнулся Филипп, а в глазах мелькнуло что-то недоброе, — будешь сама оплачивать свой стейк. А я не думаю, что у тебя есть такие деньги.

Я была в бешенстве. Это был чистейшей воды шантаж. Поначалу мне казалось, что Филипп куда более благородный мужчина. Похоже, что я в нем ошиблась. Он был из тех, кого интересует только собственное благополучие. Но выбора у меня вновь не оказалось. К тому же, условия сделки были вполне приемлемыми. Я схватила ручку и, пробежав взглядом по тексту, поставила свою подпись внизу договора.

— Умница. А теперь слушай. Мне нужна девушка, которая будет качественно играть роль по уши в меня влюбленной, и при этом не будет болтать о моих увлечениях. Просто они у меня весьма своеобразные. Никто не должен узнать. Иначе это разрушит мою жизнь.

— Что это за увлечения такие? Если ты очередной любитель плеток и хлыстов, тут нечего стыдиться. Некоторым нравится быть жертвой, — саркастично уточнила я.

— Нет, Жизель. Я не очередной Кристиан Грей. Я гей.

Вновь пришла моя очередь удивляться.

— Очень смешно. И именно потому, что ты гей, тебе вчера захотелось засосаться с девушкой?

Филипп продолжал ухмыляться, явно зная больше, чем говорил:

— Короткая стрижка, строгая мужская форма, темень в клубе. Я принял тебя за парня.

Прекрасно! Просто прекрасно! От его слов у меня свело челюсть. Час назад меня считали бомжом, а теперь оказалось, что я еще и плохо отличаюсь от мужчин. Мне нечего было сказать, и Филипп, заметив мое смущение, продолжил:

— Я хочу, чтобы моя консервативная семья была уверена во мне. Если они узнают обо мне правду, я никогда не унаследую компанию, и все до процента достанется моему братцу.

Впервые я увидела, как Филипп по-настоящему злился. В глазах его плясали дьявольские огоньки, и от прежнего образа обаятельного и слегка задумчивого мужчины ничего не осталось. Казалось, если я вздумаю спорить с ним, он скинет меня прямо из окна этой высотки даже не моргнув.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу?

По спине пробежал холодок, я пыталась придумать, как вежливо слить его, даже несмотря на то, что еще некоторое время назад я всерьез думала рассмотреть предложение Филиппа. Теперь это казалось мне плохой идеей.

— Я же могу отказаться? — спросила я с опаской. И, по всей видимости, не без оснований, потому что мужчина расплылся в улыбке. Такой улыбке, от которой у меня все внутри похолодело.

— Конечно можешь. Если у тебя есть деньги, работа, люди, которые в состоянии о тебе позаботиться. Да и я не люблю слышать отказы

— Что это значит?

— Это значит, дорогая, что если ты откажешься, мне придется помочь тебе закончить то, что ты хотела сегодня сделать на дороге.

Я оцепенела от ужаса. Мужчина явно угрожал мне, но делал это так непринужденно, словно мы обсуждали погоду.

— Но, — тут же продолжил он, все также злорадно ухмыляясь, — я обеспечу тебе достойную жизнь.

А дальше все было словно в кино: он схватил со стола салфетку и принялся что-то записывать, а затем спокойно протянул ее мне.

Несложно было догадаться, что он написал.

— Это сумма, которую ты можешь получать в месяц, не включая расходы на жилье, питание и одежду.

Я опешила. Он только, что обрисовал все мои статьи расходов. На что еще мне тратить такую баснословную сумму, которая была записана на салфетке?

— Я предлагаю тебе рай, — добавил он сладким голосом. А я подумала, что это будет рай, которым правит Люцифер.

А потом я вновь ощутила, как начинаю отключаться от реальности. Я ненавидела принимать решения, когда кто-то стоял надо мной. Тем более, когда этот кто-то шантажировал меня и угрожал.

— На какой срок ты хочешь нанять меня? — уже более серьезно спросила я.

— Пока на три года.

— Немало, — протянула я отрешенно.

Все это казалось мне нелепым сном, от которого хотелось быстрее избавиться.

Я перевела взгляд на окно и посмотрела на горизонт. Солнце постепенно пряталось за многоэтажками, и на город спускалась ночь. Я подумала о том, что со мной будет, когда я выйду из ресторана. Я сяду на автобус, доеду зайцем до своей убитой квартирки, из которой меня скоро выселят на улицу, и буду сидеть до утра перед пустым холодильником, без надежды, что кто-то поможет мне выбраться из этой задницы.

Или я могла выйти из ресторана с Филиппом. Стать, хоть и фиктивной, но девушкой миллиардера. Жить в богатом доме и получать бешеные деньги лишь за то, что хожу на светские ужины. Выбор был очевиден.

— Я согласна, — произнесла я сквозь зубы, и внезапно осознала, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.