Дай тебя забыть (СИ)

Глава 12

К сожалению, или к счастью, отъезд будущей мачехи внезапно отменился, а, стало быть, вечеринки не было, как и моих ночевок у Ромы, потому что я к подобному была совершенно не готова.

Максимов, хоть и нехотя, но продолжал отвозить меня на учебу, затем мы проводили время каждый со своей компанией, и к комендантскому часу, установленному отцом, “братец” отвозил меня домой, после чего сам снова сваливал по своим делам.

Мы не разговаривали. Вообще. Единожды у нас было оговорено время и место встречи утром и вечером, и на этом — все. С Ромой Макс все так же общался сквозь зубы, но к открытой конфронтации парни больше не переходили.

Рыжик подтягивал меня по новым дисциплинам, показывал город и просто катал на своем мотоцикле, кормил вкусняшками.

Я просила Авдеева помочь мне найти работу, на что парень лишь отмахивался и говорил, что с легкостью сможет покрыть материально любые мои капризы.

В принципе, в тот единственный наш разговор с Максимовым, “братец” мне ответил почти так же, с поправкой на то, что он понемногу обналичит карту для меня, чтобы я не торговала своей жопой.

Этот день не задался с самого утра, потому что я уснула глубокой ночью, так и не… дождавшись возвращения Паши домой. Для меня оказался слишком болезненным этот холод между нами, а еще я неожиданно остро воспринимала его ночное отсутствие. Нет, я понимала, что у парня своя личная жизнь ржавого цвета, просто никак не могла смириться с тем, что он так легко меня вычеркнул…

Зато я с уверенностью могла сказать, что теперь знала, как болит душа, потому что меня буквально пожирала изнутри эта мука.

Доползла до душевой, в надежде, что хотя бы холодная вода приведет в чувства, только… Как бы я ни крутила краны, на меня не упало ни капли. С трудом переставляя ноги, заставила себя спуститься на первый этаж, где приметила еще одну ванную комнату, недалеко от небольшого тренажерного зала, в надежде помыться там.

Вошла внутрь, с удивлением обнаружив, что свет горел, однако, Соню я видела на кухне. Вероятно, или сама мачеха, или кто-то из обслуживающего персонала забыл свет выключить.

Чем мне нравилась душевая внизу, так это музыкой: стоило сработать выключателю, как не только запускалась вентиляция, освещение, но еще и музыка. Вроде бы, можно было подключиться к колонке с телефона, но я ни разу не пробовала, так как, в принципе, была в этой душевой единожды.

Музыка заметно расслабляла, даже настроение немного улучшилось. С несвойственной для себя утренней бодростью, я спешно разделась в небольшом предбаннике и, подхватив свои рыльно-мыльные принадлежности, решительно шагнула внутрь и… обомлела.

Под бурным потоком воды, совершенно нагой стоял ко мне спиной Макс. Мой взгляд, с не присущей мне жадностью, блуждал по совершенному телу. Мое дыхание стало более тяжелом, казалось, что по венам пустили раскаленную лаву, которая нашла свое сосредоточение внизу живота, который вмиг налился тяжестью.

Я понимала, что испытывала возбуждение, хотя, совершенно точно не хотела ощущать этого. Мне стоило выйти из душевой, только ноги словно вросли в пол.

А когда Паша повернулся боком, оперся одной рукой о стену и, словно с какой-то ненавистью, взялся за свой (о, Боже!) возбужденный ствол, я даже глаза закрыть не смогла. Стояла и пялилась, словно загипнотизированная, взирая на то, как рука скользила вверх — вниз по мужскому органу.

Мои руки покалывало от того, что хотелось прикоснуться к себе, погладить или даже ущипнуть, но я не могла, потому что была будто парализована, продолжая сжимать пальцами полотенце и косметичку.

— Ненавижу, — едва ли не перекрикивая музыку, громко прорычал Макс, позволяя белесой жидкости выстрелить в стену и тут же быть смытой потоком воды.

Парень тяжело дышал, с явным трудом удерживая себя в вертикальном положении.

А я продолжала стоять, не в силах ни пошевелиться, ни моргнуть даже. Надо было уходить, убегать, пока я не оказалась обнаруженной, только я не могла, пребывая в состоянии полного шока.

Каким бы ни был настоящий Максимов по характеру, а я уже и сама не знала, какой он, — внешне выглядел совершенным.

Разные мысли роем кружили в голове: подойти к парню, изучить собственное тело. Еще думала о том, что хотела бы свой первый раз именно с ним и, возможно, прямо здесь и сейчас, хотя, это было полнейшим безумием.

— Ты?! — внезапно схлестнулся с моим взглядом Паша. — Вон пошла! — рявкнул так, что я не только сразу отмерла, потеряла свои вещи, чтобы прикрыться, сжаться, испариться, но и пулей вылетела из душевой в предбанник.

По — хорошему надо было вообще быстро одеться и сбежать к себе в комнату, только вернувшимся сознанием я понимала, что мне всё ещё нужен душ, и чем холоднее, тем лучше.

Поэтому я просто накинула на свое тело длинную пижамную футболку и тихо ждала, когда “братец” покинет, наконец, ванную, в которой он задержался еще минут на десять.

— Это мерзко, сестренка, — ядовито выплюнул Макс, выбираясь в предбанник. Его влажное тело, такое красивое, лишь на бедрах прикрытое полотенцем, завораживало. — Уже не знаешь, как ко мне в трусы залезть, да? То в комнату вваливаешься, то в душ. Дальше что? Третьей присоединишься? Так у меня на тебя не стоит, дорогая!

Слова больно били наотмашь, только я старательно игнорировала речи Максимова. И кто сказал, что взросление — это прекрасно? Не в силах продолжать выслушивать гадости, я уже собралась было нырнуть в душевую, когда вдруг решила, что, раз моему “братцу” все равно, то и стесняться уже нечего.

И откуда, спрашивалось, во мне вся эта напускная дерзость? Только я развернулась лицом к парню, вытянулась, словно по струночке, и резко стянула с себя свою футболку, которую швырнула под ноги Макса.

Он врал мне. Я это поняла по внезапно темнеющему взгляду и утробному рыку, что вырвался из груди Паши. Только мне было все равно. Старательно сдерживая порыв сбежать, я неторопливо прошла в душевую, не закрываясь. И мне даже показалось, что я слышала брошенную в спину фразу: “ненавижу, сука!” Только не успела я добраться до крана, как громко хлопнула дверь.

Лишь когда сверху на меня посыпались, словно бусины, тяжелые капли ледяной воды, я рухнула на дно душевой и разрыдалась от всего того кошмара, который произошел чуть ранее.

Потому что как жить дальше — я не понимала. Не знала, смогу ли теперь смотреть на Макса, видеть его обжимания с рыжей стервой, терпеть нападки в свою сторону…

Только отчетливо понимала одно: если бы можно было вернуться назад, то я все равно хотела бы прожить это утро так, как уже прожила. Потому что, пусть всего на несколько мгновений, но я видела Пашу настоящим, беззащитным, обнаженным не только телом.

И это ранило еще больнее, чем его ненависть и презрение.

— Сегодня я тебя отвожу в гимназию и забираю после занятий, — не без претензии произнесла Соня, стоило мне зайти на кухню. К счастью, “братца” я больше не встречала. — И чтобы без глупостей, у нас важное мероприятие вечером.

Не удержавшись, показала в спину будущей мачехе фигуру с одним оттопыренным пальцем, что совсем для меня несвойственно. Было раньше.

После ситуации в душе, вся взбудораженная, немного раздавленная… У меня вообще настроение — дерзить, хамить, крушить…

— Ну что вы, Софья Никитична, глупости — это не по моей части, — фыркнула, открывая холодильник. У меня такой сильный аппетит разыгрался, что казалось, я готова съесть слона. Целиком. Еще живого. — В этом доме вообще кормят?

Хотя, я бы не притронулась к тому, к чему приложила свои кулинарные способности, да и в принципе коснулась, отцовская пассия. Страх отравиться превыше голода.

Вру. Гораздо сильнее мне бы хотелось вернуться в свою комнату, закрыться на ключ, подпереть дверь шкафом и завалиться спать. Желательно, без снов.

Потому что мне бы наверняка приснился Максимов. Мокрый, обнаженный, идеальный… А я не должна о нем думать! О чужом парне, с которым жила в одном доме. О том, кто всем сердцем меня ненавидел.

— Тебе бы лишнее скинуть не помешало, — прыснула ядом старая стерва, оборачиваясь. — Полчаса на сборы.

“Сама жирная!” — когда бабе за сорок каждый лишний грамм, как говорится, на лицо. Лицо мадам Максимовой, или как ее там, явно не единожды было тронуто ножом в руке профессионала. Слишком уж пластиковая гримаса. Про надувную грудь вообще лучше промолчать. Ох, сколько мне девочки из комнаты журналы всякие под нос совали, в звездатых “звезд” тыкали! Можно сказать, у меня глаз стал наметан на подобное.

Нет, в целом, женщина напротив выглядела ухоженно, дорого, я бы сказала. Только если поставить нас с ней рядом, я буду казаться в два раза тоньше. Так что, чья бы корова мычала.

Я себя нормально в зеркало оценивала: слишком худая. И с прибытием в эту семейку, ситуация лишь обострилась. Хорошо, хоть моя и без того небольшая грудь осталась при мне. Было бы совсем обидно.

— Мне хватит и пяти минут. В дорогу с вами неделю есть нельзя, еще и тазик брать надо, — отплатила будущей мачехе ее же монетой. К слову, я ничуть не врала.

Возможно, стоило бы соорудить какой-нибудь бутерброд и прихватить с собой, чтобы после поездочки, если удастся доехать живой, перекусить, наконец. Однако, я была уверена, что если попросить Рому добыть мне еду — он это с легкостью сделает. Тем более, что в гимназии мы продолжали изображать пару, время от времени, зажимаясь по людным углам.

А еще была Лиза, с которой мы, вроде бы как, сдружились. У шатенки имелся неиссякаемый запас шоколада всех форм и видов. И девушка со мной делилась во время рассказа очередной сплетни.

Мне не слишком нравилась вся эта социализация, однако, учиться в гимназии было несколько приятнее, чем в интернате. Меня не били, появились новые предметы, программа насыщеннее, люди другие вокруг…

— Паршивка! — не сдержавшись, рявкнула на меня Соня.

— Да?! — воскликнула удивленно. — А я думала, что золотая антилопа, — фыркнула, уходя из кухни. Ну да, следовало язык прикусить. Не стоило выдавать свою и без того слишком скупую осведомленность. Тем не менее, слово — не воробей. Ладно.

— Не долго мне тебя терпеть осталось, — прилетело мне в спину шипение гадюки.

Эту песню я уже слышала, так что не удивилась даже. Спокойно собралась и спустилась вниз. Мачеха уже нервно перетаптывалась около машины… Макса. Сам парень, видимо, сидел внутри своей ауди.

— Ты не понимаешь! — отчитывала сыночка Соня. — Это в наших с тобой интересах, между прочим.

— Плевать, — огрызнулся “братец”. Его голос звучал ненамного тише, вероятно, через открытое окно. — Я не буду участвовать в этом цирке.

— Еще как будешь! — сильнее распалялась отцовская пассия. — Сегодня приезжает Андрей вместе с Игнатом и Юрой.

Кто такие эти Игнат и Юра? Для чего они приедут к нам домой? С ночевкой? Погостить? Почему это так важно для Сони? Похоже, об этом мероприятии она мне намекала на кухне. И Макс, что ему известно? Почему новость о гостях так нервировала “братца”?

С каждой секундой, что я стояла и подслушивала, оставаясь в тени дома, вопросов становилось все больше. А еще неприятные мурашки расползались по всему телу, словно намекая, что следовало готовиться к чему-то ужасному.

— Мне все равно, у меня уже есть планы на вечер, — огрызнулся Паша. — Сама реализуй свои темные делишки. Меня не впутывай.

— Неблагодарный щенок! — взорвалась будущая мачеха. — Надо было…

— Отдать меня в суворовское, как отец хотел, ага, твой женишок уже кричал об этом, — ехидно отозвался Макс. — Я здесь из-за твоей прихоти, не более. Готов свалить в закат в любой момент.

— Срок давности, помнишь? — ядовито выплюнула Соня. — Сегодня ужин, в семь.

О чем она? Какой давности? У Паши проблемы? Его что, шантажировала собственная мать? Наверняка и мой отец в курсе, возможно, даже руку приложил. Вот почему парень подчинялся этой парочке!

— Стакан воды на старости лет от меня можешь не ждать, — бросил Максимов и, создав столп пыли, сорвался резко с места.

— Гаденыш! — прокричала будущая мачеха и направилась к своей тыкве.

Я, так и оставшись незамеченной, выждала еще пару минут, прежде чем последовала примеру женщины. Сегодня явно был не ее день. Пожалуй, это даже заставило меня немного ликовать.

— Где ты там? — рявкнула Соня, оборачиваясь.

— Здесь, маменька, как вы и велели, — отозвалась с видом кроткой овечки.

— Живо в машину, у меня дел по горло, еще ты! — недовольно пробормотала женщина.

— А где ж моя собака — поводырь? — не удержалась от очередной колкости. И почему я сразу не вкусила такое удовольствие, как бесить будущую мачеху?!

— С цепи сорвался, — процедила себе под нос Максимова, но я услышала. — К суке своей удрал. Весь в отца.

А вот услышать такое было больно. Ожидаемо — да. Но это не отменяло моего неприятия отношений Макса и его рыжей курицы.

— Высокие у вас отношения, — хмыкнула, нацепив маску безразличия на лицо.

Должно быть, сегодня сама Вселенная на моей стороне. Потому что мы не только быстро и вполне себе осторожно добрались до моей гимназии, но еще и Соня молчала всю дорогу, поджав губы.

— Без пяти четыре около ворот, — бросила напоследок будущая мачеха. — И не опаздывай. У нас слишком много дел на сегодня.

— Буду секунда в секунда, — кротко пролепетала, поклонившись.

Женщина что-то пробубнила себе под нос, и машина сорвалась с места. Я же — направилась к учебному корпусу. В весьма приподнятом настроении.

У самого входа меня нагнала Лиза.

— Привет! — весело защебетала подружка. — А где твой братец?

— Сводный, — машинально поправила девушку. — Кто ж его знает, — отмахнулась. Мне не хотелось затрагивать и без того не самую приятную для себя тему — Натали. — Привет, — улыбнулась однокласснице. — Есть что пожевать?

Еще вчера я бы постеснялась вот так, сходу, сама “лезть” в чужой карман, условно говоря. Но после сегодняшнего утра, словно весь стыд исчез. Хотя, я конечно, врала. Не исчез, скорее, трансформировался, что ли.

— Обижаешь, — хитро проговорила шатенка. — Сейчас мой шкафчик тряхнем.

Сказано — сделано. Именно за поеданием шоколадных батончиков нас и застукали Ромка с Маратом. И если рыжик улыбнулся, то угрюмый брюнет, казалось, сильнее насупился.

Вот что значит, противоположности. Я сперва думала, что хохотушке вроде Лизы с таким Мирзояном должно быть скучно. Ан-нет. Рядом с этим парнем девушка лишь сильнее расцветала.

— Так, красавицы, нам пора на культуру, — забрав фантики, произнес Авдеев. — Как говорится, дожрем после первой пары.

Пожалуй, в гимназии именно пары стали для меня самым сложным. Два урока подряд с пятиминутным перерывом по одному предмету — это не слишком весело. С другой стороны, плюс в том, что требовалось меньше предметов готовить на каждый день.

Макс и Натали заявились с опозданием, за что получили дополнительное задание к домашней работе. У меня же подобных — целый ворох. Потому что в интернате мы эту дисциплину не проходили в подобном объеме.

И это была не единственная предметная дыра в моей программе. Спасибо, что Лиза, Марат и, конечно же, Рома, помогали нагонять.

В целом, пара прошла довольно легко и даже интересно. Хотя, ряд обсуждаемых вещей для меня был в новинку, таких, как кино начала двадцатого века.

И, надо сказать, я подобное искусство не оценила. Да простят меня братья Люмьер, Андре Кальметт, Пьер Фоско и прочие дельцы киноиндустрии, но… это не мое.

К счастью, выбранная мной будущая профессия, точнее, пока все еще направление обучения, не включало в себя подобных дисциплин, вроде искусства.

Естественные науки, которые имеют доказательную базы — легки для восприятия, а вот литература, философия, история, искусство… Там нам упорно навязывали чужие мысли, субъективное мировосприятие. Однако, я уважала выбор своих одноклассников, поэтому не стала бы рассуждать вслух о подобном, чтобы никого не обидеть.

— Наконец-то! — чуть слышно сорвалось с уст Марата, когда прозвенел второй звонок.

Я непроизвольно улыбнулась, потому что услышать подобное от парня, поглощенного миром литературы, было даже забавно.

— В кафетерий? — первой подскочила со своего места Лиза.

Мы спешно покинули кабинет и отправились в сторону другого корпуса. Что мне нравилось в гимназии — безлимит на еду, так сказать. То есть питание, что бы ты себе не заказал, было бесплатным, ну или входило в стоимость обучения. По крайней мере, мне не надо было краснеть из-за отсутствия карманных денег и не пришлось бы умолять “братца” купить мне хотя бы булочку.

К слову, ни Макса, ни его рыжую стерву, я в кафетерии не заметила.

— Я прогуляюсь ненадолго, — оповестил нас Рома. — Присмотрите за моей девочкой, — обратился рыжик к ребятам и, демонстративно чмокнув меня в макушку, спешно покинул кафетерий.

Мне не надо было уточнять, куда отправился прогуляться мой друг. Я и так догадывалась, что он пошел “навестить” отца. Константин часто захаживал к нам на различные пары и нередко косился на меня с не самым добрым взглядом. И я не понимала, почему.

Авдеев обещал разобраться. Видимо, наступил подходящий момент. И это не могло не радовать. Все же, сегодня неплохой день, несмотря на утро, о котором я уже забыла. Почти.

Мы сделали заказ и сидели, мирно обсуждая искусство. Точнее не так, — скорее слушали задорное щебетание Елизаветы.

— А мне вот понравился “Антракт” Рене Клера. Я вчера смотрела, открыв рот! — восхищенно рассказывала девушка. — Если б еще кое-кто не храпел так громко…

— Ну, прости, — виновато посмотрел на шатенку Марат. — Не мое это, авангард ваш! Пое… Нудистика, в смысле. Другое дело — “Ярость”, например! Между прочим, фильм про Вторую мировую! — парень даже оживился.

— Ага, сомнительный боевичок с Брэдом Питтом. Очень интеллектуально, — фыркнула Конева, надув губы.

Такая милая, и такая невозможная парочка. Их перебранка меня забавляла по-доброму.

И тут меня, словно обухом по голове, ударило одно открытие.

— Ой, я кажется планшет забыла, — виновато посмотрела на ребят. — Я сбегаю назад, в кабинет искусства, вы же не съедите мои бутерброды?