Дай тебя забыть (СИ)

Глава 6

— Ну, давай еще раз все записи пересмотрим, — не слишком уверенно предложил Рома.

И я понимала его настроение, ведь мы не только на пару несколько раз проверили книгу регистрации, но и обошли кладбище. Смысла в предложенном не было.

Затем мы вернулись к могиле Нюты: я помогла своему новому другу прибраться там, и собиралась оставить парня одного, но он попросил остаться.

Я слушала и тихо плакала о том, как Авдеев делился с невидимым собеседником последними событиями в своей жизни, включая наше с ним знакомство.

Рома настолько эмоционально и задорно рассказывал, что, порой, хотелось улыбнуться, только мне казалось это неуместным. Я так и продолжала стоять за спиной сидящего на земле парня, и тихо глотать непрошенные слезы.

Слишком неожиданно все закончилось, и зеленые глаза внимательно впились в мое лицо.

— Ничего, сейчас мы тебя быстро встряхнем, — весело проговорил Рома и подмигнул мне.

Тогда я еще не знала, что меня ждет.

А ждало… Черное чудовище.

— Я на него не сяду! — упрямо топала ногами, опасливо взирая на мотоцикл.

— Да ну, — фыркнул на очередной мой выпад Авдеев. — Давай-ка подумаем, какие у тебя есть варианты, м? Первый — я могу тебя здесь бросить. В теории, когда-нибудь найдут. Второй — ты можешь пойти голосовать на трассу. Только вот незадача: денег у тебя нет, вид помятый, мужская шмотка… Знаешь, на что похоже?

Нет, знать я не знала, но вполне себе догадывалась. И подобное открытие радости не приносило, да и оптимизма не внушало.

— Есть еще вариант, — продолжил Рома. — Можем вернуться обратно. Только этой ночью уже ты будешь согревать мое тело своим, лежа подо мной.

Я аж подавилась воздухом от подобного недвусмысленного предложения. Нет, здесь все предельно понятно: он — мужчина, я — особь женского пола… Только неужели так сложно своего “боевого товарища” в штанах удерживать?!

Да на такого, как Рома, практически каждая встречная поперечная запрыгнуть будет рада, зачем ему я?! Должно быть, парень просто пошутил. А если нет? Господи, ну зачем я одна поперлась на кладбище?!

Всю дорогу я ехала, крепко вцепившись в торс Авдеева, и тихо его ненавидела. Он по-джентельменски отдал мне свой шлем, обещал сильно не гнать, однако, мне все равно было чертовски страшно, гораздо сильнее, чем прошлой ночью, когда незнакомец срывал одежду с моего безвольного тела.

Неуверенно приоткрыть глаза я решилась лишь тогда, когда мы не просто остановились, а Рома заглушил свое чудовище. Парень расцепил мои пальцы, первым спрыгнул с мотоцикла и снял с меня шлем.

— Ты жива, трусишка? — не без иронии в голосе поинтересовался Авдеев.

Я взирала на мир сквозь тоненькие щелочки, все еще опасаясь широко распахнуть глаза, однако, какие-то статичные пятна все же видела.

На всякий случай, чтобы удостовериться, что у меня нет галлюцинаций, и парень твердо стоял на своих ногах рядом со мной, я протянула руку вперед. Только сделала это несколько резко и не совсем метко…

— Может ты из меньшинств, а? — с едва уловимой обидой проворчал Рома. — Я ж старался быть хорошим, а тебе яичницы захотелось, да?

Скорее от шока, чем любопытства я все же рискнула поднять полностью веки.

Слегка побледневший Авдеев находился ближе, чем я думала, и… держался за свое причинное.

— Прости, я… — виновато проблеяла, даже не зная, как извиниться за подобное. Все-таки, опыта общения с парнями у меня не было, только с мальчишками и слишком давно.

— Нет, я звоню в полицию! — раздался совсем близко громкий голос… отца?!

Мозг отказывался воспринимать услышанное за действительность. Во-первых, я просто никак не могла быть рядом с домом родственника. Во-вторых, он обещал отсутствовать несколько дней, а посему, я слышала не Андрея Евгеньевича.

Да и вопреки здравому смыслу видеть папочку мне не хотелось. Совсем. Как и его пассию, чей противный визг не заставить себя ждать.

— Ну, дорогой, давай еще подождем?! Зачем нам эти проблемы? — прозвучал недовольный ответ.

— Ты с ума сошла, Соня?! Речь о моей дочери! — рокотал господин Анисимов. — Как ты вообще могла не сообщить мне о ее пропаже?!

Нет, определенно нет. У меня не галлюцинации. Вопрос один: как мы оказались около ворот моего нового дома, если я совершенно точно не сообщала Роме нынешний адрес, просто потому, что не знала его?!

Господи! Вот я дура! Как бы я вообще сюда попала после кладбища?! Ну, реально, чем я думала? Если задницей, то она на воздухе была, дышала…

— Откуда… — одними губами произнесла, но Авдеев явно все понял.

Взял меня за руку и потянул рукав собственной толстовки вверх, столь любезно предоставленной мне. Я уже и забыла о браслете на запястье.

Только вопросов меньше не стало. Любопытство, мягко говоря, распирало, и я тихо ликовала от того, что “родственнички” спорили за забором и нас не видели. Ведь они могли помешать мне получить ответы.

— Взломал, — виновато пожал плечами парень, шепотом отвечая.

Я хотела уже удивиться, но тут же раздался еще один голос, не гневный, — скорее, встревоженный.

— Андрей, мой друг уже доступен, я звоню ему, быстро отыщем Прищепку, — тараторил Макс. Он… волновался за меня?! Должно быть, на моем лице растянулась дурацкая улыбочка, но я не могла ничего с собой поделать. — Одно я знаю точно, в Малом Ручейке она не появлялась.

— Господи, какая дура! Круглая! — чересчур громко воскликнула я и тут же зажала себе рот рукой.

Не Малый Родничок, а Малый Ручеек! Ну конечно! Теперь практически все встало на свои места, потому что я просто перепутала кладбище.

Подняла свои глаза и снова взглянула на Рому, лицо которого украшала добрая такая усмешка.

Голоса поблизости как-то странно притихли. Я. Нас. Спалила. Сейчас будет трындец, определенно.

Не успела повернуть голову к открытым воротам, как оттуда выскочила взлохмаченная, озлобленная курица.

— Нашлась, паршивка! — подлетела ко мне Соня, и если бы Авдеев не успел сдернуть меня с мотоцикла и заслонить собой, мне бы однозначно досталось. — Ты хоть знаешь, что мы пережили за эту ночь?! Думали, ты потерялась, тебя похитили… Твой отец сорвал важные переговоры, примчался сюда, а ты?! По мужикам шлялась, курва малолетняя!

Должно быть, очень вовремя появился папенька и, о чудо, решил заткнуть рот будущей женушке.

— София! — зарычал отец. — Не смей! Никогда и ни при каких обстоятельствах так разговаривать с моей дочерью. Ты должна была за ней следить!

Будущая (хотя, возможно, уже не факт) мачеха попыталась снова открыть рот, но услышала лишь:

— Домой! — рявкнул родитель.

Откровенно говоря, я даже возликовала. Буквально, на одно мгновение.

Поэтому, когда стих противный цокот каблуков, смешанных с недовольным сопением, я смело выглянула из-за спины Ромы и даже сделала полушаг навстречу папе — так сильно меня подкупила эта ситуация. Мне искренне захотелось повиснуть у него на шее, как в далеком детстве.

Только отец идти ко мне не спешил, как и распахивать свои объятия. Мужчина недобро хмурился, тараня меня своим тяжелым взглядом. Я обратила внимание, как он сжал кулаки, по его лицу заиграли желваки, а глаза стали какими-то дикими.

— Ублюдок! — процедил, сквозь зубы, отец. — Ты хоть знаешь, что ей нет восемнадцати?! Да я на тебя заявление напишу! За похищение! И вообще!

Сразу захотелось спрятаться за спину своего спасителя, но он притянул меня к себе и крепко прижал к своей груди.

— Пиши, — с ехидцей бросил Авдеев. Я ощутила, как напряглось его тело. Должно быть, именно так себя ведет тигр перед нападением. — Хочешь померяться с ублюдком знакомствами? Дерзай.

— Ромыч? Прищепка? — раздался голос Макса, прерывая бессмысленную грызню.

Оглянулась на Пашу. Он выглядел каким-то измученным и расстроенным. А глаза выражали одно — разочарование.

Первым пришел в себя родитель и, не взирая на собственные злость и раздражение, быстро загнал всех нас в дом, чтобы не тешить публику, и, цитата, накормить бестолковых детей.

Насколько были бескорыстными и чистыми его помыслы для меня все еще оставалось загадкой, однако, с появлением Максимова, папенька явно сменил гнев в сторону Авеева на милость. И это меня смущало.

В отчем доме я не стала набрасываться на еду, а удрала в свою комнату, в душ. Все-таки, приятно иметь блага цивилизации, а не умываться ледяной водой из жестяного рукомойника со следами многолетней, если не многовековой усталости.

Казалось, мое тело жадно впитывало потоки горячей воды, обрушившейся сверху, а у меня была маленькая передышка просто переварить собственные эмоции, коих за последние сутки было слишком много.

Только, как оказалось, думать совершенно не хотелось. Желанием было другое — получить ответы на свои вопросы и рассказать отцу, что же произошло на самом деле.

А еще я бы хотела поговорить с Максом. Мне показалось, он действительно переживал за меня. Что, если мой друг детства, все же, не сгнил за эти годы?!

Почему-то глупое сердечко от подобной мысли пропустило болезненный удар — так сильно захотелось увидеть мальчика из прошлого!

Быстро облачилась в свой спортивный костюм и аккуратно сложила вещи Авдеева в пакет. Наверное, было бы правильным сперва постирать их, но у меня не было уверенности, что после общения с “моей” семейкой парень захочет продолжить общение. Будет грустно терять такого друга!

К тому же, мучил вопрос: мне ведь не показалось, и Рома с Пашей знакомы?!

Чтобы получить ответы, я неуверенно засеменила вниз. Только мое внимание привлек шум голосов дальше по коридору, и я решила изменить направление.

— Макс, ты че взбеленился?! — раздраженно бросил Авдеев. — Мы же с тобой никогда баб не делили.

Застыла, как вкопанная и, казалось, даже дышать перестала, чтобы лучше слышать диалог, явно не предназначенный для моих ушей.

— Повторяю вопрос: у вас с Ритой было? — с вызовом зарычал Максимов.

Я аж поперхнулась воздухом и уже готова была возмутиться вслух. Однако меня опередил новоиспеченный защитник.

— Ты не в праве спрашивать о подобном, — нарочито спокойно ответил Рома. — Она тебе не сестра. Вообще никто.

— Мы знакомы с детства, и…

— И ты ни разу не упоминал о ней! — взревел мой рыжий друг. — Ты, как и твоя мамаша, даже не удосужился проконтролировать, чтобы девочка домой добралась. Ты не знаешь, какую я ее нашел, и…

— Молодец, я тебе медальку куплю, на гвоздик повесишь. Теперь свободен! — не остался в долгу “братец”.

Открыто показывать свое любопытство и обозначать присутствие я не хотела, поэтому продолжала стоять метрах в пяти от двери чужой комнаты. Мне было неприятно, что парни выясняли отношения явно из-за меня, только что делать, я не знала.

— Забываешься, дружище, — ледяным тоном прозвучал голос Авдеева.

— А я тебе еще раз повторяю: свободен!

Рома лишь громко рассмеялся. За этим последовали звуки ударов и отборная ругань. Мне удалось разобрать совсем немного. Пожалуй, подобных слов я раньше не слышала. Отчаянно хотелось вмешаться или позвать на помощь, только тело перестало меня слушаться, а горло свело спазмом.

— Она не для тебя! — рявкнул Максимов.

— Для тебя что ли?! — глумливо фыркнул Авдеев. — Марго хоть в курсе?

— Что ты мелешь, Ром?! Мы же столько лет дружим, а ты не хочешь меня услышать?!

— Именно, брат. Я проблемы не вижу. Тебе девочка не нужна — она нужна мне.

Меньше знаешь — крепче спишь. Вот уж точно. С каждой новой услышанной фразой я все больше впадала в состояние шока. Во-первых, Паша и Рома — друзья. И это… Нет, не странно, просто… Разве такое возможно в реальности? Во-вторых, мне было больно из-за того, как сильно Макс настроен против меня. А третье и вовсе стало открытием: я нравилась красивому парню?!

— А, впрочем, знаешь, если тебе срать на нашу дружбу, то проваливай! — с каким-то отчаянием завопил Максимов. — И сиротку с собой прихвати — глаза мозолит. Все равно она в этом доме не надолго!

В каком это смысле ненадолго?!

Мне казалось, я окончательно забыла как дышать. Количество вопросов стремительно множилось в моей голове, из-за чего в гости пришла мигрень. Прекрасно!

— Знаешь, — как-то устало вздохнул Рома. — А в этом ты прав. Я не дам вашей семейке сожрать девочку.

И, вновь, судя по звукам, началась потасовка. И ее громкость все нарастала.

Я же, испугавшись быть застуканной еще каким-нибудь случайным зрителем, решила трусливо сбежать на первый этаж, в поисках аптечки.

С трудом передвигая ноги, еле дошла до лестницы. Почему-то у меня мигрень всегда сопровождается головокружением и тошнотой. Такая уж защитная реакция на крики и разборки.

Практически ползком, я кое-как спустилась вниз. Только и здесь меня ожидал концерт, свидетелем которого быть совершенно не хотелось. И примадонной была, конечно же, Соня. Господи, и без нее моя голова была готова лопнуть в любой момент.

— Да что ты все заладил?! Моя дочь, моя дочь! — истошно голосила дамочка. — Ты сам видел результаты теста!

Кого теста? Какие результаты? Я ничего не понимала, но на каком-то подсознательном уровне ощущала, что все совсем не просто.

— Видел, — прорычал отец.

— Или ты думал, что за шесть лет что-то изменится?! — продолжила вопить эта курица недорезанная. — Пожалуй, кое-что изменилось. Выросла — копия своей мамочки. От осинки никогда не родятся апельсинки.

Глаза защипало от непрошенных слез. Ну, жаба подколодная, тебе подобного никогда не прощу! Никто не смеет разевать ляпу в сторону моей мамы или брата.

— Прекрати, я сказал! Я благодарен тебе за помощь, но…

Я старалась изо всех сил не расплакаться, из-за чего в носу нестерпимо засвербило. Только не сейчас, пожалуйста!

— Что “но”, Андрей?! А не ты ли сам принял решение…

— Апчхи! — мне все же не удалось сдержаться.

Голоса тут же стихли, как по команде. Блин! Теперь еще и слезы тут же хлынули из глаз.

Не дружный топот оповестил меня о приближении людей со всех сторон, только сделать я уже ничего не могла, даже спрятаться было негде. Казалось, словно угодила в капкан, который защелкнулся.

— Рита, а ты чего здесь ошиваешься? — налетела будущая мачеха.

— Ты почему плачешь? — подошел ко мне и заглянул в лицо отец. Только глаза его выражали холод и отчаяние. Грустно. Странно. Непонятно.

Должно быть, единственный человек, из которого можно было бы попытаться выудить правду — это “братец”. Вот только не думаю, что после сегодняшней его стычки с другом, он захочет со мной разговаривать…

— Эй, мелкая, ты чего? — рядом оказался и Рома, заслоняя меня буквально ото всех.

Родитель лишь недовольно цокнул, но отступил. Мой взгляд переместился на рыжего друга, который выглядел более, чем бодрым и ничуть не помятым. Даже от сердца отлегло.

— Голова болит, — с трудом пробормотала, понимая, насколько мне повезло.

— Сейчас пилюлю добудем, — весело бросил Авдеев. — Семейство, аптечка где? Или нам скорую вызвать?

Соня недовольно крякнула себе под нос, однако поцокала подальше. Папенька тоже что-то прокряхтел, но пообещал принести.

— Сейчас пообедаем, — вскоре возник Андрей Евгеньевич с какой-то коробкой в руках. — И поговорим заодно.

— Без меня, — крикнул на ходу Макс, которого мне так и не удалось рассмотреть на предмет увечий. — Буду утром.

От подобного известия мне стало несколько больно и обидно, потому что понимала, куда собрался Максимов. Только и поделать ничего не могла. В том числе со своими вопросами, на которые так хотелось получить ответы.

— Павел! — рявкнул отец, только “братец” проигнорировал его и удалился из дома, громко хлопнув дверью.

— Зато у вас не скучно, — задорно фыркнул Рома. — Что там с обедом, папа?

Угрюмый и настороженный Андрей Евгеньевич, скрипнув зубами, сделал вид, что не услышал обращение.

Спасительную таблетку мне выдали, вполне аппетитный стол накрывали все вместе (видимо, Господь благословил-таки рестораны нашего округа) и, казалось, все очень даже неплохо.

Тем не менее, обед проходил в крайне тягостном напряжении. Казалось, вот-вот рванет и накроет всех, и вся.

Сначала активно пытали меня, потом мою версию весьма красочно дополнил Авдеев, тактично опустив некоторые детали, за что ему отдельная благодарность.

Отец — то хмурился, то злился, то буквально нападал на нас с новыми вопросами, которых, казалось, становится лишь еще больше. К счастью, хотя бы Соне хватило мозгов просто молча сидеть и слушать. Или делать вид, ведь у нее вполне хорошо получалось.

— А вы знаете, Андрей Евгеньевич, я вот рад, что мы с вами познакомились, — нарочито серьезным тоном произнес Рома. — Потому что у меня на Маргаритку слишком далеко идущие планы. Ты как, не против, Цветочек? — с неподдельной нежностью обратился ко мне парень.

Я, мягко говоря, опешила. Повернулась к новому другу и буквально вытаращилась в его зеленые смеющиеся глаза. Открыла рот, чтобы произнести, как минимум, ругательства, однако, парень одними губами показал мне “так надо”, поэтому я не проронила ни звука.

Зато мачеха громко и как-то истерично загоготала.

— Я же тебе говорила, вся в мать!

Отец же, молча и как-то зло дыша, подорвался с места, подскочил ко мне и буквально выдернул из-за стола. Крепко удерживая за предплечье, поволок наверх.

— С этого дня, с этой минуты ты под домашним арестом, — рычал на ходу родитель. — В школу и из школы ездишь с Павлом. Шаг вправо, шаг влево — и ты на домашнем обучении. И плевать я хотел на диплом, и грезы о поступлении, ясно?!

— Как и на меня, да? — горько усмехнулась и вырвала свою руку. А затем сама прошмыгнула в свою комнату и громко хлопнула дверью.

Мы еще посмотрим, кто кого! Надо только придумать план! Максимов, точно! У меня будет союзник, которому наверняка мое общество — как кость в горле.

А вот перед Ромой было неловко. И я знать не знала, что будет дальше. А еще я не понимала этого дурацкого его поступка. Как и реакции Андрея Евгеньевича.

Распахнула окно, чтобы хотя бы так поговорить с парнем, только и здесь меня обыграли.

— Чтобы духу твоего здесь не было, щенок! — ревел на Авдеева отец. — Она не для тебя! Хочешь на нары за растление — устрою!

Рома лишь по-доброму смеялся, однако продвигался к воротам. Затем парень поднял свои зеленые глаза вверх и нашел взглядом меня. Подмигнул.

— Цветочек, я вещи оставил тебе, ты в них отлично смотришься!

Бубух! Прилетел удар по красивому лицу моего рыжего друга. И показалось, что настолько сильный, что я аж вскрикнула. Господи, идиот, ну зачем ты нарывался?!

Бубух. Второй удар пришелся куда-то в грудь. Авдеев даже согнулся пополам, только почему-то и не думал защищаться.

— Не смей, слышишь, не смей его трогать! — что было сил заорала в открытое окно. — Или я сбегу из дома!

По неведомой мне причине, мои слова возымели действие и родитель перестал наносить удары. Отец просто вытолкал Рому за ворота, закрыл их и вернулся в дом.

Мне было бесконечно жаль друга, я очень сильно за него переживала, однако, обрадовалась, что все, наконец, закончилось. По крайней мере, на сегодня. Глубоко внутри теплилась надежда, что мы еще увидимся.

Вздохнув с облегчением, я все ждала, что папа придет ко мне выяснять отношения, но этого так и не произошло, сколько бы времени ни прошло.

Противоречивые эмоции, тягостные мысли и звенящая тишина вокруг давили так, что казалось, — я обречена и участь моя предрешена. В конечном счете, разревевшись от обиды на весь белый свет, я уже и сама собиралась выйти и поговорить, только услышала голоса снаружи дома.

— Помни, дорогая, в твоих интересах, чтобы с Марго ничего не случилось, — приторно-сладко произнес папенька. — Так что, Соня, объясни своему сыночку, что за сестренкой нужен глаз да глаз. Или вы оба лишитесь всего.

И ничего такого устрашающего не прозвучало ведь, только мне стало не по себе. Потому что моя безопасность явно беспокоила отца меньше всего.