Дай тебя забыть (СИ)

Глава 17

К “дому” директора гимназии мы приехали не сразу, потому что я буквально затребовала заезд в магазин.

Я ведь собиралась знакомиться с мамой парня, разве можно прийти с пустыми руками? Особенно, когда я уже видела эту женщину, мадам — Дьявол.

А еще по пути мы забрали дядю Костю, который разрешил себя так называть вне формальной обстановки.

— Детки — конфетки, если вы планируете нам с Линой объявить о грядущем пополнении, то не делайте этого сразу, — хохотнул Авдеев — старший, усаживаясь поудобнее на заднем сидении. — Для матери вы еще очень долго будете маленькими детьми, профдеформация.

— Если бы все было так просто, — грустно отозвался Рома. — Но обо всем по приезду.

Оказалось, что Анжелина Аристарховна жила, па-ба-ба-бам, в гимназии! Вот это преданность своему делу!

Рыжик рассказывал, что после смерти его сестры родители разбежались, но, как позже выяснилось, не до конца. Женщина, которая с головой ушла в работу, все же нуждалась в сильном мужском плече, которое с готовностью подставил бывший муж, успевший неплохо обрасти нужными знакомствами.

Так появилась гимназия. Первоначально — это был лицей. Исключительно старшая школа, десятый и одиннадцатый классы по профилям. Затем мадам — Дьявол решила немного переориентироваться: базовая плюс старшая школа, индивидуальная программа, “золотая” молодежь.

Все же, эта женщина была достойна восхищения. Держать в своих руках такое детище! С другой стороны, мне было больно за друга, ведь ему не хватало внимания и заботы, как бы он сам ни старался отрицать сей факт.

Естественно, мне было страшно и неловко заново знакомиться с матерью Ромы, пусть теперь и в неформальной обстановке.

— Не дрейфь, — шуточно хлопнул меня по плечу дядя Костя, когда Рома парковал свою машину. — Мальчика нашего она любит.

Очень ободряюще прозвучало, я бы сказала. Только меньше нервничать от этого не стала.

Выйдя из автомобиля, я вдруг поняла, что никогда раньше не видела эту часть территории гимназии. Хотя, закралось маленькое подозрение, что та оранжерея, которую мне показал Ромка, была неким образом связана с его мамой. Уж теперь-то некоторые странности стали весьма логичными событиями.

— Неплохо наша мамка обосновалась, правда? — хохотнул рядом со мной Авдеев — старший.

— Пап, Рите и без того не по себе, — приобнял меня за плечи Рома. — Давай без твоего коронного юмора, а?

— Между прочим, женщины в мужчинах ценят ЧЮ, если они обладают интеллектом, разумеется, — фыркнул дядя Костя. — К слову об извилинах, сын, а ты телефон отключил?

— Еще до того, как забрал Марго с банкета, — отмахнулся рыжик. — Я ж не дебил, если что.

— Удивил меня Максимов, конечно, — продолжил Авдеев — старший. — Все же, друг у тебя оказался что надо — не отдал твою невесту другому.

— Отец, — негромко рыкнул Ромка. — Идем?

Дядя Костя, нацепив на себя самый недовольный вид, на который только был способен, двинулся вперед. Мы с рыжиком пошли следом. Я нутром ощущала, насколько моему другу была неприятна и, похоже, болезненна тема Макса, только не время и не место было ее обсуждать.

Сводный брат удивил и меня своим поступком. Чего уж там. И я бесконечно рада, что позволила себе довериться этому человеку, вероятно, в последний раз. Что бы ни произошло сегодня, это определенно изменит мою жизнь навсегда — я ни капли не сомневалась в этом.

— Люблю гостей ночной порою, — внезапно возникла перед нами мадам — Дьявол. — Когда неделя позади. Когда ты ждешь в душе покоя, вдруг появляются ОНИ.

Я хрюкнула одновременно и от неожиданности, и от восторга. Анжелина Аристарховна поражала меня все больше. В сиреневом вельветовом костюме, черной болоньевой безрукавке и таких же сапогах, меньше всего она походила на владелицу сей обители. А уж ее стихотворение, сложенное явно на ходу…

— Давайте уже в дом, — тяжело вздохнула женщина. — А то девочку заморозите, а ей, между прочим, еще детей рожать. Не так ли?

— Ну мам! — как — то стыдливо воскликнул Рома.

Я снова хрюкнула. Даже подумать не могла, что рыжик может быть таким смущенным и сконфуженным, а мадам — Дьявол выглядеть обычной женщиной семейного типа, а не властной управленицей.

Вскоре мы оказываемся в двухуровневой квартире, буквально. Нет, я понимала, что в какой-то из частей здания гимназии, только мы все равно были дома, в гостях у мамы моего друга.

— Сын, поухаживай за девочкой, — бросила на ходу женщина. — Если надо, переодень во что-нибудь мое, а то замерзла, небось, в этой безвкусной тряпочке. Софка выбирала?

Я успела лишь кивнуть, и то не была уверена, что Анжелина Аристарховна заметила это, потому что она слишком быстро промчалась мимо.

— Может, действительно, принести тебе спортивный костюм, хотя бы? — тихо спросил Рома.

— Неудобно, — чуть слышно прошелестела губами в ответ.

— Младший, покажи пока барышне где и что, а мы с матерью на стол накроем, чайку организуем, — скомандовал дядя Костя, следуя за бывшей женой.

Рыжик бегло показал мне туалет и ванную, и, пока я умывала пылающее от смущения, неловкости и непонятного стыда лицо, все же принес мне костюм, похожий на тот, в котором нас встретила хозяйка дома и вязаные не то гольфы, не то тапочки — сапожки.

— Не глупи, — предупреждающе рыкнул парень, глядя на то, как внутри меня собиралось возмущение, чтобы отказаться. — Или я снова отдам тебе свою одежду, правда, на сей раз, останусь в трусах.

Естественно, я смутилась еще сильнее, вспоминая обстоятельства и детали нашего знакомства. Тем не менее, в необоснованной злобой, буквально вырвала вещи из рук рыжики и вытолкала его за дверь, чтобы содрать с себя убогую тряпку под названием платье.

Из ванной я выходила на шум голосов.

— Вы хотя бы ребенка не ждете? — негромко, но настойчиво задавала явно не первый свой вопрос Анжелина Аристарховна. — Ты же понимаешь, что девочке еще нет восемнадцати, и могут быть проблемы?

Я, почти приблизившись к гостинной, где и расположилась семейная дискуссия, решила остаться в тени приоткрытой двери, пока окончательно спадет румянец со щек. Нет, я не планировала стоять и подслушивать, просто не ожидала, что моя девственность могла оказаться предметом обсуждения. И это было… странным, мягко говоря.

— Ма-ма! — перешел на повышенный тон, однако, быстро взял себя в руки Рома. — Услышь меня, мы с Марго — друзья.

— Думаешь, никто не видит, как ты на нее смотришь? — встрял Авдеев — старший.

— Да какая разница, как и на кого я смотрю?! — вспылил рыжик.

— Большая, — сухо проговорила мадам — Дьявол. — Вопрос в том, на что ты готов, чтобы помочь своей Анисимовой.

— Ради этого и жизни не жалко, — глухо отозвался друг, а у меня внутри все оборвалось. Я ведь с самого начала ощущала, что он как-то по — особенному ко мне относился. Просто я думала, что напомнила ему сестренку.

Только разве за воспоминания хоть кто-то способен отдать жизнь? Даже моей наивности ясно, что Рома в меня влюблен, только что теперь делать с этим знанием?

Прикинуться, что я ничего не слышала, чтобы не потерять друга, и продолжать мучить его чувства? Он ведь прекрасно видел, кем заняты мои мысли и, возможно, сердце.

— Кость, глянь нашу гостью, — дрогнувшим голосом произнесла хозяйка дома.

Я же встрепенулась и, сделав несколько глубоких вдохов — выдохов, двинулась вперед, почти уже точно зная, что делать дальше.

— Ром, вы здесь? — негромко бросила, заглядывая внутрь помещения. — Ой, я не помешала?

Пожалуй, навык “включить дурочку”, отточенный подле мачехи, мне наконец пригодился вне дома. Потому что все трое, казалось, поверили в мой фарс. Или сделали вид.

— Присаживайся, — первым оказался возле меня Авдеев — старший и, проводив к свободному стулу возле стола, помог занять место. — Чай? Кофе?

— А можно молока? — вдруг слетело с языка. Должно быть, я повела себя неприлично, ведь по этикету надо было выбрать что-то из предложенного. Только я вдруг вспомнила, как мама подогревала для меня стакан молока, чтобы я после слишком тяжелого дня (например, после похода к стоматологу) ночью спала без кошмаров. Говорила, что молоко очищает нас от негатива.

— Теплое и с зефирками? — усмехнулся мужчина. — Ты прям как маленький Ромка. А его сестра даже в пять лет уже пила кофе. Без сахара.

— Ага, только мы с ней потом менялись, а еще она упаковку вафель уминала под напиток, — грустно фыркнул рыжик. — Просто вы этого не видели. И ее звали Анна. Аня, Анечка, Анюта — ваша дочь, воспоминания о которой вы просто вычеркнули из своей жизни, как два труса! — сорвался на крик парень и подскочил со своего места.

Друг бесконечное число раз за недолгое время нашего знакомства поддерживал меня, и я бы себе не простила, если бы просто осталась сидеть за столом.

Выскочила следом и догнала Рому почти у самого выхода.

— Подожди, — запыхавшись, пробормотала, но рыжик услышал и обернулся. Я же, пользуясь моментом, нырнула в его объятия. — Я тебя понимаю, — пролепетала, глотая непрошенные слезы. — Ты не один. слышишь?!

Мне не требовалось ответа, потому что я всем своим естеством ощущала боль другого человека, с которым у нас такая похожая беда. Только мне жизнь дала чуть больше времени рядом с любимыми людьми.

Господи! Я ведь даже и не задумывалась ни разу, каково это, когда твой близкий человек умирает на твоих глазах. Это чудовищно — не иначе.

Гулкое сердце, вместо своего хозяина, словно говорило со мной, рассказывая о своих чувствах, то ускоряясь на бег, то замедляясь, едва ли не до пары ударов в минуту. Оно будто бы плакало натужно, навзрыд.

Сильные ладони на сей раз совсем не смело легли мне на спину, казалось, мой рыжик сомневался, стоило ли так поступать. Наконец, решение в мою пользу было принято.

Я не стеснялась своих рыданий и в них не было ни капли жалости. Просто мое тело, словно ретранслятор, выбрасывало наружу поступившие в него чужие эмоции.

— Дети, — прошептал совсем рядом женский голос, и нашу пару обняли женские руки с одной стороны. Почти сразу к ним присоединились мужские — с другой.

Долгие минуты или короткие мгновения мы стояли, поддерживая друг друга, деля общую боль на всех, освобождаясь от нее.

И почему дети искренне считают, что взрослым должно быть легче? Неправда. Чем старше человек, тем больше он старается скрывать свои эмоции, запирает их внутри, позволяя разъедать свои внутренности, лишь бы внешне продолжать казаться сильным, уравновешенным, стойким. Только ради чего?

— Предлагаю всем вдарить по молоку, — прервал тишину, разбавляему редкими всхлипами, дядя Костя. — Очистимся от негатива.

— Мне так мама говорила в детстве, — шмыгая носом, пробормотала.

— Вот и славно, давайте обратно в гостинную, а я все организую, — подтолкнул нашу троицу Авдеев — старший, пока мы, наконец, не распались на отдельных людей и не двинулись в указанном направлении.

Молоко пили молча. Каждый думал о чем-то своем. И такая тяжелая воцарилась атмосфера, что хотелось сбежать. Поежившись, вздохнула — нет, не выход.

— Вы простите меня, — первой нарушила молчание, воцарившееся за столом. — Я уеду.

— Глупости! — возмущенно воскликнула хозяйка. — Лучше расскажи из первых уст, что, да как.

Я замялась, не зная, с чего начать и что именно следовало озвучивать.

— Шесть с половиной лет назад я попала в интернат, но вы это итак знаете, — начала неуверенно и тихо, на что присутствие разом кивнули. — Потому что погибли мои мама с братом, а отец не смог с этим справиться и попросту избавился от меня. И, вот, меня внезапно забрали обратно. Как оказалось, чтобы укрепить бизнес, потому что сегодня, на банкете в честь росписи отца и матери нашего с Ромой одноклассника Паши Максимова, практически объявили о моей помолвке с неким Юрой Григорьевым.

Когда я произнесла вслух фамилию несостоявшегося женишка, дядя Костя и его бывшая жена синхронно поморщились, словно внезапно завоняло падалью или ещё чем похуже. Подобная реакция меня насторожила, однако, я продолжила свой рассказ.

— Не знаю, каким образом, но сводный брат и ваш сын организовали мой побег. И, мне бы пересидеть где-нибудь до утра, а потом я что-нибудь придумаю, ведь завтра мне исполняется восемнадцать.

— Что за вздор?! — вновь высказала недовольство Анжелина Аристарховна. — Где — нибудь, до утра, — кривлялась, изображая меня. — Здесь останетесь. А к утру придумаем план такой, чтобы тебя окончательно оставили в покое и твои родственники, и посторонние мужики.

— У меня даже есть пара идей, — поддержал женщину бывший муж. Не даром говорят про два сапога.

— Прекрасно! — хлопнула в ладоши мадам — Дьявол. — А теперь всем спать. Маргариту я провожу сама.

Моя рука почти тут же попала в стальной капкан тонких длинных пальцев.

— Идем? — скорее удивилась тому факту, что я продолжала сидеть, нежели спросила хозяйка дома.

Очевидно, выбор здесь не предоставлялся. Хватило с меня вопроса про чай и кофе, видимо.

Я даже не старалась запомнить, как и куда меня вела женщина, просто молча следовала за ней.

— Смотри, вот здесь ты можешь спокойно выспаться, — привела меня мама Ромы в подобие спальни в интернате, рассчитанной, по планировке, явно не на одного человека. — Туалет вон за той дверью, — махнула рукой в сторону мадам — Дьявол.

— Анжелина Аристарховна, я…

— Вне формальной обстановки можешь называть меня тетя Лина, — перебила меня женщина. — Так, как минимум, правильнее. И проще. Ты прости, но я должна тебе задать один вопрос.

Мое нутро — так и вопило, что если есть хоть один шанс отвертеться от “задушевных” бесед, то его следовало бы использовать. И чем скорее, тем лучше.

— Я устала, если честно, — проблеяла, опустив глаза, тяжело вздохнула, все еще надеясь, что женщина уйдет. Куда там!

— Ничего, всего один вопрос, — оказалась непреклонной хозяйка дома. — Скажи мне, ты все еще девственница? Пойми правильно, если у тебя с кем-то были отношения, мне важно, чтобы в это не впутали моего сына. Твой отец не так уж и прост, а мачеха — там вообще не понятно, чего ожидать. Нет, у меня хватит сил и возможностей вытянуть Рому из любой беды, просто… лучше подготовиться.

Тетя Лина говорила ровно, я бы даже сказала, холодно. Хотелось поежиться, а еще лучше, — залезть под кровать, чтобы спрятаться. Нет, я не винила маму друга за подобное, хм, любопытство. Просто… Любой вопрос можно задавать по — разному. Сейчас мне казалось, что я у следователя на допросе и откровенничать не хотелось вовсе.

— У меня ни с кем ничего не было, — тихо отозвалась, в надежде, что дама развернется и покинет мое временное пристанище.

— Отлично, — направилась к двери мадам — Дьявол. — Утром я тебя разбужу, съездим к врачу и возьмем справку. Ты ведь не против?

Мое лицо вспыхнуло с новой силой. На сей раз, от гнева.

— Знаете что?! — воскликнула, подбирая слова, чтобы сформулировать мысль. — Анжелина Аристарховна, это уже верх беспредела!

— Знаю, девочка, — кивнула женщина. — Но и ты меня пойми. Мне нужна эта сраная бумажка, чтобы в случае попыток обвинения со стороны твоего отца в похищении одной пока еще несовершеннолетней персоны моим сыном, я могла сунуть ему фак под нос.

Вот это речь от директора гимназии! Я аж рот открыла. Скорее от восхищения, чем от удивления. Теперь я видела воочию ту самую женщину, про которых говорят “баба с яйцами”. Очевидно, именно такой и надо быть, если держишь в своих руках какой-либо бизнес.

— Хо-ро-шо, — шокировано промямлила я, и тетя Лина, наконец, пожелала мне “спокойной ночи”, и удалилась.

— Эка она тебя запрятала, — стоило мне лечь в кровать, как в приоткрывшейся двери возникла рыжая макушка, которую освещала лампа из коридора. — Можно?

— Нужно, — улыбнулась другу, принимая сидячее положение.

— Я на минутку, — юркнул в комнату Рома и прикрыл за собой дверь. В помещении снова воцарилась темнота. — Ты как здесь? Мама тебя не обижала? Она бывает очень резкой.

— Не волнуйся, все хорошо, — улыбнулась, хотя и понимала, что рыжик этого не мог увидеть. — Ты как?

Около моих ног нагло плюхнулась задница Авдеева — младшего, — я, едва ли, не шестым чувством ощутила приближение чужой пятой точки, и очень вовремя успела подвинуть стопы.

— Прорвемся, мелкая, — усмехнулся рыжик. — Ты сама как? Отцу позвонить не хочешь? Тебя, скорее всего, не то что с ментами — с собаками ищут.

Ну, о подобном я и не думала, если честно. И, возможно, в любой другой ситуации я бы непременно сообщила родителю или хотя бы Максу, где я. Хотя, не исключено, что Максимов уже давно меня сдал с потрохами, и вдруг он тупо так Рому подставил с моим побегом?

Кто знает, что в голове у этой семейки? Что мамочка, что сын… Гад. Наверняка снова со своей Натали печали утоляет. Разве так можно, когда любишь другого человека? И что значила та фраза о невозможности быть вместе? Она замужем? Когда подобное кого-то останавливало? Я не понимала. И в первую очередь, саму себя, зачем вообще я подумала о сводном братце?!

— Расскажешь мне еще про Нюту? — тихо попросила, чтобы отвлечься.

— Тогда двигайся, — фыркнул Ромка. — Я ведь тоже хочу ответных историй, про вашу троицу.

За все время нашего с рыжиком общения мы старались не затрагивать тему родных и, заодно, Максимова. Сейчас что-то изменилось — мне стало еще страшнее делать другу больно, но я надеялась, что если смогу его разочаровать, то, возможно, он бы меня смог разлюбить? Нет, мне не хотелось делать Роме больно, я просто желала, чтобы он был счастлив. Потому что я не тот человек, который мог бы подарить ему счастье.

Моя задница сместилась к стенке. Авдеев — младший плюхнулся рядом поверх одеяла и погрузился в воспоминания, озвучивая их. Время от времени, наступала моя очередь и я старалась не слишком восхищенно рассказывать о герое моего детства Максе, больше фокусируясь на брате.

— Это еще что за номер?! — с грохотом распахнулась дверь. — Отец! — громко рявкнула тетя Лина. — Ты посмотри на них, а потом дружненько нам лапшу на уши навешивают!

— Не ори, мать, — спокойно отозвался дядя Костя. — Молодежь, эм… — запнулся мужчина.

Мне не надо было даже открывать глаза, чтобы почувствовать, что спали мы Ромой в обнимку, под одним одеялом. Я бесстыдно лежала на обнаженной груди парня (и когда он избавился от футболки или без нее пришел?) забросив на рыжика ногу, правда, мое тело было облачено в хлопковую материю и белье. Руки друга крепко прижимали к себе.

А еще… Даже сквозь спортивные штаны, в которые был облачен Авдеев — младший, я явственно ощущала, что парень очень даже не против нашего тесного контакта.

Мое лицо вспыхнуло, а тело обдало жаром, словно внезапно подскочила высоченная температура. Казалось, я моментально покрылась не только мурашками, но и капельками пота. Попытавшись выбраться из капкана цепких рук, я нарвалась лишь на недовольное кряхтение.

— Дайте доспать, — возмущенно пробормотал рыжик, не позволяя мне выбраться из своих объятий. — Лежи.

— Мне в туалет надо, — не придумав ничего лучше, смущенно пропищала, но зато получила долгожданную свободу.

Спешно выбралась из-под одеяла и, подхватив спортивный костюм, стыдливо проскочила мимо ошарашенных взрослых.

Когда я вернулась обратно, в комнате находилась только мадам — Дьявол.

— У нас все в силе? — угрюмо спросила женщина.

— Конечно, — поспешно пробормотала. — Мы с Ромой… У нас ничего не было.

— Хорошо, — кивнула тетя Лина, чуть смягчившись. Казалось, она даже помолодела мгновенно. — Идем, выберем тебе одежду.

Естественно, разница в фигурах и размерах была разительной, тем не менее, Анжелина Аристарховна смогла подобрать мне такой наряд, чтобы я и выглядела прилично, и не казалась гораздо старше своих лет.

Поездка к врачу заняла порядка трех часов. Не так, — скорее, — поход по врачам.

Со мной общался психотерапевт, уточняя, не было ли насилия, принуждения, давления, затем меня осмотрел терапевт. Потом был хирург, кажется, на всякий случай взяли анализы на наркотические вещества, токсины и алкоголь, а уже после — был гинеколог.

Финальным этапом мы оказались в кабинете какого-то заведующего, который временно отсутствовал на рабочем месте.

— Здравствуй, сестрица, — вошел в помещение до неприличия красивый мужчина с зелеными глазами и рыжей пышной шевелюрой. Примерно таким я бы и представила взрослого Ромку. Невольно улыбнулась. Любопытная штука — генетика, что племянник похож на дядю куда больше, чем на своих отца и мать. — Зачем пожаловала? Неужели крестник все же рассказал вам?

— Что с моим сыном?! — внезапно встрепенулась женщина. — Быстро отвечай, Максимилиан!

— Хм, — нахмурился мужчина. — Я не могу. Врачебная этика.

— Рома — мой сын! — истерично рявкнула мама друга.

— А еще мой племянник, крестник и, в первую очередь — пациент, — в тон тете Лина отозвался Максимилиан Аристархович. — Захочет — расскажет. Это ни на что уже не повлияет, — тяжело вздохнул врач. — Вы здесь зачем?

Мой рыжик заболел? С ним что-то серьезное? Нет. Нет. Нет! Этого просто не могло быть. Он ведь молодой, здоровый и крепкий парень! Наверняка, ерунда какая-то. Просто эти врачи умеют нервы помотать. Хотя, допрос с пристрастием кое-кому я еще устрою.

Я наблюдала, как властная, сильная женщина, которую я мысленно окрестила, как мадам — Дьявол, стремительно сникала.

— Нам справку оформить, — промямлила я. — Здравствуйте. Меня Маргарита зовут. Анисимова. Я подруга и одноклассница Ромы.

— Приветствую, девушка, — задумчиво улыбнулся мужчина, словно вспоминая что-то, явно обо мне. — Максимилиан Аристархович Романовский.

Формальности заняли еще полчаса, примерно. Затем, еще минут десять я сидела в коридоре, слыша отголоски ругани между братом и сестрой, которые, судя по выражению лица вышедшей из кабинета доктора Романовского тети Лины, ни к чему не привели. Тем не менее, женщина казалась собранной и решительной.

— Марго, если Роме нужна помощь, ты готова ее оказать? — прищурившись, спросила женщина.

— Что угодно! — подскочила с места. — Я… ваш сын… Он очень дорог мне! К тому же, спас мне жизнь и… — мысли в голове путались, голос запинался, но я старалась показать маме друга, что не шутила и не бросалась ложными обещаниями.

— Хорошо, — кивнула прежняя мадам — Дьявол. — Поехали. Будем решать ваши проблемы, детки.