Дай тебя забыть (СИ)

Глава 13

И почему я так не вовремя влетела в класс? Да и как они могли вот так, не стесняясь никого и ничего, в стенах гимназии, прямо на парте…

Взъерошенная и озлобленная рыжая курица пролетела мимо меня на выход.

Я старательно делала вид, что мне совершенно плевать, хотя, внутри все буквально вопило от острой боли, так похожей на ревность, на которую я не имела права. Подошла к парте, за которой сидела буквально десять минут назад и заглянула под стол. Планшет действительно оказался там, на полу.

Демонстративно помахала учебным гаджетом, ощущая на себе взгляд “братца” и развернулась в сторону двери.

— Стоять! — громыхнул голос Максимова.

Я невольно обернулась.

Серые, словно сталь, пронзительные и дикие глаза не смотрели — буквально хлестали взглядом по лицу, и внутри от этого становилось всё больнее. И этот немой упрек… Казалось, это не я застукала парня с подружкой, а он поймал меня с поличным. Но что за глупость?! Мы ведь ничего друг другу не должны.

В голове одна за одной мелькали картинки из душа, сменяясь увиденными буквально только что. Это одновременно и завораживало, потому что какая-то часть меня хотела быть на месте Наташи, и вместе с тем, отравляло душу, потому что подобное было невозможным.

Отчаянно захотелось плакать, но я не могла позволить слезам вырваться наружу, поэтому лишь часто — часто заморгала и прикусила нижнюю губу. В этом мире, казалось, мои слезы всегда играли против меня. Поэтому я знала, что реветь можно лишь в полнейшем одиночестве, иначе меня вообще раздавят, словно прыщ на чьей — то мерзкой роже.

Или с рядом с Ромой. Он, казалось, понимал меня без слов, хотя я и ощущала его немой укор, словно он знал причину моих переживаний и мысленно ругал за это.

— Что ж ты вечно мне все портишь?! — презрительно бросил парень. — Постоянно под ногами путаешься, будто шавка какая-то… У тебя уважение к себе или хоть капля гордости есть, вообще?!

Обида резко сменилась злостью, потому что уж точно не этот человек, который явился в мою жизнь на все готовенькое, да еще и старательно разрушал все вокруг, в праве рассуждать о чувстве собственного достоинства.

Я уже открыла рот, чтобы начать высказывать этому напыщенному индюку, что он не является центром моей Вселенной, а все происходящее — не более, чем череда невообразимых случайностей в связи с моей рассеянностью…

Только все слова так и утонули внутри, в немом крике, потому что Паша мгновенно сократил расстояние между нами, отчего мне пришлось отступить назад, пока спина не уперлась во что — то твёрдое. Но все равно кислорода, как и личного пространства, было слишком мало. Казалось, что даже его флюиды меня готовы придушить и растоптать.

— Как же я тебя ненавижу, Анисимова! — с яростью бросил мне в лицо Максимов, продолжая наступать.

По обе стороны от моей головы влетели в стену сильные руки парня, блокируя любые пути для отступления. Сердце в груди билось так быстро, словно планировало бросить меня здесь и удрать в гордом одиночестве туда, где розовые пони кушают радугу.

Мой взгляд блуждал по торсу, который практически вжимался в меня — я не смела поднять глаза на Пашу, — старалась не шевелиться и даже не дышать. Да и не могла, потому что лёгкие сразу же наполнялись Его запахом: силы, молодости, вседозволенности, и от этого кружилась голова, и подкашивались коленки.

Максимов же, — наоборот, — словно марафон пробежал и сильно запыхался. Его грудь часто вздымалась, соприкасаясь с моей, отчего табуны мурашек разбегались во все стороны по девичьему телу. Это было слишком противоестественно и даже как-то неприлично, потому что я и за ручку-то ни с кем из парней не гуляла, а тут — такая близость.

— А плевать! — с отчаянием выдохнул парень и… набросился на мои губы, беспощадно воруя мой первый поцелуй.

"И я тебя ненавижу!", — набатом стучало в голове, пока мой язык несмело вступал в игру. — "Потому что люблю".

Этот яростный, болезненный, мстительный поцелуй должен был нести за собой горечь, только вопреки всему внутри меня разгорался пожар, масла в который добавляли сильные руки, нагло исследующие мое тело.

Мои ладошки змейками поползли по крепкому торсу и обхватили мужскую шею, а я непроизвольно встала на цыпочки, чтобы было удобнее целоваться.

Макс глухо рыкнул мне в рот и сжал пальцами мою попу. Резкий рывок — и я оказалась буквально висеть на его талии, поэтому не придумала ничего лучше, как обхватить торс ногами.

И… Едва не упала на задницу, когда меня внезапно от себя отпихнули.

— Ты такая же, как и все, — гневно выплюнул Максимов, продолжая отходить от меня. — Готова отдаться здесь и сейчас, — с нескрываемым отвращением “братец” вытер ладонью свой рот. — Тебя так возбудила голая задница Натали? Моя дрочка в душе? Или тебе плевать, с кем?

Я хотела ответить и даже в легкие набрала побольше воздуха, чтобы высказать все, но… не смогла.

И не потому, что меня прожигали ненавистью серые глаза. Не потому, что несколько мгновений спустя пикнул замок и хлопнула дверь. И даже не потому, что мне было до одури больно и обидно.

Паша прав. Я была готова отдаться ему здесь и сейчас с несвойственным мне отчаянием. И такое открытие ударило, словно обухом по голове.

Это и есть, она, взрослая любовь?!

Буквально стекла по стенке на пол и прикрыла глаза. Ненавижу! Его, себя, этот мир. Зачем? Зачем он так повел себя? Из-за того, что обломала его интим? Так место надо лучше выбирать!

Слезы, кипящие от пожарища внутри меня, стекали градом по лицу, обжигая кожу.

Как бы мне хотелось, чтобы в тот самый день Рома не нашел меня или просто оставил прямо там, на кладбище…

— Эй, мелкая, ты чего? — прозвучал прямо надо мной встревоженный голос

Очевидно, погрузившись в свои эмоции, я даже не услышала, как пикнул замок и снова хлопнула дверь. Не среагировала на шаги. Как он вообще здесь оказался?

Словно пушинку, рыжик поднял меня на руки и усадил на парту, продолжая придерживать.

— Рит, посмотри на меня, — требовательно проговорил парень.

Только я не могла себя заставить поднять свое лицо. Зато это за меня сделали мужские руки.

Теплая ладонь прошлась по одной щеке, вытирая слезы. Я смотрела куда угодно, только не на Авдеева, просто не могла. Зато кожей ощущала его взгляд.

А когда пальцы едва ощутимо коснулись моих припухших губ, казалось, Рома сам все понял, и глухо зарычал.

— Убью, тварь! — дернулся в сторону парень, но я успела его схватить за торс.

— Ром, ты мне друг? — подняла глаза на рыжика.

— Будешь просить его не трогать, да? — с горькой усмешкой бросил Авдеев. — Снова жалеешь?

— Нет, мне все равно, — всхлипнула, обманывая саму себя. И, что хуже всего, мой друг знал об этом. Правда, в этот раз, не осуждал.

— Что же тогда ты хочешь? — чуть расслабился парень.

— Поцелуй меня, — хрипло прошептала. — Пожалуйста, сотри с моих губ это мерзкое воспоминание. Сделай меня своей, — на грани какого-то отчаяния пробормотала.

Рома помотал головой, выражая свое несогласие. Хотя, от моего взгляда не укрылось, как на одно мгновение сбилось дыхание парня, дернулся его кадык, тело напряглось.

Будь я более опытной в делах “любовных”, то могла бы считать эту реакцию, понять, что она означает. Я же — лишь предположила, что мое пожелание рыжику не понравилось, мягко говоря.

— У девочек это должно быть по любви, глупая, — тяжело вздохнул друг, крепко прижимая меня к своей груди.

— Но я не хочу его любить! — воскликнула, отталкивая парня. — Пожалуйста, помоги забыть о нем!

— Ты же понимаешь, что ничего не выйдет?! — Рома снова притянул меня в свои объятия и сжал еще сильнее.

— Ну и что?! Я хочу попробовать! — никак не унималась.

— И ты готова поставить на кон нашу дружбу? — с плохо скрываемой обидой в голосе спросил Авдеев.

— Грош цена это дружбе, если ты не готов рискнуть! — выкрикнула в сердцах.

Господи, если бы я тогда только знала, что творила! Неужели Макс был прав, что мне все равно: где, с кем, когда? Или дело было лишь в желании доказать себе, что Паша — не центр моей вселенной? Часть меня однозначно рассчитывала именно на это. А если и совершать глупости, то только с человеком, которому доверяешь.

— Если я тебя поцелую, то ты станешь моей женой, — грустно усмехнулся Рома.

— Но это ведь просто поцелуй! — воскликнула, стукнув парня. — И, вообще, меня уже просветили о твоих любовных подвигах.

— Не сомневался даже, — фыркнул рыжик. — Конева — настоящая сорока. Но в целом, я рад, что вы подружились. Она неплохая девчонка. Только, Рит, на счет ЗАГСа я ведь не шутил. Ты готова ждать до восемнадцати, а потом… всецело стать моей?

От ответа на вопрос, который буквально выбил всю почву из-под ног (благо, я сидела) меня спас звонок на урок.

— Погнали! — буквально сдернул меня с парты Рома. — Опаздывать на биологию нельзя.

Это, как раз, я знала и без него. Парень сам спешно подхватил мои вещи, так и не выпуская мою ладонь. Открыл дверь и, практически, побежал по коридору, таща меня за собой.

В другой кабинет мы вбежали раньше учителя, что было странно, зная пунктуальность Льва Ивановича. Однако, для нас это было на руку.

— Его директрисса вызвала, — оповестила нашу запыхавшуюся парочку Лиза. — Рит, можешь пока калории восстановить, я тебе поесть прихватила из кафетерия, — громко произнесла шатенка, заставляя меня еще сильнее жаться к Роме.

Парень, продолжая держать меня за руку, проводил до моего места, помог сесть, аккуратно положил вещи на стол и отправился к себе. Я же смотрела только на Коневу, потому что ощущала, как мое тело прожигали чужие взгляды, полные ненависти.

Только мне было почти все равно. В голове так и сидел вопрос Авдеева. Он ведь это несерьезно? Ну кто женится в восемнадцать?!

Взяла из рук одноклассницы сэндвич из круассана с творожным сыром и ветчиной и жадно вгрызлась в него зубами.

— Теряешь сноровку, Авдеев, — мерзко хохотнул кто-то из парней. — Помнится, с той же Серовой, ты по два урока прогуливал… А теперь что, выдохся?

— Могу тебя трахнуть, хочешь? — меланхолично отозвался рыжик. — Спорим, будешь мечтать, чтобы я побыстрее слил в твою жирную жопу?

(Примечание автора: здесь нет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений или намеков на насильственные действия. Парни, предпочитающие девушек, нередко шутят в подобной манере над другими парнями. В тексте как раз речь о шутке.)

— Воздержусь, — процедил сквозь зубы одноклассник.

— Вот и не воняй, — рявкнул Рома.

— Ну да, — решил встрять и мой “братец”. — Наша нежная ромашка не для школьных утех.

— А ты хочешь свечку подержать, чтобы опыта набраться? — с трудом проглотила вставший комом кусок круассана. — Не поможет, братец.

— Сестренка, а твой парень-то знает наш секрет? — ядовито выплюнул Максимов.

В этот момент я его возненавидела. Мало было унизить меня один на один, так решил отыграться публично?!

— Ты о том, хочу ли я оторвать тебе яйца и засунуть их в твою глотку? — вставая со своего места, пророкотал Авдеев. — Даже не сомневайся. Ты еще станешь наглядным пособием к понятию “рукожоп”.

Вот только этого мне еще не хватало! Не придумав ничего лучше, тоже вскочила со своего места в направлении рыжика. Он обратил на меня внимание.

— Я согласна, — прошелестели мои губы.

Господи, что я наделала?! Похоже, спасла жизнь тому, кого ненавижу. Или люблю.

Рома, словно в парне переключили какой-то тумблер, мгновенно успокоился и вернулся на место. Я последовала его примеру.

Во-первых, слишком много мыслей роем жужжало в голове, а это никак не способствовало мозговому процессу. А во-вторых, как оказалось, очень вовремя. Потому что в кабинет буквально ураганом влетел взбудораженный Лев Иванович и первым делом, дал нам тест.

От биологии меня не могло оторвать ничто, даже конец света. Однако, стоило прозвенеть звонку с первого урока пары, как я пулей вылетела из класса, чтобы спрятаться в туалете. Благо, в последний момент увидела открытую дверь подсобки, и решила пересидеть в ней — наверняка за мной побежала Лиза.

Да, это по-детски. Глупо бежать от того, кому сама сказала “да”. Только я все еще не понимала ни своих мотивов, ни рыжика. И мне нужно было время, чтобы разобраться во всем, чтобы просто подышать. Хотя бы эти скоротечные пять минут.

Допустим, хотя нет, — это очевидно, — я нравилась парню. Должно быть, сильно. Предположим, он — собственник. Как Рома выразился? “Всецело стать моей.”

Какая девушка не мечтала бы услышать такие слова от своего мужчины? Вот только Авдеев никогда не был героем моего романа, и подобное обещание, такой подлый обман с моей стороны, — были бесчестными.

Не было ни капли сомнений, что сам рыжик понимал это. Только все равно зачем-то принял правила этой игры.

Буквально ощутив своим нутром приближающийся звонок, я рванула обратно к кабинету биологии и, уже почти оказавшись внутри, буквально столкнулась с “братцем”.

— На что бы ты ни дала согласие, сестренка, помни о последствиях, — процедил сквозь зубы родственничек, больно схватив меня за локоть.

— В крестные не позову, не надейся, — не осталась в стороне и я, тщетно пытаясь оттолкнуть от себя Максимова. Сейчас, когда он настолько сильно пропах приторно-сладкими женскими духами (явно провел перерыв не за учебной партой), его общество было особенно мучительным.

— Молодые люди, сейчас звонок будет, — прогремел рядом голос учителя, за что ему огромное спасибо.

Весь последующий академический час мы посвятили разбору новой темы. Время от времени я ощущала на себе чужие взгляды, только мне было все равно — слишком высокой могла быть цена ошибки на занятии.

— Поговорим? — стоило прозвенеть звонку с пары, как надо мной прозвучал голос рыжика. — Или снова сбежишь?

— Думаешь, стоит? — виновато улыбнулась парню.

— Голубки, в кафетерий идете? — отнюдь не тактично вклинилась Конева.

Рома испытующе смотрел на меня, ждал моего ответа.

— Ты мне мои бутеры-то отдай, — фыркнула подруге. — И идите себе с миром.

Лиза что-то пробубнила себе под нос, однако, поставила на мой стол бумажный пакет и бутылочку сока.

— Ты спасла меня от голодной смерти, дорогая, — улыбнулась девушке, на что шатенка лишь цокнула, и развернулась на выход.

— Устроим пикничок? — загадочно спросил Авдеев.

Я бросила взгляд в окно, за которым шел дождь, и скептически хмыкнула.

— Спорим, я тебя удивлю? — бросил с вызовом рыжик, протягивая мне руку.

— На желание? — фыркнула.

— Ага.

Мы отбили ладони друг друга, а затем я, доверительно ухватившись за предложенную руку Ромы, засеменила следом.

Казалось, парень ориентировался в помещениях гимназии словно у себя дома. Нет, с одной стороны это было неудивительно, потому что здесь работал его отец. Тем не менее, родство с куратором мало что объясняло, на самом деле.

Мы брели минут пять, то петляя коридорами, то поднимаясь по лестницам, и опять по кругу. А затем Авдеев просто толкнул какую-то дверь и… я потеряла дар речи.

— Зимний сад, — самодовольно произнес парень. — Никто из учеников не знает о его существовании. Думаю, что и преподы не в курсе.

Я же озиралась вокруг, открыв рот, находясь под стеклянным куполом, по которому стучали капли дождя. Мне казалось, что данному сооружению больше подошло бы другое название — комната релаксации.

Кресла-качели с яркими подушками, расположенные между цветочными горшками, как раз располагали для отдыха. Я бы не сказала, что помещение было большим, или число цветов — огромным, но все находилось в такой гармонии, что невольно захотелось зевнуть и прилечь. К сожалению, диванов для такого случая предусмотрено не было.

Однако, рыжик сумел удивить меня еще раз. Во-первых, как оказалось, здесь имелась подсветка в виде светодиодных гирлянд холодного белого и голубого цветов. Во-вторых, заиграла фоновая музыка звуками щебетания птиц. И, наконец, в-третьих, я так и не поняла, откуда парень выудил пару пледов и складной столик.

— Идем? — добродушно улыбнулся мне одноклассник.

Сейчас он выглядел таким открытым, милым и, пожалуй, свободным, что я бы за ним пошла куда угодно, лишь получить хоть глоточек того же.

Когда Рома придвинул поближе кресла, расставил столик, помог мне разуться и занять удобное положение, накрыл пледом, в конце концов; на столе появилась провизия. И не только мои, так и не съеденные, сэндвичи.

Здесь были коробочки с горячим, салатами и пирожными, а еще — термос с ароматным чаем и пара стаканчиков.

— Да вы волшебник — Мерлин! — восхищенно произнесла, глядя на Авдеева.

“И почему я не встретила тебя чуточку раньше, чем Макса? Я бы так хотела влюбиться именно в тебя,” — думала, продолжая с легкой тоской рассматривать своего друга. Нет, своего будущего мужа. Я ведь согласилась…