Дело чести

Глава 9

Не говори покровителю, что у тебя есть проблемы. Скажи проблемам, что у тебя есть покровитель.

Мадам де Помпадур, мысли в альбоме.

Новые требования армии и флота, к промышленности, самым удивительным образом сказались на традиционных поставщиках и купцах, составивших состояние на армейских заказах. Так были отставлены от конкурсов торговые дома Морозова, Грегера и Когана, Блиоха, Уткина и прочих, чьи фамилии нам безусловно известны. Вопреки сложившимся традициям, их место занимают совсем молодые заводчики без мощных связей, но способные производить то, что нужно, и без мошеннических поворотов.

Компания Блинова, наладившая производство автомоторов повышенной проходимости, с полным приводом на все колёса, получила от Армии заказ на восемь тысяч грузовиков своей конструкции, и три тысячи легковых автомоторов, потеснив компании Даймлера, Майбаха, Руссо-Балт, и прочих, выступавших на конкурсе.

Несмотря на бушующие вокруг заказа страсти, князь Орлов, выступая в Купеческом собрании, ясно дал понять, что: «Открутит голову любому, кто помешает Блинову выполнить заказ».

Совсем молодая компания Русская Сталь, принадлежащая князю Белоусову-младшему, выиграла конкурс на поставку средств связи для Армии, на фантастическую сумму в тридцать два миллиона рублей, что кажется невероятным, но в огромной России не нашлось никакого другого производителя техники столь нужной для армии и флота.

Русский инвалид.17 мая 1924 года.

Российская империя, Москва.

Охранная Стража или охранные сотни, ранее подчинялись Коллегии Внутренних дел, но пятнадцать лет назад, сменили подчинение, отойдя к прямому руководству государя, и его Канцелярии. Связано это было с тем, что частенько, в охранные войска списывали проштрафившихся полицейских и наоборот вымывали кадры, переводя лучших офицеров в полицию. Таким образом вместо «Больших мышц» для внутреннего употребления, и подразделений для действия в оперативном тылу армии, получилось какое-то невнятное аморфное образование. Десять лет назад, всё изменилось, и государь взялся за наведение порядка в Охранных войсках. А когда германцы прорвали фронт под Брестом, их встретили не кое-как собранные резервы, а полнокровная бригада со своей артиллерией, и авиацией.

Да, пушки были небольшого калибра, а самолётики совсем лёгкие, но гари Отдельная бригада имени боярина Ильи Муромского, дала так, что германское командование сразу объявило всех солдат Охранной Стражи вне закона. На это в ответ, Сергий выдал указ, считать всех вторгшихся на территорию России, бандитами, не подлежащими аресту, и приказал германцев в плен не брать.

После войны, дипломаты конечно же разрешили этот казус, но как говорится осадочек у германцев остался.

Всего в Страже числилось двадцать пять тысяч двести восемьдесят военнослужащих, включая нестроевых и гражданских специалистов которых было под пару тысяч. Государем была поставлена задача увеличить это количество до восьмидесяти тысяч, с тем, чтобы в каждой крупной губернии была не рота как ранее, а полк от 500 до 800 человек личного состава. Дополнительно организовывалась дивизия полного состава в двенадцать тысяч человек и собственные учебные заведения, примерно на пять тысяч курсантов, и вся инфраструктура тылового обеспечения. Кроме того, Охранные Сотни меняли своё название на Внутреннюю стражу, с сохранением подчинения непосредственно царю.

Связано это было прежде всего с изменением задач стражи. Контрразведка в последней войне хоть и показала себя неплохо, но для действий в собственном тылу, всё время привлекала подразделения армейской разведки, у которой в общем своих проблем хватало, и просто линейные части, что совсем никуда не годилось. Таким образом, внутренняя стража должна была принять на себя заботу о тылах армии, и помощи полиции в обеспечении порядка на всей территории страны. Это означало, что Стража теперь будут заниматься и контрразведывательной деятельностью, и безопасностью перевозок, и даже обеспечением маршрутов для беженцев, и вообще тысячами других проблем.

Общая численность Охранных войск, уже была на уровне крупной общевойсковой дивизии, а после реорганизации должна возрасти до полноценной армии.

Всё это было в сопроводительной записке, которую Николай получил под роспись в спецчасти. Читать её пришлось ночью, потому как на утро было назначено огромное количество дел. Передача должности, решение всех проблем по текущим делам, и даже уточнение времени и места отходного банкета, который Николай ничуть не сомневаясь заказал у Палкина — одного из лучших рестораторов Москвы.

Внутренняя Стража с переименованием сохранила чёрную с золотом форму, красным кантом и такой же чёрно-красной фуражкой. В целом мундир выглядел вполне на стыке полицейской и армейской формы что и требовалось. Николай ещё раз внимательно осмотрел себя в зеркале, и поправив фуражку, обернулся в сторону мастера.

— Отличная работа. — Николай уважительно склонил голову, недрогнувшей рукой подписал счёт, добавив крупно «+ 500р. за качество» и вручил мастеру.

— Благодарю сердечно, ваше превосходительство. — Мастер Михельсон, вопреки фамилии был чистокровным немцем, правда уже родившимся в России, так что говорил без малейшего акцента, и считал себя более русским чем немцем. Он обшивал этого странного молодого человека ещё с тех времён, когда он был старшим лейтенантом, и за четыре года, тот совершил фантастический взлёт, до генерала. Хотя и самому Михельсону жаловаться тоже не стоило, так как из маленькой мастерской в подвале Хитрова переулка, он стал хозяином большого ателье на Никольской. Теперь на него трудилось больше двух десятков мастеров и мастериц, а у витрины частенько стали останавливаться лимузины с княжескими гербами. И всё это потому, что его благодетель, Николай Александрович, на вопрос, у кого тот строит мундиры, спокойно отвечал: «Так у Михельсона же! Московский филиал ателье братьев Брукс.»

Честно говоря, он бы обшивал князя Белоусова вовсе бесплатно, но тот всегда рассчитывался, щедро добавляя за скорость и за качество пошива, никогда не торгуясь за скидки или цену материала. И именно поэтому Михельсон всегда с глубочайшим почтением кланялся князю, как не кланялся бы никому. И уж мундир молодому генералу был построен с превеликим тщанием и пуговицы, были не латунными и даже не позолоченными медяхами а из цельного золота пусть и невысокой пробы.

Российская Империя, Москва, Тверской бульвар.

Увеличение задач и численности Внутренней Стражи, совместили с переездом в новый особняк, выстроенный на Тверском Бульваре, с большим двором, где уже заканчивали возводить строения автомоторного парка.

Ранее на этом месте находился доходный дом и гостиница некоего проворовавшегося купца, но вместо того, чтобы ремонтировать старый клоповник, его начисто снесли, и возвели новое здание в четыре этажа с большим подвалом.

Николай, подъехал к центральному входу, и ответив кивком на приветствие караульного, вошёл в обширный холл, где к нему сразу подскочил дежурный по штабу.

Штабс-капитан Серафимович, молодцевато откозырял, доложился, а сверху уже торопливо спускался начальник штаба Внутренней Стражи, Пётр Ефимович Соловьев — единственный из прежних командиров который сумел сохранить свой пост и звание, хотя и получил «неполное служебное соответствие[1]»

О назначении полковника по тайной канцелярии Белоусова, он узнал ещё накануне, из приказа, поступившего от Государя, и честно говоря, был немало удивлён этим назначением. Полковник был что называется из молодых да ранних, и уже отметился в таком количестве дел, что считать его неопытным юнцом было первейшей глупостью, да и крови тот пролил уже столько, что можно было собственное кладбище заводить. И понятно, что Белоусов-младший как член семьи, приближенной к императору, будет его оком, и проводником воли. Ещё, Петра Ефимовича очень беспокоило назначение генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова командиром. О нём было известно намного больше, так как генерал участвовал в огромном количестве дипломатических и исследовательских миссий, и был героем трёх войн, но и у него была весьма мрачная слава человека предельно жёсткого, и властного. И уж что могли наворотить эти двое, одному богу известно. А служба в Внутренней Страже давно превратилась в непыльную синекуру, где исправно капало денежное довольствие и выслуга.

Но задули новые ветры и Инспекция Канцелярии Его Императорского величества Сергия первого, прошлась по кадрам Стражи словно дорожный каток, вминая заслуженных офицеров по самую фуражку на каторгу, ссылку и в лучшем случае отставку. Но сказать по правде, командиры и правда зарвались. Командующий, генерал-полковник Субботин, построил себе новый особняк в центре столицы, и отметил новоселье роскошным балом, а на вопрос инспекторов, откуда деньги, блеял что-то невнятное о бережливости супруги.

Пётр Ефимович, никогда не прикоснулся ни к рублю из казённых средств, что его и спасло, ведь скромный двухэтажный домик полковника никак не тянул на звание дворца, или вообще приличного жилья, потому что все деньги семьи уходили на прокорм и обучение пятерых детей.

Вместе с новым заместителем, начштаба прошёлся по всему особняку. Везде остро пахло краской, а кое-где ещё стучали молотками рабочие, но молодого генерала это не смущало, и он не побрезговав заглянул во все уголки немаленького здания.

Он всё время что-то записывал, затем осмотрел прилегающую территорию, и без всяческого интереса заглянул в свой будущий кабинет.

— Хорошо, Пётр Ефимович. — Николай крепко пожал руку полковнику. — Я сейчас уточню кое-что, и будем сразу перестраивать здание.

— Так новое же всё? — Удивился начальник штаба.

— Новое, да нам не нужное. А что нужное, так и вовсе нету. — Пояснил князь. — Вот смотрите. Шифровальщики у нас где сидеть будут? На штабном этаже. Это логично. Стало быть, и телефонный узел, тоже нужно делать здесь. А ежели у нас и штаб, и такие две точки, будут тут, то стало быть их нужно отсекать дополнительными дверями, с караулом.

— Шифровальщики? Узел связи? — Глаза у полковника стали подниматься вверх.

— А ещё криминалисты, вооруженцы, медслужба, снабжение. Впрочем, это вроде у нас уже есть. А вот охраны перевозок, нет. А должна быть. — Николай достал из папки, которую держал в руках лист бумаги. — Я вам тут набросал оргштатную структуру. Ознакомьтесь. И, вот что, Пётр Ефимович. Государь это дело отметил особо. Времени у нас совсем мало, и нужно шевелиться быстрее. Я ознакомился с выводами инспекции Канцелярии Государя, и против вашей фамилии стояло — отличное знание службы, исполнительность и слабая инициативность. Так что у вас отличный повод исправить положение. Вы ведь не собираетесь вечно ходить в полковниках? Поезжайте к армейским контрразведчикам, посмотрите, как у них всё устроено, в полицейскую управу Москвы, и другие учреждения. А завтра мы с вами сядем вместе, и чуть изменим планировку здания.

Генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский, начальник Его императорского Величества личной Канцелярии, принял Белоусова — младшего незамедлительно, так как понимал, что по пустякам, свеженазначенный заместитель начальника Охранной Стражи, беспокоить не будет.

— Николай Александрович. — Жилинский встретил молодого Белоусова почти у самых дверей, что было знаком глубочайшего расположения, и усадил его на гостевой диван.

Но Николай не расслаблялся, и присев на самый краешек, начал излагать свои соображения по устройству штаба Охранных Войск.

— Понимаете, ваше превосходительство, получается так, что все силы наши будут распылены тонким слоем по всей России, и управлять ими мы сможем лишь по телефону, радио и курьерами. И в таком разрезе, нужно отдавать половину третьего этажа под узел связи, оставшуюся половину под обеспечение, да выкупать ближайшие земельные участки, под автопарк, склады оперативного хранения, и оружейные склады…

Жилинский слушал Белоусова, и признавая правоту молодого генерала, удивлялся тому, что государь, словно зная, что тот кинется всё переделывать, повелел выделить из личного фонда десять миллионов рублей, на всяческие хотелки младшего. А ещё пять на доделки главного, когда приедет принимать дела Лавр Георгиевич Корнилов, который сейчас находился в экспедиции в горах Тибета.

Николай протянул составленный по всем правилам лист требования на войсковое имущество, и кадровый состав, адресованный на высочайшее имя. И опять-таки правильно, что документ был адресован Государю, так как он числился прямым руководителем Охранных сотен, но разбирать такие бумаги ему вовсе не по чину, и требование попало туда куда надо, а именно на стол начальника канцелярии.

Когда князь ушёл, генерал взял документ в руки. На первый взгляд в нём не было ничего сверх здравого смысла. Даже по кадрам, всё было вполне в плепорцию. Конечно контрразведка опять поднимет вой, но в прошедшей войне они явно не справлялись с диверсантами в тылу и шпионами на предприятиях, ограничившись только работой в воинских частях, и флотских экипажах. А вот и требования по криминалистике, где значилась полицейская лаборатория от Сименса, и ещё многое чего, и снова всего десяток сыскарей от полицейских, что тоже решаемо. Ну а остальное… связисты, картографисты, пилоты… Зачем ему летуны? Да чёрт с ним пусть будут…

И не читая дальше, положил в папку «на подпись», и занялся текущими делами.

Николай в это время уже ехал по Москве успевая прямо из автомотора делать кучу дел, благодаря установленному в машине новейшему радиотелефону Бориса Розинга, который выпускался серийно на фабрике Вакуум, принадлежащей компании Русская Связь.

И естественно первые аппараты, ушли царской семье, службе безопасности, и всем тем, кто был заинтересован. Для московской элиты был налажен выпуск в корпусе красного дерева с бронзовыми накладками, дизайн которого создали в художественно-промышленном училище имени Штиглица и гордо торчащая антенна уже стала показателем богатства и значимости человека, так что многие московские ловчилы, пристраивали на свои автомоторы длинный кусок проволоки, похожий издали на антенну и глухой кусок дерева в виде аппарата.

Таким образом пока он колесил по городу, в конторе Русской Стали, работники уже суетились, исполняя новые вводные от хозяина. И всё равно, проход Николая в новенькой генеральской форме, вызвал настоящий шок у сотрудников и непроизвольные подёргивания самочек, готовых исполнить танец «брачного призыва» популярного в племенах центральной Африки.

И лишь Нина Сергеевна Корчагина, дама со стальными нервами и вообще видавшая всякое, приветливо улыбнулась и встала навстречу.

— Николай Александрович, вас поздравлять или соболезновать?

— Боюсь и то, и другое, но второго всё же больше. — Николай улыбнулся.

— Тогда я вас вслух поздравляю, а в душе пожалею.

Они рассмеялись, и секретарь никогда не забывавшая о делах, положила на стол перед Николаем папку.

— Все фамилии из списка что доставили из Тайной Канцелярии, оповещены, и будут ждать в малом зале ресторана Тестова, что на Воробьевых Горах. Зал снят до полуночи, но Савва Иннокентьевич меня заверил, что обслуживать гостей будут до утра. Меню я не уточняла, но он опять-таки поклялся, что всё будет на самом высоком уровне. Задаток в пять тысяч рублей переведён, чековым платежом.

— Отлично. — Николай бегло просмотрел список, и кивнул. — Организуйте там премию курьерам, и всем, кто сидел на телефонах. Всё же такой внезапный аврал…

— Разбалуете вы людей, ваше превосходительство. — Секретарь покачала головой. — И так у нас оклады в полтора раза выше чем у всех.

— Зато все скачут, словно зайцы по весне. — Ответил Николай. — Смотрите что получается. Мы платим в полтора раза больше, но курьеры у нас чаи не гоняют, а как свободное время подметают двор, или ещё чем заняты. И всё сами. Никого толкать не нужно. То же самое и в машинописном отделе, и везде. Так что всё правильно. Я честно плачу, они честно работают. А если нет, то на такие деньги я мигом человека найду. А то вон недавно Савва Тимофеевич Морозов жаловался, что не может найти толковых работников в московскую контору.

— Так у него оплата чуть не вдвое ниже чем у вас! — Возмутилась Корчагина.

— Вот и я об этом. — Николай подержал папку, и решительно отложил в сторону. — Так. Сейчас я снова поехал, а если что-то срочное, пусть меня ловят или в Засидке, после трёх, или всё переводи на директора. Пусть тоже побегает. И, вот ещё что. — Николай так посмотрел на Нину Сергеевну, что та сразу подобралась, чуть не встав по стойке смирно. — В последнее время я стал замечать на вашем столде рабочие бумаги по нашим предприятиям, и отчёты филиалов. В связи с этим, хочу напомнить, что вы не секретарь Русской Стали, и уж тем более не секретарь директора-распорядителя компании. Вы мой личный секретарь, по коммерческим вопросам. Если нужно об этом сказать громко и вслух, я это скажу. Но делами компании занимается её директор, а я уже с него спрошу результат.

— Я поняла. — Женщина кивнула. — Но вот Виктор Сергеевич…

Николай прижал кнопку интеркома, и наклонился к микрофону.

— Виктор Сергеевич? Это Белоусов. Зайдите ко мне.

Ресторан Тестова на Воробьёвых был местом знаковым для московской публики. Сюда, служилое дворянство, из тех что были при деньгах, приходили отмечать самые важные события в жизни. Богатый контракт, помолвку между богатыми семьями, или новое назначение. В зале служили в основном выходцы из Рязанской губернии, которые часто знали друг друга уже давно, что помогало не только передавать место только своим, но и осваивать нелёгкую науку угождать клиенту.

Белоусова — младшего в Москве знали. И потому, что тот частенько появлялся вместе с первыми красотками Света, и потому, что его ровное и уважительное отношение к людям всякого сословия, было широко известно. Ну а история удочерения Белоусовыми маленькой Анечки, заставила пролить слёзы очень многих так как была в подробностях описана самим Амфитеатровым[2] в Русском Слове.

Поэтому, когда ему потребовалось организовать застолье для трёх десятков гостей, всё было сделано в лучшем виде и без задержек.

Николай приехал чуть ранее назначенного срока, так как хотел сам встретить приглашённых.

Среди работников ресторации ходило масса всяких вариантов, для кого Белоусов заказывает совсем не дешёвый банкет, но, когда гости стали съезжаться, удивились все, а сам директор распорядитель ресторана Савва Иннокентьевич Кривич, вышел из кабинета, посмотреть на такое вот чудо.

Старики, и пожилые мужчины, все как один в мундирах разных ведомств, но с наградами, часто боевыми, чинно проходили по залу, здоровались с генералом Белоусовым, и садились за стол, куда начали уже подавать лёгкие закуски и напитки по выбору гостей.

К Восьми часам вечера, все места были заняты, и Николай встал, приветствуя собравшихся.

— Господа. Мне очень лестно, что вы любезно откликнулись на моё приглашение, отужинать сегодня в компании таких же как вы, заслуженных воинов. Среди вас есть полицейские чины, всю жизнь посвятившие очистке общества от криминальных элементов, есть те, кто снискал заслуженную славу на полях сражений, есть просто те, кто честно делал своё дело, но нет трусов и предателей. А то, что я хочу вам предложить потребует немалой смелости. Я ни много ни мало, желаю вашего возвращения на службу. — Николай сделал паузу, и стало слышно, как позвякивают ложки и гудит человеческая речь в соседнем зале.

— Имею честь предложить вам, службу во Внутренней Страже, в тех званиях, что вы имели в момент ухода на пенсию, и полуторный оклад. Служба ваша будет заключаться в основном в обучении молодых, да организации работы. Если посчитаете что нужно привлечь ещё кого-то, думаю решим положительно. Но ответственность за каждого такого приглашенного за вами. Я буду отвечать перед Государем, вы предо мной, а мы все перед Россией. Сейчас я вас покину, на пару часов, чтобы вы могли без оглядки, обсудить моё предложение, а после буду готов выслушать ваш вердикт.

От Тестова на Воробъёвых горах, Николай поехал к Палкину, где собрал весь технический отдел Особого Управления Тайной Канцелярии, и посидев с бывшими коллегами, вернулся в ресторан, куда пригласил отставников.

Когда Николай вошёл, от середины стола, поднялся статский советник Павел Александрович Александров. Известнейший московский криминалист, сыщик, и вообще светлая голова, поднялся, и ещё раз обвёл всех взглядом.

Пока молодого генерала не было, они успели поспорить, поругаться и чуть до драки дело не дошло, но вовремя образумились, и обсудили спокойно, выслушав доводы за и против. Как ни странно, среди приглашённых не было тех, кто отбывал обязанности для галочки, и карьерных назначенцев. Только битые жизнью имперские волки, поседевшие на службе. Поэтому и договорились они быстро, остальное время потратив на более приятные занятия. Еду, с возлияниями и приятными разговорами. И вот теперь, самый старший из них, встал чтобы объявить общее решение.

— Ваше превосходительство, мы согласны.

[1] Неполное служебное соответствие — наказание в армии. Следующее — полное служебное несоответствие влечёт за собой лишение должности, понижение в звании, и направление на кадровую комиссию.

[2] Знаменитый российский журналист.