Инспектор Хардли Честер внимательно слушал Норду Эллисон, пока она по порядку рассказывала обо всем, что с ней произошло, затем повернулся к Перри Мейсону:
— И что, вы ничего не обнаружили?
— Не было даже намека на то, что там когда-нибудь стояла машинка или лежали конверты, — ответил Мейсон.
Инспектор Честер в задумчивости теребил свою шевелюру.
— Вы ведь понимаете, мистер Мейсон, что на основании подобных свидетельств мы не можем предъявить им никаких обвинений.
— Я от вас этого и не жду, — сказал Мейсон.
— А чего же вы от меня хотите?
— Я хочу, чтобы вы выполнили свой долг.
У инспектора Честера глаза полезли на лоб от удивления.
— Давненько я не слышал ничего подобного.
— Ну вот, теперь услышали.
— И в чем же заключается мой долг?
— Не знаю, — откровенно признался Мейсон. — И я не должен знать. Моя клиентка кое-что обнаружила, кое-какие вещественные доказательства по тому делу, что тревожило почтовые власти. Я сказал ей, что ее долг — рассказать вам все как есть. Она так и поступила.
— И тем самым поставила меня в затруднительное положение, пробормотал Честер.
— Тут уж мы ни при чем, — заметил Мейсон. — Мы выполнили свой долг, рассказали все, что узнали.
Инспектор Честер повернулся к Норде Эллисон:
— Вы абсолютно уверены, что видели пишущую машинку?
— Конечно, это была пишущая машинка.
— Вы ясно ее видели?
— Я видела и трогала ее.
— И вы думаете, что ею пользовались?
— Безусловно.
— Совсем недавно?
— Ею пользовались, чтобы напечатать мои имя и адрес на конвертах. Если вы мне не верите, то как вы объясните, откуда у меня эти два конверта с напечатанным адресом и моим именем, совершенно идентичные тем, что я получала по почте?
— Я не говорил, что не верю вам. Я просто задаю вопросы. Как вы можете доказать, что машинкой недавно пользовались?
— В нее была заправлена свежая лента. Литеры еще были влажные.
— Как вы это узнали?
— Я дотронулась до них пальцем, и он испачкался. Подушечка пальца была черной. Я открыла сумочку, вынула из нее одну из косметических салфеток и оттерла краску.
— А что вы сделали с салфеткой?
— Думаю, что она так и осталась в сумочке. Мне не хотелось оставлять ее на полу. Наверное, я положила ее в сумочку, чтобы выбросить по дороге.
Она открыла сумочку, покопалась в ней и вытащила скомканную косметическую салфетку со следами черной краски.
Инспектор Честер немедленно завладел ею.
— Так, — сказал он. — А вот теперь я могу поинтересоваться у мистера и миссис Дженнингс, что они скажут по этому поводу. Я также поинтересуюсь, будут ли они возражать против осмотра дома. Правда, от этого вряд ли будет толк, поскольку вы его уже осмотрели и убедились, что пишущей машинки там нет.
— Ее действительно не было на том месте, где я видела ее утром, твердо заявила Норда.
Инспектор Честер поднялся:
— Ну хорошо, теперь я сам пойду взгляну.
— Вы нам сообщите, если найдете что-нибудь? — поинтересовался Мейсон.
Инспектор улыбнулся и покачал головой:
— Конечно нет, я обязан докладывать только начальству.
— Но мисс Эллисон — заинтересованное лицо.
— Тем более я не должен информировать ее. — Инспектор пожал руку Мейсону и кивнул Норде. — Спасибо за информацию, я постараюсь все проверить.
— Ну а теперь что? — спросила Норда, когда инспектор вышел.
— А теперь, — сказал Мейсон, — мы проведем собственное небольшое расследование. — Он повернулся к Делле Стрит: — Позвони, пожалуйста, Дрейку и попроси его зайти.
Делла кивнула, прошла в приемную и через минуту вернулась:
— Дрейк просил передать, что сейчас придет.
Мейсон обратился к Норде:
— Поговорите с ним. Очень толковый детектив.
— Я знаю. Он очень славный. Это ведь он направил меня к вам. Я…
В дверь постучали, и Норда замолчала.
Делла пошла открывать. Вошел Дрейк — высокий, стройный человек, державшийся с очаровательной раскованностью.
— Привет, Делла. Как дела, мисс Эллисон? — Поприветствовав женщин, он повернулся к Мейсону.
— Садись, Пол, — пригласил Мейсон.
Дрейк развалился в большом кресле с высокой спинкой, заложил руки за голову и вытянул длинные ноги.
— Готов слушать.
— Ты уже слышал историю Норды Эллисон.
— Как раз до того момента, как она отправилась к тебе в контору. С тех пор случилось что-нибудь новенькое?
Мейсон рассказал последние новости.
— А что вы хотите от меня? — спросил Дрейк.
— Возьмись за это дело, — попросил Мейсон. — Проверь, получено ли разрешение на осмотр дома. Насколько полиция доверяет рассказу Норды Эллисон и нашли ли что-нибудь при осмотре. Поговори с соседями. Скажи, что ты подписываешь на какой-нибудь журнал, или продаешь книги, или что-нибудь в этом роде. Соседи иногда любят посплетничать.
— С продавцом книг они не будут разговаривать.
— Хорошо. Скажи, что ты представитель компании по продаже пылесосов и вы проводите конкурс среди местных жителей, что-то вроде викторины, и победитель получит пылесос, или сервиз, или еще что-нибудь этакое. А затем задавай вопросы как бы для проверки их наблюдательности. Задай парочку обычных вопросов, а потом они тебе уже сами все расскажут о соседях.
Пол Дрейк покачал головой:
— Это хорошо получилось бы у тебя, Перри. Я так не могу. У каждого свои способы вытаскивать истину на свет божий. И кстати, почему просто не сказать, что я сыщик?
Мейсон подумал минутку:
— Нет, так не пойдет. Узнав, что ты детектив, они закроют рот на замок.
— Да, если я буду давить на них, — сказал Дрейк. — Но стоит мне только обмолвиться какой-нибудь домохозяйке, что я сыщик, и она тут же захочет узнать, зачем я здесь.
Тогда я принимаю таинственный вид и намекаю, что тут по соседству что-то неладно. Меня тут же приглашают на чай или кофе. Мы становимся друзьями, и тогда нужно случайно обронить, кто из соседей меня интересует, а затем ужасно разволноваться, потому что говорить этого не следовало.
Затем следует взять с нее слово, что она никому не проболтается. Она, конечно, клянется, ведь ей так хочется узнать, в чем там дело, и я потихоньку-полегоньку начинаю отвечать на ее вопросы. А через несколько минут уже она рассказывает сама все, что знает, и через полчаса я уже в курсе всех сплетен, знаю, кто что думает и кто что видел.
— Только будь осторожен и не скажи им ничего такого, что дало бы повод обвинить тебя в диффамации, — предупредил Мейсон.
Дрейк усмехнулся:
— Я пользуюсь этим методом лет десять, Перри. Если уж женщина при мне перемоет косточки соседям, она никогда не решится повторить, что я сказал, поскольку к этому времени сама по уши увязнет.
— А если она решится все отрицать?
— Тогда ничего не поделаешь, — притворно вздохнул Дрейк. — Видишь ли, в таких случаях я беру с собой небольшой магнитофон, который маскирую под слуховой аппарат. Я делаю вид, что плохо слышу, и она старается говорить погромче. Конечно, я не всегда этим пользуюсь, но иногда приходится.
— Хорошо, — засмеялся Мейсон. — Действуй, как считаешь нужным, но парочка версий мне необходима.
— По одной на каждого подозреваемого? — поинтересовался Дрейк.
— Можно и по одной.
Дрейк выбрался из кресла.
— Ну, я пошел.
Мейсон улыбнулся Норде Эллисон:
— Пока это все, что я могу сделать. Теперь я должен вернуться к своим делам. Где вы остановились?
— В отеле «Миллбрей».
— Мы дадим вам знать, если появятся новости. А пока ничего никому не говорите. Если кто-нибудь позвонит или попытается расспрашивать, говорите, что вы моя клиентка, и отсылайте всех ко мне.
Норда Эллисон с благодарностью пожала ему руку:
— Не знаю, как вас благодарить, мистер Мейсон.
— Вот и не благодарите пока.
— Надеюсь, что все прояснится. Мы должны выяснить истину любой ценой.