Дело влюблённого инкуба

Глава 5, о побудительных стимулах для хороших манер

То ли из-за вечерних посиделок с вампирами, то ли по причине окружающей её номер в отеле пятёрки кровопийц, но снились Вэл тоже вампиры. Точнее, один конкретный из множества других.

Она горела и таяла в его руках. Тихое мурлыканье млеющего внутреннего зверя прорывалось наружу и клокотало в горле в такт хриплому дыханию человеческой ипостаси. Она старалась держать под контролем непослушные коготки, так и норовящие вырваться на волю и впиться в мускулистое мужское тело, теснее вжимая его в тело Вэл.

– Зачем ты сдерживаешься? Я не умру от оставленных тобой царапин, самые глубокие следы через пять минут исчезнут, – прошептал вампир, покрывая её плечи и шею горячими поцелуями. – Я то и дело кусаю тебя, так и ты отпусти узду контроля. Тебе же нравятся мои укусы? Так почему ты лишаешь меня своих?

– В отличие от тебя, яд моих клыков не несёт чувственного наслаждения, у него другое назначение, – напомнила задыхающаяся Вэл.

– Не выпускай яд, хоть обездвиживание – тоже интересный расклад, я не против отдаться в полную власть твоих ручек, – игриво и жарко прошептал вампир.

Его клыки царапнули по шее Вэл и она чуть заметно вздрогнула, несмотря на затопившее тело страстное вожделение. Её возлюбленный мигом отстранился, его прекрасное лицо стало серьёзным.

– Долго не мог поверить, что ты меня боишься! Ты же понимаешь, что дорога мне больше жизни, что я скорее оторву себе голову, чем причиню тебе боль или вред?

Вэл потеряно молчала, пряча лицо на его груди, но её настойчиво развернули и вопросительно заглянули в глаза.

– Я не боюсь. Вернее, боюсь не того, – выдавила Вэл.

– А чего?

– Всем известно, что вампиры перестают любить тех, от кого питались.

Опустив взгляд, она отчаянно прижалась к мужу. Тот раздосадовано вздохнул, ласково провёл ладонью по её спине и вкрадчиво спросил:

– Когда я тебя кусаю, ты чувствуешь себя моей едой?

– Нет! Ты отлично знаешь, что я чувствую... совсем другое.

– Красавица моя, открою тебе секрет: это оттого, что я не питаюсь тобой! Меня сводит с ума твой запах, вкус твоей кожи и да – аромат твоей крови, но всё это не имеет ни малейшего отношения к утолению голода! Нет, не так: голод к тебе – это жажда совсем иного рода.

В голосе супруга прорезались страстно-гневные нотки и до самого рассвета Вэл учили различать все нюансы его неутолимого голода.

– Вампиры никогда не смешивают еду и личные увлечения, – сказал он, когда первые лучи солнца позолотили тюль на окне спальни. – То, что мы не чувствуем романтических привязанностей к еде (как и все нормальные существа, между прочим), это верно, поэтому охотимся для питания только на незнакомых нам людей. Пойми, чужая кровь и твоя – для меня совершенно разные, несопоставимые вещи! Не нужно опасаться, что в какой-то момент моё безумное влечение к тебе преобразится в гастрономическое, если сделаю глоток побольше! Важно не то, сколько крови выпивает вампир, а то, с какими чувствами он это делает.

– Есть легенды про девушек, которые досыта напоили своих любимых вампиров, чтобы спасти их от смерти. Все эти легенды имеют печальный конец – такой же, как истории про инкубов, что провели ночь со своими возлюбленными.

– Есть легенды про людей, которых похищали драконы и представители твоей расы, – так что же, мне опасаться заточения в пещере? – проворчал муж.

– Ты уходишь от ответа.

– Если я вздумаю помереть от ран, то ты не станешь поить меня своей кровью – вот и решение проблемы.

– Стану, – тихо, но убеждённо возразила Вэл. – Лучше ты будешь живой и равнодушный ко мне, чем мёртвый.

Муж хотел запротестовать, но осёкся под её непреклонным взглядом. Нежно уложил её голову на своё плечо и поцеловал в кончик носа.

– Мне трудно нанести смертельные ранения. Но что бы ни случилось, я буду любить тебя вечно. В мире нет нерешаемых задач – есть те, которые и не пытались решать. И что решались теми, кто меньше любил свою жену.

Вэл проснулась в слезах и с яростью стукнула по подушке. О каких глупостях она переживала в начале своего брака! Проблемы семейной жизни оказались куда пошлей и прозаичней, чем трагедии на почве самопожертвования, спасения от смерти и прочих высоких материй! Напрасно она ввязалась в долгое дело с вампирами – воспоминания о прошлом стали накатывать чаще, чем раньше.

.

Здание на Орчард-авеню, 1921, не являлось небоскрёбом бизнес-центра. Талантливый финансист Пол Стоун обосновался в старинном трёхэтажном белокаменном доме – небольшой квартал таких особняков островком колониального стиля вклинился в современный мир стекла и металла. На окнах первых двух этажей сверкали жалюзи, на последнем – исключительно гардины. Судя по всему, полувампир соединил в одном месте офис и квартиру. При приближении к порогу у Вэл потеплели рабочие амулеты, предупреждая о наличии вокруг здания магической защиты, рассчитанной исключительно на Иных – люди к двери проходили совершенно свободно.

– Надо отправить запрос на вход, – произнёс над головой Вэл один из невидимых вампиров охраны.

«Или взломать щит», – мысленно дополнила Вэл чисто по привычке рассматривать все возможные варианты действий, особенно – запрещённые законом варианты, которые обычно приходили в головы тех, кто потом прибегал к ней за помощью.

За большими окнами первого этажа просматривался холл со стойками администраторов, кресла, в которых ожидали своей очереди клиенты финансиста. Услуги этого консультанта по инвестициям пользовались немалым спросом, и путь к его кабинету будут преграждать всевозможные девушки на каблуках, доказывая, что бизнесмен занят и требуется заранее записаться к нему на приём. Нет, никаких записок ему они передать не могут – это запрещено правилами, а звонок по внутреннему телефону – мера для самых исключительных случаев. Так вели себя все секретари и личные помощники, в том числе её собственный Тони, а у Вэл не было времени долго доказывать срочность своего дела к Полу Стоуну. Посмотрев на часы, она понадеялась на лучшее и кивнула:

– Отправляйте запрос.

«Ваш запрос принят. Спасибо, что обратились в нашу контору!» – пришёл ответ.

«Запрос обрабатывается, ваше обращение – первое в очереди», – тренькнуло сообщение через четверть часа.

«Благодарим за ожидание. Очень рады грядущему сотрудничеству с вами!» – ещё через полчаса.

Благовоспитанность Вэл отступила под натиском чувства долга перед подзащитной. Решительно поднявшись со скамейки, стоящей в тени цветущих деревьев, она скомандовала вампирам:

– Скидывайте флёр невидимости, раскрывайте до максимума свою ауру страха, ломайте защиту и пошли.

Честно говоря, она ожидала возражений и ссылок на то, что магическое оснащение охранников не рассчитано на взломы сложных магических систем. Однако реакция командира отряда ограничилась напоминанием, что по тревоге в контору явится военизированный отряд охранной фирмы.

– Ничего страшного, я готова уплатить все штрафы и возместить все убытки, – пожала плечами Вэл, и больше никаких предупреждений от вампиров не последовало.

Администраторы из посвящённых (сразу распознавшие, что за красавцы к ним пожаловали) с перекошенными ужасом белыми лицами жали на тревожные кнопки. Посетители изумлёно-испугано взирали на эффектную группу из пяти великолепных подтянутых мачо и милой девушки, шествующей впереди. Подскочили два охранника конторы и нерешительно замерли, сопротивляясь подавляющей волю ауре страха вампиров. Вэл от души посочувствовала оборотням – её «группа захвата» молодым драконам была не по клыкам. На лестницу вылетела перепуганная высокая девушка в строгом костюме – эта ведьма почувствовала разрыв магической сети вокруг конторы. Вслед за ней на площадке второго этажа возник широкоплечий мужской силуэт. Незнакомец изящной походкой спустился ниже, и Вэл опознала в нём искомое лицо. Фотографии, найденные в интернете, не лгали: полукровка, рождённый от двух прекрасных родителей, не мог похвастаться идеальной красотой лица. Так иногда бывало при смешении крови: потомство рождалось без свойственной Иным умопомрачительной привлекательности. Кроме того, такие дети рождались с невеликими магическими способностями и были слабы физически – вплоть до того, что полукровки оборотней не имели второй ипостаси. В лучшем случае в смешанном браке ребёнок наследовал силы лишь одного родителя – тогда он ничем не отличался от чистокровной особи соответствующего вида. Чаще всего так и случалось, однако из любого правила есть исключения...

«Избегай стычек с незнакомыми Иными, кем бы они ни казались на первый взгляд! Иногда (хоть и крайне редко) наследие крови другого вида проявляет себя не ослаблением силы в потомстве, а невероятной её эскалацией! Когда магия ведьм не гасит ментальную власть вампира, а преумножает её; когда мощь оборотня соединяется с сокрушительными силами демонических стихий, – поучал её муж, словно позабыв, что все эти сведения известны ей с детства, как любому представителю ИГР. – Такие существа именуются «гибридами» и не приведи тебя господь спутать их с простыми полукровками! А ты до взрослых лет не удосужилась запомнить их лица!!!»

Сын Картера опасным исключением не являлся. Вэл вчера освежила в памяти короткий список гибридных монстров страны – с той поры, как она под суровым взором мужа вызубрила его наизусть, новые имена в нём не появились и Пол Стоун в нём не фигурировал. И это было веским основанием вести себя с ним исключительно вежливо и корректно... как со всеми встречными вёл себя Брэд Кэмпбелл, включённый в реестр гибридов с момента своего появления на свет. Превосходящая других сила – побудительный стимул для хороших манер и умения держать себя в руках.

– Искренне извиняюсь за вторжение. Вот моя визитка – выставьте мне счёт за моральный ущерб и восстановление разрушенного и будьте любезны, уделите мне пятнадцать минут своего драгоценного времени. Поверьте, это в ваших же интересах. – Вэл приветливо улыбнулась, вампиры взяли свои чары под контроль. С лица молодой ведьмы сошло тревожное напряжение, она спустилась вниз дать указания охране и администраторам.

– Давненько я не видел своих соклановцев, – обронил полуэльф, сухо кивнув вампирам. Действительно, разругавшись с отцом, Пол так и не сменил клан на эльфийскую общину, оставшись верным выбору, сделанным им в день совершеннолетия. Полукровкам не возбранялось навещать всех своих родных (как и всем прочим Иным), выбор сообщества лишь определял, под чьей юрисдикцией они будут находиться. – Проходите, мисс Мэнс, или вы все вместе ко мне на беседу?

– Нет, у меня к вам приватный разговор, телохранители подежурят около кабинета.

– Иногда я жалею, что родился Иным: вы напугали моих клиентов, – холодно заметил Пол Стоун, когда за ними закрылась дверь кабинета и включились звукозаглушающие артефакты.

– Простите ещё раз, все доставленные мною неприятности без стеснения оценивайте и включайте в счёт.

– Не всё в мире имеет денежный эквивалент. – Скуластое лицо мужчины напряглось, чересчур тонкие губы сжались. Любой эльф нашёл бы в его внешности миллион отклонений от стандартов привлекательности, но резкие черты грубоватого лица смягчались глубоко посаженными лучистыми синими глазами.

– Удивительно слышать такое от финансиста, к тому же – полуэльфа. Ваши защитные системы несколько долговато обрабатывают запросы на проход.

– Только те, что делаются вампирами, – предпочитаю самолично решать, кого из собратьев по виду я желаю видеть, а в момент вашего обращения я был занят согласованием крупной сделки. Итак, чему обязан радости нашего знакомства?

– Я адвокат Брин Стоун: если вы слышали, её обвиняют в убийстве. – Полуэльф кивнул, и Вэл не стала тянуть василиска за хвост: – Вы встречались со своей сестрой?

– С чего бы мне с ней встречаться? После ссоры с отцом я негласно отлучён от вампирского клана.

– И когда вы в последний раз виделись с ней? – Её собеседник мастерски изобразил недоумение, смешанное с раздражением, и Вэл флегматично пояснила: – Если б вы действительно не встречались с Брин, ваш ответ на мой прямой вопрос автоматически начался бы с короткого «нет». Будучи крупным бизнесменом, вы за долгие годы привыкли нести ответственность за свои слова и предпочитаете не лгать, поскольку любая вскрывшаяся ложь сильно вредит деловой репутации. В связи с этим, когда вы не желаете отвечать честно, то пользуетесь старинной эльфийской мудростью: «Уклонись от ответа так, чтобы собеседник не усомнился, что ответ им получен».

О да, у Вэл имелась обширная практика общения с эльфами! С Доном Шепардом, к примеру. И увы, не только с ним – клиентов не отбирают по расовой принадлежности, это тоже вредит деловой репутации.

У входа взвизгнули тормоза – прибыл отряд экстренного реагирования охранной фирмы. Брови Пола недоумённо изогнулись – видимо, ранее его магические защиты никто не взламывал.

– Стандартная практика охранных фирм, – сочла нужным пояснить Вэл. – После сигнала тревоги ваши сотрудники должны были сразу доложить им о появлении вампиров, и последующие их заверения, что всё в порядке, доверия уже не вызвали: ментальная магия – могучая сила. Отряд убедится, что вампиры никого ни к чему не принуждают, и спокойно уедут восвояси. Советую не отвлекаться и не терять времени. В настоящий момент я – единственный человек, которому вы можете рассказать абсолютно всё, поскольку только я имею законное право не разглашать полиции информацию, вредящую делу моей клиентки. Если вы желаете, чтобы Брин упекли в камеру смертников – общайтесь с прокурором. Если же вам небезразлична жизнь сестры – сообщите мне, на кой вам потребовалась четверть миллиона долларов.

Пол нервно дёрнулся и затарабанил пальцами по столу. Их взгляды столкнулись в молчаливом противостоянии, и полуэльф не выдержал первым – он вскочил, сунул руки в карманы брюк и хмуро сказал:

– Не знаю, как вы проведали о деньгах, но вам лучше забыть о них: рыская в этом направлении, вы Брин не поможете, а навредите!

– Когда я берусь защищать человека в суде, то все решения о методах и направлениях защиты принимаю самостоятельно, собрав максимум фактических данных об обстоятельствах дела. Так же поступаете и вы, беря на себя ответственность за доверенные вам средства. Расскажите мне о деньгах, а как поступить с этой информацией – я определю сама.

– Вы представитель закона и не сможете умолчать о них, если вас начнут допрашивать. Вы же не можете строить защиту на сокрытии важной информации!

– Я могу строить защиту на чём мне угодно, – возразила Вэл. – Ваша юная сестра запуталась в дьявольских силках, расставленных хитрым кукловодом, и я стараюсь её спасти. Чем больше вы мне расскажете – тем больше у меня будет шансов на успех.

Полуэльф угрюмо молчал, рассматривая острые носы свои лакированных туфель. Вэл не мешала ему размышлять, хоть опыт адвокатской практики давно уверил её, что сами по себе люди редко принимают юридически грамотные решения. Когда Пол Стоун открыл рот, она на краткий миг понадеялась на чудо...

– Я не собираюсь обсуждать с вами мои дела, вы не мой адвокат, – заявил финансист. – Даже при допросе в полиции я, согласно американским законам, имею право хранить молчание!

М-да, чудеса случаются настолько редко, что в практике Вэл так и не случились...

– Согласно американским законам, адвокат имеет неоспоримое право вызвать в суд в качестве свидетеля любого человека, – просветила она оппонента. – Но мне хотелось бы заранее знать, каким будет характер ваших показаний.

– Никаким! Если вы вызовете меня в суд, я откажусь от дачи показаний!

– Что ж, не буду разглагольствовать о неприятных для вас последствиях такого решения. Я лишь замечу, что никто из сотрудников банка, выдавшего вам наличность, не имеет оснований рисковать своей репутацией, карьерой и даже свободой, выказывая подобное неуважение к суду. Если вы не знали: по статье «за неуважение» судья вправе назначить единолично, без одобрения присяжных, тюремное заключение сроком до шести месяцев. Я веду к тому, что информация о снятой вами крупной сумме денег всё равно всплывёт.

Она спокойно переждала бурю полуэльфийского негодования. Безмолвно проигнорировала «мудрые советы» не ворошить лихо, пока спит тихо. И дождалась, что оппонент выдохся и утёр со лба бисеринки пота. В этот момент в дверь постучали, и в кабинет широко шагнули вампир и ведьмак в серой униформе.

– Фирма по установке и обслуживанию магических охранных систем, – представились они. – У вас всё нормально?

В ожидании ответа вампир сканировал Стоуна на предмет воздействия ментальной магией, а ведьмак искал скрытые заклинания и проклятья.

– Да, вышло глупое недоразумение, но всё разрешилось. Простите, у меня важный разговор, – отрывисто бросил Стоун. Представители фирмы ретировались, пообещав немедленно восстановить разрушенные защитные плетения. – Мисс Мэнс, если б я знал, что замыслила Брин, никогда бы не снял в банке эти чёртовы деньги!

– Верю, – кивнула Вэл. – Если б вы тогда заподозрили, что крупная сумма нужна ей на некое «темное дело», то при вашей сфере деятельности вам было бы нетрудно втихаря обналичить какой-нибудь актив. Даже в наше время некоторые люди хранят сбережения в наличных, и к вам в руки наверняка попадают большие объёмы долларовых купюр. Открытое снятие в банке четверти миллиона говорит о том, что вы не предполагали объясняться с полицией о цели такого поступка.

«Или наоборот хотели навести их на след», – договорила она про себя, внимательно всматриваясь в резкое лицо. Пол Стоун устало опустился на стул, махнул рукой и глухо заговорил:

– Если вы общались с моими одноклановцами, то вряд ли услышали обо мне что-то хорошее. Когда я узнал об ожидаемом рождении сестры, я был счастлив, как после первой удачной сделки, даже больше. Моя мать давно отказалась от планов завести ещё детей – она сочла, что младенцы вносят слишком много ограничений в её бурную творческую жизнь, так что ей одного хватило. Я же всегда считал, что большая семья – это здорово, но у меня самого с личной жизнью как-то не складывалось, а тут сестра – очаровательный попискивающий карапуз, доверчиво хватающий меня за палец и сопящий в попытках его укусить. Та ссора с отцом была не из-за денег, хоть он воспринял всё именно так. Меня возмутило его недоверие, его сомнения во мне! После десятилетий моих финансовых успехов, он заявил, что простой банковский вклад надёжней моих «рискованных афёр»! Да если бы деньгами Брин занимался я, на её счету сейчас лежала бы сумма на порядок больше нынешней! Я был обижен, а отец обвинил меня в алчности и карьеризме. Потом был суд... впрочем, уверен, вы в курсе. Вопросы денег разрушают семейные отношения чаще всего остального.

– Да, но и «всего остального» тоже немало. Разрушить проще, чем создать. Вы тайно общались с сестрой?

– Да. Пока она была малышкой, я следил за её взрослением через соцсети клана, на каждый праздник посылал ей подарки с открытками. Боюсь представить, как тщательно их проверяли, но до ручек Брин они всё же доходили. Тринадцать лет – первый важный рубеж в жизни юных вампиров: с этого возраста их начинают выпускать с территории клана. Они учатся находить себе пропитание сами, первые три-четыре года – под присмотром взрослых, разумеется. Явившись незваным на день рождения Брин, я передал ей подарок и незаметно сунул в карман открытку, в которой были указаны все мои координаты для связи. Мы стали переписываться в тайне от отца, а по мере взросления Брин – встречаться. Когда погибла в авиакатастрофе её мать, сестра именно ко мне прибежала за утешением, пока отец улаживал формальности опознания тела и прочие дела.

– А все остальные тем временем были убеждены, что вы не виделись с её тринадцатилетия. Что произошло за три дня до убийства Харриса?

– Она пришла с просьбой ссудить ей четверть миллиона долларов наличными деньгами. Обещала всё объяснить позже, на выходных, планировала заглянуть ко мне в воскресенье. Клялась, что на эти деньги сможет купить себе самую необходимую вещь, которая сделает её невероятно счастливой. Честно говоря, я тогда заподозрил, что в действительности она хочет сделать дорогостоящий подарок инкубу... я бы с удовольствием подарил ему бочонок ядовитого зелья!

– Примерно так оно и вышло, – пробормотала Вэл, незаметно для хозяина кабинета прикрепляя к обратной стороне столешницы маленькую магическую сигналку. Если здесь появится некто, сильно фонящий магией, как обыскивавшая её дом ведьма, то она узнает об этом. Многолетнее тайное общение полуэльфа с сестрой вынуждало подозревать, что он и сейчас темнит.

– Теперь вы понимаете, что нельзя выносить эту информацию в зал суда?! Она вобьёт последний гвоздь в крышку гроба Брин! Я пытался выяснить, зачем ей такая сумма, да ещё наличными деньгами, но сестра замкнулась, насупилась и заявила, что если я не хочу ей помочь, то она снимет деньги с собственного счёта. Испугавшись, что за такой поступок отец и с ней рассорится, я отправился за деньгами. Я тогда помыслить не мог, что она отдаст их за убийственный артефакт!

– А сейчас почему так думаете? Брин всё-таки призналась вам, на что потратила деньги?

– Нет, не призналась, но я не вчера родился. Такая вещица на подпольном рынке магии должна стоить очень недёшево, так что я, услышав жуткие известия, сразу догадался, на что пошли деньги.

– Вы отдали их здесь, в конторе?

– В этом самом кабинете, – подтвердил он.

– Такую сумму по карманам не распихаешь – в чём лежали деньги?

– В моей красной спортивной сумке.

– Мне нужно чёткое фото этой сумки или хоть подробное её описание! И ещё вопрос: у Брин имелся магический ключ от вашего дома?

– Да, конечно. С другой стороны есть отдельный укромный, незаметный с улицы вход, которым она обычно и пользовалась.

– Окажите любезность, покажите мне ваш ключ. – Пол Стоун, пожав плечами, вынул из кармана фиолетовый квадратный амулет, размером со спичечный коробок, и Вэл впилась в него взглядом, запоминания расположение всех линий и форму завитков. – Спасибо за беседу, хоть что-то мне подсказывает: вы рассказали далеко не всё.

– Не могу понять, с чего у вас сложилось такое превратное впечатление.

– М-да, многие так отвечают в начале знакомства со мной. Всего доброго, мистер Стоун, думается, мы с вами ещё свидимся.

– Буду рад новой встрече, – галантно ответили ей.

.

Выйдя на улицу, Вэл набрала номер Шепарда. Эльф ответил сразу, и она озадачила его новым поручением:

– Выясни всю подноготную Пола Стоуна. Ты упоминал, что он ни разу прямо не нарушил закон, но есть множество способов подставить и обмануть, формально держась в рамках статей Кодекса. Насколько он честен в бизнесе и личных отношениях? Как он ведёт себя...

– Короче, красотка, ты по душам поболтала с парнем и хочешь знать, насколько он привычен к делу навешивания лапши на уши, – оборвал её насмешливо фыркнувший Шепард.

– В такие моменты я понимаю, за что плачу тебе огромные деньги, – улыбнулась Вэл.

– Тебе показалось, парень водит тебя за нос?

– Очень надеюсь, что нет. Потому что если его слова – ложь от первого до последнего слова, то будет крайне трудно противостоять такому хитрому, изворотливому, двуличному противнику, умеющему сыграть роль преданного брата так, что я готова аплодировать стоя. А если его рассказ – чистая правда, то моя подзащитная очень талантливая актриса: она годами скрывала свою дружбу с ним от родных и подруг.

– Ты никогда не пыталась браться за более простые дела?

– Пыталась, но они, как оборотни, постоянно превращаются в сложные и запутанные!

– За это тебя и ненавидит прокурор Соммерс. Говорят, он страстно надеется, что ты приживёшься на западе. Если вернёшься – старика, чего доброго, удар хватит.