— Здравствуй!
— Здравствуй, коли не шутить.
— Ну вот!.. Какие могут быть шутки?!
— А другие как шутят? С виду вроде всерьез, а на самом деле с подковыркой, в насмешку!
— Что ты, я совершенно искренне!
— Да верю! Но разве ж все так? Есть же лицемеры из лицемеров!
— Есть, конечно. Ты уж извини, что я тебе так часто звоню.
— Чего извинять? Вон другие сколько трезвонят! Иногда в ушах гудит, будто дрелью буравили!
— Сам от этого страдаю, так что вполне понимаю тебя. Я, должно быть, некстати?
— Ладно уж! Кто сейчас церемонится? Бывает, и от обеда оторвут и из ванны вытащат!
— Бывает. Но я, чувствую, не под настроение…
— Брось! Разве сейчас на это обращают внимание? Будь ты при смерти — все равно с анекдотом лезут!
— Не исключено, к сожалению. В общем, хотел тебя об одном дельце просить, но, боюсь, что…
— Валяй? Другие вон сколько просят и не боятся же?! И то дай и это сделай — не отобьешься? Чего надо, а?
— Да сущий пустяк? Даже неудобна беспокоить.
— Пустяк не пустяк — какая разница?! Другим же удобно. Глаза выпятят — и в душу, тапки не сняв…
— Не знаю, как другие, но мне, откровенно говоря, не очень хотелось бы щеголять в подобной роли.
— Вот еще! Чего маяться, если уж начал? Другие вон тоже как что — так сразу руками и ногами… Они, мол, особенные, не такие, как все. А копнешь!..
— Извини, но если ты думаешь, что я извиняюсь всего лишь ради приличия, то это просто обидно.
— Ну вот… Ты, как другие, — слова не скажи — сразу в амбицию — При чем здесь амбиция! Не надо все ставить с ног на голову!
— Вот, вот! Я уже и виноват. Э-э, да ты, как я погляжу, ничем не лучше других!
— Лучше или хуже, а подобное слышать не желаю!
— Так бы сразу и скапал! А то круть-верть! Как лиса, понимаешь: «Здравствуйте… Какие могут быть шутки?.. Совершенно искренне!» Коли не шутишь, чего ж оскорбленное достоинство из себя изображать, спрашивается? Был бы не такой, как другие, не пырхал бы, не разыгрывал из себя!.. Дверью он хлопает! Дверью все научились хлопать, а вот начистоту, без обиняков, напрямик не доросли еще!