Демоны пустыни

Глава 10

Я судорожно начинаю одеваться в темноте, но Володя догадывается зажечь фонарь. Нам это не особо помогает, мы выбегаем наружу, застегиваясь уже на ходу. Хватаю первое, что попадается под руку. И бегу в сошедшую с ума ночь, как идиот, с одним биноклем.

Ночную темноту рассекают лучи прожекторов, они мечутся с невероятной скоростью, выискивая что-то в небе. Атака с воздуха? Задать вопрос я не успеваю, Забельский уже бежит в нескольких метрах перед нами.

— Вперёд! Быстрее! — звучит со всех сторон.

Лучи слепят, сирена оглушает, а пыль, поднятая в воздух бегающими людьми, не дает нормально вздохнуть. Я вообще перестаю понимать, что происходит. Мы добегаем до распахнутой двери ангара, где всем по очереди пихают в руки автомат.

У ангара какой-то мужик бешено орёт с красной от натуги рожей, отправляя группами кого налево, кого направо. Рядом с ним подпрыгивающий от волнения и озирающийся лейтенант.

— Туда! — кричит он нам, указывая к воротам. — Бегом!

Мы бежим, тяжело дыша и не глядя под ноги. Я вижу, как один за другим вспыхивает сила друзей. Я свою призвал сразу, как проснулся. Как и доспех, в который я уже упакован.

Ворота открыты и рядом, укрывшись за мешками, несколько десятков человек. Их оружие нацелено куда-то в темноту пустыни. Что там — не разглядеть, прожекторы только мешают, рваными кусками на долю секунду освещая землю.

— Одарённые тут! — орёт на всю округу наш старлей, когда мы подбегаем, пригибаясь. — Выходим!

Да куда? Кто напал? Нас командой «вперёд!» отправляют за ворота, на кой-то ляд прикрывая сзади. Я начинаю беситься, Саша соображает растянуть над нами защитный купол, Богдан его подпитывает. Прорицатель рассеянно озирается.

Догадываюсь усилить зрение, переводя в ночной режим, и вижу… ничего. Кроме нескольких групп по бокам и чуть впереди. Пусто, как минимум на пару километров вокруг.

И тут резко отключается сирена и перестают мелькать лучи. Мир погружается в темноту и тишину. Мы оборачиваемся и я уже готовлюсь к тому, что база исчезла с лица земли.

База на месте, как и Бражинский. Он стоит, сложив руки на груди, зловеще подсвечивая свою усмешку фонариком.

— Ну теперь точно добро пожаловать на первую объединённую базу, господа дрищи, — торжественно сообщает он. — И раз уж вы не спите, мы обсудим то, как вы выглядите.

Включается нормальное освещение и мы разглядываем охреневшие рожи друг друга. У меня слов нет, кроме матерных, поэтому молчу. Чтобы их хтоническим елдаком и провернуть!

Я застегнут через пуговицу. Богдан успел нацепить только футболку, наизнанку. Саша вообще с голым торсом, а через ширинку торчат трусы. Зато в каске.

И только Володя, к моему удивлению, выглядит приличнее всех. Правда у него в руке котелок, который он почему-то так и не выпустил.

— Как я понимаю, — обводит тяжёлым взглядом нашу группу командир и отмечает нас с Истровским. — Ты высматриваешь низших, а ты, значит, их готовишь? — он теряет всю строгость и сдавленно хрюкает, смотря за наши спины. — Но спасибо, хоть все в портках.

Я поворачиваюсь и вижу, как из темноты выходит ещё одна поникшая группа. Их шестеро, и только двое из них в штанах. А девушка ещё и в майке. Остальные белеют трусами, успев надеть лишь ботинки.

За ними идёт злой командир, подгоняя криками.

— Что, твои голыми жопами демонов по пустыне гоняли? — в голос ржёт наш старлей, когда они проходят мимо.

Их командир только отмахивается, а наш радостно возвращается к обсуждению:

— Каждое утро будете отрабатывать подъём по тревоге перед завтраком! Забельский! — лейтенант тут же появляется, как из под земли. — Ответственный за отработку. Забирай их и приступайте. У вас час до подъёма, для начала хватит.

Мне хочется врезать ему по довольной морде. На кой нам устраивать такие проверки, когда мы ещё ничего толком не знаем? Показать какие мы «недодрищи»? Сплевываю песок, забившийся в рот от беготни, и молча отправлюсь обратно на базу.

Спрашиваю у Кристо, зачем нам оружие и почему только автомат. В общем, боеприпасов нам выдали некомплект, чтобы не убились по незнанию. А нужны они, логично, для момента, когда сила уже не поможет.

— Вы уж не злитесь, — сбивчиво извиняется Забельский, когда мы возвращаемся к нашей палатке. — Тут всем, кто в первый раз, устраивают такое приветствие. Традиция… — он разводит руками. — Проверка на поведение в экстремальной ситуации. Стрессоустойчивость и прочее.

— Наверное, и ставки делают? — заинтересованно спрашивает Каритский.

— Делают, — со вздохом сознается Кристо. — На скорость, количество одежды и комплектацию. Вы хорошо справились, командир явно доволен. На нас он полчаса орал, прежде чем отпустил. Был у нас любитель спать голым. В общем, так он и выскочил и сразу в пустыню рванул. Там целое торнадо с перепугу устроил. Пришлось успокаивать.

Хорошо, что мы с перепугу Светлячок не запустили над базой. Богдан себе парочку отложил, все же создатель. И я точно знаю, что в его боковых карманах полно всяких безделушек.

— Думаю, командир выиграл, — подводит итог лейтенант.

Саша разочарован, что ему не удалось поучаствовать в тотализаторе. А мы выиграли час скоростного одевания.

Одеваться учимся быстро. Сложнее со снаряжением. Разложить всё так, чтобы успеть схватить и ничего не забыть. Но без световых и шумовых спецэффектов получается гораздо лучше.

Зато к завтраку нагуливаем такой аппетит, что сметаем всё, не глядя. Судя по ошарашенным лицам присутствующих, досталось всем. Один даже сидит с разбитой губой, обиженно сопя.

А затем начинается настоящая учёба. Для этих целей собирают по несколько групп сразу. Преимущественно криком и матом в нас экстренно вбивают основные правила выживания в пустыне.

Мне легче всех, я просто приглушаю звук и усваиваю информацию. Хотя вижу вспышки силы и у некоторых аристократов, не один я самый умный.

Володю всё-таки тошнит на оказании первой медицинской помощи. И никакие татуировки не помогают. Учебный макет раненного боевого товарища слишком натуралистичен. А развороченное бедро с торчащими костями и фонтаном крови даже пахнет мерзко.

Но веселее всего оказывается на анатомии. Там нам вручают собственные «бальные» книжки. И вывозят в центр просторного ангара нечто внушительного размера, накрытое простыней.

— Познакомьтесь, — наш учитель, немного дёрганный старичок, тянет за край и вокруг звучат оханья и аханья. — Афродита!

У твари, закреплённой на металлическом штыре, спереди отсутствует внешний покров. И переплетённые толстые внутренности блестят в солнечных лучах. Чучело так реалистично, что Володя снова зеленеет. Но большинство заинтересовано поддаются вперёд.

— Она же сколоящерка, — с теплотой добавляет старичок. — И не вздумайте при наших союзниках называть её по имени. Они почему-то сильно обижаются. Нет, ну разве не красавица?

Сколоящерка, как нежно её называет наш добродушный учитель, двухметровая тощая тварь. С телом сколопендры и головой варана. Длинный раздвоенный язык этого низшего демона хватает за шею и притягивает жертву. А в пасти её ждут два ряда зазубренных зубов. Особенно они любят откусывать ими голову.

Нашей группе, благодаря книжке Яра, уже успевшей изучить местных обитателей, эта информация не кажется ошеломляющей. Успели ужаснуться. А вот другие хватаются за шею после того, как старичок клацает зубами, усиливая эффект от демонстрации любимого способа убийства твари.

На занятиях по тактике мы почти повторяем всё то, чему нас учила Верховная жрица Маат. Как знала… Хотя не удивлюсь, если что-то она знала. Уж слишком полезно и предметно это оказалось.

На этих уроках к нам присоединяются настоящие пустынники. Суровые мужики молча сверлят нас оценивающими взглядами и к концу занятия заплевывают весь пол. Как я правильно понимаю, присматриваются.

Благодаря Федоту Афанасьеву, я быстро адаптируюсь не только к оруще-матерному способу общения. Но и на полигоне чувствую себя спокойно. С точностью у меня по-прежнему проблемы, ну да мы и не снайперы.

Брат ограничивается ежевечерней связью перед отбоем с одинаковым насмешливым вопросом «ещё живой?». Но один раз мне приходится его искать. После того, как я обнаруживаю над своей койкой красное знамя.

Где он умудрился достать такие же труселя — ума ни приложу. Мысли о том, что он спёр их у бабки, я даже не допускаю. И без того тошно. Приходится подкупать административного служащего своей порцией ужина. Но я добываю расположение палатки Яра.

И в следующий раз, когда он будет пополнять большую походную флягу, его ждёт большой сюрприз. Хоть бы и правда они новые были…

Отношение к нам явно терпимое. Хоть мы и не из офицерского состава, но всё же аристократы. Вроде как и не погоняешь, как других. Так что наш старлей отрывается голосом.

Мы, по его мнению, годимся разве что в качестве приманки. Я каждый раз засовываю гордость куда поглубже. А Каритский выслушивает с очень мрачным видом. Но тоже молчит. Чувствую, рыжий держится только из-за слова, данного императору.

Но это ничуть не мешает Саше перезнакомиться со всеми обитателями соседних «хором». И отдельно, уже без нас, пройтись по тем самым эллинкам. Откуда у него такой к ним интерес, я не понимаю. Тем более, не понимаю, почему он заговорщицки мне подмигивает каждый раз, когда к ним отправляется.

У меня с эллинками не складывается. Сразу после того, как я чуть не огребаю по роже от одной из них. И случается это, конечно, в момент наибольшего расслабления. После обеда.

У выхода из столовой меня останавливает возмущённый крик:

— Белаторский!

Я недоуменно оборачиваюсь на женский голос и вижу несущуюся ко мне прекрасную эллинку. Чёрные вьющиеся волосы развеваются на ветру, тёмно-синие глаза сверкают, немаленькая грудь, соблазнительно обтянутая футболкой, вздымается.

Ну прямо Афина во плоти. То, что она эллинка я уже понимаю по особенности речи. Язык мне хоть и понятен, но по какому-то странному ощущению, их можно различить.

Пока я наслаждаюсь зрелищем, богиня войны подбегает ко мне и замахивается рукой. Прекрасное видение вмиг пропадает, превращаясь в фурию. Я перехватываю её руку на подлёте и поднимаю брови.

— Да как ты смеешь делать вид, что меня не замечаешь! Ты… — она обрывается, замечая, что на нас начинают обращать внимание.

Какой-то лохматый парень так вообще вытаскивает из палатки раскладной стул и усаживается, лузгая семечки.

— Чего уставились?! — орёт она уже на публику.

— Ну-ка, давай отойдём, — я тащу её за угол здания. — Можешь не кричать, а спокойно объяснить?

Девица гневно раздувает ноздри, шумно дышит, сверкая на меня синими глазищами. Я молча ожидаю с равнодушным лицом. Что мне испытывать по её поводу — я не в курсе пока.

— Да как ты… — сдувается она, надышавшись. — Я понимаю, что мы договаривались забыть друг о друге, потому что у нас не было шансов. Но не так же!

Ооооох. До меня начинает доходить. Вот они, два года в Элладе и бесконтрольные гормоны. И эллинки, о которых я чего-то не знаю. Похоже мы с ней…

— Э-э-э, не хотел тебя обидеть, — осторожно отвечаю, пытаясь подобрать слова. — Но лучше так, чем пошли бы слухи…

Не договариваю, оставляя ей додумать.

— Конечно, — девушка кусает губу и вздыхает. — Ты прав, Игорь. Прости. Но ты просто так посмотрел сегодня на обеде… Сквозь меня. Как будто меня не существует! А я… Я…

Хтонь! Эллинка вдруг начинает плакать, и я окончательно теряюсь. Ну а с этим мне что делать? Видят боги, лучше бы продолжила нападать.

Я аккуратно хлопаю её по макушке, отчего рыдания становятся громче. Она прижимается ко мне, утыкается в плечо и ревёт, размазывая слезы и сопли по рубашке. Приобнимаю её и замираю. Это как держать в руках бомбу со сломанным таймером. Не знаешь, когда рванёт.

Постепенно судорожные вздрагивания плеч прекращаются, подвывание переходит в шмыгание носом. Девушка успокаивается, но из объятий вырываться не спешит, прижимаясь сильнее.

Так, стоп, вот это уже лишнее. Мягко отстраняю её от себя, заглядываю в красные заплаканные глаза.

— Давай я тебя провожу до душевых, — предлагаю очень вежливо. — Приведёшь себя в порядок. Не нужно, чтобы кто-то видел тебя в таком состоянии.

Намёк на испорченную внешность помогает. Эллинка прикрывает рот и кивает. Отвожу её, придерживая за плечи и пряча от любопытных взглядов. Девушка задерживается у двери, хватаясь за забинтованную руку и я еле сдерживаюсь от шипения.

— Спасибо. И прости. Не знаю, что на меня нашло. Я же сама тебе предложила… Но ты так легко согласился и тут же забыл про меня.

Внутри меня уже надрывно орёт, но выдавливаю из себя улыбку:

— Принято. Только давай придерживаться нашего договора в будущем, хорошо?

Эллинка хмурится, но соглашается и, наградив меня поцелуем в щёку, скрывается за дверью. А я ещё стою с минуту, глубоко дыша. Расслабился, даже не подумал о том, что на базе слишком много эллинов.

В общем, с эллинками не складывается и я избегаю их, обходя по большой дуге, едва заслышав специфическую речь. Может меня угораздило не только с одной…

В столовой вообще происходит всё самое интересное. Особенно на обеде. На завтраке все ещё сонные и вялые, а на ужине уже уставшие и вялые.

Зато обед приносит последние новости, слухи, сплетни и небылицы. Постоянно обсуждают Разумовскую, которой выделили отдельное жильё в городе и персональных инструкторов.

Говорят, он возражала, но тут возражать — как в воду пукать, выражаясь словами нашего командира. Либо выполняешь приказ, либо вылетаешь с базы. Императорского ты рода или нет, обратно попасть будет очень сложно.

Много обсуждают и Александрию. Город манит слухами о дешевизне и ассортименте развлечений. Все новички считают часы до окончания подготовки, когда нас отпустят на свободу.

Мне на свободу хочется, просто для смены обстановки. Но нужно избегать не только эллинок, но и встречи с Эратским. К счастью, смены в столовой распределены таким образом, что со старшими мы там не пересекаемся.

Ну а плотный график занятий не оставляет времени погулять по базе. Никому, кроме Каритского, у которого после ужина второе дыхание открывается.

Только на четвёртый день после ужина не хочется только вырубиться. Удивительно, как быстро можно привыкнуть к беготне, тонне информации, вливаемой в голову и постоянному ору.

Жара уже не ощущается невыносимой и даже к песку, забивающемуся во все щели, я привыкаю. Просто не надо лишний раз открывать рот и распахивать глаза. Теперь я понимаю, почему тут все ходят с хитрым прищуром.

Отработка подъёма по тревоге сокращается до пятнадцати минут и, когда мы справляемся пять раз, то получаем удовлетворённое: «У-у-у, дрищи!» от командира. А когда не справляемся — злобное «У-у-у, дрищи!» и ещё полчаса.

И вот, когда жизнь уже начинает казаться прекрасной и по расписанию, начинаются проблемы.

Мы с Олегом валяемся в палатке, почитывая какие-то потрёпанные книжки с бредовыми сюжетами. Тут их передают из рук в руки и они оказываются просто жизненно необходимы. Чтобы отключить гудящую голову.

Каритский умудряется уговорить прорицателя и здоровяка пойти с ним «на дело». Троица смывается перед самым ужином и даже не приходит поесть. Мы сразу отказываемся, не пожелав выслушать в чём суть. Суть обычно в нескольких палатках от нас, а я туда ни ногой.

Ну а Олег… Таких серьёзных людей я и среди старшего поколения не встречал. Все хоть как-то хохмят, а этот только осуждающе вздыхает. Разговорить его и выведать причину у меня пока не получается.

Меня уже начинает клонить в сон, книжка выскальзывает из рук.

«Игорь, нужна твоя помощь!» — выводит меня из полудрёмы взволнованный голос Саши.

«Сам из объятий эллинок вырывайся» — кидаю в ответ и закрываю глаза.

«Да не у эллинок я! Мы тут встряли с Богданом и Володей. Помоги!» — такое отчаяние в его голосе я слышу первый раз…