Депорнографизация

*5

Гвен подождала, пока не услышала характерные неравномерные# щелчки, отмечающие пляску пальцев по клавиатуре компьютера. Теперь была уверенность, что сеанс связи с помощником прокурора завершился, и Гвен, встав с койки, вышла в кают-компанию.

— Привет, как спалось? – весло спросил Хью.

— Спасибо, неплохо! А как ты узнал, что я спала?

— Просто догадался. Между прочим, скоро время обеда. Есть ли особые пожелания?

— Так, а что вообще в ассортименте?

— Буррито, том-ям, карри и шеферд-пай, — ответил он, — я называю по-американски, а по-суринамски это, соответственно: роти, саото, наси-горенг и пом.

— Ужас! — воскликнула она тоном артиста-трагика, — том-ям это теперь по-американски!

Хью также артистично развел руками и изобразил мимику грустного клоуна.

— Однако, глобализация. Итак, что выбираем?

— Том-ям, шеферд-пай и чай-каркадэ, если таковой найдется, — сказала Гвен, и ничуть не удивилась, когда Хью призвал роликового пингвина Абракадабру для выполнения этой обеденной заявки. Вряд ли Абракадабра смогла бы приготовить эти блюда из исходных ингредиентов, но на камбузе Жирафа в холодильнике все названное хранилось в форме полуфабрикатов типа «просто добавь воды».

— Я вижу, ты уже более-менее освоилась на борту, — одобрительно сказал Хью, когда все названные блюда были съедены, и обед перешел в фазу разговоров за чаем.

— Да, более-менее, — подтвердила Гвен, — кстати, я хочу сознаться, что подслушала твой диалог с помощником окружного прокурора Лос-Анджелеса.

— Надо же! И как тебе эта спонтанная пьеса?

— Занимательно. Я узнала, что ремесло депорнографа это не выдумка конспирологов.

— А ты что, считала депорнографов сказочными персонами вроде инкубов и суккубов?

— Нет, но я думала, что в кинокомпаниях это часть задачи корпоративных юристов, а не самостоятельное ремесло за пределами правового крючкотворства. И, раз ты упомянул инкубов и суккубов, мне интересно: это разные существа или только разные роли? Мне почему-то кажется, что ты, как эффективный депорнограф, в курсе дела.

…

Дурацкое выражение «эффективный депорнограф» из показаний финменеджера Bunny Sisters Co, зачитанных помощником окружного прокурора, вряд ли понравилось Хью, и могло показаться, что Гвен случайно допустила бестактность, процитировав это. Но, на самом деле, у Гвен был такой метод тестировать собеседника на обидчивость. Ее опыт показывал, что обидчивый человек это почти всегда плохой компаньон, и чем раньше выявлена избыточная обидчивость, тем меньше риск будущих проблем. Реакция Хью оказалась совершенно непредсказуемой. Он заржал, хлопая себя по пузу, и произнес:

— Петер Манцони изумительный типаж офисного топ-хомячка. Из него выпадали такие жемчужины новояза, что «эффективный депорнограф» далеко не самая блестящая.

— А какая самая? – поинтересовалась Гвен

— Даже не знаю… По-моему «фронтальный эрективный коэффициент хостинга».

— Ого! А что это значит?

— Это удельный прирост посещаемости сайта на одну эрекцию, возникшую у среднего пользователя от просмотра контента на фронтальной странице.

Гвен весело фыркнула (отчасти от того, что жемчужина новояза попалась достойная, но больше от того, что новый знакомый замечательно прошел тест на обидчивость). Затем, подумав немного, она сообщила:

— В других отраслях столь же бессмысленные критерии финансового менеджмента, но в эротическом кинопроизводстве они хотя бы смешные.

— Точно, — Хью подмигнул, — а теперь вернемся к твоему вопросу о инкубах и суккубах. Фольклор об эротических демонах мужского и женского пола известен еще у шумеров, однако литературную форму теме придал епископ Гильом Овернский в XII веке. В его концепции это два различных вида демонов, причем их тела в основном иллюзорны, и неспособны продуцировать физиологические жидкости. Поэтому суккуб, получив при половом акте с мужчиной порцию спермы, затем передает эту порцию инкубу, чтобы у инкуба получился достоверный половой акт с женщиной. Позже кто-то оптимизировал концепцию Гильома, заметив, что при таком графике последовательных половых актов достаточно одной модели эротических демонов. И в конце XV века «Молот ведьм» уже заявляет о единой модели. Детали этой новой концепции есть в справочнике XVII века «Compendium Maleficarum» под редакцией Франческо Гвацци, где сказано, что базовая форма эротического демона это суккуб, а в форму инкуба он переходит лишь изредка. Самое любопытное, что суккубы способны на длительную дружбу с людьми. У Гвацци изложена история диакона-колдуна Бенуа из Берна, который 40 лет сожительствовал с суккубом по имени Гермиона. Таков вкратце этот раздел классической демонологии.

— А что, есть еще и неклассическая демонология? – удивилась Гвен.

В ответ Хью снова подмигнул, долил каркадэ в чашки, и сообщил:

— Есть несколько школ неклассической демонологии. В частности, это медиа-компания Spherical Cow Lab, Барбадос. Я сотрудничаю с ней, как и с Bunny Sisters Co, но бизнес Spherical Cow Lab интереснее. Это не только кино, но и вся экосистема поп-культуры, в которую органично включены и поп-искусство, и поп-религия и поп-наука.

— А ты в каком из своих качеств сотрудничаешь с ними?

— Если ты про арт-кибернетику и ремесло депорнографа, то их сложно разделить. Ведь современный глобальный строй это капитализм. А, как в 1905-м отмечал Макс Вебер в своей монографии, капитализм построен на протестантской этике. Все протестантские правления: Кальвин в Женеве XVI века, Кромвель в Лондоне XVII века, и пилигримы в Новой Англии также XVII века, отмечены нетерпимостью к светскому искусству, как к антагонисту протестантской или капиталистической пристойности.

— Хью, неужели ты марксист? – удивилась Гвен.

— Нет. После 1970-х, когда начали распространяться промышленные роботы, марксизм утратил адекватность. Капитализм тоже утратил адекватность.

— Гм… Марксизм неадекватен, капитализм неадекватен, тогда что остается?

— Остается найти бульдозер и убрать эти две кучи говна, которые заслоняют будущее.

Гвен взмахнула руками, как недостоверный утопающий в кино позапрошлого века.

— Ну почему интересные разговоры так часто сползают в политику, а затем в говно?

— Возможно потому, что две кучи говна… — начал Хью.

— …Так, я поняла мысль. Давай лучше откатимся в точку до перехода на политику. Ты говорил про медиа-компанию Spherical Cow Lab, Барбадос. Почему такое название?

— Фольклор поп-науки из 1980-х. Компьютерное моделирование бизнес-процессов еще только входило в моду, и некая молочная ферма пригласила эксперта для оптимизации надоев. Модель была создана, но работала лишь для сферической коровы в вакууме.

— Хм… — отреагировал Гвен, а Хью продолжил:

— В каждой шутке есть доля шутки, и в этой она очень мала. Все модели реальности это сферические коровы в вакууме с поправками на форму и на окружающую среду. У нас никогда не будет иных моделей, так что надо учиться жить, пользуясь вот такими.

— Так, я поняла эту мысль тоже. Но почему медиа-компания с демонологией выбрала такое фольклорно-научное название?

— Демоны для Spherical Cow Lab это лишь один из вариантов вымышленных существ и вымышленных обстоятельств. Там занимаются виртуально-физической актуализацией любых известных вариантов этого от первобытных и античных мифов до христианских преданий и современной фэнтези.

— Хм… Если бы я знала, что такое виртуально-физическая актуализация…

Хью сделал широкий добродушный жест рукой, в которой держал чашку с каркадэ (ни капли не пролилось, кстати, хотя чашка была почти полной).

— О! Это, в принципе, простая процедура, сложна только реализация. Берется какой-то мифический или фэнтезийный сюжет, и реализуется в виртуальном мире с предельным приближением к физическому миру. Сегодняшний уровень технологий моделирования позволяет достичь актуализации, на глаз почти неотличимой от документального кино.

— А что такое предельное приближение? Голливуд сделал экранизацию чуть ли не всех мифов Эллады. Насколько более приближено то, что делает Spherical Cow Lab?

— Нечего сравнивать. Голливуд даже не стремился имитировать документальность. Там снималось красивое не шокирующее игровое кино. Чтобы понять суть дела, тебе лучше посмотреть что-нибудь из Spherical Cow Lab. «Материнство Леды» годится, я полагаю, поскольку это более-менее гуманно. Ты помнишь миф о рождении Елены Прекрасной?

— Вроде бы да. Леда и лебедь, точнее Зевс в виде лебедя, верно?

— В общем, верно, а помнишь ли ты подробности?

В ответ Гвен выразительно пожала плечами.

— Я помню только пояснение гида в музее Сальвадора Дали в Фигуересе к картине Дали «Атомная Леда». Что-то про безумно-древний концепт соития женщин с зооморфными божествами, и что по мотивам мифа о Леде и лебеде написан целый ряд картин в эпоху Возрождения, с той или иной степенью эротизма и зоофилии.

— Орнитофилии точнее, — иронично отреагировал Хью, — я думаю, тебе будет интересно увидеть, как это интерпретировано у Spherical Cow Lab. А мне надо осчастливить моих студентов консультацией к послезавтрашнему дистанционному коллоквиуму.

— Тогда так и сделаем! – согласилась Гвен.

…