Дети мира

РЕСПУБЛИКА УГАНДА.

Государство в Восточной Африке.

Территории — 236 тыс. кв. км.

Население — 7740 тыс. жителей.

Столица — Кампала (60 тыс. жит.).

Виолетта Коканда КИФА КЕЙЗАНА

Перевел с английского Н. Колпаков.

Рис. В. Чапли.

вышла из дому и некоторое время стояла ослепленная яркими, бьющими прямо в лицо лучами солнца. Мне было особенно досадно, что приходится дежурить в такой жаркий день.

Мама все еще отдыхала после обеда, мои сестренки где-то бегали на улице, а мне вот приходится сидеть дома и готовить вечерний чай.

Я налила в чайник воды и направилась было на кухню, как вдруг мне показалось, что кто-то прокрался в наш дом. Действительно, на веранде оказался маленький, одетый в лохмотья мальчик. Я окликнула его:

— Эй, ты чего тут делаешь? Поди-ка сюда, дай я взгляну на тебя.

Он смотрел на меня с испугом. Может, я сказала что-то не так? Я поспешила добавить:

— Как тебя зовут?

— Кифа… Кифа Кейзана, — уточнил он.

— Кифа… — повторила я нерешительно.

Тут я вспомнила о чайнике, который держала в руке, и заторопилась на кухню, подобрала на ходу несколько щепок, чтобы разжечь в плите огонь.

— Ну, Кифа Кейзара, может, ты зайдешь сюда и поможешь мне накрыть стол? — позвала я его.

Он медленно подошел к двери и робко уселся на краешек порога.

— Откуда ты пришел, Кифа Кейзара?

— Кифа Кейзана, — поправил он несмело.

— Да, правильно, Кейзана. Так где ты живешь, в каком доме?

— У меня нет дома.

Голос его был едва слеплен.

— Нет дома?! Что за чепуха! Конечно, у тебя есть дом, у каждого человека есть дом, где живут его отец и мать, братья и сестры. Где живут твои отец и мать?

— У меня нет ни отца, ни матери. Они… Они… — Голос его задрожал.

Я сообразила, что эта тема ему неприятна, и быстро перевела разговор на другое.

— Ну ладно, давай-ка сейчас не будем говорить об этом.

Чайник уже закипел.

— Подожди-ка минутку, Кейзана, я пойду заварю чай!

Тут я увидела, как жадно он смотрит на чайник, и сказала, что позову его пить чай, как только все будет готово. Когда я взглянула на его голое, худенькое тельце, меня пронзила мысль, что он, должно быть, голоден и пришел просить милостыню. А его лохмотья — что за вид, боже мой!

Солнце медленно склонялось к западу, и я подумала, что будет неплохо попить чай во дворе.

Я принесла циновки, расстелила их под деревом и, когда все было готово, пошла в комнаты.

— Мама, чай готов… Тут пришел маленький мальчик, страшно смотреть. Он очень голоден. Он говорит, что у него нет дома и нет ни отца, ни матери.

— Так благодари бога, что они у тебя есть, и докажи свою благодарность еще большим уважением. Не стой в дверях, я одеваюсь! — закричала она, да так, что я подумала, не лучше ли будет Кифе Кейзане уйти подобру-поздорову.

Я побежала обратно на кухню, подошла к дверям и услышала, какой-то треск на полу — Кейзана вскочил на ноги и испуганно взглянул мне в лицо. Он выскребал тарелку с остатками нашего обеда.

Я сделала вид, что ничего не заметила, и велела ему вымыть руки и идти пить чай.

— Может, мне лучше не ходить? — сказал он боязливо.

— Почему? — спросила я и глянула туда, куда смотрел он: на дальний угол нашего дома, из-за которого показались три чистенькие девочки — мои сестренки.

— Да ты не обращай на них внимания, это же просто мои сестры.

— Да, но их слишком много. Они еще побьют меня, как другие.

— Иди, иди, они тебя не тронут. Они не посмеют, я же их старшая сестра, понял?

— А другие меня били. Били за то, что я съел корм у их собаки.

— Ты ел собачий корм?!

— Да, мне есть очень хотелось. А они не давали и говорили, что я очень грязный.

— Ну, то были другие, а мои сестренки тебя не тронут. Вот увидишь.

Он подошел и сел шагах в пяти от нас. Все обернулись к нему, и я поспешила объяснить, что это Кифа Кейзана, что у него нет дома и нет ни отца ни матери.

— А из какой чашки он будет пить? — зашептала Нора.

— Из Джульеттиной, конечно, — ответила Мэри, глянув на его лохмотья.

Джульетта была наша кошка.

— Джульеттина… Это кошкина чашка, — возразила моя мать, ничуть не заботясь, чтобы сказать потише. — Нора, поди принеси одну из чашек для гостей.

— Чашку для гостей! — присоединилась к общему хору я тоже.

В эту минуту явился мой маленький братишка — Эмануил. Мы все совершенно забыли о нем.

— Это что еще за оборванец тут расселся? А ну марш отсюда, пока я тебя не трахнул камнем по башке, — проговорил он, как ему казалось, шутливо.

Все в гневе повернулись к нему, но, прежде чем мы успели сказать хоть слово, Кифа Кейзана вскочил на ноги и кинулся в высокие заросли травы, которая росла прямо за нашей кухней. Мои маленькие сестренки побежали за ним, крича ему вслед чтобы он вернулся и выпил вначале чаю. Крики «Кифа!.. Кифа!..» долго разносились среди высохшего бананового сада, над пустыми полянками, по склонам долины внизу.

— И у него нет дома и нет ни отца, ни матери, — повторил кто-то, когда наши крики постепенно замерли.