Дети Сталинграда

Встреча с братом

Я была тогда в другом детском доме. У меня не было особых талантов, но старшие девочки говорили, что у меня хороший голос. Еще в дошкольном возрасте я любила петь и танцевать. И когда я узнала, что поедем в Сталинград, я стала прямо-таки бредить городом и братом, которого я, по какому-то внутреннему чувству, должна была встретить.

К моему несчастью у меня заболело плечо, и меня положили в больницу. Но когда я узнала, что наши воспитанники уезжают в Сталинград, я убежала из больницы и прямо-таки летела на крыльях в детский дом.

Упорная мысль ехать, найти брата во что бы то ни стало не оставляла меня. Передо мной преграда: воспитанники-участники были гораздо старше меня, а я что — так себе, ничего, маленькая девочка. Но я показала, что хотя я и маленькая, но за себя постоять могу. Мне сказали, что меня уже заменили. Почему? Ах, я должна быть в больнице! У меня все давно зажило. Об этом я им сказала, но этого было мало. Чувствуя, что мои слова не действуют, я ухватила за брюки воспитателя, который нас провожал на пристань. «Возьмите меня! — умоляла я его. — Я брата хочу найти». Не верю своим ушам — воспитатель разрешил мне ехать. Я была на седьмом небе. Я увижу свой любимый город, где жила я с братом. Да и уверена была, что найду брата, обязательно найду!

Девочки мне сказали, что на смотре я не буду выступать, а буду охранять вещи. Я и этому была рада. Ура, я еду! На меня нагрузили какие-то вещи, которые я теряла на ходу, пока шла до пристани. Мои мысли были далеко от окружающей действительности, за что я получила взбучку.

И вот мы в Сталинграде. Со своими обязанностями сторожа я справлялась плохо, так как все мои мысли были сосредоточены на одном: искать, искать и найти брата.

С утра до позднего вечера я спрашивала у всех встреченных участников смотра: «У вас нет моего братишки? Зовут его Гена, фамилия Шаталин». «Нет у нас такого», — отвечали каждый раз мне. Некоторые посмеивались над моей мечтой, считали это пустой затеей — воспитанников на смотре было много, из сорока детских домов области.

И вот однажды, когда на улицах зажглись огни, я продолжала свои поиски. Остановила полную женщину в черном платье, с орденом и медалями на груди. Она спешила на предварительный смотр своей программы в театр. Потрепав ее за платье, я спрашиваю: «У вас живет в детском доме Гена Шаталин?» Она посмотрела удивленно на меня и говорит: «Есть такой, а ты кто ему?» «Может, это не он?» — спрашиваю я.

Она взяла меня за руку, и мы почти побежали. (Это была директор Дубовского детского дома Евгения Эдуардовна Волошко.) Сердце учащенно билось. Мне не верилось. Столько искала…

Передо мной — Гена. Но что это? Стоит мальчик почти наравне со мной (вырос за два года). Гена на меня не обращает внимания. Я стою и плачу. Да, это он, я узнала.

Долго Женя Шаталина искала своего брата, которого потеряла во время бомбежки в Сталинграде. И вот после счастливой встречи на смотре художественной самодеятельности Женя и Гена стали жить в Дубовском детдоме.

Но почему он не отвечает мне? Тогда Евгения Эдуардовна ему говорит: «Гена, твоя сестренка нашлась, а ты плачешь, кто тебя обидел?» «Я чуб козлиный не надену», — говорит он и снова заливается слезами. Оказывается, они ставили инсценировку «Русские богатыри». Он выступал в роли донского казака, а так как он был стриженый, а у казака из-под фуражки с козырьком набекрень должен был торчать чуб, то ему под фуражку дали клочок черной шерсти. Вот он и причитал: «Не буду надевать, не буду».

Как только ему разрешили выступить без чуба, Гена стал искать глазами меня, узнал, бросился в мои объятия. Стоим мы так, и оба плачем.

Все окружающие были рады, что мы нашли друг друга. И все плакали вместе с нами. Не успели мы прийти в себя, как услышали, что Гену зовут на сцену. Оторвался он от меня и пошел выступать, а я с девочками спустилась в зрительный зал. Наши девочки шептали мне на ухо: «Ну, какой он? Вот этот?» — «Нет, не он». И вот появился братишка — маленький, черненький, прямой, высоко держит пику. Он с достоинством шагал по кругу. На ресницах блестели слезы. Остановился и стал читать какое-то четверостишие. Смотреть было забавно, так как лицо у него было серьезное, и только частое вздрагивание плеч выдавало его волнение. Но все кругом знали, что он нашел сестренку, и улыбались.

С этого момента мы не расставались. По моей просьбе меня перевели в Дубовский специальный детский дом.

Женя Шаталина.