Дева-воительница

Глава 28

Стены шатра провисли, когда множество стальных клинков разрезало ткань. Затем показались мужчины с мечами, протискивающиеся в образовавшиеся щели. Но к изумлению Дейрдре, нападающими оказались не английские солдаты. Это были ее люди.

Мириель не послушалась ее и послала рыцарей Ривенлоха.

Кругом воцарился хаос. В драке подсвечник был сбит, и пламя начало жадно лизать лохмотья шатра. За спиной Пэгана Дейрдре беспощадно дралась, но скоро из-за дыма и темноты ей стало плохо видно среди звона и скрежета стали о сталь. Это была безрассудная, безнадежная битва, ибо хотя шотландцы и разделались быстро со стражниками, но в то же время они подняли весь лагерь. Скоро целая орда англичан обрушится на них.

Но Дейрдре никогда не уклонялась от боя, и будь она проклята, если сделает это сейчас. До последнего вздоха она будет защищать тех, кого любит. А она, да поможет ей Бог, любит Пэгана.

Поэтому она билась не на жизнь, а на смерть, на пару с мужем громя солдат внутри шатра, затем последовала за ним в ночь, чтобы уничтожить столько англичан, сколько сможет.

Ривенлохские рыцари подожгли остальные английские шатры один за другим, и враги высыпали из пылающих палаток, как крысы, спасающиеся от наводнения. Но, как и крысам, им, казалось, не было конца.

– Ты же знаешь, что мы не можем победить, – пробормотал Пэган, разделавшись с нападавшим с помощью кинжала.

– Знаю. – Дейрдре уклонилась от удара мечом.

– Тебе следовало позволить мне умереть, – сказал Пэган, врезав кому-то по лицу рукояткой меча.

– Никогда. – Она проглотила поднимающийся к горлу ком. – Я… я слишком сильно люблю тебя.

– Если ты меня любишь, – прорычал он, отшвырнув еще одного англичанина в кусты, – тогда исчезни отсюда. Беги. Спасайся, пока они не схватили тебя.

– Я этого не сделаю. – Она врезала какому-то вояке по носу, потом потрясла разбитыми костяшками.

– Ривенлох падет.

– Без боя – нет. Никогда.

Она выпрямилась в полный рост, с силой втянула в легкие воздух и осталась стоять там, где, она теперь знала, ее место – плечом к плечу со своим любимым мужем. Она будет сражаться рядом с ним до тех пор, пока у нее еще будут силы поднять меч.

Пока сможет дышать.

Пока ее томящееся от любви сердце еще будет биться.

А когда придет время умереть, она сделает это храбро, защищая мужчину, которого любит, зная, что сделала все, что в ее силах, чтобы спасти его.

С высоты парапета крепостной стены сэр Роув прищурился, вглядываясь в темноту. Во вражеском лагере слышался звон мечей, и отдаленные крики и вопли мужчин внезапно разбили тяжелую тишину.

– Что за дьявол?..

– Видите? – Дрожащая на сыром ветру, Мириель с удовлетворением отметила, что ривенлохские рыцари посеяли смятение в английском лагере, подпалив шатры и устроив общую неразбериху. – Это люди Ривенлоха. Теперь вы пошлете подкрепление?

Но Роув был сбит с толку тем, как шотландцам удалось проскользнуть мимо стражи.

– Невозможно! Ворота закрыты, а вдоль всей стены расставлены часовые. Как они смогли…

Мириель топнула ногой.

– Какая разница! Нам надо поторопиться. – Она надеялась, что Сунь Ли права и люди Лаханберна скоро прибудут. Но главным образом она надеялась, что сумеет убедить этого упрямого великана оказать помощь. Преданность – прекрасное качество, но не слепая преданность. Она подергала его за рукав: – Там Пэган. Там Дейрдре.

Роув сузил глаза, сурово глядя в сторону склона холма.

– Нет. У меня приказ. – Но голос его был окрашен отчаянием, когда он добавил: – Они дураки, что ослушались. Дураки. – И хотя брови его были сдвинуты в ослином упрямстве, челюсть неуверенно двигалась. Было очевидно, что он был бы рад любому предлогу вступить в бой.

Мириель задумчиво пожевала губу. Как всегда говорит Сунь Ли, существует не один способ сдвинуть гору.

На тонкости нет времени. Сделав глубокий вдох, она внезапно ударилась в слезы.

Сэр Роув чуть не выпрыгнул из доспехов.

Она испустила громкий, скорбный вой, и несколько лучников на стене повернулись, разинув рты.

– Ш-ш, – взмолился он, бросая смущенный взгляд в сторону лучников, – тише, миледи.

– Как вы можете? – взвыла она, спрятав лицо у него на плече и безуспешно колотя кулачком его в грудь. – Как вы можете?

Смущенный этой истерикой, он неуклюже похлопал ее по спине:

– Прошу вас, миледи, не плачьте.

– Как вы можете оставить мою сестру умирать?

Она почувствовала, как плечи его поникли.

– Но это не моя вина, – уныло пробормотал он. – У меня приказ моего командира. Ваша сестра… вашей сестре тоже следовало послушаться его.

Мириель затихла, заинтересовавшись кое-чем из того, что он сказал.

– Постойте. Приказ вашего командира?

– Да.

Она шмыгнула носом.

– Но Пэган здесь не владыка. Мой отец – владыка. Он командует ривенлохской армией.

Роув нервно сглотнул.

– Ну да, но… – Ему явно было неловко обсуждать слабоумие ее отца.

– И рыцарями Камелиарда.

– Э… полагаю, да.

– И если б он… – проговорила она, склонив голову набок и многозначительно глядя на него подозрительно сухими глазами, – не спал…

Роув встретился с ее взглядом. Искра понимания пробежала между ними, и он чертыхнулся себе под нос, когда понял, что она задумала. Он покачал головой, насмехаясь над собой.

– Что бы сделал ваш отец… если бы не спал?

Ее глаза заискрились лукавством. Нельзя терять ни минуты. Она схватила его за руку и потянула к лестнице.

– Уверена, он бы приказал рыцарям Камелиарда оказать помощь.

Дейрдре отбила клинок очередного врага от головы Пэгана. Она видела, что раны ослабили его. Да и ее силы на пределе, ведь она еле отбивалась от противника, получая бессчетные порезы и синяки.

– Прочь! – прокричала она, набрасываясь на одного из полудюжины рыцарей, окруживших их. Внезапно, словно по волшебству, двое из нападающих отлетели назад, и, развернувшись, она обнаружила сэра Роува, злорадно ухмыляющегося, с боевым топором в одной руке и извивающимся англичанином в другой.

– Роув, сукин ты!.. – прорычал Пэган, подчеркивая каждое слово ударами своего меча. – Что… никто… не слушает моих… приказов? – Его противник наконец поскользнулся на траве, и Пэган одолел его.

Роув использовал своего вырывающегося пленника, чтобы отбить нападавшего. Двое столкнулись с глухим стуком и повалились на землю.

– Мы пришли по прика… просьбе лорда Геллира.

Если Дейрдре и заметила что-то уклончивое в манере Роува, то придержала язык. Главное, что ее рыцари сражаются теперь не одни. С приходом подкрепления их надежды возродятся и они будут драться с новой решимостью.

– За Ривенлох! – прокричала она.

– За Ривенлох! – отозвался Роув.

– Бога ради, – проворчал Пэган. – Я надеюсь, ты оставил кого-нибудь охранять крепость?

– О да. – Роув двинул нападавшему локтем прямо в нос.. – Колина. И Элену.

Дейрдре улыбнулась бы на это, но была слишком занята, уклоняясь от английского клинка.

Она и в самом деле была настолько сосредоточена на отражении нападения солдата, с остервенением размахивающего беспощадной булавой, что не заметила колонны слабых огоньков, пересекающей северные холмы. И только когда разоружила своего нападающего, огрев его же собственным оружием, Дейрдре услышала громкие возгласы и крики, несущиеся со склона над лагерной стоянкой.

Она прищурилась, вглядываясь в колонну факельщиков.

– Раны Господни! – воскликнул Пэган с усталым раздражением. – Еще англичане?

Сердце Дейрдре неуверенно екнуло, когда она между ударами наконец разглядела процессию. Лицо ее осветилось улыбкой.

– Нет.

Это был клан Лаханбернов, вооруженный до зубов. И на переднем плане, словно это она командовала войском, гордо и важно вышагивала Сунь Ли.

– Еще союзники, – поправила его Дейрдре, изумленно наблюдая за приближающимися шотландцами.

У Ривенлоха всегда был ненадежный союз с Лаханбернамн. Годами они крали друг у друга скот и совращали, женщин, и все же, когда зимы выдавались суровыми, никогда не отказывали в приюте, если какой-то сородич оказывался застигнутым бурей. Однако такого она никак не ожидала.

В основной своей массе пастухи и скотоводы, Лаханберны были в лучшем случае грубыми вояками, но их, рыжеволосых парней, было много. Они не имели никаких других занятий, кроме набегов на соседский скот, поэтому перспектива по-настоящему сразиться с англичанами оказалась для них, должно быть, слишком соблазнительной. И Сунь Ли, благослови Господи ее властную натуру, каким-то образом умудрилась вытащить их из постелей, чтобы принять участие в сражении. Теперь битва будет более справедливой.

Окрыленные надеждой, рыцари Ривенлоха сражались еще храбрее. Ранения случались, но благодаря Божьей милости и отборным воинам Пэгана потерь было немного. В последующие критические моменты битвы проливалась больше английская кровь, пропитывая землю Ривенлоха.

Разгромив парочку вооруженных врагов, Дейрдре остановилась, чтобы перевести дух, окидывая взглядом ход битвы вокруг. Она вытерла лоб тыльной стороной окровавленной руки и случайно взглянула в сторону гигантской машины, силуэт которой выделялся на фоне ночного неба. Словно крепко спящий дракон, он безмолвно и тихо покоился среди бушующего вокруг сражения. Но теперь внезапно пробудился, поднимая голову.

Ее пальцы сжали рукоятку меча.

– Нет, – в ужасе выдохнула она, запоздало заметив английских солдат, копошащихся вокруг машины. – Нет.

Они решили уничтожить свой трофей.

Время, казалось, ползло со скоростью улитки, когда она повернула голову в сторону Ривенлоха. Когда так много рыцарей сражаются за пределами крепости, замок практически беззащитен. Только Колин, Элена и горстка рыцарей и лучников остались внутри стек. И где-то там, в замке, рассчитывающие на их защиту, находятся лорд Геллир, Мириель, женщины и дети Ривенлоха.

– Нет! – прокричала она, но ее голос затерялся в грохоте боя.

Дейрдре в отчаянии устремилась к огромному чудовищу, но каждый шаг ей давался с трудом, словно она двигалась во сне.

Выше ее, на холме, четверо англичан подняли с земли огромный кусок камня – снаряд для своей варварской машины.

Ей ни за что не поспеть вовремя. Легкие горели, когда Дейрдре карабкалась вверх по склону, пробиваясь сквозь массу сражающихся воинов.

Враг начал подтаскивать булыжник к рычагу.

Проклятие! До машины еще ярдов пятьдесят. С таким же успехом это могла быть и миля. И все же она упорно продолжала пробираться вперед, проклиная свои свинцовые ноги, скользкую землю и неумолимое расстояние.

А потом случилось немыслимое…

Она поскользнулась на мшистом камне. С резким вскриком полетела на землю, жестко приземлившись на четвереньки и снова вывихнув поврежденное плечо. Глаза налились слезами отчаяния, когда она наблюдала за ужасающей сценой, продолжающей разворачиваться над ней.

Они опустили булыжник в петлю.

Слишком поздно. Ривенлох обречен.

Но потом – то ли это был обман зрения из-за застилавших глаза слез, то ли игра света от костров и факелов, – но ей показалось, что она увидела тень человека, карабкающегося вверх по одной стороне деревянного сооружения.

Дейрдре моргнула. Это невозможно. Никто не может так быстро лазить по вертикальной стене.

Но, прищурившись, она разглядела, что это похоже на человека, взбирающегося, как акробат, по перекладинам зловещей машины: тонкая фигурка, одетая во все черное.

Тень.

Нет, этого не может быть. Она потерла глаза ладонями. К тому времени, когда она их открыла, фигура исчезла. Но там, где прошла Тень, засветилась странная огненная точка, которая заискрилась и загорелась, словно стальной меч на точильном кругу.

Среди хаоса сражения, сквозь крики и вопли нападающих и жертв, Пэган услышал слабый вскрик отчаяния Дейрдре.

Сердце его захолонуло.

Отбросив очередного противника мощным ударом, он резко обернулся, ища ее.

Дейрдре, слава Богу, живая, пробивалась вверх по склону…

Дьявольская машина.

Проклятие!

Она заряжена и готова выстрелить.

Пока его рыцари были заняты битвой врукопашную, чертовы англичане успели зарядить своего монстра.

Каково бы ни было намерение Дейрдре, она все равно опоздала. Пока он наблюдал за ней, она споткнулась, поскользнулась на скользком камне и упала.

Пэган грязно выругался себе под нос и ринулся вверх по склону, но когда подобрался ближе, его взгляд зацепился за какое-то страннее пламя почти на самом верху адской машины. В его свете он заметил что-то темное, карабкающееся по сооружению. Пока он озадаченно наблюдал, фигура внезапно совершила бесстрашный прыжок и, кажется, исчезла в ночи.

Затем пламя начало разгораться. И Пэган понял.

– Кровь Господня!

Он ринулся вперед с новыми силами.

Небо внезапно вспыхнуло белым, словно солнце прорвалось сквозь ночную пелену, и Пэган упал на Дейрдре, прикрывая ее своим телом.

Оглушительный взрыв сотряс все вокруг, прижав их к земле. Он прикрыл голову, уверенный, что мир раскололся надвое. Испуганные возгласы и ошеломленные крики разнеслись повсюду, когда обломки зловещей машины пронзили небо и посыпались вниз как дьявольский дождь.

– О черт! – Дейрдре нетерпеливо заерзала под ним, чтобы лучше видеть. – Что это было?

– Это, – ответил он ей, еще сам не до конца веря в случившееся, – было спасение.

– Святые… – Она лишилась дара речи, изумленно взирая на то, что осталось от чудовища.

Он слегка приподнялся с нее.

– Господи помилуй, ты в порядке?

– Да. – Дейрдре перевернулась на спину, чтобы взглянуть на него. – А ты?

Глядя на свою драгоценную воительницу, Пэган переполнялся противоречивыми эмоциями. Он еще никогда не испытывал такой радости, что остался жив. И никогда не был более зол на нее за непослушание. Он никогда не испытывал такого сладостного облегчения. И такой пылающей ярости. Он весь побит, весь в крови, его тело покрыто порезами, которые будут адски жечь, и синяками, которые будут болеть, как только эта схватка закончится, но уже одно то, что он смотрел в обожающие глаза Дейрдре, казалось, заживляло его раны и растопляло гнев.

– Бывало и похуже.

– Теперь у нас есть шанс?

Он окинул взглядом толпу ликующих рыцарей ниже по склону.

– Думаю, да.

– Тогда давай покончим с этим.

Вообще-то Пэгану не хотелось шевелиться. Он бы предпочел лежать на своей прекрасной жене, удерживая ее в безопасности своих объятий до рассвета. Но она права. Надо продолжить битву. Вскоре англичане перегруппируются и предпримут новую атаку. Война еще не закончена.

Но даже если уничтожение грозного оружия окончательно не разрушило моральный дух англичан, то улюлюкающая орда рыжеволосых дикарей, ринувшаяся вниз со склона как дикое стадо, окончательно решила их судьбу. Еще до того как звезды начали меркнуть перед надвигающимся рассветом, враг, лишившийся своих вожаков, обессиленный и, наконец, превзойденный по численности, забрал своих убитых и бежал.

Когда последний английский солдат скрылся за вершиной холма под нормандские насмешки и звон шотландских клинков, Пэган спрятал свой меч в ножны, схватил жену и крепко поцеловал ее поцелуем сладкой победы, которую они будут помнить до конца своих дней.

Ликующие победоносные крики эхом разнеслись по окрестностям Ривенлоха, когда Элена широко распахнула крепостные ворота, приветствуя победителей. На самом деле замок еще никогда не знал такого огромного стечения народу. Большой зал был наполнен представителями клана Лаханбернов, рыцарями Камелиарда, мастерами-оружейниками, ремесленниками, слугами Ривенлоха. Эль тек рекой, и пока хорошенькие девушки нежно ухаживали за ранеными героями, истории, истинные и преувеличенные, начали прорастать из семян, которые постепенно превратятся в легенды.

Мужчины строили предположений по поводу уничтожения варварской машины англичан. Некоторые говорили, что стрела молнии, выпущенная карающей рукой Господа, ударила по машине. Некоторые утверждали, что это работа дьявола.

И все же, если только глаза не обманули ее, Дейрдре подозревала, что это не было ни божественное и ни демоническое вмешательство, но рука их местного разбойника, который спас Ривенлох.

Пока бражничающие праздновали, хвастались и пили за свою победу, Дейрдре, страшно уставшая, но счастливая, сидела на скамье, бегло оглядывая большой зал и позволяя Бонифацию заниматься ее ранами.

– Я уже придумал первые строчки баллады, – поведал ей Бонифаций, смазывая царапину у нее на руке. Он прокашлялся и тихо пропел:

Голос его возвысился с преувеличенным рвением, когда он сентиментальным жестом приложил руку к сердцу.

Дейрдре схватила его за горло, обрывая песню.

– Только спой это, парень, – предостерегла она с опасной улыбкой, – и я велю неделю не кормить тебя ужином. Элене, может, и нравятся такие возвышенные дифирамбы, но Дейрдре они смущают.

Она отпустила его, Бонифаций неодобрительно нахмурился и вернулся к обработке ее порезов.

Афина, вот уж действительно. Дейрдре славно сражалась, но не ее рука решила исход битвы. Эта честь принадлежит Тени. Кто бы он ни был.

Она сделала глоток эля и задумчиво оглядела зал. В углу Мириель и Сунь Ли разговаривали с лордом Лаханберном и двумя его сыновьями с огненно-рыжими волосами. Дейрдре пригляделась к мальчикам. Таинственная фигура, взобравшаяся на машину, появилась с прибытием клана Лаханбернов. Возможно, один из проказливых парней без ведома своего родителя занимается незаконными делишками. Правда, иной раз с огромной пользой.

Дейрдре улыбнулась и отпила еще эля. Если так, то она отнюдь не намерена раскрывать его личность в свете того добра, что он совершил сегодня.

В другом углу Элена и Колин, который теперь уже полностью пришел в себя, горячо спорили. Хотя этот спор не мешал нежности, с которой она обрабатывала порез у него на щеке. Дейрдре покачала головой. Однажды, если эти двое когда-нибудь прекратят спорить, Дейрдре, возможно, услышит историю их приключений в лесу.

Перед очагом лорд Лаханберн и ее отец вместе пили, мудро кивая и обмениваясь словами утешения, которые могут понять лишь старые воины, потерявшие жен. Возможно, эта битва оказалась благословением. Их союз и возобновленная дружба, быть может, помогут залечить душевные раны, от которых страдают они оба.

И там, в противоположном конце зала, в мерцающем свете свечей Пэган, ее великолепный Пэган, раненый, окровавленный и прекрасный, прислонился к стене, попивая эль из кружки и болтая с…

Люси Кэмпбелл.

Дейрдре выгнула бровь, пробормотав:

– Даже не думай об этом.

– Миледи? – Бонифаций вскинул глаза.

Она всю ночь яростно защищала своего мужа от английских солдат не для того, чтобы какая-то нахальная судомойка строила ему глазки.

Она со стуком поставила свою кружку и поднялась со скамьи. Бонифаций протестующе забормотал:

– Но, миледи, я не за…

– Потом. – Она выпрямилась в полный рост и зашагала через зал, небрежно держа пальцы на рукоятке кинжала и с еще более зловещей угрозой в глазах.

Подойдя, она с обманчиво ласковой улыбкой встала между ними и по-собственнически взяла его под руку.

– Пэган, любовь моя, – промурлыкала Дейрдре, многозначительно зыркнув на Люси, – пойдем со мной наверх.

Люси надулась – ее планы сорвались. Дейрдре мысленно пообещала утром дать этой девице задание опустошить ночные горшки.

Но один лишь взгляд на лицо Пэгана убедил Дейрдре, что он не собирался поразвлечься со служанкой. Обожание светилось в его глазах, когда он улыбнулся ей. И она окончательно поняла, что их связь не разорвать никаким судомойкам.

Не то чтобы она позволила ему проверить…

Она забрала у него кружку с элем и сунула ее в руки Люси, отпуская настырную служанку. Затем с застенчивой улыбкой повела Пэгана через ликующую толпу.

В конце концов, несмотря на пирующих, которые пытались задержать их поздравлениями и сердечными приветствиями, им удалось подняться по лестнице к своей спальне.

Дейрдре остановилась перед дверью. Была одна вещь, которая не давала ей покоя, и она должна спросить.

– Пэган, ты видел?..

– Что?

– Что-нибудь?

Он усмехнулся:

– Я видел тебя. Только тебя. – Глаза его светились обожанием, когда он взял локон волос и поцеловал его.

Иисусе, страсть в его глазах едва не заставила ее позабыть вопрос. Она сглотнула, затем нахмурилась:

– Я имела в виду… на требушете.

Взгляд Пэгана переместился к ней на губы, и она почти ощущала его желание поцелуя.

– Да, – мечтательно проговорил он.

– Видел?

– М-м…

Значит, ей не показалось.

– Темную фигуру?

– Кажется, так.

– Значит, это была тень. Наверняка, – сказала она. – Но она просто… исчезла.

Пэган пожал плечами, не сводя взгляда с ее рта. Очевидно, его мысли были устремлены на другое.

– Этот ваш разбойник, похоже, предпочитает неизвестность.

Сердце ее трепетало, когда она пыталась сосредоточиться наделе насущном.

– Тогда давай не будем раскрывать его тайну.

– Договорились, – сказал он, беря ее за руку и запечатлевая нежный поцелуй на пальцах. – Пока я управляющий Ривенлохом…

– Хозяин и лорд РиВенлоха, – поправила она. После сражения лорд Геллир сам, по доброй воле уступил власть Пэгану.

– Пока я лорд, – поправился он, прикладывая ладонь к сердцу в качестве обета, – никто никогда и пальцем не тронет Тень. Кто бы он ни был. – Затем лукаво улыбнулся ей: – Что же касается тебя, однако…

Она улыбнулась в ответ. Кровь ее уже разогрелась в предвкушении.

– Победителям… – прошептала она, открывая дверь. Его улыбка стала шире.

– …достаются трофеи.

И ах, какие трофеи они разделят на двоих…

Спустя всего несколько секунд они уже уютно устроились под толстыми мехами, сплетясь обнаженными телами в нежном объятии.

– Ты ужасно рисковала, – пожурил ее Пэган, ласково погладив по щеке, – отправляясь спасать… своего недостойного мужа.

Она невольно вздрогнула, когда он дотронулся до больного места, и Пэган убрал руку.

– Напоролась на английский кулак, – с застенчивой улыбкой объяснила она. – А твое спасение? Риск того стоил. – Она заправила локон волос ему за ухо.

Пэган поморщился. Дейрдре вопросительно подняла бровь.

– Ножевой порез, – сказал он. Затем покачал головой: – Ох, жена! – Пэган вздохнул. – Когда я увидел, как ты протискиваешься в тот шатер… – Он сжал ее руку.

Дейрдре охнула. Пэган отпустил.

– Напоролась на английское лицо, – сказала Дейрдре, сжимая и разжимая саднящие костяшки. Вздохнув, она пробежала ладонью по его обнаженному плечу. – Не могла же я оставить тебя там с этими проклятыми уб… – Пэган постарался не вздрогнуть, но Дейрдре видела, что ему больно.

– Синяк от булавы, – признался он.

– О-ох! – Дейрдре сочувственно поморщилась. – А есть место, где ты не…

Он на мгновение задумался, затем уголок его рта изогнулся кверху в ухмылке.

Изнуренные сражением и побитые, они занимались любовью медленно, осторожно, бормоча нежности. Дейрдре постигала, что это более чем что-либо олицетворяло истину их союза.

Раньше она представляла их брак как битву, ведущуюся между ними двумя, где один побеждает, а второй капитулирует, как состязание за контроль и власть.

Но теперь она поняла, что брак – совсем не война. Брак – это муж и жена, бок о бок, как они сейчас, которые делят и радости, и горести. Которые преодолевают трудности, борются с тем вызовом, который бросает им сама жизнь… вместе. Это союз, выплавленный из превосходной стали, закаленный в огне напастей и потому осененный непревзойденной силой.

Вскоре их шепоты, чресла и сердца сплелись в чудесном беспорядке любовного соития, и мыслить здраво становилось все труднее и труднее. Дейрдре ощущала, что ее окутывает и поглощает бездумный туман чувственного наслаждения и сладостного облегчения. И наконец они достигли апогея страсти, прижимаясь друг к другу, сердцем к сердцу и тихо вскрикивая в экстазе как раз в тот момент, когда солнечный свет перелился через горизонт в новый день.

Пэган никогда не испытывал такого удовлетворения, как сейчас, когда с нежностью взирал на свою златокудрую жену. Ее обожающие глаза сияли, чистые и ясные, как безоблачное небо, а золотистый оттенок волос соперничал с солнечным светом, вливающимся через полузакрытые ставни окна. Он гладил шелковистые локоны, пока дыхание ее не замедлилось, а веки не опустились.

Но ее красота – это не только белокурые пряди, кристально ясные глаза и чувственные изгибы, осознал он. Дейрдре обладает красотой духа. Она показала ему свою веру и преданность. Силу и честь и – да, любовь.

Он улыбнулся. Понадобилось чертовски много времени, чтобы признать это. Но теперь, когда все позади, он не даст ей забыть про свою любовь. На самом деле Пэган гадал, сколько понадобится Колину и Элене, чтобы они поняли, что тоже принадлежат друг другу.

Дейрдре счастливо вздохнула, и он коснулся нежным поцелуем ее лба. С того момента как увидел ее, влезающую сквозь проделанную дыру в английский шатер с мечом в руке, пришедшую спасти его, он понял, что она такая же храбрая, как любой из рыцарей Камелиарда, и такая же упрямая. С этим, полагал Пэган, уже ничего не поделаешь, но он с радостью будет сражаться рядом со своей бесстрашной Железной Девой, ибо вместе они могут завоевать весь мир.

Любовь побеждает все!

Вместе они укрепят стены Ривенлоха.

Вместе создадут славное непобедимое войско.

Вместе, подумал он с нежной улыбкой, вырастят следующее поколение рыцарей Камелиарда и Железных Дев Ривенлоха.

Внезапно ему вспомнились ее слова там, на парапете, об их ребенке…

Он легко провел тыльной стороной своих покрытых шрамами пальцев по ее все еще плоскому животу.

– Дейрдре, – прошептан он.

Но она уже крепко спала, и мягкая улыбка застыла на ее губах. Быть может, ей снились их дети и их совместное будущее.

Пэган тоже улыбнулся. Он даст ей поспать, а спросит обо всем позже. В конце концов, впереди у них годы счастья, так что еще несколько часов он может подождать.