Девочка и звезды

36

ПЕРВЫМИ ИЗ СЛОМАННЫХ, до которых добрались бегущие Запятнанные, были те, которых потоп унес дальше всех. Самые легкие. В основном, самые молодые, те, кого племена все еще называли детьми, и пожилые.

Теус, должно быть, наблюдал с высоты склона, ожидая, как разрешится конфликт с Помом, ожидая лучшего момента для удара, когда Сломанные будут наиболее слабы. Теперь его приспешники обрушились на самых уязвимых врагов, скорее заставляя их подчиниться, чем убивая. Яз увидела, как на лица натягивают капюшоны из кожи, а вокруг запястий туго завязывают провода. Захваченных ждала худшая судьба, чем смерть, и Запятнанные старались брать пленников там, где их можно было взять без особого риска. Те, кто оказывал сопротивление и не давали себя запятнать, подвергались пыткам, просто ради развлечения. Яз своими глазами видела ужасные доказательства.

Одна из самых дальних герантов поднялась перед атакой, держа перед собой большой квадратный щит, и наступление оборвалось вокруг нее, один Запятнанный отлетел от ее боевого щита с хрустом костей. Однако они сомкнулись вокруг нее, вытаскивая из-под нее ноги.

Охотник Пома сумел выпрямиться и с лязгом двинулся в атаку. Его хозяин все еще где-то прятался, но он ясно видел, где сейчас находится главная угроза.

— Яз! — Као добрался до нее, мокрый и отчаянный. — Что мы будем делать?

Яз открыла рот, но не нашла слов. Она не знала, что делать. Запятнанные бежали к ним, уже всего в пятидесяти ярдах, ухмыляясь, воя, в бешенстве, с поднятым оружием. У Яз не было ничего, кроме ее пустых рук. Даже ее звезды исчезли.

— Яз! — повторил Као. Несмотря на страх, он сжал кулаки и приготовился сражаться.

Яз смотрела мимо того, что лежало перед ней. Трудно разглядеть реку, которая пронизывает все вокруг, когда десятки маньяков несутся прямо на тебя, но она увидела ее, ее яркие воды, текущие через странные углы, лежащие за миром. Уже потянувшись к силе, она содрогнулась при мысли о предстоящей резне. Она сомневалась, что даже это ее спасет. Запятнанные перепрыгнут через разорванные останки своих передних рядов и пойдут на нее сквозь текущую кровь.

На мгновение Яз подумала, что шум, который она услышала, был каким-то новым ужасом, несущимся на нее через атаку Запятнанных, или что он даже исходил от самой реки. В течение двух ударов сердца позади нее нарастал звук — гул, рокот и свист, — который гнал ветер перед собой, а закончился самым громким грохотом в мире.

Запятнанные дрогнули, но продолжали наступать, подгоняемые собственной инерцией.

— Бежим! — Яз схватила Као за руку и потащила за собой.

В том месте, где падал уголь, теперь под углом лежал огромный кусок железа, частично поддерживаемый кабелем, который вел в огромную дыру, уходящую в потолок. Внезапное таяние шахты, должно быть, застало жрецов врасплох или было воспринято как то, чем это было — криком о спасении, — и они скорее бросили, чем опустили клетку, в которую Сломанные обычно грузили награбленное железо.

Клетка представляла собой трубу около двух ярдов шириной и шести ярдов высотой, достаточно большую, чтобы вместить дюжину человек, если они смогут цепляться на разной высоте внутри, не раздавив пальцы рук и ног наружным льдом. В противном случае, возможно, пятеро или шестеро могли бы втиснуться вместе на дне, но для того, чтобы попасть внутрь, потребовалось бы подняться по наклонной поверхности снаружи, и, оказавшись внутри, они будут беспомощны, подвержены любой атаке, пока клетка в конечном итоге не будет вытащена обратно на лед.

Когда ты бежишь, спасая свою жизнь, важно, чтобы твое внимание было сосредоточено на земле перед тобой. Что-то зацепило ногу Яз, и она тяжело упала. Воздух вырвался из ее легких. Ее скрещенные руки спасли ее лицо от удара о камень, но удар все равно оставил ее зрение переполненным новыми огнями, а ее разум — полным тумана. Она смутно осознавала, что Као догнал ее и с грохотом пронесся мимо.

К тому времени, когда Яз удалось перекатиться и сесть, первые Запятнанные были уже почти на ней, их крики наполняли уши. Ближайшим, впереди грязной волны, накатывающейся на нее, был худой мужчина с длинными спутанными волосами, струящимися позади него, и диким блеском в глазах. У него была кровь вокруг рта и подбородка, стекающая по грязной шее. Вероятно, не его собственная кровь.

На мгновение парализованная, Яз ничего не могла сделать, у нее даже не было времени испугаться. Что-то большое и темное пронеслось над ней. Оборванец отлетел назад, когда в него врезалось что-то гораздо более твердое. Као с ревом ворвался в число первых Запятнанных, сбив с ног четверых или пятерых из них. Когда он остановился, ему удалось на мгновение встретиться с ней взглядом, и в этот момент он крикнул Яз, чтобы она бежала.

Яз, пошатываясь, поднялась на ноги. Као исчез под кучей рычащих Запятнанных. Один раз он сумел подняться, сбрасывая с себя тела, но еще больше навалилось, снова бросив его землю. Сзади уже приближались геранты Запятнанных, ведомые пожилым рыжеволосым герантом, которым завладел Теус, покинув Турина.

Хотя Яз ничего не могла сделать для мальчика, она обнаружила, что не может его бросить. Любая энергия, которую она возьмет из реки, протекающей через все сущее, и бросит в Запятнанных, одновременно сломает Као. Ее сила была тупым оружием.

Со всех сторон Сломанные, разбросанные потоком, падали поодиночке и по двое под атакой. Один из герантов Пома встал перед проржавевшей балкой, насадил одного Запятнанного на свое железное копье, затем второго, и стал размахивать копьем с телами, как дубиной, сбивая с ног других.

Еще один быстроногий Запятнанный, явно наполовину хунска, перепрыгнул через кучу над Као, направляясь прямо на Яз. Из ниоткуда появился Эррис и сбил мужчину с ног. Следующие трое, напавшие на нее, упали после ослепительно быстрой комбинации пинков и ударов, которые Эррис выполнил с грацией танцора.

Появилось еще больше нападавших, они окружили Яз и Эрриса. Звуки битвы разносились по руинам, дюжина различных сражений, с группами защитников, державшихся тут и там. Посреди Запятнанных, словно остров, вокруг которого бушевало море, охотник Пома размахивал окровавленными конечностями. Теус и еще шестеро герантов принесли с собой толстые ржавые цепи и хлестали ими охотника, не обращая внимания на других, в которых могли попасть. Грохот и шум их атаки были слышны даже сквозь все крики умирающих. Однако они не пытались забить своего врага до смерти, скорее завлечь и запутать. Когда нога или рука попадали в ловушку, другие геранты присоединялись, чтобы схватить охотника, пытаясь вывести его из равновесия и ударить о камень.

Арка и группа ее сторонников выскочили из одного из больших входов в подземный город недалеко от Яз и теперь сражались, пытаясь удержать свои позиции. Они стояли со щитами на руках, размахивая завернутыми в шкуры железными прутьями, пытаясь сбить Запятнанных с ног. Как только Яз посмотрела в их сторону, женщина рядом с Аркой, собиратель по имени Мирри, упала навзничь в яму, схватившись с двумя нападавшими, не старше двенадцати.

Эррис сражался, как десять демонов, валя с ног даже самых больших Запятнанных, словно они были детьми, уходя от ударов копий и взмахов клинков. Те, кого он свалил, редко поднимались снова, но, даже лежа и издавая стоны, они все равно тянулись, чтобы схватить его за лодыжки, или перекатывались, чтобы подставить ему подножку.

Несмотря на все его усилия, Эррис не мог защитить все направления, и Яз упала под атакой разъяренной, окровавленной женщины с пеной у рта. Эррис пнул женщину ногой, но почти такая же Запятнанная попала ему в голову сбоку диким взмахом своей костяной дубинки. Когда Эррис отвернулся, чтобы справиться с какой-то новой угрозой, Яз обнаружила, что смотрит с земли на опускающуюся ногу крупного мужчины, частично геранта.

Сапог, который мог бы раздавить ей голову, так и не опустился. Человек упал на спину, брызгая алым, и открыл Квелла, замахнувшегося своим самодельным топором на другого нападавшего. Яз поднялась на ноги и подняла перед собой дрожащие, испачканные кровью руки. Квелл убил человека. Выражение его лица сделало ее старого друга незнакомцем. Бойня, которой она так боялась, развернулась со всех сторон. И, как только Запятнанный умирает, демоны внутри него наверняка найдут свежую кровь и кости, которые будут носить их. Скоро они начнут пятнать новых жертв, проскальзывая мимо ярости тех, кто присоединился к сражению и широко открыл колодцы своих самых основных эмоций.

Вокруг Яз сражались и умирали ее друзья. Она понятия не имела, где ее брат, Турин или Майя. Это было похоже на то, как рыба-кинжал вытащила Азада из лодки перед ней. Катастрофа, тянущаяся удар за ударом сердца и все же слишком быстрая, чтобы остановиться. Кошмар, который можно было бы изменить, если бы только у нее были силы, если бы только она не была сломана. Но ей нечем было нанести удар, и, к тому же, враги были невинными жертвами черного льда. Ее единственная сила заключалась в реке, которая течет через все сущее, и это был топор гораздо больший, чем тот, которым размахивал Квелл. Если она воспользуется им, сгорят все — и друзья, и враги.

Еще больше кричащих сумасшедших бросились на Яз в то время, когда Эррис и Квелл все еще были заняты слева и справа от Яз. Волна Запятнанных накатилась, и, каким-то образом, откатилась прежде, чем добраться до нее.

— Нам нужно спуститься в подземный город. — Турин шагнул к ней, мокрые черные волосы обрамляли его бледное лицо. Еще один Запятнанный прыгнул на них, и Турин отшвырнул его в сторону, не вступая в контакт, сила его магии потянула воду внутри человека.

Теус и его ядро запятнанных герантов прошли сквозь остальных Запятнанных, как будто они пробирались по грудь в воде. Каким-то образом они покончили с охотником. Когда они доберутся до Яз, их уже ничто не остановит.

Как раз в тот момент, когда Турин снова закричал о подземном городе, упавший Запятнанный бросился на него, схватил за колени и сбил на землю. К ним подбежало еще больше Запятнанных. Яз замахнулась кулаком и обнаружила, что у нее все еще достаточно сил, чтобы заставить упасть первого из них.

Атака, сбившая Яз с ног, последовала сзади. Две невероятно сильные руки схватили ее за голову и оттащили назад. В следующее мгновение она уже падала. Она так и не ударилась о камень. Вместо этого она обнаружила, что прижата к теплой земле, вокруг лица трава, мимо уха пролетело что-то, издававшее медленное жужжание. Насекомое. Пчела! Имена Эррис поднялись к ее языку.

Она приподнялась и обнаружила, что Эррис сидит рядом, обхватив руками колени. Из-за него выглядывали голубое небо, пушистые белые облака и далекие деревья. И хотя он выглядел таким же, что-то в насыщенном коричневом цвете его кожи и тугом черном завитке волос казалось более реальным, чем тело, которое он создал, чтобы покинуть город вместе с ней.

Ее охватила паника. Образы Запятнанных, воющих через окровавленные зубы:

— Где…

— Мне очень жаль. Я не могу спасти тебя. Их слишком много. — Эррис грустно улыбнулся.

— Ты убил нас! — Яз ахнула от ужаса.

Эррис покачал головой.

— Здесь время течет гораздо медленнее. Мы достаточно близко к городу, чтобы добраться до пустоты. Но только потому, что она помнит нас. Во многих смыслах часть нас никогда не уходила. — Он поднял руку в ответ на ее следующий вопрос. — У нас есть время поговорить и все же вернуться к бою, прежде чем мы упадем на землю. Или мы могли бы смириться с неизбежным, попросить город забрать нас обратно, и, если это произойдет, остаться здесь, бросив наши тела. Но нам нужно принять решение. Если мы будем уничтожены там, наверху, без надлежащего переноса, нас ждет окончательная смерть. И у нас не хватит времени, чтобы совершить переход от плоти к звезде пустоты.

— Я думала, город не примет тебя обратно.

— Никогда не слышала о блудном сыне?

Яз встретилась взглядом с Эррисом:

— Я не могу их бросить.

— Хотел бы кто-нибудь из них, чтобы ты погибла вместе с ними, если бы знал, что ты можешь сбежать?

— Ты мог бы перенести и их…

— Я могу перенести тебя, и только из-за тех дней, когда звезде пустоты приходилось хранить твои данные.

— Я не знаю, что это означает. — Но она знала, что это означает «нет».

Яз сидела, ее сердце все еще колотилось, конечности дрожали, но уже успокаивались под солнечным теплом и мягкими прикосновениями ветерка. Вскоре она будет мертва или еще хуже. Если Эррис сказал ей, что это свободное время, проходящее в мгновение, когда она падает, то почему бы не насладиться им? Она сбросила шкуры с ног и зарылась пальцами в траву. Она представляла себе это со времени своего первого визита, но реальность, если это можно было так назвать, была за пределами ее воображения.

— Оставайся здесь. Со мной. — Улыбка Эрриса уже была печальной, словно он знал ее ответ.

Яз посмотрела на траву под своей рукой, на маргаритку, кивающую головой между ее вытянутыми пальцами, на крошечного черного… кого-то… муравья, — слово пришло к ней, — ползущего между стеблями, которые были для него такими же большими, как деревья для нее.

— Пропавшие потеряли что-то от себя, когда отрезали свое зло. Что-то, в чем, по их мнению, они не нуждались, хотя Теус считает, что они, на самом деле, в этом нуждались. — Она глубоко вздохнула, удивляясь качеству воздуха. — Если я оставлю своих друзей умирать, даже если не могу им помочь, даже если они скажут мне уйти… Я оставлю им что-то от себя, что, как я знаю, мне нужно. И даже это место не сможет заставить меня чувствовать себя хорошо. Даже ты. Со временем я стану ядом для тебя, для этого места, для всего этого.

— Но…

— И даже в этом месте есть своя тьма, скрывающаяся за тем, что мы можем видеть. — Яз знала, что именно Веста сделала это зеленое воспоминание для Эрриса. Но она также знала, что в венах города обитает Сеус. — Ты сам сказал, что Стержень-корень пытается втянуть меня в свои планы. Это делает меня добычей Сеуса, частью любой игры, в которую они играют между собой. — Она похлопала по своим шкурам, обнаружив, что они сухие, Веста помнила ее такой, словно недавнего наводнения никогда не было. Ее пальцы нащупали что-то над ключицей, затем вытащили иглу Элиаса из-под куртки. Она подняла ее повыше. — Это последовало за мной сюда, хотя вода не смогла последовать за мной. — Игла могла быть маленькой, но не ее значение. Ее острые истины могли разрушить сладкий сон, в котором Эррис хотел их удержать, так же легко, как и любой другой пузырь. — Мне негде спрятаться, Эррис. Беда так или иначе надвигается на меня, так что мне лучше встретиться с ней лицом к лицу.

— Останься. — Эррис сжал губы в тонкую линию. — Что бы здесь с тобой ни случилось, это все равно будет лучше, чем разбитые о камни мозги. Или быть съеденной заживо этими тварями. Или быть использованной как дом для старого зла на службе Теуса. Ты видела, что он делает, какой будет твоя жизнь. Будешь добывать лед в темноте, пока твое тело не состарится и не выйдет из строя.

— Но все еще есть шанс. Не имеет значения, насколько незначительный. Я не могу оставить их, пока есть шанс. — Яз знала, что не сможет оставить их, даже когда исчезнет последний шанс, но ей казалось легче говорить так, словно она сможет оставить.

— Какой? — спросил Эррис.

— Я… как ты это назвал? Квантал? Как жрецы. Я могу дотянуться до своей силы.

— Это все равно что взорвать бомбу.

Яз в замешательстве нахмурилась.

— Ты сможешь уничтожить половину Запятнанных, но ты разорвешь в клочья своих друзей, и, возможно, себя.

Яз посмотрела на луг. Бабочки танцевали среди цветов, все крылья и трепет. Невидимые птицы пели от своих крошечных сердец, наполняя воздух хаотической красотой. Одинокое дерево стояло среди колышущейся травы, его ветви, покрытые листьями, осязали пространство, покачивались в медленном танце, который вызвал эхо в ее груди, что-то старое и глубокое, своего рода покой, которого она никогда не знала.

— Как ты думаешь, в мире все еще есть эти вещи?

Эррис пожал плечами.

— Вполне возможно. Недалеко от экватора. Но даже если лед не продвинулся от обоих полюсов и не взялся за руки, то это только вопрос времени. Наша звезда… наше солнце… умирала, когда племена впервые прибыли сюда. Мы считали, что у нас может быть сто тысяч лет или больше. Но предсмертные муки звезды трудно предсказать, и она угасла быстрее, чем мы считали. Меньше ста веков, чтобы пройти от этого, — он обвел руками мир вокруг них, — до бесконечного льда.

Она сделала глубокий, медленный вдох:

— Ты можешь показать мне битву?

— Я собирался показать тебе коралловые рифы у побережья Кондита. Море, достаточно теплое, чтобы в нем можно было плавать, буйство красок и чудес под волнами, пляжи с золотым песком. Мы могли бы взять лодку и поплыть…

— Мне нужно осмотреть местность вокруг того места, где мы стояли… и все еще стоим.

Эррис наморщил лоб:

— Ты просто мучаешь себя, Яз.

— Пожалуйста.

Он вздохнул и смахнул окружающий мир, нарисовав битву, которою они только что оставили, но застывшую во времени. Его память была замечательной, хотя в областях, защищенных от его зрения, все становилось серым и туманным, фигуры расплывались, оставляя лишь впечатление от их числа.

Эррис помог Яз встать.

— Мы можем прогуляться. Они не твердые. — Он махнул ногой через мускулистого Запятнанного, боровшегося на земле с Кайлалом.

— Я выгляжу не так! — Яз обнаружила, что бьет того Запятнанного, который прыгнул на нее, кулак застыл в тот момент, когда коснулся его скулы. Она оглянулась на Квелла, вскинувшего топор, брызги крови висели в воздухе за лезвием. Турина схватили за колени и повалили, его рот был изображен в мгновение удивления. Они оба были похожи на самих себя. Но ее лицо… не было ее собственным, конечно? Не то лицо, которое она чувствовала под пальцами. Жир, в котором нуждались Икта, чтобы пережить полярный холод, стаял с ее костей, она выглядела худой, но свирепой, новая угловатость ее черт несла с собой твердость и угрозу, а решимость в белых-на-белом глазах поразила ее саму. Новый человек открылся под старым, когда время срезало жир почти до костей, как мир Сломанных, который откроется, если убрать лед. Яз еще мгновение изучала себя. Если бы она была одной из Запятнанных, она бы дважды подумала, прежде чем бросаться на кого-то с таким взглядом.

— Зин? — Яз обернулась, не найдя его в беспорядке тел.

Эррис покачал головой:

— Я его не видел. Но он достаточно быстр, чтобы держаться подальше от неприятностей.

— Он мальчик, у которого голова забита мыслями о том, чтобы быть мужчиной. Он достаточно глуп, чтобы попасть в беду. — Мысль о том, что Зин лежит там, обернутый вокруг раны, холодным ветром ворвалась в сердце. Она снова повернулась, отмечая редкие выступы более твердых пород, погнутые балки и кое-где разрыв в сражающейся толпе, где дыра или трещина должны были вести вниз, в комнаты под их ногами.

Яз направилась к клину запятнанных герантов, наступавших позади Теуса, который вел их через остальные свои силы. Она чувствовала себя странно, проходя сквозь людей, как будто она была призраком, а не ими, как будто она была первой дочерью Зена и Мокки, которая все еще посещает лед, менее материальная, чем ветер.

Она подошла к рыжеволосому геранту, его лицо было менее обезумевшим от крови, чем у других, жестокая и нескрываемая гордость на грубых чертах, зеленые глаза смотрели из-под тяжелого лба. Она повернулась к Эррису, который ее догнал:

— Ты можешь показать мне подземный город? Я имею в виду тот, что лежит под камнем?

Эррис сосредоточенно нахмурился, затем кивнул. Запятнанные и Сломанные превратились в дымчатые воспоминания; даже камень под их ногами стал прозрачным, и, глядя сквозь него, она могла видеть путаницу комнат и туннелей, уходящих вниз в неисчислимые глубины. В некоторых местах пришлось бы копать через пятьдесят или сто ярдов скалы, чтобы найти пустоту. В других ближайшие комнаты почти касались поверхности. В третьих они действительно касались поверхности, и это были ямы, через которые ушло недавнее наводнение — за удивительно короткое время, учитывая объем воды.

Яз медленно повернулась. Турин хотел, чтобы они сбежали в подземный город, но даже если бы ближайший вход был всего в нескольких ярдах, — а это было не так, — все равно это было бы слишком далеко, поскольку все они уже сражались с врагом. Яз попыталась понять, есть ли какой-нибудь способ направить любую силу, которую она возьмет из реки, в камень, чтобы создать новый путь к отступлению. Но ближайшая комната, которая находилась близко к поверхности, была ближе к Теусу и наступающим герантам. Они доберутся до нее первыми.

— Пошли меня обратно в бой, — сказала Яз. — Я имею в виду, разбуди меня, или что ты там делаешь.

— Я тебя не посылаю. Если мы пойдем, то пойдем вместе.

— Я думала… — Яз нахмурилась. — Я думала, у тебя есть коралловые рифы, на которые ты хотел посмотреть.

Эррис медленно, с сожалением улыбнулся:

— Я хотел показать тебе коралловые рифы. Слишком много времени я провел в одиночестве в таких местах. Единственная оставшаяся радость — делиться ими. Я лучше разделю с тобой твои последние минуты, чем проведу еще одну вечность в солнечном свете и зеленых полях в одиночестве, Яз.

Яз не знала, как ответить на это:

— Продержи их подальше от меня еще несколько минут. Я собираюсь кое-что попробовать.

Эррис кивнул. Он потянулся к ее лицу, теплая рука легла на изгиб ее щеки, какая-то срочная и неожиданная потребность вспыхнула в ней, и она открыла рот, чтобы заговорить, но внезапно все снова закричало и упало.

Падение Яз закончилось резкой болью и внезапной потерей дыхания. Запятнанный, который сбил ее с ног, цеплялся за ее ноги, в то время как воющий ребенок не старше Зина бросился на лицо Яз, кусаясь и царапаясь.

Через удар сердца девочка уплыла, вырванная Эррисом из рук Яз и брошенная в наступающих. Одним рывком он поднял Яз на ноги, одновременно отшвырнув ногой другого напавшего на нее Запятнанного.

— Сделай это быстро! — Эррис развернулся, чтобы пнуть крупного мужчину высоко в грудь, заставив его упасть назад, прежде чем он смог взмахнуть лед-топориком, который держал в руке.

Когда Эррис бросился на приближающиеся линии, пиная, извиваясь и нанося удары, Яз попыталась заглянуть за них, как в видении, которое она так недавно разделяла. Река, которая течет сквозь все, была перед ней, тонкая, неземная, но в пределах досягаемости. Если бы она могла просто потянуться… Она вытянула руки, ее глаза расфокусировались, пальцы напряглись. Река ускользала от нее, как чих, который был, но не давал о себе знать. Крики, рев и падающие тела затрудняли поиск. Ей нужны были звезды, но они исчезли. Ей нужно было время, но гулкие голоса герантов, стоявших по бокам от Теуса, сказали ей, что у нее его нет.

— Я не могу… — Это было слишком рано, и ее работа в черном льду со звездой охотника, должно быть, использовала тот же мускул, что и при достижении реки, потому что она, казалось, отступала перед ней. Ее друзья умирали. Невинные падали со всех сторон. — Я не могу. — И вдруг она смогла. Внезапно река оказалась под ее пальцами, закружилась вокруг ее рук, протекая сквозь нее, наполняя и затопляя, пытаясь вырвать ее из объятий плоти.

С криком Яз вырвалась из реки. Даже в глубине своего безумия Запятнанные поняли, что нужно отступить, когда Яз содрогнулась от сырой энергии, которая пульсировала в ней. В ее собственных глазах плоть сияла золотым светом. Время раскололось вокруг нее, различные возможные Яз пытались отправиться во всех направлениях одновременно. Такую боль она никогда не испытывала раньше, и с криком она выпустила заимствованную силу, прежде чем та уничтожила ее. Яз швырнула ее вперед толстым ярким лучом, который прорезал несколько Запятнанных, прежде чем достиг камня прямо под ногами Теуса. Камень поглотил болт, светясь тем же распространяющимся золотом, что и руки Яз, и скорее раскололся, чем взорвался. Огромная каменная глыба распалась на куски, унося Теуса, его герантов и пару дюжин других Запятнанных в комнату, скрытую под их ногами. Звук сотряс землю, как будто упало само ледяное небо, сырое и жесткое, большее, чем горы. Образовавшаяся дыра представляла собой неровный прямоугольник с зазубренными краями, много ярдов с каждой стороны, и пыль поднималась из нее большим клубящимся облаком, со свистом несясь к ледяным небесам.