Аня
И чего я? Зачем я?
В который раз вздыхаю, глядя на себя в зеркало, и снова стираю бумажным полотенцем помаду. Щёки до сих пор горят от стыда, ведь меня однозначно кто-то видел. И я очень надеюсь, что не мой начальник. Не знаю, почему-то от мысли, что именно Торецкий заглядывал в кабинет, когда я фривольно задирала юбку, меня начинает мутить.
Что он подумал в таком случае?! Что я неадекватная какая-то?!
Какой стыд, Господи!
Благо в уборной никого не оказалось. Не хотелось бы попасться кому-то на глаза в таком… виде. Красная как рак, на лбу испарина и глаза нервно дергаются.
Меньше надо ерундой страдать!
Отбрасываю испачканное помадой бумажное полотенце в сторону и сую руки под прохладный поток воды. Уже в сотый раз умываюсь, но горящие щёки и шею остудить не удаётся. Надеюсь, я целый день так не прохожу, а то со стороны выгляжу, как больная лихорадкой.
— О, ты здесь? Я как раз тебя искала, — в уборную заходит Римма и направляется прямиком к раковинам, где я пытаюсь прийти в себя уже, наверное, минут двадцать.
— Искала меня? Зачем?
— С тобой всё хорошо? У тебя просто… лицо красное, — Римма ставит сумочку на раковину и тревожно вглядывается мне в лицо, после чего достаёт пудреницу. — Если заболела, то сразу сообщай. У нас с этим всё строго.
Говорю же — больная лихорадкой.
— Да нет. Всё нормально, Римм, просто жарко стало. Так… А зачем ты меня искала?
— Да босс тебя к себе вызывал, а тебя в кабинете не оказалось. Он просил передать, чтобы ты зашла, если я тебя увижу, — безразличным тоном сообщает Римма, мином потеряв интерес к моей возможной болезни и приступив к активному напудриванию носа.
Её тон такой обыденный и безэмоциональный, а у меня сердце к горлу подскакивает и начинает бешено колотиться, отчего новая волна жара расползается по щекам, шее и ушам.
Просил зайти к себе?
Супер. Приехали. Вот и настал конец. Сейчас он меня уволит. Сначала прочитает лекцию о морали и адекватном поведении на работе, а затем уволит.
— Ау, Ань, ты чего застыла? — Римма щёлкает пальцами у меня перед лицом. — Иди. Он ждать не любит.
— А. Да. Конечно. Спасибо, что передала.
Нервно закрываю воду, вытираю руки и на трясущихся ногах выхожу из уборной, бросив напоследок взгляд на своё отражение.
Как будто в аду побывала и уже неплохо запеклась. Ещё и волосы обратно в хвост собрать не успела!
Дрожащими руками пытаюсь зализать волосы так, чтобы они не торчали. Пока иду, без конца проверяю, все ли пуговицы блузки застегнуты, как невротик какой-то! Ещё и подвязки видны из-под ткани юбки — это теперь дико злит, хотя вот ещё полчаса назад я искренне наслаждалась данным фактом.
Людей увольняют из-за подвязок? А из-за того, что они разглядывают их в зеркале? А вдруг он вообще подумал, что я специально?!
— Вы так и будете топтаться на пороге или уже войдёте? — голос Торецкого раздаётся из-за закрытой двери его офиса, перед которой я стою уже минуту и пытаюсь собраться с духом, чтобы постучать.
Откуда он узнал, что это я? Он что камеры смотрит?
Кручу головой, отметив несколько камер в коридоре. Ну вряд ли, ему что заняться нечем?
Не успеваю закончить мысль, как дверь передо мной резко распахивается.
— Вам особое приглашение нужно? — Торецкий выгибает бровь.
Возможно, на меня действует его близость и окончательно вышибает из колеи. Возможно, это его духи, которые по необъяснимой причине вызывают странную реакцию у моего тела. А может быть, я просто идиотка, потому что в следующую секунду я выпаливаю:
— Клянусь, я обычно не раздеваюсь перед людьми. То есть, в общественных местах. То есть, я вообще это редко делаю. И всегда наедине!
Вторая бровь Торецкого тоже ползёт вверх.
— Я… рад. Это ценная информация, Анна.
Боже мой, вот же дура! Что я только что несла?!
— Простите, я просто… Вы меня вызывали? Разве вы не…
"Ну и что ты хочешь спросить? Видел ли он тебя в кабинете?! Триджы неадекватная!"
— Разве я не хотел узнать, раздеваетесь ли вы перед людьми в общественных местах? Нет, Анна. Я обычно такими вещами о жизни сотрудников не интересуюсь. Я вызвал вас по делу. Проходите в кабинет, — сунув руки в карманы брюк, Максим Константинович отступает на шаг в сторону, чтобы дать мне пройти.
Может, это вообще не он был у кабинета?
Тогда мой выпад прозвучал для него не просто странно, а ещё и невменяемо.
Это… фиаско. Я абсолютная дура.
Чувствуя, как щёки уже плавятся от стыда, я всё же прохожу в кабинет и сажусь в кресло.
Что может быть ещё хуже в этом дне?
Лучше бы я не думала эту мысль, потому что как раз после неё, в тот самый момент, когда Торецкий садится за стол напротив меня, и я чуть подаюсь вперёд, подвязка на поясе натягивается и с громким треском лопается, треснув меня по бедру под юбкой.
Я непроизвольно издаю полувздох-полустон и машинально стискиваю бёдра.
Это просто катастрофа… Мне хочется вскочить и убежать.
Чёрный взгляд Тора на мгновение стекает к моим бёдрам, затем резко фокусируется на губах, после чего возвращается к глазам.
Мне так стыдно никогда в жизни не было. И к пущему ужасу переносицу начинает щипать от подступающих слёз, потому что я вовсе не была готова к такому эмоциональному напряжению, связанному с малознакомым человеком.
Но чего я точно не ожидаю, так это того, что произойдёт дальше…
___
Девчат, в голосовании за новинку победил ОПАСНЫЙ. ЗЛОЙ. МОЙ. 18+
Книга стартовала. Буду ждать)) будет горячо! И спасибо всем за чудесные комментарии и поддержку звёздами. Извините, что не успеваю общаться. Я с мальчиками почти целый день суечусь!
НОВИНКА
— Ненавижу тебя. Презираю. Терпеть не могу… Обожаю… — дрожь пробегает по телу, когда его пальцы пробираются под ткань моей юбки.
— Стерва проклятая, зачем ты появилась в моей жизни? — он выдыхает мне в губы и снова жадно целует, будто мы не виделись целую жизнь.
— Ты просто невыносим!
— Это ты невыносима, рыжая ведьма.
Лукас Монро, офицер полиции и просто красивый мужик, который невероятно сильно меня бесит. Но постель с ним… это что-то запредельное. Правда, в какой-то момент постели становится мало. Но оказывается у Лукаса есть тайна. И узнать её оказалось больнее, чем я думала…