Девочки Тора

Глава 52

Тор

— Вот он заходит. Обнимает её. Она улыбается. Машет дочери… — Астахов проводит ручкой по экрану. — Они уходят вместе. Ничего не указывает на то, что он ей угрожал.

— Блт, это бред, Серёг. Полный бред!

Мы уже в сотый раз просматриваем видео с камер наблюдения из детского клуба. И вообще со всех камер, которые удалось найти поблизости.

— Она не могла сама пойти. У него наверняка оружие. Посмотри, как он близко к ней стоит. И вот тут, видишь, — указываю на момент, когда Аня заводит руку за спину и несколько раз сжимает пальцы. — Она пытается подать сигнал, что в опасности.

— Я не пытаюсь ни в чём её обвинять, просто обдумываю все варианты. Когда баба возвращается к своему бывшему ублюдку — это не редкость. Ты уверен, что она не могла сама вернуться?

— Уверен, — твёрдо цежу сквозь зубы. — И ты слышал, как звучал её голос по телефону? Она плакала. Старалась говорить ровно, но дрожь не сумела подавить до конца. Чёрт, Серёг, ты видел её вчера. Ты слышал, как она хочет получить развод.

Астахов хмуро кивает.

— А сегодня как раз иск попал в суд. Слишком крутое совпадение. Этот мудак вышел из себя, так как понял, что проигрывает.

— Как твой охранник умудрился оставить их? Он отходить не должен был! — рычит Серёга, откинувшись на спинку кресла и тяжело вздохнув.

— Савелий уже по херам проехался. Смысл сейчас об этом думать? Он вернулся, а Ани нет. На звонки не отвечает. И администратор ни её, ни Ксюшу найти не мог. Савва отзвонился мне сразу. На данный момент прошло больше двух часов с момента, как он в последний раз её видел. И заметь, — я снова возвращаюсь к записям и включаю другую. — Их след очень удобно обрывается, когда они сворачивают на улицу, где нет камер и магазинов. Если она ушла сама, то почему они просто не вышли на парковку и не уехали на его машине? И после моего последнего звонка телефон Ани недоступен.

— Ладно, — выдыхает Астахов. — Значит, нужно успеть найти их до того, как он успеет выехать за пределы области. Если бы мы засекли машину, на которой он их увёз, то было бы проще.

— Он наверняка поменяет тачку.

— Но куда ехал, можно было бы отследить. Сейчас пытаемся вычислить, откуда шёл последний сигнал с телефона. Родители тоже на допросе.

— Я сам к ним пойду.

— Двинулся? Ты лично замешан. Лучше не рискуй. Эмоции — это лишнее сейчас. Особенно, учитывая то, что было в твоём прошлом.

— Учитывая то, что было в моём прошлом, я не собираюсь сидеть на месте и ждать.

— Сергей Станиславович! — в офис Астахова влетает какая-то девушка с пагонами. — Есть сигнал с вышки. И ещё родители раскололись, что есть дача, как раз в том районе, где засветился сигнал, — кладёт на стол распечатку.

— Нижнее Янтарное. В целом, относительно рядом. А что за дача?

— Сказали, старая. Не используют. Но земля их осталась. И дом там стоит, хоть они им и не занимаются. Там типа нет ничего. Ни воды, ни газа.

— Они там не надолго. Видимо, заехал переждать и машину сменить.

Мы оба подрываемся и вылетаем из кабинета. Астахов бросает на ходу.

— Собери наряд, пусть выезжают по адресу.

— Успеем?

— Мог уже выехать. Но дороги перекроем. Ориентировку дадим.

— Он может хорошо знать ту местность. Лишь бы он не планировал что-то совсем страшное.

— Лучший повод поторопиться.

Одна мысль о том, что эта тварь посмеет тронуть Аню или Ксюшу, повышает градус ярости в груди. Я представляю, как ломаю ему нос, а затем рёбра, одно следом за другим.

Дорога до нужного места оказывается для меня настоящим мучением. То и дело воспоминания выбрасывают в прошлое, когда я так же мчал…

Сейчас не должно быть поздно. Я должен успеть во что бы то ни стало.

Наряд подключается к нам на середине пути, но я отрываюсь, выжав педаль газа до предела. Руки на руле сжимаются так, что я удивлён, как не лопается кожа на костяшках.

На проселочную дорогу, которая ведёт к старой даче Свиридовых, я влетаю первым. Сообщений от ГИБДД о том, что ублюдка где-то задержали — не поступает.

Я молю небо о том, чтобы мы успели вовремя.

Звонок от Астахова заставляет меня сбавить ход.

— Наряд из ближайших отделений уже рядом с домом. Ждут указаний.

— Я тоже близко. Пусть действуют осторожно. Он может быть опасен.

— Понял.

Сбрасываю вызов и снова давлю на газ. Осталось пол километра.

Пыль дорог поднимается вокруг и снижает видимость, но буквально в сотне метрах я вдруг замечаю машину, которая выворачивает с перекрёстной дороги на мою и неожиданно тормозит. А потом начинает разворачиваться.

Переключаюсь на максимальную скорость и рву вперёд с рёвом мотора. Нагнать автомобиль удаётся в тот момент, когда он снова пытается совершить маневр вправо и свернуть. Стекла тонированные, и кто внутри салона не видно, но водитель явно пытается уйти от меня, в то время, как я жмусь максимально близко.

Дорога становится уже с каждым метром. Я понимаю, если Аня и Ксюша там, а мудак вооружён, я сейчас очень рискую, но если не делать ничего, то он уйдёт, поэтому на свой страх и риск выворачиваю руль, втискиваюсь в крхотное пространство между машиной и забором, после чего резко бью авто в бочину, чем выбрасываю его в ветхий забор на противоположной стороне. От столкновения с препятствием машина глохнет. И я тут же слышу дикий плач Ксюши в салоне.

Выскакиваю наружу, схватив из бардачка пистолет и подлетаю к автомобилю. Рывком распахиваю дверь.

Твою мать…

У меня сердце бешеным ударом практически проламывает рёбра, потому что первое, что я вижу — это глаза Ани.

Она смотрит на меня… Рот заклеен скотчем… Руки связаны. Ксюша плачет рядом…

Они живы.

Я успел.

Успел.

Выдыхаю и перевожу взгляд на Свиридова. При ударе он, видимо, шарахнулся головой об руль, так как в отключке лежит на этом самом руле.

Достаю телефон и набираю Астахову.

— Взял его. Параллельная улица. Он в отключке. Девочки живы. Нужна скорая.

— Костиныч… Ты снова меня спас, — всхлипывает Ксюша, когда я расстегиваю ремень безопасности и беру малышку на руки. Затем обхожу машину и помогаю выбраться Ане.

Она рыдает, когда я развязываю ей руки и снимаю скотч с лица.

— Макс…

— Всё хорошо. Сейчас приедет скорая. Всё будет хорошо. Главное, что вы живы. Это самое важное.

Обнимаю их обеих, прижав к груди.

Однажды я не смог спасти двух самых любимых людей в моей жизни, а теперь у меня получилось. Будто небо дало мне второй шанс.

Не знаю, что это — искупление, прощение или просто подарок. Но цепи с моей души, наконец, опадают. И сейчас, когда я обнимаю Аню и Ксюшу, боль больше не мучает меня.

— Я думала, ты поверишь, что я сама… Что я ушла… Как твоя сестра уходила…

— Дурочка совсем? Я бы не поверил в такое. Только не про тебя.

— Почему? — Аня шмыгает носом, вскинув на меня зареванный взгляд.

— Потому что видел, как ты на меня смотрела. Я видел в твоих глазах себя, Ань…

Аня начинает рыдать ещё сильнее. Я пока даже успокоить её не могу. Только обнимать. Им долго придётся приходить в себя после случившегося. Осебенно Ксюше, которая глаза в глаза столкнулась с безумием отца и сейчас отчаянно хватается за мои плечи.

Астахов и наряд полиции оказываются на месте через пару минут.

Свиридов всё это время лежит без сознания. Не знаю, сколько ждать скорую, но местные сотрудники довольно быстро приводят его в себя шлепками по роже.

— Вам не надо его больше видеть. И смотреть на дальнейшие действия тоже, — шепчу Ане, перекрыв своим телом обзор того, что происходит за спиной.

Свиридов что-то истерично визжит.

Хотя визжать он будет, когда столкнётся харей с моим кулаком.

— Пошлите, — усаживаю Аню с Ксюшей в одну из полицейских машин, которая стоит подальше. — Сейчас принесу вам воды или чай, если найду у кого в машине.

Аня без конца обнимает дочку и плачет. Смотрит на меня с такой любовью и благодарностью, что душа на части рвётся.

Думала, что я не стану их искать. Глупая.

— Костиныч? Я больше не хочу, чтобы он был моим папой…

— Ну мы же договорились, помнишь? — подмигиваю.

Заплаканное испуганное личико Ксюши освещается слабой улыбкой.

Один уже пропал без вести однажды, навредив моим родным. Я поклялся, что больше никогда…

Но, почему, небо, мне и сейчас так хочется? Почему хочется, чтобы эта мразь больше не дышала?

Резко выпрямляюсь и иду к Свиридову, которого люди Астахова уже почти затолкали в автомобиль и зачитали права. Наглая рожа мерзко косится, когда я подхожу ближе.

— Думаешь, ты победил? Ты ещё получишь. Ты ответишь за то, что забрал у меня жену и дочь, — выплевывает мразь.

— Это теперь мои жена и дочь, — произношу твёрдо.

Кулак, летящий в морду, это последнее, что видит Свиридов перед тем, как вырубиться.