Деяния данов. Том 2

Книга пятнадцатая

Начинается Пятнадцатая [Книга]

{15.1.1} После этого король решил совершить ещё один поход в <Склавию>^a, полагая, что ещё недостаточно отомстил тем, кто похитил его имущество. ₂При этом жителям севера Ютии было велено оставаться дома, тогда как люди из её южной части, несмотря на необычайно сильный ветер, должны были отправиться в путь. {Утонул [еп.] Фредерик, который впоследствии был похоронен в Соре} ‘Образец совершеннейшей добродетели’ — шлезвигский епископ Фредерик¹, чей корабль, попав в бурю, [сначала] получил в свой огромный парус² ветра больше, чем был способен выдержать, [а затем ещё и] потерял кормило, погиб вместе почти со всеми своими товарищами, и это несчастье поразило великой скорбью сердца всех, кто находился на собранном [для этого похода] флоте. ₃Печаль из-за его гибели отнюдь не стала меньше от того, что, если тела его товарищей были обнаружены почти сразу же, то останки самогó епископа, несмотря на упорные поиски, вплоть до дня Святого Духа³ найти не удавалось. {Чудеса с телом епископа} ₄Когда же во время этого праздника его тело всё-таки было обнаружено где-то в Сьяландии на берегу, оказалось, что у него нет ни дурного запаха, ни других видимых повреждений, из-за чего даже можно было даже подумать, что оно вовсе лишено следов разложения. ₅Лично я уверен, что тем самым Бог ясно указал нам на святость этого мужа. ₆Не меньшего благоговейного удивления достойно и то, что обретением своего тела, которое столь долго и тщетно искали его друзья, Фредерик захотел прославить именно тот праздник, к которому обычно с особым почтением относился ещё при жизни. ₇Абсалон между тем был преисполнен великой скорби и горько оплакивал гибель своего сердечного друга⁴.

{15.1.2} Король встретился со своим флотом у Фальстрии, где, созвав военачальников на тинг, сказал, что ‘ему самому не пристало идти на многочисленного неприятеля со столь малым войском’, ведь в этом случае выпавшие на их долю и слава, и позор будут одинаково велики. ₂Потому он доверяет возглавить поход Абсалону и своему сыну Кануту, и если они выполнят свою задачу хорошо, их немного похвалят, а если плохо, то и ругать их никто сильно не станет⁵. ₃Незамедлительно повиновавшись его приказу, они присоединили к своему флоту ещё и ругиян⁶ — сколько их удалось в спешке собрать, — после чего уже все вместе отплыли прямиком к Острожне⁷, где и напали на неприятеля, проявив при этом проворства ничуть не меньше, чем отваги. ₄Нападение оказалось настолько внезапным и неожиданным, что многих из ничего не подозревавших склавов им удалось перебить прямо в их домах. Они смогли бы полностью разорить всю страну этих беспечных людей,^{(л.187об.)}|| если бы какие-то глупцы не устроили пожара и этим не выдали их. ₅И случилось так, что двое склавов попытались бежать оттуда на своём корабле, и когда Геримар, бросив копьё, убил одного из них, второй захотел было отомстить ему, однако, увидев, что нападает на герцога ругиян, в замешательство отбросил своё копьё и скрылся. — ₆Настолько велико было то уважение, которым у этого народа пользуются те мужи, что облечены верховной властью!⁸

{15.1.3} Между тем наш флот незаметно пробирался по реке Пене и, забирая с собой всех пасшихся на лугах лошадей, добрался до Валагоста. ₂После того как был разрушен здешний мост и убрано всё, что препятствовало продвижению кораблей, даны встали на якорь прямо напротив городских стен, в то время как горожане спешно тащили сюда свои ещё не до конца готовые метательные машины. ₃Считая, что их сопряжённое с большими трудностями плавание сейчас важнее осадных работ, к которым они к тому же испытывают ещё и сильное отвращение^a, даны ‘предпочитали воевать, нанося свои неожиданные удары в разных местах’, из-за чего выставленные ими на посмешище враги всё это время оставались в неведении, где именно они должны держать оборону на этот раз. ₄Избегая показываться в тех местах, где они могли бы встретиться с врагом, наши воины старались идти туда, где защитников не было, а когда те всё-таки появлялись, они нарочно отступали и переносили боевые действия на те земли, которые не имели прикрытия. ₅ Для того чтобы действовать беспрерывно, было решено, что пешие воины по ночам будут грести, а днём — спать, в то время как всадники, [наоборот], ‘ночи будут посвящать отдыху, а дни — ратным трудам’.

{15.1.4} Понимая, что спасение от такого способа ведения войны вовсе не в оружии, Богизслав и Казимар, после того как было замечено, что сами они едва ли смогут предотвратить разорения своей страны, на которую наши, полагаясь на стремительность [своих передвижений] ничуть не меньше, чем на свою силу, всё это время беспрестанно нападали, решили просить о мире, намереваясь купить за деньги дружбу тех, чьему оружию противостоять они оказались не в состоянии. ₂Прибывшие от них люди, признав, что силы явно не равны, сделали вид, что не считают большой потерей тот ущерб, который даны нанесли их нынешней стране и готовы сделать новым местом своего пребывания те обширные земли в Померании, которые до сих пор оставались пустыми⁹. ₃‘Дав волю своей насмешливости’, Николай Фальстрийский¹⁰ сказал на это, что, видимо, плохо склавы заботятся о своей родине, если её внутренние области они решили уступить данам, а внешние — полянам¹¹, одинаково теснимые войсками своих соседей и здесь, и там. ₄Эти слова стали для склавов напоминанием о том, что следует больше думать о благополучии своего отечества, и тогда они пообещали сто фунтов монет¹² Абсалону, который был главным в этом походе, и ещё столько же Кануту; кроме того, они сказали, что отпустят захваченных послов и заплатят королю две тысячи талантов^a в качестве возмещения за похищенное у него имущество¹³.

{15.1.5} Медля с ответом, Абсалон отвёл в сторону своих военачальников и сказал, что условия, выдвинутые неприятелем, если он с благодарностью их примет, будут весьма губительны для нашей страны^b и что отказ станет более правильным, но при этом и не таким прибыльным решением. Ибо то, что по этому договору король получит деньги, народ — мир, а пленники — свободу, очевидно, вызовет большую радость у соотечественников, но при этом едва ли действительно пойдёт им на пользу. Правильнее же всего было бы не отказываться от [продолжения] войны и отнестись ко всем этим предложениям как к чему-то не представляющему для нас никакого интереса. ₂Ведь силы склавов уже на исходе, и если мир не будет заключён, вскоре они будут вынуждены сдаться. ₃Впрочем, окончательное решение — выскажутся ли они за войну или за мир — Абсалон оставил на усмотрение своих воинов, не желая, чтобы кому-то показалось, будто он пренебрегает чужим мнением и высокомерно следует лишь своему собственному. ₄Те же отвечали, что ему нужно стремиться главным образом к тому, что может понравится народу.

{15.1.6} Абсалон был вынужден согласиться с этим решением своих товарищей. Чтобы слишком быстрое возвращение данов своей внезапностью не испугало с нетерпением дожидавшегося их короля, Абсалон велел Хесберну плыть домой впереди остального войска и рассказать ему о совершённых его воинами блестящих подвигах. ₂Однако, задержавшись из-за встречного ветра у острова Хидим, он отправился в путь не раньше, чем это позволила ему сделать погода, и когда Абсалон, получив [от склавов всех необходимых] заложников, успел с помощью этого ветра также уже успел выйти в море. ₃Стараясь опередить его, Хесберн приказал плыть как можно быстрее^{c 14}. ₄Будучи в это время на охоте¹⁵ и случайно увидев сначала его, а затем и спешащий изо всех сил за ним весь остальной свой флот, король был сильно удивлён и решил, что его воины обращены кем-то в бегство. ₅Впрочем, узнав от Хесберна, в чём дело, Вальдемар, который поначалу из-за этой своей ошибки сильно расстроился, тут же сменил свою сильную печаль на ещё более безудержную радость, [хотя] и заметив при этом, что война была бы все-таки лучше мира. ₆Ласково встретив Хесберна у себя дома, король также удостоил его и самого радушного приёма. ₇На следующий день король распустил свой флот по домам, при этом он не только ‘в самых сильных выражениях поблагодарил воинов за их службу’, но и также оказал им большую честь поцелуем^a.

{15.2.0} Позднее, когда король находился в Ютии, Канут и Карл, собрав скорее дерзкое, чем по-настоящему сильное войско, вторглись в Халландию, пытаясь таким образом наказать своё отечество за то изгнание,^(л.188)|| которое они сами навлекли на себя своим преступлением¹⁶. ₂И когда халландцы, на чью поддержку особенно надеялись братья, в большинстве своём отступились от них, они, предпочитая смерть бегству, построились в боевом порядке у того леса, который отделяет Халландию от Гётии¹⁷. ₃Во время боя удача отвернулась от них, и они тяжело поплатились за то, что напали на свою страну. — {Изменник Канут оказывается в темнице} ₄Получивший множество ран Канут был схвачен крестьянами и вскоре оказался в той же темнице, что и Магнус, разделив таким образом своё наказание с тем, кто был также и его сообщником по преступлению. {Гибель Карла} ₅‘Рана же Карла оказалась смертельной’, и он, ‘не успев уйти по дороге слишком далеко’, испустил свой отважный дух среди нежной листвы деревьев, будучи в своей гибели более счастлив, чем его брат, который остался жив. ₆По закону, согласно которому совершившие преступление против своей родины должны были лишаться всего своего имущества, их наследственные владения достались Вальдемару, который таким образом совершенно неожиданно смог увеличить своё состояние. ₇Впоследствии сильно изгнившее тело Карла было найдено местными жителями, и это стало наглядным доказательством того, что не следует пренебрегать своей долей из алчного стремления захватить чужую власть и положение.

{15.3.1} Между тем Хенрик, отказавшись предоставить Цезарю своё войско против италийцев¹⁸, за эту тяжёлую обиду поплатился войной, и когда стало ясно, что бремя столь трудного и опасного конфликта превышает его силы, принялся слать к Вальдемару одного гонца за другим, приглашая его на встречу¹⁹. Он даже полностью перешёл через тот мост, который прежде обычно не пересекал дальше середины, после чего принялся упрашивать короля помочь ему, настойчиво напоминая Вальдемару о заключённом между ними союзе. ₂Вот как нужда умеет повелевать высокомерием, а спесь бывает укрощена неудачей! ₃На это король отвечал, что не заключал с ним никакого союза, который обязывал бы его делать что-либо подобное. Однако ради той дружбы, узы которой некогда связывали их друг с другом, он всё-таки пообещал ему свою поддержку, если тот последует его совету.

{15.3.2} И когда Хенрик захотел узнать, что он имеет в виду, Вальдемар предложил ему задуматься о том, что если посягательство на земного повелителя оказалось сопряжено с такими трудностями, то насколько же более опасно раздражить Владыку Небесного, который по своей воле, без помощи кого-либо из людей, способен как вознести смертных на вершину благополучия, так и ввергнуть их в бездну несчастья! ₂Если Хенрик, который похитил некогда у епископов их имущество и тем самым сильно Его обидел, сделает подобающее возмещение и умилостивит Господа, он ещё может рассчитывать на победу, в противном же случае любая его попытка начать войну будет безумием. Ведь даже если они объединятся и будут действовать сообща, пока Бог против, враг всё равно одержит победу над ими обоими. ₃Нет никаких сомнений, что всякий, кто в своём самонадеянном упрямстве противится Богу, тратит свои силы на нечто пустое и преходящее. ₄Поэтому, до тех пор пока Хенрик не искупит своей <вины>^a, король не рискнёт предложить ему военный союз, ‘ведь наша католическая вера значит для него куда больше, чем личная дружба’.

{15.3.3} И тогда Хенрик признался, что действительно в качестве ленов отнял много чего из принадлежавшего епископам имущества, однако если он добровольно отдаст их, то окажется в крайней нищете. К тому же все эти люди со стриженными и бритыми головами отнюдь не настолько ему дороги, чтобы ради них он согласился по собственной воле остаться без своих богатств. Что же касается их неприязни, то она для него куда менее важна, чем его собственная слава. ₂Впрочем, он попросил короля умолчать о его отказе, не желая, чтобы слухи о его нежелании расставаться с этими богатствами распространились среди народа. ₃На этом король удалился, а Хенрик, не желая допустить, чтобы его воины перешли на сторону Цезаря, сделал перед ними вид, будто Вальдемар обещал ему свою поддержку, пытаясь надеждой на это укрепить их сердца.

{15.3.4} По пути домой даны стали свидетелями удивительного, никогда ранее невиданного явления. {Чудо с мышами} В течение одной ночи ‘со всех окрестностей’ в одном месте собралось огромное количество мышей, которые, издавая жалобный писк, сами стали кидаться в воды Шлей, где все и утонули. На утро же оказалось, что ‘весь берег усеян их трупами’, которые ветер выбросил на сушу. ₂При этом осталось неясным, чего здесь было больше — пользы для местных жителей или необычности в самом событии. {Несчастное происшествие с землеройками} ₃Также, в ту же самую ночь, пока Абсалон спал, его одежда была погрызена землеройками^b — верная примета того, что впереди его ожидали невзгоды.

{15.4.1} Когда Абсалон вернулся в Сьяландию, ему сообщили, что в Скании начался мятеж²⁰: простой народ отложился от знати, и во время начавшегося всеобщего возмущения дело дошло до открытых нападений на сборщиков королевских податей. ₂[Один] из них, ‘Аго, муж имевший отношение к управлению некой весьма важной областью’, был самым унизительным образом схвачен обезумевшей в своей жестокости толпой прямо на тинге в Лундии. Он был бы несомненно разорван чернью на куски, если бы вовремя не сумел найти способ укрыться в церкви святого Лаврентия. ₃Этот разожжённый яростью донельзя возмущённого народа пожар мог погасить только Абсалон, [хотя даже] ему было легче^{(л.188об.)}|| справиться je ещё только начинавшимся мятежом, чем с оружием в руках^a усмирять его, когда он уже разгорится в полную силу. ₄Поэтому ему следовало как можно быстрее спешить в Сканию, если он действительно хотел надлежащим образом позаботиться о пришедших в упадок делах своего короля.

{15.4.2} И когда Абсалон спросил у Суно и Хесберна, что они думают по этому поводу, те в один голос принялись отговаривать его от этой поездки, говоря, что им точно известно, что знать составила тайный заговор и нарочно подстрекает народ, и что на самом деле ими движет ни что иное, как желание подвергнуть опасности самого Абсалона²¹. ₂Однако, поскольку послы сканийцев утверждали, что без него унять эти волнения не удастся, он отвечал им, что отправится в Сканию и что бы ни случилось, если этого потребуют интересы короля, заплатит даже своей жизнью за все те великие благодеяния, которые тот для него совершил. ₃Итак, отправив вперёд себя тех, кто должен был собрать на тинг в городе Лундия знать со всей Скании, он пообещал, что сам прибудет сразу же вслед за ними.

{15.4.3} Без промедления отправившись в Сканию, ‘он поспешил со свойственным его духу врождённым благородством противопоставить ярости восставших простолюдинов свою непреклонную твёрдость’. {Ярость простолюдинов} ₂Между тем народ был действительно до крайности раздражён, доходя в своих жалобах на совершаемые представителями государства беззакония до открытых угроз поднять мятеж. ₃Когда Тордо попытался произнести речь, ‘собравшиеся обрушились на него с оскорблениями, громким свистом и угрожающими выкриками’ вынудив его прекратить начатое было выступление. ₄Точно так же они отказались дать возможность говорить и другим сторонникам короля, лишь сказанное Абсалоном согласившись выслушать внимательно и в полной тишине. ₅Между тем, увидев, что ‘всё это шумное множество громко кричащих и из-за своего невежества постоянно ссорящихся людей’ не в состоянии терпеливо воспринимать разумные доводы, Абсалон решил разделить народ на три части и велел, чтобы каждая из областей собрала свой тинг, где, по его словам, он будет готов исправить все допущенные знатью ошибки и прегрешения. ₆3атем он резко обругал Тордо за то, что тот своими не совсем честными сообщениями заманил его на бунт, который едва ли удастся погасить. На это Тордо твёрдо заверил его, что столь безрассудное поведение сильно возбудившейся черни вызвано исключительно пьянством, о чём ясно свидетельствует то, что некоторые из присутствующих на тинге храпели во сне. ₇Поэтому, по его мнению, проводить тинг следует не в городе, а где-нибудь в поле, где у тех, кто любит выпить, не будет возможности ‘нарушить своё воздержание от хмельного’.

{15.4.4} Вслед за этим Абсалон отправился на тинг к южанам. ₂Сатрапу короля в этой области Петру, сыну <Энара>^b, на которого его враги из-за своей зависти воздвигли некие скорее тяжёлые, чем справедливые обвинения, он велел ‘сесть’ рядом с собой, желая тем самым спасти его от такого рода наветов. Столь уважительное соседство действительно смогло защитить Петра, поскольку никто не осмелился плохо обращаться с другом Абсалона.

{15.4.5} Следующий день прошёл в расследовании всех споров и неурядиц. Поскольку суд Абсалона был совершенно беспристрастен, жалобы у собравшихся довольно быстро закончились, и после того как все споры в точном соответствии с требованиями закона были разрешены, удовлетворённому оказанной ему услугой народу не осталось ничего другого, как только поблагодарить его. ₂Понтифик уже отправился было дальше, когда от одного местного воина он узнал, что народ взбудоражен [чьим-то] приказом, в котором людей подстрекают к бунту и призывают через четыре дня собраться близ Белого Ключа²² на тинг. ₃Хотя рядом с Абсалоном уже находились все самые могущественные люди Скании, он решил, что число судей следует пополнить и отправил гонца за Тордо, [а когда он прибыл], передал ему все те недавние слухи о волнениях среди простолюдинов, которые были известны ему самому. ₄Тордо попытался поставить под сомнение достоверность этих слухов, назвав подозрения Абсалона словами безумца и добавив, что нет ничего такого, чего им следовало бы опасаться. Другие же, наоборот, советовали Абсалону вести себя более осторожно, на тот случай, если народ действительно обратится к насилию. ₅Итак, поскольку ситуация была неясна, мнения разошлись, и, чтобы получить более достоверные сведения, Абсалон решил отправиться на остров <Сигофду>^a.

{15.4.6} Там, ещё до того как он получил подтверждение предыдущей вести, Абсалон решил успокоить охваченный безумием народ, пообещав ему самый честный и беспристрастный суд, для чего, поскольку самому ему присутствовать на тинге казалось небезопасным, позаботился о том, чтобы туда отправились несколько его доверенных лиц. ₂Однако, когда они, оказавшись посреди этой до крайности разгневанной толпы, увидели, как ‘всё это множество людей, собственной наглостью побуждаемых вести себя всё более дерзко, принялось, как будто им всё дозволено’, поносить последними словами знать, посланники, промолчав о данном им поручении, стали ещё сильнее подзадоривать бунтовщиков, уделяя больше внимания чужому безумию, чем исполнению своих собственных посольских обязанностей. ₃Измена или страх заставили их поступить таким образом, осталось неясным. ₄И когда один из них, Петр Высокий, человек огромного роста, с большим трудом получил наконец возможность говорить, он заверил присутствующих, что, хотя сам он и ‘является вассалом Абсалона’^b, почтение к нему не способно заслонить собой его уважения к соотечественникам и что, по его мнению, власть народа выше распоряжений прелата, а ‘любовь к Отечеству должна быть сильнее личной привязанности’.^(л.189)|| Поэтому он с радостью готов присоединиться ко всему, что сочтёт нужным предпринять простой народ, ведь уже нет никаких сомнений, что их свободу, которая в настоящее время как бы потерпела кораблекрушение и находится в крайней опасности, следует защищать с оружием в руках.

{15.4.7} В ответ собравшиеся [стали кричать], что народ снова хотят одурачить и что Абсалон и знать, которые привыкли грабить простых людей, теперь нарочно отказываются прийти на тинг. ₂Эти слова присутствующие одобрили своими воинственными криками, после чего всё это множество людей, бросившись в разные стороны и производя при этом сильный шум, дружно принялось облачаться в доспехи и взбираться на коней, намереваясь затем напасть на усадьбу Абсалона. ₃При этом в спешке никому из них не пришло в голову, что этот дом, на который они сейчас ополчились, был всем им известен своей щедростью и гостеприимством^a. ₄Между тем самым младшим из отправленных в это посольство всё-таки удалось, проявив всю свою ловкость и смекалку, спастись ‘от сыпавшихся на них со всех сторон копий и стрел’, после чего они быстро добрались до <Сигофды>^b [и рассказали своему господину обо всём случившемся].

{15.4.8} Это вызвало сильные волнения среди воинов Абсалона, и они тут же принялись искать и обсуждать разные средства, с помощью которых они смогли бы лучше защитить себя. Одни загоняли в стойла пасшихся на лугах коней, другие, собрав вместе все случайно оказавшиеся здесь возы, перегородили ими ведший на остров брод (впоследствии Абсалон велел укрепить это место кирпичной стеной), третьи собирали пригодные для метания камни. ₂И когда вокруг Абсалона по его зову собрались все его старые и опытные мужи, [они посоветовали ему] либо готовиться к осаде, либо, перебив первых нападавших, отступить, пока не собралось всё огромное множество врагов, противостоять которому они будут уже не в состоянии. На это Абсалон отвечал, что не может согласиться ни с чем из предложенного ими, поскольку для [долгой] осады у него недостаточно провизии, а ещё он помнит, что [для восставших] он отец, а не разбойник^c. ₃Он не желает осквернять своё стремление к миру, установить который он сюда и прибыл, пролитием человеческой крови или же переменять свои благочестивые обязанности пастыря на ремесло жестокого убийцы. ₄Поэтому-де он предпочитает, не причиняя вреда и не устраивая резни, попытаться рассеять толпу тех, кто нападёт на него первым, полагая, что обратить в бегство неспаянную чьей-то властью воедино толпу будет довольно легко.

{15.4.9} Запретив своим воинам обращаться с простолюдинами излишне жестоко, {[Взяв в руки крест,] Абсалон одерживает победу} Абсалон велел вынести крест, после чего, напав на выстроившийся на [Холме поблизости передовой отряд [восставших]^d, заставил всех их бежать в соседний лес. Поймав зачинщика бунта, всадники, помня о приказе, отняв у него доспехи и верхнюю одежду, удовольствовались тем, что просто его избили. ₂Один из них, из-за упрямства своего чересчур своевольного коня оказавшись в самой гуще врагов, так и погиб, когда простолюдины, словно трясина, схватили его со всех сторон, а его товарищи ничего не знали о том, что с ним происходит. ₃Итак, удовлетворившись тем, что смог избежать нападения восставших крестьян, не преследуемый никем из врагов, Абсалон спокойно вернулся в город, а бунтовщики тем временем выместили ‘весь свой гнев’ на [оставленном им] острове, жадно его разграбив. ₄‘Благородный духом архиепископ’, следуя принятому им сколь миролюбивому, столь же и спасительному решению, предпочитал мягкость жестокости. Стараясь щадить свою паству, он видел для себя больше славы и добродетели в чистой совести и сдержанности, чем в том, чтобы отомстить им за нанесённый ему ущерб. ₅‘Чем дольше он воздерживался от своего законного права прибегнуть к мечу, тем ближе он был к тому, чтобы снискать похвалу за свою любовь к Господу’.

{15.4.10} Когда же наконец вернулись те, кто был послан усмирять собравшихся на тинг, Абсалон пожаловался на то, что, простодушно доверившись их приглашению, он подверг себя опасности, после чего спросил их, с какой целью они своими успокаивающими посланиями хотели заманить его сюда и вовлечь в столь трудное дело, к которому он был совершенно не готов и всей сложности которого никак предвидеть не мог? ₂И когда они сказали, что они и сами ни о чём таком не подозревали и попросили его простить их вину, признавшись в своей беспечности, Абсалон велел им подумать над тем, что теперь делать и дельным советом исправить свою прежнюю ошибку. ₃Они отвечали, что сейчас у них нет ни оружия, ни людей, и поэтому им следует отправиться домой, чтобы взять там и то, и другое, а на следующий день, лучше подготовившись, вернуться обратно. ₄Самому же Абсалону между тем следует укрыться в каком-нибудь укромном месте, поскольку нет ничего зазорного в том, чтобы действовать сообразно времени и обстоятельствам. ₅Был ли этот совет вызван их тайной неприязнью или же просто растерянностью, сможет понять только тот, кто ‘не побрезгует ознакомиться с их дальнейшими поступками’. ₆Абсалон отвечал, что более достойным выходом для него было бы удалиться сейчас в свой замок в Сьяландии, поскольку не в его обычае прятаться и скрываться от кого бы то ни было. ₇Итак, отвергнув их недостойное предложение, на предоставленном ему Тордо корабле он удалился восвояси. ₈Он полагал, что тому, чья слава ‘благодаря выдающимся по своей доблести подвигам’, как хорошо всем известно, разошлась уже по всей земле, не следует предпринимать ничего, ^{(л.189об.)}|| что смогло бы запятнать его блестящую репутацию.

{15.4.11} Стоило ему прибыть в Сьяландию, как Вальдемар, который в это время охотился на острове Самса²³, своим письмом велел ему немедленно явиться к себе, намереваясь обсудить с ним, а также с Суно и с Хесберном некие важные государственные дела. ₂Там, после того как они со всем должным вниманием закончили рассматривать текущие вопросы, Абсалон решил довести до сведения короля то, что ему было известно о восстании в Скании, не побоявшись первым рассказать ему о всех своих злоключениях^a. ₃Вальдемар был в гневе и угрожал наказать мятежников, однако Абсалону удалось смягчить его сердце и убедить отказаться от этого своего намерения, после чего он предложил ему, вместо того чтобы отомстить, как того хотел король, ласково пригласить к себе на встречу первых людей Скании и поговорить с ними. ₄И когда те прибыли к нему на Фионию, сам Абсалон не замедлил принять их самым учтивым образом. ₅Сканийцы обратились нему с просьбой ходатайствовать перед королём о том, чтобы тот не позволял ни Саксону²⁴, ни Аго, ни Суно и Хесберну — всем тем, кто родился за пределами Скании — распоряжаться чем-либо в этой области, заверив его, что восстание, которое началось исключительно из-за своевольного поведения этих лиц, сразу же закончится, если он позаботится о том, чтобы предоставленная чужеземцам власть была передана уроженцам самой Скании. Абсалон отвечал, что они, по-видимому, завидуют могуществу своего короля, если хотят отказать ему в праве наделять ленами тех, кого посчитает нужным. ₆Он предпочитал испытать на себе всю ярость черни, чем передать эту коварную просьбу Вальдемару и тем самым подорвать его владельческие права, законность которых подкрепляется, в частности, тем, что короли пользуется ими в течение уже стольких веков.

{15.4.12} Тогда они заявили, {Ярость [восставших] простолюдинов Скании} что в этом случае гнев восставших обрушится на его голову лично, вместо того чтобы проявить терпение, дав ему в высшей степени дерзкий ответ. ₂Вмешавшись в разговор, король спросил их, что же ему следует предпринять для того, чтобы ситуация в Скании успокоилась, те отвечали, что для прекращения мятежа будет достаточно одного его письма, в котором он, проявив должное самообладание, в надлежащей пропорции смешает строгость и обходительность.

{15.4.13} Послушавшись их, король отправил к простолюдинам Скании полное угроз письмо, чем в не малой степени способствовал тому, что пламя их ярости разгорелось ещё сильнее. ₂Возмущённый жёстким тоном этого письма народ с ещё большей силой ‘обрушил свой гнев на того, кто осмелился написать такое’, торжественно отказав ему в праве взимать с них подати²⁵. ₃Кроме того, они отменили епископскую десятину²⁶ и разрешили священникам жениться. ₄Волее того, поскольку последних, по их словам, для отправления богослужений им было вполне достаточно, восставшие решили отказаться также и от услуг своего епископа^b. ₅Поправ как божественный, так и человеческий закон, к оскорблению величества они добавили ещё и насилие по отношению к церкви.

{15.4.14} Увидев, что угрозы здесь не помогут, король решил прибегнуть к оружию. — Как только закончилось время жатвы, он собрал большой флот для переправы своего войска и направился к городу Хельсинг, велев при этом Абсалону высадиться на берег в числе последних. ₂Тем временем на берегу собралось множество простолюдинов, которых привела туда возможность наловить себе рыбы, причём их многочисленные хижины заняли почти весь берег. ₃Увидев Абсалона и посчитав, что ненависть к нему есть нечто более важное, чем их желание добыть себе пищу, они принялись кидать в его корабль те камни, которые в разных местах попадались им на берегу, совершенно забыв о том, что гонят из пределов Скании того, кто сделал безопасными для проживания вообще все места в Дании. ₄Часть народа, оставив короля на тинге, с полным пренебрежением к его высокому званию бросилась к морю, намереваясь встретить предстоятеля своей церкви такими же проявлениями своей неблагодарности к нему, [что и те, кто уже был на берегу].

{15.4.15} {Осуждение неблагодарности} О, неблагодарный народ Скании, который в своей безрассудной ярости вместо того, чтобы воздать Абсалону проявлениями своей искренней признательности, не постыдился отплатить насилием тому, кто сделал для него так много всего хорошего! ₂Увлекаемый недостойной злобой, ты пытаешься не допустить появления в своих пределах корабля своего пастыря и отца, по чьей милости ты, прежде столько раз сталкивавшийся с жестокостью разбойников, теперь можешь безопасно выходить в море! ₃Тому, благодаря чьей воинской доблести ты не был изгнан со своего берега, теперь не даёшь даже ступить на него! ₄Перестань наконец глумиться над выдающимися заслугами этого прославленного и непорочного мужа так, словно на самом деле все его подвиги — это тяжкие прегрешения! Постарайся как можно быстрее своим раскаянием искупить ту ошибку, что возникла из-за несправедливого приговора, который ты вынес ему в уме своём!

{15.4.16} Король между тем не мог более спокойно сносить их оскорбительную наглость. ₂Пылая гневом, он приказал было войску садиться на коней и браться за оружие, когда епископ Арузии Свено обхватил его своими руками за туловище и принялся заклинать не обходиться с народом слишком жестоко. ₃Благочестие или страх придали ему смелости поступить таким образом, осталось неясным. ^(л.190)|| ₄Однако в душе у короля, который всегда испытывал к Абсалону самые тёплые чувства, опасность, угрожавшая его недавно прибывшему другу, конечно же, перевесила эти мольбы. ₅Как только король появился на берегу, все те, кто нападал на корабль Абсалона, тут же сделали вид, что они здесь совершенно ни при чём и разошлись по своим хижинам, а Абсалон смог спокойно сойти на берег.

{15.4.17} Затем здесь же они у них состоялись две встречи с воинами Скании. ₂Те из них, у которых король попросил совета о том, что ему делать, чтобы успокоить восставших, уговаривали его отстранить от власти в Скании Абсалона и всех прочих иноземных наместников, утверждая, что их отсутствие, как ничто другое, способно успокоить всеобщее помешательство, которое направлено не против самого короля, а единственно против недобрых дел этих людей. ₃Того же мнения были и воины из Ютии. ₄Как говорят, желать ухода Абсалона их заставило отчасти сильное неприятие десятины, которая недавно была установлена в Скании и Сьяландии, а отчасти — страх, вызванный воспоминаниями о сражении <при Фотевиг>^a. ₅Куда более благородным было решение рыцарей^a самого Абсалона. Они сказали, что та мощь, которой они располагают как благодаря своим друзьям, так и своему [благородному] происхождению и вооружению^b, позволяет им надеяться на то, что они смогут и без помощи королевских воинов спокойно и безопасно обойти со своим господином каждую из областей Скании, какое бы сопротивление не попыталось им оказать оказавшееся у них на пути здешнее мужичьё.

{15.4.18} Однако король желал дать мир своему народу и потому их отважным призывам предпочёл малодушные увещевания ютов. Втайне от всех вызвав к себе Абсалона, он напомнил ему о том согласии и взаимопонимании, которое всегда было между ними. ₂Ведь даже их расхождения во взглядах никогда не были столь существенными и непримиримыми, чтобы один из них в конце концов не смог изменить своё мнение и перейти на сторону другого. ₃3атем он попросил его отказаться от своего намерения пройти по Скании, не счесть позором вернуться обратно в Сьяландию, единственный раз поставив пользу выше славы.

{15.4.19} В ответ на это Абсалон тут же заверил короля, что и на этот раз последует его совету, утверждая, что не намерен оставлять своего прежнего обычая во всём слушаться [Вальдемара], хотя и знает, что стоит ему уехать, как на него обрушат множество тяжёлых и совершенно надуманных обвинений. ₂Король сердечно благодарил Абсалона за самообладание и попросил его оставить ему в качестве подкрепления для его дружины ещё и своих рыцарей^c. ₃Горько рыдая из-за своей верности и привязанности к нему, эти последние заявили, что этот день отныне связан для них с вечным и несмываемым позором, доведённые до такого бесчестья не своей, а чужой трусостью, ведь тому человеку, которому должны были служить верой и правдой, они отплатили тем, что постыдным образом покидают его. ₄Итак, с великой печалью в сердце оставив Абсалона, они были вынуждены последовать за королём.

{15.4.20} Между тем переговоры [короля] со своими подданными на тинге проходили тяжело и с большим трудом, так как народ всякий раз приходил для обсуждения спорных вопросов полностью вооружённым, ясно давая понять, что у него на уме. ₂Каждый день они нападали на Абсалона со всё новой ложной и неслыханной клеветой. ₃Увидев это, их втайне начали поддерживать юты, всячески лаская и помогая тем, кого на самом деле им следовало бы наказать с оружием в руках. ₄Их постыдное потакание мятежникам сильнее всего способствовало разрастанию восстания.

{15.4.21} Между тем, поскольку съестные припасы закончились, король решил покинуть Сканию и, отобрав нескольких человек из народа, чтобы уладить их споры с Абсалоном, велел переправляться в Сьяландию, в то место, где берег получил своё название от города Хельсинг. {Похвала Абсалону за его честность и красноречие} ₂3десь Абсалон и встретился с королём, после чего многочисленными доказательствами своей невиновности смог отвести от себя все предъявленные ему обвинения, а ту лживую клевету, которую в его отсутствие возвели на него, отверг столь вескими и обстоятельными доводами, что даже его обличители в конце концов были вынуждены признать, что подсудимый должен быть оправдан, ‘из обвинителей превратившись в его [самых ревностных] почитателей’. ₃Отнюдь не малое восхищение вызвало у всех и красноречие Абсалона, так что многие из присутствующих при этом говорили, что он говорил устами самого Господа.

{15.4.22} Затем послы от сканийцев отправились домой, предоставив окончательное решение по всем вопросам своим соотечественникам, утверждая, что сами они не имеют права договариваться о чём-либо без согласия всей страны. ₂Однако даже их честные и искренние призывы не смогли заставить местных жителей отложить своё возмущение и гнев. Они по-прежнему не хотели платить епископскую десятину и отдавать церкви то, что ей положено по закону.

{15.4.23} В качестве наказания за их нечестивое и безбожное упрямство Абсалон послал на очередной собор [местного духовенства] письмо,^{(л.190об.)}|| в котором приказал закрыть все церкви в Скании. ₂3аранее узнав об этом его распоряжении, в то самое время, когда проходил собор, вооружённый народ устроил тинг прямо у церкви [святого] Лаврентия. ₃Духовенство направило туда двух представителей своего сословия, которые должны были объявить собравшимся об этом суровом решении своего архиепископа, угрожая бунтовщикам, если они продолжат упрямствовать в своём отказе платить десятину, прекращением отправления всех священных обрядов и молчанием тех, кто должен проводить богослужение. ₄Народ отправил такое же число своих представителей, которые в свою очередь должны были передать духовенству угрозы этих бунтовщиков.

{15.4.24} Их ответ был, что священники обязаны своим содержанием народу, благодаря чьим подношениям и милостям они и имеют всё необходимое для жизни, а вовсе не архиепископу²⁷. ₂По этой причине либо они продолжают служить Господу, либо, как неблагодарные, пусть убираются из страны; если же они не предпримут ничего из этого, то в качестве наказания у них не только отнимут всё их <имущество>^a, но и также подвергнут их жестоким пыткам.

{15.4.25} На это духовенство давало неизменный ответ, заявляя, что ни страх смерти, ни боязнь оказаться в нищете не смогут заставить его нарушить приказ своего предстоятеля. ₂Благочестивая и набожная твёрдость священнослужителей в конце концов одолела чернь, после чего, сменив угрозы на мольбы, те начали просить, чтобы выполнение запрета было отложено до тех пор, пока они не смогут встретиться с Абсалоном. Боясь вызвать междоусобную войну, они не хотели трогать тех священников, которые были столь же благородного происхождения, что и сами они. ₃Дело в том, что хотя в Скании церковные должности распределялись вперемежку между здешними уроженцами и пришлыми людьми, бóльшим почётом и уважением у народа пользовались именно местные священнослужители. ₄В конце концов было решено, что с согласия обеих стороны будут выбраны специальные люди, которые после внимательного рассмотрения спорных вопросов постараются добиться справедливых условий перемирия между ними. ₅Абсалон без проволочек одобрил это их решение, полагая, что милосердием можно добиться куда большего, чем жестокостью. ₆В пространных выражениях он тепло поблагодарил участвовавшее в соборе духовенство за проявленную им стойкость. ₇Тем не менее народ презрел оказанное ему благодеяние, по-прежнему продолжая открыто грабить усадьбы воинов короля и архиепископа.

{15.4.26} С наступлением поры Великого Поста²⁸ король в сопровождении сьяландского войска через пролив у Хельсинга снова направился в Сканию, при этом он отказался брать с собой людей из Ютии и Фионии, хорошо помня о том, как они подстрекали восставших в прошлый раз. ₂Абсалон, который в соответствии со своими обязанностями архиепископа должен был закончить приготовления к помазáнию^a, поспешил в Лундию, где вместе с королём праздновал несколько дней, после чего перебрался в соседнее село. ₃Слух об этом привёл в сильное возбуждение жителей северной Скании и Халландии, которые, по обычаю своего народа, разослав по всем [своим селениям] палку²⁹, сделали вид, что теперь, когда они якобы защищают свою свободу, у них есть подходящий повод для объявления войны, отдали все соответствующие распоряжения и собрали своё войско. ₄Охватившее их безумие было столь сильно, что они стремились как можно скорее вступить в бой с королём, полагая, что нет ничего сложного в том, чтобы справиться с объединённой мощью всей страны^b. ₅Покинув южную часть Скании, король встретился с ними у моста Дисия³⁰. Абсалон просил его употребить против восставших не оружие, а обычные палки, но тот отвечал, что ведёт войну не с собаками, а с людьми. Удивительная мудрость, а отнюдь не приступы гнева или ярости двигали Вальдемаром, когда он решил таким образом исправить высокомерие своих соотечественников, а чтобы внушить всем остальным вселить страх перед столь дерзким поведением, ‘заимствовал что-то у ненавистной ему жестокости’. Отложив на время милосердие, король старался скрыть свою природную мягкость за показной свирепостью.

{15.4.27} Бой состоялся на самом мосту, который каждое войско стремилось перейти прежде другого. ₂Исход битвы долго был неясен, и для местных жителей это сражение стало весьма достопамятным. {Простолюдины в замешательстве} ₃Наконец, с помощью неизвестного брода всадники Абсалона [перебрались на другой берег] и ворвались в строй своих врагов, что и позволило [королю] довольно неожиданно [для себя] одержать победу. {Резня среди восставших} ₄Многие из простолюдинов были убиты, ещё большее их число утонуло в реке. — Избежав клинка, они нашли свою смерть в воде. ₅Остатки их войска спаслись бегством. ₆Суд Божий полностью уничтожил это нечестивое сборище, и оно сполна заплатило за своё святотатственное безумие³¹.

{15.4.28} Возвратившись в Лундию, король узнал о том, что в восточной части [Скании] народ тоже взялся за оружие и направляется к нему, так что Вальдемару пришлось, победив одно войско, сразу же отправиться навстречу с другим. ₂Ему посоветовали напасть на противника как можно быстрее, пока тот ещё не успел собрать всех своих сил, однако выступление королевского войска на некоторое время задержали жители Лундии, которые в качестве жалования за свою службу попросили снизить им подати. ₃Получив то, чего добивались, они тем не менее ограничились тем, что дошли до ближайшего поля, отказавшись сопровождать его дальше, сказав в качестве оправдания,^(л.191)|| что им нужно охранять свой город от неприятеля. ₄Это и стало причиной того, что король встретился с врагом позже, чем рассчитывал. {Гидингебро} ₅Мост, возле которого чернь разбила свой укреплённый лагерь, назывался Гетунга. ₆Чтобы не позволить никому воспользоваться переправой, толпа этих безумцев собрала [рядом с ней] огромные кучи камней. ₇Король между тем перешёл реку в другом месте через вброд и уже был готов обрушиться на них с оружием в руках.

{15.4.29} Однако куда сильнее, чем видом находившегося теперь перед ними королевского войска, чернь была напугана недавней жестокой гибелью своих товарищей. ₂И вот восставшие прислали к Вальдемару своих людей, которые принялись умолять его отойти к мосту, обещая, что в этом случае они сложат оружие. ₃Впрочем, больше всего на короля повлияло благоразумие Абсалона, указавшего на то, что ему следует воздержаться ‘от чрезмерного убийства местных жителей’. ₄Когда он вернулся к мосту, ‘вожаки восставших, умоляя, простёрли свои руки к его коленям’ и принялись всячески убеждать его в своём желании служить ему. ₅Поскольку верность этих людей внушала сомнения, им было велено дополнить свои обещания клятвой. ₆После того как всё это собравшееся здесь простонародье было наконец распущено, король вернулся в Лундию.

{15.4.30} После этого король прошёл по всей Скании, принимая от населения заложников. ₂Легко соглашавшийся со всем прочим, народ по-прежнему упрямо отказывался платить десятину. ₃Теперь король думал более всего о том, как бы ему заставить Абсалона отказаться от неё, и как-то раз даже сказал, что ему следует вести себя очень осторожно и позаботиться, чтобы с ним не случилось то же самое, что некогда произошло с Канутом Оденсским³², который также очень стремился распространить право [церкви] взимать десятину [на новые земли]^a. ₄Абсалон между тем полагал, что урезать законные права церкви является не только чем-то недостойным, но и прямо кощунственным. Упорно отказываясь делать это, он говорил, что даже если король склонен согласиться с мнением простого народа, лично для него это не станет препятствием. Впрочем, не желая вести себя менее настойчиво при взимании их задолженности по десятине, он при этом не намерен никого призывать разделить с ним выпавшие на его долю опасности. ₅Он считает, что для короля будет более безопасным промолчать, чтобы помощь церкви не омрачила его популярности народной ненавистью. ₆В глубине души уважая справедливую и смелую настойчивость Абсалона, король, видя, что он не желает уступать, предложил <отложить>^a начало взимания десятины, чтобы чуть позже уговорами добиться того, чего сегодня не удалось достичь оружием. ₇Абсалон подчинился его просьбе, однако при этом он заявил, что не намерен вместо десятины возвращаться к тому положению дел, которое существовало при предыдущих архиепископах, ведь он не желает, чтобы кому-то показалось, что он окончательно отказывается от этого своего законного права. ₈Столь умеренное требование Абсалона заставило восстание утихнуть.

{15.5.1} {Цезарь намеревается напасть на герцога Саксонии} Затем стало известно о неких в высшей степени коварных замыслах Цезаря, которые тот вынашивал против правителя Саксонии. При этом в своих надеждах одолеть его Цезарь полагался на хитрость ничуть не меньше, чем на свои силы. ₂Прежде всего своё хитроумие он решил направить на Вальдемара, который, как он знал, совершенно точно встал бы на сторону герцога Саксонии. ₃Он послал к королю послов, которые должны были просить короля выдать двух его дочерей за сыновей Цезаря, один из которых должен был унаследовать саму империю, а другого он назначил своим сатрапом в Свевии. Всё это делалось не потому, что он хотел хорошего брака для своих детей, а для того чтобы оставшийся без друзей его враг лишился их помощи [в своём противостоянии с императором]. ₄Воистину, не знаю, чего здесь было больше — коварства или бесстыдства! ₅Ведь со своими лживыми просьбами связать их семьи узами родства Цезарь не постыдился обратиться к тому, ‘кого в прошлом один раз уже смог обманным образом заманить в ловушку и там заставить пообещать стать его подданным’.

{15.5.2} Друзья короля сразу же разгадали эту хитрость и рассказали Вальдемару, что император стремится к этому не из-за своего желания заключить брачный союз, а потому что ненавидит Хенрика. ₂Впрочем, все эти совершенно правильные объяснения его коварных намерений были тут же забыты, как только о своём решении объявила королева, которая считала, что для её детей было бы большой честью заключить брачный союз с самим Цезарем. ₃И когда король захотел узнать, сколько от него потребуется отдать в качестве приданого, послы сказали, что не знают, отправив этот вопрос на рассмотрение императора. ₄Тот же в своём ответном письме предложил королю прибыть в Любек(у), где при личной встрече они смогут надлежащим образом уладить все свои дела. Ответом на эту просьбу стало покорное согласие.

{15.5.3} Между тем Цезарь ‘напрягал все силы своей империи, стараясь подорвать могущество Хенрика’, чьи города повсюду отказывались ему подчиняться и сдавались императору. ₂Причиной же их отпадения была не столько их любовь к Цезарю, сколько ненависть к Хенрику³³. ₃Дело в том, что будучи довольно долго весьма удачлив и успешен в своих делах, герцог сильно возгордился и, находясь на вершине счастья, совершенно не подозревал, что может когда-нибудь оказаться в бездне отчаяния. По этой причине ‘шеи подданных этого тирана буквально изнывали под ярмом его необычайно свирепой власти и невыносимо жестокого нрава’, а со своими соотечественниками он, как правило, ‘обращался ничуть не лучше’, чем с врагами. ₄Теперь же, когда — не [столько] из-за битв и поражений, ^{(л.191об.)}|| [сколько] из-за предательства и бегства своих воинов — он остался без войска, его последние надежды были связаны с помощью от тех, кто жил за [рекой] Альбия. Посчитав, что за стенами Любека не вполне безопасно, Хенрик покинул этот город, после чего, ‘в величайшей спешке забрав [отсюда все какие только смог найти] корабли, он направился в самое последнее своё убежище — в Стормарию’.

{15.5.4} Хозяин этой области Адульф с самого детства заботливо воспитывался у Хенрика. ‘Щедро одарённый от природы’ и обласканный удачей, в знак великого расположения к нему впоследствии он был возведён в рыцарское достоинство, что, впрочем, совершенно не помешало ему отплатить герцогу за своё воспитание самым омерзительным способом, став первым из всех вассалов Хенрика, кто запятнал своё имя предательством³⁴. ₂Тем временем Цезарь наполнил лучниками и пращниками те корабли, на которых он хотел переправиться через Альбию, после чего отправил всех их вниз по течению этой стремительной реки. ₃Точно так же поступил и Хенрик, который собрал свой флот и поместил на него отряд отборных воинов, желая помешать переправе императора. ₄Однако, когда воины герцога увидели многочисленные корабли противника, устрашённые их количеством, они оставили своё первоначальное намерение и обратились в бегство, уступив таким образом переправу Цезарю.

{15.5.5} Затем император принялся осаждать Любек³⁵, при этом, сильно опасаясь войск братьев Бугисклава и Казимара³⁶, он решил подкупить их, через своих послов пообещав им обоим ‘увеличить их могущество и славу’, а те земли, которыми они до сих пор владели на довольно неясных основаниях и не имея какого-либо почётного титула, они получат теперь в качестве его сатрапов. ₂Братья, которым так часто приходилось терпеть обиды от Хенрика, с радостью приняли предложение Цезаря, не заметив при этом, что под видом большой милости на них надели ярмо позорного рабства.

{15.5.6} {Союз Цезаря с Вальдемаром} Тем временем к Любеку прибыл Вальдемар, чей флот, впрочем, был скорее роскошно украшен, чем надлежащим образом вооружён. Здесь его встретили германские рыцари, которые, учтиво поблагодарив Вальдемара за то, что он всё-таки прибыл, попросили его держаться как можно ближе к середине реки, чтобы расстояние между ним и Цезарем было по возможности короче. ₂На следующий день, после того как это было сделано, послы императора спросили его, не желает ли он, чтобы Цезарь сам проделал половину пути ему навстречу, на что король ответил, что предпочитает направиться сразу в его лагерь, не желая обременять правителя Римской империи такими мелочами. ₃Принимая его, Цезарь проявил ничуть не меньше обходительности, чем сам Вальдемар, когда он направлялся к императору, скромности. Оказав ему честь сначала объятиями и поцелуем, вслед за этим Цезарь взял короля за правую руку и, сбросив свой плащ, провёл его через весь свой лагерь, где, выступая в качестве глашатая, громко велел всем уступать ему дорогу. ₄И поскольку даже [его собственный] шатёр, будучи не в состоянии вместить огромное множество собравшихся здесь и ‘горячо желавших увидеть короля’ людей, обрушился, Цезарь покинул его и вышел на открытое место, где, чтобы покончить с давкой, вытянул свой жезл и ‘насколько мог громким голосом’ велел всем усаживаться там, где они стоят.

{15.5.7} Однако Вальдемар, восприняв этот знак внимания как некое искушение для его скромности, отвечал, что готов подождать, когда ему принесут его кресло, не желая, чтобы кому-то показалось, что он, согласившись присесть, незаконно присвоил себе то почётное право, которым обладал лишь сам занимавший свой престол император. ₂Тем временем все прочие выделявшиеся своими почётными титулами вельможи уже расселись по своим креслам, расположившись при этом совершенно не соблюдая порядка и не обращая внимания на свои звания, а там, где каждого из них застала эта ужасная теснота, при распределении мест между собой будучи вынуждены положиться на волю случая, а не на свою знатность. ₃Было слышно, как тевтонцы восхищаются ростом и телосложением короля; охватившее их желание увидеть короля было так сильно, что, <поскольку>^a низкое положение кресел мешало им сделать это, они вскарабкивались на плечи друг другу и вытягивали шеи, чтобы хоть раз взглянуть на него. ₄«Вот это король, вот это господин! Вот уж кто точно достоин быть императором!» — говорили они, — «[Рядом с ним наш] Цезарь выглядит просто жалко, словно какой-то ничтожный королёк!». ₅Вот какое большое уважение внушила этим варварам его высокая и стройная фигура! ₆Я полагаю, что Цезарь намеренно оставлял без внимания эти слова своих воинов, не желая, чтобы показалось, будто он может обидеться на какие-либо лестные для короля похвалы.

{15.5.8} После того как довольно долго Вальдемар пробыл предметом всеобщего восторженного внимания, император встал и, велев нескольким из своих вассалов следовать за ним, позаботился о том, чтобы короля отвели в соседний шатёр, обращаясь с ним с такой же учтивостью, с какой он вёл себя ранее, когда тот ещё только прибыл [к нему в лагерь]. ₂Там, отложив в сторону всё важное, он в течение некоторого времени весело и благосклонно беседовал с Вальдемаром, позволив ему удалиться лишь к вечеру и приказав при этом сопровождать его юношам со всей Германии. ^(л.192)|| На следующий день король должен был вернуться и прибыть в расположенный неподалёку от гавани лес, где было более удобно говорить о делах.

{15.5.9} Между тем сыновья императора отправились к королю на корабль, где их отец велел им задержаться подольше, сделав вид, что им очень приятно проводить здесь своё время. — Доверительным общением с теми, кто был для него дороже всех на свете, Цезарь хотел показать Вальдемару, как высоко он ценит его визит. ₂Когда же [на следующий день] в условленном месте речь зашла об их женитьбе, в качестве условия для заключения брака император запросил тридцать тысяч талантов за старшую дочь и восемь тысяч — за младшую³⁷. ₃Датской знати это требование сразу показалось подозрительным; поскольку ни одна из девочек ещё не достигла подходящего для вступления в брак возраста, они посчитали, что за этим его требованием скрывается коварство. ₄Впрочем, Вальдемар, посчитав большую из сумм действительно несоразмерной своему богатству, тем не менее уверенно пообещал, что заплатит меньшую, для чего он намеревался прибегнуть к помощи ‘связанного с ним узами близкого родства’ короля Венгрии³⁸. ₅Соглашение с обеих сторон было скреплено клятвами, так что узы помолвки стали ещё прочнее благодаря произнесённым присутствующими святым обетам. ₆После того как с этим было покончено, король вернулся к своим кораблям, а Цезарь — в свой лагерь.

{15.5.10} В это же время император принимал у себя послов от склавов, которые из страха перед королевским флотом не отваживались прибыть на своих кораблях к нему лично, после чего на рассвете в сопровождении небольшого числа воинов он на своей лодке неожиданно появился рядом с кораблем Вальдемара, чем застал всех врасплох. ₂Когда король решил созвать своих военачальников, желая, чтобы они также могли принять участие в их разговоре, император попросил его сделать исключение и не приглашать правителя Ругии Яримара, которому, зная о его исключительной преданности данам, ещё днём ранее он оказывал всяческие почести и даже более того — льстиво называл его королём³⁹. ₃3атем он сказал, что хочет поговорить с королём наедине, заявляя, что из-за предстоящего родственного союза он его считает не только другом, но и даже прямо единомышленником. ₄Он рассказал, что желает ослабить Хенрика и поэтому дал склавам некие обещания, которые, как только его противник будет повержен, совершенно не желает исполнять, хорошо помня о том, что некогда пообещал подчинить Склавию Вальдемару. ₅Поэтому он попросил короля проявить терпение, когда он сделает эти земли своим леном и даст обоим из братьев по титулу своих наместников здесь, что хотя и будет сопряжено сейчас с большим почётом для них, однако совершенно точно не затянется надолго. ₆Ведь как только падёт Хенрик, он позаботится о том, чтобы их страна была отдана под власть датского короля.

{15.5.11} Король одобрил этот замысел и на следующий день лично отправился на совещание, во время которого {Герцоги Склавии теряют свою свободу} Цезарь торжественно вручил Бугисклаву и Казимару знамёна^{a 40} и назвал их герцогами Склавии. Вот так свою древнюю и доставшуюся им от предков свободу для своей родины они променяли на пустые и ничего не значащие титулы и почести. ₂Если бы им заранее было известно, какое бремя, ‘приняв этот жалкий тряпичный лоскут’, они возлагают [на свои плечи], то этой награде они предпочли бы смерть или же[, по крайней мере,] захотели бы в течение всего времени своей жизни оставаться [далёкими от вершин власти] простыми людьми. ₃Ведь оказалось, что под видом почестей они навлекли на себя величайший позор и унижения, а обманчивым блеском своих титулов пытались приукрасить то, что снова ввергли своё Отечество в [самое постыдное] рабство.

{15.5.12} На этой же встрече {Сифрид} один весьма знатный муж из Тюрингии по имени Сифрид⁴¹ с согласия и одобрения Цезаря попросил Вальдемара [отдать ему в жёны] одну из своих дочерей. Доставленный на корабле короля в Шлезвиг, по случаю своей свадьбы он устроил здесь большое и торжественное празднество.

{15.6.1} Между тем склавы, после того как возведённая ими в устье Свины крепость оказалась затоплена выступившим в зимнее время из своих берегов морем, собрав за ту же зиму все необходимые материалы, в начале весны построили в этом же месте две новые. Теперь, когда вход в реку Пену закрывал город Валогаст, а Свина была под защитой этих крепостей, они полагали, что их страна отныне неприступна. ₂С большим опозданием узнав об этом, король тем не менее собрал свой флот и даже успел добраться с ним до Зелёной гавани, намереваясь помешать склавам в их строительстве, когда узнал от ругиян, что укрепления уже готовы и полны защитников. ₃Рядом почти не было подходящих гаваней, и это стало главной причиной, почему он потерял всякую надежду на удачный исход предстоящей осады.

{15.6.2} И тогда, призвав своего сына Канута, а также Абсалона^a и Суно с Хесберном, он сказал им, что осада этих крепостей кажется ему делом весьма хлопотным, и поэтому он предпочитает, чтобы ей руководил кто-то другой, а не он сам, чтобы в том случае, ‘если результат не будет соответствовать их желаниям’, это не смогло бы повредить той блестящей славе, которую он стяжал себе своими предыдущими успехами⁴². ₂Поэтому обязанность следить за этой осадой он возложил на Канута и Абсалона, ‘предупредив обоих, что их неудача в бою принесёт Отечеству куда меньше стыда, чем его собственная; если же они всё-таки победят, его слава будет ничуть не меньше, чем если бы он сам одержал эту победу’.^{(л.192об.)}||

{15.6.3} Абсалон пообещал ему, что возглавит сканийцев и сьяландцев, однако отказался при этом вести за собой ютов. Он знал, что эти люди будут пренебрежительно относиться не только к его приказам, но и к распоряжениям молодого Канута. ₂‘Предвидение не обмануло его’. ₃Слова Абсалона вывели короля из себя, и он ответил, что тогда, несмотря на своё плохое самочувствие, он сам займётся этим делом. ₄Скованный этими заботами, ‘одолеваемый болезнью и беспокойством, он слёг в постель’. ₅Его сердце терзали сразу два сильных чувства: с одной стороны, он хотел победить, а с другой — не верил, что это ему удастся. ₆<Утром>^b военачальники принялись упрашивать короля пожалеть себя, обещая, что в точности выполнят любой его приказ даже в его отсутствие. ‘Крайне неохотно и с большим трудом’ согласившись с ними, он передал верховное командование в этой войне своему сыну и архиепископу, а сам удалился в город Вординг.

{15.6.4} Поскольку ‘из-за сильного и продолжительного шторма’ они были вынуждены здесь надолго задержаться, по всему берегу начали раздаваться возмущённые голоса ютов, жаловавшихся на недостаток фуража и съестных припасов, а также просивших позволить им покинуть войско и вернуться из похода домой. {Гомер из Рипе} ₂И когда предстоятель церкви города Рипе Гомер, который помимо своей почётной церковной должности был известен ещё и благодаря своему редкому умению говорить, даже при помощи самых убедительных примеров своего красноречия так и не смог заставить замолчать, он решил, что вместо слов пора употребить силу, после чего велел схватить и связать одного из участников бунта, особенно дерзко и настойчиво кричавшего о чём-то прямо у шатра этого епископа. ₃Однако после этого крики среди собравшихся только усилились, а мятеж начался уже по-настоящему.

{15.6.5} Предводители данов^a, испугавшись, что народ, пренебрегая королевским приказом, самовольно отправится по домам, созвали совет и решили, что королю следует самому распорядиться закончить этот поход, полагая, что лучше сделать вид, будто он сам милостиво позволил им удалиться, чем ждать, когда эта безрассудная толпа начнёт разлагаться сама по себе, и чтобы никому не показалось, будто они закончили войну по собственному решению, а не были отпущены по воле короля. Если же в своём стремлении вернуться домой раньше положенного они поставят собственное желание выше приказа своего предводителя, может произойти то же, что, как говорят, случилось и со Святым Канутом, который некогда попытался наложить на своих воинов взыскание за то, что они покинули его флот. В этом случае Канут, если его отец, у которого уже началась горячка, умрёт от своей теперешней болезни, может и не унаследовать королевство после него.

{15.6.6} Побуждаемый их советами, Канут велел всем возвращаться по домам и распустил собранный для похода флот, предоставив обнаглевшему простонародью в качестве своей милости то, в чём на самом деле уже не имел возможности отказать им. ₂Вынужденный из-за угрозы бунта прекратить военные действия, Канут вместе с Абсалоном, Хесберном и Суно отплыл в Вординг, чтобы ожидать там исхода болезни своего отца.

{15.6.7} Вальдемар, увидев из окна своей спальни паруса возвращающихся домой кораблей, был [неприятно] удивлён, что ещё больше усилило его болезнь и печаль. ₂Тем не менее, изо всех сил постаравшись скрыть и то, и другое, король принял явившегося к нему сына и военачальников со столь радостным выражением лица, что показалось, будто он уже почти избавился от своей болезни. ₃Однако, хотя он и говорил, что не чувствует никакой боли, всё это время Вальдемар пытался с помощью силы своего духа скрыть те мучения, которые испытывало его тело. ₄При этом он не забыл исповедаться перед Абсалоном в своих грехах, заявив, что, поскольку время смерти никому заранее неизвестно, должно самому налагать на себя разного рода благочестивые взыскания ещё до того, как она наступит. Король считал слишком запоздалым и бесполезным то покаяние, которое из-за своего нежелания исправиться и великого упрямства в грехе некоторые люди откладывают вплоть до самого конца своей жизни. {Завещание Вальдемара} ₅Кроме того, согласно его завещанию, половину унаследованного им имущества, за исключением того, что принадлежало казне, следовало передать в те места, чьи обитатели посвятили свою жизнь монашескому благочестию.

{15.6.8} Между тем все надеялись, что он выздоровеет, и лишь только Суно, толи увидав что-то во сне, то ли каким-то иным образом узнав будущее, предрекал, что эта горячка станет для короля смертельной, призывая всех позаботиться о будущем его сына, который после смерти своего отца должен был стать его наследником. ₂Ведь во время похорон Вальдемара, — [говорил он], - горе будет так сильно, что едва ли у кого-то из них окажется возможность хоть сколько-то подумать об этом.

{15.6.9} Тем временем из Скании прибыл специально приглашённый к больному некий аббат Иоанн⁴³, - учитель скорее самонадеянный, чем на самом деле сведущий в медицине, — в чьё искусство, как бы то ни было, верили очень многие. ₂Небрежно осмотрев больного, он твёрдо, но при этом, [как выяснилось], без достаточных на то оснований, пообещал, что король поправится. ₃3атем он дал ему некую приготовленную по правилам медицинского искусства пищу, после чего, выгнав всех из спальни, велел королю поспать. ₄Когда спустя некоторое время выяснилось, что Вальдемар не может уже произнести ни слова, Иоанн, обнаружив, что члены короля покрылись испариной, ^(л.193)|| велел терпеливо ждать дальше^a, заверив присутствующих, что появление этого пота — добрый знак, который предвещает больному выздоровление. ₅О, насколько же было бы лучше, если бы это Суно ошибся в своём предчувствии, а не лекарь ввёл всех в заблуждение тем, что подсказывало ему его искусство! ₆Вскоре после этого его обещания король умер⁴⁴, и его смерть стала ярким примером того, как мало стоит доверять лекарям и полагаться на их помощь⁴⁵.

{15.6.10} Когда на утро друзья зашли в его спальню, тело умершего выглядело так, словно тот ещё дышит; ‘его лицо полностью сохраняло своё прежнее выражение’, а его черты, казалось, не были тронуты ни окоченением, ни искажены судорогой; щёки короля, внешне и со стороны совершенно как у живого человека, покрывал румянец. ₂Поскольку также и все его члены по-прежнему сохраняли своё тепло, некоторое время оставалось неясным, действительно ли он умер. ₃3атем, когда бледность уже окончательно удостоверила его смерть, ‘тело умершего было велено положить на носилки, после чего для последующего захоронения его доставили в Рингстадий’. {Рингстадий} ₄Это поселение пользовалось большой известностью не только из-за своей древности, но и благодаря тому, что там находилась могила отца Вальдемара.

{15.6.11} Матери, распустив волосы, встречали приближение похоронной процессии горестными стенаниями, рыдая и голося, что теперь им придётся снова почувствовать на себе бремя былого рабства; {Похвала Вальдемару} что умер тот, кто избавил своих соотечественников от неволи, кто освободил отечество от страха перед морскими разбойниками, кто приморские области своей державы сделал столь же безопасными от нападений грабителей, что и земли внутри страны. ₂Также и земледельцы, лишь только завидев это траурное шествие, бросали то, чем занимались до этого и оглашали поля своими горькими жалобами. ₃Стараясь в последний раз услужить своему королю, они считали за честь и большое удовольствие для себя ‘подставить свои плечи под его носилки’, сильно сокрушаясь, что со смертью Вальдемара всех их также ожидает самый жалкий конец или то, что окажется ещё хуже, чем просто смерть.

{15.6.12} {Скорбь Абсалона} Абсалон молился за спасение души короля, когда ‘прямо во время произнесения торжественных обетов’ ‘не справился со своей скорбью’. Не сдержавшись и залив алтарь слезами, он едва смог закончить богослужение, поскольку голос и руки уже почти не слушались его. ₂Охватившая его сердце печаль была так велика, а внезапно начавшаяся из-за неё болезнь оказалась так тяжела и опасна, что вместе с окончанием жертвоприношения он едва не закончил и свою жизнь. ₃Было бы невозможно поверить, что этот великий муж может быть так сильно угнетён своей печалью, если бы та любовь, которую Абсалон питал к Вальдемару, не была столь широко известна. ₄Однако, после того как погас один из светочей нашего Отечества, судьба не отважилась лишить нас также и второго, не желая, по-видимому, оставить нас без того, благодаря кому вскоре к ногам Дании должна была пасть Склавия, а народ, который под предводительством этих великих мужей достиг самых высоких почестей, остался без того, кто смог бы его защитить. ₅Слёзы Абсалона, которые падали на алтарь во время молитвы, стали величайшим свидетельством его самой искренней преданности к своему королю. ₆Я полагаю, что аромат от орошённого ими фимиама был особенно сладок для Господа.

Заканчивается Саксона Грамматика о Деяниях Данов Пятнадцатая Книга.^{(л.193об.)}||