Джокер

Варенцова. Официальное представление

Как же она ненавидела эти туфли-лодочки, надеваемые с парадной формой!.. То ли дело кроссовки, берцы или сапоги, в них хоть двигаться по-людски можно. А лодочки — тьфу, паркеты только топтать… Увы, тот, кто разрабатывал эту самую парадную форму, явно имел свои взгляды на женское обаяние, а вот о том, что женщине в ней не в витрине манекеном стоять, думал менее всего. Мозгов, наверное, не хватило.

…Видавшая виды «Нива» с безупречной пунктуальностью подкатила к входу в гостиницу.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — Варенцова уселась, захлопнула дверь, расстегнула тяжёлый парадный китель. — А жарко сегодня! Как бы нам в грозу не попасть…

Китель был действительно тяжёлый — от наград, причём далеко не юбилейных. С некоторых пор они казались Оксане веригами.

— Я вот смотрю на вас и думаю, — поздоровавшись, проговорил Забелин, и она поняла, что «вериги» от его внимания не ускользнули. — Не моё дело, конечно, но что же надо было сотворить такого, чтобы из полковников да на капитанскую должность, да в наши болота?.. Неужели Смольный хотели взорвать?

— Не-а, Сосновоборскую АЭС. Новогодней петардой, — кривовато улыбнулась Варенцова. — На самом деле всё как у всех: горячность, невыдержанность и дурные гены. Как водится, вначале сделала, потом подумала. Нет бы наоборот…

Забелин кивнул, объехал пьяненького велосипедиста, вихлявшего но дороге, и философски проговорил:

— Это он с утра пораньше так набрался или со вчерашнего ещё не отошел?

«Нива» между тем проскочила знакомую бензоколонку, свёрнутый набекрень указатель…

— Ну вот, Оксана Викторовна, это всё зона нашей ответственности, вернее, зоны. Верстах в пяти на запад — «Трёха», «Прокурорка», малехо на восток «Девятка», потом «Строгач»…

— «Ведь там — сплошные лагеря, а в них — убийцы…» — вполголоса поддержала Оксана.

— Именно. Чуток южнее «Двойка», с ней рядом «Чирик» общего режима, при нём колония-поселение. И всё, аут. Дальше цивилизация кончается и начинается топь. В тайге, говорят, медведь прокурор, а что там в болотах деется, один Господь знает. А может, и вовсе чёрт…

Странно, но, произнося последнюю фразу, Забелин понизил голос, и Варенцова сразу вспомнила об иконах.

— Я смотрела по карте, болота действительно гигантские, пол-Европы утопить можно, — сказала она. — Но… вообще-то ведь есть, наверное, гати… какие-то дороги, проверенные места… Вертолёты, опять же, экранопланы всякие… И зимой небось замерзает…

— Наши бы желания да соответствовали нашим возможностям, — усмехнулся Забелин. — У вертолётчиков лётный час знаете сколько стоит? А потом не так тут всё просто, взял и полетел. Года два тому назад пробовали некоторые — на Ка-пятидесятом, с ума сойти. Так их «Акула» и нырнула с концами, никаких следов не нашли, хотя искали с собаками, а псари были из Москвы. Чёрная история, в общем. Что же касается зимы, то болота эти Морозко не по зубам — никогда не замерзают. Фашисты в Отечественную как уж рвались, причём именно о зиме — и с танками, и с самолётами, и с пушками, и со спецкомандами… И где сейчас все эти танки и пушки? На дне… Это я к тому, что, конечно, кто-то знает тропинки. Но кто знает, тот много не говорит… Опа!..

Грейдер в этом месте делал крутой поворот, и Забелину пришлось затормозить так, что Оксану ощутимо мотнуло вперёд, а когда она вскинула глаза, то вмиг приросла к сиденью. На нустынной дороге перед машиной стоял дикий кабан.

Оксана непроизвольно вцепилась в ремень безопасности и поймала себя на том, что прикидывает: перевернёт это чудище полуторатонную «Ниву» или не перевернёт?..

Светлая, точно выбеленная солнцем щетина, маленькие глазки, громадные загнутые клыки… Если бы за поворотом обнаружился террорист с базукой в руках, Варенцова испугалась бы меньше. Она обратила внимание на движение Забелина, только когда рядом хлопнула дверца. Оказывается, её начальник успел выбраться из машины и уже шёл навстречу кабану, точно Дерсу Узала — к тигру, встреченному в дальневосточной тайге. Подсознательно она ждала от начальника шаманско-охотничьих увещеваний в адрес опасного зверя, но ситуация разрешилась гораздо прозаичней и проще.

Остановившись на расстоянии, которое Оксана про себя квалифицировала как критическое, Забелин вдруг погрозил вепрю пальцем и принялся за что-то строго ему выговаривать. Даже назидательно указал себе за плечо, туда, где в «Ниве» сидела безмолвная пассажирка… Что именно он говорил, Оксана слышала плоховато — стёкла в машине были подняты из-за пыли, — но вид у кабана сделался определённо пристыженный. Вот он подался вперёд, ткнулся розовым, неожиданно трогательным пятачком Забелину в руку — и, развернувшись, исчез в придорожных кустах.

— Ну, Николай Ильич… ну вы и даёте, — сказала Оксана вернувшемуся подполковнику и услышала в собственном голосе дрожь. Её распирало жгучее любопытство, но Забелин только хмыкнул — дескать, ерунда! — и не стал ничего объяснять.

«Кто знает, тот много не говорит…» — эхом отдалось у неё в голове…

Сверток к обители госбезопасности оказался самый что ни есть неприметный, то-то Оксана вчера его и проскочила, совершенно не заметив. Но за поворотом обнаружился шлагбаум, а за ним — полоска идеального асфальта, выводившая к маленькому, очень чистому городку.

Местное УФСБ размещалось в старинной, сразу чувствуется, буржуйской усадьбе: эркер, лепнина, балконы, на крыльце — традиционные львы с мячиками под лапой.

«Так вот куда их спёрли из парка Победы… — не удержалась Оксана. — А может, учитывая старину, их как раз отсюда национализировали?..»

Зато внутри всё было просто и деловито. Вахта, турникет, прапорщик с васильковым околышем, мраморная лестница. Длинный коридор, по ходу которого Оксана успела со свежей силой возненавидеть свои туфли. Дверь, предбанник с молодцеватым капитаном и, наконец, святая святых — кабинет главнокомандующего. Просторный, на удивление здорово отреставрированный. Что в этой комнате было в буржуйские времена, оставалось только гадать. Может, спиритические сеансы устраивали, может, нюхали кокаин…

— Здравия желаю, товарищ полковник, — щелкнула проклятыми лодочками Варенцова. — Представляюсь по случаю вступления в должность…

Хотела было уточнить — капитанскую, но не стала, никто не виноват в том, что она выпорола судью, а сейчас тихо радуется кондиционеру. В тяжеленном кителе и чёрных, в крупную сетку чулках. А что ещё прикажете к дурацким лодочкам надевать?..

— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался с прибывшими Зеленцов, сдержанно кивнул, глянул Варенцовой на погоны, вздохнул. — Что ж, с прибытием. Осматривайтесь, обживайтесь, включайтесь в работу, а мы, — посмотрел он на Забелина, — всегда поможем, поддержим, подсобим. Верно, Николай Ильич?

— Так точно, товарищ полковник, — поддержал Забелин. — У нас тут принято в случае чего руку протягивать, а не ногу подставлять. Коллектив проверенный, дружный…

Зеленцов кивнул и вдруг как-то по-фронтовому спросил:

— Вы кушали уже? У нас сегодня в столовой ботвинья. Без раковых шеек, конечно, но со льдом. Рекомендую.

Полковник, чувствуется, был дядька без особой харизмы, зато надёжный. Достаточно умный, чтобы сидеть на попе ровно и ждать первой генеральской звезды, держась подальше от подробностей и коллизий. Ну, прислали экс-полковницу трудиться капитаном, значит, быть по сему. Посмотрим, как будет пахать, а всё прочее — не наше дело.

— Спасибо, Михаил Фомич, мы, пожалуй, у Колякина пообедаем, — вежливо отказался Забелин. — Во-первых, по пути, а во-вторых…

— Ну само собой, где уж нам тягаться с Колякиным, — улыбнулся Зеленцов и отпустил подчинённых. — Ладно, товарищи, ступайте, пополняйте калории. Завидую…

Вот так. Два часа в лодочках ради двух минут у начальства.

— Колякин, Колякин, что-то очень знакомое, ~ задумалась Оксана, идя обратно по длинному коридору. — Уж не тот ли это эмвэдэшник из автобуса? Зэки, по-моему, души в нём не чают…

— Он самый, — ухмыльнулся Забелин. — Колякин — замначальника «Трёхи», а по совместительству — великий хозяйственник. Такие свинарники у себя в зоне завёл — любо-дорого посмотреть. Беркширская порода, слышали про такую? Хряков племенных продаёт аж за границу, тушёнку делает, кур коптит, зэки расконвойные у него шастают по лесам да не только грибы с ягодами, ещё и чагу берёзовую для больницы промышляют. Онкологическое отделение у нас, знаете, сильное…

«Ага, — мысленно кивнула Оксана. — В Сыктывкаре и прочих местах, куда якобы ничего не долетало с Новой Земли, тоже, говорят… сильные…»