Джокер

Глава 19

Когда Стивен вернулся в Манчестер, было четыре часа утра, но он сразу же сел за стол и написал дочери, как сильно скучает по ней и сожалеет, что не сможет быть с ней на День Рождества Христова. Он пообещал Дженни, что позвонит, чтобы узнать, какие подарки Санта принес ей и другим ребятишкам, а когда закончит работу, то проведет с ней много времени. А летом они вместе с Робином и Мэри построят на их любимом пляже в Сэндихиллсе самый большой замок из песка, который когда-либо видели, и окружат его широким рвом.

Веки налились невероятной тяжестью, но Стивен заставил себя проверить сообщения из «Сай-Мед» по электронной почте. Новость была одна — обнаружено два новых «джокера», один в Престоне и один в Эксетере. Оба имени были в списке Грега Аллана, и власти были готовы к встрече. Джон Макмиллан слал свои поздравления. К письму были прикреплены файлы с данными на двух новых пациентов. Стивен даже не удосужился открыть их. Он лег, закрыл глаза и провалился в глубокий сон.

Табличка «Не беспокоить» на двери номера сделала свое дело, и Стивен проспал до половины двенадцатого следующего дня. Он чувствовал себя так хорошо, как не чувствовал уже много дней, и полежал немного, размышляя о письме из «Сай-Мед» и, в частности, о поздравлениях Джона Макмиллана. Он до сих пор не выяснил, почему люди из списка Аллана были источником вспышки заболевания, но этот интерес становился академическим по сравнению с тем фактом, что заболевание теперь находится под контролем. «Джокеры» больше не были «джокерами». Власти точно знали, кто эти люди и где они живут, и новые случаи заболевания будут изолированы прежде, чем они заразят других людей. Стивен встал, не торопясь принял душ, затем оделся и задумался о еде. Он собирался устроить себе выходной, поскольку считал, что заслужил его.

Вместо того чтобы завтракать в гостинице, он решил немного прогуляться и поесть там, где ему захочется. Небо было голубым и безоблачным, и хотя стоял легкий морозец, прогулка была приятной. Стивен бродил по улицам около часа, затем зашел в закусочную, которая ему приглянулась. Прежде чем войти, он купил газету, собираясь прочитать ее в ожидании заказа.

Потягивая «Гиннес», он обнаружил, что газета разделяет его хорошее настроение. За последние несколько дней количество новых заболевших в Манчестере снизилось и появилась слабая надежда, что худшее позади. Службы здравоохранения в других регионах успешно изолировали вновь заболевших, а правительство объявило, что источник вспышки заболевания обнаружен и предпринимаются шаги по его устранению, хотя подробностей не сообщалось. Прочитав последнюю фразу, Стивен улыбнулся.

Официантка принесла заказ, и он заметил ей, что место очень тихое, — он был единственным обедающим, и только на стульях возле барной стойки сидели двое завсегдатаев.

— Так уже несколько недель, — вздохнула девушка. — У нас никогда не было такого ужасного кануна Рождества.

Стивен сочувственно кивнул.

— Кажется, все закончилось, — сказал он, кивая в сторону газеты.

— Давно пора. Если бы эта сволочь Андерсон в самом начале запретила тем ребятам с дискотеки слоняться повсюду, все это давно уже закончилось бы. Я хотела спросить вас…

У Стивена возникло ощущение, словно его внезапно пнули в живот. К счастью, подавить мгновенно вспыхнувший гнев ему помогло понимание: что бы он ни сказал, эта женщина и еще бесчисленное количество людей будут продолжать верить, что вспышка заболевания в Манчестере вызвана ошибкой Кэролайн. Вот что Спайсер сделал с ее репутацией, и ничего уже не изменишь. Единственным утешением для Стивена была уверенность, что Спайсер теперь долго просидит в тюрьме. Он пожелал ему как можно более неприятного времяпрепровождения. Однако хорошее настроение его улетучилось, а вместе с ним и аппетит. Сунув десятифунтовую банкноту под тарелку с нетронутой едой, он вышел.

Стивен бесцельно бродил еще пару часов, прежде чем окончательно успокоился и почувствовал, что ужасно голоден. Район, куда он забрел, не испытывал недостатка в заведениях, где можно было поесть, но он выбрал маленькую чайную, где заказал тосты с сыром — и никаких разговоров.

Позвонив вечером Макмиллану, Стивен узнал, что митральный клапан Мари Ксавьер благополучно добрался до Портона. Ученые уже начали его исследовать, но быстрых результатов ожидать не стоило. Материал проходил по четвертому, максимальному, классу биологической защиты, а безопасность означает медленность.

— Почему бы вам не взять пару выходных? — предложил Макмиллан. — Если что-то случится, мы позвоним вам на мобильный. Поезжайте в Шотландию, проведайте дочку.

— Это невозможно, — отозвался Стивен, — я мог заразиться вирусом. Не хочу так рисковать.

— Да, конечно. — Макмиллан сокрушенно вздохнул. — Глупо с моей стороны было предлагать такое.

— Но я все равно взял бы пару выходных. Думаю, найду чем заняться.

— Хорошо. Кстати, сегодня утром я получил письмо от премьер-министра — он выражает свою благодарность. Идея объявить чрезвычайное положение была не шуткой.

— Да уж, понимаю…

Стивен спустился в бар и, потягивая джин-тоник, размышлял о том, что будет делать завтра. Было бы здорово выбраться из Манчестера. Ему нужно отстраниться от всего хотя бы на несколько часов, где-нибудь вдали от людей, где он сможет смотреть на небо и дышать свежим воздухом. Стивен вдруг сообразил, что находится недалеко от Озерного Края. Он уже давно не бывал в этой части страны, где прошло его детство. Можно поехать туда с самого утра и побродить целый день в горах. Чем больше Стивен об этом думал, чем более привлекательной казалась ему эта идея. Когда он был мальчиком, прогулки в горах Камбрии всегда помогали взглянуть на вещи со стороны. Именно это ему и было сейчас нужно — возможность отстраниться.

Стивен заказал еще порцию джин-тоника и вышел из бара, намереваясь посидеть где-нибудь в укромном уголке и все обдумать. Ему удалось выявить источник заболевания и сам премьер-министр поблагодарил его за это. Презрение Стивена к политикам не могло полностью загасить удовлетворение от этого факта, но, с другой стороны, он пока совершенно не представлял, чем объяснялось возникновение заболевания у «джокеров», а неизвестность всегда вызывала у него тревогу.

Смерть Кэролайн причинила Стивену такую боль, что он до сих пор не мог взглянуть этому факту в лицо. Ему успешно удавалось вытеснить эти мысли на задворки сознания, пока официантка не бросила ему в лицо ужасную правду. Кэролайн не только стала жертвой вируса — ее к тому же несправедливо обвинили в том, что она была причиной вспышки. Виктор Спайсер разрушил ее карьеру и косвенно стал причиной ее смерти, и обеспечил то, что для истории она навсегда останется в черном списке. Осознание этого факта вызвало у Стивена приступ гнева. Единственное преступление Кэролайн заключалось в том, что она руководствовалась здравым смыслом, а не следовала инструкциям, как безмозглый автомат.

Его совсем не утешало то, что это была тенденция в масштабах всей страны. На каком-то этапе здравый смысл вдруг заменила политкорректность. «Кроткие» в виде глупых и неосведомленных «унаследовали землю» чуть раньше, чем планировалось. Вспомнив о той работе, которую Кэролайн и остальные медсестры проделали в церкви Святого Иуды, Стивен почувствовал вину. Эпидемия действительно пошла на спад, но еще не закончилась. Кэролайн умерла, но Кейт и ее коллеги по-прежнему делали для больных все, что могли, пока он сидел тут, попивая джин-тоник. Теперь Стивен знал, чему посвятит оставшуюся часть вечера.

Когда Стивен вошел в церковь, Кейт пила кофе из треснутой чашки с улыбающимся медвежонком. Она смущенно улыбнулась в ответ на его приветствие и спросила:

— Как дела?

— Отлично. А вы тут как?

— Гораздо лучше — теперь, когда выявлен источник заболевания. Вы хорошо поработали.

Остальные медсестры присоединились к поздравлениям.

— Я очень хорошо понимаю, кто настоящие герои во всем этом деле, — сказал Стивен. — То есть, героини. Честно говоря, я не представляю, как вы все это выносите, день за днем…

— Это потому, что мы слишком глупы и не знаем лучшей доли, сэр, — сказала одна из медсестер с нарочито деревенским акцентом.

— Нет, Мэвис, — возразила вторая с тем же акцентом. — Я считаю, что грести дерьмо лопатой — это своего рода искусство, и мы вроде артистов, как…

— Хватит уже, — беззлобно оборвала их Кейт.

Все три медсестры расхохотались, и Стивен, не удержавшись, присоединился к ним.

— Что ж, еще один глупый человек пришел предложить свои глупые услуги сегодня вечером, если они вам понадобятся, — сказал Стивен.

— Мы никогда не отказываемся от еще одной лопаты, — сказала Кейт.

Стивен обрадовался, обнаружив, что церковь полна лишь на три четверти, доказывая тем самым, что газеты не врали. Кейт показала, откуда ему следует начать, и он принялся за работу, идя вдоль ряда кроватей. Когда он подошел к последней пациентке, по спине у него пробежал озноб: это была Труди, помощница по дому в семье Спайсера.

Он долго и тяжело смотрел на нее, надеясь, что ошибся, но в глубине души знал, что прав. Девушка была в полубессознательном состоянии, волосы были грязными и спутанными, она похудела, но он все равно узнал ту, которая открыла ему дверь, когда он в первый раз пришел к Спайсеру. И вспомнил выражение лица Спайсера, когда предупредил его о возможности заражения жены. Теперь все обрело смысл: Спайсер не выказал облегчения, когда сказал, что они с женой не занимались любовью, потому что делал это с Труди и тем самым подвергал ее риску. Может быть, именно из-за Труди он и бросил Энн Дэнби — просто сменил объект.

— Ублюдок! — прошептал Стивен. — Гнусный ублюдок…

После дежурства Кейт и Стивен вместе вышли из церкви. Заметив, что спутник погружен в свои мысли, Кейт поинтересовалась, в чем причина. Стивен рассказал ей о Труди.

— Вот подлец! — не сдержавшись, воскликнула Кейт и, помолчав, тихо добавила: — Знаете, я считаю, что он лично отвечает за то, что случилось с Кэролайн. Она не давала себе отдыха, и я уверена — это потому, что Спайсер обвинил ее в распространении вируса. Она искупала вину, которой на самом деле не было.

Стивен молча кивнул, от воспоминаний у него перехватило горло.

— Говорят, ему снизят меру наказания, — сказала Кейт.

— Что?! — воскликнул Стивен, не веря своим ушам.

— Ходят слухи, что его преступление будет расценено как непредумышленное убийство.

— Но это было убийство!

— Как видите, нет, если вы член парламента и у вас влиятельный папочка и друзья, занимающие высокие посты…

Стивен провел беспокойную ночь, но проснувшись и увидев, как солнце светит в окно, решил последовать первоначальному плану и поехать в Камбрию, чтобы отдохнуть в горах и подышать свежим морозным воздухом. Горы, он знал по опыту, заставят его почувствовать себя песчинкой в масштабах вселенной и одновременно с этим — ощутить единение со всем миром. Именно это чувство он хотел испытать. Оно всегда приносило с собой ощущение внутренней свободы.

Стивен ходил пешком пять часов, остановившись лишь раз, высоко над Виндермиром, чтобы посидеть на камне и съесть взятые с собой бутерброды. Он не стал отдыхать долго, потому что быстро замерз так, что занемели пальцы. К тому времени, как он вернулся в машину, уже сгущались сумерки, и натруженные мышцы икр и бедер настоятельно требовали отдыха.

Подчинившись внезапному порыву, по дороге обратно Стивен решил сделать крюк и заскочить в Гленриддинг — деревню, в которой прошло его детство. Он медленно проехал по узким деревенским улочкам, но не остановился. Его родственники давно умерли, и здесь не было никого, кого он хотел бы увидеть. Однако сам Аллсуотер, на берегу которого находилась деревенька, не изменился, с удовлетворением отметил Стивен, двигаясь по его северному берегу. Это место вызвало целый каскад воспоминаний детства — той поры, когда летние дни, казалось, длились вечно.

Хотя этот выходной помог ему расслабиться, мысли Стивена упрямо возвращались к словам Кейт о том, что Спайсеру смягчили меру наказания. Этот человек зарезал Пелоту кухонным ножом в его собственном ресторане, и признал это. Как могла служба уголовного преступления принять решение о смягчении наказания?

Стивен изо всех сил старался сдержать гнев, прекрасно понимая, как легко ловкие юристы могли повернуть дело Спайсера под другим углом. Пелота шантажировал его, и он вынужден был защищаться. Никто не станет оспаривать этот факт, и в суде не будет споров по этому поводу, и уж конечно никто не будет симпатизировать Пелоте, когда защитник представит дело таким образом. Адвокат Спайсера заявит, что его подзащитный решил поступить правильно и обратиться в полицию. Но сначала Спайсер решил пойти к Пелоте, и тот, больше не имея возможности шантажировать, стал угрожать ему ножом. Завязалась борьба, во время которой Пелота был случайно ранен. Черт, Спайсер вообще может отделаться мягким приговором вместо пожизненного заключения, на которое рассчитывал Стивен. Он может даже выйти из всего этого на волне симпатии со стороны общественности!

Мысли о Спайсере и его роли в смерти Кэролайн преследовали Стивена весь вечер настолько упорно, что он решил, как проведет свой второй выходной день. Возможно, это был не самый разумный поступок, но он постарается встретиться со Спайсером в тюрьме. Спайсер — единственный, кто может восстановить поруганную репутацию Кэролайн. Кроме того, возможно, этот подонок не знал о том, что произошло с Труди. Он должен узнать об этом, определенно должен!

Когда поздним вечером Стивен добрался до компьютера, в почтовом ящике его уже ждали первые результаты из лаборатории Портона. Гистосовместимость митрального клапана, взятого у Мари Ксавьер, была хорошей — если не сказать, идеальной.

— Рад слышать, — пробормотал Стивен, выключил компьютер и уснул сразу же, как только голова его коснулась подушки.

— Возможно, Спайсер захочет, чтобы на встрече присутствовал его адвокат, — предупредил начальник тюрьмы, когда Стивен озвучил свою просьбу.

— Это абсолютно неофициальная встреча, — уверил его Стивен. — Речь не идет о взятии интервью, учитывая предупреждение полиции о праве хранить молчание, так что нет никакой опасности, что заключенный будет свидетельствовать против себя самого. Я просто хочу поговорить.

— Поговорить… — повторил начальник с понимающей улыбкой. — В таком случае он может отказаться встречаться с вами.

— Может. Но не повредит, если он подумает, что для запроса есть какое-то официальное основание…

Улыбка начальника стала шире.

— Хорошо, — сказал он, — давайте попробуем сыграть по-вашему, но если он попросит адвоката, он его получит. Понятно?

— Понятно.

— Вообще я не думаю, что он откажется. Наш мистер Спайсер переживает, скажем так, восстановление утраченной самоуверенности — с тех пор, как ему смягчили меру наказания.

— Так это правда?

— О да, — вздохнул начальник тюрьмы. — Вот что бывает, когда твои высокопоставленные дружки прибегают к услугам лучшего королевского адвоката страны и местный королевский прокурор проводит много времени в туалете.

— А еще говорят, что в нашей стране не ведутся переговоры о признании вины, — мрачно проговорил Стивен.

— Ага, точно так же, как у нас нет классовой системы, — усмехнулся начальник тюрьмы, поднимая телефонную трубку.

Очень скоро раздался ответный звонок, в котором сообщили, что заключенный ожидает в комнате для переговоров.

Несмотря на тюремную одежду, Виктор Спайсер выглядел аккуратно и даже щеголевато, подумал Стивен, входя в комнату.

— Спасибо, что согласились встретиться, — сказал он.

— Просто из любопытства, — ответил Спайсер, фамильярно улыбаясь, чем вызвал у Стивена отвращение.

— Слышал, вам смягчили меру наказания, — заметил он.

— Я полностью доверял английскому правосудию, и оно меня не подвело.

— Вы убили Энтони Пелоту, чтобы заставить его молчать, и, кроме того, вы отвечаете за смерть более сотни людей в нашем городе.

Ухмылка Спайсера поблекла.

— Давайте ближе к делу, — прошипел он, наклоняясь к разделявшему их голому столу. — Я не подозревал, что являюсь носителем этого проклятого вируса, и вы отлично это знаете. Моя история болезни — конфиденциальная информация, и если хоть малейший намек достигнет прессы, вы лично будете отвечать за это перед судом.

— Кроме того, вы очернили репутацию доктора Кэролайн Андерсон, чтобы нажить себе дешевый политический капитал, — не обращая внимания на его угрозу, продолжал Стивен.

Спайсер расслабленно откинулся на спинку стула.

— Так вот почему вы здесь! — сказал он с понимающей ухмылкой. — Она послала вас, чтобы попытаться спасти свою карьеру?

— Она умерла, — ответил Стивен. — Она умерла, ухаживая за жертвами вируса.

Спайсер вопросительно поднял брови.

— А вы питали к ней нежные чувства, так?

— Думаю, я любил ее, — сказал Стивен будничным тоном.

Спайсер слегка опешил.

— Что вам от меня нужно? — спросил он, начиная нервничать.

— Я хочу, чтобы вы открыто признали, как все было на самом деле относительно ситуации Кэролайн.

— Она так много значила для вас, а? — усмехнулся Спайсер, и по выражению его лица было понятно, что он считает себя хозяином положения. — Не, приятель, не выйдет. Она приняла неверное решение. Ей нужно было вызвать всех ребят, которые были на дискотеке, и запретить им выходить из дома.

— Это ничего не изменило бы. Кэролайн руководствовалась здравым смыслом и предотвратила панику. Она была хорошим врачом, преданным своему делу, и заслуживает, чтобы о ней вспоминали именно так.

— Не выйдет, Данбар. Мне нужно подумать о своей карьере.

Написанный на лице Стивена неприкрытый скептицизм вызвал у Спайсера улыбку. Он сказал:

— Слушайте, я признал, что у меня была связь на стороне. Не я первый, не я последний. Затем какой-то итальяшка попытался шантажировать меня и случайно убил себя ножом, пытаясь не дать мне обратиться в полицию. Никто не будет о нем горевать. И ничего сверхъестественного в том, что меня оправдают. Шутят даже, что услуги моего адвоката спонсирует компания «Клинекс» — из-за количества бумажных салфеток, использованных присяжными, проливающими слезы от сочувствия ко мне.

Стивен не улыбнулся, ощущая, что его отвращение к Спайсеру достигло предела.

— Труди сейчас находится в церкви Святого Иуды, — сообщил он. — Она заболела вирусом.

Спайсер замолчал.

— Ну и что? — сказал он наконец, но его бравада сводилась на нет внезапной охриплостью в голосе.

— Мы оба знаем, каким образом она заразилась.

— Даже если ваше предположение истинно — а я не признаю этого ни на секунду — вы ничего не можете сделать. Как я уже сказал, моя история болезни — конфиденциальная информация, и я никак не мог знать, что являюсь источником вируса.

Стивен посмотрел на собеседника, словно тот был омерзительным насекомым, но ничего не сказал. Это взбесило Спайсера. Он перегнулся через стол и заявил:

— Вы ничего не можете сделать, Данбар!

— Я действительно не могу обнародовать вашу историю болезни или воспрепятствовать адвокатам свести к минимуму ваше преступление, но и у меня есть какое-то влияние.

— Что это значит?

— Наивно думать, что никто больше не узнает о вашей роли в распространении заболевания… могут пойти слухи.

— И что? Тот, кто узнает, не больше твоего будет иметь возможность предать эти факты огласке.

— Насколько я понимаю, вы все равно пойдете в тюрьму — не так надолго, как я надеялся, но уж этого вам не избежать.

— Ну и что? Почитаю вдоволь.

— Вот тут-то и вступает в игру мое влияние.

— На что это вы намекаете? — спросил Спайсер встревоженно.

Теперь пришла очередь Стивена перегнуться через стол.

— А вот на что. Либо ты публично признаешь, что ложно обвинил Кэролайн в некомпетентности, и восстанавливаешь ее доброе имя, либо я вмешиваюсь в то, где и как ты проведешь свое заключение. И поверь, ты, дерьмо, — я прослежу, чтобы твоя задница станет популярнее, чем побережье Блэкпула! [13]

Спайсер побледнел и на мгновение лишился дара речи.

— Тебе решать, — сказал Стивен, затем встал и постучал в дверь. Охранник тут же открыл ее, и Стивен вышел прежде, чем Спайсер смог сказать хоть слово.

Ему страшно хотелось выпить. Зайдя в ближайшую пивную, он залпом проглотил большую порцию джина. Стивен злился, что Спайсеру снова удалось вывести его из себя — он подошел к опасной черте, когда был готов ударить этого человека. Стивен уже собирался заказать вторую порцию джина, как вдруг зазвонил его мобильный.

Чтобы не привлекать внимания, он вышел на улицу, и Макмиллан сказал в трубку:

— Зафиксирован новый «джокер».

В голове у Стивен зазвенел тревожный сигнал. Зачем Макмиллану звонить ему лично?

— Где? — спросил он.

— В Северном Уэльсе.

— И? — У Стивена возникло противное ощущение, что сейчас ему сообщат плохую новость.

— Этой женщины нет в списке Аллана.

Стивен закрыл глаза и одними губами произнес: «Дерьмо!» Вслух он сказал:

— О Боже!

— О Боже, конечно, — передразнил его Макмиллан. — Вы понимаете, что это означает?

— Наши испытания еще не закончились.

— Можно и так сказать, хотя премьер-министр использовал другие выражения, когда я сообщил ему об этом пятнадцать минут назад. Он снова созывает комитет по поводу объявления в стране чрезвычайного положения.

— Видимо, этого не избежать, — пробормотал Стивен внезапно севшим голосом.

— Есть какие-нибудь идеи?

— Может быть, существует еще один список? — неуверенно предположил Стивен.

— Тогда почему его не было на диске? Места там оставалось предостаточно.

— Не знаю, но имеет смысл проверить.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы коллеги Грега Аллана снова тщательно прошерстили его вещи, — сказал Макмиллан. — На тот случай, если у него был еще один диск.

— Вы точно уверены, что этой женщины нет в списке? — спросил Стивен. — Она могла сменить фамилию, если недавно вышла замуж…

— Она замужем уже двадцать лет. И, что еще более важно, никогда в жизни ей не проводилась операция на сердце.

Стивен сгорбился, словно ему на плечи внезапно лег тяжкий груз.

— Понимаю. Вышлите мне подробности, хорошо?

— Уже выслали, — мрачно сказал Макмиллан и повесил трубку.

Когда Стивен вернулся в гостиницу и включил ноутбук, его уже ждала информация по новой заболевшей. Ею была Морин Уильямс, сорока четырех лет, медсестра на пенсии, которая вместе с мужем, водителем грузовика, жила в небольшом городке Порт Динорвик на берегу пролива Менай. В настоящее время она находилась в изоляции в городской больнице Карнарвона, а местная служба здравоохранения держала под строжайшим наблюдением родственников и соседей.

Стивена охватило совершеннейшее уныние. Он не мог найти даже мало-мальски пригодного объяснения, чтобы связать Морин Уильямс с хотя бы одним из остальных заболевших. Она не контактировала ни с одним человеком, имеющим отношение к заболеванию, и не имела проблем с сердцем.

— Как же, черт возьми, она могла заразиться? — воскликнул он вслух. — Господи Иисусе, дай мне передышку!

Стивен сел на кровать и уставился в пол, глубоко дыша и пытаясь совладать с эмоциями. Он уже готов был писать заявление об отставке и уехать к черту на рога… но это состояние быстро прошло. Если дело дойдет до отставки, это будет в конце его задания, а не в середине, кроме того, в отставке сейчас ему, скорее всего, просто откажут. Он встал и принялся расхаживать по комнате.

Несмотря на последнюю информацию, он по-прежнему не мог и не хотел соглашаться с тем, что вирус возникает из воздуха где ему вздумается. Между всеми «джокерами» должна быть какая-то связь, Стивен машинально начал сбрасывать вещи в сумку. Он поедет в Северный Уэльс.