Джокер Рейха

Глава 3

«Козыри сброшены»

конец марта — апрель 1915 года

Командующий гарнизоном Порт-Стенли

генерал-майор барон фон Люттвиц

Фолкленды

— Господин генерал, противник начал отход!

— Отлично, гауптман! Мы дождались этого дня! Ваши подразделения уже перекрыли коммуникации противника?

Генерал Люттвиц с нескрываемой надеждой в глазах посмотрел на подтянутого офицера с уставшими покрасневшими глазами, с бородкой и порядком изношенном обмундировании, с разлапистым серебристым орлом над правым карманом кителя.

— Полностью, майн герр! В восемнадцати километрах от Лонгдона, фронтом, как на восток, так и на запад, для сдерживания попыток деблокирования фактически окруженной группировки!

— Отлично, гауптман! Кофе?

— Спасибо, майн герр. Но откажусь от вашего любезного предложения, прошу простить. Будет лучше, если мы выйдем ночью — утром я буду со своими фузилерами.

— Хорошо! Действия десантников «Фатерланда» будут особенно отмечены в приказе! Передайте своим подчиненным мое искреннее восхищение! Никто из них не будет обойден достойными их храбрости наградами. Лучших из них немедленно произведем в очередные звания. Надеюсь, ваши фузилеры не пропустят англичан!

Отпустив гауптмана Шульца, причем демонстративно почтительно обменявшись рукопожатиями (все же любимец у командующего 1-й Крейсерской эскадры — а это обстоятельство требовалось особенно учитывать), генерал-майор Люттвиц пребывал в радостном настроении. Впервые за две недели ожесточенных боев у горы Лонгдон, ставшей самым настоящим символом обороны Фолклендов, он стал полностью уверенным в конечном победном результате. Только теперь барон оценил во всей красе дьявольский план вице-адмирала Лангсдорфа.

Дать возможность высадить англичанам войска, но нанести при этом как можно большие потери. А затем медленно отступать к Порт-Стенли, ведя арьергардные бои на всех пригодных для обороны рубежах, устраивать засады, постоянно совершать ночные атаки и обстрелы, нападать малыми диверсионными подразделениями на растянутые тылы противника. Тем самым измотать долгим и кровопролитным маршем британскую инфантерию. Чтобы она подошла к оборонительным позициям у горы Лонгдон, прикрывавших Порт-Стенли с западного направления, совершенно обескровленной и смертельно уставшей.

И это удалось совершить!

Наступившие холода, вечная сырость, мокрый мох и камни, отсутствие топлива — все это деморализовало англичан за десять дней, хотя поначалу их атаки были яростными, и только обилие пулеметов у защитников крепости позволило отразить бесконечные штурмы. И не все так просто — дважды королевские пехотинцы врывались на гору Лонгдон — потребовались значительные усилия немецкой инфантерии, которую поддержали точным огнем береговые батареи, чтобы отбить господствующую высоту.

Отсутствие топлива — каменный уголь в мешках не наносишь, а гужевого транспорта у англичан не стало (лошадей перестреляли снайпера и диверсанты), а, значит, горячей еды с просушенной над огнем одеждой, надломило дух осаждающих. А большие потери, главным образом больными, хотя убитых и раненных от пулеметного огня тоже хватало, окончательно деморализовали британских солдат и моряков десантных отрядов. И вот их командующий генерал Гоф окончательно осознал всю гибельность дальнейшей осады, которая привела к фактическому окружению вверенных под его командование войск.

Перебежчики, в основном ирландцы и буры, несколько сотен, которые прибыли с южно-африканской эскадрой, на все падежи склоняли командующего экспедиционным отрядом английского генерала. Они же и стали проводить агитацию, склоняя соотечественников к мятежу против империи. Тем более, многие из потомков голландских переселенцев прекрасно знали, что на родине восстал ряд воинских формирований буров, во главе которых стал генерал Морис Марвиц. И, судя по всему, агитация достигла их ушей, раз бурское «коммандо» сняли с позиций за массовое дезертирство. К немцам уже сбежало до сотни перебежчиков, выразивших жаркое желание повоевать вместе с рейхсвером против британцев.

— Соедините меня с командующим, — барон поднял трубку телефона (все командные и наблюдательные пункты оборудованы проводной связью, что стала обыденной, как печи в блиндажах). Услышав немного искаженный голос генерал-адмирала фон Шпее — «слушаю» — торжествующим голосом барон Люттвиц произнес:

— Английские войска снимаются с позиций и начинают спешный отход в западном направлении, думаю, к бухте Сан-Карлос, чтобы совершить амбаркацию. Их там уже поджидает на позициях десантная группа гауптмана Штранке с «Фатерланда», усиленная взводами артиллерии и минометов. Англичане сейчас находятся в оперативном окружении. Прошу вашего разрешения на преследование, чтобы не допустить амбаркацию.

Генерал сознательно привел французский термин, заученный в военном училище — он означал погрузку войск на корабли, но не для проведения десанта, а для скорейшего бегства с вражеской территории. На его вкус, такое слово сейчас подходило как нельзя лучше.

— Немедленно начинайте самое энергичное преследование, — сквозь мембрану донесся усталый голос командующего. — С утра на штурмовку противника вылетят аэропланы. Сигналы красная и зеленая ракета. И пусть разложат на земле трапецией белые полотнища, неважно что — хоть рубашки, хоть полотенца, но меньшей стороной к противнику. И берегите солдат, барон — нам дорог каждый штык! Боеприпасы расходуйте по своему усмотрению, теперь есть запас. Так что в наступлении не нормируйте расход снарядов и патронов. Очень рассчитываем на любые захваченные трофеи — нужны винтовки и обмундирование. Наступайте!

— Есть наступать, экселенц!

Люттвиц положил телефонную трубку и облегченно вздохнул — этого приказа он ждал давно. Но барон понимал командующего с его категорическим приказом — всячески беречь офицеров и солдат, потому что неизвестно, когда прибудут подкрепления, и будут ли они вообще. За многие тысячи километров от рейха, без живительной пуповины связи в виде постоянно прибывающих транспортов, с уже скудным запасом боеприпасов — снаряды и патроны расходовались быстро, несмотря на введенные ежедневные нормы по их расходованию.

И ничего тут не поделаешь — морская война диктует свои законы. Подошедшая к архипелагу южно-африканская эскадра из трех броненосцев и четырех крейсеров вошла в пролив, хотя один из броненосцев был потоплен подводной лодкой. Но даже такие потери для «владычицы морей» что укус комара — слишком велик флот Британской империи. Немецкие корабли были полностью вытеснены из пролива, несмотря на яростные ночные атаки малых миноносцев и аэропланов.

Однако полностью блокировать германскую эскадру в Порт-Стенли не удалось, наоборот, быстроходные крейсера Лангсдорфа снова перехватили инициативу и начали своего рода контрблокаду. И вот уже как двое суток каждую ночь в гавань приходит по транспорту — первый был аргентинский, а вот вчерашний германский — видимо привез боеприпасы, раз командующий отменил пресловутые нормы расходования.

Кроме того, постоянно прибывали шхуны с рыбой и продовольствием. Но чаще всего легкие крейсера Шпее прорывались в аргентинские порты, куда вывозили искалеченных и заболевших защитников гарнизона, и где принимали на борт прибывающих из Германии офицеров и добровольцев. Такая подпитка живой силой была как нельзя кстати — потери убитыми, ранеными и заболевшими превышали тысячу человек. Очень много для его пятитысячного гарнизона, хорошо, хоть подавляющую часть заболевших составили не германцы, а пылкие уроженцы Нового Света — суровые условия Антарктики косили их ряды сильнее, чем английские пулеметы. Впрочем, часто болели и немцы, но, по крайней мере, среди них не было симулянтов, и после выздоровления солдаты возвращались в свои подразделения.

— Главное — не дать им удрать далеко!

Приняв решение, генерал-майор Люттвиц надел шинель, туго перепоясался ремнем, нахлобучил фуражку, привычно определив ребром ладони правильное расположение кокарды. И, сверкая начищенными сапогами, вышел из теплого блиндажа на сырой промозглый воздух…

Командир легкого крейсера «Кенигсберг»

капитан 1-го ранга Лооф

Руфиджи

Одиссея «Кенигсберга» в Индийском океане оказалась до обиды короткой. Его жертвами стали всего несколько судов, включая маленький буксир. Но самым ценным оказался «Сити оф Винчестер» с почти всем урожаем цейлонского чая за 1914 год.

Лишившись ритуального чаепития, англичане разозлились не на шутку — их корабли сразу же атаковали Дар-эс-Салам, единственный обустроенный порт в Германской Восточной Африке. Разбив артиллерийским огнем радиостанцию, крейсера подошли близко к входу в гавань. Опасаясь вражеского десанта, немцы запаниковали, и капитан порта приказал затопить на фарватере большой плавучий док, закупорив вход. Вот так в одно мгновение «Кенигсберг» потерял и единственную надежную гавань, и возможность исправить повреждения, если таковые будут получены — и не важно — в бою ли, или от износа механизмов во время плавания.

Пометавшись месяц по Индийскому океану, и всячески уклоняясь от встреч с британскими «визави», бой с которыми не сулил ничего хорошего, «Кенигсберг» так и не нашел необходимых ему угольщиков. Два германских трампа, обеспечивавших этап этим драгоценным топливом, оказались захваченными вездесущими английскими крейсерами. Таким образом, германский рейдер попал в кошмарную для него ситуацию.

Последним отчаянным усилием хоть как-то нанести значимый ущерб противнику, «Кенигсберг» предпринял набег на Занзибар. Там, кроме парочки разгруженных транспортов и маленького буксира, служившего брандвахтой, оказался стоящий на якорях старый английский крейсер «Пегасус». Последний быстро «нашпиговали» 105 мм снарядами — небольшой «колониальный» корабль даже толком не ответил, обленившаяся команда из пожилых резервистов, призванных по мобилизации, заметалась в панике. На мачту погибающего крейсера быстро вздернули белую тряпку, объявляя о желании сдаться в плен. Однако принимать капитуляцию тонущего корабля по всем правилам было глупо. А потому «Кенигсберг» обстрелял радиостанцию и порт, мимоходом утопив буксир «Гельмут», экипаж которого благополучно спасся, и ушел от острова в океан.

Где и канул с концами — англичанам пришлось его долго и настойчиво искать. Мало кто из людей захочет жить с острой занозой в собственной заднице — а тут вражеский рейдер на жизненно важных коммуникациях империи. Такая угроза британским интересам абсолютно недопустима.

Вроде удачный набег — но у медали, как известно, две стороны. Лопнул паропровод, когда «Кенигсберг» дал полный ход, атакуя «Пегасус». Вышел из строя один котел — крейсер требовал немедленного ремонта, так как серьезно потерял в скорости. А без нее удрать от английского «тауна» было невозможно, что и показал трагический бой «Эмдена» с австралийским «Сиднеем». И главное — на германском крейсере осталось едва 250 тонн угля, ямы были практически пусты.

Требовалось надежное укрытие, где можно спрятаться на время, отремонтировать повреждения и дождаться помощи, особенно в доставке угля. И такая тайная стоянка имелась — полноводная река Руфиджи с весьма разветвленной дельтой. Туда и добрался рейдер 20 сентября, поднялся вверх по одному из рукавов и встал на якоря. Вместе с ним пришел пустой угольщик «Сомали», бывший в сопровождении. Укрывшись за мангровыми зарослями, немцы принялись за ремонт, отмахиваясь, матерясь и потихоньку зверея от постоянных атак кровожадных москитов. О наличии такого «врага» европейцы даже не подозревали — через пару недель все матросы и офицеры яростно хотели лишь одного — отремонтировать по-быстрому крейсер, выйти в океан, и сразится с любым британским кораблем!

Единственной германской властью в здешних местах был таможенный пост. Придя в себя от неожиданного появления «гостя», которого никто не звал, и, согласно народной русской мудрости — таковые всегда хуже татарина, таможенники развернули бурную деятельность, пытаясь найти уголь. В Дар-эс-Салам была отправлена депеша, что германский крейсер не потоплен, как утверждали во всех газетах британцы.

В джунглях, как всем известно, мастерских нет, как и запасов необходимых материалов — Лооф в бессилии метался по собственной каюте. Выручил капитан-лейтенант Вернер Шенфельд, который до 1910 года служил на флоте, потом стал здешним плантатором, а с началом войны снова надел форму кайзерлихмарине. Он говорил на суахили и прекрасно знал не только здешние места, но и нравы чернокожих. Шенфельд мобилизовал силы местных плантаторов, и они общими усилиями соорудили двое огромных салазок. В них запрягли десять сотен негров — те с заунывными песнями потихоньку поволокли демонтированный котел в Дар-эс-Салам на ремонт, и через три недели трудного марша туда пришли, потеряв в пути павшими от изнеможения несколько десятков соплеменников — кто из белых цивилизованных европейцев похожих на обезьян дикарей жалеть будет?!

Паропровод отремонтировали собственными усилиями, заменили листы обшивки и поставили новые заклепки (обычные повреждения при постоянных угольных погрузках в море). Материалы нашлись прямо под рукою — их пришлось взять с транспорта «Сомали» — такой «каннибализм» в данных случаях обычное и весьма распространенное дело.

Заодно капитан цур зее Лооф организовал оборону устья реки, сформировав «Боевой отряд Дельта», куда вошли вооруженные винтовками матросы с мелкокалиберными пушками и пулеметами, снятыми с крейсера. Система наблюдательных постов с артиллерий перекрывала огнем почти все протоки, а протянутые по джунглям мили телефонного кабеля позволяли надеяться на точную корректировку огня самого крейсера, что мог оказать поддержку своей береговой обороне в любую минуту.

А заодно прибыло подкрепление от командующего войсками ГВА полковника Леттов-Форбека — два немецких унтер-офицера и пара десятков туземных стрелков-аскари. Более выделить не смогли — севернее шла ожесточенная борьба с английским десантом, большую часть которого составляли колониальные батальоны из индусов и сикхов, пока достаточно успешная — но каждый штык был, как говорится, настоятельно необходим, буквально на «вес золота».

«Кенигсберг» 29 октября, после долгих шестинедельных поисков, обнаружил британский крейсер «Чатам». На следующий день к нему прибыли в подкрепление еще два «тауна» — «Дармут» и «Веймут». Усмешка судьбы (или гримаса — тут, что кому нравится) заключается в том, что именно в этот день совершенно заморенные туземцы доставили спешно отремонтированный в мастерских «столицы» ГВА паровой котел. Его начали спешно устанавливать, но даже последний юнга из команды понимал — прорыв в море теперь невозможен, а на якорной стоянке в тропической реке можно ожидать лишь смерть — и очень скорую, судя по настрою англичан.

Однако «тауны» имели большую осадку, чем загнанный в капкан германский рейдер, и входной бар могли преодолеть только весною, во время половодья. Густые мангровые заросли хорошо маскировали «Кенигсберг», несколько обстрелов с моря сразу трех крейсеров не принесли даже случайного попадания. И вот только тут английское командование всерьез задумалось — как достать и утопить в зловредной речке постоянно ускользающего от праведной мести врага?!

Вначале попытались торпедировать с катера — целая флотилия мелких суденышек попыталась гурьбой прорваться через речной бар, прикрывая кабельное судно «Дюплэ», что вело на буксире катер с торпедой. Затея с треском провалилась — в катер попал 37 мм снаряд, тот так и не подошел к цели, а торпеда ушла в болото.

Однако англичане недаром славятся мертвой хваткой и чрезвычайной изобретательностью. Мысль о том, что придется держать три новых «города» для блокады одного, выводила их из себя. Угольщик «Ньюбридж» превратили в брандер, и он в сопровождении паровых катеров вошел в тот рукав, что облюбовал в качестве убежища «Кенигсберг». Несмотря на сильный огонь «отряда Дельта» англичане провели и затопили транспорт, посчитав, что теперь перекрыли врагу дорогу в океан. Но через неделю осознали с досадой, что лишь немного осложнили жизнь «заклятому другу» — тот мог выбраться в море через другой рукав.

Началась долгая многомесячная осада — новые «тауны» сменили совсем древние «цветы» — в Адмиралтействе посчитали, что «Астрея» с «Гиацинтом» при помощи «Фокса», в корне пресекут любую попытку прорыва (все же три десятка пушек, да еще шестидюймовых против 10 105 мм). Предприняли высадку десанта — но немцы обустроили в дельте целый укрепрайон и легко отбили вялые атаки. Попытались использовать для бомбардировки с воздуха аэропланы, но влажный климат Африки оказал разрушительное воздействие на полотняную обшивку.

На Рождество противники обменялись поздравлениями. С «Фокса» радировали. — «Мы желаем вам счастливого Рождества и счастливого Нового Года. Надеемся на скорую встречу». В ответ капитан цур зее Лооф вежливо поблагодарил своих тюремщиков:

«Благодарю, желаю вам того же. Если вы хотите видеть меня, я всегда дома».

Англичане, посчитав, что поздравлениями успокоили немцев, заняли остров Мафия в устье Руфиджи атакой шести рот индийских и африканских стрелков, которым оказал яростное сопротивление лейтенант Шиллер с двумя немецкими унтер-офицерами и двадцатью аскари. И хотя немцам пришлось отступить, они вскоре добились успеха, захватив выброшенный волнами на берег вооруженный тремя 120 мм пушками и двумя пулеметами пароход «Адъютант», совершенно неожиданно получив ценный подарок от врага. Сюрприз порадовал изможденных германских моряков — тропические болезни косили экипаж намного больше, чем вражеские обстрелы, а сам капитан Лооф боялся, что долгое стояние в илистой реке может окончательно вывести из строя машины.

В феврале англичане снова предприняли попытку атаковать с воздуха, доставив два «Сопвича» с поплавками. Однако один гидросамолет разбился, а второй пришел в полную негодность — проклятый тропический влажный климат погубил полотняные «этажерки», абсолютно не способные выдерживать такие температурные нагрузки.

Новая неудачная попытка только раззадорила англичан — и от берегов «туманного Альбиона» океанские буксиры повели в Средиземное море три монитора — «Хамбер», «Мерсей» и «Северн». Это были построенные по заказу Бразилии мощные, хорошо бронированные речные корабли в тысячу триста тонн водоизмещения, с двух орудийной башней в носу со 152 мм пушками, убийственными для «Кенигсберга». Плюс на каждом установили по паре 119 мм гаубиц — весьма опасных для пехоты, занявшей оборону в укрепленных сооружениях. К тому же команды уже имели изрядный боевой опыт — мониторы активно стреляли осенью по фландрскому побережью, поддерживая бельгийскую армию.

Однако англичане пока еще не знали, что в том же феврале 1915 года в кайзерлихмарине предприняли смертельно опасные для Королевского Флота приготовления…

Командующий Экспедиционной эскадрой

вице-адмирал Мур

Фолкленды

— Прах подери! Это катастрофа! Что скажут в Лондоне?!

У вице-адмирала Мура задергалась щека от нервного тика — никогда в жизни его так не захлестывало чувство полной безнадежности и отчаяния. И было от чего — штурм Порт-Стенли не задался с самого начала. Нет, не с момента похода через суровый антарктический остров, а с первого дня высадки в бухте Сан-Карлос, где гунны показали, на что они способны. Ему бы обратить на это самое пристальное внимание, но излишний оптимизм генерала Гофа, его полная уверенность в успехе, вместе с желанием поскорее отбить у врага столицу Фолклендов, сыграли злую шутку.

Восьмитысячный британский отряд состоял из пехотной бригады злосчастного генерала, трех батарей королевской артиллерии и двух батальонов морской пехоты Ройял Нэви. Эти чисто пехотные части были усилены группой в тысячу триста моряков, главным образом из экипажей погибших броненосца «Албермал» и крейсера «Черный принц», усиленной дюжиной десантных пушек и двумя десятками снятых с кораблей пулеметов. Вполне достаточные силы, как показалось вначале похода, вот только победить они коварного врага никак не могли, теперь это стало предельно ясно из масштабов разразившейся катастрофы.

— Годдем! Так воюют дикие скифы или африканские зулусы, но не просвещенные европейцы!

Потери среди англичан оказались чудовищными — война шла беспрерывно днем и ночью. Немцы использовали бурскую тактику, только намного более изощренную. Меткие стрелки днем истребляли офицеров и лошадей, а ночью нападали на посты, зачастую их вырезая. Беспрерывно шли обстрелы, не давая солдатам долгожданного отдыха. Днем наступление постоянно тормозилось пулеметами — приходилось каждый раз на руках выкатывать пушки — однако расчеты заблаговременно снимались, выпустив пару лент, и занимали новые позиции, отступив на одну-две мили. И новым утром все начиналось сначала — противник постоянным артиллерийским и пулеметным огнем всячески тормозил продвижение английских войск, несмотря на прибытие подкреплений из Южной Африки в составе шести рот, половину из которых составили буры, доверять которым, как оказалось, было нельзя.

До Порт-Стенли экспедиционный корпус генерала Гофа шел две недели, испытывая страшную нужду. Припасов на транспортах хватало с избытком, вот только доставлять их пришлось на собственных спинах — гунны расстреливали лошадей в первую очередь, а доставка тракторов или автомобилей, в виду островного бездорожья, Адмиралтейством даже не рассматривалась — «первые лорды» не придали логистике должного внимания. Пришлось самим принимать меры — мобилизовали большую часть моряков транспортов, из южной Африки привезли носильщиков, главным образом индусов — а они от холода стали массово болеть и дохнуть. С неимоверными трудами протащили тонны боеприпасов, снаряжения и продовольствия, оборудовав, на полпути между бухтой Сан-Карлос и Порт-Стенли, большие временные склады под брезентовыми полотнищами.

В это время войска Гофа уперлись в оборонительные позиции противника с центром на горе Лонгдон. Упорные бои шли четыре дня — и англичане не выдержали вражеской контратаки. Под воздействием немецкой агитации восстали буры, нанеся удар в спину измотанным, голодным и смертельно уставшим солдатам и морякам британской короны. Вот так обходится милосердие, которое проявил Лондон к своим недавним врагам!

Отступление вскоре переросло в паническое бегство четырехтысячной людской массы. Побросали все пушки и пулеметы, зачастую и винтовки, на милость врага оставили полевые госпиталя с ранеными и больными. Однако спасения не было — немецкие отряды, как партизанские отряды буров в прошлой войне в начале века, вышли глубоко в тыл. И, разоружив немногочисленную охрану, захватили большие склады со многими сотнями носильщиков, что безропотно подняли руки вверх. И преградили путь отступавшим британским солдатам и морякам к заветной бухте, заняв оборонительные позиции и выставив пулеметы.

Воля к борьбе покинула изможденных англичан — они стали массово сдаваться преследующим немцам, у которых имелась даже кавалерия, пусть немногочисленная, где-то с эскадрон. Попал во вражеский плен и сам генерал Гоф, без памяти, контуженный разрывом снаряда. Вырвались с боем из окружения несколько сотен морских пехотинцев и остатки корабельных экипажей, пошедших в десант. Несколько часов тому назад оборванные, продрогшие и оголодавшие люди вышли на берег бухты — едва двадцатая часть из тех, кто высадился три недели на этом берегу. Преследующие их разъезды улан отогнала огнем корабельная артиллерия…

— Аэропланы!

Привычный крик взбудоражил команду «Дункана» — забегали матросы с винтовками, на крыльях мостика засуетились у пулеметов расчеты. Такая же суматоха началась на всех кораблях и транспортах эскадры. Противопоставить воздушной напасти уже можно было не только стрелковое оружие. Приспособили для стрельбы в небо 47 мм пушки, поставив их на наклонные палубы — затонувших в бухте на мелководье кораблей хватало. Правда, сектор стрельбы по аэропланам был крайне ограниченный, расчеты недостаточно подготовлены — опыта то не было стрелять по такому противнику. Но все английские моряки яростно надеялись сбить хотя бы одну паскудную «птаху», что каждый раз сыпали вниз смертоносный груз. И хотя «капли» были неопасны боевому кораблю, но вот трампам и лайнерам доставалось, особенно когда попадали зажигательные бомбы — их нельзя было потушить водой из брандспойта. Морякам приходилось клещами выкидывать за борт шипучий сгусток огня, и получать ранения осколками от других взорвавшихся дьявольских «гостинцев».

— Летят, твари!

— Боже, да сколько их много!

— Дюжина, две шестерки!

— Как в картах прикуп! Ха-ха…

Моряки громкими смешками прикрывали страх, тем более с моря опять открыли стрельбу два германских гросс-крейсера — к ним уже привыкли как к постоянным деталям вечно неспокойного моря. Вот только выходить из пролива было бы глупостью — гибель броненосца «Трайэфм», получившего торпеду от притаившейся в пучине подводной лодки, многому научила. Как и потопление других кораблей и трампов этими исчадиями, что стали грозной силой в войне на море…

— Есть, попали!

— Так и надо этой мерзости!

Громкие крики раздались на всех кораблях Экспедиционной эскадры — один из аэропланов, летящий по небу буквально развалился в воздухе на части. Все увидели летящую вниз фигурку человека — Мур скривил губы, злорадствуя, представив, каким ужасом охвачен сейчас немецкий пилот. Высота ведь раза в два побольше выйдет, чем у знаменитой Эйфелевой башни в Париже. Однако, к его изумлению, как и других галдящих на палубе англичан, в воздухе раскрылся белый купол с тоненькими веревками, на которых и закачалась маленькая человеческая фигурка. Такое чудесное средство для спасения пилота настолько поразило Мура, что он решил сообщить об этом в Лондон — но продолжал внимательно смотреть за белым куполом.

В первую секунду адмирал решил, что человек опустится если не прямо в беспокойные воды бухты, то на берег, однако ветер стал быстро сносить медленно спускающегося вниз пилота к хребту, на котором иногда появлялись германские уланы. По ним шестидюймовые орудия огонь не открывали — права поговорка, что из пушки по воробьям не стреляют, да и снарядов в погребах не густо.

Мур непроизвольно покосился в сторону в сторону искореженных обломков, что торчали из-под воды — на транспорте с боеприпасами возникли пожары в угольных ямах. Потушить не удалось, взрыв многих десятков тонн снарядов и зарядов грозил немалыми бедами. Пришлось затопить судно, и тем самым лишится возможности стрелять в ответ по гросс-крейсерам. Ведь много боеприпасов было израсходовано в непрекращающихся в проливе боях — немцы, если атаковали не каждую ночь, но очень часто.

— Уйдет паскуда!

— Взять бы его в плен да расспросить хорошенько…

Адмирал только тяжело вздохнул, услышав слова офицера — допрос такого пленного был ему крайне необходим, но близок локоть, да не укусишь. Узнать бы, какие напасти гунны приготовили?!

Десять дней назад на нескольких транспортах загорелись угольные ямы — пожар с трудом затушили, кроме одного трампа, который пришлось затопить. Однако затем затонул от мощного взрыва работающего котла южно-африканский крейсер «Фокс» — поначалу списали на случайность — старый ведь корабль. Но потом в кочегарке «Минотавра» произошел взрыв — погибло семь моряков. И только после опроса выяснилось страшная подробность. Кто-то из «духов» попытался разбить большой кусок угля кувалдой — обычное дело, мелкие комки лучше горят.

И вот тут и прогремел взрыв!

Быстро провели следствие — после осмотра ям нашли еще один такой же «кусок» и минеры быстро установили, что под видом угля на борту оказалась «адская машина». Вскоре выяснилось, что пожары вызывают стальные трубки, в которые залиты две кислоты, разъединенные свинцовой пробкой. И как только едкие жидкости ее «проедали», они, сливаясь, вызывали воспламенение с огромной температурой.

Под подозрением в совершении диверсий оказалась сразу сотня интернированных в Аргентине моряков, что перебрались в Монтевидео и выразили желание дальше сражаться с гуннами, выполняя присягу. Добровольцев распределили по кораблям и транспортам. Вот среди них и оказался предатель — ирландец вызвался с помощью трубок устроить пожары. Про «адские машины» он ничего не знал, а потому Мур приказал немедленно собрать всех волонтеров и арестовать их, содержа под присмотром на одном из лайнеров. В ходе следствия выявили еще трех изменников — и они многое рассказали о своих германских «нанимателях», как и о тех, кто передал им в Монтевидео «дьявольские игрушки»!

— Посмотрите на зюйд, сэр!

— «Гарпии» с рисунков…

Мур обернулся — чуть ли не прижимаясь к волнам к стоящему на якоре крейсеру «Герцог Эдинбургский» летели три аэроплана. Их уже не раз видели в небе, этих проклятых сотни раз «вестников смерти». По сравнению с «этажерками», крылья которых соединялись паутиной тросов, эти «птахи» были намного более совершенны и летали гораздо быстрее, скорость вдвое больше. А теперь «гарпии» напугали всех моряков — сбросили в волны длинные цилиндры, очень похожие на торпеды. И тут же разошлись в стороны, сопровождаемые абсолютно бесполезной из-за дальности пулеметной и винтовочной стрельбой.

Такого номера никто на мостике не ожидал — торпедная атака с воздуха стала новым явлением изобретательного коварства немцев. Офицеры стояли молча, их лица побледнели.

— О боже…

У борта крейсера высоко в небо взметнулись два кипящих султана воды — и у Мура сжалось сердце. Адмирал осознал, что дальше находится в проливе просто опасно. И бессмысленно — десант почти полностью уничтожен или пленен врагом, потери в кораблях огромные, а помощь из метрополии подойдет не скоро.

— Надо уходить…

Да, карьере крах, может быть суд над ним в Лондоне — позорный и неправедный, «первым лордам» будет необходим «козел отпущения». Но нужно немедленно уводить эскадру в Уругвай и потом в южную Африку — дальнейшая стоянка приведет лишь к напрасным и неизбежным потерям…

Командир легкого крейсера «Кенигсберг»

капитан 1-го ранга Лооф

Руфиджи

— Головной типа «каунти»! За ним два «тауна»! Похоже на «Фалмут» и «Веймут», что уже побывали здесь! И вдалеке четыре транспорта, обычные трампы с углем. Я думаю, это британский конвой!

Лооф с облегчением выдохнул воздух — радиограммы Адмирал-штаба, ретранслированные из германской колонии Юго-Западной Африки, он получал исправно. А из Дар-эс-Салама недавно получил пакет, который доставил прибывший в Германскую Восточную Африку небольшой отряд из немцев и сражающихся на их стороне буров, добравшихся через враждебную территорию до этих забытых богом знойных мест.

Они передали секретное письмо главнокомандующего всеми германскими вооруженными силами в Южном полушарии генерал-адмирала рейхсграфа фон Шпее — о сокрушительных победах фолклендского героя над Королевским флотом знали все немцы не только в рейхе, но и по всему миру — мало где уважали англичан, чаще боялись, тихо ненавидели. И «обожали» так же, как может «любить» избитая, обесчещенная и ограбленная женщина грубого и жестокого насильника.

В пакете имелись инструкции командующего 1-й Крейсерской эскадры вице-адмирала графа фон Регенсбаха унд Лангсдорфа — крайне загадочной фигуры, о котором ходили разные слухи и всяческие предположения. И в них верным было только одно — громких побед больше него никто из адмиралов кайзерлихмарине не одержал в этой войне.

Даже генерал-адмирал Шпее признавал данный факт, написав, что сам немного завидует заслуженной славе своего удачливого подчиненного. И вот долгожданные спасители пришли точно в срок, тщательно рассчитав время долгого перехода с Атлантического океана в Индийский — только сейчас в половодье наскоро отремонтированный «Кенигсберг» сможет выйти из ловушки, куда он попал, спасаясь от преследователей.

На английских крейсерах, что исполняли роль «тюремщиков», поднялась суматоха — короткий тропический ливень, что окончился этим утром так же внезапно, как и начался, скрыл подход эскадры. Моряки «Кенигсберга» приняли ее за вражескую, лишь один Лооф знал правду — теперь было бессмысленно скрывать от подчиненных настоящий ход дел. Потому отмахиваясь от кровожадных москитов пальмовым листом, он обратился к телефонисту и негромко произнес приказ:

— Немедленно передайте на крейсер — «план два», пусть начинают продвигаться по рукаву к бару! Мы выходим в море!

Затем Лооф с усмешкой посмотрел на ошарашенные лица офицеров, что стояли с ним рядом в мангровых зарослях на островке в дельте, что давно служил немцам отличным наблюдательным пунктом за бескрайним синим океаном. И в который до сего дня путь крейсеру был заказан.

— Я не рехнулся умом, камераден! Только ради этого дня мы готовили шесть недель наш «Кенигсберг» к походу и сегодня выйдем в море! Это не англичане пришли под Юнион Джеком — то захваченные у них на Фолклендах корабли, отремонтированные на архипелаге и укомплектованные уже немецкими экипажами. Для подготовки им отвели два месяца в одной из бухт Южной Георгии — там есть наша тайная база, камераден. Головным броненосный крейсер «Йорк», бывший «Корнуолл». За ним идут «тауны» «Глазго» и «Бристоль», ставшие новыми «Карлсруэ» и «Эмденом». И сейчас начнется бой — командор фон Шенберг намерен атаковать врага, у которого лишь половина котлов стоит под парами…

Прерывая речь капитана, с моря раздались громкие звуки артиллерийской стрельбы — «Йорк» всю мощь бортового залпа своих девяти 152 мм орудий (пяти казематных и четырех башенных) обрушил на старый бронепалубный крейсер «Гиацинт», что мог ответить противнику огнем только пяти шестидюймовых пушек, расчеты которых были набраны из резервистов, основательно подзабывших свое ремесло. Да и сама служба «тюремщиками» изрядно расхолодила английский экипаж.

— Увядший «цветок» не противник «каунти». Думаю, бой между ними надолго не затянется!

Капитан цур зее Лооф оказался полностью прав в своем предположении. Через полчаса из-под воды торчала мачта «Гиацинта» и высовывалась одна искореженная труба. Английский корабль был обречен с самого начала, даже если бы находился полностью под парами. Уйти старый крейсер не мог — скорость была небольшой, машины порядком изношены за долгую службу. Отсутствие поясной брони по ватерлинии, внезапность нападения противника, устаревшие пушки — жертва обречена изначально. Под градом снарядов «Йорка» английский корабль вскоре превратился в полыхающий костер. Однако надо отдать должное противнику — англичане отстреливались яростно и даже несколько раз попали в ответ. Но все тщетно — несопоставимыми оказались силы противоборствующих сторон.

«Чатам» попытался вырваться из западни, но на него напали бывшие «соотечественники», обладавшие большим ходом. И только сейчас германские офицеры поняли, почему «спектакль» не удался в полной мере, и англичане заподозрили неладное задолго до того, когда «Юнион Джек» сменился на германских кораблях флагами кайзерлихмарине. «Чатам» стрелял из пяти 152 мм пушек, а вот его противник обрушился огнем из четырех шестидюймовых, и вдвое большего числа 102 мм орудий. Последние хорошо различимы в бинокль — так что английские сигнальщики быстро заподозрили неладное. Однако их крейсер был так же обречен, особенно когда на помощь германским кораблям выдвинулся «Йорк», уже потопивший свою жертву. И под градом снарядов «Чатам» запылал зловещим погребальным костром. Так что попавшая в него торпеда стала спасительным ударом мизерикордии, которой в старину рыцари добивали своих противников, поражая их длинным и узким клинком в прорезь стального шлема…

— Не представляю, как такое возможно, дорогой Карл, но без прямого вмешательства Всевышнего тут не обошлось!

Капитан цур зее Лооф в полном потрясении смотрел на своего старого знакомца фон Шенберга. Рассказ последнего потряс командира «Кенигсберга», однако лежащая на столе книга, переданная графом Лангсдорфом, окончательно ошеломила командира «Кенигсберга».

— Видимо, на небесах сочли, что новая мировая война совершенно недопустима. Думаю, потому, что Германия окончательно потерпела поражение, а за попытку реванша наш народ просто уничтожили как таковой. Если условия мира в восемнадцатом году, навязанные рейху, настолько бесчеловечны, то нетрудно представить какими они будут, когда нации торгашей и банкиров победят нас силой оружия! Такое неизбежно, чтобы понять этот печальный факт, нужно только посмотреть только на карту. И тем самым они окончательно сломят наш дух!

— Ты только держи все в голове, Макс! Рейхсграф приказал ввести тебя в курс дела, но твоя команда должна знать об «американцах» только в общих чертах, о чем ты расскажешь своему экипажу во время перехода на Фолкленды. Там твой крейсер необходим — «Лейпциг» сильно пострадал, как и флагманский «Шарнхорст», зато англичан с треском выпроводили, они ушли в Монтевидео. Так что пусть твоя команда принимает уголь, сколько войдет на твою «столицу Восточной Пруссии», — командор Шенберг усмехнулся, показывая, что последние слова лишь шутка. Но его лицо тут же стало серьезным, да и в сказанных далее словах лязгнул металл.

— Пока Ройял Нэви зализывает раны в Монтевидео и в портах Бразилии, необходимо перехватить инициативу. Нас слишком мало, чтобы отбиваться, нужно самим атаковать, бить в самые уязвимые точки Британской империи. Скажу сразу — корабли командующего Крейсерской эскадры уже вышли в поход до Капской колонии. Граф Лангсдорф с «Фатерландом» и «Блюхером» готовится к набегу на южно-африканские порты, благо в них сейчас находятся лишь старые колониальные крейсера Ройял Нэви. Их поддержат «Росток» и «Дрезден». Идут также два наших лайнера — с грузами для восставших буров. Богатые трофеи взяли у англичан на Соледаде — несколько десятков пулеметов, две дюжины пушек, больше пяти тысяч винтовок с большим количеством боеприпасов. И главное — амуниции, обмундирования и снаряжения на полнокровную бригаду, — командор остановился, взял бутылку рома и разлил тягучий крепкий напиток по бокалам.

— Прозит! Выпьем за победу!

Моряки медленно опустошили емкости — лица побагровели, все же ром не та крепкая жидкость, что хорошо пьется там, где царствует жара. Но к великому сожалению немцев, доставленный из рейха шнапс закончился — на Южной Георгии чертовски холодно. А потому и ром пошел за милую душу — вот в нем нехватки не было.

— На лайнеры взят десант — три батальона инфантерии, один из фольксдойче, солдаты обстрелянные и надежные, все волонтеры из местных стран, участники боев за гору Лонгдон. Второй сформирован из буров, что подняли мятеж против англичан на самом острове — там хватает ветеранов, что сражались с британцами в Трансваале и Оранжевой в свое время. А третий укомплектован индусами, что перешли на нашу сторону. Вояки никудышные — но держать их на острове бесполезно — несмотря на теплую одежду, мрут от холода. Да и буры готовы воевать с англичанами до посинения, лишь бы не синеть от антарктического ветра — вот такой каламбур у меня сейчас получился, — Шенберг усмехнулся и неторопливо раскурил сигару.

— Ты какую задачу выполняешь? Если это, конечно, не военная тайна, — осторожно спросил Лооф своего давнего товарища, что стал по своей должности командором — то есть получил под командование отряд кораблей из первых двух рангов. Шенберг усмехнулся:

— Какой тут секрет?! Моя задача прыгнуть прямо в пасть льву и закупорить ему горло, а заодно и желудок. И, к сожалению, это уже не шутка…

Старший офицер легкого крейсера «Эмден»

капитан-лейтенант фон Мюкке

Аденский залив

— Ферфлюхте! Камераден, это «таун».

Кого сейчас не хотели видеть германские моряки, так это британский крейсер, патрулирующий голубые воды Аденского залива. Более того, целенаправленно идущий к небольшому транспорту под голландским нейтральным флагом, вряд ли на нем будут спрашивать время, скорее всего, высадят группу моряков для досмотра.

— Грюн-швайне-шайзе!

Капитан-лейтенант Мюкке посерел лицом, по спине потек холодный пот, несмотря на тропическую жару. Ситуация складывалась не просто паршивая, а откровенно дерьмовая.

Во-первых, транспорт пусть голландский ныне, но на самом деле германский, временно напяливший на себя личину «нейтрала». Документы на груз и судно настоящие, но вот экипаж сплошь из немцев — а такой факт прямой повод к аресту и задержанию команды и судна в одном из портов Британской короны. Причем, голландцы сразу открестятся от них, сдадут с потрохами, сославшись на обман — королевство Нидерландов зажато между воюющими сторонами. И ссориться ни с одной из них не захочет категорически. Если немцы в любую минуту могут захватить саму метрополию — в Голландии нет нормальной армии, способной хоть сутки противостоять рейхсверу. То англичане в любой час оккупируют все колонии «низменной земли», от Кюрасао и Суринама в далекой Вест-Индии, до огромных и богатейших островов Индонезии, владений бывшей Голландской Ост-Индской компании, перешедших под прямое управление короны.

Голландцы давно забыли победный рев корабельных орудий времен лихих адмиралов Рейтера и Тромпа, когда их эскадры громили англичан чуть ли не у стен Лондона. Сгинули в прошлое те времена вот уже больше двух веков — жители Нидерландов потихоньку превратились в заурядных торгашей, сломленные поражениями и унизительными мирными договорами, в результате которых страна потеряла целый ряд колоний. Да и какой флот противопоставить англичанам — новый броненосец береговой обороны «Де Зевен Провинциен», еще один такой же корабль водоизмещением поменьше, а возрастом постарше? Парочку колониальных крейсеров, которые насмешат даже немощный китайский флот?!

Все эти «игрушки» для адмиралов будут потоплены не просто быстро, а молниеносно. Так что голландские министры и сам король даже не пискнут, узнав, что англичане перетопили десяток судов под их флагами. Тем более в данном случае, когда есть следующий и совершенно законный для всего германского экипажа довод.

Во-вторых, на самом транспорте сейчас находятся три офицера и почти полсотни матросов из экипажа, погибшего в бою с австралийским крейсером, уже легендарного «Эмдена». И хотя военно-морская форма кайзерлихмарине снята и вместе с винтовками спрятана в трюме, но чтобы найти все дело получаса, не больше, даже если досмотровая группа будет лениво передвигаться по судну со скоростью черепахи.

Любое сопротивление бессмысленно и бесполезно. Даже если удастся перебить морских пехотинцев Ройял Нэви, и то не факт, то крейсер вот он, стоит рядом — два шестидюймовых орудия на баке и юте, да полдесятка 102 мм пушек по борту. Хотя…

— Почему у них четыре пушки, а не пять? И заплатки на корпусе? Они с кем дрались, не с нашим «Кенигсбергом»?

Мюкке стал внимательно смотреть на подошедший «таун» под Юнион Джеком на мачте. Английские матросы высыпали на палубу, махали приветственно руками, причем проявляли удивительное дружелюбие — у пушек не стояли расчеты, а сам крейсер сблизился на четверть кабельтова и сбросил ход, медленно идя рядом с трампом.

— «Глазго»!

— Шотландцы что ли?

— Почему не приказывают лечь в дрейф?

Стоявшие на палубе «нейтрала» немецкие моряки негромко перебрасывались между собою словами, лица у всех были угрюмые. Сам Мюкке, как никто другой понимал их отчаяние. Выбраться с Кокосовых островов, где нашел свою погибель «Эмден», на ветхом паруснике «Айше» и при этом не просто добраться до голландских колоний, но еще раз выйти в океан, где чудом удалось не потонуть на древней лоханке, управлять парусами которой никто толком не умел, и отыскать зафрактованный транспорт. И вот почти дойти до вожделенных берегов Аравийской пустыни, владений Оттоманской Порты, союзника Германии, и тут быть перехваченными буквально «на пороге родного дома» англичанами. А ведь перенеся сотни страхов, тяжелые лишения, они почти добрались до спасения!

— Капитан-лейтенант фон Мюкке! Не желаете перебраться со всей командой на борт нового «Эмдена»?!

Громко прозвучавший в жестяном рупоре голос был знаком, а всмотревшись в британского офицера Мюкке обомлел — этого человека он слишком хорошо знал по долгой службе в германской восточноазиатской эскадре. Да и в самом Циндао, ныне захваченном японцами, они встречались не раз. А потому изумленный старпом крикнул в ответ:

— Фрегаттен-капитан Гауп?! Вы ли это?!

— Я-я, Гельмут! Рад вас видеть, старина!

— А где «Лейпциг», которым вы командовали?

— Слишком много рассказывать! Поговорим позже в каюте!

И вот тут произошло необычное — вместо Юнион Джека на мачту взлетел флаг кайзерлихмарине, а палуба наполнилась офицерами и матросами в германской форме — все радостно махали руками и кричали:

— Браво, «эмдемцы»!

— Мы вас тут заждались!

— Добро пожаловать на борт нового «Эмдена»!

Ошарашенные таким приемом, от которого их бросало от холода в жар, остатки команды погибшего крейсера словно с цепи сорвались. Они встретили сослуживцев с не меньшим восторгом, причем многие узнавали знакомых с «Лейпцига», «Нюрнберга» или «Гнейзенау». Разговоры и перепалка стали напоминать пресловутый «птичий базар».

Корабли сблизились, и поравнялись, теперь можно было перейти с борта на борт. И вот тут через рупор громко прозвучала команда Гауна:

— Экипажу «Эмдена» немедленно перейти на палубу своего крейсера!

Капитал-лейтенант Мюкке перебрался на корабль одним из последних, терзаемый множеством вопросов, главным из которых был один — каким образом у англичан взяли целехоньким новый крейсер?!

Но теперь он знал, что ответ на все сомнения получит через несколько минут, а еще радовало, что он с командой снова вернулся служить на «Эмден», пусть и в его новом обличье…

Командующий 1-й Крейсерской Эскадры

вице-адмирал граф фон Лангсдорф

Капская колония

— Вот и все, генерал, я сделал так, что Наталь теперь полностью ваш! И от вас зависит — будет ли он составной третьей частью исторических бурских земель. Прозит!

Лангсдорф поднял рюмку шнапса и выпил ее вместе с бурским генералом Морицем Марвицем. Придуманная им давно авантюра удалась полностью. Английский порт Наталь, что ранее был столицей еще одной бурской республики, захваченной Британией в конце первой половины прошлого века, освобожден совместным германско-бурским десантом. Пришлось, словно в романах про удачливого и благородного пирата Блада, действовать хитростью — высадить недалеко от порта роту диверсантов кригсмарине, которую давно сформировали из десантников абордажных партий «карманного линкора». Времени для должной подготовки у них было более чем достаточно — две войны за плечами, Фолклендские острова, которые они обороняли от английского десанта и дважды до этого брали в ходе высадки на них, и множество других дерзких операций. К тому же вооружение у морских пехотинцев было намного лучше, чем у немногочисленного и расслабившегося британского гарнизона. Все же прошедшая четверть века в военном деле составляют уже не овраг, а большую и глубокую пропасть.

Так что занять значимые точки — арсенал и береговые батареи удалось ночью, пустив в ход оружие с глушителями. К тому же диверсанты в легководолазном снаряжении подплыли и подцепили к старым британским колониальным крейсерам, которых стояло в порту три, мины с приличным зарядом тротила, которые взорвались перед рассветом, когда к Наталю подошли «Фатерланд» с «Блюхером», сопровождая германские лайнеры с достаточно многочисленным десантом. Спорадически возникающие схватки неизменно и быстро заканчивались самым беспощадным избиением англичан, которые, ошеломленные внезапным нападением, да еще столь ранним утром, не могли оказать достойного сопротивления.

— Я надеюсь на создание федерации из трех бурских республик, что при помощи Германии снова станут независимыми от британских колонизаторов, — лицо Марвица осветилось хищной радостью, его мечты стали воплощаться в жизнь. — Ваше имя, адмирал, будет навечно почитаться всеми моими соотечественниками, пока будет жить наша объединенная страна.

— Мы стали товарищами по оружию, генерал. А на свете нет крепче уз, чем товарищество! Оно навечно скреплено нашей пролитой кровью и кровью врагов, что сражались против нас!

Произнеся высокопарную фразу, Лангсдорф задумался о тех неимоверных трудностях, что пришлось преодолеть в реализации сложного, из многих составляющих и этапов, плана операции.

От Фолклендских островов до Наталя бросок 1-й Крейсерской эскадры вышел стремительный. Как только рейхсграф убедился, что английская экспедиция окончательно ушла из пролива в Уругвай, был отдан приказ выходить в море. Два быстроходных лайнера приняли на борт свыше двух тысяч немцев, буров и индусов, с их помощью загрузили угля, сколько было возможно принять в ямы и складировать во внутренних помещениях, превратив эти грациозные корабли в быстроходные транспорты. Только благодаря этому отряд из «Блюхера», двух легких крейсеров и пары лайнеров быстро дошел до Наталя. Однако «Фатерланд» и «Альтмарк» успели раньше, хотя рванули до Намибии — там «тросшифф» принял на борт полтысячи буров с генералом Марвицем и полным ходом, обходя Кейптаун, пошли на соединение с отрядом капитана цур зее Эрдманна.

В условленной точке встретились с тремя субмаринами «тридцатой серии», прибывшими из Германии. Их сопровождала «U-137», что совершила поход через Атлантику от Монтевидео, где ночью дерзко атаковала и повредила торпедой один из английских броненосцев в эстуарии Ла-Платы, наведя страху на деморализованных поражением английских моряков.

«Альтмарк» стал «дойной коровой» для субмарин — в цистернах «подводных пиратов кайзера», как окрестила их злобствующая британская пресса, оставались буквально капли соляры. Установленные на них дизеля оказались не только ненадежными, но и крайне неэкономичными, чудовищно «прожорливыми». Впрочем, субмарины первой группы проявили себя в фолклендских боях просто великолепно, записав на свой счет семь английских кораблей. А «U-35» под командованием Макса Валентинера ухитрилась потопить у входа в Магелланов пролив японский броненосный крейсер «Цукуба» — от попадания торпеды на нем детонировал носовой погреб (шимоза, которой японцы снаряжали снаряды и в той истории, показала на этом корабле свой скверный характер в 1917 году). Корабль затонул за считанные секунды со всем экипажем, свидетелей трагедии не осталось. Другой крейсер «Идзумо», спешивший вместе с ним на помощь британским союзникам, из-за навигационной ошибки выскочил на камни, был разбит частым в этих местах штормом. Так что Стране Восходящего Солнца пришлось подсчитывать «синяки и шишки» от неудачной экспедиции в Новый Свет.

Однако потери в субмаринах оказались ожидаемо большими — с первых шести лодок до Фолклендов добрались пять, и это число вскоре уменьшилось на две. Одна субмарина оказалась непригодной из-за частых поломок, а вторую потопили англичане, ее экипаж погиб целиком. Этих подлодок дошло лишь три — четвертая пропала при переходе, а океан тщательно хранит тайны произошедших трагедий.

Но потери стоили того — англичане стали пасовать перед таким «оружием сдерживания», стали вести себя крайне осторожно. Теперь новая экспедиция на Фолкленды начнется в октябре-ноябре, не раньше — летом в южной Атлантике бушуют шторма, все же здесь в это время года фактически царит зима. Так что гарнизон имеет достаточно времени, чтобы подготовится к новому десанту и штурму, накопить достаточно боеприпасов и усилить батальоны за счет прибывающих со всего Нового Света фольксдойче и волонтеров. Вот только с кораблями у рейхсграфа сейчас плохо — «Шарнхорст» и «Нюрнберг», один эсминец и три субмарины еще относительно боеспособны. А вот «Гнейзенау» и «Лейпцигу», сильно пострадавшим в бою с английскими крейсерами, потребуется как минимум полгода ремонта. Жалко двух погибших эсминцев, но они стоили торпедированных в ночной стычке «Сфитшура» и «Дункана», что затонули на переходе — на последнем погиб вместе с экипажем вице-адмирал Мур.

Из Германии обещали очередное подкрепление — в Берлине прекрасно понимали значение Фолклендов и африканских колоний, потому что оборона коммуникаций неизбежно оттягивала значительные силы Ройял Нэви. Биржи начали паниковать от действий германских крейсеров, страховки резко поползли вверх, стоимость фрахтов значительно увеличилась. В мае должны были выйти в поход новые легкие крейсера «Грауденц» и «Регенсбург», а с ними две последние лодки «тридцатой серии», но с номерами «40» и «41». И это все, что мог отдать рейх, на верфях которого шло лихорадочное строительство субмарин 7-й серии и «шнелльботов». Но первые из них могли войти в строй не раньше января следующего года. Так что приходилось рассчитывать только на собственные, весьма скудные силы.

И вот они в Натале, сюда подошел также «Корморан» — о его роли в потоплении «Сиднея» немцы промолчали, а австралийцы вот уже два месяца лихорадочно искали пропавший крейсер, строя всякие предположения по поводу его судьбы (а также гоняясь за «кошками адмирала Лангсдорфа», что уже стали изрядно досаждать своими пиратскими рейдами). Со вспомогательным крейсером пришли и два угольщика, что должны были обеспечивать топливом германскую эскадру в ее дальнейшем плавании.

— Теперь вам, генерал, предстоит действовать только собственными силами. С моря оборону на себя возьмут три наши субмарины и легкий крейсер «Дрезден» — этого вполне достаточно, поверьте. Кроме того, мы захватили пару «риверов» и шлюп в качестве канонерки — они стояли в ремонте. Это подарок от нас — с них начнется флот Бурской Федерации. Экипажи на них выделили, но учтите — буры должны стать моряками, сейчас их и десятка не наберется в каждой из команд.

— Наша молодежь сама пойдет на корабли, — уверенно заявил генерал Марвиц, но Лангсдорф немного охладил пыл простым замечанием:

— Для подготовки матроса требуются долгие месяцы, а офицеров несколько лет. Вот только этого времени у нас нет, мой друг. Так что сажайте на коней свое войско, ставьте пулеметы на «тачанки», помните это интересное слово?

— Конечно, рессорная коляска или повозка с установленным на ней пулеметом. Великолепная штука — теперь мы можем не смотреть на превосходство англичан в силах!

— У вас три бурских «коммандо», пусть не конница в привычном смысле, а ездящая пехота, этого вполне достаточно, чтобы начать борьбу за освобождение Оранжевой. Поднимайте восстание среди своих соотечественников — оружия и боеприпасов хватит на полгода, англичане нас хорошо снабдили, скажем, так. И главное — смело вооружайте лояльных к вам кафров, обещайте им привилегии как в Намибии. Формируйте пешие отряды аскари, а буры будут исключительно «конницей», так сказать. Тут масса негров бродит — можно хоть сто тысяч поставить под ружья, которых у нас только на пятую часть хватит. Но лиха беда начало! Продержаться нужно только год, а там, в войне наступит перелом в нашу пользу, поверьте мне на слово. Делайте набеги на Кейптаун — мои корабли его недавно хорошо потрепали. Делайте все, чтоб англичанам жизнь здесь медом не казалась! И обещаю вам — как только мои корабли выполнять поставленные задачи, я еще раз нанесу визит в здешние воды, поддержу Наталь…

Оставшись один, Лангсдорф пребывал долгое время в размышлениях — легко сказать, но очень трудно претворить в жизнь задуманное. Буры обязательно восстанут — такой благоприятный момент они вряд ли упустят. Тем более что германские корабли всячески вредят англичанам везде, где только можно, о чем открыто пишут даже в местных газетах. А, значит, борьба в здешних степях надолго затянется. Конечно, Наталь британцы отобьют, вот только подводники с них попьют крови. А если подойдут достаточно сильные отряды буров, то кто знает, может быть и удержат этот важнейший порт — по крайней мере, здесь почти тысяча немцев.

— Первый раунд мы выиграли, остается еще три — и там тоже нужно победить любой ценой! Теперь можно догонять Шенберга, а на обратном пути нанести визит к французам — думаю, после него ситуация еще больше обострится. На такой куш играть можно…

Он медленно прошелся по каюте, посмотрел на портрет Руфи — старых фотографий в рамках теперь не было. Девушку запечатлели на фоне камина — оранжевое пляшущее пламя оттеняло белокурые волосы. Этот драгоценный подарок доставил фрегаттен-капитан Шульц — он сам зашел к Хагер за посланием к своему адмиралу, и получил в дополнение к портрету толстый пакет с письмами и разными безделушками, что подарила «своему милому Гансу», пусть постаревшему, но «любимому мужу». Лангсдорф с тоской в глазах посмотрел на родное, но такое юное лицо и прошептал:

— Любовь с первого взгляда… Повторно накатило… Руфи, я вернусь к тебе, чтобы это мне не стоило!

Младший флагман 1-й Крейсерской Эскадры

командор фон Шенберг

Суэцкий канал

— Артерия перерезана, теперь пусть помучаются!

Командор Шенберг усмехнулся, хищно оскалив зубы — новые приемы войны на море, привнесенные из будущего адмиралом Лангсдорфом давали прекрасные результаты. Чрезвычайно дерзкая операция с билетом в один конец удалась, хотя ее готовили чуть больше двух с половиной месяцев — невероятно короткий срок для осваивания спешно набранными германскими командами трофейных английских крейсеров и подготовки диверсантов в одной из бухт Южной Георгии.

— Ферфлюхте!

Смачным ругательством фон Шенберг помянул этот суровый антарктический остров, на котором плененные англичане начали дохнуть как мухи. Так им отлились мучения буров — стариков, женщин и детей — которых эти просвещенные мерзавцы содержали в концлагерях, томя голодом. В страданиях там умерли тысячи буров, вся вина которых заключалась в том, что на их землях были найдены богатейшие месторождения золота и алмазов, столь нужных «Туманному Альбиону».

Броненосный крейсер «Йорк» стоял посреди Большого Горького озера, сердцевине Суэцкого канала — от него отходили северный и южный участки. Последний сейчас был плотно заблокирован затопленными трампами. А вот провести такую же диверсию на входе в северный канал в полной мере не удалось. Там высились из-под воды корпуса потопленных буксиров и парочки пароходов, да одиноко торчала мачта «Мерсея». Одного из двух разбитых в хлам артиллерийским огнем мониторов, что были направлены к дельте Руфиджи для истребления в этой реке немецкого крейсера «Кенигсберг». Англичанам крепко не свезло — неготовые к бою кораблики нарвались на гораздо более сильного противника и были накрыты шквальным огнем…

— Вашему «Йорку» теперь предстоит долго играть роль большой плавучей батареи. Оба входа в озеро легко перекроете огнем своих пушек, Людвиг, а вот сами станете недосягаемы для полевых батарей, если их англичане сюда доставят. Но это будет нескоро. Так что приготовьтесь к долгому «сидению», как греки перед Троей.

— По крайней мере, здесь гораздо теплее, чем в опостылевшей Антарктике, которая своим холодом достала всех до печенок, — капитан-лейтенант Маркус выглядел бодрым, взгляд задорный. И это хорошо — только здоровый боевой дух позволит сильно поредевшему экипажу, две трети которого на забитых битком катерах уже отправилась в захваченный немцами Порт-Суэц, продержаться до прибытия значительных подкреплений, что основательно укрепятся в этих местах и окончательно наложат удавку на горло «британскому льву». Путь из Азии и Индии в обход Африки с юга увеличит растянутость коммуникаций, и удлинит дальность плавания транспортов в несколько раз, не говоря уже о гораздо большей продолжительности времени, которая потребуется для столь долгого перехода.

— Турецкие аскеры уже роют окопы по берегу канала, так что вас поддержат, если что. И предупредят — конные патрули направлены и на ту сторону. Правда, османов здесь пока немного, насколько знаю что-то около одного полка — снабжать большое воинство через Синайскую пустыню проблематично. Если только не на верблюжьих караванах, но на них много не увезешь, железнодорожную ветку от Палестинской дороги быстро не проведешь — восточное средиземноморье, к сожалению, контролирует британский флот. Но помощь будет — одну или две пехотные дивизии с нашими инструкторами турки попытаются сюда перебросить.

Шенберг задумался, посмотрел с мостика вниз — у трапа уже стоял катер под парами, на котором он пойдет до Порт-Суэца, где сейчас немцы лихорадочно готовились к обороне. И главную роль в захвате южных ворот в канал сыграли именно такие утлые катера. На четверку суденышек безлунной ночью загружены восемь торпед, половина которых была серьезно переделана — по паре на каждый катер в связке, причем одна служила в качестве транспортера, да по два диверсанта в специальном снаряжении, что позволяло находиться под водой долгое время.

Ночная диверсия привела к гибели двух английских броненосцев, что охраняли «главную артерию британской короны», ценой гибели всего трех храбрецов, ставших жертвами безжалостной атаки местных акул. Кроме того, «Карлсруэ» тайно высадил почти на самой юго-западной оконечности Синая, не входя в протяженный узкий и насквозь просматриваемый залив со снующих туда-обратно транспортов, десант из подготовленных морских пехотинцев. Последние при помощи ожидавших их турок с лошадьми смогли совершить несколько ночных маршей и перед самым рассветом «дня Х» (по выражению вице-адмирала Лангсдорфа) захватить порт.

Подошедшие с утра три германских крейсера окончательно довершили разгром британского отряда — стоявшие брандвахтой колониальный крейсер и две старые канонерки затонули после короткой схватки, вернее избиения, так как в немецкие крейсера попало только несколько снарядов, от которых получили легкие ранения два матроса.

И начались непрекращающиеся днем и ночью хлопоты — время было на вес золота, вернее тут решался вопрос жизни и смерти. Ведь если Ройял Нэви заблокирует аравийский пролив, то судьба всей германской эскадры в Красном море будет предрешена — ее там просто перебьют, бежать кораблям некуда. Но и Британии потребуется определенное и долгое время для переброски крейсеров из Индии, Австралии и Китая, также, как и японцам, что придут к ним на помощь, согласно союзного договора 1902 года. Потому после прохода «Йорка» в глубину Синая, до Большого Горького озера, стали загонять в канал транспорты и топить их там поочередно, заодно минируя все, что только возможно, начиная от Суэцкого залива. Так что англичан ждал очень неприятный сюрприз.

Германские лайнеры заранее двинулись в Аккабский залив в самую его глубину — там близко от моря проходила аравийская ветка палестинской железной дороги, по которой с неимоверными трудностями перебросили доставленные из Германии различные грузы и две тысячи отборных фузилеров из стрелковых батальонов рейхсвера — от каждого просто забирали самую лучшую роту. Последние должны стать в будущем гарнизоном порта Джибути — французской части Сомали, на который германская эскадра должна совершить нападение на обратном пути.

Захват данного порта являлся крайне необходимой мерой. Можно было получить помощь от эфиопов, их император негус Иясу соглашался на тайный союз с Германией — английские и итальянские колонизаторы достали его до печенок. От нападения последних эфиопы с трудом отбились двадцать лет тому назад. Кстати, единственные из всех африканских народов, так как даже буры, вполне по себе европейцы, выходцы из Голландии, не смогли отбиться от «удушающих объятий» Британской империи. Правда, эфиопы потеряли Эритрею, свой единственный прямой выход к морю, но зато сохранили независимость. Второй путь к морю проходил через Джибути — от порта шла одинокая нитка железной дороги до самой столицы негуса — построенная французами, что паразитировали на транзите. Так что германскому посланнику было, что предложить эфиопам — сам французский порт, который пока будут оборонять немцы, любую помощь в проведении военной реформы, а также прямые военные поставки из «нейтральных» итальянских портов, по договоренности между Италией и Германией.

Пока вход в Красное море контролировал «Росток» и субмарина Шульца. Но большие надежды на отвлечение англичан возлагались на «Эмден», который должен был уже совершить свой второй набег на индийский порт Мадрас в «новом обличье», и расстрелять с моря тамошнее нефтехранилище, вызвав грандиозный пожар. История ведь имеет свойство повторяться. И сразу после диверсии крейсер направится в Персидский залив для совершения точно таких же акций — иранская нефть шла прямиком в танки британского Королевского флота, на самые новейшие корабли, на которых отказались от угля в пользу жидкого топлива. Временно лишить Ройял Нэви нефти стало первоочередной задачей. А дальше придется задействовать диверсионные группы — в Берлине уже формировали специальные отряды для выполнения «грязной работы».

От Бенгальского залива направился вспомогательный рейдер «Гейер» — для поддержки действий «Эмдена». Ведь еще одной их задачей было блокирование устья Шатт-эль-Араб — единой реки, в которую сливались библейские Евфрат и Тигр. Затопить несколько судов и расстрелять парочку колониальных английских шлюпов не представлялось неразрешимой задачей — по имеющимся данным, других, более серьезных кораблей Ройял Нэви в тамошних водах не имелось. А вот с уходом из залива после проведения диверсии та же петрушка, что у эскадры Лангсдорфа, только похожая на жгучий перец — от Индии до Ормузского пролива рукой подать, и если английские крейсера успеют подойти, то германские рейдеры попадут в капкан и будут обречены. Зато их экипажи смогут высадиться в легендарном Междуречье и спастись по суше — здесь владения Оттоманской Порты…

Первый Лорд Адмиралтейства

Уинстон Черчилль

Лондон

— Это конец… Почему же так случилось?

Вопрос к самому себе завис в тишине кабинета. Уинстон Черчилль отчетливо понимал, что не справился с обязанностями Первого Лорда Адмиралтейства. Не моряк он, что тут поделаешь, а политик. Глаза непроизвольно скользнули по настенной карте мира — зримый символ владычества Британской империи за последние недели изрядно потускнел.

Фолклендская операция окончилась полным крахом из-за двух тупиц — вице-адмирала Мура и генерал-майора Гофа. Первый хоть погиб в ночном бою, отводя остатки экспедиции от этих проклятых островов. Но последний «герой» капитулировал со всем своим разбитым воинством, в результате чего гунны захватили богатые трофеи, чем не преминули воспользоваться. И не успели потрепанные корабли и суда из эскадры Мура бросить якоря на рейде Монтевидео, где нашли убежище от неприятеля, спасаясь от одного «псевдо-американца», когда другой «близнец» с «Блюхером» и легкими крейсерами атаковали и захватили Наталь. А вот дальше неприятные новости посыпались как из разорванного мешка, одна другой страшнее.

Буры, получив германскую помощь, восстали вот уже во второй раз — зря он сам столько лет всячески выступал с защитой побежденных в парламенте и в правительстве. Мерзавцы и предатели, укусившие руку благодетеля! Того, кто их спас от заслуженной кары!

Прошлой осенью отряды генералов Марвица и Кемпа изменили присяге, и после боев с англичанами ушли в германскую Намибию. И вот они, переброшенные на лайнерах, появились в Натале. Причем вместе с ними было и «командо», что устроило мятеж уже на Фолклендах и там перешло на сторону немцев, ударив в спину героически сражавшимся солдатам и морякам, что пытались взять штурмом Порт-Стенли.

Так что эти две тысячи буров, имеющие большой боевой опыт, прекрасно вооруженные и оснащенные немцами, фанатики и изменники короны, спровоцировали на восстание территории упраздненных республик Трансвааль и Оранжевой. И сейчас началась третья англо-бурская война, наиболее серьезная, ибо в нее вмешалась сильнейшая европейская держава. Из Намибии также выдвинулся крупный германский отряд, большинство в котором составляли туземные солдаты. Причем, а это самое скверное дело, буры тоже начали вовлекать в войну своих кафров, обещая раздать неграм некоторые гражданские права. И всячески подстрекая к антибританскому мятежу воинственных зулусов, с которыми Британская империя вела долгую и ожесточенную войну в прошлом. Но сейчас чернокожие повстанцы пойдут в бой не с копьями и щитами, а вооруженные винтовками, пулеметами и пушками! И возглавляют их не племенные вожди в перьях, а кадровые германские генералы и офицеры, что уже умеют прекрасно дрессировать местных «обезьян», превращая их в отличных солдат.

Так что эта война надолго затянется — отряды мятежников появились у Порт Элизабет. И открыто показывают желание оккупировать значительную часть Капской колонии и даже осадить Кейптаун, который до сих пор так и не пришел в себя после вероломного и жестокого нападения германской эскадры, этих современных пиратов!

Конечно, он немедленно отдал распоряжение экспедиционной эскадре идти в порты Южно-Африканского Союза, но ее приход катастрофически запоздал. Буры уже объявили о создании федерации из трех провинций короны — Трансвааля, Оранжевой и Наталя. И стали серьезно готовится к обороне от возможного десанта англичан. Нет, возводимые ими батареи из германских орудий Ройял Нэви стер бы за сутки, но в бухте несколько подводных лодок, прибывших прямо из кайзеррейха. Информаторы говорили о скором приходе новых субмарин — потому ситуация резко осложнилась, учитывая, что германские крейсера появились у дельты Руфиджи, потопили «Чатам» с «Гиацинтом», дав путь в океан блокированному «Кенигсбергу». Как жаль, что он сам тогда не обратил на этот факт самого серьезного внимания, сосредоточившись на южной Африке, и расплата за легкомыслие оказалась как трагической, так и ужасной.

Эскадра вице-адмирала Лангсдорфа, этого великого ненавистника Британской империи, неожиданно оказалась в Красном море, и атаковала Порт-Суэц, потопив там два старых броненосца. Подобное легкомыслие офицеров Ройял Нэви понять невозможно — идет жестокая война с коварным врагом, а они будто отдыхают под жарким южным небом, проявляют при этом преступное небрежение воинским долгом.

Итог катастрофичен — Суэцкий канал полностью заблокирован — немцы там утопили десяток транспортов, причем посредине «Горького озера» выставили броненосный крейсер «Йорк», бывший ранее британским «Корнуоллом», захваченный вполне исправным после гибельной катастрофы эскадры Стэрди. И тут же пришло известие, что германский крейсер «Эмден», воскресший из небытия, снова обстрелял Мадрас и сжег нефтехранилище окончательно. Причем, им оказался также бывший британский крейсер «Глазго», захваченный, а не потопленный в бухте Ломас, после злосчастного боя при Коронеле. Так что когда «воскрес» якобы «погибший» в Порт-Стенли «Бристоль», но уже под германским флагом, Черчилль даже не удивился — такой пакости он подспудно ожидал.

Парламент, правительство и народ взорвались от негодования — такого позора от непобедимого прежде Королевского флота никто не ожидал. А потому сегодня они вместе с Первым Морским Лордом адмиралом Фишером подали в отставку со своих постов, и сейчас вопрос решается на закрытом заседании. Однако в том, что премьер-министр удовлетворит эти прошения, не было ни малейших сомнений. Так что вскоре предстоит ему отправиться на войну, благо имеет майорский чин и сможет командовать если не батальоном, то пехотной ротой. Лорд Китченер развертывает двух миллионную армию во Франции и офицерских вакансий в ней хватает за глаза.

Пока же принято несколько стратегических решений. Операция в Галлиполи свертывается — она и так идет неудачно, прорваться через минированные Дарданеллы не удалось — потери составили пять броненосцев, из них два французских. Десантному отряду из частей АНЗАК удалось закрепиться на плацдармах на полуострове, но германские пулеметы останавливали все атаки в самом начале. Патронов и снарядов турки не жалели — в марте немцы, австрийцы и вступившие в войну на их стороне болгары, сокрушили сербскую армию. Теперь в Стамбул железная дорога была полностью открыта, и надобность в транзитных перевозках через Румынию отпала. Судя по всему, эта страна также склоняется к союзу с центральными державами и весьма охотно поставляет им нефть.

Так что тридцать тысяч солдат АНЗАКа крайне нужны на Синайском полуострове. Нужно как можно быстрее вышибить турок и немцев от канала в пустыню и начать там подъем затопленных Лангсдорфом судов. Освободить главную водную артерию короны как можно скорее — так как доставка грузов из Индии и Азии, вокруг Африки абсолютно не приемлема, по времени и по затратам. Тем более, на данном пути Наталь, а там германские субмарины, к которым может подойти помощь от Порт-Стенли в любую минуту. Нужно действовать энергично, не теряя часа.

Ключ к решению проблемы в двух местах — Наталь и Фолкленды. Первый вопрос будет решен быстро — в ЮАС сейчас шестьдесят тысяч солдат, такой силы хватит, чтобы подавить мятеж буров. Тем более лорд Китченер, памятуя о прошлой войне с ними, согласился выделить три свежих, только сформированных дивизии, которые удвоят силы, а солдаты наберутся опыта в боях. В конечной победе над мятежниками можно не сомневаться, хотя потери будут серьезными.

С Фолклендами все обстоит гораздо сложнее — там начинается суровая зима, Атлантика в это время сильно штормит. К тому же потребуется много времени, чтобы тщательно подготовить новую десантную операцию, которую следует провести в ноябре, уже не допуская прежних ошибок. А пока «первый морской лорд» приказал блокировать архипелаг отрядами броненосных крейсеров и «таунов», пресечь поставки туда любых грузов и людей из стран Нового Света. Конечно, потери будут — броненосные крейсера Шпее и субмарины серьезный враг, но сейчас Англия их стерпит, не моргнув глазом — ибо задета ее гордость и требуется обелить честь Ройял Нэви.

А в качестве опорной базы использовать самую отдаленную колонию — остров Южная Георгия. Жестокие гунны использовали его в качестве огромной тюрьмы для пленных английских моряков, умиравших там от сурового климата. Интернирование в латиноамериканских портах поврежденных английских кораблей недопустимо категорически. А на острове можно подготовить необходимые ремонтные мощности, да подогнать те же плавмастерские, а также побольше угольщиков для снабжения крейсеров топливом в удобных для погрузок бухтах. Так что «американским» линейным рейдерам придется тяжко — пираты получат укорот. Вот только эти два «братца» с танкером в САСШ никогда не строились, хотя определенное заокеанское влияние в их конструкциях есть — агентура Адмиралтейства это точно установила. Так что предстоит еще тщательно выяснить этот германский секрет…

Черчилль тупо смотрел на два листка бумаги с наклеенными строчками — телеграммы ошарашили кипятком. Германская эскадра выскочила из Красного моря, не дожидаясь блокирования подходившими из Индии крейсерами. Но не удрала в океан, а предельно нагло и дерзко, в привычном для себя стиле захватила французский Джибути, высадив десант, причем уже отмечены появившиеся в Аденском заливе субмарины. Неприятно, но для Британии не смертельно — будет время отбить союзный порт, пока Суэцкий канал освободят. Пусть у Парижа голова болит.

Однако второй текст был оглушающим! Неожиданный визит новоявленного «Эмдена» в Персидский залив оказался катастрофическим по своим последствиям. В результате получасового обстрела погибли в гигантском пожаре терминалы Англо-Иранской нефтяной компании (акции которой он настоял перед правительством выкупить для Королевского флота). Кроме того, сгорели несколько танкеров. Такого подлого удара судьбы Черчилль никак не ожидал…