Часть II

Глава 7

– Похоже, мы идем не туда, – с мрачной категоричностью заявила Райна.

Амир наклонил голову и посмотрел на свой теневой визир. – Мы ушли слишком далеко на север или слишком далеко на юг? – спросил Азиз.

– Точно не скажешь, – ответила Райна.

– Значит, мы выберем направление…? – не унимался Азиз.

– Не можем же мы гоняться за этим лесом, – заметила Амина. – Остается только двигаться дальше.

Увидев, как обмяк Амир, Сэт задумался, стоит ли высказаться в его защиту. Они вместе занимались измерениями и проверяли друг друга; тот факт, что за последнюю серию наблюдений отвечал именно Амир, едва ли означал, что они сбились с пути по его вине.

– Это не навигационная ошибка, – неуверенно заметил он. – Мы не могли так сильно сбиться с курса.

– Верно, – согласилась Райна. – Лес мигрировал – может, отстал, может, наоборот ускорился, но гадать, в какую сторону он направился, бессмысленно. Нужна гарантия, что мы отыщем следующий.

– Хорошо, – тихо сказал Амир. Он начал укладывать теневой визир в свой рюкзак.

Райна направилась в сторону лагеря. Сэт обвел взглядом восточный горизонт, после чего запрокинул голову и проделал то же самое с западным, но разглядеть смог лишь неясные, пусть и многообещающие очертания, вздымавшиеся над бесплодной землей. Время от времени на средизимних равнинах попадались ягоды, которые они могли собирать прямо по пути. Этот источник пищи был настолько скуден, что ни одно постоянное поселение не стало бы тратить силы на его сборы, но его вполне хватало, чтобы без особых усилий спасти экспедицию от голода – и уж тем более, чтобы не блуждать в поисках еды наугад, как им приходилось делать сейчас.

– Почему поперечники не могут видеть дальше? – ворчливо произнес он. Блуждающий лес мог находиться всего в сутках пути к северу или югу, но где именно – они так и не узнают.

– Ты хочешь видеть дальше по оси? – спросил его Тео.

– Да.

– Попробуй подняться на высоту горы…

– Если я заберусь повыше, дальность обзора на запад и восток увеличится, – перебил его Сэт. – Но какой в этом толк?

– А я разве предлагал куда-то забираться? – сердито ответил Тео. – Тебе нужно воспарить на высоту горы. А потом просто посмотреть вниз.

Сэту потребовалась пара секунд, чтобы мысленно представить эту причудливую конфигурацию. Северный и южный темновые конусы никуда не денутся, только теперь от земли их будет отделять не пара шагов, а расстояние, равное его высоте над уровнем земли, и вся вышедшая за пределы конусов территория окажется на свету. Из всех бесполезных идей, когда-либо приходивших на ум Тео, эта, без сомнения, была самой изящной.

– Пока вы, придурки, тут шутки шутите, Сара чахнет на глазах.

– Я отдал ей половину своего пайка! – возразил Сэт. Райне пришлось настоять, чтобы девушка приняла пищу от своих коллег; сама она упорно твердила, что ее болезнь никак не связана с сокращением припасов. – Она придет в норму – ей просто нужно отдохнуть еще денек.

Амир, наконец, убрал свой визир. Он запрокинул голову и посмотрел на Сэта. – Нам нужны свежие припасы, и быстро – иначе плохо будет нам всем.

Сэт проснулся, почувствовав в палатке какое-то движение, но не стал открывать глаза и попытался вернуться ко сну. Амиру почти каждую ночь приходилось выходить наружу, чтобы опорожнить мочевой пузырь, но опыт подсказывал Сэту, что если он будет лежать неподвижно, то постепенно погрузится в сон и даже не заметит возвращения соседа.

Вслед за этим проснулся Тео. – Зачем ты собираешь рюкзак? – спросил он у Амира.

Воспользовавшись зрением своего поперечника, Сэт заметил размытые очертания исчезающих конечностей – Амир всячески изгибался, старясь не попасть под сонары Тео, но его рюкзак был виден довольно четко. И Амир не рылся в нем, пытаясь что-то найти – он нацепил его на спину, готовый выдвигаться в путь.

Сэт открыл глаза, однако в темной палатке от зрения почти не было толка. – В чем дело? – прошептал он.

– Я не дам Саре и Джудит умереть, – раздраженно ответил Амир.

– Мы должны доверять Райне и Амине.

– Доверять в чем? Где гарантия, что очередной лес не сбежит так же, как предыдущий?

– Так какой у тебя план? Лес, с которым мы разминулись, может быть где угодно. Ты надеешься отыскать его посреди ночи?

– Лес – ерунда, – ответил Амир. – Мы идем в ближайший город.

Сэт потер глаза, будто пытаясь развеять обступивший его мрак. Полученные ими инструкции были предельно ясны: не заходить на обитаемые территории и держаться на расстоянии от других путешественников. Тот факт, что Бахарабад искал себе новое пристанище, едва ли мог остаться в секрете, однако исследуемые ими области, как и детали находок пока что было рано предавать огласке.

– И что именно вы там будете делать? – спросил он.

– Украдем немного фруктов из какого-нибудь сада, – ответил Амир.

– Идея неплохая, – нехотя согласился Тео. – Если выйдем на дело ночью, нас, возможно, даже не поймают.

– Нас? – Встревожившись, Сэт начал подниматься на ноги, чуть не забыв, в какой момент ему нужно остановиться, чтобы не врезаться головой в нависавшую над ними ткань палатки.

Тео не ответил ему напрямую, но не преминул четко обозначить свои мотивы. – Если вы двое пойдете без сопровождения, Райна и Амина будут настаивать, чтобы мы продолжили путь без вас. Но она не станет единолично уговаривать Сару и Джудит, если исчезнет половина всей экспедиции.

Сэт тихо простонал. – Чем нам грозит попытка мятежа?

– Если нас начнут допрашивать горожане, то скорее всего обвинят в измене, – любезно подсказал Тео. – И это при условии, что мы вообще вернемся в Бахарабад.

– Нас не поймают, – возразил Амир. – А если мы вернемся в лагерь с запасом фруктов на ближайшие десять дней, думаешь Райна правда потащит нас домой в кандалах?

Сэт не верил, что Сара и Джудит были на волосок от смерти, но если от них снова сбежит лес, на который они рассчитывали в плане пропитания, у экспедиции просто не останется сил для его поисков.

– Я оставлю Райне записку, – сказал он, – с просьбой не уходить до нашего возвращения. Вот только если мы вернемся с пустыми руками, сделаем только хуже.

– Попроси, чтобы она дала нам два дня, – сказал Амир. – Попросим меньше – есть риск не успеть, а если больше – она может решить, что нас вообще не стоит дожидаться.

Четверо бунтовщиков покинули лагерь и выдвинулись на север. Тео и Азиз заблокировали свои южные сонары, чтобы случайно не разбудить Амину или Джудит, и три четверти окружающего мира скрылось за завесой темноты.

Амир задавал темп, оживленно двигаясь боковым шагом по рыхлому песку. Сэт шел следом – достаточно близко, чтобы четко видеть своего напарника, но в то же время достаточно далеко, чтобы не опасаться столкновения. В детстве он однажды упал на игровой площадке и вместе с другим игроком своей же команды налетел на неровную землю; их ноги находились довольно далеко друг от друга, но когда Сэт отклонился на север, а его приятель – на юг, их тела растянулись до такой степени, что игроки столкнулись друг с другом головами.

– Следи, чтобы я не споткнулся, – попросил он Тео.

– А что я, по-твоему, собираюсь делать? Спать?

– Я больше переживаю за то, что сам время от времени теряю бдительность. Просто предупреди меня, если заметишь признаки опасности – не рассчитывай на то, что я увижу их сам. – Земля перед ними казалась мягкой и почти идеально ровной, с узорами желобков и рубчиков глубиной не больше пальца на ноге – но дорога, по которой они сюда добрались, была буквально усыпана скрытыми камнями, так что у путешественников были все основания ждать от этой местности не меньшего коварства.

Когда первые признаки рассвета начали прореживать восточную черноту, топографов накрыл дождь. Сэт, радуясь, что идет боком и может пить на ходу, запрокинул голову, чтобы прохладные капли падали прямо ему в рот. Затем дождь усилился, и Амир крикнул, что хочет сбавить темп, потому что ливень сказывался на зрении его поперечника.

Земля покрылась грязью и стала угрожающе скользкой на ощупь. Они договорились сменить построение и бежать вместе, выстроившись вдоль линии «восток-запад»; руки Сэта при этом были вытянуты вперед и лежали на плечах Амира.

– Все-таки игры в сцепку не прошли даром, – перекрикивая дождь, воскликнул Амир.

– Что такое сцепка?

– Ты никогда в нее не играл?

– Нет. – Сэт о таком даже не слышал.

– Дети объединяются в пары, как мы с тобой сейчас, а потом с разбега врезаются друг в друга, – объяснил Амир. – У связки двух ходоков больше устойчивости.

– Дополнительная устойчивость мне бы не помешала – тем более, если доведется на кого-то налететь.

– Ты поосторожнее с желаниями, – заметил Азиз. – Временные альянсы порой превращаются в постоянные союзы.

К середине утра дождь превратился в легкую морось. Они расцепились, сохранив, однако же, ориентацию по оси «запад-восток». Струйки грязной воды кружились у их ног, сохраняя в своем течении более или менее четкое направление на восток, что, по мнению Сэта, было хорошим знаком. Город Лида, в который они хотели попасть, не имел доступа к постоянному водоему, пополняемому водой из парников; вместо этого он мигрировал вдоль широкой, мелкой низины, которая собирала дождевую влагу, перенаправляя ее на городские поля, а также служила резервуаром, где накапливались грунтовые воды. Сориентировавшись по направлению стока, путешественники бы узнали, в каком направлении стоит искать город.

– Нам нужно сделать небольшой крюк на восток, пока светло, – сказал Тео.

– Зачем? – Сэт не видел причин для такого маневра.

– Представь, что Лида ускорилась, и уже находится к югу от нас.

– Такое вполне возможно, – согласился Амир. – Город невелик, и его миграции ничто не мешает. При желании его жители могли бы без особого труда перебраться на другую широту.

Они направились на восток, не сводя глаз с расстилавшейся перед ними местности. Сейчас дождевая вода впитывалась в почву, и если бы их путь пролегал по земле, где до недавнего времени располагалась Лида, нескольких лужиц бы явно не хватило, чтобы полностью скрыть оставленные городом следы.

Сэта донимал голод, но смена походки дала уставшим мышцам возможность отдохнуть и принесла удовлетворением тем, что застоялись без дела. Когда полуденное Солнце высушило его промокшую одежду, Сэт почувствовал, как голова прояснилась, а тело наполнилось силой.

– Там ничего нет, – заключил он. Слабый градиент по оси «восток-запад» поменял направление, доказывая тем самым, что они целиком прошли наиболее вероятный маршрут следования Лиды, ни встретив по пути ни одного камня из городской брусчатки.

Они вернулись на западную сторону; помимо лишнего шанса отыскать следы миграции города, маневр был оправдан уже благодаря очередной возможности сменить манеру ходьбы.

Погода оставалась благоприятной, и немного прошагав боком на север, они оказались в местности, где земля была такой же сухой, как и в окрестностях лагеря. Сэт видел, как Амир выбивается из сил – и виной тому была вовсе не какая-то оплошность, а та жесткость, которую он придавал своему телу на бегу, будто опасаясь упасть, потеряв контроль над собственным телом. Но несмотря на все физические тяготы, в поведении Амира не было ни единого намека на то, что он хочет отказаться от своего первоначального плана.

– Ты запал на Сару? – спросил Сэт.

– Что? – Амир смотрел в противоположную сторону, поэтому у Сэта не было возможности прочитать выражение его лица.

– Ты все слышал.

– Мы что, дети? – с напускной грозностью ответил Амир. – Я не могу помочь коллеге, не став объектом твоих насмешек?

– Я и не собирался над тобой смеяться, – заверил его Сэт. – И спрашивал на полном серьезе.

– Тогда побереги слова для более важных вопросов.

– Что скажешь? – спросил он у Тео.

– А Солнце встает на востоке?

– Да – но садится ли оно на западе?

– Тоже верно, – ответил Тео.

Сэт уже забыл, что именно означали эти эвфемизмы. – Сейчас ты имел в виду, что Сара отвечает ему взаимностью или что Азиз питает такую же симпатию к Джудит?

– Второе. Откуда мне знать о чувствах Сары и Джудит?

– А откуда тебе знать о чувствах Азиза?

– Он сам мне сказал.

Сэт продолжал бежать, не говоря ни слова. Он ощутил легкий укол зависти, но чувство оказалось настолько мимолетным, что вызывало, скорее, удивление, чем стыд. Он думал о Саре еще со времен из совместной учебы и нередко задавался вопросом, могут ли их отношения перерасти в нечто большее, нежели простая дружба, однако увлекаться этой идеей всерьез казалось слишком рано: нельзя же бросать дома маленьких детей, уходя в топографическую экспедицию. И все же, имей он серьезные намерения, Сэт бы первым делом попытался выяснить, как к нему относится сама Сара.

И что чувствуют Тео и Джудит.

Неудивительно, что он так долго с этим тянул.

Амир начинал отставать. Видя, как их тени растягиваются на фоне песка, он старался подгонять его, продолжая бежать чуть впереди. В Лиду им нужно было попасть до наступления темноты, ведь иначе они рискуют опоздать с возвращением в лагерь.

Дальность зрения Тео сократилась до полудюжины шагов. Сэт понимал: он не хотел беспокоить местных. Но ведь наверняка должна быть и более удачная стратегия.

– Нам нужно уйти на запад – достаточно далеко, чтобы обойти город по западной периферии, – сказал он. – Тогда мы сможем, как и раньше, сканировать маршрут, не беспокоясь, что это выдаст наше присутствие, и одновременно следить, не появится ли город с восточной стороны.

Остальные согласились. Когда Сэт запрокинул голову и сделал шаг назад, дурные предчувствия насчет их плана, на которые он все это время старался не обращать внимания, вновь подняли гвалт, пытаясь привлечь его внимание. Но прямо сейчас о возвращении в лагерь не могло быть и речи – ведь тогда, поставив на кон столько времени и сил, они бы пришли назад с пустыми руками.

Группа продолжала двигаться боком на север. Сэт подумывал, не сделать ли им остановку для измерения долготы – на случай, если они сбились с пути из-за дождя или неожиданных изменений в топографии. Но затем Амир объявил:

– Мы его нашли.

– Где?

– Восток-север-восток.

Сэт сощурился, прикрыв глаза от яркого сияния низкой гряды облаков, отражавших лучи заходящего Солнца. Раскинувшийся под облаками город был настолько плоским и так плотно прилегал к водозадерживающей низине, что даже не производил впечатление рукотворного объекта. С такого расстояния Сэт мог запросто перепутать его с группой скальных выступов вперемешку с клочками илистой земли.

Медленно приблизившись к цели, они остановились и стали ждать, пока не исчезнут их тени.

– Где бы ты разместил сад? – обеспокоенно спросил Амир. В Бахарабаде было около дюжины садов, разбросанных по окраинам города, но чтобы до них добраться, пришлось бы полдня шагать по местным нивам. В сумраке было непросто разобрать находившиеся впереди строения, но Сэт догадался, что большая их часть представляла собой фермерские дома, и ни в одном из них пока что не горел свет.

– Нам остается только пойти туда и осмотреться, – сказал он.

Вокруг полей не было ограждения с воротами, которые могли бы послужить им ориентиром, и поначалу путешественникам приходилось шагать, по колено утопая в траве, своим шелестов напоминавшей апатичных сторожей. Но в итоге они наткнулись на тропинку, где утоптанная земля почти не выдавала звука их шагов.

– Я чувствую ее запах, – сказал Амир.

– Запах чего?

Он остановился и положил руку на плечо Сэта. – Черной сапоты.

Сэт с надеждой понюхал воздух, но так и не смог ничего учуять. – Ты уверен, что не…

Но тут ветер поменял направление, и он едва не упал в обморок.

Впереди в одном из домов зажегся свет. Они двинулись в обход на север, а Тео и Азиз тем временем осторожно сканировали землю – ровно настолько, чтобы не дать ходокам споткнуться. С восточной стороны разлилось целое море огней: город был невелик, и прямо сейчас они смотреть аккурат в сторону центра. Увидеть же их самих со стороны города мешала темнота – заметить путешественников могли только люди, оказавшиеся в поле.

Сэт молча следовал за Амиром, полагаясь на более острое обоняние своего товарища. – Ты чувствуешь запах сада? – спросил он Тео, запоздало осознав, что это было почти так же бестактно, как спрашивать поперечника, быстро ли он может бегать. – Извини, я устал.

– Забудь. Мне достаточно чувствовать только один запах – аромат твоей сладкой кровушки.

– Которая сейчас, наверное, больше похоже на подслащенную водичку.

– Скорее уж на подслащенный воздух: когда ты настолько голоден, мне вообще ничего не достается.

– Вот она! – прошептал Амир, указывая на силуэты полудюжины невысоких деревьев, скучковавшихся в углу фермы. Сэт был обескуражен; решись они набить свои рюкзаки плодами, собранными в одном из бахарабадских садов, их кража, скорее всего, осталась бы незамеченной – здесь же им придется подчистую обобрать каждое дерево, ведь иначе их усилия просто пропадут даром. Их вину смягчал лишь тот факт, что конкретному фермеру, скорее всего, принадлежал не только сад, но и окружающее его поле. Никто не стал бы возлагать заботу о собственном пропитании на пять или шесть фруктовых деревьев, не подумав о запасном варианте.

Забор вокруг сада доходил только до пояса, но опорный прыжок через ограду все же напомнил Сэту о его усталости. Амир последовал за ним, и вдвоем они быстро нарвали зрелых сапот с нижних ветвей дерева.

После этого Амир обхватил Сэта и, подняв руку над головой, наклонил ее к северу, чтобы дотянуться до более высоких плодов. Маневр выглядел довольно неуклюжим, но, пожалуй, был безопаснее и быстрее, чем взбираться на дерево самому.

Когда они снова перепрыгнули через ограду, Сэт ощутил приятную тяжесть своего рюкзака. Они молча вернулись назад по собственным следам и, когда город уже почти скрылся из вида, наконец, осмелились сделать привал и оценить собранный урожай.

– Этого хватит? – спросил Амир, будто бы подумывая о втором рейде.

Сэту захотелось пошутить о причудах кавалеров, готовых на широкие жесты ради ухаживания за противоположным полом, но в итоге сдержался. – Хватит, чтобы экспедиция продержалась на ногах еще восемь или девять дней, – ответил он. – А больше мы все равно не сможем унести, если хотим вернуться так же быстро, как пришли сюда.

– Согласен, – неохотно признал Амир.

– Поспи часок. Я посторожу.

– Нам надо возвращаться.

– Хотя бы полчаса, – настаивал Сэт. – А потом ты меня покараулишь.

Амир ничего не ответил, но затем просто лег и закрыл глаза – должно быть, его переубедил Азиз.

Сэт стоял рядом, доедая свой ужин и стараясь как можно медленнее пережевывать каждый кусочек.

– А сейчас тебе что-нибудь перепадает? – спросил он у Тео.

– Самая малость.

Сэт вгляделся в темноту, смущенный собственным чувством жалости и отвращения. Тео как никто другой заслуживал право на часть общей добычи, но он никогда не узнает, что значит самому откусить кусочек фрукта. Он вел их на протяжении всего путешествия, но в конечном счете перепрыгнуть через забор или сорвать с дерева плод сапоты могли лишь руки и ноги его ходока. Сэт был уверен, что если бы ему, в силу каких бы то ни было обстоятельств, пришлось столкнуться с тем же лишениями, он бы предпочел смерть, нежели жизнь поперечника.

Но против собственной природы ничего не попишешь – оставалось лишь извлечь из этого максимум выгоды.

Когда они начали путь на юг, в небе все еще было темно. Сэт не видел облаков, но ветер был холодным и резким. Сапота немного притупила его голод, и хотя все тело ныло от боли, знание предстоящего маршрута и его конечной цели помогало им идти вперед.

С приближением рассвета усилившийся ветер начинал поднимать в воздух клубы песка, практически ослепив Тео.

– Нам лучше переждать непогоду! – прокричал Амиру Сэт.

– Хорошо, – нехотя согласился тот.

Они присели на корточки, опустив лица к земле и прикрыв руками сонары своих поперечников. – Я больше никогда не буду жаловаться на то, что мне приходится носить палатку, – пообещал Сэт. – Ай, больно! – Его одежда почти не гасила удары пеcчинок.

– Мне кажется, это коническая буря, – сказал Тео.

– Ты уверен? Лично я твоим зрением ничего такого не заметил.

– Землю я не видел, но песок в воздухе двигался почти что диагонально.

– Ну здорово. – Сэт ответил чередой ругательств. Даже с едва открытым ртом бормотание принесло ему большее облегчение, нежели внутренняя речь.

Дождавшись паузы в этом потоке сквернословия, Тео сказал:

– Помнишь, как Мерион на примере конических бурь доказывал, что воздух просто обязан быть жидким?

– Готов поклясться, ты посещал уроки, на которых я никогда не был.

– Этот ты, наверное, проспал от и до.

– А чем еще может быть воздух, если не жидкостью? – с раздражением спросил Сэт. – С какой стати этот идиот получил известность, утверждая очевидное? – Он чувствовал струйки крови, стекавшей по его предплечьям.

– Барат считал, что воздух схож с мелкодисперсным песком – множеством не связанных друг с другом частиц, которые слишком малы, чтобы их можно было разглядеть. Мерион же возразил, что если бы воздух был похож на песок, разве бы он не испытывал конических бурь? Барат ответил, что такие бури, возможно, и существуют, просто их еще никто не наблюдал.

– Вполне справедливое замечание, разве нет?

– Если бы воздух был похож на свободно летающую пыль, настолько легкую, что она была бы постоянно рассеяна над землей, его частицы бы ускорялись с каждым соударением, поскольку прирост энергии, необходимой для движения перпендикулярно оси, компенсировался бы точно таким же приростом отрицательной энергии, связанной с перемещением вдоль осевого направления. Ветер достиг бы такой силы, что атмосферу бы попросту сдуло в пустоту.

– Серьезно? Почему же тогда в пустоту не улетает весь наш песок?

– Потому что воздух замедляет его своей вязкостью. И это еще один факт в пользу теории Мериона.

У Сэта закончились идеи, которыми можно было бы поддержать разговор, но теперь, когда его больше ничего не отвлекало, мысли были всецело заняты предчувствием очередной резаной раны. Мышцы уже начинали болеть сильнее кожи, ведь они пытались защитить его от опасности – или даже сжать его тело, чтобы по нему было труднее попасть – невольно превратившись в жесткий корсет, который по своей болезненности мог сравниться лишь с собственной бесполезностью в борьбе с непогодой.

– Кажется, им нужна помощь, – сказал Тео.

Сэт вгляделся в бурю сквозь сощуренные веки. Воздух был по-прежнему черным от песка, но ему, пусть и с трудом, все же удалось разглядеть очертания Амира, распластавшегося на земле лицом вниз.

Он вразвалку зашагал вперед – туда, где лежали его друзья. Затылок и ладони Амира были залиты кровью, сонары Азиза – покрыты царапинами. Сэт наклонился, постаравшись накрыть как можно большую площадь оголенной кожи, но если его туловище еще могло хоть как-то заслонить Амира, то закрыть руками и Тео, и Азиза ему было уже не по силам.

Сэт закрыл глаза и задумался, стараясь не поддаваться панике. Он снял рюкзак со спины Амира и положил на землю справа от его головы, заслоняя от бури одну сторону Азиза. Затем он еще сильнее припал к земле, сумев по большей части заслонить левую сторону Амира собственным телом, не рискуя безопасностью Тео.

– Это же наверняка скоро закончится, – прокричал он, чувствуя, как грязь забивает ему рот. Собравшись с силами, он замер на месте, дожидаясь, пока жар восходящего Солнца не прогонит бурю прочь.

Когда Амир, наконец, пошевелился, уже была середина утра. Подняв голову, он медленно запрокинул ее назад, пока его взгляд не остановился на Сэте.

– Не стоило меня ждать, – посетовал он. – Если мы опоздаем…

– Не опоздаем. До наступления ночи мы в лагерь, может, и не попадем, но и они до рассвета никуда не уйдут.

Амир с трудом поднялся на ноги. Кровотечение прекратилось, но от вида красных рубцов, сеткой покрывавших его кожу, становилось не по себе.

Он поднял рюкзак и отряхнул его от песка, но открывать, похоже, не решался: при сильных повреждениях плоды могли испортиться всего за один день, и тогда все их усилия пропали бы впустую. Рюкзаки, однако же, были сделаны из более крепкого материала, чем их одежда, а припасы самого Сэта за время бури лишь немного помялись.

– Поешь сначала, – настоятельно заметил Тео, – а потом уже пойдем. – Амир достал из рюкзака практически идеальный плод.

– Будем надеяться, что Лида не выслала поисковый отряд за своими сапотами, – пошутил Тео.

Сэту это забавным не казалось, весь подобный исход, на его взгляд, был вполне возможен; в небольшом городе семья фермеров вряд ли бы стала сомневаться в честности своих соседей – и могла в два счета позвать их на помощь, чтобы выследить настоящих грабителей.

– Будем надеяться, что они спишут пропажу фруктов на коническую бурю, – сказал в ответ Азиз.

Даже после завтрака Амир с трудом держался на ногах. Идти в таком состоянии на восток или запад – это одно, но если он потеряет равновесие, шагая боком, то может запросто сломать ногу в попытке остановить гиперболическое падение.

– Нам стоит сделать сцепку, – предложил Сэт.

– Тогда ты не сможешь идти так быстро, как раньше, – с досадой ответил Амир. – А тебе нужно вернуться в лагерь как можно быстрее. Не страшно, если я отстану – но только при условии, что хотя бы один из нас доберется туда вовремя,

– Ты правда думаешь, что Райна нас бросит? А даже если бы она и хотела, думаешь, Сара и Джудит ей позволят?

– Возможно, у них просто не останется иного выбора.

Сэт уже устал от споров; бросить раненого, чтобы тот плелся следом в пыли, попросту немыслимо, и если Амир отказывается это понимать, Сэту придется убедить товарища иначе. – Я не стану возвращаться в одиночку и брать всю виду на себя, чтобы ты спустя полдня приковылял следом и захапал себе все сострадание.

Его слова, похоже, вразумили Амира. – Тоже верно, – сказал он в ответ. – Давай вместе доведем это дело до конца.

У южной границы зрения Сэта вспыхнул какой-то огонек. На мгновение он решил, что это всего лишь галлюцинация, вызванная недостатком сна, но когда огонек стал ровнее, Сэт был вне себя от счастья: он только что вышел за пределы темнового конуса, который мог принадлежать лишь горящему костру.

– Ты это видишь? – спросил он Амира.

– Ага.

– Похоже, они нас ждут.

Они вместе проследовали боком на юг, затем разделились и вошли в лагерь с западной стороны. Сара и Райна сидели на земле, с противоположных сторон от костра. Райна увидела их первой.

– Вид у вас ужасный.

– Мы принесли фрукты, – сообщил Сэт.

Сара запрокинула голову, чтобы их осмотреть.

– Как твое самочувствие? – спросил Амир.

– В полном порядке. Чем бы ни была эта болезнь, теперь она прошла.

Амир снял рюкзак и сел рядом с Сарой; Сэт составил им компанию, радуясь, что обращенное к западу лицо Райны давало им повод встать по другую сторону костра.

– С возвращением, дурачки, – поприветствовала их Амина. – Вы не сильно пострадали?

– Амиру тяжело пришлось во время конической бури, – ответил Сэт. – Но мы оба на ногах и, переломов, похоже, нет.

– Поешьте бехельских орехов, – предложила Райна. – Нельзя же питаться одними фруктами. – Она подтолкнула к ним мешок; взяв пригоршню орехов, Сэт поделился ими с Амиром.

– Я вам не враг, – спокойно произнесла Райна, пока они ели. – Заботиться о вашем выживании – часть моей работы. Если мои решения вас чем-то не устраивают, вы всегда можете их со мной обсудить. Если и после этого вы будете уверены, что я подвергаю ваши жизни опасности, вот тогда можете идти куда пожелаете.

Сэт был слишком утомлен, чтобы подыскивать столь же любезные слова для выражения собственного раскаяния. – Ты права, – сказал он. – Мне жаль. – Вслед за ним извинения принесли Тео, Азиз и Амир.

– А теперь нам надо поспать, как подобает цивилизованным людям, – заметил Тео. – В палатке.

Глава 8

Первыми до места встречи добрались Сэт и Тео. Осмотрев небольшой скальный выступ в поисках треугольника, который Райна вырезала на одной из его сторон в качестве опознавательного знака, Сэт снял рюкзак и уселся на теплый камень, свесив голову вниз, чтобы следить за остальными.

– Если вернемся в Бахарабад ни с чем, – сказал он, – то, по крайней мере, сможем подкорректировать их бесполезные карты.

– Будь моя воля, – ответил Тео, – мы бы в открытую посетили все города по пути и просто спросили бы у местных, как добраться до леса.

– А они бы завели нас в пустыню, чтобы спровадить подальше. Кому нужны сто тысяч чужаков, готовых прийти сюда, чтобы отвоевать себе новую реку?

– Большая часть местных городов настолько малы, что сражаться им просто не за что, – возразил Тео. Если мы найдем нечто, похожее на Зирону, они, возможно, даже присоединятся к Бахарабаду, если, конечно, захотят; у нас нет причин отказывать им в жизненном пространстве.

– А, теперь ты, значит, заделался дипломатом, – изумленно заметил Сэт.

– Разве это не лучший способ осчастливить всех жителей? Должен же он хоть иногда срабатывать, иначе Бахарабад никогда бы не вырос до таких размеров. – Тео ждал ответа, пока не понял, что именно заставило его ходока отвлечься. – Это Сара и Джудит?

Сэт пристально вглядывался в далекую, неопределенного вида точку, но еще не до конца убедил себя в том, что за ней скрывалось нечто большее, нежели мимолетный изъян в яркой линии, отмечавшей место, где небо отражалось от теплого воздуха у поверхности земли.

– Возможно. – Он встал и поднял руку. Когда ответа не последовало, он оперся о камень и, высоко подняв руки, наклонил их к северу и югу. Мгновением позже точечка стала выше и шире, как будто бы приняв точно такую же вилкообразную форму на фоне жаркого марева.

– Это они. – Сэт сдержал порыв товарищеского духа и не пошел навстречу, чтобы встретиться с ними на полпути. Райна четко дала понять, что никто из них не должен покидать оговоренного места, пока не прибудут три оставшиеся команды, а он был не готов снова нарушать ее приказы без веской причины, каким бы невинным ни казался подобный проступок.

Подойдя ближе, Сара сбавила темп и теперь еле плелась – то ли она и правда устала, то ли просто хотела поглумится над тем, как Сэт цеплялся за выступ скалы. Сэт взглянул на расположенные позади нее дороги, по которым должны были вернуться Райна и Амир, но так никого и не увидел.

– Мы все еще надеемся прийти на встречу последними, – прокричала Сара. – Кое-кто нас вот-вот обгонит.

– А смысл…? – ошеломленно прокричал в ответ Тео.

– В том, что нам придется меньше ждать, само собой.

Сэт терпеливо сидел, не произнося ни слова, дожидаясь момента, когда разговор можно будет вести, не повышая голоса.

– Видишь что-нибудь интересное? – спросил он.

– Лес оставил кое-какие следы, – ответила Джудит. – Мы споткнулись о мертвые корни в песке.

Сэт почувствовал воодушевление. – Давно они здесь, по-твоему?

– Они не были твердыми, как камень, да и в пыль не рассыпались, – ответила Сара. – Держу пари, что именно Амир с Азизом прямо сейчас сидят где-нибудь в тени вейлового дерева.

Райна и Амина направились на юго-запад, Амир с Азизом – чуть западнее. Сэт был обеспокоен тем, что Амир, возможно, не до конца оправился от последствий конической бури, так что если их четырехсторонняя разведоперация достигла успеха именно на вверенном ему маршруте, тем лучше.

– Ты ведь в курсе, что если бы не мое самочувствие, то Райна бы воспользовалась той же самой стратегией и в предыдущем лесу? – с многозначительным видом спросила Сара. – Не ее вина, что мы его упустили.

Насчет первого Сэт сомневался; наоборот, он подозревал, что именно их ранняя неудача и вдохновила Райну на новый план. Но это было не столь важно.

– Я ее совершенно не виню, – сказал он в ответ.

– Тогда почему так поступил? – не унималась Сара. – Зачем было вот так сбегать?

Сэт не хотел кривить душой перед Сарой, но сболтнув лишнее, предал бы доверие Амира. – Как только мы завели разговор о садах Лиды и представили сами фрукты, мы уже могли практически ощутить их запах. Устоять было невозможно.

– Придурки, – самодовольно заявила Джудит. – Никакого самоконтроля.

– Ты уверен, что Солнце садится на западе? – спросил внутренним голосом Сэт.

– Случались и более странные вещи, – отозвался Тео.

Сара запрокинула голову и обвела взглядом западный горизонт. – А, вот и они!

– Где? – Сэт по-прежнему никого не видел.

– У самой границы конуса.

Он отошел на несколько шагов от Сары, после чего повернулся всем телом к югу; в этой плоской пустыне утроение своего осевого размера было не таким уж бесполезным делом. Не обращая внимания на курьезные искажения, которые его маневр произвел в окружающем пространстве, Сэт сосредоточился на южной периферии своего поля зрения.

– Ты права, – согласился он. Новая точка могла быть лишь Райной и Аминой. Амир с Азизом – при условии, что их путешествие прошло без осложнений – наверняка отдыхают где-нибудь в лесу, дожидаясь, пока к ним не присоединится остальная группа.

Когда далекое темно-зеленое пятно начало проясняться, приобретая очертания листвы, Сэт слегка прибавил шаг в надежде, что так же поступят и остальные. Но Райна не отходила от своего обычного размеренного темпа, а Сара все время держалась в паре шагов позади нее, так что Сэт просто заглушил свое нетерпение и сбавил ход. Он не умирал от голода, а им следовало бы беречь силы, но отказываясь бежать с распростертыми объятиями к долгожданной цели, без которой их путешествие почти наверняка ждал фатальный конец, Сэт чувствовал, будто поступает против собственной природы.

– Почему лес ушел так далеко на юг? – недоуменно спросил Тео. – По логике вещей деревья не должны покидать привычных для них солнечных широт.

– Не исключено, что он двигался вслед за дождем, – предположила Амина. – У каждого растения есть предпочтительный диапазон температур, но если дожди из-за топографии смещаются на пару градусов к югу, лесу ничего не остается, кроме как последовать их примеру.

– Где-то я это уже слышала, – с ироничной усмешкой заметила Джудит. – Ты можешь назвать хоть одну вещь, которая бы не двигалась под действием какой-нибудь неподконтрольной ей силы?

– Солнце, – ответил Тео.

– Солнце не исключение, – возразила Райна. – Оно движется лишь благодаря некой асимметрии, которая воздействует на его орбиту.

– Так гласит общепринятая теория, – неохотно согласился Тео. – Но я слышал объяснение получше.

Сара рассмеялась. – Кто бы сомневался.

– Гесет считал, что орбита Солнца не меняется, а движется именно наш мир. Со стороны наших узловых точек он поворачивается на север, из-за чего и складывается впечатление, будто орбита Солнца со временем наклоняется к югу.

Сара была настроена скептически. – А может быть, наш мир одновременно вращается еще и на восток? Это бы объяснило смену дня и ночи – и все в рамках единой теории, где Солнце вообще не движется.

Тео не обратил внимания на ее сарказм. – Если бы Солнце не двигалось по орбите, оно бы просто на нас упало. А Симеон доказал, что если бы наш мир совершал один оборот в сутки, мы бы заметили, что потоки воздуха и воды при движении с севера на юг отклоняются в противоположном направлении. Но прежде, чем ты начнешь возражать, доказывая, что мир в таком случае должен сохранять неподвижность, имей в виду, что если он будет вращаться на север со скоростью миграции, то эффект окажется настолько слабым, что его просто никто не заметит.

– То есть орбитальное движение Солнца тебя устраивает – но миграцию ты хочешь объяснить движением самого мира? – Слова Сары прозвучали так, будто разномастный подход к двум проблемам был чем-то вроде неоправданной растраты умозрительных идей.

– Покажи мне бугорок, из-за притяжения которого Солнце меняет свою орбиту, – не унимался Тео. – Если это и есть твое объяснение, я хочу его увидеть и измерить.

– Он вполне может оказаться невидимым, – заметила Райна. – Если плотность камня меняется где-то в глубине земли, этого уже будет достаточно, чтобы сдвинуть Солнце с орбиты, но глаза нам бы здесь ничем не помогли.

– Но что бы он из себя ни представлял, – сказал в ответ Тео, – по мере приближения к нему Солнце должно испытывать все более сильное притяжение, верно?

– Думаю, да, – с осторожностью согласилась Райна. – Но чтобы это заметить, может потребоваться не одна сотня поколений. Настолько древних измерений у нас нет.

– Если мир обращается вокруг узловых точек, – продолжал настаивать Тео, – это бы все объяснило.

– Но с какой стати он вообще должен вращаться? – потребовала ответа Сара.

– А почему бы и нет? – парировал Тео. – В пустоте нет трения. Предоставленное самому себе, Солнце бы раз за разом описывало одну и ту же окружность. А мир – продолжал вращаться вокруг одной и той же оси. Если первый тип движения объясняет смену дня и ночи, то второй объясняет миграцию. Что может быть проще?

– Однажды начав вращаться, мир бы уже не остановился, – согласилась Сара. – Но как привести во вращение бесконечную массу? Что могло быть источником бесконечной силы, которая бы потребовалась, чтобы раскрутить наш мир?

– Понятия не имею, – признался Тео.

– Потому что это невозможно, – заключила Джудит.

– Как быть с твоим планом по остановке Солнца, если окажется, что оно и так стоит на месте? – спросил внутренним голосом Сэт.

– Тогда остановить миграцию, по идее, будет еще проще.

Сэт сомневался, что остановить целый мир будет проще, чем Солнце, а значит, оставался лишь один вариант. – То есть ты хочешь, чтобы ложная теория оказалась наполовину правдивой, и мир просто тянул Солнце за собой?

– Если невидимый бугорок смог невзначай наклонить орбиту Солнца…, только представь, насколько мы могли бы улучшить этот результат, если бы взялись за дело сообща и возвели в нужных местах целые горные цепи?

Ветер стер следы, оставленные Амиром на песке, поэтому точно проследить его маршрут оказалось невозможным; самому же Амиру было, по-видимому, проще заприметить друзей, направлявшихся к нему со стороны пустынного востока, чем им – разглядеть его на фоне лесного камуфляжа. Сэт услышал крик Азиза, пытавшегося привлечь их внимание, а спустя какое-то время увидел и самого Амира, который радостно бежал им навстречу.

Встретившись с остальной группой, Амир проводил их на запад подобно бывалому местному, который принимал у себя дома гостей. – Вы не поверите, насколько здесь красиво! – с восторгом сообщил он. – Нам стоило бы бросить город и переселиться прямо сюда.

– А как же остальной Бахарабад? – спросила Джудит.

– Так я о том и говорю – обо всех жителях, не только о нас.

– По-твоему, этот лес может прокормить столько людей? – спросила, наседая, Джудит.

– Вполне возможно, – настойчиво заявил Амир. – Я уверен, что сейчас он больше, чем раньше – больше, чем показывают наши карты.

Сэт был рад тому, что план Райны сработал, однако поиски еды на этом не заканчивались: раздобыть ее будет ничуть не проще, чем ограбить фруктовый сад. Оттуда, где он стоял, уже открывался вид на ошеломляющее разнообразие деревьев, и лишь несколько из них казались ему знакомыми. Большая часть ветвей располагались довольно высоко, но что еще хуже, шли внахлест и переплетались друг с другом; никто не смог бы дотянуться до плодов с земли и сорвать их одним движением.

Амир показал дорогу к найденному им неглубокому ручью; попив из него, группа наполнила водой свои баклажки. Они разбили лагерь, и после небольшого отдыха Райна велела Сэту и Саре отправиться на север и принести все, что им удастся найти до наступления темноты, а сама вместе с Амиром выдвинулась на юг.

Пока они боком шагали по подлеску, глаза Сэта привыкали к пестроте солнечного света, пробивавшегося к ним через листву; зрение Тео – благодаря которому можно было увидеть беспорядочное нагромождение стволов и ветвей – тоже становилось все четче по мере того, как его обладатель находил более удачные способы сканирования поверхностей и интерпретации полученных результатов. Многие из этих деревьев явно представляли собой корневых мигрантов: всего в нескольких шагах к югу от взрослого растения можно было увидеть молодые деревца того же вида, а сразу к северу от усохшего, полусъеденного мертвого дерева – его же потомство, цветущее махровым цветом на трупе собственного родителя. Подобным растениям незачем было утруждать себя производством съестного, привлекая животных для распространения собственных семян.

Сэт запрокинул голову лицом к пологу, полагаясь в плане ориентации на зрение Тео; это принесло свои плоды – он, наконец, разглядел толстую ветку, густо увешанную блестящими розовыми гиперболоидами. Таких фруктов никто из них до этого не видел, но попробовать, пожалуй, стоило.

– Они до ужаса высоко, – заметила Сара.

– А ты хоть раз видела фрукты, которые бы висели низко?

– Мы могли бы сходить за веревкой, – предложила Джудит.

Сэт вгляделся в лабиринт ветвей и листьев. – Веревка там просто застрянет – а если эти ветви смогут выдержать мой вес на конце веревки, значит, не сломаются, даже если я просто встану на них ногами.

Сара обхватила Сэта, чтобы тот, наклонившись, смог дотянуться до нижней ветки – тем самым избавив его от трудоемкого подъема по стволу дерева. Он начал подниматься, пока ветка не оказалась на уровне его пояса, затем перегнулся через нее и, дав своим рукам немного отдохнуть, приподнял ноги и, наконец, сумел занять сидячее положение.

– Это было непросто, – признался он Тео. Его «насест» был довольно гладким, но хворостинки на соседней ветке уже успели оцарапать ему лицо и порвать рукава.

– Думаю, влюбленность Амира была несколько преждевременной, – сухо заметил Тео.

– Можешь представить, чтобы бахарабадские торговцы вот так добывали свой завтрак?

– К обеду они бы уже наняли сотню работяг, чтобы те расчистили место под первые поля.

Подыскав надежную опору для рук, Сэт занял вертикальное положение. Деревья, на которые он взбирался ребенком, были обжиты одомашненными видами – и регулярно подрезались работниками сада, у которых имелись лестницы. – Ну и какой смысл спрашивать у местных дорогу к ближайшему лесу? – сказал он Тео. – Нам стоило взять с собой то, что можно обменять на еду.

Вскарабкавшись на следующую ветку, он услышал неподалеку пронзительный вопль, вслед за которым мимо его лица промелькнули размытые очертания конечностей цвета листвы. Ветка качнулась; Сэт крепко ухватился за нее руками. Сонар Тео показал сидящего на другом конце ветки бегунка; тот смотрел на них собственным сонаром, под которым располагалась пара хвостов, совершавших спокойные волнообразные движения. Четырьмя когтистыми лапами зверек крепко цеплялся за ветку, дополнительно обхватив ее второй парой хвостов.

– Как думаешь, его можно выдрессировать, чтобы он лазил по деревьям и сбрасывал оттуда плоды? – пошутил Тео.

– И чем бы ты его задобрил?

– Ласковой щекоткой.

Раньше Сэт видел бегунков только в книгах, но знал, что зверьки приходятся ему отдаленными родственниками. Давным-давно какой-то таксономист провел вскрытие бегунка, продемонстрировав, что эти животные с четырьмя конечностями и четырьмя же хвостами обладают только светочувствительными глазами, но при этом живут в симбиозе с собственной разновидностью поперечников.

Руки уже начинали уставать. Сэт начал подниматься над землей, пока его плечи не оказались строго над веткой в руках, затем, расставив руки подальше друг от друга, он приподнял нижнюю часть туловища – после этого зацепиться за ветку ногами стало проще. Бегунок умчался прочь, снова раскачав сук; это ощущение нервировало, но Сэт сомневался, что зверек стал бы поступать безрассудно, рискуя сломать ветку – даже если был подготовлен к последствиям куда лучше самого Сэта.

Когда движение затихло, Сэт приступил к заключительной части подъема. Теперь он увереннее ориентировался в механике процесса – пусть даже и не мог ничего поделать с царапающими кожу хворостинками. Сейчас он стоял на третьей ветке, а четвертая, где и висел плод, находилась на уровне его груди, однако долгожданный приз был слишком далеко от ствола. Сэт осторожно сместился к свободному концу ветки и мельком глянул вниз, желая удостовериться, что Сара по-прежнему сможет поймать сброшенные им плоды. В этот момент его осенило, что Сара стояла в нескольких шагах к югу от него самого – что однако же не мешало Сэту лицезреть ее собственными глазами.

– Помнишь, что ты говорил? – спросил он Тео. – Насчет обзора с высоты? – Сэт не мог скрыть своего восхищения: при всей своей простоте эффект все равно воспринимался, как самое настоящее чудо.

– Еще бы, – отозвался Тео. – Теперь нам остается только придумать, как подняться выше, и мы сможем закартировать все территорию отсюда и до самых парников.

Подняв глаза, Сэт сосредоточился на том, как достать фрукт, не напоровшись на ветки дерева. С каждым шагом он чувствовал, как прогибается его опора, но стоило перенести вес на ветку, которую он держал в руках, как нижняя благополучно восстанавливала форму – а стало быть, просто сгибалась под возросшим усилием без каких-либо необратимых повреждений.

Розовый плод висел на нескольких блеклых нитях, прикрепленных к самой ветке. Ухватившись за ближайший фрукт левой рукой, Сэт крикнул Саре, сорвал его с ветки и бросил вниз.

– Поймала? – прокричал он.

– Да! – отозвалась Сара.

Он сорвал еще с полдюжины плодов, оказавшихся в пределах досягаемости, а затем, двигаясь боком, прошел чуть дальше. Упали еще восемь; наконец-то, ему начинало казаться, что этот трудоемкий урожай стоил затраченных сил. Он сделал еще шаг…

Снизу послышался звук сломавшейся ветки, и Сэт почувствовал, как под его ногами образовалась пустота. Когда он ухватился за верхнюю ветку, позади него раздался шум, похожий на мощный порыв ветра, несущегося через поле, а следом – оглушительный удар. Запрокинув голову, он увидел, что ветка, на которой он стоял, целиком отломилась от дерева и так сильно наклонилась вбок, что ее нижний конец вошел в землю. Второй же и вовсе исчез из вида, скрывшись за лесным пологом.

– Ты в порядке? – крикнула ему Сара.

– Да. – Сэт прижался грудью к уцелевшему сучку; он не пострадал, а непредсказуемая ветка, которая запросто могла проткнуть Сару, не причинила никому из них вреда – от мысли об этом его тело колотила дрожь. – Мне просто нужно подумать. – В вертикальном положении его ноги не доставали до ближайшей целой ветки; разделяющее их расстояние можно было сократить, разведя ступни в стороны, что, однако же, грозило потерей равновесия.

Он попытался. Устойчивых опор для ног – там, где они требовались – не было, но Сэту удалось освободить место, наступив на мешавшие ему ветки. – Не переживай, – пробормотал он. – Если я и упаду, то, по крайней мере, не головой вперед.

– Ничего с нами не случится, – спокойно заметил Тео.

Сэт развел руки в стороны и, согнув колени, сумел опуститься на корточки, коснувшись нижней ветки ногами, в то время как его руки продолжали цепляться за верхнюю. Освободив одну руку, он опустил ее вниз и толчком свесив ноги с ветки, лег на живот наподобие тряпки, переброшенной через бельевую веревку.

Дав своим конечностям отдохнуть, он поставил ноги на ту самую ветку, с которой начинал взбираться на дерево. Затем Сэт бочком придвинулся к стволу и с его помощью совершил последний маневр: с секунду провисев на руках, он расставил ноги и коснулся ими земли. Сара, подбежав к нему, помогла сохранить равновесие, пока Сэт пытался придать привести свое тело в нормальное положение.

– Следующее дерево я, пожалуй, оставлю тебе, – сказал он.

Сара подошла к упавшей ветке, которая наискосок торчала из земли. Та часть, на которой стоял Сэт, была толще его руки, но на некотором расстоянии от ствола разделялась на два более тонких ветви, одна из которых так и не ушла в землю. Сара потянула ветку в сторону, рассчитывая отломать ее в месте сочленения – которое теперь находилось выше первоначального уровня, где сук крепился к стволу. Сэт подошел к Саре, чтобы помочь, после чего им совместными усилиями, наконец, удалось отломать тростинку, оставив поврежденный конец на основной ветке.

– Давай посмотрим, сможем ли мы что-нибудь расшевелить с ее помощью, – предложила она. Там, где была грубо прервана работа Сэта, еще висело несколько фруктов, и они попытались расположить отломанную ветку так, чтобы ее дальний конец дотянулся до оставшейся на ветке награды. Геометрия, впрочем, оказалась не на их стороне – чтобы они ни делали, шест каждый раз оказывался слишком близко к стволу.

– Только не по оси! – нетерпеливо воскликнула Джудит.

Сара отыскала крепкую восточно-западную ветку и, отломив ее от дерева, счистила более мелкие побеги. В вертикальном положении ветка была чуть выше нее самой, но с помощью Сэта ее удалось водрузить на скошенный сучок, расположенный гораздо выше их собственного роста, а затем добиться еще большей высоты, перетащив нижний конец на север. Борясь с крутящим моментом, они привели свой шест в нужное положение и принялись тыкать им в волокна, на которых держались плоды. Задача требовала тонкой и крайне утомительной работы, но в итоге все намеченные ими цели оказались на земле.

Сэт умирал от голода и решил откусить кусочек экзотического розового фрукта; увидев, что плод не принес ее спутнику вреда, Сара последовала его примеру. Вкус не вызывал отторжения, но отличался необычной деревянистостью – немного напоминая камнефрукт с привкусом коры и древесного сока.

Когда они сели под деревом, чтобы передохнуть, Сэи почувствовал приступ тошноты. Однако его желудок вовсе не пытался избавиться от съеденного – источником дискомфорта был невыносимый запах, удушающая, похожая на экскременты вонь, которая будто бы возникла из ниоткуда.

– Ты ведь чувствуешь этот запах, да? – спросил он у Сары. Он уже хотел пуститься в рассуждения о том, что с наветренной стороны от них, должно быть, лежит разлагающийся труп какого-нибудь крупного животного, вот только никакого ветра здесь не было.

– Мерзость какая-то, – ответила она, всматриваясь в подлесок со смесью ужаса и любопытства, как если бы им внезапно мог открыться источник этого зловония. Но если насчет источника запаха она была сбита с толку не меньше Сэта, то в плане разрешения ситуации никаких сомнений не возникало. – Нам нужно убраться подальше.

Стало темнеть, а шансы отыскать новые плоды, сканируя их с земли, были невелики, поэтому группа решила вернуться в лагерь. Поначалу зловоние гнало их вперед, но спустя какое-то время стало на удивление быстро угасать, лишая их дополнительного источника мотивации. Когда запах исчез окончательно, Сэт вдруг осознал, что находится в состоянии полнейшей апатии: он еле плелся, руки и ноги ныли от боли, а желудок сводило от тяжести. Ему пришлось собрать в кулак всю свою волю и дисциплину, чтобы не начать упрашивать Сару устроить привал, но когда он взглянул на нее, то понял, что убедить ее было бы не так уж сложно.

Она резко ахнула. – Тот запах? Это же из-за фрукта!

– Что? – Сэт достал один из своего рюкзака и понюхал; плод был безобидным, как древесная кора.

В ответ Сара состроила гримасу, раздраженная его непонятливостью. – Фрукт заставил нас возненавидеть запах дерева. Он отвадил нас прочь, чтобы мы подальше унесли его семена.

Сэт обдумал ее слова, не зная сердиться ему или удивляться. – Все хотят попасть на юг, – нехотя признал он. Если бы они решили сбежать на север, то наверняка бы столкнулись с препятствием в лице зловонного градиента.

– Разве я не говорила? – В голосе Джудит звучало неподдельное удивление. – В конечном счете никто из нас не выбирает, каким путем ему идти.

Когда они вернулись, в лагере было пусто, но Сэта это не обеспокоило; в лесу было сложно уследить за ходом времени, но Солнце, судя по всему, зашло совсем недавно. Омыв в ручье порезы на руках и лице, он собрал сухих листьев и хвороста, чтобы подкинуть их в костер.

– Так где же остальные? – спросила Сара, мельком поглядывая в сгущавшийся мрак, пока Сэт укладывал горку растопки с нижней стороны конического ограждения.

– Наверное, они нашли источник пищи, который стоил потраченных усилий, – ответил он. – Если бы мы добрались до того дерева чуть позже, то могли бы быть там до сих пор, пытаясь закончить начатое.

Сэт поддерживал яркое пламя, вспоминая о своем возвращении из набега на Лиду. Однако к шестой прогулке в поисках сухого подлеска его оптимизм начал давать слабину.

– Может быть, на ночь они разбили свой собственный лагерь, – предположила Сара. – Если кто-то из них ранен и нуждается в отдыхе.

– Возможно. – Сэт вполне мог представить ситуации, в которых такое решение выглядело бы более благоразумным, чем отправляться за помощью.

– Если они не вернутся к утру, мы можем заняться поисками, но до того момента, мне кажется, лучше просто подождать.

– Мы можем спать по очереди, – решил Сэт. – Если их придется искать, нам лучше быть отдохнувшими.

– Договорились. – Сэт ждал, пока Сара не уляжется у костра, пока не понял, что она собирается дежурить первой, а сам он слишком устал, чтобы спорить.

Когда Сара его растолкала, Сэт увидел, что она продолжала поддерживать огонь, пока он спал; холодный воздух, однако же, убедил его в том, что сейчас было где-то между полуночью и рассветом.

– Их так и не видно? – спросил он, поднимаясь на ноги.

– Да.

– Райна и Амина выжили в парниках; лес для них не проблема. Ручаюсь, что кто-нибудь из них просто потянул мышцу.

– Разбуди меня, когда почувствуешь усталость или когда начнет светать.

Сэт сел у огня, потирая руки. – Можешь поспать, если хочешь, – сказал он Тео. Запасов топлива хватит до самого утра, а следить за костром и поддерживать огонь он мог и без бокового зрения.

– Нет, моя обязанность – не дать тебе уснуть.

– Ну ладно. – Сэт не был настолько заносчив, чтобы утверждать, будто может справиться с этим в одиночку. – Я знаю, это всего лишь простая геометрия, – сказал он, – но я до сих пор удивляюсь тому, как далеко мы могли видеть, когда забрались на то дерево.

– У меня есть идея, как усовершенствовать эту способность, – признался Тео.

– Серьезно? Если для этого потребуются деревья повыше, обещать ничего не могу.

– У тебя есть мешочек из легкой ткани? – спросил Тео. – Вроде тех, в которых раздают пайки бехельских орехов?

– Конечно. – Порывшись в рюкзаке, Сэт нашел именно то, что описывал Тео. – Он должен быть пустым?

– Да.

Внутри оставалось всего четыре ореха, и теперь у него появилась уважительная причина, чтобы их съесть. – Готово. И что мне с ним делать?

– Растяни горловину как можно шире, – велел Тео, – а потом переверни мешок над пламенем.

Сэт подошел к костру. Пламя было не слишком сильным, поэтому когда Сэт вытянул руки аккурат над огнем, жар костра не причинил ему особых неудобств.

– Придерживай швы кончиками пальцев, но не держи руки над мешком, – сказал Тео.

Сэт так и сделал.

– А теперь отпусти мешок.

– Ты хочешь, чтобы я его сжег?

– Если тебя это беспокоит, будь готов поймать мешочек, если он вдруг упадет.

– Если упадет?

– Ну сделай мне одолжение, – попросил Тео.

Сэт разжал пальцы. Попав в восходящий поток костра, мешочек поднялся на уровень его лица и уже начал было переворачиваться; Сэт свел руки вместе и поймал мешочек прежде, чем потерять над ним контроль.

– И это так ты собираешься подняться выше деревьев? – Сэт сдержался и не стал чересчур безжалостно глумиться над неудавшимся экспериментом, задавив усилием воли саркастическое замечание о ценности присущего лишь ходокам умения оценивать реальный вес предметов. – Даже если ты подожжешь целый лес, силы восходящего потока вряд ли хватит, чтобы удержать человека в воздухе.

– Дело не в восходящем потоке, – возразил Тео, – а в том, что его создает.

– Для меня это чересчур тонкие материи. – У Сэта были подозрения, что слова Тео – простое бахвальство, но он не собирался об этом спорить.

– Мне нужно как следует над этим подумать, – признался Тео. – Попробую объяснить, когда мне самому станет понятнее.

– Заметано. – Сэт сел и пристально взглянул на пламя в надежде, что общее зрение станет для них своеобразным источником вдохновения – или хотя бы не даст заснуть.

Когда лесной полог начал светлеть с наступлением рассвета, Сара проснулась сама. Она вопросительно взглянула на Сэта и, прочитав ответ на его лице, устало потянулась и поднялась на ноги.

– Откуда начнем поиски? – спросил он.

– Думаю, нам стоит пойти вдоль ручья, – предложила Сара.

Джудит сказала, что когда группы разошлись в разные стороны, Райна и Амир выбрали дорогу вдоль берега; в итоге все признали это наилучшей стратегией поисков.

Ручей тек на юг, и хотя они потеряли его из вида по дороге на север – скорее всего, поток попросту иссяк, свернул на запад или ушел под землю – сейчас, на обратном пути, его польза в качестве местного ориентира оказалась куда весомее. Сэт рассчитывал, что рано или поздно они доберутся на места, где вода выходит на поверхность из-под земли, образуя исток ручья, и на этом все подсказки закончатся; в действительности же от основного потока то и дело отделялись рукава, уходившие вглубь леса, и после каждой такой развилки течение становилось лишь сильнее, а вода – глубже.

Вблизи ручья подлесок стал выше и пышнее. Появились бледные лианы, которые ниспадали с деревьев, усеянных серо-оранжевыми дождевиками. Сэт был уверен, что по своей токсичности они не уступали своим северным собратьям, которые порой возникали на стенах заброшенных зданий – но детей учили их избегать, а Райна с Амиром были не настолько глупы, чтобы принять эти плоды за еду.

Какие бы животные ни обитали в этом лесу, показываться путникам на глаза они, похоже, не решались; Сэт краем глаза замечал ящериц, убегавших от его ног, и слышал на верхушках деревьев какое-то шевеление – вероятно, бегунков, – но большая часть местной фауны, очевидно, где-то пряталась. Он задумался, мог ли в этих уединенных джунглях обитать какой-нибудь свирепый хищник, видеть которого людям доводилось лишь в древности. Его учили, что раздиратели были полностью истреблены – или, как минимум, вытеснены в окрестности узловых точек, куда не отваживались заглянуть люди, – но если контакты между этими существами и цивилизацией сводились к нападениям на беспечных топографов, то кто бы принес эту новость в города, позаботившись о должном обновлении учебников?

– Ты это слышишь? – спросил Тео.

Сэт остановился и напряг слух в попытке расслышать то, что могло скрываться за журчанием воды, хрустом ветвей и стрекотом насекомых, и опасаясь, куда может завести его воображение. – Это что, дождь? – Он поднял ладони к лесному пологу, но даже если дождь действительно барабанил по листьям деревьев, на его кожу так ничего и не попало.

– Похоже, он совсем рядом, – заметила Джудит.

Чем дальше они продвигались вверх по течению, тем громче становился шум; Сэт, наконец, ощутил на своем лице брызги от крошечных капель, которые, однако же, были настолько невесомыми, что он не мог даже определить, падают ли они сверху вниз или же просто движутся вместе с ветром. Но звук совершенно не вязался с этим филигранным туманом, больше напоминая проливной дождь.

Они проследовали за изгибом потока, и дождь, наконец, превратился в осязаемую морось, которая падала наискосок, с шумом отскакивая от листвы у них над головой. Но там, где веса капель хватало, чтобы раздвинуть листья, через открывшиеся в лесном пологе просветы виднелось ясное и безоблачное небо. Сэту еще не доводилось наблюдать слепой дождик, в котором был бы столь четко виден контраст стихий – хотя его восприятие, вероятно, искажалось самим лесом, который усиливал шум капель, одновременно скрывая сами дождевые облака.

Поток уводил топографов к центру миниатюрной бури, будто пытаясь показать им ее источник. Но ведь он был здесь, как минимум, с того момента, как Амир обнаружил сам лес – а пока они шли сюда по пустыне, на небе не появилось ни одного грозового облака.

На следующем повороте зрение Тео показало, что к югу деревья неожиданно стали редеть. Но если лес заканчивался именно здесь, на его месте не было ни пустыни, ни луга – водоем, в котором брал свое начало ручей, оказался настолько большим, что за ним уже ничего не было видно.

Сэт попытался уложить в голове геометрию этого места. Поверхность воды не была ни плоской, ни горизонтальной: изгибаясь дугой, она поднималась прямо в воздух, возвышаясь над окрестными деревьями; раздробленные и многорусловые потоки сталкивались друг с другом, образуя водяной вихрь, который окатывал лес брызгами фальшивого дождя.

– Похоже на водопад! – прокричала Сара.

Они нашли реку, не отмеченную на карте – возможно, даже такую, что могла составить конкуренцию самой Зироне. В других обстоятельствах они бы были все себя от радости, но Сэт чувствовал лишь онемение и пустоту.

Когда они направились обратно в лагерь, Тео сказал:

– Эти водопады могут мгновенно менять форму. Если они стояли в неподходящем месте, когда встречная вода отвела основной поток в сторону…

Предполагать худшее Сэт был не готов. – Либо они могли сидеть где-нибудь под деревом, пострадав от упавшей ветки или несъедобного фрукта. Нам просто нужно искать дальше.

– Само собой, – согласилась Джудит.

Сара молчала. Сэт пытался подобрать слова, чтобы ее подбодрить, но в итоге решил, что для этого куда лучше подходит Джудит.

Когда они добрались до лагеря, Сэт увидел, что записка, которую он прикрепил к палатке Райны, исчезла. Двигаясь боком, он подошел к ней быстрым шагом, пытаясь на ходу докричаться до Райны. Но ответа так и не последовало, а сама палатка оказалась пустой.

– Сэт! – Сара стояла позади него, указывая на землю. Записка отвалилась и запуталась в подлеске. Хотя увидеть ее было не так уж сложно; если бы кто-то из пропавших вернулся, то непременно бы ее заметил и дождался их возвращения.

– Нужно составить план, – сказал она. – На восток, в пустыню они бы, скорее всего, не пошли. Так что для начала нам стоит осмотреть западный берег ручья.

На четвертый день поисков лес, через который приходилось идти группе, стал настолько густым и настолько далеким от любых источников воды, что можно было с уверенностью сказать: в плане быстрого поиска пропитания лес не представлял для их товарищей никакого интереса, ведь фрукты и ягоды можно было раздобыть и в более доступных местах. Продираясь через доходивший ему до пояса подлесок, Сэт уже не обращал внимания на колючки и укусы насекомых и лишь пытался забыть вчерашний сон, в котором он, сделав в тех же обстоятельствах всего один неосторожный шаг, наступил аккурат в гниющий труп Амира. Во сне поиски продолжались уже тысячу дней, и Сэт с ужасом представлял, как ему придется объяснять Амиру, что родившиеся в его отсутствие дети были символом надежды, а отнюдь не предательства.

Вечером, уже после возвращения в лагерь, Сэт, сгорбившись, сидел перед своим ужином, вслушиваясь в потрескивание костра.

– Мы должны продолжать поиски, – сказала Джудит – но только не здесь.

– А где еще им быть? – спросила Сара.

– Предположим, что они добрались до водопада, но его конфигурация отличалась от той, что видели мы, – сказал Тео. – Может быть, они преодолели его без особых проблем и прошли вдоль самой реки. А когда попытались вернуться, путь уже был перекрыт. И им пришлось идти в обход.

– Даже если так, они бы уже вернулись, – сказал в ответ Сэт.

– Нет, если по дороге влипли в неприятности, – возразил Тео. – Мы уже подумали о том, что с ними могло случиться недалеко от лагеря – но все то же самое могло произойти и по другую сторону водопада.

– Значит, поиски следует вести вдоль реки, – предложила Джудит. – Но нам вовсе не обязательно идти рискованным путем через водопад. Мы можем пойти в обход, вдоль границы леса.

– Вполне себе план, – тихо сказала Сара.

Сэт ответил согласием. Он уже устал возлагать несбыточные надежды на всякого, кто, придумав новый правдоподобный сценарий, выдавал свою идею за абсолютный гарант успеха – но по сравнению с попыткой продраться сквозь лес, благоразумным казался едва ли не любой план.

Они свернули лагерь и выдвинулись в пустыню. Причин идти строго вдоль границы, где растительность уступала натиску песчаной пустоши, у них не было, поэтому группа направилась на юго-запад по широкой дуге. Они знали, что река должна была находиться на западе, иначе Райна с Аминой наткнулись бы на нее в то же самое время, когда Амир и Азиз обнаружили сам лес.

К середине дня южная часть леса была позади, и компания повернула к западу от северо-запада. Сэт уже начинал беспокоиться, не закралась ли в их рассуждения какая-то ошибка – возможно, река так и не появится, исчезнув столь же необъяснимым образом, что и их друзья. Однако свои сомнения он решил оставить при себе.

– Наверное, именно это и увлекло лес к югу, – задумчиво произнесла Джудит. – Дожди стали приносить все меньше воды, но ветер принес влагу от водопадов, и деревья с животными это почувствовали.

– Возможно, туда же направляется и другой лес, – предположил Тео. – Тот, который мы упустили.

– Не исключено, что мы даже окажемся поблизости и увидим их слияние, – добавила в ответ Джудит. – Сейчас – нет, но на момент миграции Бахарабада – вполне.

Сэту хотелось отвлечься от их разговора, но это только усугубляло чувство неловкости. Возможно, река протекала под землей, черпая воду из скрытого в недрах парников водоема, а затем поднималась вверх по громадной расщелине, которая выходила на поверхность лишь в районе водопадов. Как здесь вообще ориентироваться, если все карты устарели, обратиться к местным не представляется возможным, а любые поселения, реки или леса могли попросту мигрировать на другое место, разделиться на части, исчезнуть или слиться друг с другом?

По ощущениям молчание длилось целой час. Наконец, Сара сообщила:

– Мы на месте.

Сэт сощурился и посмотрел на запад. В свете послеполуденного Солнца он заметил какой-то далекий отблеск.

Когда компания подошла ближе, он заметил участки травянистой земли, примыкавшие к берегам реки. Если лес полагался на водопад, хаотичные воды которого имитировали падающие капли дождя, то более скромная местная растительность, судя по всему, обходилась той влагой, которая либо просачивалась сквозь землю, либо задерживалась здесь после эпизодических наводнений, когда резко увеличивался приток воды из парников.

Сэт с облегчение осознал, что окружающий ландшафт вовсе не следовал какой-то своенравной, вконец извращенной логике, однако путь до берега, как теперь казалось, они вряд ли успеют преодолеть до наступления темноты. От цели группу отделяла пустыня – пусть и не питавшая к ним злых намерений, но в то же время совершенно безразличная к их неотложным делам.

Обводя взглядом сверкающую ленту реки, он заметил вдали к югу пятно землистого цвета. Сначала он решил, что это всего лишь бесплодный участок земли, возникший там, где пустыня ближе обычного подбиралась к берегу реки, но когда Сэт развернулся, чтобы разглядеть получше, стало ясно, что пятно было отнюдь не плоским куском суши.

– Там город, – сказал он. Кто-то уже нашел эту новорожденную реку задолго до прибытия бахарабадских топографов.

Глава 9

Когда наступила ночь, они разбили в пустыне лагерь позади невысокого, осыпающегося выступа скалы – вне поля зрения людей, которые направлялись из леса непосредственно в город или обратно.

Сэт старался сохранять объективность, не поддаваясь каким-либо теориям насчет связи жителей города с исчезновением его друзей. По-прежнему оставался риск несчастного случая, но даже если местные сыграли в произошедшем какую-то роль, это еще не доказывало, что они действовали с дурными намерениями. Горожане вполне могли наткнуться на лежащих без сознания топографов где-нибудь в джунглях и доставили их в город, чтобы оказать медицинскую помощь.

За неимением топлива ни Саре, ни Сэту не пришлось думать о рисках, к которым мог привести розжиг костра, поэтому они просто сидели в темноте, ужиная плодами репеллентного дерева.

– Если они в городе, нам нужно иметь в виду, что их легенда будет отличаться от нашей, потому что при них не нашли инструменты, – сказала Сара.

– Согласен. – Необходимость запоминать две совершенно разных лжи поначалу казалась ему забавной, но он вовсе не забыл версию, в которой они называли себя дипломатами, изначально входившими в более многочисленную группу, ставшую жертвой мародеров посреди долгого путешествия к западным территориям. И только если в них распознают топографов, команде следовало представиться выходцами из Седингтона – города, настолько уступавшего Бахарабаду по своим размерам, что любые притязания на чужую воду со стороны его измученного жаждой населения вполне могли быть восприняты как благоприятная возможность, а никак не угроза.

– Значит, мы спрячем инструменты и приковыляем в город, сделав вид, что мы отбились от остальной группы и пережили то же самое нападение? – поинтересовалась Сара.

– Я за то, чтобы вообще не афишировать наше присутствие, пока мы втайне не прощупаем почву, – высказалась Джудит.

– С этим есть одна проблема, – заметил Тео. – С нами вряд ли поступят гуманно, если застанут на месте преступления.

– Но нас вряд ли поймают, если мы отправимся на разведку ранним утром.

– А что толку проводить разведку в такую рань? – возразил Сэт. – Разве мы сможем что-то разузнать о наших друзьях, если станем бродить по улицам, пока все спят?

– Значит, мы выйдем пораньше и посмотрим, есть ли здесь подходящая наблюдательная позиция, – решила Джудит. – Место, где мы сможем оставаться незамеченными в течение дня и наблюдать за происходящим.

Тео этот план не впечатлил. – Ясное дело: мы просто проследуем за знаками, ведущими к наблюдательной платформе, которую города сооружают специально для бродячих шпионов.

– Нам и правда не помешает осмотреться, прежде чем решим показаться на публике, – заметила Сара. Она взглянула на Сэта с мрачным видом, выражавшим то, чего ни один из них не хотел произносить вслух: если их друзья погибли от рук этих людей, то чем раньше они об этом узнают, тем выше их шансы избежать той же участи. – Но рисковать всем, что у нас есть, не стоит. На разведку пойдет только одна пара.

– Ну хорошо, – неохотно согласился Тео.

– И мы бросим жребий, – настоял Сэт.

Монет у них при себе не было, но с минуту пошарив на земле, они сумели отыскать небольшой плоский камень – его стороны можно было без труда отличить друг от друга, при том, что в целом он был достаточно симметричным, чтобы сыграть роль честной монеты. Сара подбросила камень, Сэт сделал ставку, после чего они оба шагнули на юг, чтобы их поперечники увидели исход броска.

Сэт добрался до реки в том месте, где она протекала с юго-юго-востока. Их окружала непроницаемая темнота, но охвата сонаров Тео – широкого с северной стороны и более осторожного с юга – вполне хватало, чтобы уверенно шагать вдоль берега. Вид на север оказался отнюдь не лишним, ведь наблюдая за только что пройденной частью реки, он дополнял передний, пристрелочный взгляд ценным контекстом, без которого он бы чувствовал себя столь же неуверенно, как человек, идущий в темноте на ощупь.

– Хорошо, что мы успели как следует попрактиковаться в Лиде, – сказал Тео.

– Вот только в Лиду нельзя было заплыть.

Тео замешкался, не зная, стоит ли ему воспринимать эту угрозу всерьез. – Ты правда думаешь, что смог бы плыть против течения?

– Без шансов, – признался Сэт. Он фантазировал об этом во время марш-броска через пустыню, но если бы и правда нырнул в реку, его бы, скорее всего, просто унесло к водопаду.

– Будь у нас лодка, может, что-то бы и вышло, – задумчиво произнес Тео. – Если поставить ее на наклонные салазки, тебе, возможно, удалось бы подняться на ней вверх по течению.

Беглое сканирование южной стороны показало примыкавший к реке ирригационный канал, что было весьма своевременно, поскольку Сэт в него едва не наступил. Он присел на корточки у края канала и опустил в него одну ногу; глубина оказалась небольшой, а течение – достаточно медленным, поэтому Сэт просто перешел канал вброд, однако холодная вода начисто отбила мысли о том, чтобы сознательно провести в ней хоть сколько-нибудь продолжительное время.

Устало пробираясь по слякотным краям полей от канала к каналу, Сэт старался отслеживать свое продвижение, исходя из масштабов города, представление о которых он составил еще при свете дня.

– Помнишь урок географии, на котором нам дали формулу пропорции, связывающей величину сельскохозяйственного землепользования с общей площадью города? – спросил он Тео.

– Нет.

– Нет?

– Для меня некоторые из этих уроков были такими же нудными, как и для тебя, – сказал в ответ Тео. – Если эта тема была так важна, стоило самому слушать внимательнее.

– Тоже верно. – Запрокинув голову на запад, Сэт уловил отблеск фонаря, который отразился от водной глади, при том, что сам источник света – если смотреть напрямую – находился в его темновом конусе. – Ладно, забудь про формулу – думаю, мы уже рядом с городом.

Спустя минуту он увидел на дальнем берегу реки с полдюжины фонарей; его глазам потребовалось время, чтобы разглядеть разделявшие их темные фигуры, но после этого стало ясно, что перед ними – не разбросанные по полю дома фермеров, а расположенные неподалеку друг от друга строения. Он замедлил шаг и оглянулся на восток, готовясь войти в город.

У южной границы его поля зрения появился одинокий фонарь, а затем Тео показал ему камни мостовой – за мгновение до того, как Сэт ступил на них своими ногами. Он остановился и попытался сориентироваться; судя по всему, Сэт находился в конце узкой дорожки, которая вела к берегу реки. – Чуть дальше на юг, – попросил он Тео. Тео послушался и начал охватывать своим сонаром все большее расстояние, пока не наткнулся на высокую стену – торец крупного здания, перегородившего им путь.

Сэт отыскал ближайший к реке угол здания, но протиснуться там оказалось невозможно: пространство между водой и стеной было целиком занято предательской слякотью с доходившим до пояса камышом. Он медленно проследовал по дорожке на восток; Тео сократил радиус сканирования примерно до одного шага в обоих направлениях, но рассеянного света фонарей вполне хватало, чтобы не бродить вслепую.

До рассвета оставалось еще несколько часов, и слух Сэта не улавливал ничего, кроме плеска воды у берегов. Через некоторое время он оказался на перекрестке, догадавшись об этом по изменившейся ориентации булыжников. Он боком двинулся на юг, одновременно всматриваясь в темноту на востоке и пытаясь разглядеть выстроившиеся в ряд дома у реки.

– Все это должно было откуда-то взяться, – заметил он. – Не мог же город как по волшебству появиться прямо посреди пустыни.

– Возможно, они всегда жили неподалеку от леса, – предположил Тео. – И когда он начал дрейфовать, последовали за ним.

Сэт мысленно представил их ненадежную карту. – К северо-западу от леса находился город под названием Тантон. Но узнав о реке, они вполне могли мигрировать – даже так далеко на юг. – Память подсказывала, что последние описания города, сделанные путешественниками по пути в Бахарабад относились к позапрошлому поколению. Если бы Тантон был известен своими грозными жителями, Сэт бы это наверняка запомнил – а сам вопрос был бы поднят на совещании перед началом экспедиции – но за давностью лет полагаться на что-либо было попросту рискованно, особенно теперь, когда местным придется отстаивать свою реку.

Боком пройдя по темной улице еще три перекрестка, он заметил, как начали меняться окружающие его здания. Разобрать, что именно представляли собой серые, едва отличимые от фона, пятна, было непросто, однако переход к более внушительным строениям казался очевидным. Зернохранилище? Баня? Зал для собраний? Ему хотелось попросить Тео, чтобы тот целиком просканировал местность на юге, доказав, что топографы уже достигли городского центра, ведь сейчас они, скорее всего, находились достаточно далеко от жилых домов и вряд ли бы разбудили кого-то из местных поперечников, но поступать так было бы попросту безрассудно. Сейчас ему нужно было найти укрытие и избежать ненужных рисков, а не ставить под угрозу секретность всей операции.

Сэт принялся обследовать восточные и западные переулки, а Тео осторожно сканировал попадавшиеся на пути предметы. Позади ресторана располагались три больших бака, которые выдавал явный запах гниющих объедков; между ними и стеной оставалось пространство, которое могло бы подойти на роль временного укрытия, если бы не одно но: они не знали, когда и как эти контейнеры будут опорожнять. К тому же им вряд ли бы удалось почерпнуть хоть какую-то ценную информацию, слушая болтовня работников, выносивших на улицу овощные очистки.

– Забудь, – сказал Тео. – Я знаю идеальное место.

– Мы там уже были?

– Не уверен. Но оно должно быть неподалеку.

Нужное место и правда располагалось поблизости, однако добраться до моста Сэту и Тео удалось лишь после часового – как им казалось – блуждания по местным тупикам. Сэт неуклюже перелез через решетку, идущую вдоль восточного подступа к мосту, и с трудом пробравшись вдоль покрытого грязью берега, оказался позади опорной колонны – там, где его невозможно было увидеть с улицы. Он уселся на покатую землю и запрокинул голову, чтобы иметь возможность наблюдать за рекой. Если мимо проследует баржа или какой-нибудь отважный пловец, ему придется отойти подальше за колонну, но поступать так раньше времени Сэт не хотел, ведь тогда он рисковал оказаться загнанным в угол, если кто-то решит приблизиться к нему пешком.

– А ты уверен, что сможешь засечь разговоры других людей? – спросил он Тео. Жители Бахарабада нередко слонялись по мостам за беседой с друзьями, однако местная река была слишком шумной и начисто заглушала любой разговор, что еще больше усугублялось скрипом досок, отзывавшихся на каждый шаг прохожих.

– Ты и понятия и не имеешь, – хвастливо произнес Тео.

– Так и есть, – нехотя признал Сэт. – Я вижу то, что видишь ты… но почему это не работает со слухом?

Тео призадумался. – Возможно, твое тело просто не рассчитано на такое тонкое восприятие звука. Знание о предмете в темновом конусе по сути ничем не отличается от знания о предмете, который находится прямо перед твоими глазами – с точки зрения окружающего мира это один и тот же физический объект. Но даже в этом случае мы можем передать друг другу лишь часть полученной информации: в картинке, которой ты со мной делишься, я не различаю цветов, а ты не можешь наравне со мной воспринимать текстуру предметов. И дело вовсе не в том, что кто-то из нас утаивает информацию от другого. Просто в нашем мозге нет места для деталей, которые мы не можем воспринимать сами по себе.

– Похоже на то. – Сэт припоминал случаи, когда Тео пытался привлечь его внимание к какому-нибудь предмету, ссылаясь на шероховатость его поверхности – как если бы ее можно было без труда оценить даже с большого расстояния, – а сам наверняка допускал ту же оплошность, говоря об оттенках цвета. Со временем они, сами того не замечая, скорректировали взаимные ожидания, но даже сейчас Сэт мог легко забыть о том, что мир внутри его собственной головы был совсем не поход на мир в представлении Тео.

На берегу, где они дожидались рассвета, было влажно и холодно. Первые шаги у себя над головой Сэт услышал еще до того, как в небе появились проблески света, но эти ранние пташки шли в полном одиночестве – кто-то пересекал мост с пустыми руками, кто-то пытался справиться с тяжелой ношей. В какой-то момент до них донесся даже скрип телеги, но ни единого намека на разговор.

Город мало-помалу приходил в движение; вдалеке послышались крики и смех, и, наконец, чье-то бормотание донеслось до них с самого моста.

– О чем они говорят? – спроси Сэт.

– Они спорят насчет долга. – В голосе Тео прозвучало напряжение.

– И что в этом страшного?

– Ничего, – раздраженно ответил Тео. Скорее всего, он просто напрягся, чтобы лучше расслышать голоса, и вполне мог обойтись без надоедливых замечаний в ответ на брошенную мимоходом реплику.

В течение утра Сэт наблюдал за бликами на воде, жалея, что не может внести более весомого вклада в их совместное предприятие. Он пытался представить шагавших по мосту людей, опираясь на особенности их походки, но это была всего лишь игра, и даже когда они повышали голос от раздражения или радости, слова звучали настолько приглушенно – то ли из-за слишком сильного акцента, то ли из-за малознакомого диалекта, – что Сэту едва удавалось расслышать хотя бы половину сказанного.

– Заметил что-нибудь необычное? – спросила Тео.

– Я и обычного почти не заметил.

– Много ли поперечников ты здесь услышал?

– Понятия не имею, – ответил Сэт. Услышав внятную речь со знакомым акцентом, он, как правило, мог без проблем различить характерные особенности тембра, но каковы бы ни были опорные сигналы местной речи, Сэт их попросту не заметил. – Спроси что-нибудь попроще – например, у скольких ходоков не хватало ноги.

– Лично я не слышал ни одного, – сообщил Тео. – Ни на мосту, ни на окрестных улицах. За весь день ни один из них не произнес ни слова.

– Может, здесь у них в ходу поздний сон, – пошутил Сэт.

– Но их сонары работают, – добавил Тео.

– А нас они могут засечь? – встревоженно спросил Сэт.

– Нет, но я слышу, как они сканируют мост.

– И сколько людей ты застал за разговором?

– Десятки.

Сэт был сбит с толку. – Может быть, их звуки отличаются от твоих? В смысле… ты их просто не слышишь – точно так же, как я не слышу твой разговор с другим поперечником, за пределами моего диапазона?

– Даже если у них есть какая-то странная способность слышать недоступные мне частоты, почему они не разговаривают со своими ходоками? Ни за что не поверю, что точно такой же навык будет и у самих ходоков.

– Похоже на то.

– Скорее всего, они что-то с ними сделали, – сказал Тео.

– То есть?

– Как-то им навредили. Искалечили.

Отвращение в голосе Тео не оставляло сомнений в его уверенности насчет собственных слов, хотя Сэту его вывод показался надуманным. – Это же бессмыслица, – возразил он. – Если поперечники искалечены настолько, что не могут говорить, с какой стати будут работать их сонары?

– Я не знаю, что именно с ними сделали, – ответил Тео. – Но половина людей вокруг нас немы. И это явно не случайность.

Другого объяснения у Сэта не нашлось, однако мораль, считавшая жестокое обращение с поперечником постыдным отклонением от нормы, едва ли была сродни всеобщей показухе, от которой мог легко отказаться любой прогрессивный и трезвомыслящий человек. Разве смог бы город устоять, если бы подобная практика была низведена до повседневной рутины? Ходок, который бы, потеряв самообладание, пырнул паразита, засевшего в него голове, в итоге бы просто лишил себя бокового зрения.

– Я хочу кое-что попробовать, – сказал Тео.

– Что?

– В следующий раз, когда над нами послышатся шаги, я хочу прокричать «Стой!» на языке поперечников и посмотреть, что из этого выйдет.

Сэт с тревогой шевельнулся на песке. – По-твоему, это хорошая мысль?

– Мы должны выяснить, – настаивал Тео. – Это не праздное любопытство. Если у нас есть возможность наладить связь с Амиром и Азизом, не рискуя, что нас услышат посторонние, это вполне может сыграть решающую роль.

– Но что, если ты ошибся и просто выдашь наше местоположение?

– Одно слово, может, и заставит людей остановиться и оглядеться – но они точно не станут перелезать через ограждение и шлепать по грязи только из-за того, что не смогли определить источник звука.

– Может, и станут, если речь среди поперечников здесь и правда встречается так редко, как ты говоришь.

– Если она встречается так редко, как я думаю, – возразил Тео, – ни один ходок об этом не узнает.

– Возможно. – Если поперечников заставляли молчать силой, они не станут выдавать собрата своим угнетателям. – Ну ладно. Только слушай внимательно, что будет дальше, чтобы потом объяснить мне, в какую сторону бежать.

Сэт поднялся на корточки, готовый в случае опасности спасаться бегством вдоль берега реки. Послышался звук шагов, скрипнули доски; когда он поднял глаза и посмотрел на мост снизу вверх, то увидел едва заметное шевеление деревянных балок. Но ходок продолжал идти дальше, не останавливаясь.

– Ты уже крикнул? – спросил он Тео.

– Да.

– Громко?

– Так, будто это вопрос жизни и смерти. Либо поперечник меня не услышал, либо не рассказал об этом ходоку, либо ходок не придал его словам значения.

Сэт обдумал все три варианта. В последнем случае бродить по ночам, выкрикивая имена Азиза и Амины, будет небезопасно. – Хочешь повторить эксперимент с другими словами?

– Ты прямо мысли мои читаешь, – отозвался Тео.

Приказы, мольбы о помощи, оскорбления и предупреждения дали один и тот же результат – ноль эффекта. Казалось маловероятным, что дюжина разных ходоков проявили бы безразличие к подобным возгласам – если, конечно, они их вообще слышали.

Как бы сильно его ни тревожили теории Тео насчет причин, объяснявших такое поведение, Сэт был рад возможности обратить эту новость в их пользу. К тому же ему вовсе не хотелось строить догадок о происходящем, сидя на корточках под мостом и не имея возможности узнать мнение хотя бы одного местного жителя. Возможно, что на пике своей злости Елена и правда мечтала о мире безголосых поперечников, но не может же город держаться на темных пороках своих самых убогих обитателей.

Он взглянул вдоль реки и постарался сохранить бдительность, не отвлекая Тео излишней болтовней.

Только к середине дня Тео смог поделиться с ним не молчанием, а новостью, наконец-то, оправдавшей их долгое ожидание.

– Когда Совет управится с дипломатами? – процитировал он одного из людей на мосту; для самого Сэта эти слова прозвучали, как сдавленное бормотание. – Ответ: «Сегодня ночью».

– Значит, они здесь? Не лежат раненые где-нибудь в лесу? – Сэт едва удержался, чтобы не вскрикнуть от радости. – Ты уверен, что услышал не «расправятся», а «управятся с дипломатами»?

– Да, – без обиняков ответил Тео.

– Может быть, это просто особенность местного диалекта? Управиться, справиться, расправиться… кто знает, что могут означать эти приставки в такой дали от Бахарабада? – Тео промолчал. – Значит, у нас есть полтора дня, чтобы их найти, пока ничего не произошло? – добавил Сэт.

– Чтобы их найти и освободить, – поправил его Тео.

Сэт почувствовал, как мышцы его спины протестующе извиваются при одной мысли о том, что ему придется провести на этом месте еще хотя бы секунду; зная, что гостеприимство Тантона теперь было под вопросом наравне с отношением города к его собственным поперечникам, Сэту было как никогда стыдно от мысли, что ему до самой темноты придется сидеть под мостом, вздрагивая от страха.

– Как думаешь, у нас есть шанс сойти за местных? – спросил он Тео. – Город не настолько мал, чтобы все жители знали друг друга в лицо.

– С меня спрос невелик, – сухо отозвался Тео. – Но ты сам-то сможешь изобразить их акцент?

– Я и не собирался ни с кем говорить.

– Возможно, у тебя не будет выбора. И как быть с твоей одеждой?

На это Сэту возразить было нечего. Не исключено, что чужака в нем выдаст уже сам стиль одежды – не говоря о ее банальной поношенности из-за долгого путешествия.

– Нам нужно встретиться с кем-нибудь из местных, – заявил он. – Насколько нам известно, у них вполне может оказаться две головы.

– Как по мне, две головы – это норма, – заметил Тео. – Но в их случае правильнее говорить, скорее, об одной голове с четвертью.

Сэт поднялся на ноги и осторожно подошел к краю колонны. Выглянув наружу, он обвел взглядом дорогу на противоположном берегу реки. Разглядеть во всех деталях одежду с такого расстояния было непросто, но спустя какое-то время стало ясно, что от его собственного облачения местные наряды отличались более яркой расцветкой, более короткими рукавами и более низкой окантовкой рубашек. Насколько он мог судить по их языку тела, случайная встреча на улице далеко не всегда предполагала взаимный обмен приветствиями. Но факт оставался фактом: его невзрачная, диковинно скроенная одежда привлечет внимание еще до того, как он успеет произнести хоть слово или вовсе отказаться от разговора.

– Значит, дождемся темноты, – заключил он, отступая назад в свое укрытие. Задержка приводила в бешенство, но как можно спокойнее поразмыслив над ситуацией, Сэт был вынужден признать, что причин для паники у них пока что не было. «Дипломаты» были живы, и городу еще только предстояло решить их судьбу. Рисковать всеми шестью жизнями только ради того, чтобы унять его собственное нетерпение, было бы наихудшим вариантом.

Закат наступил с продиктованной геометрией пунктуальностью, но вечерние сумерки, похоже, решили задержаться ради собственного удовольствия. Бросив беглый взгляд в сторону реки, Сэт заметил, что на улицах все еще было немало людей. Как и в Бахарабаде, это время, должно быть, лучше всего подходило для того, чтобы насладиться вечерней прохладой, посетить кафе или заглянуть в гости к друзьям.

Небо мало-помалу померкло. Сэт вышел из темного укрытия под мостом и оглядел свою одежду; он едва мог различить ее цвета. Попытка укоротить рукава обернулась безнадежной битвой между противоречивыми требованиями разноориентированных фрагментов ткани, завершившуюся пузырчатой мешаниной, похожей на свернутую ребенком палатку. В итоге он просто разгладил рукава, снова придав им нормальную форму и, с трудом поднявшись по берегу реки, вышел на дорогу.

Направившись на восток, Сэт увидел, как из темноты к ним приближаются две фигуры. – Я собираюсь спросить их поперечников, где находится ближайший пансион.

– Давай. – Проходя мимо незнакомцев, Сэт не сводил глаз с дороги – надеясь, что задумчивый вид избавит его от какого бы то ни было обмена любезностями; благодаря сонарам Тео, он, однако же, видел, что его присутствие не осталось незамеченным: прохожие слегка поворачивали голову, чтобы проследить за ним взглядом и не врезаться в Сэта на ходу – но так на их месте поступил бы и любой житель Бахарабада.

– Кто-нибудь из них отозвался? – спросил он Тео.

– Нет. Даже их сонары работают как-то странно.

– В смысле?

– Монотонно, – ответил Тео. – Слишком ровно. Обычно, когда наши пути пересекаются, как сейчас, испускаемые поперечником звуки заметно меняются. А здесь все выглядело так, будто они нас считали, но не заметили; мы попали в радиус действия их сонаров, но по-настоящему нас увидели только ходоки.

– Сноперечники. – Сэту не хотелось уделять слишком много внимания этой тревожной проблеме; сейчас ему нужно было сосредоточиться на поисках друзей. – Похоже, что на твоем языке мы можем шуметь, сколько нам вздумается. Так что кричи, когда посчитаешь нужным, и дай знать, если мне потребуется поменять маршрут обхода.

– Теперь помешать в их поисках нам может только одно, – заметил Тео.

Тео понимал, на что он намекает, но не хотел, чтобы кто-то из них произнес это вслух. – Не только: мы можем не проявить должной дотошности. Так что давай проследим, чтобы от нас не укрылся ни один фермерский дом – если до этого дойдет дело.

– Согласен.

Оставаясь под мостом, они обрисовали общую стратегию, насколько это было возможно без знания плана улиц всего города. Сэт прошагал на восток, пока не оказался в четырех кварталах от реки, после чего свернул к северу на ближайшем перекрестке. Петляя по улицам, он должен был пересечь один из городских квадрантов, затем повторить аналогичный маршрут на юге, а дальше, если потребуется, – перебраться на другой берег и повторить тот же процесс на противоположной стороне реки.

У одного из переулков за угол завернула небольшая группа людей – примерно с полдюжины, и все они смеялись и болтали между собой. Зрение Тео не позволяло ему различать цвета одежды, но при этом отличалось пугающей четкостью. Сэт ощутил неловкость при одной мысли о том, что с той же отчетливостью прохожие видели его самого. Когда он перешел на другую сторону улицы, кто-то прокричал ему вслед: «Эй, голодранец!». Вслед за этим Сэт услышал еще один голос, правда, слов разобрать уже не смог.

Обходя группу с востока, Сэт отвернул от них лицо; до него донесся смех и еще чьи-то крики, включая возглас, который вполне мог касаться его отвратного запаха. Однако звуков, указывавших на смену походки, он не услышал – никто из них не стал прерывать свой боковой шаг, чтобы подойти к нему напрямую. Когда незнакомцы снова оказались в поле зрения Тео, от их интереса к его персоне не осталось и следа.

Похоже, что он вполне мог сойти за малообеспеченного жителя Тантона, не рискуя тем, что кто-то из местных мог связать стиль его одежды с экипировкой пленников. С другой стороны, многие ли горожане видели этих самых «дипломатов» в лицо? Их присутствие могло получить широкую огласку, но в итоге на передний план бы, скорее всего, вышли совершенно другие моменты.

– Если тебя это успокоит, – сказал Тео, – то я учусь сканировать местность на манер сноперечников.

– Думаешь, кто-нибудь заметил бы разницу?

– Может, и нет, но лучше перестраховаться. Не исключено, что сноперечники начнут дергаться от неожиданности, и их ходоки это почувствуют.

– Это немного обнадеживает, – согласился Сэт. – Но ведь еще сильнее они могут удивиться, если услышат, как кто-то впервые за долгое время говорит на их собственном языке.

– Я не собираюсь кричать, когда рядом с нами будут люди.

Добравшись до северной окраины города, они прошли четыре квартала на восток, после чего повернули на юг. Тео заверил его, что такая сетка была достаточно мелкой – и что его крик будет слышен в глубине каждого квадрата, который они обойдут на своем маршруте.

А как же отклик? Сэт помнил, как Ирина звала на помощь и как сумела докричаться до брата даже в своем бедственном положении. Их поиски окажутся тщетными, только если с Азизом и Аминой поступят так же, как и с собственными поперечниками Тантона – Сэту оставалось лишь надеяться, что его друзья не станут жертвами того же зверства прежде, чем городской Совет вынесет свой вердикт.

Пусть даже это и не будет выглядеть зверством в глазах ходоков самого Тантона.

Когда они приступили к обходу юго-западного квадранта, уже давно миновала полночь. Улицы к этому моменту практически опустели, и немногочисленные прохожие, которых они встречали по пути, уделяли им как никогда мало внимания. Было ли дело в усталости, осторожности, недобрых намерениях или простой задумчивости, но вслед голодранцу с орущим во весь голос поперечником никто из них не обернулся.

Сэт чувствовал, что впадает если не в состояние сноходца, то как минимум в некое оцепенение. С момента, как они спрятались под мостом, Тео на шаг опережал его во всех важных деталях поиска, а смесь опасности и скуки с ощущением неотложности и сознательной отстраненности, была попросту выматывающей. Он не чувствовал обиды на Тео, чья роль в их операции затмила его собственную, но завидовал самому масштабу стимулов, с которыми имел дело его спутник: если бы он сам мог свободно выкрикивать имена своих друзей, его исступление, пожалуй, было бы вдвое сильнее – но по крайней мере, он бы не валился с ног от усталости.

– Они здесь! – в исступлении воскликнул Тео.

Напускное оцепенение Сэта разлетелось вдребезги. Он остановился, но в то же самое время напрягся всем телом, готовый тотчас же ринуться, куда потребуется. – Где? – поторопил он Тео.

– На востоке.

Улица, где они стояли, тянулась с севера на юг, но Сэт не мог разглядеть ближайший перекресток. – Назад на север или дальше на юг?

– Думаю, на юг.

Сэт ринулся вперед, не обращая внимание на протестующие возгласы Тео, пока его безрассудство не выдал грохот его собственных, отдававшихся эхом, шагов. Он замедлился до энергичного бокового шага, чувствуя, как его кожу пощипывает от возбуждения и страха.

– Мы хоть немного сократили дистанцию?

– Мы пробежали мимо, но возвращаться не надо. Следующий переулок должен вывести нас прямо к цели.

Благодаря сонарам Тео, Сэт уже видел угол здания. – Они все в одном месте? – спросил он.

– Да.

– Уверен?

– Я получил ответ и от Азиза, и от Амины, – сказал Тео. – Если спрашиваешь, не выдрали ли их из тел ходоков, то эта тема в разговоре не всплывала, хотя лично я сомневаюсь, что в таком случае у них бы хватило сил издать такой громкий звук.

О таком варианте Сэт даже не подумал и, мысленно оттолкнув возникший в голове образ, сосредоточился на том, что оба поперечника, судя по всему, были целы и невредимы.

Дойдя до перекрестка, он спокойно повернул на восток, не взирая на окружающую темноту. Он уже неплохо разобрался в том, как устроена местная инфраструктура, и теперь был уверен, что не споткнется о взявшийся из ниоткуда край тротуара или водосточный желоб.

– Продолжай идти, – посоветовал Тео, когда они приблизились к перекрестку. То же самое он сказал и на следующем. Сейчас от реки их отделяло всего два квартала; Сэт слышал, как плещется вода в реке.

Когда они дошли до последнего перекрестка, Сэт остановился. Тео пока что не давал конкретных указаний, но стоя здесь, на холодном воздухе, Сэт впервые ощутил последовательность напряжений и расслаблений кожи, соприкасавшейся с сонарами его поперечника. В таком ритме могла звучать лишь речь: когда Тео кричал, его тело слегка расширялось, вновь сжимаясь, когда он слушал.

Наконец, в его голове раздался внутренний голос Тео:

– Днем они видели реку прямо под окном. К востоку от дома, где их держат, нет дороги – только берег реки.

– Ясно. – Сэт толком не понимал, как следует поступить с этой информацией. – Где именно они находятся?

– На верхнем этаже.

– А еще там кто-нибудь есть? И где именно на этаже их держат?

– Вопросы, конечно, интересные, но для начала нам надо подобраться ближе, – ответил Тео. Пока что мы с Азизом потратили кучу времени на крики в духе «Что ты сказал? Можешь повторить?»

– На улице нас могут ждать караульные, – заметил Сэт.

– Ясное дело, – согласился Тео.

– И на берегу тоже.

Тео ничего не ответил. Сэт принял решение. – Со стороны берега риск меньше.

Он проследовал по идущей на восток улице до самого ее конца, где камни мостовой сменялись мягкой землей. Разбросанных тут и там фонарей, появившихся в городе прошлой ночью, сейчас видно не было, но даже в полной темноте Сэт чувствовал впереди турбулентные потоки воды, и подсказкой ему служило нечто большее, чем просто звук – мерцание, столь слабое, что ему приходилось выуживать его из окружающего мрака постоянным усилием воли, как будто пытаясь удержать на веревке тяжелый груз, готовый вот-вот потонуть в воде.

Тео просканировал местность в нескольких шагах к северу, показывая Сэту путь вдоль узкой полоски земли между домами и той частью берега, где уже нельзя было пройти из-за слишком крутого уклона. Будь здесь караульные, Тео бы обнаружил их задолго до физического контакта, если, конечно, они намеренно не ограничивали радиус сканирования, как это делал он сам – но сноперечники, как казалось Сэту, уже продемонстрировали свою неспособность к столь тонкому обращению с сонаром.

– Мы уже близко, – сообщил Тео. – Здесь лучше остановиться и продумать план.

– Насколько близко?

– Где-то в трех домах от них.

Даже если внутри горел свет, здание все равно находилось в темновом конусе Сэта, но ему не хотелось, чтобы Тео брал на себя риск, сканируя его своим сонаром.

– Их держат в запертой комнате с восточной стороны верхнего этажа, – передал Тео. – Больше в комнате никого нет, но, по их словам, в доме есть еще пять или шесть ходоков; как минимум двое из них не спят и прямо сейчас охраняют вход.

Сэт был обескуражен, хотя и сам не знал, на что именно надеялся: на одинокого сторожа, который мог задремать с торчащим из кармана ключом?

– Как насчет окна? – спросил он.

Тео передал вопрос пленникам, после чего ответил:

– Ставень нет, но окно перекрыто четырьмя вертикальными прутами. Местные думают, что на берегу никого нет.

Все инструменты Сэт оставил в лагере – если бы их поймали, он бы, по крайней мере, смог прикрыться легендой про «дипломатов, на которых напали грабители». – Где нам найти фомку? – Берег реки был целиком покрыт песком, а булыжники мостовой не подходили по форме.

– Миграция города всегда оставляет после себя следы, – заметил Тео.

– Ты хотел сказать, миграция на север. – Сэт жалел, что не подумал об этом по пути в город, когда пробирался сюда по скользким от грязи полям. Под слоем почвы могли быть разбросаны остатки строительных материалов; добыть их было несложно, но сама идея попросту не пришла Сэту в голову. – Прежде, чем мы займемся поисками, спроси, нет ли у них идеи получше.

Тео так и сделал. – Других идей нет.

Сэт замешкался. – Пока что с ними все в порядке? Никто не пострадал? Пока нас нет, с ними ничего не случится?

– Все целы, – ответил Тео. – К тому же мы скоро вернемся.

Сэт продолжал двигаться на север вдоль берега реки. Как быстро им нужно действовать? Он больше не был уверен в собственном ощущении времени; инстинкты подсказывали ему, что до рассвета оставалось еще несколько часов, но Сэт боялся, что Солнце может застать его врасплох.

В выбранный им узкий коридор вторглись заборы и строения, но Сэт твердо решил не тратить время понапрасну, обходя препятствия по городским улицам. Мимо рукотворных преград еще можно было протиснуться, но когда дорогу перегораживали заросли камыша, ему оставалось лишь идти прямо ним в надежде, что местные, даже услышав этот шум, примут Сэта за какого-нибудь безобидного дикого зверька.

– Будь у нас в запасе еще одна ночь, – произнес он, – мы могли бы вернуться в лагерь и придумать настоящий план вместе с Сарой и Джудит.

Тео воспринял его сожаления буквально. – Исходя из разговора между случайными людьми на мосту? Ты бы согласился поставить все на карту в предположении, что эта информация верна?

– Здесь требуется слишком много уровней допущения – мне не справиться с ними, как следует не поспав. – Сэт сделал несколько шагов назад, чтобы выпутаться из колючего кустарника, вцепившегося в ткань его брюк. – До ферм еще далеко?

– Скорее всего, нет.

– Как думаешь, мне стоило перейти мост и вернуться на восточный берег? – Так местность, куда они направлялись, выглядела бы, по крайней мере, наполовину знакомой.

– Слишком много допущений, – отозвался Тео.

Выбравшись из зарослей, Сэт боком зашагал по грязи. Его краткая, опосредованная встреча с друзьями, сейчас казалась чем-то вроде наваждения, случившегося с ним во время хождений по городу – действом, похожим на реальность даже меньше, чем сон, который он мог увидеть, прочитав рассказ о каком-нибудь мифическом персонаже, проклятом вечно блуждать по лабиринту, заполненному глумливыми незнакомцами и плотоядными растениями.

– Ты веришь в сноходцев? – спросил он.

Немного помолчав, будто ожидая продолжения, Тео спросил:

– Ты серьезно?

– Лично я в них никогда не верил, – заверил его Сэт. – Но если в Тантоне есть сноперечники, почему бы не быть и их противоположности?

– Разве поперечник может пойти с ножом на ходока?

– По-твоему, все настолько просто? – Сэт не собирался поднимать эту тему, но усталость лишила его привычного такта.

– Их либо искалечили, либо усмирили какими-то препаратами, – настаивал Тео. – Даже те, кто заявляют о существовании сноходцев, считают их большой редкостью – слишком старыми или слабовольными ходоками, которые теряют над собой контроль, не выдержав болтовни в собственной голове. Чтобы ввести в ступор тысячу здоровых поперечников, тебе потребуется кое-что посильнее внутреннего голоса.

– Прямо сейчас я был бы не против оказаться сноходцем, – признался Сэт.

– Подожди еще миллион поколений, – сказал в ответ Тео.

Сэт остановился как раз вовремя, чтобы не споткнуться и не угодить в ирригационный канал. – Два миллиона, чтобы ходить безо всякого риска, пока мы оба спим. – Перейдя канал в брод, он уже хотел было продолжить путь вдоль берега, но затем понял, что это было бы попросту глупо. Дома бы не стали строить так близко к воде.

Просканировав близлежащее поле, Тео обнаружил и засеянные наделы, и землю под паром. Сэт подошел к пустеющему участку и, опустившись на корточки, начал рыться в земле.

После сотни с чем-то пригоршней он, наконец, понял, что впустую тратит время. Земля была вспахана; фермеры бы наверняка убрали отсюда все, что могло помешать росту корней.

Сэт поднялся на ноги и одурело качнулся из стороны в сторону. Верно, убрали бы – но стали бы они утруждать себя, перетаскивая мусор куда-нибудь подальше? Могло ли это место служить своеобразным рынком для желающих обзавестись бесхозными обломками камня и кирпича?

– Там должна быть куча мусора, – сообщил он. – Вот ее-то нам и надо искать.

Тео расширил радиус сканирования. Сэт медленно шел по полю, изучая поле зрения Тео в поисках какой-нибудь ямы или кучи, в которую сваливалось все, на что натыкался плуг.

– Там! – сообщил Тео.

– А можешь сказать поточнее?

– Юго-юго-восток.

Теперь ее видел и сам Сэт. Подойдя ближе, он опустился на колени у основного пласта и начал его раскапывать. Внутри обнаружились куски кирпичей, обломки черепицы и… совершенно целые прутья от оконной решетки.

Первые два найденных им прута располагались по оси запад-восток. Он не стал их выбрасывать, но все-таки продолжил искать дальше, пока не наткнулся на пару осевых. Забрав ценные трофеи, он снова направился к берегу реки. Окружавший его мрак ничуть не изменился, но все предметы теперь казались более четкими, более убедительным и конкретными.

– Хватит этой сно-чуши, – сказал он. – Мы должны помогать друг другу бодрствовать и оставаться на ногах.

– На твоих ногах, – поправил его Тео.

– Пока – да, – нехотя согласился Сэт. – Но никто не знает, что ждет нас в будущем.

Когда они добрались до нужного дома, Сэт встал на берегу реки и, запрокинув голову на запад, стал разглядывать расположенную позади стену, пока едва различимые пятна не обрели четкие очертания, превратившись в четыре прямоугольных окна: два на нижнем этаже, два на верхнем.

– Они уверены, что находятся в северной комнате? – спросил он Тео.

– Они – нет, а я уверен.

Сэт медленно приблизился к дому. – Ты заметил движение охранников на нижнем этаже?

– Нет. – Тео замешкался, пытаясь получить больше информации. – Азиз говорит, что они молчат – и уже давно. Но двое наверху не спят и о чем-то разговаривают.

Сэт коснулся вытянутыми руками стены, приложив ладони к камню и направив неосевые пальцы к земле. Поза была довольно неуклюжей, но он боялся, что, повернув руки тыльной стороной к стене, потеряет с ней сцепление. Серые прямоугольники, служившие ему ориентиром, неуверенно зашевелились, как если бы его мозг пытался всеми силами воссоздать их наиболее вероятное положение, не получая необходимой обратной связи от органов зрения. Но если его чувство ориентации хоть немного соответствовало действительности, то сейчас он должен был находиться примерно на расстоянии ширины плеч к северу от нижнего окна на южной стороне здания.

Расставив ноги достаточно широко, чтобы увеличить свой рост без риска потерять равновесие, он вдавил каблуки в землю. Затем Сэт начал понемногу наклонять свое тело к северу, скользя ладонями по шершавой поверхности стены. Он был уверен, что в детстве выкидывал номера и похлеще – но раньше он всегда действовал с кем-то заодно, да и ставки были отнюдь не так высоки, как сейчас.

Боль, возникшая в бедре, растеклась по левой стороне тела. Сэт замер, пытаясь понять, чревато ли это более опасными последствиями. Он верил, что, поскользнувшись, сможет положиться на собственные инстинкты и в итоге просто растянется на земле вместо того, чтобы и дальше скользить по стене, пока его тело не достигнет такой высоты, что крутящий момент попросту сломает ему лодыжку. Однако любое падение наверняка создаст столько шума, что перебудит весь дом.

Боль причиняла лишь небольшой дискомфорт. Сэт наклонился чуть дальше, затем еще немного. Трение между ладонями и стеной казалось пугающе близким к тому неадекватному состоянию, которое он испытал, лежа на салазках, за мгновение до свободного полета с горки. Он впился ногтями в швы между кирпичами, стараясь – для лучшей опоры – втиснуть в узкие щели как можно больше пальцев. Затем Сэт стал медленно продвигаться вперед, не отпуская обеих рук за раз – пока указывавший на север палец не уткнулся в пустое пространство, и секундная паника не сменилась чувством триумфа. Он касался края окна.

– Спроси, готовы ли они к небольшому подарку.

– Действуй, – отозвался Тео.

Крепко ухватившись за стену одной рукой, Сэт вытащил из кармана добытые им прутья и передал их пленникам – по очереди, дожидаясь, пока кто-нибудь из них не вытащит прут из его хватки. Осевые прутья пришлось просовывать под не самым удобным углом, но ему все-таки удалось скоординировать обмен со своим безмолвным сообщником, ограничившись лишь касанием камня о камень. Он отошел от окна так же медленно, как приблизился – постепенно распрямляя тело и опуская руки, пока не остался стоять вдоль стены в вертикальном положении, с ноющей от боли спиной и несколькими свежими царапинами на ладонях.

– Если бы ты бросал получше, мог бы просто перекинуть их через окно, – пошутил Тео.

Сэт решил не отходить от стены, чтобы затаиться где-нибудь на берегу, пока его друзья будут выламывать прутья своей темницы. Увидеть его из дома было невозможно, но чем больше он двигался, тем выше был риск, что его услышат. Если же вмешательство Сэта потребуется внутри здания, ему лучше быть как можно ближе к месту событий.

Он напряг слух, пытаясь уловить ритмичное царапание или скрип, и с облегчением отметил, что вокруг царит тишина. Он подавил импульсивное желание дать Райне и Амиру совет насчет того, как им следует подступиться к своей задаче – к тому же они едва ли нуждались в напоминании, что звук можно было приглушить, обернув рабочий участок рубашкой.

– Лови! – крикнул Тео.

Когда Сэт высунул из-под окна руку, об нее стукнулся кусочек камня, который, отскочив, упал на землю. Ни тот, ни другой удар нельзя было назвать абсолютно беззвучным, но если бы камень полетел к земле, не встретив препятствия, шума было бы больше. Сэт присел на корточки и стал шарить в поисках брошенного предмета; приходилось ориентироваться на ощупь, поэтому он не сразу понял, что именно держит в руках, но, судя по всему, перед ним был целый, неразломанный прут. – Это из окна? – спросил он Тео. – Или они бросили нам инструмент?

– Из окна.

Должно быть, им удалось раскрошить камень рядом c углублением, где располагался один из прутьев, пока щель не оказалась достаточно широкой, чтобы его расшатать. Сэт снова занял исходную позицию, приготовив руку для нового броска. – Охранники как-то отреагировали, когда прут упал?

– Нет. Двое у дверей рассказывают друг другу дурацкие анекдоты, а внизу по-прежнему тихо.

О том, что пленники вытащили очередной прут, Сэт узнал только от Тео; Амир успел схватить его рукой. Так же вышло и с третьим. – Кое-кто подает надежды на вторую карьеру в роли грабителя, – заметил он.

– В будущем нам всем понадобится какое-нибудь занятие, чтобы не скучать на пенсии, – сказал в ответ Тео.

Раздался громкий треск, и на руку Сэта приземлилась пара камней. На землю они, как ни странно, уже не упали, поскольку были достаточно короткими, чтобы удержать равновесие. Сэт снял их второй рукой, будто тот факт, упадут он или нет, все еще имел значение.

– Кто-то только что проснулся, – сообщил Тео.

Сэт продолжал стоять, распластавшись вдоль стены. Внизу, в северной комнате зажегся фонарь, осветивший часть берега резким, ослепительно ярким огнем. Затем он услышал, как кто-то кричит охранникам наверху, чтобы те проверили пленников.

Амир с глухим стуком спрыгнул на землю и на мгновение присел на корточки, оказавшись в свете фонаря. Даже не запрокидывая головы на запад, он моментально припустил к северу. Сразу после этого на то же самое место спрыгнула Райна. Будучи западником, она наверняка заметила спрятавшегося у стены Сэта, но никак себя не выдала; сбежавшие пленники всеми силами старались скрыть его местоположение от своих противников.

Когда Райна помчалась на север, Сэт услышал, как с южной сторону дома к нему приближаются чьи-то поспешные шаги. Реши он спрятаться под окном, а затем перебраться на северную сторону дома, ему, вполне возможно, удалось бы не попасться на глаза проходящих мимо охранников. У него бы появился шанс незаметно ускользнуть по городским улицам, пока внимание преследователей будет сосредоточено на берегу реки.

Либо он мог сделать что-нибудь полезное.

Сэт метнулся в темноту на южной стороне, а затем, когда трое охранников завернули за угол, тут же побежал обратно, прямиком к возглавлявшей троицу фигуре. Столкнувшись с женщиной, он прижал ее к стене и выбил из-под неприятельницы ногу, отчего та стала заваливаться на север. Закричав от ужаса, она схватила Сэта за плечи, но он успел поймать ее за руки и, с силой оттолкнув их прочь, боком проследовал вдоль ее кренившегося тела с вытянутыми в стороны руками; в результате женщина оказалась в ловушке, а западная сторона, куда можно было упасть, не опасаясь последствий, была перегорожена самим Сэтом. Ткань ее одежды зацепилась за его собственную, издав душераздирающий скрежет, который становился все тоньше, пока ее тело, ускоряясь, поднималось вверх; какая-то часть его сознания умоляла Сэта остановить это падение, не желая мириться ни с самим фактом бесконтрольного ускорения, ни с жестокостью его собственного поступка.

Когда соратники бросились ей на помощь, Сэт сбежал, успев, однако же, достаточно долго продержать незадачливую стражницу в плоскости стены, чтобы та из-за растяжения стала выше самого здания. Он бежал на север вдоль берега, петляя в зарослях камыша и прислушиваясь к тому, что происходило на месте стычки. Не было ни удара, ни криков боли, а значит, его жертву успели поймать до того, как она ударилась о землю; тем не менее, время, которое охранники потратили, чтобы обезопасить свою коллегу, дало Сэту и остальным некоторую фору.

– Можешь связаться с Азизом и Аминой? – спросил он у Тео.

– Я уже с ними разговариваю.

– И каков план?

– Бежать дальше, – ответил Тео. – Прямо сейчас нас сканируют чужие сонары. Мы в зоне видимости охранников.

– Только мы, или остальные тоже?

– Пока что только мы.

Сэт чуть прибавил ходу, но после столь долгого голодания и недосыпа оживить его гаснущие силы не мог даже страх. Преодолеть этот маршрут было непросто, даже когда он двигался куда медленнее; сейчас же, на этой неровной земле, рискованным и вовсе казался каждый шаг. – Можешь определить, сколько человек нас преследуют? – Южную сторону Тео не сканировал вовсе – по-видимому, исходя из ощущения, что это по-прежнему давало им определенное преимущество.

– Пятеро. Ближе всего к нам трое, еще двое бегут следом. Могут поклясться, что даже некоторые ящерицы будут посмышленее их поперечников: двое отстающих могли вообще себя не выдавать, но они продолжают сканировать местность, не меняя ни интенсивности, ни охвата, будто у них и выбора нет.

Пятеро. Положение казалось безвыходным. Троица в авангарде без труда одержит над ним верх, а чтобы не дать ему сбежать, наверное, хватит и одного охранника. Даже не будь у них союзников, которых можно было бы в спешном порядке позвать на помощь, на стороне преследователей было знание местности, не говоря уже о том, что они, скорее всего, успели отдохнуть куда лучше своих бывших пленников. В итоге они так или иначе догонят Райну и Амира, и все его усилия пропадут впустую.

Но пока он вслушивался в неуклюжий топот собственных шагов, из темноты послышался мягкий шелест реки.

– Передай остальным, что я собираюсь доплыть до восточного берега. Азиз и Амина уже должны быть достаточно далеко, чтобы просканировать воду и узнать, погонится ли кто-нибудь следом за мной. – Если за ним поплывет кто-нибудь из охранников, их и без того недееспособные поперечники окажутся в воде, так что преследователи вряд ли смогут определить местоположение людей, сканирующих их своими сонарами – а даже если и смогут, ходокам едва ли удастся перекричать шум реки, чтобы передать эти сведения своим соратникам на берегу.

– Передаю, – ответил Тео. Судя по голосу, он явно был в ужасе от такого плана, но если у него имелись идеи получше, сейчас было самое время высказаться в их пользу.

Когда Сэт свернул в сторону, чтобы миновать заросли высокого камыша, его равновесие пошатнулось, и ноги заскользили в коварной грязи. Он смог вовремя среагировать, но когда снова попытался прибавить ход, ощутил пульсацию в районе лодыжки.

Тео сообщил ему решение лидеров:

– Амина отвечает, что если этот путь покажется безопасным, остальные последуют за тобой, и вы встретитесь уже на том берегу. Если нет – не останавливайся, пока не вернешься в лагерь.

– А они сами знают, как добраться до лагеря? – Усилием воли Сэт постарался заглушить боль и рвануть вперед. Если удастся развить достаточную скорость и оказаться вне досягаемости сноперечников, ему уже не придется соваться в воду или прибегать к обманным маневрам.

– Я объяснил им, как его найти, – заверил Тео.

Сэт перестал дурачить самого себя: так он никого не обгонит. Он развернулся на восток и, продолжив бежать даже в тот момент, когда земля резко пошла под уклон, со всех ног влетел прямиком в реку. Нырок оказался не столь изящным, как воображал сам Сэт, но когда он плюхнулся в воду лицом вниз, старые привычки взяли свое, и его руки приняли за методичные гребки еще до того, как он успел поднять голову, чтобы сделать первый вдох.

Вода оказалась ледяной, а ее течение – быстрым и неспокойным. Сонары Тео вымокли, практически лишив его бокового зрения. Подняв глаза, Сэт увидел на восточном берегу два слабых огонька, но с каждым гребком маяки заметно уходили в сторону из-за течения, которое уносило его на север.

В этом направлении он, как минимум, двигался быстрее, чем мог бежать по земле. Даже если преследователи продолжат погоню в этой темной воде, им вряд ли удастся его отыскать. Сэту оставалось лишь пересечь реку, не утонув.

Когда берег остался позади, капризное течение стало безжалостно швырять его из стороны в сторону. Каждый несбалансированный толчок уводил его в сторону от точного направления на восток, подвергая еще более неистовым атакам реки. Сэт потерял из вида огни на дальнем берегу и попытался исправить положение, представляя, как упавшая женщина становится все выше, а его собственный позвоночник ломается, не выдержав давления и многочисленных ударов, которые наносила по его телу расширяющаяся полоса в течении реки. Возбуждение сменилось паникой, и ему показалось, что он беспомощно барахтается посреди реки.

– Постарайся успокоиться, – сказал Тео.

– Меня слишком сильно разворачивает.

– Так и пусть разворачивает, тебе не нужно сопротивляться.

– Вода меня на части разорвет.

– Она будет тебя обтекать. Но чем сильнее ты преграждаешь ей путь, тем активнее она сопротивляется твоему движению, и тем больше усредняются силы. Свободное падение тебе не грозит.

Почувствовав, что захлебывается в темноте, Сэт вытащил голову из воды и сделал глубокий вдох. После он заставил себя расслабиться и начал совершать длинные, медленные и равномерные гребки, сделав вид, что снова оказался в каком-нибудь спокойном ручье, который мог без особого труда пересечь хоть десять раз. Он чувствовал, как нарастает давление воды – однако усилие шло сразу с двух сторон, отчего его тело не столько выкручивалось, а, скорее, сдавливалось. Он совершенно утратил чувство направления и просто плыл вперед, гребок за гребком, следуя пути, который за него выбирала сама река. Это не имело никакого значения. Течение вынесет его к северу, за пределы Тантона, и ничто в этом мире не сможет окончательно сбить его с курса на восток. Куда бы он ни направлялся, впереди его будет ждать берег. Оставалось лишь сохранять упорство.

Он долгое время поддерживал этот ритм, мысленно цепляясь за воспоминания о залитой Солнцем воде, отсчитывая круги в своем воображаемом ручье и сбрасывая результат до трех всякий раз, когда он приближался к десяти. Но затем грезы начали развеиваться под натиском холода и усталости, а боковые мышцы, помогавшие рукам делать гребок назад, превратились в бесполезное мясо.

– У меня уже сил не осталось, – сказал он Тео.

– Мы почти на месте.

– Откуда ты знаешь? Ты так же слеп, как и я. – Хотя винить его было не за что: на его месте Сэт бы сказал что угодно, если бы знал, что это их спасет.

– Мой сонар не дотягивает до берега, но я слышу его в шуме воды. Осталось совсем немного.

Сэт рассчитывал на более убедительную выдумку. – Ты знаешь, как меняется шум реки вблизи берегов? Когда ты этому научился?

– Когда ты запрыгнул в воду на противоположной стороне.

Руки невыносимо болели, но раз Тео не мог взять эту ношу на себя, Сэт был готов сделать все от него зависящее, чтобы облегчить его задачу. – Тогда продолжай слушай, чтобы я случайно не набрал целый рот песка.

Сэт сделал широкий взмах правой рукой, чтобы удлинить очередной гребок, сложил ладонь чашечкой и с безмолвным криком притянул к себе. Затем повторил то же самое с левой рукой. Потом снова с правой. Перед ним замерцали белые пятна, который не исчезли, даже когда Сэт закрыл глаза. Он снова попытался считать круги в ручье, но все его попытки скрыть правду обратились против него, явив истинное положение дел: двенадцать, семнадцать, двадцать два, двадцать семь.

– Мы уже близко, – пообещал Тео.

– Я больше не могу, – Сэт расслабил руки, которые обессиленно плюхнулись в воду у него за спиной; его тело ту же откинулось назад.

Ноги ударились обо что-то твердое. Вода едва доходила ему до пояса.

Сэт услышал, как издал какой-то слабый звук, похожий на приглушенную смесь смеха и всхлипов. Он перешел мелководье вброд, чувствуя, как его продолжает подталкивать течение реки, и предельно сосредоточенно следя за каждым своим шагом, чтобы не потерять равновесие.

Выбравшись из воды, он опустился на колени, ожидая, пока не погаснут мельтешащие перед глазами фантомные огоньки.

– Готов услышать хорошие новости? – спросил Тео.

– Еще бы.

– Райна с Амиром добрались до берега раньше нас, немного к югу отсюда. Я только что передал Азизу, что ты их подождешь.

Райна беспокоилась, что охранники могли раздобыть лодки и пуститься в погоню по реке, поэтому как можно быстрее углубились в пустыню, пока ночь еще давала им преимущество. Никогда прежде Сэт не чувствовал себя в такой безопасности, шагая по темноте; в сравнении с берегом реки открытое пространство плоской равнины, где время от времени встречались одинокие булыжники, была сродни детской площадке для избалованных малышей.

– Они отвезли вас в Тантон на лодке? – спросил он Райну.

– Да.

– Вы знаете, зачем они пошли в лес?

– Они собирали там какие-то растения, которые, судя по всему, не могли выращивать в городе. – В голосе Райны появилось напряжение, и Сэт перестал донимать ее расспросами. Жертвы похищения могли рассказать свою историю и позже – как только все отдохнут.

После рассвета стало ясно, что Тантон остался далеко позади. Вскоре Сэту удалось сориентироваться, и он повел группу через пустыню.

В тот момент, когда они уже начали сомневаться, не допустил ли он ошибку, Сэт увидел Сару, которая стояла на скальном выступе, размахивая руками. Когда вымокшая насквозь экспедиция приковыляла в лагерь, они с Джудит уже не смогли сдержать нахлынувших чувств. Сэт не слишком задумывался над тем, каково им пришлось, пока его не было в лагере, но вынести долгое, одинокое дежурство в отрыве от всякой информации, с мыслями о том, что они могли оказаться единственными выжившими из всей группы, было нелегко.

Дождавшись, пока они успокоятся, Райна сказала:

– Нам нужно поесть, а потом выдвигаться в путь. Не исключено, что Тантон вышлет за нами поисковый отряд.

Сэт ограничился одним фруктом-репеллентом; он был достаточно голоден, чтобы съесть целую дюжину, но боялся, что излишняя поспешность обернется желудочными коликами.

Пока они сворачивали лагерь, Тео поделился новостями, которые ему удалось выудить у Азиза и Амины. – Это дождевики, которые растут в местном лесу. Они не употребляют их в таких дозах, чтобы отравиться самим, но этого вполне хватает, чтобы навредить поперечникам.

– Навредить или сделать их послушными?

– Точно сказать не могу, – признался Тео, – но судя по тому, как Азиз описывал злорадство охранников, даже исключи они яд из своего рациона, их поперечники все равно не проснутся, и явно не станут сыпать цитатами Гесета.

С самого моста Сэт пытался оправдать свое нежелание задумываться над немотой местных поперечников. Теперь же мысль о том, что они просто стали более молчаливыми и послушными, нежели их собратья из других городов, казалась ему настолько глупой, что Сэту стало стыдно: как можно было рассматривать эту идею всерьез – пусть даже на мгновение, даже в качестве временной замены той правды, с которой ему было некогда разбираться? Если поперечники молчат круглыми сутками, то какова вероятность, что они освоят хотя бы язык ходоков? И если они с самого младенчества воспитывались в изоляции от любого языка, то насколько недоразвитыми должны быть в умственном плане?

– Есть шанс, что они пользуются внутренней речью?

– Любимая издевка охранников звучала так: «Как можно выносить болтовню этих паразитов у себя в голове?» – ответил Тео.

Экспедиция отправилась на северо-восток. Сэт чувствовал себя так, будто его с головы до ног избили дубиной, но он все еще мог переставлять ноги, шагая по мягкой, ровной земле, и каждый раз, когда его начинала одолевать усталость, напоминал себе о том, как сильно им повезло. Они выжили, и снова были вместе. Им удалось отыскать реку, которая могла без проблем обеспечить водой Бахарабад – а, возможно, и все пять городов по берегам умирающей Зироны – и теперь группа направлялась домой с наилучшей из возможных новостей.

Наилучшей, если не считать одного но.

– Следующей команде потребуется приличная охрана, – заметил он. – Даже если мы начнем строительство ниже по течению от Тантона и не станем посягать на их поток, они вряд ли согласятся заключить мир – разве что на нашей стороне будет численное преимущество.

– Если они выступят против нас – тем лучше, – сказала Амина. – Тогда у нас будет повод их поработить.

– Ты хочешь войны? – с ужасом спросила Сара.

– Я хочу, чтобы Тантону пришел конец, – без зазрения совести заявила Амина. – Такое обращение с поперечниками недопустимо. Этого уже достаточно, чтобы на них напасть – к чему бы ни привело наше соперничество за доступ к реке.

– Разве они не станут цивилизованнее, когда рядом окажется Бахарабад? – возразил Сэт.

Амина выдала издевательский смешок. – По-твоему, дело в одной лишь изоляции? Они так долго блуждали по пустыне, что сбились с пути?

– А как еще это описать? – резко спросила Сара. – Свои ценности мы перенимаем от окружающих людей. Тантон так долго находился в одиночестве, что попросту спятил.

– Ты говоришь о тысячах людей, а не о каком-то загадочном культе из нескольких десятков приверженцев, – заметил Азиз. Те, кто первыми придумали травить своих поперечников, судя по всему, не поменяли своего мнения из-за одного только давления большинства.

Сэт уже начал жалеть, что вообще затронул эту тему. Скользнув взглядом по песку, он посмотрел вперед, пытаясь представить момент, когда они смогут вновь разбить лагерь, а ему, наконец-то, удастся поспать.

Тео воспользовался этим моментом, чтобы присоединиться к дискуссии в своей фирменной провокационной манере. – Если эта идея разошлась по всему Тантону, кто готов поручиться за то, что ее не подхватят в Бахарабаде?

– Я, – сердито ответила Сара. – Мы не такие, как жители Тантона!

– Хочешь сказать, у нас нет доступа к тому же самому яду? – вмешалась Джудит.

– Дождевики растут по всему городу, – парировала Сара. – Ты хоть раз слышала о человеке, который употреблял их, чтобы причинить вред своему поперечнику? Хоть однажды?

– Вряд ли это один и тот же вид, – возразил Азиз. – А даже если и так, результат может зависеть от способа переработки или точной дозы. Может быть, это просто другое растение, или у Тантона просто есть знания, как им пользоваться, однако факт остается фактом: ни один житель Бахарабада не располагал средствами для подобного обращения с поперечниками. Но отсутствие возможности еще не означает, что никто этого не хотел.

Сэт подумал о Елене, связавшей Ирину в надежде заглушить ее голос. А что случится, если толпа, преследующая предполагаемого сноходца, перейдет от предполагаемой проверки больного к предполагаемому же лекарству?

– Нам нужно быть сильнее Тантона, – тихо произнес Амир. – Нужно проглотить эту проблему целиком и выплюнуть яд, не поддавшись их отраве.

После всеобщего молчания Джудит, наконец, сказала:

– Ты прав, но одного желания для этого мало.

Сэт боялся, что проблема с Тантоном не даст ему уснуть, но забылся сразу же, как только лег на землю, и уже не шевелился, пока его не растолкал Амир, и Сэт, открыв глаза, увидел, что сейчас середина утра. Тео, протестуя, проснулся следом за ним. – Нам задолжали две ночи и день.

– Как только вернемся домой, – пообещал Сэт.

Все остальные уже позавтракали, а Сара и Райна даже успели разобрать свою палатку. Сэт быстро поел, после чего помог Амиру закончить сборы.

Когда они снова выдвинулись в путь, Сэт почувствовал, что отдых восстановил его силы, но ощущение тревоги стало только острее. – Возможно, другой экспедиции удастся найти реку поближе к дому, – сказал он. Тогда Тантон и его ядовитый лес навсегда останутся всего лишь невразумительной байкой путешественников.

– Все возможно, – неохотно согласилась Джудит.

– Шансы невелики, – заявила Райна. – Седингтон нашел бы ее первым, и даже если они бы они решили держать свое открытие в тайне, мне с трудом верится, что город стал бы настолько усердно рыть землю в поисках грунтовых вод, зная о новой реке.

– Ты правда в это веришь? – В голосе Сары послышали гневные нотки. – Мы единственная группа, у которой был хоть какой-то шанс на успех?

– Именно поэтому я и попросилась на эту работу, – ответила Райна. – После парников мне предложили самой выбрать экспедицию. А я совершенно не хотела тратить время на какую бы то ни было местность, кроме крайнего запада.

– Почему же тогда ты впустую тратишь свое время сейчас?

– Ты о чем? – Райна не выглядела оскорбленной, лишь сбитой с толку.

– Мы могли бы продолжить путь на запад, – ответила Сара. – Зачем идти в такую даль, чтобы в итоге развернуться при первой же возможности, если можно поискать более удачное решение?

Сэт ожидал от Райны немногословного, пренебрежительного замечания: свой долг в роли топографов они выполнили, а Тантон – проблема для дипломатов.

Но в итоге, после продолжительного молчания, она предложила:

– Почему бы нам не вынести этот вопрос на голосование?

– С голосованием или без, мы не можем просто солгать насчет Тантона, – заметил Тео.

– Я этого и не предлагаю, – заверила его Райна. – Но, как справедливо заметила Сара, нам вовсе не обязательно возвращаться домой, имея при себе лишь одно решение. Если к западу отсюда есть другая река, и она никому не принадлежит, либо местные не будут питать к нам такой враждебности, это может сделать миграцию в тысячу раз проще. И скрывать ничего не придется – рациональный выбор будет очевиден.

– В Тантон меня больше никто не затащит, – заявил Азиз.

Райна ничего подобного делать не собиралась. – Мы можем оставаться в северной части леса и двигаться на запад, пока не окажемся достаточно далеко от города, и уже затем отправиться в сторону парников. Если за нами отправили погоню, это будет лучший способ оторваться от преследователей; им и в голову не придет, что мы станем делать такой крюк.

Слушая их, Сэт испытывал смешанные чувства. Ему не терпелось вернуться домой, но Бахарабаду нужно было любой ценой избежать засухи. Рано или поздно поиски идеальной реки должны были увенчаться успехом.

Однако гниль, появившаяся в Тантоне, была отнюдь не шуточным делом. Сэту хотелось верить, что большинство его сограждан окажутся людьми чести, но даже если жертвой яда не станет все население Бахарабада, в городе все равно мог воцариться хаос. Если его задача заключалась в поиске наилучшего маршрута для всего города, придется исключить любые необоснованные риски, грозящие враждой между ходоками и поперечникамми – иначе эту задачу не решить.

– Мое мнение ты знаешь, – сказала Амина. – Нам нужно вернуться в город с силовым подкреплением и раз и навсегда разобраться с этой болезнью: занять город, установить в нем свои законы, собрать все эти зловредные растения и сжечь их дотла. Могут пройти целые поколения, прежде чем потомки этих людей вернутся в норму, но если мы не станем действовать прямо сейчас, проблема начнет захватывать и другие города.

– И где же ты возьмешь оккупационную армию, в которой все ходоки будут следовать твоим приказам, не испытывая ни малейшего сочувствия к людям, которых они, по-твоему, должны будут взять под контроль? – поинтересовалась Джудит.

– К черту сочувствие, – ответила Амина. – Они сделают, что велено, или будут иметь дело с последствиями.

– Либо поднимут восстание и объединятся с Тантоном, – парировала Джудит. – Чем жестче мы обойдемся с Тантоном, тем выше риск, что против нас обернутся наши же ходоки. Как и ты говорила, на это уйдет не одно поколение, но гораздо безопаснее будет держаться от Тантона на расстоянии, одновременно предлагая его жителям возможность переселиться в более процветающий город – при условии, что они готовы поменять свой образ жизни.

– То есть ты хочешь, чтобы это кощунство прекратилось исключительно на добровольной основе? – язвительно спросила Амина.

Джудит продолжала стоять на своем. – По возможности. По крайне мере, мы должны попытаться и посмотреть, что из этого выйдет. Помимо прочего, нам потребуется какое-то время, чтобы научиться взаимодействовать со взрослыми поперечниками, которые всю свою жизнь находились под действием препаратов. Лучше начать с нескольких десятков поперечников, чьи ходоки будут готовы оказать нам содействие, чем с тысяч, ходоки которых будут мешать нам всеми возможными способами.

К середине дня, когда группа добралась до северо-восточной части леса, каждый из них уже успел по несколько раз выразить свою точку зрения. Все доводы были детально истолкованы, все контраргументы – высказаны, подвергнуты критике, доработаны и в итоге отвергнуты.

Райна провела голосование.

Амина и Азиз, невзирая на дебаты, по-прежнему хотели немедленно вернуться в Бахарабад. Но остальные члены группы проголосовали за то, чтобы отправиться на запад и продолжить изыскания.

Глава 10

К западу и востоку от границы парников, насколько хватало глаз, протянулась узкая полоска зелени. На севере располагались бесплодные, открытые всем ветрам пески, на юге – обширные пространства, покрытые иссохшей грязью, где дождь по ночам выдалбливал в земле лунки, а днем бесследно исчезал под палящим зноем. Но сейчас прямо перед ними в густой траве змеились сотни крошечных, сверкающих в свете Солнца, ручейков.

Чем ближе подбиралась экспедиция, тем большее воодушевление чувствовал Сэт при виде этого гигантского зеленого коридора. Конечно, ручейки, которые он мог охватить взглядом, пересыхали, стоило им только углубиться в пустыню, ведь их течение ветвилось на слишком мелкие, разбегавшиеся в разных направлениях, струйки. Но часто ли погоде и ландшафту, действуя заодно, удавалось объединить эти водяные ниточки, превратив их в нечто более живучее?

Они устало плелись на запад по изнуряющей жаре, двигаясь вдоль северной границы лугов. Благодаря сонарам Тео, он видел, как колышется зелень, выдавая разбегавшихся от незнакомых шагов мышей и ящериц. Переливавшиеся на Солнце ручьи, которые он заметил издалека, оказались чуть ли не до смешного теплыми и мелководными; когда Сэт присел на корточки, чтобы наполнить свою флягу, вместо погружения емкости целиком ему пришлось вычерпывать воду крышкой. Трава была покрыта каким-то твердым и скользким веществом, совершенно непохожим на то, что ему доводилось видеть раньше; когда Сэт попытался сорвать и съесть одну из ягод, то сначала чуть не переломал себе все пальцы, а потом и вовсе бросил эту затею, пока она не стоила ему зубов. Он недоумевал, почему никто не захотел жить на этой пограничной территории, но даже если бы люди смогли приспособиться к жаре, им еще нужно было добиться от местной земли хоть какого-то съедобного урожая.

С наступлением вечера они услышали, как на востоке начался дождь; пока группа устанавливала палатки, стук далеких капель стал ближе, но до их кожи долетели лишь мельчайшие брызги. На юге сонар Тео доставал только до края ливневой стены; спустя продолжительное время Сэт проснулся в темноте оттого, что неподалеку журчала вода.

Когда они снова отправились в путь вскоре после наступления рассвета, ручейки доходили им до лодыжек, но уже к середине утра Сэт снова черпал воду крышкой своей фляги. Все его поле зрения было исчерчено уходящими вдаль нитями блестящей жидкости; таким пейзажем, насколько ему было известно, была занята половина всего мира. Но жаркое Солнце вызывало неуемную жажду, и даже если им не грозила смерть от недостатка воды, Сэту, сколько бы он ни старался, никак не удавалось напиться вдоволь.

Ночью, разбуженный шумом воды, Сэт поднялся на ноги и направился к источнику, чтобы наполнить свои фляги. Отчасти он понимал, что имевшейся при нем воды легко хватило бы до утра, однако неотложность, которую это дело приобрело во время дневного путешествия, слишком глубоко отпечаталась в его сознании, чтобы о ней можно было просто забыть.

– Надо было заставить тебя делать это вслепую, – пробурчал Тео, но все же просканировал ближайший ручеек, помогая Сэту пробраться к нему через пучки травы.

На обратном пути Сэт увидел, как Райна и Амина неподвижно стояли на открытом пространстве.

– К западу от нас разразилась громадная буря, – сообщила Амина.

– Где?

– С такого расстояния не разглядеть, но я ее слышу.

Он ждал подтверждения от своего поперечника, но Тео мог лишь положиться на опыт Амины.

– Это ведь хороший знак, верно? – спросил Сэт.

– Она бушевала там прошлой ночью, – ответила Райна. – Если это повторится еще несколько ночей, значит, причина, скорее всего, кроется в особенностях рельефа, а не в простых капризах погоды.

Когда Сэт снова лег на землю и попытался уснуть, в его воображении возник образ далекого дождя, капли которого безжалостно дубасили по земле. Если топография сложится не в их пользу, вся эта вода может просто утечь на юг прямиком в летнее пекло и пропасть впустую. Но его жажды бы хватило, чтобы заставить ее течь на север – неважно, с помощью гравитации или без нее. Его жажда была настолько сильна, что могла сотворить реку сама по себе.

– Буря по-прежнему свирепствует на том же самом месте, но теперь мы миновали ее и находимся с западной стороны.

Мельком взглянув на Сару и Амира, Сэт попытался оценить их реакцию на вынесенный Райной вердикт, но на их лицах застыло то же суровое выражение, которое он чувствовал и на своем собственном: своего рода упреждающее онемение, напоминавшее им о том, что открывать рот, рискуя потерей даже малейших следов влаги, следовало лишь в случае крайней необходимости.

– Значит, все? – возмущенно спросил Тео. – Семь дней ты твердила, что это самый сильный ливень, о котором тебе доводилось слышать… а теперь мы должны поверить, что он падает на землю, не оставляя следов?

– Очевидно, что никакой реки здесь нет, – сказала Амина. – Куда бы ни девалась дождевая вода, за пределы парников она не выходит.

– Прямо сейчас – нет, но мы не знаем, насколько малые изменения могут потребоваться, чтобы это изменить, – заметила Джудит.

– Или нет, – возразила Амина. – Если он падает на длинный уклон к югу, то ничто не заставит эту воду течь на север – не важно, удерживается ли она на конкретной солнечной широте, благодаря буре, или привязана к особенностям рельефа.

– Значит, нам нужно это выяснить, – настаивала Джудит. – Мы не станем возвращаться домой без ответа.

– Ты хочешь отправиться в парники и нанести на карту зону охвата бури? – спросил Азиз.

– Да.

Сэт перевел взгляд на Райну. – Думаю, это возможно, – сказала она. – Мы знаем ее примерное местоположение, и я не думаю, что она расположена так далеко к югу, чтобы туда было невозможно добраться.

– Значит, именно так нам и нужно поступить, – ответил он. Райна и Амина пережили путешествие в северные парники; чего им бояться, имея за плечами такой опыт? – Мы можем вынести этот вопрос на голосование?

– Проголосовать мы можем, но что бы ни решило большинство, принуждать к этой вылазке я никого не стану.

– Значит, вопрос в том, кто вызовется добровольцем?

– Да.

Голосование прошло точно так же, как и в прошлый раз: против высказались лишь Амина и Азиз. Только теперь их фракция по сути увеличилась вдвое, ведь они имели право вето по отношению к своим ходокам. Сэт с Тео и Сара с Джудит могли беспрепятственно посетить парники, но у Райны, при всем ее опыте, не было иного выбора, кроме как остаться здесь.

– Думаю, сейчас ты был бы рад, окажись у тебя в руках парочка тантонских дождевиков, – иронично заметил Тео.

– Даже не шути об этом.

– Если будете передвигаться по ночам, а днем прятаться в убежище, то, скорее всего, справитесь с задачей за две ночи и один день.

Сэт отдыхал, сидя на восточной стороне своей палатки и наблюдая, как растет его тень. Его рюкзак был готов – минимум провизии и четыре пустые фляги. Даже если бурю не удастся отыскать до самого рассвета, обычного дождя с избытком хватит, чтобы их заполнить.

– Помнишь, как мы думали, что станем настоящими топографами, когда пересечем средизимний круг? – спросил он Тео.

– Так и вышло.

– Нет, топографами мы станем, только если найдем место, где город достигнет процветания. Не дотянем до этой планки, и окажемся просто парой придурков, решивших отправиться в долгий поход.

– С какими бы картами мы ни вернулись в Бахарабад, – возразил Тео, – город просто так не сгинет. Возможно, нам придется делить реку с Тантоном, или пойти на сделку с другими городами, чтобы переселиться к Орико, но умереть не умрем – наш город для этого слишком велик.

– Не то, что все эти города из книг по истории?

– Их жители не умерли, они просто нашли себе новый дом.

– Некоторые – да, – неохотно согласился Сэт. – Но не все.

С приближением заката он отправился на поиски Сары и Джудит. Сэт обнаружил их на границе лагеря беседующими с Райной и Аминой.

– Ты могла забыть про какой-нибудь совет, потому что посчитала его слишком очевидным? – спросил он у Райны.

– Постарайтесь не заблудиться? – предположила она.

– Звучит разумно. – Сэт уже привык ориентироваться в пустынях, где почти не за что было зацепиться глазу, но раз уж он собирался шествовать боковым маршем под проливным дождем, да еще и по земле, непрерывно менявшей свою форму из-за движения грязевых потоков, полагаться на старые привычки нельзя было даже в таких элементарных вещах.

Он запрокинул голову, чтобы посмотреть в лицо Саре и Джудит.

– Мы готовы, – ответила Сара.

Ручьи в окрестностях лагеря почти высохли, и четверо топографов выдвинулись на юг вдоль самой широкой водной полосы, поскольку именно она указывала четкий путь сквозь местную растительность. Они шли молча, сосредоточившись на своих шагах. Сэт слышал, как на востоке, вслед за накрывшими парники сумерками, начинается дождь.

К моменту, когда луга сменились слякотью, собственное зрение Сэта стало бесполезным в наступивших сумерках, а сонарам Тео мешал теплый проливной дождь. Сама плотность дождевых капель казалась чем-то из ряда вон; их будто со всех сторон окружали бесконечные слои бисерных штор. К югу от парников вода и вовсе не могла существовать в виде обособленной жидкости – однако весьма значительные ее количества сохранялись в латентной форме, будучи растворенными в обжигающе горячем воздухе. Когда южные ветра переносили этот воздух в более прохладные районы, вода высвобождалась в виде осадков, и первыми на очереди были парники, где выпадало максимальное количество дождя. Чтобы положить начало новой реке, требовались стабильный уклон рельефа и подходящий водосборный бассейн – весьма скромные требования, учитывая, что их результат мог обеспечить процветание тысяч людей. Сэт не удивлялся тому, что мир безразличен к его потребностям, однако надежда на удачу в их случае казалась вполне оправданной.

– Слышишь? – спросил Тео.

– Слышу что? – Все ощущения Сэта перебивал окружающий их дождь. Он помотал головой, пытаясь прочистить сонары Тео; на мгновение местность стала более четкой, но не прошло и нескольких секунд, как мембраны снова были мокрыми от дождя.

– Бурю Амины. Судя по звуку, она находится практически под землей.

Сэт замер и прислушался к вибрациям в своих костях; либо на границах его восприятия и правда слышался далекий стук дождя, либо он попросту поддался внушению Тео. Под землей? – Может быть, в камне звук распространяется лучше, чем в воздухе? – Он снова начал двигаться боком, догоняя Сару и Джудит.

Чем дальше они шагали на юг по размягчавшейся грязи, тем сильнее ощущались вибрации в земле.

– Я чего-то не понимаю, – прокричал Сэт, – или мы с самого начала парников спускаемся под уклон? – Наклон был едва заметен, и его величину было трудно оценить в темноте, ориентируясь лишь на ощущения ступней, но к этому моменту Сэт уже не меньше часа хлюпал по ручейкам, вода в которых текла исключительно на север.

– Так и есть, – крикнула в ответ Сара.

Ночь медленно тянулась, и ручейки постепенно набирали силу, однако сток, несмотря на ровный дождь, теперь становился все меньше, указывая на то, что течение, которое они видели, двигаясь к югу, брало начало в более мелком бассейне.

– Почему же тогда буря не заставляет воду течь на север?

– Наверное, мы спускаемся на дно долины. А буря занимает противоположный склон.

Возразить Сэту было нечего, да и Тео под таким дождем вряд ли смог бы достать своим сонаром до отдаленного склона. Но если бы буря обрушилась на один из склонов долины, а топографы сейчас находились на ее дне, то звук должен был идти откуда-то сверху, а вовсе не от камней под ногами.

Впрочем, длинный северный подъем мог сыграть роль своеобразного коридора, выводящего ливневую воду за пределы парников – при условии, что ей удастся каким-то образом пересечь саму долину. Как только они нанесут эту территорию на карту, и гидрологи возьмутся за ее изучение, у Бахарабада, возможно, появится шанс обзавестись новой рекой.

– Стойте! – раздался крик Джудит.

Сэт остановился, пристально изучая поле зрения Тео в попытке отыскать причину ее беспокойства. Большую часть ночи земля на дюжину шагов впереди была совершенно неразличимой из-за дождя, поэтому он решил сосредоточить внимание на ближайшем окружении, где картинка была четче, а потребность в информации – более насущной.

Но сейчас – незадолго до того, как Тео с его отважными попытками просканировать окружающую землю, проиграл битву с дождем, – все выглядело так, будто сама земля в этом процессе больше не участвовала. Не скрывалась за пеленой, не выглядела размытой – а попросту отсутствовала.

Сэт боком придвинулся на пару шагов к краю. Если они оказались на дне промокшей от дождя долины, здесь вполне мог действовать некий эрозионный процесс, при котором сток менял направление – не просто унося за собой слой грязи, а еще и выгрызая углубление в толще породы.

С этой точки ему, как минимум, удалось подтвердить, что их путь преграждала не просто узкая впадина, которую можно было легко перешагнуть: земля в южном направлении – насколько хватало дальности сонаров Тео – располагалась слишком низко и просто не поддавалась сканированию. Но ширина самой впадины могла достигать как дюжины шагов, так и всей сотни.

– Давайте-ка посмотрим, нельзя ли ее обойти, – предложила Сара.

Они осторожно двинулись на восток, шагая в темноте и параллельно ориентируясь по краю впадины. Сэт, готовый среагировать на любые внезапные несоразмерности, которые могли указывать место очередного обрыва, наблюдал за движением ручейков, которые то появлялись в поле зрения Тео, то снова исчезали.

Новых опасностей на их пути не появилось, однако резкий обрыв по правую руку никуда не делся. Спустя полчаса Сэт потерял терпение. – Эта впадина может тянуться до бесконечности, но насколько она может быть глубока? Может быть, нам удастся спуститься на дно и пересечь ее боком. – Если бы впадина была заполнена водой, они бы услышали, как о ее поверхность ударяются капли дождя.

– Может, бросим туда что-нибудь и посчитаем время, за которое оно долетит до дна? – сказала Сара.

Сэт опустился на корточки и порылся в грязи; спустя некоторое время, он отыскал камешек размером со свою ладонь. Для пробы он подбросил его вертикально вверх; на счет два камень упал обратно, и хотя звук оказался достаточно тихим, Сэт не сомневался, что Тео и Джудит сумеют засечь его и с гораздо большего расстояния.

– Готов? – спросил он у Тео.

– Да.

Он бросил камень вправо и без труда проследил взглядом за его движением, пока тот, перелетев через край обрыва, не скрылся из вида. Однако звука от падения они так и не услышали.

Сэт подошел ближе, но ничего нового так и не выяснил: все, что ему смог показать Тео – не считая самого края – это капли дождя в воздухе.

– Скоро рассвет? – спросил он у Сары.

– Скорее всего, нет.

С горем пополам им удалось установить палатку прямо в грязи, чтобы к моменту восхода Солнца у них уже было готовое убежище. К полудню внутри будет жарко, как в печи, но прямо сейчас у них была прекрасная возможность посидеть в палатке и немного отдохнуть. Дождь оглушительно барабанил по ткани, а пол был таким же мокрым, как и земля снаружи, но настроение Сэту поднял сам факт, что им удалось отвоевать у ливня хотя бы этот кусочек рукотворного пространства.

Когда сквозь швы проникли первые проблески утреннего Солнца, Сара, а следом и Сэт, выбрались наружу. Небо на востоке начинало светлеть, но Сэт впервые видел, чтобы ореол надвигавшегося рассвета был так сильно смещен к северу. По сравнению с ночью дождь заметно поредел, но когда они боком приблизились к краю обрыва, в воздухе все еще оставалось достаточно капель, чтобы придать происходящему некоторое ощущение масштаба, и все они, если верить сонарам Тео, падали вниз, не встречая никаких препятствий.

Сэт подошел ближе и взглянул на запад. В отдалении край приобретал достаточную кривизну, чтобы можно было разглядеть часть обрыва; в свете бледного предрассветного неба поверхность склона казалась вертикальной. – Мы на краю скалы?

– Похоже на то, – согласилась Сара.

Сэт бочком приблизился на несколько шагов к обрыву и широко расставил ноги, чтобы вытянуть голову, однако увидеть дно обрыва мешала попадавшая в поле зрения земля. – Какая же там глубина? – изумленно произнес он.

– А ширина? – добавил Тео.

Сэт перевел взгляд с северного склона на прилегающую к нему пустоту. Окажись они на краю какого-нибудь каньона, в их поле зрения рано или поздно должен был попасть и южный склон, сходящийся, согласно законам перспективы, примерно к той же далекой точке, что и парный склон на северной стороне. Но если не считать разоблачительного изгиба скалы, то все, что ему удалось разглядеть между западом и юго-западом – так это бледную дымку, почти не различимую на фоне неба. Как и поверхность самой скалы, она не имела дна – ее низ просто закрывали предметы, оказавшиеся на переднем плане. Не исключено, что земля за обрывом и вовсе не возвращалась к своей нормальной высоте.

– Значит, буря прошла где-то там, – пробормотал он, указывая на юг, – и обрушилась на подножие скал – что бы там ни находилось. Но тогда мы явно переоцениваем глубину обрыва – ведь как иначе мы бы смогли услышать шум дождя?

– Что, если земля у подножия поднимается к северу? Мы могли слышать не сам дождь, а воду, стекавшую по склону.

– Не исключено. – Сэт представил, как ливень падает на склон и, поднимаясь вверх, сталкивается с поверхностью скалы, играющей роль природной дамбы; в результате поток воды обращается вспять, и цикл повторяется снова. В целом это было бы похоже на водопад Тантона, с той лишь разницей, что его энергия в итоге расходовалась бы на бомбардировку скал. Если доносившийся до них звук был всего лишь игрой рельефа, усиливавшего шум дождя, настоящая буря для этого может и не потребоваться.

Он почувствовал, как в его кожу впивается жар первых лучей восходящего Солнца. Дождь прекратился, и земля уже начала высыхать. Они снова спрятались позади палатки, готовясь провести здесь весь предстоящий день. На севере Солнце и в полдень оставалось так низко над горизонтом, что какую-никакую защиту могло обеспечить даже столь непритязательное сооружение.

– Из этих скал выйдет отличный солнечный экран, – осенило Сэта. – Если бы мы смогли добраться до подножия, то получили бы круглосуточную защиту от прямых солнечных лучей.

– И как же нам туда попасть? – спросила Сара. – Такой длинной веревки у нас даже в лагере нет.

– Значит мы будем просто сидеть здесь целый день, а потом вернемся домой с пустым руками? – Сэт слышал, как вокруг потрескивает грязь, отдающая воду под напором жары.

– А есть другие варианты? – спросила Джудит. – Ходить по краю в поисках легкого спуска, пока твое тело не превратится в высохшую оболочку?

Сэт раздосадованно смотрел на землю. – Но ведь именно ты хотела найти место, где мы могли бы расположиться на безопасном расстоянии от Тантона?

– Не у подножия же скал, – раздраженно ответила она. – Мы даже не знаем, действительно ли здесь проходит буря – не говоря уже о том, что она движется именно на север. Дожди будут смещаться на юг вместе с парниками, и в итоге это место превратится в невразумительное пятно на карте, отмеченное, как препятствие для будущих миграций.

– Но разве тебе не любопытно, насколько велико это препятствие? – спросил Тео.

– Никто не станет перетаскивать город через край обрыва, – ответила Джудит. – Это можно сказать наверняка, даже не зная точной высоты скал.

– И какова же альтернатива? – продолжал наседать Тео.

– Возможно, нам стоило бы их обойти.

– Какой же для этого потребуется сделать крюк?

Джудит задумалась. – Рано или поздно эта информация окажется полезной, – нехотя согласилась она. – Но мы не в том положении, чтобы обследовать эти скалы из желания узнать их протяженность. Сейчас мы, похоже, находимся у их северной окраины; если будем долго идти вдоль склона, то чересчур углубимся в зону лета. Как только в эти места будет проще добраться, мы сможем выслать туда отдельную экспедицию.

– Представь, что мы так и сделаем, – сказал в ответ Тео. – Ждем, пока здесь не наступит осень, чтобы путь на запад вдоль скал дался нам без особых проблем. А в итоге выясняем, что скалы не заканчиваются и не делают резких поворотов к югу, которые бы дали нам возможность пройти дальше. Они просто тянутся и тянутся в направлении географического запада, и в итоге снова возвращаются в зону лета, не оставляя нам возможности раз и навсегда обойти их окружной дорогой. Вместо этого мы будем вынуждены отклоняться к западу – пока это само по себе не станет проблемой из-за узости обитаемой зоны.

Джудит рассмеялась. – То есть ты считаешь, что этот склон может простираться настолько далеко, чтобы целиком преградить путь западной миграции? Звучит не слишком-то правдоподобно, но даже если бы это оказалось правдой, строительством дорог в низины были бы готовы заняться десятки тысяч людей.

– А если бы это оказалось невозможным? – не унимался Тео. – Если бы скалы оказались слишком высокими?

– Тогда нам пришлось бы мигрировать на восток, только и всего.

– Представь, что та же проблема ждет нас и на востоке.

– Ну это уже просто бред.

Сэт взглянул на землю за пределами тени, которую отбрасывала их палатка. Ночные лужи и ручейки превратились в пересохшие ямки, однако кое-где между ними располагались структуры, удивлявшие своей хрупкостью – арки и купола, которые изначально состояли из влажной почвы, а затем высохли и стали пустотелыми, но еще не успели развалиться. Он поднес флягу ко рту, после чего открыл крышку ровно настолько, чтобы дать вытечь воде; даже глотая, Сэт представлял, как половина отпитой им жидкости успевает раствориться в воздухе еще до того, как впитаться в его иссохшее тело.

– Если эти скалы преграждают путь между узловыми точками, мы с ними разберемся, – сказала Сара. – Все просто. Если это вопрос жизни и смерти, любое инженерное решение будет стоить затраченных сил.

– Само собой, – согласился Тео. – Я просто хочу сказать, что нам нужно выяснить, с именно мы имеем дело.

Сэт слушал их разговор без особого интереса; если они не могли дать Бахарабаду надежду на вторую реку, все остальное было лишь праздными домыслами. Но Тео редко проявлял такую настойчивость и желание доказать собственную правоту без особой причины; даже за его дичайшей болтовней всегда стояла определенная логика.

– С чего ты взял, что скалы могут протянуться на такое расстояние? – с вызовом спросил Сэт. – Если у тебя есть какая-то теория, выкладывай.

Тео немного помолчал, как будто ответ заключал в себе некий постыдный секрет, который ему совсем не хотелось раскрывать. – А мы действительно видели их подножие? Мы хотя бы представляем, насколько велик перепад высот?

– Нет, – ответила Сара. – Но ты меняешь тему: вопрос был в том, как велика их протяженность к востоку и западу.

– Дело в том, – продолжал настаивать Тео, – что мы даже не знаем, действительно ли это отвесные скалы. Мы видим край равнинной местности, за которым следует резкое падение высоты. И это единственное, о чем можно сказать наверняка.

Сара раздраженно вздохнула. – Край, за ним обрыв…, а значит, дальше должна быть низина – неважно, можешь ли ты достать до них сонаром или нет. А если это не скалы, то что же тогда?

– Край, – ответил Тео.

– Край плато? – предположила Сара.

– Нет.

– Край возвышенности, край плоскогорья…? – Сара уже начинала терять терпение. – Выбирай что хочешь, разницы все равно никакой.

– Уж поверь, я от этого сам не в восторге, – с горечью ответил Тео. – Но мы должны всерьез обдумать вероятность того, что оказались на краю света.

Загрузка...