Дикий остров

1

— Ну нет, — погрозил кулаком кому-то в джунглях изрядно исхудавший Тартарен. — Хотите, чтобы я с голоду сдох? Не дождетесь.

Держась за бок, доковылял до частокола, осторожно перевалился через него, вернулся через час и высыпал из рубашки перед очагом ком слипшихся улиток, несколько связок зеленых бананов, кучку смутно знакомых, крепеньких плодов — зеленых с красно-желтыми кончиками.

— Что это? — подкинул на ладони плодик Юнг.

Встретив угрюмое молчание со стороны Светы, он все время отсутствия Тартарена прошагал вокруг сруба с дротиком на изготовку, готовясь к новому нападению дикарей и погружаясь в путаницу яви и сна минувшей ночи, где так жгуче льнуло к нему зеленоглазое явление, лицом и гибкостью движений очень похожее на Светку.

А Светка, не подозревая о грезах Юнга, сидела возле буйно горевшего, несмотря на жару, очага, держалась за обожженную ладонь, покачиваясь из стороны в сторону, дрожала от сжигавшего ее внутреннего холода.

— А черт его знает, — беззаботно куснул непознанный плод Тартарен. — Может, авокадо. А может, и папайя. Я к экзотике всегда был равнодушен. Счас бы курицу. Или стейк с кровью.

— Ничего, — жуя мгновенно пересохшим ртом нечто жесткое и без вкуса, одобрил Юнг.

Понюхал плодик. Запах сладковатый, пряный. Подозрительно знакомый запах.

Света взяла тропический фрукт, сжала обожженной ладонью, засмеялась тихо:

— Снежок.

— Что? — не понял Тартарен.

Света встала, подошла к роднику, зачерпнула половинкой кокоса воды, полила тонкой струйкой на авокадо-папайю. Удивилась:

— Не тает…

— Жар у нее, что ли?

— Непохоже. — Юнг подошел, положил пальцы Свете на лоб.

Улыбнулась, щеку в ладонь Юнгу пристроила.

— Лоб холодный.

— Слушай, а чем это здесь пахнет? — потянул носом воздух Тартарен.

Юнг вспомнил, почему ему знаком этот запах. Так пахли его ладони, когда он отряхивал пыльцу со своих ног там, наверху.

Юнг догадался повернуть лицо девушки к свету.

Глаза были неподвижны и широко открыты. Зрачки расширились, закрыли зелень радужки.

— Косячок, — поднял Тартарен у очага обожженный банановый лоскутик. — Обкурилась до глюков. Ты, что ли, ей траву дал?

— Да ничего я ей не давал!

— Тогда откуда…

Светка отшатнулась от Юнга. Чуть присела. Закрылась руками крест-накрест.

— Где она ее прячет? — шагнул к ним Тартарен. — Надо обыскать ее, что ли.

— Не трогай, — выставил руку, как оттолкнул, Юнг. — Я сам.

Он мягко попытался развести ей руки.

Она сжала их крепче. Подбродок к груди прижала, затряслась.

Юнг ухитрился все же тронуть карман на груди. Скользнул рукой вниз к джинсам.

Светка тут же упала на песчаный пол, скорчилась, голову руками закрыла.

Юнг наклонился, бормоча: «Тише, тише, чего ты».

Светка руки опустила, сказала вяло, равнодушно, сонно:

— A-а… делайте что хотите. Только не бейте.

Расстегнула пуговку на джинсах. Молнию дернула.

Потянула вниз.

Мелькнула белая полоска кожи над синевато-черным хохолком волос.

Юнг ухватил Свету за руки, насильно потянул джинсы с трусиками вверх.

— Да-а, — протянул озадаченный Тартарен. — Ну и жизнь у девчонки была.

— Ну я им сейчас устрою наркотрафик! — разозлился на кого-то Юнг. Распорядился: — Тартарен, присмотри за ней!

Подбежал к Тёминой сумке. Порылся. Достал коробку охотничьих спичек.

— Э-э-э… Ты куда.

— Я им такой косячок забью, мало не покажется.

Юнг подхватил веревку, лук и стрелы. Выскочил из дома, побежал к частоколу.

Подошли с двух сторон — Крис, слегка шатаясь, держась за голову. Тёма, в своих фазаньих перьях и тушках похожий на зажиточного индейца. Гена Жариков, то и дело задирающий голову вверх — к столбу серого дыма.

Форт был цел и невредим. Горело в горах. Как раз над ними.

— А Катя где? — спросил Тёма Криса так, будто пригласил его на вечеринку с девушкой. А он пришел один.

— Там, — махнул рукой вниз по реке Крис. — На нас напали.

Таким Криса Тёма еще не видел. Не то чтобы тот растерялся. Только все показное его факирство улетучилось. Он был зол и собран. Эспаньолка торчала вперед как клинок.

— Слушайте, а чего это там горит? — поглядывая на дым, спросил Гена. — Чего это?

…— Тартарен, собирайся, выходим, — вытряхивая содержимое Тёминой сумки, выбирая рогатку с резиной получше, распихивая голыши по карманам, говорил Леше Крис.

Свету он не заметил. Она стояла у очага, обхватив себя за плечи. Не тряслась уже, не бредила. Заметила отсутствие Кати.

— Эй, подругу где потерял?

— Ее захватили. Мы идем за ней.

— Кто это — мы, капитан? — поинтересовался, стоя в дверях, Гена Жариков. — Ты что ж, из-за бабы под удар всю команду готов поставить?

— Что… — пробормотал Крис, по-прежнему ничего не слыша и не видя вокруг. — Что это такое?

В руках держал какие-то длинные штуки.

— Фальшфайеры это, — ответил Тёма.

— Возьми, — отдал Тёме. — Толку, правда, от них. Но может, пугнем… Ладно. Все готовы? — оглядел Крис свою команду.

— Не все, — грубо за всех ответил Гена.

— А где Юнг?

— Так у нас тут… — начал Тартарен. Светка тронула его за руку, палец к губам приложила. Леша увидел, что глаза у нее абсолютно трезвые и сама она на девицу в бреду совсем непохожа. Плечами пожал, сказал про Юнга: — Спички схватил. Полез наверх коноплю жечь.

— Зачем? — не понял Крис.

— Вот придурок. Козел, — разозлился Гена. — Так всегда. Только человек бизнес наладит, обязательно кому-нибудь надо все подпалить.

— Ты о чем это? — удивился Тартарен.

— Коноплю поджег? — повторил Крис. — Это хорошо. Если дикие имеют к ней какое-то отношение, может, им сейчас не до того будет.

— Не до чего? — переспросил Гена.

— Вы что, не поняли? — услышал наконец Крис. — Катя у них. Представляете, что они могут с ней сделать?

— Да уж, — усмехнулась Света. — Ну чего топчемся-то? Спешить надо. Пока они не успели.

— А я своего согласия башку подставлять не давал, — уперся Жариков. — Капитан девку от дикарей не защитил. Пусть сам и выкручивается.

— А я никого не гоню, — холодно заметил Крис. — Освобождение заложника — дело сугубо добровольное. Решайте сами. Кто со мной?

— Я! — сказал Тёма.

— Отчего бы диким задницу еще раз не надрать? — погладил укушенный бок Тартарен. — Заодно и рассчитаюсь.

— Я с вами, — сделала шаг вперед Света.

— Куда это ты собралась? — появился в дверном проеме Юнг.

— Катьку чернявые захватили, — объяснил Тартарен. — Мы идем ее выручать. Светка вот тоже хочет…

— А она…

— Я в порядке! — с вызовом сказала Света.

— Значит, все идем?

— Все, кроме…

Посмотрели на Гену.

Жариков улыбнулся, не разжимая губ:

— Ну раз все, то…

— Жариков остается, — сухо сказал Крис.

— С какой стати?

— Кто-то же должен за всем этим приглядывать, — сказал Тартарен. — Тут вещи, припасы. Мы скоро вернемся. А ты пока займись ужином. Фазанов, кстати, лучше запечь на углях.

— Все, все, погнали, — торопил Крис.

Похватав луки, стрелы, дротики и рогатки, выскочили вслед за Крисом.

Жариков остался. Поднял с пола за крыло подстреленную Тёмой птицу. Голова фазанья свесилась на длинной шее. Гребень висел как тряпочка. Птица была похожа на дохлого петуха-мутанта. Жариков с силой швырнул тушку о стену.

2

Крис, когда очнулся, никого не увидел — ни Кати, ни ее похитителей. Пусто было под солнечным небом, и укоризненно гремел в этой пустоте хор цикад и кузнечиков.

— Це-це-це, ну что ж ты, капитан? — слышалось Крису.

Он вскочил на ноги, озираясь. Никаких следов похитители не оставили. Ни записки с требованиями, ни анонимных звонков с условиями. Голова гудела, но была цела и кое-что соображала.

Крис посмотрел вниз. Внизу сомкнулись темным, неровным покровом кроны деревьев с трещиной реки, длинной, извилистой.

Птицы вспархивали мелкими шумными стаями, галдя и кружа над деревьями. Сначала на окраине леса. Потом глубже.

Кто-то пробирался там внизу, у подножия деревьев, вспугивал птиц, и они, кружа и роясь в воздухе, ясно показывали, куда уводят Катю. В сторону форта, в глубь джунглей, приближаясь к трещине реки.

Крис, пока бежал к частоколу за подмогой, все следил за птицами. Они ему своим поведением и доложили, куда Катю привели. Теперь он во главе команды бежал вниз от форта по ручью к расчищенной ими площадке на каменистом берегу и старался не думать, чем там сейчас занимаются с Катей похитители.

Тёма на бегу пристроился за Юнгом. Спросил, дыша в затылок:

— Слушай, а как это ты один до плантации добрался?

— По твоим следам, — усмехнулся на бегу Юнг.

— Здорово, — похвалил Тёма. — А спустился как?

— Сам не знаю. Я только до рощи бамбуковой дошел. Снизу ее поджег, — чуть замедляя бег, объяснил Дима.

— Как это? — почти остановился Тёма.

— Спички свои возьми, — отдал Юнг коробок неформатных спичек. — Я их к стрелам привязывал, поджигал и пускал вверх. А бамбук, оказывается, вспыхивает мгновенно. Думаю, огонь как раз сейчас к конопле подбирается.

— Ага! — взвесил в руке здоровенный коробок Тёма. Видно было, что идея ему понравилась.

Юнг бросился догонять ребят. А Тёма еще немного задержался и потому влетел на поляну над речкой последним.

Первым был Крис.

Как электрошокером в висок — Катя рядом с потухшим кострищем на утоптанной площадке распятая на земле в жуткой позе буквой «X». Руки и ноги навытяжку привязаны к вбитым в землю колышкам. Блузка зеленая наполовину разодрана. Лифчик на шее. Юбка кожаная вздернута, трусики спущены — рыжий хохолок между ног.

Катя, закусив губу, силится отвернуть лицо от нависшего над ней чернозадого дикаря с запекшейся кровью под лопаткой и членом на изготовку. Вокруг человек пять «полосатых», скинув набедренные повязки, приплясывают, хлопают в ладоши, покрикивают, возбуждаясь, задавая ритм.

В общем, о драке они совсем даже не думали.

— А-а-а-а! — словно обезумев от увиденного, заорал Крис и, по примеру Юнга, наклонившись, со всего ходу ударил плечом в мускулистую задницу нависшего над Катей так, что он полетел головой вперед, исчез за кромкой обрыва, коротким всплеском «доложил», что воткнулся курчавой башкой в каменистое дно мелководья.

Дикари от такого нахальства опешили. Вместо того чтобы навалиться впятером на одинокого Криса и уложить его рядышком с Катей, стояли, открыв рты в досаде и недоумении выпячивая желтоватые белки глаз. Но и у Криса с рассудком были проблемы.

Он не воспользовался замешательством похитителей, не налетел на них, рассыпая удары направо и налево. Сорвал с себя рубашку, прикрыл грудь Кате, одернул юбку, бросился вытаскивать колышки, к которым за щиколотки и запястья она была притянута к земле. И пока он этим занимался, дикари пришли в себя, потянулись за своими дротиками, разом взмахнули ими…

В общем, если бы не выскочившие на поляну один за другим Тартарен, Светка и Юнг, шансов у Криса не было бы никаких.

Тартарен влетел в толпу дикарей, как кегельбанный шар в компанию кеглей. Дикари стукнулись друг о друга головенками и рассыпались.

Двое свалились с обрыва, хлюпнув, в речку.

Оставшихся Юнг со Светкой обрабатывали бамбуковыми палками, не давая им подняться, пока Тартарен, примеряясь, хватал их одной рукой за шею, другой сзади между ног, раскачивал и бросал с обрыва, как мешки с картошкой в овощехранилище.

Катя, отвязанная Крисом, быстро подтянула трусики, лифчик опустила, застегнула пуговку зеленой блузки, деловито выбрала из валявшихся дротик потяжелей, подошла к привставшему на четвереньки с явным намерением убежать от мощных рук Тартарена дикарю, размахнулась и с треском опустила ему дротик на плечи. «Полосатый» рухнул на землю. Катя бросила дротик и разрыдалась. Крис обнял ее, она, всхлипывая и задыхаясь, бормотала ему в грудь:

— Где ж ты был… Я ждала… — Потом вдруг отпрянула, посмотрела на Криса широко раскрытыми глазами, захлебываясь словами, силилась сказать что-то очень важное: — Я поняла… Они… У них…

— Тише, тише, успокойся, все ведь обошлось, я здесь, — прижимая к себе, мягко похлопывая по спине, уговаривал ее Крис, кляня себя за то, что увлекся и пропустил нападение диких там, на лугу в горах.

Тёма выскочил из чащи, как раз когда Тартарен раскачивал, держа за шкирку и за ноги, последнего дикаря. Тот висел, покорно опустив голову, и ждал своей участи. И дождался — полетел головой вперед с обрыва.

— Эх! — расстроился Тёма. — Опоздал. А я им такую штуку приготовил. Жаль, не пригодилась… А что это вы так смотрите?

Он стоял спиной к лесу. А ребята над обрывом. И они вдруг развернулись, потянулись друг к другу, пристально глядя на Тёму.

— Если ты что-то придумал, Тёма… — начал Крис.

— Самое время применить, — продолжил Тартарен и глазами показал Тёме обернуться.

Тёма оглянулся и слегка попятился. Из чащи неслышно выбирались человек шесть, совсем непохожих на размалеванную шпану, с которой они до сих пор имели дело.

Исполинского роста, чудовищных размеров, похожие на темнокожих боксеров-тяжеловесов. Одеты во что-то напоминающее длинные трусы. Но без маек.

Выпирали под тюленьей кожей огромные мышцы: плечевые — как чугунные ядра, бицепсы — как у гориллы. И у каждого пресс, похожий на брусчатку. Головы коричневые бриты, глаза навыкате страшные, носы сплющены, ноздри ходят ходуном. А в руках пусто — кулаки у них страшнее любого оружия. По сравнению с ними Тартарен как мальчик-подросток. Шли спокойно и медленно — ни криков, ни воя.

Они приближались. Ребята отступали к обрыву.

— Блин, — сказала Светка.

— Звездец, приехали, — выразил общее мнение Тартарен.

— Может, прорвемся? — без особой надежды произнес Крис.

— Счас узнаем… — Тартарен пробежал шагов десять, ударил горилле головой в живот.

Здоровенный этот даже руки не поднял. Пресс только напряг, Тартарен стукнулся об него головой, как о кирпичную стенку, и отлетел назад, чуть не сбив с ног Тёму по дороге. Что было бы совсем некстати.

В руках у Тёмы был лук с какой-то странной стрелой — что-то толстое, неуклюжее наверчено на конце. Тёма увернулся от летящего в него спиной Тартарена, поднял лук, целясь горилле в тот самый каменный живот, которым он только что отбросил Лешу от себя шагов на десять.

Отпустил тетиву. Наконечник стрелы тут же вспыхнул ослепительной звездой, влетел красным салютом черному тяжеловесу в живот и там взорвался, пуская в стороны разноцветные искры.

Черные замерли. Взорванный салютом упал. Тёма не дал им прийти в себя — пустил еще стрелу с фальшфайером на конце. Не промахнулся — негр, похожий на черный стенной шкаф, ухватился за грудь. Стрела взорвалась, опрокинув его навзничь, и зеленый салют полетел в небо из черной его груди.

Тяжеловесы побежали, подхватив под руки подбитых. Тёма хотел выстрелить им в спину, но раздумал.

— Ура! — крикнул коротко Юнг.

— Так им и надо, — тихо сказала Катя.

И вытерла слезы.

3

Жариков и не думал таскать дрова, ощипывать фазанов, готовить ужин. Сидел на порожке, подперев плечом дверной косяк. Весь перемазанный в саже, дымом пахнет, а очаг в доме погас. Совсем холодный.

— Блин, ты тут чем занимался-то? — взревел разочарованно голодный Тартарен.

— А че? — уронил Гена.

— Огонь погас, птица нещипана, жрать нечего… — перечислял раздраженно Тартарен.

— А я че, нанялся тут вас кормить? — скосил питбулий глаз на Тартарена Жариков.

— Что-о? Да пока ты тут отсиживался, мы, блин, своими головами рисковали.

— Ваше дело, — пожал плечами Гена. — Капитан дикарей проспал, девицу умыкнули. Помогать ему вы сами вызвались. Так что…

— Ах ты крысеныш… — попер на Гену Тартарен, намереваясь как минимум приподнять его за грудки и потрясти легонько, постукивая головой о стену. Чтоб в себя пришел парень.

— Тартарен, остынь, — остановил Крис. Поинтересовался: — Ген, ты про уговор наш не забыл?

— Уговор… — растянул губы Жариков. — Хм. Я должен выполнять приказы капитана. А ты мне ничего не приказывал, между прочим. И потом, как я мог зажечь огонь, когда спички этот юный борец с наркотиками уволок. А птицу я видел только в супермаркете — там она уже ощипана и упакована.

— Оставь его, Крис, — брезгливо дергая перья из фазана, трясущего мертвой головой на длинной шее, сказала Катя. — Ты что, не ви-и-дишь — толку от него…

— Вон как ты заговорила. После дикарей, — процедил едва слышно Гена. Но Крис услышал. Так на него посмотрел, что тот скривился, выдавил, глядя под ноги: — Ладно. Пойду схожу за дровами.

И вышел.

Под крышей из пальмовых листьев стало тихо.

— Зря ты его так отпустил, — произнес Тартарен.

— Не нравится мне этот тип, — согласился Юнг.

— Вы бы с ним поосторожнее, — предупредила Светка.

— Ты о чем? — сделал вид, что не понял, Крис. — Если знаешь что — скажи.

— Да ничего я не знаю, — досадуя на себя, отмахнулась Светка, припомнив смутно жаркую каменистую улочку, двоих полицейских в синем «сеате», человека, говорящего по-русски, который предлагает ей сесть с ним в такси. — Кроме того, что от таких только и жди бед.

— Этого мало.

— Для чего?

— Для того, чтобы выбросить человека в джунгли. За советы всем спасибо.

Катя щипала птицу. Светка, подсевшая к ней, ловко рубила длинные фазаньи шеи, вспарывала толстые брюшки, вынимала внутренности, смывала кровь водой из половинки кокоса.

Тёма разводил огонь в очаге.

— Между прочим, почему меня никто не спрашивает?

— О чем? — спросил Крис.

— О том, что я там у них узна-а-ла? — сбившись на секунду, досказала Катя фразу.

— Оно тебе надо? — Светка отобрала у Кати тушку, показала наглядно, как надо ощипывать птицу, чтобы ужин готов был не к завтраку. — Послушай меня, подруга: забудь ты все это. Чем скорее, тем лучше.

— Я не… о том, что они хо-о-о-тели со мной сделать, — перевела с трудом дух Катя. — Я о том, что они при этом говорили. И… как.

— И что же они говорили? — просунул Юнг голову снаружи в узкий проем окна.

— Ну они обсуждали, как… меня… — начала Катя, скривилась болезненно, потянула юбку на колени. Перешла к главному: — Знаете, на каком языке они говорили?

— Попробую угадать, — откликнулся Крис. — На полинезийском? На языке племен Новозеландских островов? Нет? Ну тогда, может быть, на языке племени чероки?

— На австралийском, — подкинул Юнг от окна.

— Или африканском, — подпаливая перышки на тушке, предположила Света.

— Все мимо! — покачала головой Катя. — Какие еще будут соображения?

Участники «викторины» примолкли, почесывая затылки.

— На английском, — просто сказал Тёма.

— Точно!

— Как это ты так догадался? — спросил Юнг, завидуя.

— Язык международного общения, — подбрасывая сучья в огонь, напомнил Тёма.

Крис с Юнгом повернулись разом к Кате.

— Ну да. Только вот язык этот…

— Ломаный?

— Скверный…

— Грязный, — протягивая слегка почерневшую от сажи тушку Тёме, определила Света.

— Все вместе, — кивала Катя энергично. — И к тому же у каждого свой.

— В смысле?

— Они в разных странах английский учили.

— Как это?

— Кто в Германии, кто во Франции. А один вообще, по-моему, в России.

— Откуда тебе знать? Ты что, раньше с ним встречалась? — посмотрел на нее с опаской Тартарен.

Крыша поехала у девчонки. Точно — такие вот приготовления к групповому изнасилованию, когда насиловать собираются именно тебя, так просто не проходят.

— Не знаю, — вспомнила жиденькую бороденку, запах изо рта Катя. — Может быть.

— Где ж ты могла в Москве такого встретить? Я там что-то ни одного с полосатой рожей в набедренной повязке не видала, — усмехнулась Света.

— Да где угодно, — сказал в окно Юнг. — Например, в университете.

— Вообще-то у нас на курсе таких не было, — силилась вспомнить Катя. — Но где-то я эту мерзкую бородку уже видела. И голос этот, квакающий. Но… где?

Бросила птицу, встала, руки на груди сложила, прошлась из угла в угол, утопая по щиколотку в песке.

— Брось, — сказал ей строго Крис. — Потом вспомнишь.

— Показалось, — опрокидывая кокос с водой и смывая под струйкой кровь с ладоней, сказала Света. — Когда на тебя так… лезут. Все что хочешь покажется.

— Показалось? — переспросила Катя. — Думаете, у меня помутнение рассудка? Крыша, как вы говорите, тронулась? А вот это мне тоже показалось?

Опустила руку в кармашек юбки, сунула им под нос ладонь с чем-то зажатым в ней. Светка потянулась поглядеть. Крис пододвинулся. Юнг вытянул шею. Катя раскрыла ладонь.

На ней лежала черная пластмассовая коробочка, похожая на те, что болтались у них на шее с начала экспедиции.

Тёма глянул Кате на ладонь последним. Осторожно взял коробочку. Повертел. Вытащил свою на шнуре. Сравнил. Спросил:

— Откуда она у тебя?

— Я, когда они меня схватили… отбивалась, — стараясь не смотреть на Криса, говорила Катя. — Сколько могла. Этому, с бородкой, щеку расцарапала. А ему хоть бы что. В общем, наверное, эту штуку я у него с шеи сорвала.

— Та-ак, — сказала Светка. — Я ж говорила — эти дикие из той же компании.

Хотя ничего такого она не говорила.

Крис осторожно взял пластмассовую коробочку. Повертел перед глазами. Пальцем потрогал едва заметную щель сбоку. Крохотные винтики. Маленькое круглое окошко.

— Тём! Ты можешь все-таки сказать — чем это тут нас всех окольцевали?

— Чего это тут у вас? — спросил из-за спин неслышно подошедший Жариков.