Дикий Рыцарь. Пик Роквора

Холодное дыхание

Запах гари и пепел грозных сражений доносился даже до далёкой горной крепости Предикт. Пусть нынешний правитель Доминиона Энов находился за сотни километров от тех мест, где шла война его солдат с ненавистными людьми, но страдания несчастных ощущались даже здесь…

Император Волвиас Двадцать Третий, по прозвищу Холодный, был потомком могучих правителей старой прародины энов — Энриона. Выпив из своего родного мира все полезные ресурсы, эны отважились на покорение других миров. Но чтобы попасть в другой мир, нужно было восстановить Великие Врата — сооружения Созидательной эры, когда-то связывавшие все миры воедино. Объединив усилия, жители Энриона смогли вновь заставить работать творение Богов. Но не всё было так гладко…

Как только первая группа энов-колонистов прошла сквозь Врата, те внезапно закрылись прямо за спинами пришельцев. Что случилось с Вратами на Энрионе так и осталось загадкой…

Но проблемы не заканчивались на этом. Находясь в новой среде, организмы пришельцев начали меняться. Некоторая часть энов подверглась изменениям настолько сильно, что те перестали быть разумными существами. Они стали жуткими чудовищами, которые опирались только на свои инстинкты. Но большинству всё же повезло — изменения не затронули их рассудок, после чего измененные, но разумные эны, основали тот самый Доминион, от одного упоминания которого у большинства нынешних аксаломцев волосы вставали дыбом…

Волвиас Холодный любил гулять по крепостной стене Предикта. Увы, но спустя несколько веков бесконечных войн Доминиона с местными, среди аксаломцев не осталось ни одного достойного соперника, который стоил бы времени Его Императорского Величества. Сопротивление в Аксаломе постепенно угасало, как и надежды местных «аборигенов» на победу. И мысль о том, что теперь не осталось практически ни одной силы, способной противостоять натиску энов, угнетала Холодного сильнее, чем бесконечная канцелярщина по улучшению жизни жителей Доминиона.

Волвиас сильно отличался от истинных энов — так называли оставшихся на Энрионе энов, не подвергшихся аксаломскому изменению. Именно последнее и повлияло на вид нынешнего Императора. Он был больше похож на человека, но огромная мышечная масса его тела, трёхметровый рост, и твёрдая, как камень, тёмно-бурая кожа, всё же немного так выделяли его среди людей. А когда он показывал свои жуткие оранжевые клыки, аксаломцы вздрагивали в страхе, не сомневаясь в том, что перед ними настоящее чудовище с грязными зубами. А его налитые кровью фиалковые глаза внушали ужас врагам, и уважение подданным.

Но при всем своём чудовищном виде и характере, Волвиас имел свой собственный вкус. Почти всегда, даже в битвах, он был облачён в свой ярко-сиреневый камзол с причудливыми серебряными узорами, просторные алые брюки, и изящные лакированные туфли с белыми тонкими носками. Каждый элемент своей одежды Холодный вышивал лично, причём так, что даже простой камзол мог защитить от стрел, а носки не пачкались в грязи. А дополнением этой картины была излюбленная вещь лысой головы Императора — однозубчатая корона с прекрасным сапфиром в единственном зубце. И, конечно же, меч Диаволис, всегда висевший на поясе своего хозяина.

Оружие представляло из себя изогнутый волнистый клинок из таинственного чёрного металла, причудливую завитую гарду из золота, короткую рукоять из необычной мягкой красной кожи, и навершие, сделанное из костяной черепушки новорождённого дракона. И если бы не Диаволис, доброй половины жителей Предикта не было бы в живых. Именно по положению руки на мече позволяло подданным Доминиона понимать настроение их владыки… которое часто скакало из стороны в сторону.

Но теперь, когда работа подданных Волвиаса стала практически идеальной, и завоевание новых земель шло практически без единой запинки, настроение Императора всегда было взрывоопасным. В любой момент его рука, практически всегда лежавшая на драконьей черепушке, могла резко схватить рукоять меча, и одним ударом срубить буйную голову никчемного подчинённого.

Фиалковые глаза Холодного Императора со злобой смотрели на далёкий восток, где ещё остались кое-какие очаги сопротивления. Ох, как он мечтал почувствовать снова этот вкус отчаяния и запах ужаса проигравших… Огромные ноздри Волвиаса Двадцать Третьего хищно втянули воздух. Но те отголоски сражений, что были слышны здесь, не были сравнимы с тем, что было в самой битве…

Лёгкие и беспокойные шаги сзади заставили Императора оторваться от раздумий про далекие битвы. Запах сражения подошёл ближе, чем ожидалось.

Холодный прикрыл свои глаза, и вздохнул полной грудью, будто наслаждаясь запахом пришельца… Или, если быть точным, пришельцев? Тонкий запах сгоревших лесов тесно переплетался с этими гостями. Уж это не могло укрыться от обоняния Императора. Но сколько же было всего отчаявшихся эльфов?..

Внезапно шаги прекратились в паре метров от Волвиаса. Послышался прерывистый мальчишеский голос:

— Годы твоей тирании закончатся сегодня, демоническое отродье!

Император ухмыльнулся про себя. Как же нравилось этим аксаломцам путать новых законных правителей этого мира с мифическими чудовищами, обладавших разумом и способностью перемещаться между измерениями… Хотя иногда это раздражало.

— Больше никто не пострадает от твоей кровожадности! — провозгласил во весь голос эльф, явно не боясь присутствия в крепости по меньшей мере тысячи энов, преданных Императору.

— Двадцать семь… — пробормотал скучающе Император в ответ.

— Кричи хоть на весь Предикт, ведь никто иначе не услышит о твоём поражении! — предложил ему убийца, явно чувствующий своё «преимущество». — Но никто не успеет прийти тебе на помощь…

— Ты не понял, — произнёс Император, открыв глаза, и повернувшись к гостю в плаще. Из-под капюшона были видны два обозлённых зелёных глаза. — Ты и твои ушастые друзья — двадцать седьмая попытка убрать меня за последние три месяца, что я здесь. А помощь мне понадобится после, чтобы отскрести ваши останки от моей крепости.

— За такими словами прячутся самоуверенные ублюдки и трусы, вроде тебя! — прорычал эльф, доставая кинжалы.

— А ваша дерьмовая порода только и может, чтобы нападать такой паршивой кучкой и кричать о том, что такое трусость? — устало поинтересовался Император. Его рука легла на навершие Диаволиса.

Со всех сторон послышались шорохи. Судя по всему, пара убийц притаились на соседних башнях, а на внешней стороне стены, позади Волвиаса, был четвёртый убийца. Четверо на одного. Плоховатый расклад… Слишком мало крови, чтобы утолить жажду Императора.

— Ты ответишь за то, что сделал с нашим лесом, — прошипел гордый убийца.

— Что-что? — переспросил фальшиво Император, показательно зевнув. — Ты что-то сказал? Повтори погромче…

С этими словами рука Волвиаса с быстротой молнии врезалась в лицо эльфа. Глаза эльфа едва смогли углядеть жуткую улыбочку с зубами, которая вводила всякого адекватного человека в ужас. Удар оказался настолько резким, что послышался хруст. Убийца отшатнулся назад, держась за разбитый нос. Но на этом его боль не заканчивалась. Она только начиналась…

Догадка Императора была верной: по бокам показалось двое эльфов, вооружённых лёгкими арбалетами. Владыка энов выпустил на волю одно из заранее заготовленных им заклинаний. Вспышка озарила всё пространство вокруг, ослепляя эльфов. Болты тут же полетели в направлении Волвиаса, но… оба достигли не той цели. Вместо Императора, болты пронзили тело несчастного лидера убийц. А сам Волвиас…

Пытаясь найти жестокого тирана, стрелки высунулись из своих укрытий. И, как оказалось, довольно зря. Император не заставил себя долго ждать, оказавшись рядом с одним из неудачливых стрелков. Один миг — и эльф летит вниз, подобно соколу, летящему за своей добычей. Разве что, у него не было крыльев…

Второй стрелок, лихорадочно перезарядил арбалет вторым болтом, и уже начал было прицеливаться, как он ощутил нечто, что никогда прежде не ощущал обычный эльф… Несчастный не успел даже увидеть свою цель, как уже падал на землю подобно грузному мешку картошки. Даже хвалёная эльфийская грация не уберегла его от подобной участи…

Трое из четырёх уже не были готовы продолжать бой. А вспомнив о четвёртом, Император выглянул за стену, намереваясь заметить ещё одного убийцу. Тот, однако, уже сполз со стены и убегал прочь от проклятого замка, явно стараясь не думать о том, что стало с его товарищами. Но далеко ли ему было суждено убежать?..

Ответом было такое простое слово, как «нет». Волвиас ожидал подобного исхода, и уже давно позаботился о том, чтобы любого, кто решит выйти из подобной игры, поймали не дальше, чем в километре от Предикта, а после был возвращён к Императору для второго раунда.

— Что ты там говорил про трусость? — переспросил Император, обращаясь к лидеру убийц. Но тот уже не дышал. Холодный усмехнулся. — Кучка эльфского дерьма даже об отравленных болтах позаботилась… А ещё я трус!

Волвиас Холодный снова посмотрел беглому убийце вслед. Вот этот терпеливо встретит свою долгую и мучительную смерть… Не то что его товарищи. Император это мог запросто гарантировать. А то последние дни выдались уж слишком забиты бумажной волокитой…

Тут сзади послышался лёгкий хлопок, и на секунду повеяло холодом… Резкий запах горелой плоти ударил прямо в нос Императора. В голове Волвиаса Холодного снова забурлила слепая ярость, будто он не убил трёх эльфов несколько секунд назад. Следом за запахом последовал и осипший старческий голос:

— Вашему Величеству будет угодно уделить пару драгоценных минут на старого советника, прибывшего с докладом?

Думус Шано — так звали старого императорского советника. Более преданного и умелого слуги Императора было не отыскать ни в Аксаломе, ни на Энрионе. Именно он всегда помогал Волвиасу с канцелярской работой, и давал хорошие советы. Природа одарила Думуса необыкновенно уродливой сморщенной бледно-жёлтой кожей и тёмно-красными мелкими глазками. Всё было бы ничего, если бы не его слегка вытянутая округлая морда с кривым ртом, окружённый целой цепочкой шрамов, и кривой мясистый нос. Ростом советник вышел не выше среднего человеческого роста, и был бы лёгкой добычей в народе Доминиона, если бы не его острый ум, природная ловкость, и сильнейший дар магии. Поговаривали даже, что он пришёл на Аксалом с самого Энриона, и последние годы только так и жил.

Думус сильно походил на самого Императора, в частности своей сморщенной лысиной и презрением к дополнительной защите в бою. Советник предпочитал носить один и тот же измятый чёрную робу с большими рукавами, считавшейся традиционной одеждой магнаров Круга Энриона — своего рода магистров магии, — и длинный грязный чёрный колпак. Колпак никогда не считался частью гардероба энрионского мага, но Думус предпочитал носить его, не снимая…

Обернувшись к своему советнику, Волвиас Холодный заметил, что любимый халат Шано был испачкан в алой крови, а в руках он сжимал свой посох, похожий на большую ветку, закрученную в спираль с одного конца, и нечто, завёрнутое в окровавленную ткань, ранее имевшую голубой цвет. Естественно, такой необычный вид Думуса не сулил обычно ничего хорошего.

— Надеюсь, ты принёс добрые вести, — процедил сквозь зубы Император, положив руку на голову дракона. — Иначе я начну думать насчёт твоей замены…

— Нечто лучше, чем просто вести, — произнёс хладнокровно Думус. К ногам Императора упал тот самый окровавленный кусок голубой ткани. Взглянув на содержимое, Волвиас мрачно перевёл взгляд на своего советника.

— Пик Роквора пал? — спросил Холодный.

Думус коротко кивнул. Император обречённо вздохнул, и со всей своей злобой пнул голову за стены Предикта. Голова бывшего предводителя Рокворских Рыцарей, которые так долго досаждали Доминиону, с плеском упала в воду.

— Они мертвы все? — спросил также сквозь зубы Император.

— Все до одного, Ваше Величество, — твёрдо подтвердил Думус. — Атака была стремительной со всех сторон. Ни один не смог бежать…

— Неплохо, — похвалил своего слугу Волвиас. Рука соскользнула с черепушки Диаволиса. — Значит можем наконец начать завершительную часть плана Энриона по покорению всего Аксалома?

— Да, мой Император, — с поклоном ответил Думус. — Без нахалов Роквора, Аксалом стал практически беззащитен против наших легионов. Остатки сопротивления падут уже в ближайшее десятилетие…

Император подошёл к стене, и стал пристально всматриваться в горизонт. Спустя столько веков Доминион наконец выполнит своё предназначение, и Аксалом наконец станет полноправной колонией энов. Никто не посмеет помешать им наконец просто жить… Но ждать целых десять лет было уже слишком.

— Три года, — произнёс Император. — Не больше. Время пришло…

Думус вздрогнул. Судя по всему, ему была не по душе эта идея. И неудивительно, ведь эта фраза «время пришло» могла означать лишь одно…

— Посылать войска на штурм Святого Града Террива? — уточнил советник. — Не самая разумная идея. Потери наших армий будут большими без поддержки с тыла. И кто знает, не ударят ли нам в спину остатки объединившихся людей?

Террив слыл столицей Священных Земель для всего Аксалома, где поклонялись главному божеству всего этого мира — Свету. И Бог Войны Энриона стал ему противником тогда, когда эны попали в этот мир. Долгие годы эны сражались с аксаломцами, как сражались между собой два Бога: Свет, и Бог Войны. И чтобы Свет был повержен, было необходимо сжечь все Священные Земли дотла. И после этого Аксалом станет вторым миром, где владычествуют эны…

— Они знают, чем это кончится, — отрезал Волвиас, подумав с минуту. — Ещё мои прадеды вырезали остатки их серьёзного сопротивления и их героев. У их Света не осталось достойных защитников. И теперь пора растоптать все их надежды на спасение… Отправь гонцов Покорителям Храппу и Дофе. Пусть отправляются на Священные Земли незамедлительно. Я присоединюсь к ним после Кровавых Истязаний в следующем году с новоиспечёнными служителями нашего Бога.

— Как прикажете, мой повелитель, — смиренно произнёс Думус. Затем, не дождавшись дальнейших распоряжений, он отправился исполнять уже полученные.

Механизм Великого Плана Доминиона Энов вновь заработал. Судный день всех коренных аксаломцев неумолимо приближался. Свет не смел вмешиваться в этот процесс, тем самым он и обрек весь народ Аксалома на гибель. Падение этого мира под натиском энов было предсказано ещё в Великой Книге Судеб, где была известна судьба каждого существа. Но даже у Богов бывают ошибки…