Дикий Рыцарь. Пик Роквора

Кошмар, что грядёт

Сон этой ночью никак не хотел идти. Михеля терзали вопросы о случившемся за последний год. Неужели всё случившееся с ним — не сон? Неужели демоны действительно сбросили молодого рыцаря с обрыва? И, что интереснее всего, неужели он смог пережить то падение в ущелья Средних Гор, и прожить так год? Какая именно сила спасла его от смерти? Вряд ли ведь это было дело лап Грома…

Мысли, подступавшие к голове рыцаря, постепенно утомляли уставшего рыцаря. Уже перед тем, как заснуть, он нащупал тёплую рукоять подаренного меча, и положил на неё свою ладонь.

Раньше Леванду не снились сны, осмысленные до такой степени. Здесь рыцарь был посреди огромной заледеневшей пустыни. Бушевала вьюга, не позволяя видеть дальше собственного носа, а небо было закрыто тяжёлыми грозовыми тучами. Холод этого места ощущался практически также, как и в реальной жизни. Иней покрывал руки Михеля, а зубы стучали, как зачарованные.

Первая мысль промелькнула в голове рыцаря. Это сон. Но здесь всё ощущалось почти также, как и в реальности. И место казалось смутно… знакомым…

Михель постарался напрячь голову, чтобы с помощью мыслей изменить свой собственный сон. Как рассказывал один сновидец, на сон можно было повлиять, просто подумав о чём-то. Например, о прекращении метели, и тёплом огне.

Но ничего не произошло.

— А, наш старый друг, — послышался отовсюду зловещий голос, от которого будто чьи-то ледяные когти царапали спину.

Михель выхватил из ножен на поясе меч, и испуганно осмотрелся по сторонам. Проклятая вьюга закрывала обзор, что только пугало юного рыцаря.

«Это всё проклятый сон, — подумал Михель, держа меч двумя руками. — Проклятый сон. Я сейчас подумаю о том, что вьюги нет, и всё встанет на круги своя…»

— Можешь не стараться, Леванд. — Роковой голос послышался уже куда ближе, чем раньше. Мурашки пробежали по спине рыцаря. — Это не дешёвый сон. И ты, и мы — реальны.

Постепенно начало темнеть. И темнело, отнюдь, не так, как в обычный день. Тьма, как стая диких зверей, окружала Михеля. Каждая снежинка, кружившая во вьюге, почернела. Что-то зловещее подступало всё ближе и ближе к рыцарю.

— Ты их подвёл, Леванд, — произнёс голос, уже исходивший сзади. — Ты не справился…

Тело Михеля начало сжиматься под давлением чёрного снега. Послышались те самые ужасные крики гибнущих рыцарей Пика. Они погибли все. Все, до одного. Надежды нет…

— Нет!

Михель закричал, и резко вскочил, обнажив свой меч, чтобы было чем отбиваться от кого бы то ни было. Но не было ни ледяной пустыни, ни вьюги. Только полуразрушенный дом, где мирно дремали незнакомцы, спасшие Михеля от смерти.

Сам Леванд тяжело дышал. Клинок меча сиял слабым синим светом, отражая языки пламени слабо горевшего костра. Повязки, на которых ещё оставались следы засохшей крови, были мокрыми от холодного пота, выступившего по всему телу.

Проклятый сон.

Выдохнув, Михель убрал меч обратно в ножны. Лёгкий ветерок, подувший на тело вспотевшего рыцаря, показался ледяным. Таким же, как та вьюга из сна. Единственным действенным способом спасения от холода был догорающий костёр.

Подрагивая, Леванд приблизился к костру. Ласковое уходящее тепло ласкало продрогшие руки Михеля. Чтобы тело не мёрзло, было решено взять пурпурную накидку кентавра, и прикрыться ей. Только тогда враждебный холод немного отступил.

В душе Михеля зависли слова из того сна. «Ты их подвёл». Возможно, будь на месте юного рыцаря любой другой его старший товарищ, он сумел бы помочь Ордену, а не трусливо сбежать с поля боя, как сделал Леванд. Любой другой смог бы спасти своих товарищей, на его месте, отбить нападение энов, не допустить гибели Ордена. Выжил бы любой другой, и у Ордена был бы шанс на возрождение…

Но выжил лишь Михель. Один из самых рядовых рыцарей, который ничем не выделялся. Даже особых способностей у него не было. Так почему же выжил только он? За что Свет так сильно возненавидел своих последователей, что оставил самого бесполезного из всех?..

Этот вопрос не давал Леванду покоя…

— Сложно уснуть после того, что ты видел? — послышался голос Хаббера сбоку.

Михель вздрогнул, оторвавшись от своих размышлений. Он никак не ожидал, что лидер столь разношёрстной компании до сих пор не спал, и следил за каждым движением рыцарем, изображая спящего в тени. И пока рыцарь медлил с ответом, Хаббер встал и подсел к рыцарю, положив свой массивный арбалет на колени.

Тут Леванд отметил для себя, что такого странного арбалета ещё не видел. Зачем-то на его конце, откуда вылетали болты, были примотаны одновременно длинный кинжал и небольшая свеча. Плечи арбалета имели странную, слегка извивающуюся форму, а посреди тетивы висел железный грузик. По левую сторону приклада оружия были прикреплены кожаными ремнями одновременно пять болтов, а по другую — огниво.

Сев около рыцаря, Хаббер поставил арбалет вертикально, из-за чего тетива ту же опустилась вниз, к спусковому механизму. Затем, будто оценивая состояние своего оружия, он поднял его одной рукой, и переведя в горизонтальное положение, нажал на спусковой крючок. Арбалет выстрелил несуществующим болтом, и тетиве не помешал даже небольшой груз посередине.

— Странный кошмар… — произнёс Михель, переведя взгляд на огонь. — Обычно мне ничего не снится, а если снится, то не настолько реальное… Я ведь, в конце концов, не сновидец…

— Создатель знает, зачем нам были даны эти чёртовы сны, — проворчал Хаббер, откладывая арбалет.

— Создатель? — переспросил удивлённо рыцарь, поворачиваясь к разбойнику. Обычно люди обращались с подобными фразами к Свету, или ко Тьме, если дела были очень плохо, и хотелось выругаться.

— Ты не знаешь легенду о Создателе? — спросил насмешливо Хаббер, поворачиваясь к рыцарю. — О Том Самом, который создал и Тьму и Скай?

— Что такое Скай?

Разбойник закатил глаза, и что-то буркнул себе под нос.

— Ой, как же вам мозги промывают… — зевнул он. Он будто не расстроился из-за того, что Михель настолько невежда, и даже не знает, что такое Скай. Впрочем, он почти сразу дал определение: — Скай — это мир Богов, который был создан Создателем Ская — сильнейшим существом из всех, что только знало Пространство Ская!

— Погоди, Пространство Ская? — с подозрением спросил Михель. Хаббер от этого вопроса аж раскашлялся.

— Ну, если коротко, то это пространство, целиком заполненное другими мирами, как Аксалом, — пояснил бандит. — Как… на небе звёзды, так и в пространстве миры… Их очень много…

Из уст разбойника это звучало очень странно. Он говорил об этом не как какой-то мечтатель или фанатик, а так, как будто ему доводилось бывать вне этого мира, и странствовать по другим.

— Выходит, — произнёс Михель, снова смотря на огонь, — что вы…

— Вот тут притормози, — прервал рыцаря бандит, резко сменив насмешливую ухмылку на серьёзное хмурое лицо. — Я не какой-нибудь зажравшийся лорд, или чересчур обнаглевший пиратский капитан. Обращайся ко мне на «ты», и зови меня Хабом. Внятно, пацан?

— К-как скажете… — Леванд осёкся, и поспешил исправиться: — Как скажешь, Хаб.

— То-то же, — кивнул одобрительно Хаббер. Серьёзность исчезла практически также быстро, как и ушла. — И отвечая на твой вопрос, я не верю ни в Свет, ни в Богов. Я не верю ни в кого, кроме себя и своих товарищей. Потому что, в отличие от всех этих «высших существ», которые только и знают, что поучать простых смертных, друзья существуют в нашей реальности, и могут подставить плечо помощи. А твой Свет так может?

Михель не ответил. В словах лысого любителя арбалетов была истина. Если бы Свет действительно существовал, разве он мог оставить весь Аксалом на растерзание энам, оставив людям только рядового Рокворского рыцаря, от которого нет пользы? А даже если и существует, как теперь можно было верить в россказни про этого предателя всего человечества?

Впрочем, этот вопрос шёл вразрез со всем, что знал Михель всю свою сознательную жизнь. Но всё же мировоззрение Хаббера вызывало у него неподдельный интерес.

— Если не Свет, а Боги Ская породили всю жизнь… — начал было Леванд, но бандит поднял руку к верху, и поправил:

— Создатель породил. А Боги — лишь такие же алчные людишки, как мы с тобой. Не больше и не меньше.

Рыцарь уже окончательно запутался во всём этом. То были Боги Ская, которые занимались не-пойми-чем и играли неизвестную роль, то Создатель Ская, о котором ничего не было известно… Всё это вызывало сплошную кашу в голове, которая и так трещала у Михеля после того странного сна.

— Да-а, напудрили вам мозги, — рассмеялся Хаббер. — Значит так, расскажу всё так, как знаю я: Создатель создал мир, который населили Боги Ская, которым была дарована роль приглядывания за своими мирами. Сам Создатель продолжил создавать всё новые и новые миры в огромном количестве.

— А что насчёт Тьмы? — поинтересовался Леванд. — Как её объяснишь?

— Тьма — это мир, куда Создатель заточил всех Тёмных, — спокойно объяснил бандит. — Даже их предводителя, которого зовут Владыкой Тьмы… Говорят, по силе он был равен Создателю.

— Откуда тебе всё это известно? — Михель устал держать вопрос в себе. Видимо, Свет был великим шутником, и решил добить прошлую жизнь Михеля целиком. Слишком уж рассказ Хаббера был правдоподобен, чтобы отбросить его как какую-то ересь.

— Из архивов одной очень древней крепости, находящейся в неприступной для всех долине, — пояснил арбалетчик. Тут он потянулся к своему мешку, и начал там что-то старательно искать. — Там я нашёл в своё время ответы на все свои вопросы о прошлом, и сокрытых в нём тайнах. В том числе и о том, что Создатель — редкостный ублюдок, ничем не отличающийся от Богов Ская и Тёмных Отродий.

— Почему? — спросил Михель.

— Не хочу об этом говорить, — буркнул Хаббер. — Ага! — Восторженное восклицание бандита заставило Михеля вздрогнуть. Спящий поблизости кентавр от этого возгласа недовольно поморщился, и перевалился на другой бок. А Хаббер достал из мешка рубаху, которая когда-то явно была белой, но, видимо после общения с травой, слегка позеленевшей. — Примерь.

Рыцарь сбросил с себя пурпурный плащ кентавра, и взял протянутую рубаху. надев её, Михель понял, что она раньше явно принадлежала самому бандиту. Она свободно висела на нём мешком, а рукава были слегка широковаты и немного длинными.

— Великовата, — покачал головой рыцарь.

— Значит подгоним под тебя, — усмехнулся Хаббер.

В одно движение он схватил Леванда за руку, и смело надорвал рукав так, чтобы ладонь была открыта целиком, а после и оторвал ненужный кусок ткани, укоротив ровно до запястья. Затем, с помощью оторванного куска ткани, он подвязал рукав в том же районе. После этого можно было не жаловаться на длину рукава или на его ширину.

Проделав ту же операцию на другом рукаве, Хаббер сказал, снова начав рыться в мешке:

— А вот подпоясать можно верёвкой, чтобы не болталось на тебе мешком.

Верёвку он нашёл довольно быстро. Рыцарь взял верёвку, и последовал совету Хаббера. После рубаха стала куда удобнее, чем до этого.

— Спасибо, — произнёс Михель.

— Не благодари, — махнул рукой бандит, широко улыбнувшись. — Подумаешь — старую рубашку у нашего колдунишки отжал. Это вообще временно тебе, пока поприличнее не найдём. А пока — носи на здоровье!

Тут Хаббер посмотрел в сторону востока. Было ещё темно, но там небо было уже чуть светлее. Рассвет близился.

— Ладно, отдохни ещё немного, — посоветовал Хаббер, не поворачиваясь. — С первым лучом солнца мы пойдём делать засаду на караван энов с экипировкой. Понадобятся силы.

— Я уже готов, — возразил Михель.

— В одной рубахе, с мечом наперевес рубить головы этим демонам? — усмехнулся Хаббер, а затем одобрительно добавил: — Ты реально безумец. Впишешься в нашу компашку. Однако ты ещё не оправился от своих ран.

— Мне всё равно, — отрезал рыцарь. Он был полон решимости встретиться с теми, кто убил его, и перебил близких ему людей. — Даже без рук и ног я пойду рубить головы этим воинственным уродам!

— Не в этот раз, пацан, — усмехнулся Хаббер. — Для тебя у меня будет особое задание…