Династия. Бастард

Глава 2

— Нас всё равно не пустят, — Анна усмехается. — Тот, кого нет в списке гостей, не сможет пройти.

— Сказал же, я решу этот вопрос. У меня есть приличный костюм? Надо выглядеть солидно.

— Ты правда собрался ехать? Понимаешь, как мы опозоримся, если будем вынуждены развернуться у ворот? — мама передёргивает плечами. — Наша с тобой честь и так… не в лучшем состоянии.

— Нас никто не развернёт. Собирайся.

Моя железная уверенность заставляет мать подняться и приступить к делу. Она делает несколько звонков и затем отправляется в город. К парикмахеру, стилисту и так далее.

Хорошо, что я мужчина и мне всё это не нужно. Чтобы подготовиться, достаточно сходить в душ и надеть костюм. Хотя поправить причёску тоже не помешает.

В любом случае, у меня полно времени на то, чтобы отыскать подарок для деда.

Но прямо сейчас мне хочется совсем другого. А именно — физической активности!

Да, дело хорошее. Я ведь собирался привести тело в порядок? Пора начинать.

Делаю разминку, а потом падаю на пол. Двадцать отжиманий, как нефиг делать. Но я не сдаюсь и добиваю до тридцати. Передышка и новый подход.

Приседания, скручивания, другие упражнения — мне всё в кайф. Никакого психологического напряга. А терпеть боль в мышцах я умею.

Принимаю душ, иду в парикмахерскую возле дома. Затем возвращаюсь домой и сажусь за компьютер. Звоню матери:

— Что любит наш дедушка? В смысле, что ему подарить?

— Он коллекционирует часы, — отвечает Анна. — Но у нас с тобой не хватит денег на часы его уровня.

— А кроме часов?

— Трудно сказать. Сам понимаешь, у такого человека всё есть.

— Хм-м… Ладно, понял.

Кладу трубку и приступаю к поиску.

Что я ищу? Само собой, раритетные часы. Вторичный период адаптации почти закончен, и идёт успешно. Так что я могу вспомнить, что в коллекции деда — модели лучших мировых брендов. Но также у него есть куча не столь дорогих часов, ценных как предмет коллекции.

Значит, если я найду достаточно раритетную вещь, это будет достойный подарок.

Поиск по сайтам объявлений не выдаёт ничего интересного. Часов навалом, но они либо в плохом состоянии, либо недостойны князя, либо стоят слишком дорого.

Более глубокий поиск приводит меня на сайт аукционов, и здесь мне везёт. Находится свежее объявление о том, что дворянский род Аникиных распродаёт имущество. Разорились, бывает. Или просто срочно нужны деньги.

Пробегаюсь по списку выставленного на продажу имущества. Бинго! Фамильные серебряные часы, сделанные на заказ. Правда, начальная сумма указана в двести пятьдесят тысяч рублей. Для нас с мамой это слишком дорого.

Оставляю страницу открытой, ищу другие варианты. Но скоро понимаю, что часы Аникиных всё-таки наилучший выбор.

Надо лишь придумать, как купить их дешевле.

Регистрируюсь на сайте аукционов и на всякий случай бронирую лот. К счастью, это анонимно и к покупке не обязывает. Но хоть небольшая гарантия, что часы не уплывут у меня из рук.

Пробиваю информацию по роду Аникиных. На серьёзные раскопки нет времени, хватит и поверхностных сведений. Нахожу несколько интересных фактов и переписываю их в заметки на смартфоне.

Мама возвращается уже после обеда. В сто раз красивее, чем обычно — мастера как следует поработали над её внешностью. Надеюсь, все эти процедуры не слишком сильно ударили по нашему бюджету.

Ничего. Вопрос с недостатком денег я тоже намерен в скором времени решить.

Я надеваю классический чёрный костюм с белой рубашкой и бордовым галстуком. Мама облачается в скромное платье цвета шампань. Юбка до колена, никакого декольте — но смотрится восхитительно.

— Роскошно выглядишь, — говорю я.

— Спасибо, — крутясь перед зеркалом, мама улыбается и становится от этого ещё красивее. — Сто лет не была на светских мероприятиях.

— Значит, сегодня побываешь.

Отправляемся в поместье князя, которое расположено за городом, на юге от Москвы. Попадаем в пробку, но это пустяки. Времени предостаточно, мы специально выехали заранее.

Чем ближе подъезжаем, тем более явным становится волнение матери. В конце концов, её прорывает:

— Это была плохая идея.

— А вот и нет. Замечательная. Я намерен восстановить связи с семьёй и вернуть назад твою долю в компании.

— Ты что? — мама от ужаса даже тормозит.

— Тише, тише. Всё в порядке. Мы ведь члены рода Грозиных. Внукам тоже причитается, правда? По сколько?

— У Максима пять процентов, кажется, — сглотнув, отвечает Анна.

— Максим — сын дяди Юрия, да? — на всякий случай уточняю.

Мама молча кивает и возвращает взгляд на дорогу.

— Ну, значит, и мне положено пять. А тебе десять. Итого пятнадцать.

— Князь ничего тебе не даст.

— Посмотрим. Кстати, я и не думаю, что это будет легко. Но готов бороться.

— Ты… — мама бросает на меня ошарашенный взгляд. — Сильно изменился после травмы.

— Не знаю. Может быть. Остановись, мне надо кое-что сделать.

— Что, прямо здесь?

— Просто остановись.

Мама сбавляет скорость и паркует машину возле придорожной кафешки. Спрашивает, хочу ли я кофе. Утвердительно мычу, не отвлекаясь от телефона.

Открываю заметки, а затем звоню по указанному на сайте аукционов номеру.

— Дом Аникиных, слушаю, — раздаётся мягкий голос.

— Добрый вечер. Говорит княжич Грозин, — я благоразумно не уточняю, который. — Позовите хозяина дома.

— Сию секунду.

Через несколько мгновений в трубке звучит другой голос:

— Да, ваше сиятельство. Это барон Евгений Аникин.

— Сразу к делу, ваше благородие. Слышал, вы распродаёте имущество. Есть ли в продаже часы?

— Часы? Да, я готов продать фамильные часы, которые принадлежали моему деду. Серебро высшей пробы, гравировка, идеальный швейцарский механизм. Идут секунда в секунду, — расхваливает барон.

— Прекрасно, — говорю я. — Готов купить их за пятьдесят тысяч.

— Пятьдесят⁈ — восклицает Евгений. — Простите, ваше сиятельство, но это фамильная вещь. Я не могу…

— Послушайте, барон, — я делаю голос ниже и хмурюсь. Мимика отражается в голосе, и даже через телефон собеседник почувствует моё недовольство. — Не в вашем положении стоит торговаться. Вашей компании предстоит выплатить, если не ошибаюсь, сто сорок миллионов долга? — спрашиваю, сверяясь с заметками в смартфоне.

Информация из открытых источников. Да барон и сам прекрасно знает о своих долгах. Однако есть разница в том, чтобы знать самому и слышать со стороны. Тем более таким строгим тоном, который я выбрал.

Молчание Аникина лучше любых слов говорит о том, что он напрягся.

— Не такая большая сумма, — продолжаю я. — Однако птички из Дворянской палаты нашептали мне, что вас всё равно могут лишить титула. Ведь компания в долгах уже более трёх лет, не так ли? Достаточный срок для того, чтобы ваши права подвергли сомнению.

— Послушайте, ваше…

— Насколько мне известно, делу уже был дан ход, — твёрдо продолжаю я. — Теперь всё зависит от того, как быстро вы погасите долг. Понятное дело, что мои деньги не сильно вам в этом помогут. Но вы можете рассматривать продажу этих часов как инвестицию.

Замолкаю и жду реакции. Которая приходит с замедлением. Барон явно не ожидал, что его начнут нагибать.

— Что вы имеете в виду, ваше сиятельство? — спрашивает, наконец, он.

— Сегодня я буду на большом приёме. Да вы, наверное, и сами знаете, на каком.

— Да, конечно. Передавайте поздравления вашему… отцу, я полагаю? Простите, вы не представились. С кем из княжичей Грозиных я…

— Сто тысяч, — перебиваю я. — Последняя цена. И я замолвлю за вас слово перед князем, а также перед гостями. Возможно, кто-то захочет купить ваше имущество по сходной цене. Или поможет иначе решить проблему.

Аникин тяжело вздыхает и слабым голосом отвечает:

— Хорошо, ваше сиятельство. Сто тысяч за часы.

— Буду через полчаса, — говорю я и кладу трубку.

— Ничего себе, — раздаётся рядом мамин голос.

— О, ты уже здесь, — поворачиваюсь к ней. — Не слышал, как ты села обратно.

— Я уже почти выпила свой кофе, — Анна приподнимает картонный стаканчик. — Что это было, Саша? Никогда не слышала, чтобы ты так разговаривал.

Предпочитаю не отвечать, вместо этого сам задаю вопрос:

— Который час? Ага, уже пора. Позвони дяде Витале.

— Зачем?

— Позвони и спроси, через сколько он прибудет на приём. На вопросы не отвечай. Просто узнай, когда он будет. Потом сделай вид, что связь плохая.

Мама подозрительно смотрит на меня, но делает, как сказано. У них с братом неплохие отношения, поэтому информацию она добывает легко. После этого, следуя моим жестам, притворяется, что пропала связь.

— Теперь отключи телефон, — говорю я, когда мать кладёт трубку. — Когда приедем к Аникину, напиши сообщение, что всё в порядке. Просто связь на трассе пропала. Не стоит заставлять дядю переживать.

Анна качает головой, заводит тачку и выруливает на дорогу.

— Я тебя не узнаю, — говорит она. — Ты и правда будто проснулся другим человеком.

— Знаешь, мам, — задумчиво говорю и делаю глоток кофе, — я побывал на грани смерти. И многое переосмыслил.

— Что, например?

— Отношение к жизни. Я больше не хочу тратить время впустую. Хочу действовать решительно и добиваться целей.

— Каких? — мать бросает на меня короткий взгляд.

— Пока не знаю. Одно скажу точно — это будут великие цели.

Скоро мы оказываемся в коттеджном посёлке, где живёт барон Аникин. На входе стоит шлагбаум, при нём охранник. Называем себя, и нас без проблем пропускают.

Отыскиваем нужный дом. Я выхожу из машины и нажимаю на кнопку звонка. Меня встречает дворецкий и приглашает войти. Предлагает пройти в гостиную и выпить чаю, но я отказываюсь.

— Нет времени, любезный. Позовите барона.

Евгений Аникин спускается через минуту. При виде меня вскидывает брови и сообщает:

— Надо же. Не ожидал увидеть именно вас.

— А что здесь удивительного? Перед вами княжич Грозин. Разве есть разница, который из них?

Судя по выражению лица барона, разница есть. Конечно. Одно дело — бастард, которого не уважают в собственной семье. Другое дело, например, наследник титула, княжич Юрий.

— Вы принесли часы? — спрашиваю я, не давая молчанию затянуться.

— Если позволите, я бы хотел уточнить насчёт нашей договорённости.

— За полчаса ничего не изменилось. Или вы хотите сказать, что сомневаетесь, способен ли я её выполнить?

— Простите за честность, ваше сиятельство, но да, — Евгений обозначает поклон.

— Разве можно просить прощения за честность? Всё в порядке. И да, наш договор в силе. Когда сегодня я буду общаться с гостями на приёме, то упомяну о вашей беде и скажу, что вы человек, достойный спасения.

— Что ж, Александр, позвольте мне и дальше быть откровенным. Я не сомневаюсь в том, что вы поговорите с людьми. А в том, что они к вам прислушаются.

— Справедливо, — я улыбаюсь. — Но вы же прислушались. Я умею убеждать.

— В моём положении тяжело отказаться от такого предложения, — Аникин вздыхает. — Да и сто тысяч не самая плохая цена за эти часы. Они дороги мне больше как память.

— Будьте уверены, в коллекции моего деда они будут в сохранности. Возможно, со временем вам удастся их выкупить. Могу я, кстати, взглянуть?

Барон достаёт из кармана деревянную шкатулку и открывает. Там на бархатной подложке лежат серебряные карманные часы на цепочке.

Я беру их, открываю, смотрю на ход стрелок и прислушиваюсь к работе механизма. Делаю вид, будто разбираюсь.

На самом деле по дороге я прочитал несколько статей о механических часах. Уже знаю, на что обращать внимание.

— Кажется, балансир немного барахлит. Впрочем, неважно! — сразу же говорю я и кладу часы обратно в шкатулку. — Мы утвердили цену, я не буду торговаться. Перечислю вам деньги, как только сяду в машину.

— Хорошо, ваше сиятельство, — Аникин отдаёт мне часы и пожимает руку. — Надеюсь, вы сможете помочь.

— Считайте, что уже помог. Всего доброго, ваше благородие.

Евгений не боится, что я просто уеду и оставлю его без денег. Дворяне держат слово, на этом строится множество деловых отношений. Некоторые аристократы старой закалки больше верят слову чести, чем подписанному договору, в котором можно найти лазейку.

Прыгаю в автомобиль и улыбаюсь маме.

— Удачно? — спрашивает она.

— Да. Перечисли барону сто двадцать тысяч и прикрепи сообщение. Что-нибудь вроде «Всё будет решено, не сомневайтесь».

— Кажется, вы договорились на сто, — не скрывая недовольства, говорит мама. — Пришлось торговаться?

— Нет. Просто хочу сделать так, чтобы его благородие чувствовал себя немного должным. Вдруг и он когда-нибудь сможет нам помочь.

— Нельзя так разбрасываться деньгами.

— Я не разбрасываюсь. К тому же, такую сумму мы можем себе позволить. Я заходил в твой онлайн-банк, там почти семьсот тысяч рублей.

— Ты заходил в мой банк⁈ — восклицает мать. — Зачем?

— Оценивал наш капитал. И да, я понимаю, что это не свободные средства, большая часть из них нужны тебе для оборота. Всё в порядке. Делами магазина я займусь чуть позже.

— Ты хочешь заняться моим бутиком?

— Да. Уверен, там есть точки роста, — открываю шкатулку и смотрю на часы. — Поехали. Мы уже опаздываем.

Анна только качает головой. Перечисляет деньги барону, заводит машину, и мы едем дальше.

Проходит ещё сорок минут, и вскоре мы оказываемся на подъездной дороге к поместью князя. На повороте стоит охрана, вдоль дороги дежурят бронемашины. Уверен, в темнеющем небе летают дроны-наблюдатели. Безопасность на таком мероприятии должна быть на высшем уровне.

Добираемся до ворот. На наших глазах через них проезжает роскошный внедорожник с узнаваемым логотипом. Надо же, Мерседес. Даже в этом мире некоторые предпочитают немецкие авто.

Нам преграждает дорогу гвардеец с автоматом наперевес. Другой подходит к водительской двери и отдаёт честь.

Мама опускает стекло, и гвардеец говорит:

— Добрый вечер, господин, госпожа. Ваши фамилии?

— Грозины, — вперёд матери отвечаю я. — Анна и Александр.

Гвардеец на миг застывает, а потом медленно кивает.

— Прошу прощения. Вас нет в списке приглашённых.

— А вы этот список в голове держите? — уточняю я. — Может, сверитесь на всякий случай?

— Простите. Насчёт вас я абсолютно уверен.

— Так я и знала, — еле слышно шепчет мама.

— Думаю, князь просто не стал включать в список своих дочь и внука, — говорю я. — Ведь и так понятно, что мы приедем его поздравить.

— Я не могу вас пропустить, господин.

— Можете, конечно. А если боитесь княжеского гнева, то не стоит. Я решу этот вопрос. Открывайте ворота.

— Не могу, — хмурится гвардеец. — Простите. Вам лучше уехать.

Вижу, что у мамы уже глаза на мокром месте. Представляю, о чём она сейчас думает. Поддалась на уговоры подростка, сделала макияж и причёску, надела красивое платье. А теперь нас просто не пускают, будто бродяг каких-то.

— Мы поедем только туда, — с обаятельной улыбкой сообщаю я и указываю в сторону поместья. — Мам, закрой окно. Прохладно.

Мама послушно закрывает окно и прерывисто вздыхает, стискивая руками руль. Я тоже немного взволнован, но не показываю этого. Надо излучать уверенность, иначе Анна окончательно расклеится.

— Не вздумай разворачиваться, — говорю я. — Мы проедем.

— Как? Он ведь ясно сказал, что не пустит.

Анна кивает на гвардейца, который что-то передаёт по рации. Ясно, что — наверняка докладывает о нашем прибытии.

— Они ведь не смогут заставить нас уехать, правда? Мы же дворяне, как-никак, и члены рода. Дедушка сам не допустит, чтобы нас прогнали. Это затронет честь всех Грозиных.

— Ну и что мы будем делать? Стоять здесь?

— Не совсем. Скоро всё будет. Ага, похоже, вот и он.

Смотрю в зеркало заднего вида на приближающийся автомобиль. Номера кажутся мне знакомыми. Как и сама машина с наглухо тонированными окнами.

— Мам. Это тачка дяди Вити?

Она тоже смотрит в зеркало и хмыкает.

— Да.

— Отлично. Посиди пока здесь.

Я выскакиваю из машины и иду навстречу Эльбрусу Виталия. В отличие от нашего, этот Эльбрус новенький, последней модели. И наверняка бронированный, зная паранойю дяди.

При виде меня автомобиль резко останавливается. Открывается передняя дверь, и оттуда выглядывает охранник:

— Я могу чем-то помочь?

— Не можете. Дядя Виталий! Это я, Александр!

Быстрым шагом подхожу к машине. Дёргаю заднюю дверь и сразу же падаю в салон. Водитель хватается за пистолет, второй охранник пытается вытащить меня из тачки.

— Тише, это мой племянник!

Виталий Грозин ошеломлённо смотрит на меня. Поправив очки, говорит:

— Неожиданно.

— И я рад вас видеть, дядя, — хватаю Виталия за руку и крепко пожимаю. — Как добрались? Знаете, я в таком предвкушении! Давно не был на приёмах у князя.

— Если мне не изменяет память, ты ни разу не был, — Виталий забирает руку и одёргивает серый пиджак. — Что тебе нужно?

— Небольшая услуга, только и всего. Позвольте нам с мамой заехать внутрь на вашей машине.

— Аня тоже здесь? — дядя смотрит через лобовое стекло.

— Конечно. Мы оба приехали поздравить его сиятельство.

— Вряд ли он этому обрадуется.

— Кто сказал, что я хочу его порадовать? Только поздравить, — я достаю телефон и набираю маме. — Алло, мам? Поставь машину на обочине и садись к нам.

— Когда ты успел набраться такой наглости? — снова поправляя прямоугольные очки, спрашивает Виталий.

— Как-то сама пробудилась, — флегматично пожимаю плечами.

Поворачиваюсь к охраннику, который всё ещё стоит у двери и недружелюбно смотрит на меня.

— Будьте добры, помогите моей матери дойти до машины.

Охранник вопросительно смотрит на Виталия. Тот кивает, а когда телохранитель удаляется, спрашивает:

— Значит, ты уже в порядке?

— В полном, как видите.

— Хорошо. Я переживал за тебя, честно.

— Спасибо, дядя. Я не сомневаюсь. В отличие от некоторых других членов семьи, вы всегда были добры к нам.

Виталий Грозин, его Эльбрус Х-100 и особняк князя

Скоро мама тоже садится в машину, и на заднем сидении становится тесновато. Но ничего, потерпим немного.

Возле ворот нас ожидаемо останавливают. Княжеский гвардеец стучится в заднее окно. Виталий просит водителя опустить стекло и говорит:

— Они со мной.

— Вы уверены, ваше сиятельство?

— Уверен. Все риски беру на себя.

— Спасибо, Виталя, — говорит мама и берёт его за руку.

— Брось. Вообще-то, я не понимаю, почему отец продолжает вас игнорировать. Ведь он признал Александра, — дядя коротко смотрит на меня.

— Он сложный персонаж, — вздыхает мать.

Когда мы проезжаем на территорию, перед нами в полной мере открывается вид на поместье. Главное здание впечатляет. Огромное, монументальное строение в замковом стиле с остроконечными башнями.

Подъезжаем к высокому крыльцу поместья. Меня аж потряхивает оттого, что всё получилось. Авантюра была рискованная, но она удалась. Тайком вытираю взмокшие ладони о брюки и не перестаю улыбаться.

— Ох, — мама сникает. — Он здесь.

Смотрю на крыльцо и вижу на верхней ступени высокого и статного мужчину. Он одет в классический смокинг, а на лице красуется эффектная борода. Взгляд метает молнии — издалека видно, что князь в гневе.

— Всё в порядке, — говорю я. — Пусть нам откроют двери. Мама, достань телефон и снимай меня.

— Зачем?

— Сделай, как я говорю.

Дожидаюсь, когда лакеи откроют мне дверь, и выскакиваю из машины.

Быстро поднимаюсь по ступенькам. Не то чтобы бегу, но и не задерживаюсь. Изображаю радость от встречи с дедом, якобы хочу поскорее обнять его.

Оказавшись на две ступеньки ниже, кланяюсь, а потом подскакиваю и заключаю князя в объятия.

— Ты что творишь⁈ — рычит он, пытаясь меня отпихнуть.

— Обнимаю любимого дедушку, — крепче сжимая объятия, отвечаю я.

— Тебя не должно здесь быть!

— Но я уже здесь.

Хлопаю князя по спине и смеюсь на публику. Народу вокруг немало. Слуги, гвардейцы и гости, которые прогуливаются по двору с бокалами шампанского.

— Ну же, прогоните меня, — шепчу деду на ухо. — Давайте устроим скандал. Уже через пять минут видео с нашей ссорой будет во всех социальных сетях. Враги рода будут счастливы видеть раздор внутри семьи.

— Как ты смеешь⁈ — князь так крепко стискивает моё плечо, будто вот-вот сломает.

— Это не угроза, ваше сиятельство, а констатация факта. Обещаю, что буду вести себя как подобает и не испорчу праздник. Ну, либо испорчу, если вы меня прогоните. Решать вам. Что скажете?