Дионис. Миф и культ

8. ОКОЛДОВАННЫЙ МИР

Где источник этого безумного возбуждения и мертвой тишины? О чем говорит нам ужасающий грохот? Приближение Диониса разрушает привычный ход вещей, сметая прочь спокойствие. С приходом божества все изменяется. И это совсем не похоже на наивный сон детского сознание. На поверхность всплывает все тайное, первобытное, древнее. Ужасающие образы из глубин бытия врываются в рутину и разрушают её. Агрессивное проявление божества — не иллюзия и не виденье сквозь сон. Истина, устрашающая больше, чем само безумие, проступает сквозь наслаждение, упоение и ужас. Бурный, безудержный поток жизненных сил — вот что сопутствует появлению Диониса. Земля наполняется жизненной силой, скалы рассекаются и сквозь них вытекают ручьи. С приходом Диониса все меняет привычный устрой. Рушатся все нормы, правила и даже принципы пространства и времени.

Мистический экстаз начинается тогда, когда в мир входит божество. Гимн, написанный Филодамом из Скарфеи в Дельфах в середине четвертого столетия, повествует о том, как все божества танцевали при рождении Диониса. Сама Семела во время беременности ощущала непреодолимое желание танцевать. Каждый раз, когда она слышала звучание флейт, она не могла сдержаться и начинала танцевать, и ребенок в ее утробе также танцевал.

«Земля истекает молоком, истекает вином, истекает пчелиным нектаром. В воздухе повис аромат сирийского ладана». В «Вакханках» Еврипида наиболее полно описано то состояние, о котором говорил в «Ионе» Платон, когда опьяненные божеством люди упиваются потоками молока и меда. Когда они ударяют тирсом в скалу, из неё прорывается ручей. Когда они касаются тирсом земли, из неё вздымаются волны вина. Стоит им опуститься и коснуться пальцами земли, и всё вокруг покрывается густой молочной пеной. Мёд сочится из их тирсов, сплетенных из веток плюща. Они обвивают свои тела змеями и баюкают на груди волчат, словно собственных детей. Огонь не обжигает вакханок. Ни одно оружие не причиняет им вреда. Змеи слизывают с их разгоряченных щек капельки пота. Взбешенные быки падают наземь под силой бесчисленных женских рук, способных с корнем выдернуть деревья из земли.

Корабль, где оказался в плену у пиратов Дионис, внезапно наполнился потоками вина. Виноградные лозы обвили паруса, а плющ заплел мачты. Весла оказались сдавлены яркими венками.

Подобные чудеса случились и с дочерями Миноса. Их ткацкие станки внезапно заплел плющ и виноград, а сквозь стены начало сочиться молоко и вино.

Чудесная сила, под действием которой разрушается все незыблемое, освобождает наполняющие жизнью потоки и сокрушает древние преграды, скрывающие от человеческого взора тайны будущего. Самого Диониса часто именовали также «Избавителем».

В «Вакханках» Еврипида менады, заключенные в темницу по приказу царя, внезапно вновь оказываются на воле. Цепи и оковы пали, а двери темницы распахнулись сами собой. Подобным образом были освобождены и менады, схваченные Ликургом.

Еще больше, чем внезапное освобождение заключенных спутниц божества, поражает то, каким высокомерным смехом встретил Дионис усердные, но абсолютно тщетные попытки заключить его самого.

Открыть то, что было закрыто, значит освободить незримое и грядущее. Сам Дионис — пророк, и его вакхаическое безумие наполнено пророческим духом. В дальнейшем мы еще будем упоминать о священных местах, где совершались его предсказания. Согласно Плутарху, в древнем мире роль Диониса в совершении прорицаний была чрезвычайно велика. Миф повествует, что Семела, будучи беременной Дионисом, была наполнена божественным пророческим духом, который ощущали и другие женщины, едва коснувшись её тела.

Культовые празднества также свидетельствуют о чудесной природе видоизмененного, околдованного мира. Во многих случаях эпифания Диониса сопровождалась бурными потоками вина. Виноградные лозы расцветали и начинали плодоносить в тот же день. Легенды гласят, что на острове Теос, где согласно одному из преданий появился на свет Дионис, во время празднований из-под земли прорывались благоухающие потоки вина.

На Элисе множество людей были свидетелями чуда. Во время празднований Thyia, которые проводились вблизи города, три пустые амфоры запирали в отдельном зале в присутствии большого количества свидетелей — как самих празднующих горожан, так и случайно заблудших сюда странников. Комнату закрывали и опечатывали. Любому желающему было позволено прийти и самостоятельно повторно опечатать помещение собственной печатью. На следующий день все печати оказывались нетронутыми, но двери наконец отворялись, все присутствующие становились свидетелями чуда: все три амфоры были наполнены вином. Павсаний, не присутствовавший лично во время фестиваля, утверждает, что очевидцы клялись по поводу увиденного.

Похожее происходило во время одного из празднований и на острове Андрос. Согласно Плинию, фестиваль начинался пятого января и длился семь дней. Все это время в храме Диониса струилось вино. Но лишь кто-то решался вынести вино из храма, чудесным образом напиток немедленно превращался в обычную воду. Павсаний, описывая подобные явления, говорит, что празднования проводились через два года и, следовательно, принадлежали к классу триетерических фестивалей. Несомненно, мы видим здесь одну из форм зимних фестивалей эпифании Диониса. И благодаря им мы узнаем о таких видах чудес, сопровождающих появление бога.

На острове Наксос вода в родниках превращалась в вино. Впервые это чудо, о котором повествует в своем гимне Проперций, произошло на свадьбе Диониса и Ариадны.

Но самым удивительным чудом были так называемые однодневные виноградные лозы. Всего за несколько часов они покрывались цветением и начинали плодоносить во время проведения фестивалей эпифании божества.

Самыми известным местом, где происходили подобные чудеса, был Парнас. Там, во время зимних празднований, менады пускаются в безумные танцы в честь Диониса и укачивают новорожденного бога в колыбели. В это время виноградные лозы успевают зацвести и покрыться зрелыми плодами. Песнь хора в «Phoenissae» Еврипида повествует о дельфийских лозах, которые «ежедневно склоняются под тяжестью сочных гроздьев винограда».

Согласно Софоклу, в Эбойе священные виноградные лозы начинают зеленеть ранним утром. Уже к полудню гроздья набухали, темнели и сочились, а к вечеру полностью созревали. В конце дня его срезали и готовили напиток. Как повествуют схолии к «Илиаде», подобное происходило во время ежегодного дионисийского празднования в Эгейе, пока менады совершали свой священный танец. Наконец, Эвфориону также было известно о фестивале на честь Диониса в Эгейе, где за время танцев женщин и пения хора созревало такое количество винограда, что его было достаточно для приготовления вина.

Это чудо лежало в основе серьезного верования, которое считали достойным уважения Софокл и Еврипид. Не будем пытаться опровергнуть его, легкомысленно заявив, что это было ничем иным, как обманом и фокусом жрецом. Для верующих это было истинным знаком присутствия божества, которое появлялось на фестивале. Разве не так точно в Элевзине посвященные придавались созерцанию спелому колосу? Гипотезы, предложенные недавно в попытке объяснить это явления, кажутся весьма неубедительными. Фукар абсолютно прав, когда говорит, что, в противном случае, колос бы срезали в полном молчании в присутствии посвященных, а затем предоставляли его им самим. Но именно это, несомненно, и происходило.

Колос, который встречается в мистериях Деметры, подобен виноградной лозе в культе Диониса. Весьма интересно, что в «пляске солнца» индейцев навахо, кроме множества других чудес, растения успевают позеленеть, расцвести и принести плоды в течении всего одной ночи.

Впрочем, и само вино воспринималось как нечто чудесное, даже если оно не было произведено на свет столь впечатляющим образом. Особенно почитается этот напиток во время антестерий, когда Дионис совершает свое вхождение в город. Изображения на вазах повествуют о том, с каким почтением встречался бог и его чудесный дар. Перед тем, как жители города могли отведать вино, его разбавляли для самого Диониса, который присутствовал на праздновании, облеченный в ритуальную маску. В сопровождении четырнадцати герай жрица (возможно, жена архонта Базилеоса) начинала разбавлять вино водой. Все празднующие выстраивались в очередь, чтобы наполнить свои чаши чудесным напитком. Под музыку флейт и труб начиналось знаменитое «винное состязание», во время которого толпа собиралась, чтобы почтить опьяняющее божество. Наконец, каждый участник возлагал свой венок на чашу с вином, передавал венок жрицам Диониса, которые размешивали для него вино, и остаток вина проливался на землю в честь божества.

Изображения на найденных Фрикенхаусом амфорах повествуют нам об этом ритуале разбавления вина и его распивания возле священной маски Диониса.³²

И снова мы видим изображения женщин, почитающих и поклоняющихся божеству, которое только что перед ними явилось. Присутствующие при совершении ритуала, по всей видимости, находятся в состоянии мистического экстаза. На некоторых изображениях их лица и позы явно отражают уже известное нам безумие менад. Сегодня нам сложно

Рис. 7.

Гермес, который приносит новорожденного Диониса нимфам. Чаша с изображением мастера Фиала.

Из коллекции Museo Gregoriano Etrusco, Ватикан. (Асе. No. 559)

ответить на вопрос, какие из всех этих действий относились к реальной ритуальной практике. Формы дионисийского безумия были подобны буйству трав, растительной жизни, лесов высоко в горах, природы во всей её мощи. Истинную суть дионисийского духа вряд ли удалось бы воспроизвести во время антестерий. Несомненно, художники добавляли элементы мифического в свои произведения. Но из этого совсем не следует, что эти элементы были чужими в изображаемой картине. Ведь женщины, поклоняющиеся Дионису, подражали божественным спутницам, о которых говорилось в мифе. Изображая действия этих женщин, художники совершали нечто действительно важное — они позволяли реальности коснуться мифа. Все эти изображения ярко иллюстрируют те эмоции, с которыми встречали божество. Дионис, приходящий в этот мир со своим пьянящим даром, был тем же духом безумия, который влек за собой в безлюдные горы поклоняющихся ему женщин.

Вино таило в себе нечто вечное. Нечто, способное воплотить в реальность первобытное буйство. Поэтому вдвойне примечательно, что в околдованном, измененном мире не только молоко и мед, но потоки вина струились из-под земли на глазах у танцовщиц, зачарованных присутствием Диониса и волшебной игрой стихий.

Но они очарованы божеством настолько, что материнский инстинкт поглощает их полностью, и они кормят своим молоком даже детенышей диких зверей. Эти женщины напоминают сопровождающих божество кормилиц, о которых повествует миф.

На многих изображениях мы видим, как этим божественным кормилицам Зевс или его посланник Гермес передает новорожденного Диониса³³. Но были и другие мальчики, которых воспитывали менады. Многие нимфы, с которыми Дионис так любил играть в горных вершинах, неожиданно восторгали его ребенком. В «Вакханках» Еврипида упоминается, как менады похищали маленьких детей. Нонн говорил о том, что этих детей они вскармливали своей грудью. Живя в горах з дикими животными, они вскармливают и их детенышей, словно принимая их за собственных детей. Еврипид повествует, как менады дают своё молоко диким волчатам, а Нонн упоминает даже о вскормленных на их руках львятах. Подобный сюжет часто встречается в различных произведениях искусства.