Диссертация на тему «Партнер-социопат»

Часть 1

Колючий почерк бежал из-под пера. Снейп выводил итог: неудовлетворительно. Точка. Чернильная капля упала и въелась в пергамент. Отложив последнюю домашнюю работу, Снейп посмотрел на часы. Очередное совещание, словно назойливая женщина, требовало его присутствия и внимания. Когда только Макгонагалл прекратит мучить педагогический состав Хогвартса профанациями? Стоял октябрь, второй месяц, полный бюрократической возни. Они обсуждали проекты, реализовывать которые намеревались лишь в следующем году. Спрашивается, зачем думать о них в октябре и, что самое главное, при чем тут он, Снейп? Ответа на этот вопрос он не находил.

Встав и до хруста размяв пальцы, он вздохнул и подхватил мантию и стопку писем: собрание рецензий на его новую статью, свеженькие научные журналы и приглашения на конференции. Шагая по темному коридору, Снейп решительно повторял себе, что вернется домой не спеша. Специально не спеша. Сначала покинет директорский кабинет вместе с остальными преподавателями. Затем спустится по лестнице, а если та не вовремя переместится, то подождет следующую, а не слетит, как обычно, нетерпеливой тенью. И по дороге в Хогсмид поищет поспевший дерн, который впору было сушить. Он не поддастся искушению быть первым. Ему это неважно. А значит, он не станет спешить.

Да, так он и поступит.

Студенты традиционно шарахнулись от его грозной фигуры, особенно когда Снейп поднялся на первый этаж из сумрака подземелий. Без мантии он выглядел не столь зловещим, но выражение его лица так и говорило, что настроения нет и не предвидится.

В коридоре сквозь огромные окна струился лиловый свет заката, пропитывая воздух сумрачно-розовым сиянием. Снейп стремительно рассек и его своим черным силуэтом. Неожиданно первокурсники, все как один, подбежали к одному подоконнику. Кто-то даже запищал от восторга, увидев впервые большую сову. Это был крупный непальский филин с большими черными крыльями, контрастно выделяющимися в сравнении с белым оперением туловища. Его необычно большие черные, как две капли смолы, глаза уставились на Снейпа. Восторженные ученики стали толкаться и бестолково мельтешить, разглядывая необычную птицу. Кто-то даже попытался без знания нужных отпирающих чар впустить ее.

— Мистер Уэстклифф, слезьте с подоконника, — приказал Снейп и отворил магией окно. Филин прыгнул на подоконник и, как только Снейп отвязал письмо, расправив крылья, повернулся и улетел.

— Вам нечем заняться? — спросил Снейп угрожающе тихо, оглядев толпу любопытных и дружелюбных слизеринцев. Дети выпрямились по стойке смирно и отступили. Снейп добавил письмо к пачке корреспонденции и продолжил свой путь.

Во время совещаний Северус предпочитал сидеть не за столом, а в кресле, в углу, где всегда видно, кто и чем занимается. Он любил наблюдать и не терпел слежки за самим собой. А сегодня к тому же он рассчитывал просмотреть почту, то есть совместить полезное с неприятным.

Как и всегда намеренно опоздав на полчаса, он извинился и прошествовал к своему углу. Уже смеркалось, и из окна на кресло падал приторно сиреневый свет. Поморщившись, Снейп скинул мантию на спинку и с удобством устроился, положив стопку писем на подлокотник. Октябрьский ветер проникал сквозь щели в старых деревянных рамах. По кабинету витала отрезвляющая прохлада. Несмотря на это, несколько преподавателей, с наигранным увлечением и невпопад поддакивающих Макгонагалл, казалось, готовы были заснуть в любой момент: глаза их открывались все реже, а головы понемногу клонились набок. Повестка дня — профессиональная ориентация студентов. Снейп считал вопрос излишним хотя бы потому, что в его обязанности это не входило. Тем не менее он не обделил собрание собственной персоной.

— А разве нельзя поручить проблему нашей болтливой шляпе? К чему утруждаться и плодить проекты? — Северус откинулся на спинку кресла. В дверь слабо постучали. На пороге возникла раскрасневшаяся Грейнджер с как всегда растрепанными волосами. Снейп пробарабанил пальцами по подлокотнику.

— Прощу прощения! — она просеменила к столу и с шуршанием мантии, сумки и пергаментов заняла место рядом с Макгонагалл. Как только наступила тишина, Минерва прокашлялась и заявила:

— Эти проекты необходимы школе для рейтинга. Мы можем войти в топ мировых школ волшебников.

— Серьезно? Из-за никому не нужных проектов? Не из-за Поттера и победы над Темным Лордом? — Снейп вскинул черную бровь.

— Я разделяю твое мнение, Северус. Но увы, таковы правила…

Снейп развел руками и закатил глаза. Грейнджер переспросила, и Минерва любезно начала сначала. Под ее монотонную речь Снейп с едва слышимым шелестом просмотрел корреспонденцию: поздравление со статьей, приглашения на конференции, новостная сенсация о появлении какого-то не то гения, не то шарлатана — Фреста-Кутини — и прочая ерунда. Снейпа заинтересовало последнее письмо. Оно не имело адресанта, а Северус сюрпризов не любил. Он просканировал его магией, сломал красный сургуч, извлек дешевенький пергамент и пробежался по строчкам. Затем еще раз перечитал начало. И еще. Его брови взметнулись вверх. Он неосознанно испепелял взглядом аморальные строчки, потом поймал озабоченный взгляд Грейнджер. Поймал, но не удержал. Она уже хлопала чистыми, янтарными глазами, внимая Минерве, и на щеках ее проступил легкий румянец.

Письмо виновато сложилось, и Снейп резко его стряхнул. Оно содержало невообразимый бред. Вернее, не столько не вообразимый, сколько несуразный, алогичный, не поддающийся осмыслению. Он и Грейнджер? В подземельях? И она раздевается? Он рявкает, чтобы остановить ее? На ней кружевное белье?! И это только первый абзац!

Снейп с сомнением взглянул на девушку.

— А что если разработать проект по практике, где каждый студент попробует себя в какой-то компании и по прохождению стажировки получит рекомендательное письмо, приравнивающееся к опыту работы? Может быть, незначительному, но уже опыту, необходимому при трудоустройстве! — Грейнджер продолжала тараторить и нервно мяла кончик пера. Ее волосы, до некоторой степени приличные и упорядоченные в мелкие кудри, торчали так же непослушно, как и в школьные годы. Мантия скрывала тело, и Снейп невольно мазнул взглядом по холмикам груди. Очевидно, какое-то белье она все-таки носила. Но кружево на таком синем чулке, как Грейнджер? Просто немыслимо!

Снейп вернулся к чтению, продолжил вчитываться в абзацы с бесстрастным выражением лица. Бред сумасшедшего, да и только. Оказывается, он, то есть карикатурный профессор Снейп, приобрел «свою гриффиндорскую прелесть» на аукционе содержанок, и она явилась исполнять обязательства. Ее губы дрожали, по щекам и шее шли красные пятна стыда, а в глазах — упрямая решительность (как по-гриффиндорски!). Очевидно, неопытна и по традиции липкая на неприятности. Снейп усмехнулся, и уже в следующих строчках точно так же сделал и рукописный он. Не без скепсиса Северус пробежал глазами страницу.

Итак, он сидел перед камином, пил виски. Раздражение от непослушания Грейнджер сверкало в его глазах. Поправка: «в его обсидиановых» глазах. Снейп хотел уже докопаться до бедных неповинных камней, которые бывают и бурыми, и бесцветными, но в следующем предложении взгляд выцепил возмутительный образ, и чтение пошло по накатанной.

Героиня опуса устроилась на полу, между ног героя, и «утонченными пальчиками гладила колени, бедра, царапала ноготками и неторопливо подступала к паху.

— Грейнджер, я дважды не повторяю. Убирайтесь к себе.

Она, положив ладошки на выступающий бугор, остановилась, захлопала пушистыми ресницами, глядя по-женски исподлобья. От легкого давления и приятного вида в Снейпе начало зарождаться желание. Он сделал медленный вдох».

Северус покосился на Грейнджер. Она что-то активно объясняла и далеко не элегантно размахивала руками. «Ничего они не утонченные, — подумал он, — ну если только отчасти — красивы в силу молодости». Снейп сконцентрировался на движущихся розоватых губах, но, разобрав очередной притянутый за уши аргумент, моментально вернулся к чтению.

«Их зрительный контакт становился более осязаемым. Каменело и его естество. Грейнджер не уходила. Он вновь предупреждал. Понимание, что она пришла совершенно осознанно, растопило все ледяное, что составляло его амплуа. Кровь превратилась в расплавленную лаву…

Завороженный, Снейп приоткрыл губы. Он выглядел отчужденным и будто думал, что же с ней делать. Она громко сглотнула, сжала сквозь брюки член и мизинчиком обвела головку.

Управлять мужчиной нетрудно. Гермиона обнаружила власть, пусть и недолгую, но мучительную, сладкую, томительную. Такую, от которой захватывало дух и заставляло, нет, требовало от Снейпа сделать хоть что-то! Какое-то движение, действие, которое бы создало между ними тесноту, трение. Ее пальчики так дразнили, что истома где-то внизу его живота наливалась жаркой свинцовой тяжестью.

У Снейпа перехватывало дух. А он не любил, когда кто-то нащупывал его слабые места. Снейп схватил Гермиону за шею и заставил подняться с колен. Гермиона покрылась чувственными мурашками. когда он приблизил ее голову к лицу, процедил в самые губы:

— У вас последний шанс.

В ее больших напуганных глазах было что-то, что показалось Снейпу подозрительным. Как опытный мужчина, он узнавал этот взгляд — изумление, всплеск эмоций, осознание чего-то нового…

Держа крепко за шею одной рукой, второй он скользнул к ее промежности и нащупал скромное пятнышко влаги. Шелк быстро намокает. Неужели это свойство присуще и ей? Снейп сощурился, изучая реакцию Грейнджер. Охваченная ненасытным жаром она предвкушено дрожала, но главное — следила постыдно за каждым действием и чего-то ждала. Он улавливал ее животное начало, знал, что требовалось, чтобы доставить удовольствие. Чуть надавив, он потерся пальцем, играясь с клитором через ткань. Грейнджер импульсивно сжала рукой его запястье, то ли в попытке освободить шею, то ли не позволяя этого сделать.

Краснела она возбуждающе. И подчинялась тоже… Снейп скользнул в трусики и медленно погрузился в тугое лоно средним пальцем. Грейнджер вздрогнула и засочилась».

— Засочилась?! — спросил хрипло и возмущенно Снейп. Его голос прозвучал слишком громко и еще несколько секунд звенел в ушах озадаченных коллег.

— Что-что? — Минерва скрестила руки на груди. Снейп надел маску невозмутимости, процедил извинения и недовольно вернулся к строчкам. Очевидно, писал какой-то больной графоман.

«Только их тяжелое дыхание прерывало повисшую тишину.

— Поставьте колено на кресло и обопритесь о мои плечи, — приказал он властным баритоном.

Гермиона схватилась за него некрепко, раскрываясь в новой позе. Тягучая капля смазки скатилась по пальцу на ладонь. Грейнджер всхлипнула — видимо, осознавала собственное бесстыдство. Снейп затаил дыхание и подушечкой большого пальца потер клитор, но опять остановился. Под его пристальным вниманием Грейнджер подумалось, что она на каком-то экзамене. Снейп ждал. Неудовлетворение нарастало в ней. На коже вспыхнули мурашки. Сглотнув, она задвигала бедрами, задавая темп.

— Мисс Грейнджер, мне интересно одно: неужели вы проявили своеволие и добровольно выставили себя на аукцион? Возможно, вы и не нуждались в спасении? И даже в деньгах? — насмешливый сдержанный голос будто хлестал за порочное поведение, и вопреки всему ее влагалище лишь сильнее сократилось вокруг его пальца. Снейп сильнее сжал хрупкую шею, вырывая из горла приглушенный хрип. Грейнджер содрогнулась от возбуждения, приоткрыв ротик. Поводок пошел бы больше ее дикой красоте, но, кажется, устраивала и властная рука хозяина. Он добавил второй палец и толкнулся во влажную стенку. Грейнджер вскрикнула. И этот звук проник ему под кожу, взывая и к его наслаждению.

— Я не… — едва слышно произнесла она и замолчала, тяжело дыша и настойчиво двигаясь.

— Вы «не» что? Продолжайте, мисс Грейнджер… — он потянул ее бедра к себе. Вновь застонала, завиляла очаровательной попкой, требуя глубины и заполнения. В нетерпении она была хороша: впивалась в держащую за шею руку, шептала без устали «профессор Снейп», а ротик бесстыдницы блестел от притока слюны, и тогда…»

На следующей странице пусто. Желтоватый пергамент словно давал щелбан любопытному читателю, как какому-то школьнику. Желваки заходили на скулах Снейпа. Конверт бессовестно громко зашуршал — Снейп внимательно осмотрел его, выискивая надписи изнутри. Пусто. Издевательски пусто. Послышался хруст рвущейся бумаги. Он рвал ее в клочья.

— Ради Мерлина, Северус, что ты делаешь?

Недоумевающие преподаватели обернулись в его сторону. Они помигивали глазами и этим донельзя раздражали. Снейп закинул ногу на ногу, вытянул губы трубочкой и с хрипотцой заметил:

— Делаю вид, что слушаю ваши разговоры, созданные для поддержания иллюзии деятельности.

— Северус! Если ты взялся критиковать, тогда будь добр: предлагай свое.

— Ну разумеется, директор Макгонагалл. Идея мисс Грейнджер… — Снейп прочистил горло и постарался придать голосу самую скучающую интонацию, — не нова. К тому же после Хогвартса существует высшая ступень образования, и кому, как не нашей гриффиндорской принцессе, известно это, — он оглядел Гермиону одним из арсенала своих надменных взглядов. Она хлопнула ртом, как рыба, и побагровела. Снейп почувствовал легкое удовлетворение. — Мы можем поручить шляпе эту ненужную проблему.

— Отлично известно, профессор, — губы Грейнджер, такие охочие до стонов в псевдоистории, сжались в тонкую линию. — И вместе с тем, до смешного абсурдно ваше…

— Согласен, абсурдность лежит уже в основе этого проекта. Не Хогвартс должен заниматься проблемами академистов.

— Да, сэр, вы правы, не Хогвартс. Однако будет увлекательно и практически полезно, если студенты попробуют себя в некоторых профессиях и получат какие-то представления, чтобы скорректировать свой дальнейший путь! — выпалила Грейнджер на одном дыхании и, успокоившись, добавила: — Впредь не перебивайте меня абсурдными высказываниями.

— Не все профессии допускают дилетантов. Они должны хоть немного быть подкованы. И в чем абсурдность моих высказываний? — он вперил в нее недобрый взгляд.

— Вы намекаете на зельеварение, сэр? — елейно протянула она и захлопала глазками.

— В том числе.

— Не беспокойтесь, вам прекрасно удается доносить до студентов всю сложность этой сферы.

— Конкретизируйте.

— Единицы готовы пойти на подобную стажировку. Ими можно пренебречь.

— С какой стати?

— Ну вы же пренебрегаете единицами, которые просятся к вам в подмастерья. Так это они и есть. Или вы не правы?

— Желаете перейти на личности, мисс Грейнджер?

— Нисколько… Ну хорошо… Мы найдём такие компании, которые будут учитывать и этот подвид — «ди-ле-тан-тов», — последнее слово она растянула обманчиво любезно. — Думаю, почти со всеми можно договориться.

Снейп сверкнул глазами. Они-то не сумели. Не то чтобы он хотел…

— Видимо, не каждому под силу договориться, мисс Грейнджер. В зельеварческих компаниях работают серьезные, ответственные люди…

Гермиона побледнела и отвела резко погрустневший взгляд. Снейп ощутил укол негодования. Раньше она усердно напрашивалась в подмастерья, закидывала письмами, сторожила у кабинета и долгое время не давала покоя. Его ответ не менялся. Отказ. Он никого не брал. Стоило ожидать, что рано или поздно Грейнджер выдохнется в своем упорстве, однако когда это действительно случилось, Снейп оказался сбитым с толку. Он не поверил: просматривал почту с неприличной частотой, выискивал худенькую фигурку с копной лохматых волос неподалеку от кабинета, поглядывал на подоконник, на котором она часами сторожила его, выпрашивая испытательное задание. А она тем временем ушла к Макгонагалл. И было в этом что-то неприятное. И сдались тогда ей, рожденной для трансфигурации, зелья!

— Интересный проект. Мы оформим заявку… — Минерва записала в пергамент и вынесла новые предложения.

Грейнджер не сразу вернулась к обсуждению.

Снейп наблюдал. Иногда поглядывал в письмо и думал, кто мог заниматься ерундой подобного рода? Нужно же детально представить, сесть, написать, а потом и переписать для читабельного вида. Кому понадобилось? Очевидно, чья-то глупая шутка, а среди его недоброжелателей имелась немалая армия подкованных в тупости идиотов. Это увеличивало круг поисков.

Собрание закончилось. Снейп так и не дошел до обычных писем. Остатки аморальной истории впихнул в конверт и убрал в карман мантии, на случай, если захочется поймать нарушителя своего покоя. Но он, конечно же, не захочет. Нелепость какая! Это ребячество, не вызывающее никакого отклика. Бывает, достигаешь определенного состояния, когда глупые вещи уже даже не раздражают. Взамен находит что угодно: скука, разочарование, апатия — а может, все вместе. Чего злоумышленник хотел этим добиться? Неужели он считает, что Снейп не читал, не смотрел и не участвовал в соитиях с женщинами? С бывшей ученицей? Удивили. Несомненно, упор делался на необычной кандидатке в любовницы, но в целом идея не трогала. Она молодая, симпатичная и, что главное, не лишена ума. Это не самый грязный сюжет. Бывали и похуже.

Кабинет понемногу пустел. Грейнджер, перебрасываясь с Макгонагалл фразами, собирала вещи.

— В какие сроки нужно уложиться с планом, мэм?

Что-то выдало изумление Макгонагалл: то ли большие глаза, то ли выражение наигранной задумчивости.

— Мисс Грейнджер, когда вы наконец поймете: ваш проект применим исключительно на бумаге, — съязвил Снейп.

— Ничего подобного, Северус! — воскликнула Минерва. — Давайте месяц.

— Но если только план к середине ноября, разве мы успеем подготовить весь проект до конца года? Да и в заявке нужно указать…

— Вы, что, хотите в этом году начать? — Минерва глянула поверх очков, и Грейнджер опешила.

Снейп одарил их взглядом «что и следовало ожидать» и накинул мантию. Кажется, он собирался уйти с остальными преподавателями…

— В таком случае на ваше усмотрение, — бросила раздраженная самодовольством Снейпа Макгонагалл.

Гермиона неторопливо меняла школьную мантию на прогулочную. Кабинета у нее не было, поэтому вещи она оставляла у своей наставницы. Некоторое время Снейп просто смотрел на переодевание, но, вовремя опомнившись, вышел.

— Иногда людям стоит иметь больше такта и субординации…

— А мне — дедлайнов, — мягко заметила Гермиона. Макгонагалл улыбнулась.

— У вас же не будет времени, мисс Грейнджер. Мы же договорились…

— О, я успею справиться со всеми! Правда, не стоит волноваться! — мягко улыбнулась на прощание Гермиона и шагнула к выходу. Она уже опаздывала.

— Надеюсь, — кашлянула Минерва, — вы осторожны в своих делах…

— Да, мэм, — Грейнджер взялась за ручку двери, уже открыла. Повеяло сквозным душком коридора.

— Никакой почасовой оплаты, да?

— Да.

— И ночных….

— Да. Да! Простите, мэм. Мне пора, — Гермиона выбежала, вешая сумку через плечо. Каменный скрежет лестниц вызвал в ней волну жара. Пришлось ускориться. Портреты в сером коридоре приободрили:

— Давайте скорее, мисс, вы точно успеете!

— Следующей смены лестниц придется ждать четверть часа! Поднажмите!

— Еще и дождь обещали!

Гермиона прыгнула на отъезжающую лестницу и крепко схватилась за шершавые перила. Чуть ниже на первом этаже сошел Снейп. Он стремительно направился к выходу и скрылся за дверью. Одному Мерлину было известно, как этот невыносимый человек умудрялся так быстро и при этом элегантно передвигаться. Гермионе никогда такое не удавалось: если спешила, то шумно, с топотом и со сбиванием всего, что попадалось на пути.

Задыхаясь, она выбежала на улицу. Ее встретили недружелюбный ветер и низко нависающее фиолетовое небо. Парило. Желтая листва шуршала под ногами.

Мало, кто знал, что от Хогвартса до Хогсмида вела и другая тропа. Она шла практически параллельно с популярной, иногда приближалась и соединялась с ней, но тотчас устремлялась чуть в сторону, потом вновь почти сходилась и на развилке уводила в крайнюю часть деревни. Гермиона предпочитала эту дорогу. Снейп — обыкновенную. А жили они напротив друг друга. И с той, и с той тропы до их домов почти одинаковое расстояние. Они бы предпочли не пересекаться, если бы случай не затянул их в негласное состязании, выйти из которого теперь считалось проигрышем.

Началось все летом, когда Гермиона, действительно опаздывая, пронеслась по параллельной тропинке и ненамеренно опередила Снейпа. Тогда стоял поздний август. В воздухе уже мешались запахи сочной зелени и терпкой подступающей осени. Тогда солнце жгло и под вечер. Лучи липли к стволам, зарывались в кончиках дикой травы и расцветали в каштановых волосах. В тот день Снейп недовольно щурился, провожая взглядом лопатки Грейнджер. Она промчалась с призрачной быстротой и на следующий день. На третий он, заподозрив скрытое соревнование, умышленно обогнал ее и, задыхаясь от предвкушения, остановился на очередном сближении тропинок. На долгую интригующую минуту все для Снейпа перестало иметь значение, кроме соседней дорожки, разделенной от его лишь кустарником обезвоженного дерна. Ошибкой было смотреть навстречу Грейнджер, в то время как следовало бы — вдогонку. Она, запыхавшаяся, но неизменно энергичная, мелькнула уже где-то впереди. Снейп сразу понял: Грейнджер заманивает его в игру. Опаздывающий соперничает со временем, а не с профессором-соседом. Уступать он не собирался из принципа.Первые разы они устраивали настоящие забеги, а потом, опустошенные и мучимые жаждой, влачили ноги до домов и, приваливаясь к дверям, чуть дрожащими руками отпирали замки.

Сейчас, в октябре, лес полыхал всеми оттенками золотого. В сливовом небе таял последний светлый тон. Темнело рано. На сближении тропинок Снейп услышал шуршание быстрых шажочков. Не оборачиваясь, он бросил:

— Ваш проект провалится.

— Черта с два! — она обогнала его, и эхо ее слов запуталось между деревьев. — Целеустремленные люди всегда добиваются того, чего хотят, в отличие от тех, кто их разубеждает.

Дороги разошлись. Снейп, как и положено, выискивал дерн. Внутри него клокотал и рвался наружу ответ. Хотел Северус этого или нет, но он должен парировать. Если и суждено лохматой выскочке выиграть, то только не сегодня! Он с помощью заклинания полета мигом добрался до следующего перекрестка. Гермиона сдержала возмущение, когда осознала мухлевание, и с гордо вскинутым подбродком прошла мимо. Деревья спрятали ее.

— Означает ли это, мисс Грейнджер, — говорил он вдогонку, — что тех целей, которых не достигают, не шибко-то они хотят? О, не делайте вид, что не слушаете меня!

Она прорычала, как львенок, но Снейп, ускорившись на своей дороге, уже оставил ее позади.

— Да! Есть такие цели, — доносилось до него, — при знакомстве с которыми понимаешь, что они яйца выеденного не стоят. Именно по этой причине мой проект будет успешен! Слышите? Успешен!

В ответ Снейп раскатисто рассмеялся.

Вечерело. Смеркавшееся небо предвещало грозу. Днем тихие и безлюдные, улочки Хосмида наполнялись прохожими. В домах загорался свет. Повсюду были слышны приглушенные будничные разговоры. Над головами уже сверкали молнии. Тяжелые тучи угрожали вот-вот лопнуть. На одном конце Главной улицы появилась взлохмаченная от бега девица, на другом — мрачный преподаватель из Хогвартса. Обычно они собирали немало свидетелей.

— Сегодня победит девчонка.

— Ставлю сикль, что нет.

У Хогсмида было два рассадника зла: трактир «Кабанья голова» и окраина Главной улицы, где располагались два самых неспокойных дома. Один из них просторный, трехэтажный, с большим и загадочным подвалом, где, по местным слухам, пытали неприятных хозяину соседей. Напротив второй — маленький, компактный, с яркими плотными шторами ядовито-красного цвета. В первом доме жил мрачный профессор Хогвартса, во втором — подруга Гарри Поттера.

Известная сплетница — старушка Спарж — не любила их двоих. Тем самым вечером она не только слышала, как они перекидывались колкими репликами, но и видела.

Девица заскочила на потресканную ступеньку своего крыльца.

— Профессор, а вы посещали психиатра? — спросила через плечо. Она задыхалась, была лохматой и красной — вид, непристойный для леди. Спарж всегда о таких говорила: фривольные!

— Хотите порекомендовать своего? — фыркнул Снейп, поднимаясь на свое крыльцо.

— Ладно! Ответьте честно! — Гермиона обернулась. Снейп скрестил руки на груди и привалился к двери. — Вы за эвтаназию?

— Да.

— Но… но почему? — спросила она после краткой паузы и сглотнула вязкий ком слюны. Пить хотелось нестерпимо.

— Могу я задать тот же вопрос?

— Ладно, это не важно. Но скажите, вы серьезно «за»?

— Да. А теперь ответьте, чем это абсурдным я вас сегодня перебил?

Гермиона зашла в дом. Ответа от закрытой двери Снейп ждать не стал и, обозлившись на то, что сам научил так обрубать диалог, удалился к себе. Иногда он верил в маггловскую карму. Спарж ушла в трактир — распространять вести. А саму Грейнджер ожидала работа на тему «Влияние темномагических сект на развитие социопатических наклонностей».