Диверсанты

Глава 35

Руди сделал основную работу. Почти весь отряд истребил он. Наконец-то убийца попал в родную стихию, где мог действовать без оглядки на кого либо, заботясь только об эффективности.

Лиана со Спасом тоже поучаствовали, но совсем чуть-чуть.

Когда всё было кончено, они взяли один из багги военных, чтобы побыстрее убраться с места побоища. Нужно было пропасть из вида и запутать следы, чтобы дать себе хоть немного форы. Они не питали иллюзий, что их не смогут выследить, тем более, если они будут перемещаться на транспортном средстве. Но скорость в данном случае была синонимом жизни… впрочем, как и всегда.

— Видите, как тут всё ухожено? — спросил Руди, когда они мчались по лужайкам, заросшим цветами.

— Любуешься видами? — спросила Лиана, стараясь не отвлекаться от управления багги.

— Нет, — Руди перебрался к ней поближе, — просто те, кто за этим всем следит и ухаживает, неважно, люди это или какие-то роботизированные системы, вряд ли попадают сюда через станцию на холме. Для них есть другие входы. Например, военные вылезли из-под земли.

— Думаешь, такие же норы есть и у рабочих? — заинтересовалась Лиана.

— Возможно, эта нора и была для рабочих, просто военные ей воспользовались. И да, я думаю, тут такого добра полно. Только вот как его найти? — сказал Руди.

— По твоему тону чувствую, что у тебя есть идеи, — сказала Лиана.

— Да, если в середине парка они вылезают из склона холма или ещё откуда-нибудь, то на окраинах в этом нет смысла, проще загонять технику в какой-нибудь проход в стене. Логично? — спросил Руди.

— Вообще-то, да! — сказала Лиана и резко вывернула руль, так что они чуть не повылетали из машины.

— Спокойнее, спокойнее, — сказал Руди, усмехнувшись, — идея у меня хорошая, но не угробь нас из-за неё.

Лиана сделала резкий манёвр, потому что как раз в этот момент нужно было выбрать направление, иначе потом придётся возвращаться. Она выбрала то, которое привело бы их ближе к одной из стен.

Над их головами раздался лёгкий гул. Они посмотрели наверх и увидели пролетающий там стальной шар.

— Оба на, — воскликнул Руди, — глаза за нами послали. Ну, наконец-то они начинают использовать хоть что-то технологичное, а то я уже волноваться начал!

Он вскинул небольшое лазерное ружьё, которыми они все разжились у уничтоженной группы солдат.

Шарик понял что ему грозит и попытался уйти резко вверх, но не успел. Стрелял Руди тоже отлично.

— Глядите по сторонам, — повернулся он к остальным, — если увидите что-то странное, либо говорите мне, либо сами стреляйте. Чем меньше они о нас знают, тем лучше.

Багги сильно трясло, потому что, несмотря на то, что местность была ухоженная, всё-таки она не была предназначена для скоростных гонок. Все держались двумя руками, чтобы их не выбросило из машины.

Спас тоже держался за раму изо всех сил, когда вдруг почувствовал, что его сознание куда-то проваливается. Пытаясь удержать его из последних сил, он протянул руку, и, схватив ремень, натянул его на себя и успел пристегнуться, прежде чем окончательно потерять связь с реальностью.

После полёта через космос, он вдруг осознал себя сидящим в углу, на полу, и плачущим. Хотя плакал он очень условно, слёз не было, и плач был «сухим». Очень хотелось пить, есть, и чтобы прошла боль. Болело всё! И очень странно болело где-то внизу живота. Это было и не удивительно, после всего произошедшего.

И как её угораздило вляпаться во всё это? Как она дала себя уговорить? В какой момент ситуация вышла из-под контроля? Почему она вдруг решила, что это путь в высший свет и к красивой жизни?

Она уже понимала, что ей конец. Они не отпустят её живой. Она же видела их всех, знала что они творили и может всё рассказать. И пусть даже в это никто не поверит, зачем им так подставляться? Нет свидетеля и нет проблемы.

Она понимала, что её не отпустят живой ещё и потому, что они уже и при ней не стеснялись и говорили так, как будто она обречена. Вообще ничего не скрывали и сильно откровенничали. По косвенным фразам она догадывалась, что такое уже случалось. Да, они этого никогда не планировали заранее, но иногда бывало входили в раж и ситуация выходила из под контроля. И тогда девушка переживала такое, что отпускать её после этого живой уже было нельзя. Слишком высок риск репутационных издержек. И не среди обычных людей, а среди своих, таких же членов дирекции как они. Ведь другая группировка может воспользоваться этим как оружием и попытаться отстранить их от власти. Тогда те усилятся, а эти ослабнут.

Именно из-за того что Лика понимала весь этот расклад, она и сделала вывод, что при ней они разговаривают так, потому что она уже не жилец. И сделать ничего было нельзя. Что она может? Ничего! Оставалось только сидеть и ждать своей участи. И было похоже что развязка близка.

Когда за дверью послышались голоса, она почему-то поняла, что это всё! Да, они приходили и раньше, но какое-то внутреннее чувство подсказывало, что этот день последний в её жизни.

Она ещё сильнее сжалась в комок и втянула голову в плечи. Дверь открылась и темноту рассеял свет, попавший в комнату через дверной проём. Лика уже давно, по её ощущениям несколько дней, сидела здесь. Это было какое-то техническое помещение, которое сейчас пустовало. Здесь не было вообще ничего. Ни вентиляции, ни какой либо мебели или вещей. Только пол, потолок и стены. Ну и одна дверь ещё.

Вошло семеро человек, которые до этого оживлённо и даже весело переговаривались, а теперь замолчали, глядя на неё.

В этот раз пришли все, кто в этом участвовал, а такого не было уже давно.

— Ну ё моё, — сказал один из них, — надо как-то с этим завязывать! Каждый раз одно и то же!

— Не каждый! — возразил другой, — было бы каждый, то да, это была бы проблема. А так, иногда, слетаем с рельс, что поделать? Но при нашей работе нужна разрядка, и это как раз она. И работа сложная, и разрядка, соответственно, не рядовая. Я подозреваю, мы подсознательно делаем это специально, чтобы всё закончилось именно так, как закончится.

— И что же это за работа у вас такая сложная? — неожиданно для себя сказала Лика, и сама не узнала свой треснувший и севший голос.

— Тю, кусок мяса заговорил! — сказал один из пришедших.

— Ладно, пусть говорит, нам-то что? Это уже ни на что не повлияет. Вставай! — добавил он, уже обращаясь к Лике.

На неё накатила апатия, и она проигнорировала приказ. Какой смысл, если всё равно всё кончится её смертью? Причинят ей лишнюю боль? Да куда уж больше! Если она сейчас попытается встать, то и так испытает боль, да ещё какую! Она даже не была уверена, что у неё все кости целы.

— Ну что, может быть напоследок, а? — предложил один из пришедших.

— Совсем что ли уже? — удивился другой, — ты посмотри на неё? Полудохлый кусок мяса… грязный, вонючий… тебе действительно хочется?

— Ну, вообще, да! Если подумать, то ты прав, — согласился тот, который предложил.

Лика вздохнула с облегчением, хоть насиловать ещё раз перед смертью не будут. И то радость! Как всё относительно в жизни, и какие странные вещи иногда могут поднять настроение. Лика почти улыбалась от облегчения, потому что ожидала худшего. Теперь же оставалось ждать только смерти. И она, с удивлением для себя, теперь ждала её с нетерпением. Инстинкт самосохранения проиграл эту битву, и теперь она уже просто хотела, чтобы всё закончилось.

— Не будем тянуть резину, — сказал один из дирекции, — давайте закончим всё это побыстрее.

Все согласно загомонили и двинулись к Лике. Было видно, что они всё стараются делать вместе. Видимо, был у них такой уговор, чтобы разделить ответственность. Поэтому, они всё делали толпой, мешая друг другу.

Когда они приблизились к Лике, к ней протянулось сразу много рук. Её схватили кто за волосы, кто за руки, кто за и так разорванную одежду, рывком подняли на ноги и потащили к выходу.

Затуманенным взглядом, сквозь заслоняющих всё насильников, она всё равно узнавала дорогу. Вот ярко освещённый, красивый коридор с лепниной на потолке и обитыми бархатной тканью стенами. Вот зеркальный лифт. Вот кажущаяся обычной комната, где в сторону съезжает одна из стен, открывая замаскированный проход. Вот маленькая платформа, на которой стоит чёрная, блестящая, транспортная капсула.

Лика уже знала, что это часть секретной транспортной системы. У них тут и так был свой транспорт, но руководство станцией имело ещё тайную сеть из нескольких веток, которые соединяли важные для них места. Например, это место, которое было чем-то вроде закрытого мужского клуба, с ограниченным числом членов, с другими. Её возили в небольшой дворец, расположенный в парковой зоне… собственно говоря, там всё и началось. Но там всё ещё было нормально. Потом её увезли в пляжную зону, там тоже было терпимо, хотя нездоровые предчувствия уже появились. Потом её таскали по каким-то барам, тоже закрытым, с очень ограниченным числом посетителей и обязательными вип-комнатами. И только потом, она оказалась в мужском клубе, где всё окончательно вышло из-под контроля. Сначала кроме неё там были и другие девушки, но постепенно все куда-то подевались, и до конечной точки она уже добралась одна. До последнего в ней теплилась надежда, что всё обойдётся, но с каждой минутой становилось всё понятнее, что нет!

Её затащили в капсулу и бросили на заднее сиденье.

— Ну что, в загородную резиденцию? — сказал один, подходя к пульту управления.

— Естественно, — ответил другой, — а какие ещё варианты? Всё как обычно!

Тот что находился возле пульта, нажал одну из десятка подписанных кнопок, и капсула закрыв дверь тут же отправилась в путь. Видимо, для начала движения, ей нужно было только указать один из возможных пунктов назначения.

После не очень продолжительного пути, преимущественно вниз, по её ощущениям, капсула прибыла на такую же маленькую станцию, с которой они и отправлялись. Там её протащили по коридору и через очередную потайную дверь она оказалась в комнате увешанной коврами.

Она узнала эту комнату. Её снова привезли во дворец, где всё начиналось. И в глубине души шевельнулась робкая надежда, что может быть её хотят отпустить? Может быть всё будет нормально, как и должно было быть по её представлениям, когда она сюда только попала? Но эта мимолётная надежда тут же улетучилась. Кроме того, что это место было ей уже знакомо, никаких других свидетельство того, что всё может как-то нормально закончиться, не было.

Её протащили через эту комнату, через пол дворца, который, к слову, был совсем небольшим, и потом по каменной лестнице потащили в подвал, заставленный бочками. Тут она раньше, естественно, не была.

Там её оттащили в один из дальних углов и швырнули на земляной пол.

— Ну что, какая бочка у нас свободна? — хохотнул один из насильников.

— Что, не помнишь что ли? Вот на этой мы остановились, — ответил ему второй.

Лика посмотрела на ряд больших бочек, идущий вдоль стены. Судя по жестам этих уродов, бочка на которой они остановились, была девятой. Они подошли к следующей за ней и, обступив со всех сторон, подняли и оттащили в сторону. Бочка было большой, но очевидно пустой, иначе бы они её поднять не смогли.

— В этом погребе всё меньше вина, и всё больше могил! — сказал один.

Откуда-то появились лопаты, и они начали копать, периодически меняясь.

— Эти моменты, почти единственные в моей жизни, когда я делаю что-то своими руками, — почти мечтательно сказал другой.

— Я бы без этого с лёгкостью обошёлся, — сказал третий, — а почему она не копает? Это ведь ей больше нужно, чем нам?

Несмотря на то, что Лика находилась в полуобморочном состоянии, услышанная фраза вызвала у неё крайнее возмущение, которое она никак не могла выразить. Но вдруг, с неизвестно откуда взявшимися силами, она очень чётко и ясно выкрикнула:

— За меня отомстят! Вы все сдохнете! Вам отрубят руки и ноги, и вы будете лежать, истекая кровью, пока не умрёте, но никому не будет дела до ваших поганых трупов! Вы обречены!

Лика понимала, что такие угрозы звучат совершенно беспочвенно, что в них всё равно никто не поверит, что это наоборот, демонстрирует её бессилие. Но, это единственное что она могла сделать.

Возникла небольшая пауза, а потом вдруг все семеро насильников дружно расхохотались в голос и смеялись очень долго, не в силах остановиться.

— Спасибо! — сказал ей один, — разрядила обстановку, а то она стала какой-то напряжённой.

И отсмеявшись, они продолжили копать. А Лика опять заплакала без слёз, судорожно сотрясаясь плечами.

Когда они выкопали, по их соображениям, достаточно глубокую яму, то поставили лопаты к стене и направились в сторону Лики. Увидев это, она вдруг с отчётливой ясностью поняла, что очень хочет жить. Изо всех сил работая ослабшими руками и ногами, она поползла в сторону от них, но вскоре упёрлась в стену.

— Нет, нет, пожалуйста, не надо! Я никому и ничего не расскажу… — бормотала она, расширенными от ужаса глазами глядя на приближающихся мужчин.

— Ну что, мужики, как всегда, вместе? — сказал один из них.

Но, судя по всему, вопрос этот был риторическим. Приблизившись, они обступили её и все разом потянулись к тонкой шее. Она почувствовала как множество рук сплетаясь обхватывают горло и начинают сдавливать, мешая друг другу.

— Нет… нет… нет… — пыталась ещё хрипеть Лика, но не долго. Вскоре силы её окончательно оставили и она умерла.

Спас очнулся с криком, и понял, что сам себя держит за горло, пытаясь защититься от несуществующих чужих рук. Вокруг было темно и тихо, и только прямо напротив него, в свете фонаря, он различил встревоженные лица своих спутников.

— Всё нормально? — осторожно спросил Лиана.

— Тот же вопрос! — спросил Спас, пытаясь оглядеться.

— Мы нашли технический ангар для техники в стене, — сказал Руди, — только приехали. Пока что тут тихо, но нужно оглядеться получше. Твоя очередь!

— Надо переварить! — тяжело выдавил Спас, и согнулся пополам, тяжело дыша.

— Дадим ему время, — сказала Лиана, — пусть придёт в себя. Руди, разведай что тут и как, пожалуйста.

— С удовольствием, — ответил тот, и, судя по звукам, мгновенно соскочил с багги и исчез.

— Тебе точно не нужна помощь? — спросила Лиана, касаясь его плеча, — выглядишь ты не очень!

— Я только что умер, но в другом человеке… сложно объяснять. Нужно просто это переварить. Я уже это делал, просто нужно немного времени, — ответил Спас не разгибаясь.

— Присмотрите за ним, — сказала Лиана Серафиму и Ари, — я тоже пойду, осмотрюсь.

Спас постепенно успокаивал своё дыхание, глядя на стремительно несущиеся перед ним картинки чужой жизни. Лика теперь тоже была частью него. Теперь её воспоминания и весь жизненный, не такой уж богатый опыт, были с ним навсегда. И да, скоро он возьмёт его и как книгу поставит на полку, к остальным личностям, которые он сумел каким-то образом скопировать в себя. Или это сделал не он…?

Быстро осмысливая жизнь Лики, он пропускал почти всё, заостряясь только на знаниях мест и людей, которые могут быть им нужны. И особенно его заинтересовала секретная транспортная система. Он бы даже мог её найти, если бы увидел подходящий ориентир или знакомое место.

И теперь, поскольку эти воспоминания часть его памяти, он может обратиться к ним в любой момент, как к своим собственным. Главное, знать про что хотеть вспомнить. А он это, похоже, знал.

Руди и Лиана вернулись почти одновременно.

— Как ты? — сразу же спросила Лиана.

Спас поднял взгляд на неё, потом на Руди, и сказал:

— Когда мы их найдём, не убивайте всех сразу сами. Семеро из них мои. Я должен убить их сам, причём определённым образом, — сказал Спас.

— Ух, как здорово звучит! — почему-то обрадовался Руди, — а почему?

— Считайте, что мне поступил заказ на способ умерщвления некоторых из этих ублюдков, — сказал Спас.