Дневник

20 апр. Вчера ездил на машине на дачу. Отвез папки с дневниками (…).

22 апр. Ездил на такси на дачу. Опять отвез много папок и книг и стеганое одеяло и даже бутыли с рябиновой настойкой, для которой за всю зиму не нашлось употребления. Уезжал оттуда в дождь. Похолодало. # (…) # Франц. газеты сообщают, что Полет Годдар, вдова Ремарка^[99], передала издателям его неизвестный роман «Тени в раю», полу-автобиографический^[100]. Любопытно. ##

23 апр. Журнал «Театр» вернул мне пьесу с кратким письмом о том, что она не показалась редакции «интересной для публикации». Подпись: О. Степанова. # Сколько ни меняется в этой редакции редакторов, их отношение ко мне весьма устойчиво. # Я этого ждал по некоторым намекам Г.М. Литинского^[101]. И тем не менее — неприятно. # (…) # Днем в лавке, потом обедаю в ЦДЛ с Костей Ваншенкиным, Л. Гинзбургом и Б. Ямпольским^[102]. # Ваншенкин, прочитавший «Встречи с Пастернаком», очень меня хвалит. — Как хорошо написано! За каждым словом картина, мысль… Почему-то мне его похвала приятнее других. Наверно потому что сам Костя другой. Не лучше прочих, а именно другой — он не интеллигентская косточка, так сказать. Его рассказ о заседании правления ССП, когда исключали Б.Л. Он думает, что был момент, когда Поликарпов хотел все переиграть^[103]. Он спросил Твардовского, Рыленкова^[104], Ваншенкина и С.С. Смирнова^[105] в перерыве их мнение, как быть, и они все сказали, что нельзя исключать. Он пошел звонить Суслову, но не нашел того, а на себя взять новое решение побоялся. Против выступили: Твардовский, Грибачев (могут быть неприятности за рубежом), Ошанин (тоже) и кто-то еще. Яростно требовала исключения Вера Инбер. А на общем собрании, которое рьяно проводил тот же С.С. Смирнов, против голосовала одна Аллилуева и негодовала, что он объявил, что «принято единогласно». Но некоторые с голосования ушли. #

24 апр. Непрестанная, тупая (а иногда и острая) тоска. Вижу Э. во сне^[106]. # (…) # Послал письма Э. Войтоловской^[107] и Н. Шейко^[108] и открытку Шаламову. # Меня, однако, здорово задел отказ журнала «Театр». Я становлюсь чувствительным. (…) # Вечером звоню Ирине Ильин[ичне] Эренбург и иду к ней. Туда приходит Нат. Ив. Столярова^[109], импровизированный ужин за маленьким столиком в кабинете, где все — от полок книг до мелочей — обстановка кабинета Ильи Григ. # Не удается протолкнуть <ни> фильм об Эренбурге (саботирует Головня)^[110], ни книг. Готов сборник для Библиотеки поэта [но комментатор книги, некий Ландау, после обыска, покончил самоубийством; его материалы и рукописи забрали^[111]] отказались их выдать И[рине] И[льиничне] и заявили, что передадут Лесючевскому как директору изд-ва «Сов. пис-ль»^[112]. Пока они недоступны. #

25 апр. (…) # Ночью не спалось и я читал ненапечатанные главы мемуаров Эренбурга. Кое-что читал раньше: мне их давала еще Любовь Михайловна^[113]. Это слабее прежнего и все та же предательская полу-правда. И все-таки — интересно. #

26 апр. 1971. (…) # Вожу и вожу на дачу книги, купленные за зиму и все нет конца… Конечно, это своего рода разврат. Но все же, чтобы быть справедливым, абсолютного барахла среди них немного: конечно, есть такие, без которых я мог бы обойтись, но большую часть зачисляю в свою библиотеку с удовольствием. Но уже даже на даче их некуда ставить. # [в ЦДЛ обедает вместе с Евтушенко, который ходит получать загранпаспорт для поездки в Перу: они «обмывают» это шампанским] (…) На прощанье целует меня несколько раз. # Он улетает [слово неразборчиво: лист выезжает из каретки: ] послезавтра. ##

27 апр. (…) # Мучительные сны и все не в бровь, а в глаз, правда с глупыми и невозможными подробностями. #

28 апр. (…) # Письмо от В.Ф. [Пановой^[114]] и открытка от Шаламова. #

29 апр. (…) # Маленькая бессюжетная повесть Бори Ямпольского [ «Табор»] мне понравилась. Это талантливо и пронзительно тоскливо. Близко к моим частым мыслям о ностальгии и о том, почему я не еду в Муром. [АКГ был родом из Мурома]. В этом есть большая горькая правда. # (…) # Когда я вчера был у Ямпольского, к нему позвонил Чаковский. Они старые знакомые по каким-то блядским делам и на «ты». Полгода назад Ямп-ий дал в Лит. газету рассказ. Ему не говорили ни да, ни нет. Он послал открытку Чаковскому и тот позвонил и сказал, что «отдел» зря ему морочил голову, что рассказ нигде не может быть напечатан…. # Хамство под видом товарищеской фамильярности. ## [два последних слова неразборчиво: съехала каретка]

30 апр. (…) # Пишу стихи. Глупо, но факт. # Еще глупее — посылаю их. ## [наверно из-за этого и запись за день одна из самых кратких]

1 мая. (…) # Письмо от Х.А. Локшиной^[115]. У Эраста Павловича [Гарина] нашли в почке камень крупного калибра и «нерастворимой консистенции». Предстоит сложная операция. А у нее обострение бронхо-эктазии^[116]. Не везет им. Просит приехать. #

2 мая. Вечером в ЦТСА «Давным-давно», а по телевиденью «Гусарская баллада». «Дубль» — по-спортивному. # (…)

3 мая. (…) # Взял полугодовой билет-сезонку на железную дорогу. # Прочитал два номера «Невы»: 3-й и 4-й. в 3-м отрывочные воспоминания В.Ф. Пановой «Запасники памяти». Многое хорошо, хотя и чересчур бегло. Но — характерно — о самом интересном в своей жизни она не рассказывает: это и гибель первого мужа, и ее бедствования после 37-го года, и пребывание на оккупированной территории, и многое другое — и ран<н>ее, и позднейшее. Она мне рассказывала кое о чем в длинные комаровские вечера и <я> могу судить, как это интересно. У меня нет уверенности, что это ею записано, но не дано в печать из-за «нецензурности»: наверно «предварительная цензура» помешала <ей> это даже записать. # Сходный случай с документальной повестью В. Дмитриевского «Пятница» о Пятницком. (…) …опущено все самое интересное^[117]. # У Дмитриевского в Л-де скверная репутация — попросту его считают стукачом. (…) # Но он много видел и много знает. # Отчасти тот же порок и в книге В. Рафаловича «Весна театральная»^[118]. (…)

10 мая. Намеревался с утра ехать на дачу, но чувствую себя больным: кашель, явная температура и болит сердце. # Решаю остаться. (…) # Прочитал повесть молодого писателя В. Богатырева «Скромские черноземы»^[119]. Мало понравилось, хотя чувствуется, что автор талантлив. Похоже на раннего А. Платонова. Главная беда: все это уже было и неинтересно. (…) # А что если назвать эту непонятную рукопись: Попутное? # Это ее выражает, конечно, хотя и странновато^[120]. ##

11 мая. Наглотался аспирина и спал лучше. (…) # С трудом поехал на дачу. Поездом 8.16. # Кое-что разобрал, открыл верхнюю террасу. В саду Петр Андр.^[121] жжет старые листья и ветки. Днем почти плюс 20. # (…) # Возвращаюсь почему-то измученным. Отлеживаюсь. Выпиваю литр молока. Последнее время я стал любить молоко, которое покупаю в бумажной таре. # Хочется принять душ, но выключили горячую воду. # (…) # Смутно услышал по забиваемому «Г.А.», что в Нью-Йорке умер кто-то… тут заглушили. Не Набоков ли? # (…) # Днем уже жарко. Я потею, раздеваюсь и… простужаюсь. Это у меня всегда так. #

17 мая. Сегодня впервые в этом году ночевал на даче. Не столько из-за холода, сколько из-за того, что там неубрано, хаос в комнатах. Немного прибрался в «кабинете». # Все уже зазеленело и полно жизни^[122]. #

22 мая. (…) # Госпожа Питерс из Сан-Франциско, больше известная под именем Светланы Сталиной, вчера родила девочку. Ей 45 лет. Внучку Сталина назвали Ольгой. #

23 мая. Спал плохо. # За ночь стала расцветать сирень. # Фантастически лезет из земли бамбук. # Начали розоветь свечи на каштанах. # Собирался пописать, но проубирался целый день. #

24 мая. Не убравшись, не могу работать и снова почти целый день перемываю посуду, вилки, ножи, разбираю шкафчик красного дерева и пр. #

26 мая. (…) заехал в Лавку и на улицу Грицевец. Дал 400 р. # Таня^[123] хорошо перешла в 6-й класс. #

31 мая. (…) # Ночью Бибиси передает обзор рецензий на книгу воспоминаний Н.Я. Мандельштам. # Хорошо помню зимние дни в Тарусе, когда книга эта писалась, и мы там жили с Э[ммой] (1961–62) и Н.Я. мне читала каждый написанный кусок. Часто мы спорили и она — упрямая старуха! — редко следовала моим советам. И вот эта книга издана во всех странах, о ней пишут и говорят по радио, а Н.Я. живет в своей однокомнатной квартирке на Б. Черемушкинской с полустрахом и счастьем свершения. Ей 71 год или чуть больше. Она много болеет. ##

2 июня (…) Еду на дачу. Встреча с Татьяной Паустовской^[124], ловящей такси на Красноармейской. Мне больше везет, чем ей, и я довожу ее на Котельническую. Принужденность, но не слишком большая. Легкий упрек, что никогда не позвоню. Ссылаюсь на отсутствие телефона^[125]. (…)

4 июня. (…) Приезд В.^[126]. Едем вместе в город. Разговор о теле. Моя идея. Только приехав в город, спохватываюсь — выключил ли я чайник на электро-плитке. Отвожу Ц.И. сирень и возвращаюсь ночью на дачу. Чайник был выключен. #

5 июня. (…) # Когда на днях я случайно встретил Татьяну Паустовскую, она мне сказала мимоходом, что меня бранит Елена Михайловна Голышева^[127]. Недоумеваю: почему? Лева мне рассказывает ее монолог обо мне: а) я Собакевич, на всех раздражен, всех браню, никого не люблю; б) я сталинист и это проповедую… И далее такой же вздор. (…) Еще де я «на всех обозленная жаба»… (…) # (…) Ну, Оттены — известны как вруны и сплетники. Главная их претензия ко мне, — то что Н[иколай] Д[авыдович] однажды высказал в письме насчет «старой мебели»^[128], т. е. ревность и обида. Языки у них страшные. Помню, поссорившись с Балтером^[129], они стали говорить, что он «стукач» — не больше не меньше. Ладно, буду еще дальше от них! Но всего удивительней сплетническая натура Татьяны. Какое вырождение дружбы! Грустно это все!

6 июня. [АКГ получает письмо от руководства театра Вахтангова, что они берутся за репетицию его пьесы «Молодость театра»] # Письмо сверхлюбезное (…) # По существу же — это приятно, хотя и противоречит мрачным прогнозам Арбузова, которые тот мне высказывал по телефону в конце мая. Ну, Алеша всегда любил быть передатчиком плохих новостей — тоже способ самоутверждения… Итак, вчера начались репетиции моей пьесы. #

7 июня. (…) # Вчера сшил прошлогодний дневник. У меня уже 20 «томов» сшитых и 18 не приведенных в порядок и не сшитых^[130]. Если это не пропадет, то когда-нибудь историки времени будут мне благодарны. Но пишу я без подобного расчета, конечно. Просто — инстинкт и привычка — как умыться с утра. # (…) # Закс^[131] ездил к Твардовскому и вернулся расстроенным. Он все-таки очень плох: почти не говорит. Раздражается на то, что близкие его не понимают. Как это мучительно для него и семьи. Ведь надежды на выздоровление нет. # Все думаю о нападках на меня Голышевой. Может быть, в этом есть доля правды? Т. е. в том, что я стал труден для людей. Да, я «малоконтактен», не общителен, но бывая на людях я, по-моему, ровен и приветлив. Но мое «бирючество» прогрессирует и возможно со стороны выглядит презрением к людям. Но ведь не все же так про меня думают? И не со всеми я такой? # На все это есть свои причины… Но не стоит писать об этом. # Разумеется, нападки Г-ой страшно преувеличены, а в части «сталинизма» напросто смехотворны, но стоит учесть, что м.б. иногда я произвожу странное впечатление. # Отчасти это объясняется тем, что я сознательно избегаю тех, кто способен задавать мне бестактные вопросы (об Э[мме] например). Из-за этого я перестал бывать у Борщаговских и м.б. из-за этого же не разыскал Л.Я. Гинзбург, получив от нее открытку, что она в Москве. Недавний вопрос Арбузова так же остановил меня от желания повидаться с ним. # Откровенничать не хочется, а врать противно. #

8 июня. (…) Сколько возни с книгами! Все никак не расставлю (учитывая купленное за зиму). Едва покончил с кабинетом и кое-как с маленькой комнаткой. Но на верхней террасе хаос. # Под вечер приезжает ненадолго Лева. Известье о налете на квартиру Лакшина мгновенно облетело Москву [ранее, 7 июня, об этом: «все книги оказались сброшенными на пол», как при обыске] # Кто-то неплохо сказал: «Они очень плохо информированы и принимают его за нового Чернышевского, в то время как он просто карьерист в лагере прогрессистов». (…) # Через час после отъезда Левы уезжаю и я с последней сиренью для Ц.И.: вечером у нее. #

9 июня. Инцидент с протекшим полом в ванной. Неясно, в чем дело. Соседи внизу взволнованы, водопроводчик. #

10 июня. (…) # В последнем номере «Сов. экрана» Данин^[132] бранит фильм Б.Н. Ляховского о магнитах. (…) #

11 июня. [в Париже выходит «Август 14-го»] # У нас уже два месяца назад Солженицын разослал редакциям журналов письмо с сообщением, что он закончил новый роман и ни от кого не получил ответа. Всем любопытно, но все боятся. # Я конечно почитал бы его, если бы подвернулся, но слишком большого любопытства не испытываю. (…) О романе я уже много слышал — кроме Осповата^[133] никто из читавших особенно не восторгался. Но и не бранят тоже. Говорят, что добротно, но без откровений. # У меня бездна интересных вырезок из газет и журналов за многие годы: можно сказать — за десятки лет. Иногда разбираю и классифицирую, но быстро надоедает и бросаю. Разобрал только малую часть. ##

12 июня. (…) # У Левы прекрасная квартира, хорошая жена, симпатичная теща. Плохо, что он мало работает и видимо совсем растренировался. Его губит общительность. А что губит меня? #

13 июня. (…) # В Австралии 29-летняя женщина родила 9 близнецов. Она принимала средство для способствования зачатию. # (…) # Все дни, все время множество уколов памяти. И как мне это свойственно, вспоминается только лучшее. И поэтому потеря кажется невыносимой…^[134] #

14 июня. (…) # Просматриваю в дневниках записи разговоров с Эренбургом — много интересного, но все нецензурно. #

17 июня. (…) # (…) Синявский получил право жительства в Калуге, но пока ему разрешено жить в Подмосковье с семьей. Он физически хорошо себя чувствует. Даниэль тоже, кстати, живет в Калуге. #

18 июня. (…) # Бибиси передает новый отрывок из воспоминаний Иосифа Бергера «Кораблекрушение поколения»^[135]. На этот раз это судьба бывшего меньшевика Льва Ильича Инжира. (…) Он не отрицал, что, ненавидя советскую власть, старался оговорить как можно больше честных коммунистов и особенно антисемитов. Бергер стал его избегать^[136]. (…) Эта судьба очень любопытна: сам тип стукача-антисоветчика-еврея характерен. В нашем лагере было много таких. Сложная смесь ненависти, мстительности, малодушия, цинизма, двойного предательства. Не хочу называть имен, но близкие по характеру, хотя м.б. и меньшие по масштабу фигуры мне знакомы. И к сожалению чаще всего это были именно евреи. #

21 июня. (…) # Сегодня день рождения Твардовского. Послал ему телеграмму. ##

23 июня. (…) # В Москве со вчерашнего дня в помещении Центрального телеграфа происходит сидячая демонстрация более чем 30 евреев из Прибалтики, требующих объяснения, почему им не разрешают эмиграции в Израиль. Одновременно они объявили голодовку. #

28 июня. Ничего не записывал два дня. Хорошие дни. Много провожу времени в саду. От какой-то травы терпкий приятный тонкий запах. # (…) # (…) # При воспоминании о В. смесь унижения и досады^[137]. Но в общем-то это закономерно. На этом этаже я никогда не имел успеха: мои победы были выше. #

30 июня. Погиб экипаж космического корабля «Союз-11». Это видимо случилось вчера, но в Москве стало известно только утром. А я узнал без десяти шесть вечера по Бибиси. (…) Добровольский, Волков, [— стоит запятая, но за ней нет ничего; очевидно не смог вспомнить фамилию третьего из погибших — Пацаев]. #

1 июля. (…) # От гибели космонавтов на все как-то легла тень. ##

2 июля. (…) # Сегодня заканчивается Съезд писателей. Было бы несправедливо назвать его блестящим. Каверина не избрали в президиум. Не было в нем и Славина, Бека, Аксенова, Окуджавы, Слуцкого, Трифонова, Арбузова. Зато были и «мертвые души», как Твардовский, почти год не встающий с постели. В самом президиуме ни одного еврея… # (…) # Шел съезд всего четыре дня. Ясно, что собравшимся разговаривать было не о чем. #

3 июля 1971. (…) # Весь день припоминал обстоятельства первых полутора месяцев своей жизни в Москве поздней осенью 1924 года, когда мы вернулись из Сочи, а Лева заболел и мама увезла его в Муром, а я остался с отцом в гостинице «Балчуг». Двоюродный брат Толя Гладков. Он-то и сделал меня театралом и почти каждый день таскал в театры (…)^[138].

4 июля. (…) # Цветет жасмин. # По утрам с аллюминиевой кружкой собираю улиток. Ежедневный урожай штук 80–100. Такая прорва! # Это приятно и потому, что ходишь по траве под деревьями и дышишь ароматом сада, и почти суррогат охоты. Улитки глупы, почти как люди. #

7 июля. (…) # Просмотрел за последние дни газеты. Ничего интересного. Выступление Евтушенко на съезде против русситов. (…) #

10 июля. (…) # По словам Токаря в конце августа начнутся работы по проводке газа по улице. А дальнейшее пока неизвестно. Придется еще внести за работы на участке и в доме рублей 250–300. # Он симпатичный человек. Люблю евреев. #

14 июля. (…) # Сегодня встреча в Лавке писателей с Оттеном. Я делаю вид, что не замечаю его и, став к нему спиной, начинаю рассматривать букинистические книги по истории. Но он подходит сам. Не желая ломать комедию, я говорю ему: # — Коля, в вашем доме меня порочили и обливали грязью… # — Это все напутала Татьяна… # — Почему только Татьяна. Мне пересказал и Лева… # — Но он вам объяснил, что ничего особенного сказано не было… # — Наоборот. Он все точно рассказал. # — Вы знаете, что меня не было… # — Но так как я не видел Елену Михайловну несколько лет, это значит, что она говорила с ваших слов. # — Оставим это гимназическое упражнение. # — Это будет — самое лучшее… # И я отошел и поехал на Ярославский вокзал. #

17 июля. Утром ездил в город. Заезжал на ул. Грицевец, оставил там книги, потом прошелся по Арбату и вышел на проспект Калинина. Странно, всегда, когда я иду по улице Грицевец и улице Фрунзе к Арбатской площади, у меня какое-то сжатие внутри стенокардического типа. Что это? «Каждый раз на этом самом месте»… #

28 июля. (…) # Привезли трубы для проводки газа и свалили у моего забора. Не разобравшись, бранюсь с шоферами, а потом выясняется, что это для нас (и меня в том числе). Приходится заминать. Я вот так иногда срываюсь… #

30 июля. (…) # Вишен все-таки порядочно: брожу и ем прямо с деревьев. Середина лета… # (…) # «Аполло-15» уже вышел на лунную орбиту и находится в 17 км от Луны. Сегодня ночью — высадка. # (…) # Слушал начало романа Солженицына. Если бы у него не было мировой славы, никто не принял бы это за шедевр. Ничего только сцена встречи с Толстым. Ну, подожду делать выводы и послушаю дальше. ##

31 июля (…) # Постепенно все становится формальным: прошла сессия Верховного совета РСФСР, назначен новый председатель Совета министров Соломенцев^[139] и 9 (!) его заместителей (…) — это никому неинтересно. (…) # В эти часы весь мир наблюдает по телевиденью, как два отважных американца путешествуют по Луне на вездеходе со скоростью 8 км в час. # (…) # Утром у газетного киоска встретил соседа, которому хотел рассказать о высадке американцев на Луне, но он уже знал больше меня, так как слушал ночью все подробности высадки. Подошел еще один знакомый сосе[д] и оказалось, что он тоже слушал и все знает. Невозможно представить огромное количество людей, слушающих иностранные передачи^[140]. #

1 авг. (…) # Я по-прежнему один: Лева и Люся не приехали^[141]. # Почти целый день в саду. Собираю урожай вишен. Одно деревце дало почти половину всего сбора. # Какое это наслаждение! Это чуть ли не впервые я так наслаждаюсь садом. Не было бы счастья… #

4 авг. (…) # За завтраком резкий спор с Левой о статье в «Лит. газете». В ней Рассадин бранит стихи Солоухина о том, что он больше любит своих детей, чем чужих. Дурак и пошляк Рассадин упрекает его в безнравственности. Но во-первых, это явная метафора: дело не в детях, а в другом (патриотизме и т. п.), во-вторых, это верно, и если кто-то без лицемерия говорит об этом вслух, то с каких пор в русской литературе стало безнравственным высказывать правду. (…) Защищая своего приятеля Р. Лева договаривается до того, что «не о всем надо писать» (…) #

6 авг. Разве нельзя было назвать любое подмосковное место, где вообще никто не живет из братьев-писателей, или написать вымышленное место? Как минимум, следовало спросить об этом мое мнение. (…) # (…) Ну его к е…. м…..! Расскажу об этом Ц.И. которую увижу на днях, и пусть она ему скажет, что это несколько неприлично^[142]. #

8 авг. (…) # Наконец, читаю книгу (не рукопись) «Воспоминания» Н.Я. На томике марка изд-ва им. Чехова. 1970 год. Это значит, издательство снова существует после 15 или около того лет бездеятельности. # Со многим хочется спорить, но все-таки какая это интересная и умная книга! ##

9 авг. (…) # В книге Н.Я. есть главы, так сказать, написанные по моей просьбе, когда я читал первый вариант полной рукописи в Тарусе. Это «Читатель одной книги», «Книжная полка», «Архив и голос» — целиком и разные фрагменты в других главах. # Выброшены или смягчены куски об отношении О.Э. к советской литературе в целом. В рукописи была ссылка на одно мое свидетельство о сравнительном равнодушии к первому аресту М-ма. Даже цитата была из «Встреч с П[астернаком]» и я ничего не имею против, что это сокращено. Многое было резче. # При этом последнем чтении я заметил странные вещи. Мандельштам имел прямые контакты с Дзержинским, Бухариным, Гусевым. Ему помогали Молотов, Ломинадзе, Киров, Енукидзе^[143]. Он имел персональную пенсию чуть ли не с 30-летнего возраста. Когда он ехал на Кавказ, туда звонили из ЦК и просили о нем позаботиться. Вернувшись, он ходил снова на прием к Гусеву (одному из членов секретарьята ЦК). Его посылали в привилегированные санатории и дома отдыха (Узкое, санаторий в Сухуме). Значит, не таким уж он был перманентным изгоем. Откуда же это раннее ощущение травмы и заброшенности? Квартиру он получил, когда и другие получали первые отдельные квартиры, а до этого жил в флигелях Дома Герцена, где жили и такие писатели, как Павленко, Тренев, Пастернак, Фадеев. И др. Во всяком случае отдельную квартиру он получил раньше, чем Пастернак. У него был с Гослитом договор на собрание сочинений и он получил по нему 60 %. Собрание, по признанию Н.Я., не осуществилось потому, что О.Э. хотел и настаивал, чтобы туда включили «Путешествие в Армению». Мы знаем, что и в наши дни писатели часто спорят о том, что включать и не включать в собрание. Недавний пример — Твардовский. Короче, из всего рассказанного не следует, что М-м находился в исключительном плохом положении: скорее наоборот, но они были мнительны и возбудимы и начали воображать о травле раньше, чем она началась^[144]. Было трудно всем и М-му не больше, но он был поэтом и страдал не только за себя, а за всех. #

12 авг. Вчера вернулся днем из города, а через час появилась Эмма^[145]. Проездом из Новочеркасска в Дом отдыха в Щелыково. Уезжает туда же этим вечером. Забыла в Новочеркасске плащ и вспомнила, что в Загорянке остался старый парижский, купленный мною давно. Это предлог м.б. Открыл ей дверь Лева. Сбивчивые разговоры: смесь решительности и что-то вопросительное. Я тихо-сдержан. Провожаю ее на поезд в Кинешму и возвращаюсь в полночь. Она пополнела. Н.И. очень болеет и продолжает бранить меня. Привет почему-то от бабушки^[146]. # Не знаю, как обо всем этом думать, но снова заболела душа. Выбит из колеи. # (…) # Сегодня уехали Левицкие. Они приятные гости и маленькие облачка, набегавшие на их пребывание в моем доме, объясняются моей неуравновешенностью. Правда, я сам все улаживал. #

13 авг. Сам себе не верю — это было или нет? — что мелькнула Эмма. Она уверяет, что и «не собиралась» и что это решила мгновенно. Но ведь не в плаще же дело. А впрочем… Увидела свое фото у меня над столом. #

15 авг. Переставляю книги — симптом того, что нахожусь в совершенно неуравновешенном состоянии. Вожусь с этим почти целый день. #

15 авг. (…) # Сегодня Бибиси передало заявление А. Солженицына, адресованное председателю КГБ Андропову и Косыгину о налете на дом писателя под Наро-Фомин—

с-ком (…) # (…) # Поздно вечером «Г[олос] А[мерики]» передало сообщение московского корреспондента (…) с подробностями (…). Писатель был нездоров и задержался в Москве, а на дачу по его просьбе приехал его друг Александр Горлов^[147]. Приехав, он нашел там разгром. Кегебистов было человек 10 во главе с капитаном Ивановым. Они его связали и избили, а потом отвезли в местное отделение милиции (…). # (…) Дача Солж. крошечная: простенький деревенский маленький домик. # Я совершенно все-таки выбит из колеи. Все валится из рук. Лучше уж покой тоски, а не это… ##

19 авг. (…) # Пол-лета я глазел несколько раз в день в окно на жилицу М.Н. Сок-в<у> [последние буквы непонятны: одновременно еще буквы «й» и «д»] черноволосую, полную Тамару, которая часами стирала для своей маленькой дочки в одном халатике, накинутом на голое тело, в ракурсе, открывавшем ее ноги более откровенно, чем самые экстра мини-моды. Она заметила мои взгляды и уже стала заметно вертеться перед окном, а я начал захаживать к М.Н. под всякими предлогами. И вот приехал ее муж, молодой летчик, и сообщил, что они получили новую квартиру где-то в Звездном. Ничего у нас еще не было, а простились с чувством потери — т. е. я, но и она кажется… ##

22 авг. (…) # Вчера ночью уехал Ник Уоррал [английский славист-театровед],^[148] который пробыл у меня почти полутора суток. Он очень приятный человек. Ему уже 32 года. До университета был учителем. У него тысяча вопросов о Мейерхольде: я почти осип от говорения. Кое-как кормил его из своих запасов. Он спал внизу. # (…) # Телеграмма от Ц.И. Просит позвонить ей, что-то насчет союза и квартиры^[149]. Ох, как мне все противно. ##

23 авг. 1971 (…) # Так я дружил с Юрой Трифоновым все последние годы, а сейчас совсем не хочется его видеть. Но если быть справедливым, то это началось раньше, чем случился этот глупый инцидент с «Загорянкой» в его повести^[150]. (…) # Письмо от Эммы из Щелыкова. Ей там нравится. Актер Этуш из Вахтанг. театра говорил Белинскому^[151], что в театре от моей пьесы в восторге и что роли распределены очень хорошо. (…) # И вот я опять раздрызган душевно: покойней быть совсем навсегда одному… #

24 авг. Не поехал в город из-за перебоев в сердце. Не нужно было Ц.И. присылать мне телеграмму, да еще такую таинственную…^[152] # (…) # Все могу перенести, но как в грузинском анекдоте: «просить е…. для меня — хуже нет». Т. е. вообще просить. # Вчера радио сообщало, что иностр. корреспонденты получили возможность ознакомиться с II №№ [двумя номерами?] нелегального журнала «Полит. дневник», выходившего будто бы до начала этого года после свержения Хрущева (вышло 70 или 80 номеров)^[153]. Его выпускают некие высокопоставленные генералы (?). (…) # (…) # В последнем № «Вопр. литературы» напечатаны отрывки из статьи Гете в переводе и с комментариями Льва Копелева. Кажется, это впервые он появился в печати после исключения из партии. # (…) [в «Вечерке»] известие о смерти Саши Письменного^[154] (…) # Я его знаю с середины 30-годов. Подружились мы в Чистополе, а после встречались случайно. Жалко! Он был настоящим литератором, которого ничего кроме литературы не интересовало. ##

25 авг. [АКГ приезжает на похороны Письменного] # Еду в ЦДЛ. Гроб стоит в малом зале — это похороны по третьему разряду (но есть еще и 4-й). (…)

26 авг. Наконец, пустили воду. Вчера Токарь собирал по рублю на это, как мзду рабочим. # С утра женщина моет мне дом. (…) # Да, встреченный вчера в городе Зак рассказывал (…) как без долгов им с И. Кузнецовым не удается совсем жить, несмотря на премии и повышенные гонорары^[155]. (…) # Театр их не кормит, а кормит все-таки кино. # О том, что режиссерская взятка стала почти законом. # (…) # Не проходит тягостное чувство после жалких похорон Письменного. И не в том дело, какой он был писатель, большой или маленький, а в том, что как ни плохо у нас оборудована жизнь, смерть оборудована еще хуже. Все как-то мизерно и мизерабельно. # Под вечер долго сижу в саду. Это теперь главное мое удовольст-вие. ##

27 авг. В 8 утра поехал в город, имел в виду сделать много дел. Сделал все кроме главного — не отдал в ЖСК заявление Райха и мое: секретарша не пришла… [Заявление АКГ об оформлении собственности на квартиру на Красноармейской^[156].] # (…) # Вернулся в Загорянку в 4 часа. В саду рай. # Отправил Эмме письмо. # Вечером встретил темноту в саду. Яблоки уже падают. #

28 авг. (…) # С удивлением наблюдаю за собой. Боюсь неловкости отчуждения и кажется был бы не прочь, если бы Э. побыла поменьше, если так… # Сложное существо — человек. # Это наверно все-таки эгоизм: жалко себя, если сердце опять поверит… #

29 авг. Томительно прекрасный полуосенний день. В такие дни всегда думается, что они скоро кончатся. # (…) # Сорвал самые вызывающе краснеющие яблоки на нижних ветках, чтобы не вводить во искушение. ##

30 авг. (…) # Вчера вечером дописал мемуарный очерк об Эренбурге. Это не то, что я хотел написать и не знаю, хорошо ли? Встал в 6 утра, чтобы перебелить некоторые страницы. Захотелось назвать его иначе и придумал неплохое название «Поздние вечера»^[157]. # Еду в город. У Ц.И. потом иду в контору ЖСК. Глупые препирательства с секретаршей Лидией Львовной. По-моему, она городит чепуху. Все-таки оставляю заявление Райха и свое.

31 авг. Солнечно, но прохладно. # Думаю о приезде Эммы. # Знаю ли я, чего хочу? # (…) # Я устал чувствовать себя виноватым, заискивать перед Н.И. и устал чувствовать себя последним в доме на ул. 3-го интернационала, как это фактически было. Да, я не люблю семью как таковую, когда слишком близко все дышат друг у друга над ухом, когда кто-то, встав утром с левой ноги, считает себя вправе испортить настроение и т. п. И если нельзя иначе, то лучше никак. # Я не барин, охотно делаю любые услуги по дому, хожу за покупками и пр. И м.б. одиночество для меня всего тягостнее тем, что некого радовать и некому что-то дарить. # Но и без этого наверно проживу, как ни печально. Скучно? Не всегда. Иногда. ##

2 сент. Почти всю ночь шел дождь. Сырое темное утро. Потом немного прояснело. # Письмо от Яши Гордина. Скоро выйдет книга Лидии Яковлевны [ «О психологической прозе»]. (…) # [строка отточий] # Вечер. Эмма спит в маленькой комнате^[158]. При встрече на перроне маленькая сцена… Ладно! Пили виски, которую мне подарил Ник^[159]. # Завтра идем на премьеру «Антония и Клеопатры». # Ничему не рад и жду новых объяснений и истерик и вероятно дождусь. #

9 сент. (…) # Почти два дня пробыл в городе: вечером 6-го провожал Эмму в Ленинград, потом ночевал на Красноармейской. Описывать пребывание Эммы не стану. Все время, т. е. 4 дня — «ряд волшебных изменений милого лица» — между истериками и искренностью. (…) # Иногда она мне казалась сумасшедшей и почти все время больной… Ладно! Вот к чему приводит лелеянье былых обид, перебиранье их и пр. Вряд ли она будет счастлива… (…) # 7-го проявил бешенную деятельность: был в Союзе у Ильина, Медникова и Стрехнина, Стрехнин дал мне письмо в ЖСК^[160]. [Ниже на л.136 — копия заявления АКГ в правление ЖСК «Советский писатель» от 7.9.71 о «закреплении за ним квартиры подолгу живущего в Риге члена ЖСК В.Ф. Райха», который «выражает свое согласие» и «просит об этом», за подписью «секретарь правления Моск. пис. орг. Ю. Стрехнин»]^[161] (…) # Теперь нужно оформить развод и пр.^[162]. Могут быть осложнения в райисполкоме. Надо еще внести будет деньги (пай), а возврат Райху его пая произведет ЖСК. Денег, естественно, нет. # Поехал ночевать на дачу глубокой ночью, так как волновался, хорошо ли я запер дом, уезжая с Эммой. # Утром вернулся, зашел в ЖСК (…) # (…) # Доволен делом с квартирой. Неужели начинает везти? Надо все дожать и не бросать на полпути на самотек, как я иногда поступал. # (…) # За эти дни мне еще починили крышу над тамбуром. Так что теперь нигде пока не течет. #

(прод.) # Еще третьего дня я услышал в городе, что наши «органы» в какой-то форме извинились перед Солженицыным за вторжение в его дом и избиение Горлова, его друга. Об этом рассказала Ц[ецилии] И[сааковне] В.А. Твардовская и также говорили в ЦДЛ. А сегодня Бибиси передало также, но в иной версии. Будто бы к Горлову приехало двое из Угрозыска и принесли извинение. Он де был принят за грабителя. Избивавшие были не из «органов», а из Угрозыска, куда поступил донос, что дом Солженицына собираются ограбить. Все это наивно, но важна «добрая воля» к извинению. Можно представить, что некий генерал КГБ матом крыл неудачливых своих сотрудников. # В.А. Твардовская рассказывает, что А.Т. перевезли снова из больницы домой, но ему не лучше и он слабеет. # (…) # В день расстрела Переца Маркиша его вдова и сын^[163], которым отказано в отъезде в Израиль (мать и брат Симы) пришли к Канцелярии Верховного совета на углу проспекта Калинина и Проспекта Маркса с желтыми звездами на груди и простояли там несколько часов — молчаливая демонстрация. Их снимали инкоры, но милиция не осмелилась тронуть. # Говорят, что в этом году уже почти откровенно тормозят на экзаменах в вузы поступивших юношей-евреев. Какой позор! Знакомая Люси^[164] преподавательница МГУ с гордостью говорила, что она ни разу не поставила поступающим евреям отметки выше двойки, вне зависимости от их знаний^[165]. # (…) [Евтушенко] недоумевал (в разговоре с Шауро^[166], которому Брежнев поручил ответить), почему, сняв Твардов-ского, не убрали Кочетова, на что Шауро ответил, что он сам терпеть не может Кочетова, но снять его «пока не вышло». Евтушенко благодарили за выступления в Перу и Чили и он сейчас в фаворе. Это все — с его слов. #

11 сент. (…) # Вчера Лева жаловался на Люсю: оказывается, у нее не такой вовсе золотой характер. Но трудно его не упрекать. У него хроническое безденежье. # (…) # В № 3^[167] «Театра» напечатана бездарнейшая и пошлейшая пьеса Эдлиса «Июнь, начало лета». # [строка отточий — очевидно отмечает важность последующей информации: ] # В 17 ч. 45 м. Бибиси сообщило, что от сердечного приступа скончался Н.С. Хрущев. Официального сообщения прав-ва СССР еще нет и неизвестно, будет ли? #

12 сент. Чувство стыда от неуклюжей грубости, смахивающей на элементарное хамство, с которой у нас замалчивают смерть Н.С. Хрущева. (…) # Уже более суток прошло после первого сообщения о кончине Хрущева по западному радио и в прессе, а у нас все еще согласовывают, сообщать ли об этом и какими словами. (…) # Не стану сейчас писать о своем личном отношении к нему: я ему благодарен и за себя, и за свой народ. #

[на лист приклеено и вложено одно и то же объявление из газеты о смерти Хрущева: ] Вот такое сообщение помещено сегодня в «Правде» внизу на первой полосе. (…) Спасибо хоть за «прискорбие», хотя на «глубокое» широты души все-таки не хватило. # (…) # Днем французы сообщают, что сегодня утром похоронили на Новодевичьем Н.С. Хрущева. На похоронах не присутствовал ни один представитель руководства, даже Микоян… #

14 сент. (…) # В Москве много говорят о странном убийстве одного музыканта (кажется, виолончелиста). Он сидел за педерастию, потом освободился и через некоторое время решил жениться. И вот, его нашли в его квартире убитым, с переломанными руками и ногами и отрезанным членом. Все гадают: кто убийцы? Или из клана гомосексуалистов («за измену»)? Или какие-то лагерные хвосты были за ним? # (…) # О Домбровском подонок Олег Михайлов^[168] написал что-то неприличное в «Нашем современнике». Об этом рассказал сам Домбровский. Обещал дать мне прочитать вторую часть «Хранителя древностей». # (…) # Прочитал рецензии на фильм «Ватерлоо» и захотелось писать пьесу о «Ста днях», задуманную еще в годы войны^[169]. #

15 сент. (…) # Читаю письма Б. Шоу. [ранее, 10 сент., АКГ писал, что купил том его «Переписки»] Это большей частью лихой треп, особенно когда он пишет к женщинам, но какой лихой! А попутно много умных мыслей. Любопытно! # По радио с запада подробности о похоронах Хрущева. (…) Был венок от советского правительства, от Микояна и от родных. Траурный марш Шопена. Кадар^[170] тоже прислал телеграмму Нине Петровне^[171]. Прислали и жены каких-то руководителей. Шолохов, будто бы, не отозвался. Французы сняли телевизионный фильм, но его задержали на границе при попытке вывезти. (…) # О нем продолжает писать западная пресса и все довольно справедливо и верно. Основное — «живой человек». ##

18 сент. (…) как-то всего ломит, да и настроение неважнец. # Зато поднатужился и кончил «Похвалу анекдоту» (мемуарный мини-очерк) о К.Г. Паустовском. Сгоряча нравится, а что буду думать завтра — не знаю. # Это 6-й литературный портрет, написанный мною (В. Кин, А. Платонов, Б. Пастернак, Ю. Олеша, И. Эренбург и К. Паустовский). Другой бы на моем месте уже совался в издательство с книжкой, ведь это вместе 15 листов. Два портрета (Пастернак и Олеша) имеют хождение в Самиздате. Два напечатаны в «Новом мире». Два еще имеют шансы быть напечатанными. # (…) Начал я писать «Похвалу анекдоту» 12 января этого года, потом приписал еще пару страниц и за два дня — вчера и сегодня — закончил. # Еще бы я хотел написать о М. Светлове «Оправдание богемы» и о Маяковском. Совсем маленький портрет мог бы выдать о Е.Л. Шварце. О Маяковском уже начато. # И все. Если переживу Арбузова, напишу о нем^[172]. # Хочу еще на досуге соединить статью о Моруа^[173] со статьей об историческом жанре (что была напечатана в «Вопр. литературы») и с ненапечатанной рецензией на книгу Туркова о Блоке. Может получиться содержательная статья о том, что такое биография. Сюда же можно присоединить кое-что из статеек в «Комсомолке». # (…) # Умер ермоловский актер Лекарев^[174], про которого когда-то говорили, что он прикосновенен к посадке группы «ермоловцев» в 1937 году (Кристи, Унковский, Урусова^[175] и др.). Первые два погибли на Колыме. ##

19 сент. Всю ночь дождь. Утром мокрый сад, сырость. # Днем приезжают Т. и Т.: собираем яблоки. Известие о сносе дома. # Т. рассказывает о настоящей причине недавнего самоубийства Кости Лапина (…). # По радио сообщение о смерти Ал. Прокофьева^[176] и о правительственном некрологе. Мало кому выпадает такая честь. Странно, я думал недавно, что вслед за Хрущевым скоро уйдут и в литературе люди, того же типа и поколения, но имел в виду Твардовского. Но он еще жив, хотя и плох. А. Прокофьев и физически был похож на Хрущева. Я жил в Комарове, когда его свергли в Ленинграде из председателей. Популярен он не был: его не любили за самодурство, но с его уходом Союз как бы стал ниже ростом: Прокофьев был вхож в обком, а другие руководители — уже не то. С ними и мало считались. Может, он и был талантлив, но мне это чуждо и далеко, и не потому, что «деревенское», а какое-то не мое, слишком цветисто. В утренних газетах об этом еще не было. От Твардовского наверно скроют. А я, признаться, когда услышал слова: «Наша литература понесла огромную потерю»… и т. д., подумал, что умер Александр Трифонович. # Он, видимо, почти в полном маразме. История, как он расхвалил плохое сочинение Бориса Костюковского^[177], который навязался к нему и напрашивался на похвалы. # Новый роман Солженицына^[178], который передает Бибиси, не только мало нравится тем, кто его слушает, но и перестал вызывать какой бы то ни было интерес. # И это — в момент его величайшего триумфа! # Я уже видел несколько людей, его прочитавших «глазами» и не торопясь. Это все литераторы со вкусом. Но понравился он одному Борису Можаеву, который глубоко провинциален (хотя и не бездарен)^[179]. Он даже сравнил его с «Войной и мир[ом]». Мне текст еще не попадался, а по радио я слушать бросил — неинтересно. Бывало сколько раз за эти годы, что рвался достать какую-нибудь ходящую по рукам книгу или рукопись, а тут даже нет любопытства — бог с ним! # С Юрой все не вижусь, но откровенно говоря, и не соскучился по нему^[180]. ##

21 сент. (…) # Трудный разговор с Т. о разводе. Кажется, дом все-таки сносить не будут^[181]. Она соглашается. #

22 сент. (…) # Подобрал утром на траве 23 прекрасных крупных яблока. # (…) # Через пять часов снова спустился в сад и подобрал еще 15 яблок. # Подмел у дома дорожки от листьев, чтобы они хоть немножко просохли. #

23 сент. Вчера под вечер поехал в город. (…) # Машинистка принесла «Похвалу анекдоту». Ее прочитал Марьямов и очень хвалил. Он сказал, что Паустовский очень похож: он знал его. (…) # Вывожу дома жучков и выбрасываю райховские запасы круп и муки, где они, видимо, развелись. # (…) # Слух об ухудшении здоровья Твардовского. # Рассказы о смерти Хрущева. Он умер, когда вышли из палаты родные (по просьбе врачей). Молва множит разные слухи, но я им не верю. Но что верно, так это выключенные телефоны в день похорон у семьи и опечатанный кабинет с часовым. Это со слов Юли Хрущевой^[182]. # В «Новом мире» хозяйничает Большов^[183]. Он снял цикл стихов Евтушенко, очерк Гранина и повесть Семина. (…) # Вернулся из города в середине дня. # Подобрал 30 огромных яблок в траве. # (…) # Рассказы Шкловского С-ву о разном^[184]. Горький был в сексуальном отношении очень большой потенции, но не получал от женщин удовлетворения до Н.А. Пешковой (Тимоши)^[185]. Максим знал, что она живет с его отцом, но относился к этому равнодушно. Эйзенштейн был сначала импотентом, потом стал пассивным педерастом. #

24 сент. (…) # Мне не очень понравились воспоминания Каверина в «Звезде» (…) # Зато как обычно хороши рассказы В. Шукшина. Зачем он пишет о Стеньке Разине? Насколько лучше у него эти маленькие современные рассказы. #

25 сент. (…) # Прочитал в «Нов. мире» повесть Юры «Долгое прощание». Раньше она называлась «Ребров и Людмила» или что-то вроде. Мое мнение о ней в общем то же, что и прежде. Она мелка и как-то брюзглива, хотя и хорошо написана. (…) все вместе — замах без удара. (…) Может статься, у Юры литературная техника выше, чем содержательность: он хорошо пишет, а сказать ему нечего. Высказывать это ему не стану: он может неверно понять. #

27 сент. (…) 27 сент. # Забавное совпадение: я был в суде (за справкой для развода) ровно день в день через 30 лет после нашей с Т. «свадьбы»… # (…) # Твардовский находится не в больнице, а дома, но чувствует себя неважно. #

28 сент. (…) Отношения с Эммой, хлопоты о квартире, безденежье, волнения с пьесой и прочее — создали в моем состоянии то, что современные западные психологи называют термином «стресс» — постоянное напряжение. # (…) # У Левы что-то выгорает с делами книг Паустовского и о нем. Дай бог! На горизонте «составительские» и еще что-то. Хоть немного вздохнет. Оказывается, и у него дома не сладко и Люся иногда показывает зубки, и теща обижается. Не знаю семьи, где не было бы трещин. # Сегодня ночью сексуальный сон. Целуюсь с какой-то блондинкой. #

29 сент. (…) # В Москве Индира Ганди. В газетах напечатаны речи ее и Косыгина. Насколько ее речь интеллигентнее и дальше от штампов, живее, человечнее. Прямо неприлично рядом печатать. # Днем французское радио передало со ссылкой на Москву сенсационное сообщение об открытии в СССР «анти-материи», что сулит невероятные результаты в технике (увы, в том числе и военной). # [АКГ хвалит роман Ф. Мориака «Фарисейка»] # (…) # Завтра в Буэнос-Айресе начинается матч между Фишером и Петросяном. ##

4 окт. Вчера под вечер неожиданно собрался и поехал в город. Льет дождь, холодно. # Вечер у Ц.И. Отвез ей много яблок. # В доме на Красноармейской нововведение — почту не приносят в квартиры, а опускают в специальные ящики. Это менее удобно, потому что ящики малы, а если не вынимать почту, газеты и пр., то ящик будет переполнен. Надежда только на лифтерш (…). # [АКГ совершенно без денег — но ВУАП внезапно перевел ему на книжку 600 руб., непонятно откуда186] # Эти деньги мне необычайно кстати: пока дать Т., надо оформить подписку, придется платить за развод и др. И счета разные есть неоплаченные. # На радостях отменил прочие дела и уехал на дачу, хотя тут неприветливо и холодно. # Ц.И. прочла написанное мною о Маяковском (почти лист) и очень хвалит. Может быть стоит продолжить. Это возможно напечатать, не в пример прочим моим сочинениям. # В ЦДЛ за обедом за столом разговор о Хрущеве, и я не выдерживаю и вмешиваюсь, хотя не знаю, с кем я говорил. Это конечно зря, но уж больно подло они плели. # (…) # Пришла очень недурная книжка журнала «Иностранная литература» с окончанием романа «Аэропорт»^[187], началом последнего романа Э. Ремарка и занятным интервью Сименона. # (…) # Ц.И. звонила Валентина Ал-на Твардовская. Ее отцу было хуже, но сейчас вдруг получше. На него тяжело повлияла смерть Н.С. Хрущева, о которой ему почему-то рассказал Юра. ##

5 окт. (…) # Акад. А. Сахаров написал в прав-во открытое письмо, в котором требует разрешить всем эмиграцию и право на возвращение. В подобных случаях Маяковский говорил: — А бесплатных пирожных не хотите? # (…) # Купил три поллитра водки и поставил ее настаиваться на черноплодовой рябине нового урожая. Сам я почти не пью. Это для гостей, которых у меня почти не бывает. # Может быть, в самом деле, бросить силы на окончание повести о Маяковском. Тут есть какая-то перспектива напечатать, все-таки. # Надоело до смерти писать без реализации. ##

6 окт. Письмо от Шейко. [о постановке им спектакля «Молодость театра»] # «Первые наши репетиции проходят хорошо, особенно индивидуальные, где я беседую с актерами, анализирую роли — очень помогли здесь ваши характеристики. (…)». # (…) # Просит меня приехать пораньше. Просит вымарать Хижнякова: нет исполнителя. # (…) # Петросян выиграл вторую партию у Фишера на 32-м ходу. # (…) # Дочитал роман Хэйли «Аэропорт». От него два года назад отказался журнал «Новый мир» и наш друг Марьямов заявил, что это «капиталистический реализм». Это конечно глупое жеманство. В то же время журнал тогда напечатал бездарный роман Нат. Саррот «Золотые плоды». Можно только развести руками. «Аэропорт» — настоящий роман, полный правды, захватывающего действия, человеческий и реалистически-точный. Нельзя не признать, что по сравнению с этим жанр романа у нас сейчас в упадке. Наши романы вялы, плохо построены, монотонны. (…) ##

7 окт. (…) # Глупая история с пропавшим зимним плащом. Я как обычно оставил его весной у Левицких, сменив на плащ, который висел у них зимой. Но они говорят, что пальто у них нет. Странно. ##

9 окт. (…) # Слух из Италии, что вчера в Праге был арестован Смрковский в связи со своим недавним дерзким интервью^[188]. # Разбирал архив. Среди фото есть уникальные 50 штук, запечатлевших только одно свидание с Люсей (забыл фамилию) (…). #

11 окт. (…) # Третьего дня умер С. Коненков. Ему было 98 лет. Он был очень талантлив, но лукав, неискренен, угодлив, а воспоминания его (опубликованные) полны общими местами и стереотипами. # Вот тот случай, когда одареннейший человек не стал гением из-за отсутствия нравственной высоты. ##

12 окт. (…) # Так и не провели газ в этом году, как было обещано. А то бы я попробовал и зимой жить на даче. # (…) # Ночью читал книгу Перцова «Маяков-ский в последние годы» (вторично). Она написана удивительно трусливо и нарочито туманно. Чувствуется иногда: автор что-то знает важное и интересное, но ограничившись намеком, уходит в кусты и снова идет жвачка общих мест. Но зачем тогда было браться за такую тему? Писал бы о чем-нибудь попроще. #

13 окт. (…) # Мне передали, чтобы я позвонил Ирине Ильиничне Эренбург и я звоню. Ей очень понравился мой мемуар «Поздние вечера»: она нашла только одну мелкую неточность (почтовый ящик на двери был не железный, а фанерный). Это уже перепечатано и Лазарев отдал это Озерову, который будет пробивать сборник, если он ему понравится^[189]. # Московские слухи. О том что Евтушенко был за две недели до смерти у Хрущева и тот просил извинения у Алигер и вообще всей интеллигенции за памятную стычку. Это уже обросло легендами и какой был на самом деле разговор, — неизвестно. Роя Александровича хотят уволить с работы путем конкурса, но он и Жорес получили в провинции наследство и он надеется, продав дядин дом, прожить как-то года три без службы^[190]. У него должна в США выйти книга о Сталине. Ждет неприятностей. # (…) # Не записал главное — вчера вечером пришло известие — Никсон в мае приедет с визитом в Москву после поездки в Пекин. # Смоктуновский вступил в труппу Малого театра и начал репетировать царя Федора. ##

16 окт. (…) # Вчера в Москве уронил на пол и разбил очки. (…) # Вчера слушал последнюю передачу «Августа 14-го». Нет, не хорошо, совсем не хорошо. И Николай Николаевич неинтересно написан^[191]. И язык какой-то прика<зчиц—>й. # (…) # Перечитываю мемуары разные о Маяковском. Самые лучшие написаны художниками, худшие — близкими людьми: Шкловским, Асеевым и др. # О Маяковском у меня недавно был спор с Левой. Он из поколения, которое заставляли его любить. (…) то, что Сталин был вынужден притворяться [что любит М-го], только делает ему честь. Только так надо на это смотреть. #

20 окт. (…) # Роберт Фишер одержал третью победу над Петросяном (т. е. вторую подряд). Любопытно, что все наши комментаторы в последние дни заявляли о том, что Петросян уже одержал «психологическую победу». Как они теперь будут вертеться? ##

21 окт. (…) # Решил днем съездить в город. Надо в Литфонд. (…) # (…) # Солженицын выразил желание получить Нобелевскую премию в этом году, но не «как краденое добро», т. е. втихомолку, а открыто в шведском посольстве в Москве. Шведское прав-во в трудном положении. # Нобелевскую премию мира этого года получил канцлер ФРГ Вил[л]и Брандт. (…) # В ФРГ вышел перевод «Августа 14-го». Первые экземпляры были изд-ом презентованы Вил[л]и Брандту и… советскому послу. Вот последний обрадовался-то! # (…) # Поездка в город была в основном неудачной. В Литфонде не удалось подписаться ни на «Америку», ни на «Науку и жизнь». Говорят, дали небольшой лимит. # Зато купил в Доме Книги 3-й том дневника ген. Гальдера^[192] и неожиданно, можно сказать чудом, только что вышедший том Т. Вульфа (мне продала его кассирша магазина!) «Взгляни на дом твой, ангел». #

22 окт. (…) # Читаю дневники Гальдера. В них есть узость и ослепленность чрезмерного военного профессионализма. И тем не менее, очень интересно. # По Бибиси начали передавать отрывки из воспоминаний Н.Я. Мандельштам. (…) # Проблема заработка продолжает висеть надо мной. «Давным-давно», если и будет идти 3–4 раза в месяц, не прокормит меня. «Мол[олодость] театра» все откладывается, да это и не тиражная пьеса, т. е. она не пойдет во многих театрах. # Надо все же писать сценарий, но какой? #

23 окт. (…) # Заметил за собой — я стал обидчив. Правда, я не всегда это показываю и почти никогда не объясняюсь. Это означает, что в чем-то я недоволен собой. # 60-летие Аркадия Райкина. В одном из интервью он приводит фразу Мейерхольда о пропасти и мосте, записанную мною, а если быть точным — написанную мною — у В.Э. был только намек на мысль, а афоризм сделал я… Такого много в «Мейерхольд говорит»^[193], но все же это не мои домыслы — все это восходит к мыслям самого В.Э. #

24 окт. (…) # Снилась мама, но легко, светло. # Завтра Брежнев летит в Париж. (…) # Юбилей Пикассо отмечается во всех газетах и без привычных оговорок. Появилась даже статья И. Голомштока^[194], того самого, который провинился в дни процесса Синявского. Я встречал его у Н.Я.М. — этакий славянофильствующий еврей-бородач. (…)

27 окт. (…) # (…) вчера Фишер выиграл подряд 4-ю партию и тем самым победил в матче. # Слух (от В.А. Твардовской), что снимают Чаковского с редакторов «Лит. газеты». По-моему, хотя он и сволочь, лучше не будет. Он хоть образован и интеллигентен. Газета все же делается неплохо, и там попадается интересное (кроме тем о литературе и, конечно, политики). На чем-то он поскользнулся. # (…) Беглая встреча с Шаламовым в магазине книжном. Покупаю по его совету книгу о Народной Воле, вышедшую в Саратове. Пока я платил в кассу, он исчез. Не успел с ним толком поговорить. В ЦДЛ бегло поговорил с Колей Панченко. #

28 окт. Морозно. Топлю печку. # (…) # По радио интервью с Романом Гулем^[195] о новом романе Солженицына. Он говорит дипломатично, но чувствуется, что «Август четырнадцатого» ему не очень понравился. Говорит, что автор не ощущает воздуха эпохи, лучше всего военные эпизоды. Р. Гуль считает, что «В круге первом» выше и по правде психологии, и мастерству. А на днях была довольно интересная беседа М. Демина о «самиздате»^[196]. Он считает, что это слово выдумал Николай Глазков, первым распространявший свои стихи в машинописных перепечатках^[197].

29 окт. (…) # Прочитал пьесу Арбузова «Выбор». Туманно, надуманно (…) Я даже придумал эпиграмму. # Я прочитал. Мерси боку. # Арбузов в собственном соку. #

30 окт. (…) # На прошлой неделе снесли двухэтажный дом у Никитских ворот, где раньше был гастроном, куда я часто захаживал. А с Бронной я ходил в этот дом к одной девице в середине 50-х годов, в огромную неуютную грязную квартиру. Сейчас открылся вид на храм, где венчался Пушкин, а на месте самого дома кажется будет сквер. Еще в этом доме была мастерская, где я как-то чинил машинку. Все дома в этом районе памятны, с каждым что-то связано. #

1 нояб. Телеграмма от Л.Я. Гинзбург, что вышла ее книга и она может ее прислать. Спрашивает адрес. # (…) # По радио отрывки из нашумевшей книги Орлова «Тайные преступления Сталина»^[198]. (…) #

3 нояб. Вчера утром ездил в город и вернулся сегодня днем. Послезавтра сюда приедет Лева, запрем с ним ставни и я уеду, забрав машинку и транзистор. Еще придется приехать раз-два-три, но уже вряд ли буду здесь ночевать. # (…) # Письмо от Л.Я. Гинзбург. # Плохо сплю, как обычно отвыкнув от комнаты и дивана. Ночью читаю продолжение романа Ремарка. # Третьего дня умер М.И. Ромм. В газете говорится, что «скоропостижно». Он был сердечник. Это был умный и порядочный человек. Я расхожусь с большинством в оценке фильма «Обыкновенный фашизм», но все же это был настоящий человек и художник. Когда-то он тянулся ко мне и во время войны приходил на улицу Грицевец. Ему нравился «Жестокий романс»^[199]. Последние годы встречались только случайно. Хотя он был и фрондером, дружил с Р.А.М. и т. п.[,] но сегодня в газетах пышный некролог, подписанный даже Брежневым и пр. #

5 нояб. (…) # Лева рассказал о том, как Катаев, Аксенов и Вознесенский написали письмо в ЦК, дезавуирующее Евтушенко, который предлагал их в редколлегию нового журнала^[200]. (…) # Кончилась моя радио-вакханалия: здесь так забивают, что ночью ничего не услышать. #

7 нояб. (…) # Гос. премию по литературе получил Твардовский за последнюю книжку стихов (и конечно Кожевников)^[201]. (…) # Надо послать Твардовскому телеграмму. #

9 нояб. (…) # Там [в ЦДЛ] встреча с Евтушенко, которого не видел с весны. Он меня целует. (…) # Еще разные рассказы. # (…) # Для меня не совсем понятно, почему Женя Евтушенко ко мне тянется. Он меня настоящего почти не знает. И я с ним не очень естественен (…). Его жизненный темперамент увлекает, но все же меня как-то тяготит атмосфера суеты вокруг него, что-то ненастоящее, мнимое, внешнее, хотя талантлив он подлинно и жизнь видит лучше большинства членов СП. #

10 нояб. (…) # Пришла бандеролью книга Л.Я. Гинзбург «О психологической прозе» с надписью «Дорогому Александру Константиновичу Гладкову — знатоку «человеческого документа». Л. Гинзбург. 5 XI.71.». # (…) # Н.П. [Смирнова] я не видел чуть ли не полгода и он конечно не помолодел. Но по-прежнему всем интересуется (…). (…) слух, что Н.Я. Мандельштам собирается ехать в Израиль. Тоже не верится. Она старый человек: там она будет рядовой эмигранткой, а здесь она для каких-то кругов — оракул. Кроме того, она увлечена православием и по-моему совершенно равнодушна к иудейству. # (…) # Конечно Е[втушенко] игрок: как всегда, чуть лихорадочен. Наверно, меня он любит за внимание к нему: он ценит и замечает это почти по-женски. # (…) # И все-таки почти всегда после долгих разговоров с Е. у меня чувство некоторой фальши. Почему? ##

12 нояб. Только-только вернулся с юбилейного вечера вахтанговцев. (…) # Я получил от вечера большое удовольствие. Талантливый театр, особенно на такие милые и легкомысленные пустяки. Но пишу это без осуждения. Легкомыслие — дар божий. #

19 нояб. Девятая годовщина смерти мамы. #

21 нояб. (…) Читаю книгу Л.Я. Гинзбург. Превосходно! # (…) # Когда М. Ростропович возвращался из Вены, его на границе раздели до белья, ища писем Солженицыну. Он был так травмирован, что отменил концерт. (…)

25 нояб. (…) # Приходит В.А. Твардовская. Благодарит меня за «хорошие телеграммы» (?!). # Рассказывает о трудностях в институте (…). Спорим о книге Манфреда, о работах Эйдельмана — ей не нравится ни то, ни другое^[202]. Об отце — ни слова, что само по себе что-то говорит, т. е. значит, пока его состояние без изменений. # (…) О Марьямове и его супруге (в связи с болезнью). Он совсем под ее каблуком и унизительно подчиняется ей, а она самодурка. Все попытки помочь ему Ц.И. наталкиваются на ее вздорное сопротивление. # Трудно иногда быть одиноким, но еще хуже быть одиноким, имея рядом семью, т. е. видимость семьи. #

26 нояб. Отправил Райху перевод на 500 р., письмо и телеграмму А. Лацис. # Вчера вечером, возвращаясь домой, встретился с Юлей М, которую не раз встречал у Н.Я. М[андельштам]^[203]. У нее тут живет кто-то из родни. Спросил ее насчет слухов о том, что Н.Я. собирается уезжать в Израиль. Слава богу, это не так, как я и думал, Н.Я. поболтала на эту тему в своем салоне, но всерьез об этом и не думала, а теперь говорит, что «раздумала». Я в это и не верил и рад, что оказалось именно так. # (…) # Последние дни (и ночью в бессоннице) много думаю о себе. Жизнь моя очень опустошена и, как я ни люблю одиночество, иногда оно мне в тягость, хотя знаю, заполнив ее (допустим), я сразу начну по нему томиться. ##

27 нояб. (…) # Взял в долг тысячу у Мотылевой^[204] для создания фонда взноса в жск. Надо достать еще 2 тысячи. # (…) # Прочитал книгу И. Радунской об академике А. Берге^[205]. Это интересно, хотя все о личных биографических узлах его жизни пробормотано. Смеху подобно, что нагорожено вокруг его ареста или таинственность вокруг, с которой говорится о его семейных передрягах. Как можно так писать? Но видимо, это обязательное условие сейчас. Наша страна все еще ниже правды. # Вечером у Гариных. Обедаю, смотрим по ТВ танцы на льду, где может быть в последний раз первое место заняли «ветераны» Белоусова и Протопопов. # (…) Гарины не спрашивают меня об Эмме, за что я им благодарен, конечно. ##

29 нояб. (…) # Выходил только на почту: послал бандероли Э. и Х.А. [Локшиной] и письмо Л.Я. Гинзбург. Нет, вру, зашел на пять минут к Ц.И. Она мне подарила только что вышедший сборник воспоминаний о Маршаке, очень хорошо изданный. (…) # (…) # Некоторые обитатели домов на ул. Черняховского и Красноармейской опасаются в случае усиления еврейской эмиграции репрессивных мер по отношению к остающимся евреям, вплоть до депортации на восток. Я это исключаю. Просто паника. Но я это уже слышал и не от одного. # (…) # А в Маршаке есть какая-то жуткая машинная сила стихотворчества. Так всегда «быть в форме», так легко и обильно писать и так отлично писать, но все же без глубинных открытий и чудес неожиданности — словно это кибернетическая машина и даже его болезненность как-то его не очеловечивает. У него его дар словно существует отдельно от бренного тела и даже от характера и души. ##

30 нояб. (…) # [Сведения, по-видимому, из разговора с Ю. Трифоновым: ] Говорят, что существует комиссия по просмотру «самиздата» — нельзя ли что издать? # (…) # Р.А.М. уехал на Северный Кавказ, где у него умер дядя и оставил ему с братом в наследство дом. Они хотят его продать, чтобы застраховать себя от возможных невзгод. # Алла заболела^[206]. Что-то с почками. Лежит в больнице на исследовании. ##

2 дек. (…) # Вся Москва говорит о скандале, который устроил на Мосфильме режиссер Басов^[207]. [из-за множества переделок в сценарии фильма по книге Леви «Повесть о сером волке»] (…) ##

3 дек. (…) # Послал Банникову в «Лит. Россию»^[208] свою «Похвалу анекдоту» по совету Н.П. Смирнова^[209]. #

5 дек. Третьего дня купил в Доме книги на проспекте Калинина недавно вышедшую «Историю советского библиофильства» недавно умершего академика П.Н. Беркова^[210]. (…)

7 дек. (…) # Слух, что Брежнев обещал Помпиду выпустить всех желающих уехать евреев и не обижать остающихся. (…) В СССР официально 2300.000 евреев, но это по документам, а на самом деле гораздо больше, а если считать людей с еврейской кровью, то даже 18 миллионов. Будто бы у Брежнева жена еврейка, а дочь Полянского вышла замуж за сына Володи Дыховичного^[211]. Это малоправдоподобно, но кто знает, положим… # (…) # Надо съездить в Загорянку. # И жена, и дочка Левы видели все мои фильмы [,] и поклонники и «Гус. баллады», и «Зеленой кареты». Дочка — молодая евреечка с быстрыми глазками, которая через несколько лет располнеет и обнаглеет, а пока довольно мила. Вроде и со мной кокетничала^[212]. # Просматривал книгу Бори [Ямпольского: ранее было сказано, что тот принес АКГ свою книгу «с милой надписью»]. Человек он способный, но миниатюрист и не умеет строить сюжет. Все как бы эскизики. ##

9 дек. (…) # Чувствую себя разбитым от таскания тяжелых вещей. # Твардов-скому снова хуже. Бестактности женщины-врача из кремлевской больницы. Она чуть ли прямо не сказала ему, что он долго не протянет. Валентина Александровна в отчаяньи. #

10 дек. [в Риге прошла премьера спектакля АКГ «Молодость театра», а в Вахтанговском театре начинаются его репетиции] # Телеграмма от Райха. Благодарит за деньги и спрашивает, когда я приеду в Ригу^[213]. ##

12 дек. (…) # Сегодня выходит на экран долго запрещавшийся фильм «Андрей Рублев»; Любимову разрешили «Кузькина»^[214] и инсценировку «Мастера и Маргариты». #

13 дек. (…) [после строки отточий: ] # Днем телеграмма от Нины Ивановны, что Эмма тяжело заболела, положили в клинику и она очень просит меня приехать. # Иду к Ц.И. и от нее дозваниваюсь до Н.И. # У Эммы подозрение на рак легкого. # (…) # Через несколько часов еду. ##

18 дек. Впервые за несколько дней сел за машинку. # Поездка в Ленинград и все связанное с Эммой, а по возвращении налетевший как смерч грипп. # (…) # Ленин-град — как тяжелый сон: эта квартира на ул. 3-го интернационала, которая мне давно не мила и угодничающая Нина Ивановна, столько наговорившая обо мне гадостей Эмме, тень Эммы в комнате, поездка в больницу на улицу Рентгена, смесь надежды и ужаса, сидим в приемной с Н.И., потом смотрим на Эмму напротив ее окна (по просьбе фельдшера она на полминуты раскрыла окно на 6-м этаже), понимаю, что не могу прожить тут и двух дней и беру билет на вечер (…), разговор в купэ с евреем из Одессы, неожиданно откровенный. # (…) # И вот уже сутки лежу не вставая и ничего не ем. Температура, кажется, спала, но кашель сменился насморком. # Читаю «Ночь нежна» Фицджеральда^[215]. # (…) # Дочитал роман Фицджеральда. Он хорош. (…) [при этом АКГ критикует автора предисловия к роману — А. Старцева] ##

19 дек. (…) # (…) раскрыл «Правду» и прочел на первой полосе извещение о смерти Твардовского… # Еще полторы недели назад Закс позвонил Ц.И. и сказал, что ему стало хуже, а Валентина Александровна тоже звонила, но об отце ничего не сказала. Столько раз уже было это за пятнадцать месяцев, что он лежит, — то хуже, то лучше, то совсем плохо — и все это длилось, и как всегда бывает — к его болезни стали привыкать… # И вот он умер… # Его еще при жизни начали называть «великим», что не помешало однако отнять у него журнал, а последние 15 месяцев он уже так мало значил, что «великим» его называли в каждой третьей газетной статье, и в этом чувствуется привкус благодарности за то, что он стал так мало мешать всем, что его безопасно было называть, как угодно. #

[на листе дневника вклеена программка спектакля «Молодость театра» — Латвий-ского театра юного зрителя в Риге: постановка Николая Шейко, помощник гл. реж. по лит. части Р.Д. Тименчик^[216]; премьера — 24 нояб. 1971]

20 дек. [АКГ критикует декорации и костюмы к спектаклю] # Мне думается, что Шейко попал в плен модной «левой» униформы (…). # Твардовский умер во время сна, часа в 4 ночи на субботу, т. е. в ту ночь, когда я метался с температурой. Последнее время у него уже начались боли, и врачи говорят, проживи он еще месяц, они стали бы мучительными. # Вчера он лежал у себя на московской квартире. Новомирские дамы поехали туда с сыном Маршака. Им открыл дверь Лакшин и поздоровался только с Маршаком. Его примеру последовали дочери. Это довольно гнусно, конечно. А Лакшин вышел в главные душеприказчики. Этого-то он и добивался. Тоже «карьера», своего рода… # Похороны завтра в первой половине дня на Новодевичьем: перед этим прощание в ЦДЛ. # (…) # Я чувствую себя получше (…).

21 дек. Зимнее солнцестояние. (…) Чуть пробивается солнце. Ветви деревьев голые. # В такую погоду хорошо после похорон выпить водочки, как это любил и умел покойный. И надо думать, немало будет выпито, как бы в поминки. Да и на настоящих поминках будет выпито порядком. # Спал лучше, хотя и неважно. Но привязался кашель с мокротой, верхний, неглубокий, но частый. # (…) # Смерть Твардовского ничего не изменит в литературе. Он уже выбыл из нее — и даже до своей болезни. Одной темой в окололитературных разговорах станет меньше: о здоровье Твардовского — вот и все. # В последний раз я видел его на похоронах Н.Р. Эрдмана. Помню, как он медленно, еле-еле поднимался по лестнице в Доме кино. Он уже плохо себя чувствовал. Это было недели за три до инсульта, хотя уже тогда говорили, что он «плох». # Знаком я с ним не был, хотя и печатался в «Новом мире» под его редакцией изредка. Несколько раз встретив в коридоре редакции, он смотрел на меня вопросительно, в упор, но не кланялся, а я тоже. Еще я стоял с ним в одном почетном карауле на похоронах К.И. Чуковского и он тоже перед этим все смотрел на меня. Но не поздоровался. Я — тоже. Не думаю, что я мог бы с ним близко сойтись, даже так, как с Эренбургом или Паустовским. И хотя он литературно знал меня — и по своему журналу, и вообще, а Валентина Александровна говорила, что в дни юбилея он особенно отметил несколько писем, в том числе и короткое мое, я и не старался с ним познакомиться ближе, хотя для этого стоило лишь съездить в Пахру и пожить у Юры дня два-три. Но не тянуло как-то по тому, что слышал о нем. # Как-то особенно ярко представляю Костю Ваншенкина, выпивающего и рассказывающего, как он выпивал с Твардовским. У него есть один такой довольно яркий рассказ. Сам Костя прекрасный собутыльник. # У Твардовского было бабье, какое-то непропеченное лицо, но иногда выразительное. #

22 дек. (…) # Лева удивлен, что на похоронах Твардовского было народа меньше, чем у Эренбурга и Паустовского. И почти никакого подъема, хотя советская литература была вся. Фальшивые речи по бумажкам, в почетном карауле недруги. Соложеницын^[217] был и на кладбище, вел к могиле вдову поэта, и потом уехал с ней на машине. Кто-то видел, как он перекрестил могилу. # Потом, как я и думал, все поехали пить в ЦДЛ. # (…) # От Ц.И. записка: приехала Л.Я. Гинзбург и остановилась у Мелетинских^[218]. Уже ищет меня. Будет до января. # (…) # Читаю роман Т. Вулфа. Великолепно. ##

23 дек. Мороз. Кашляю. Не выхожу. Хочется спать, но боюсь ночной бессонницы. # Дочитал Вулфа. Хорошо, а местами великолепно. Какие бы книги писал этот человек, проживи он дольше. М.б. он самый «настоящий» из всех писателей своего поколенья. # (…) # Горькие рассказы Левы о Володе^[219]. Когда он напивается — а он делает это ежедневно почти, — то он начинает говорить, что его «жиды объе…ли». Он имеет в виду замужество бывшей жены Милы и ее предстоящий отъезд в Израиль^[220]. Но весь их разрыв — дело его глупой головы. И когда это происходило, нового мужа Милы еще не было на горизонте. Но кто бы мог сказать, что так будет. А было время, этого Володю исключали из ГИКа <ВГИКа?> за «либерализм» и он весь вписывался в задние ряды прогрессистов. Каково это Леве? # Что там с Эммой? ##

24 дек. (…) # Сижу часа полтора у Ц.И., которой тоже лучше. Ей часто звонит В.А. Твардовская. Соложеницын приехал в ЦДЛ вместе с Кавериным, но его не пропустили. Он прошел в здание с другой стороны. Вдова Твардовского умоляла, чтобы дали слово Дементьеву^[221]. Отказали, хотя он уже написал и ничего в речи такого не было. Она взяла «реванш» на Новодевичьем, не отходя там от Солженицына. Этому помешать уже никак не могли. #

26 дек. Вечером смотрим с Ц.И. передачу «У театральной афиши» по ТВ. Наша беседа за круглым столом с И. Вишневской была показана в конце (с небольшими сокращениями)^[222]. В общем — прилично. С удивлением смотрел и слушал себя: мастит, самоуверен, какой-то «дворянский» прононс, почти генерал Игнатьев. (…) # [известие от матери Эммы: ] Эмме лучше, кажется ничего страшного у нее не нашли и в пятницу ее должны взять домой. #

28 дек. Сегодня в «Сов. культуре» [о 600-м спектакле «Давным-давно» в Театре Советской Армии: АКГ обижен, что его самого, автора, не удосужились предупредить заранее] #

30 дек. [АКГ в ЦДЛ] # (…) исключен Галич. Исключил его московский секретарьят^[223]. (…) # (…) Если бы я не знал его лично так хорошо и близко, я возможно относился бы к нему серьезнее (…) ##

1972

1 янв. Семьдесят второй. Високосный. Посмотрим! # Почти до четырех утра у Бориса Натановича^[2]. Настроение — никуда, кашляю. Но еда была вкуснейшей и настоящее французское шампанское, превосходное. И конечно индейка. Еще был старичок Вольф, потом пришли Васильевы, соседи. Мой спор с Васильевым об эмиграции. # Б.Н. начал по моему совету писать воспоминания и написал главу «Эйзенштейн в Париже». Недурно. # (…) # Калик^[3] часто звонит из Тель-Авивы^[4] знакомым. Он будет снимать фильм о варшавском гетто, но ждет, пока выпустят из СССР оператора А. Кольцатого^[5]. Он не делал никаких антисоветских заявлений и держится в стороне от антисоветски — настроенных репатриантов. # На секретариате, исключавшем Галича (Гинзбурга), за строгий выговор проголосовали: Катаев, Арбузов, Рекемчук и Барто^[6]. Подоплека дела еще неясна^[7]. # В Москву вернулась из ссылки Лариса Даниэль^[8]. Юлий Даниэль живет в Калуге. # (…) # Б.Н. продает свою машину, с тем чтобы купить новую. # Не могу найти свою любимую трубку, английскую — подарок Ильи Григорьевича. Мог потерять ее вместе с телефонной книжкой и м.б. на улице 3-го Интернационала^[9], где я небрежно бросил свой пиджак на кресло, а не повесил. (…) Простить себе не могу — такое разгильдяйство…^[10]##

2 янв. (…) # Обедал и просидел часть вечера у Ц.И. К ней заходил Б.Г. Закс, нервный, взвинченный, подавленный смертью Твардовского^[11]. Говорили о разном. # Исключение Галича подготавливалось неделю. Т. е. за неделю его предупредили. Он сам сказал Марьямову, что «это все старая новосибирская история», но, вероятно, к ней что-то и добавилось. Кто-то сказал, что «досье» о нем довольно пухлое. По сведениям Л. [Левицкого?], Арбузов говорил о Галиче очень резко, но голосовал за выговор^[12]. Кацева опасается расширени[я] акции: например[,] на Копелева, который оказывается, печатается в газетах ФРГ. Евгений Маркин действительно исключен в Рязани, но под соусом «аморалки», хотя на заседании говорилось о пресловутых стихах. # По рукам ходит письмо Солженицына о похоронах Твардовского. Оно коротко и написано лучше другой его «Публицистики»: нет и бога, и разных славянизмов. # (…) # Будто бы через несколько дней в парижской «Монд» будет напечатана статья Солженицына о Твардовском^[13]. ##

(л. 5) [далее в дневник вставлен текст письма Солженицына, озаглавленный «К девятому дню» — машинопись, но другой печати, чем в остальном дневнике АКГ: интервалы больше, 2-я или 3-я копия, с опечатками и особенностями написания:?-жеданно-горькими тяготами … не борожден лоб; вся нечетная дюжина (?) секретариата; раздалутся голоса молодые]^[14] Есть много способов убить поэта. # Для Твардовского было избрано: отнять его детище, его страсть — его журнал. # (…) # К ДЕВЯТОМУ ДНЮ # А. Солженицын #

3 <января>^[15]. # Кажется, все в порядке: пьеса репетируется^[16] и все задержки и паузы объяснимы и естественны. Но меня не покидает состояние неуверенности. (…) Еще никогда мне так не хотелось успеха. Раньше я как-то в нем не сомневался и часто бывал чем-то увлечен и занят, когда меня репетировали. А теперь моя жизнь пуста и эта премьера и ее успех мне необходимы. # (…) # Встретил в булочной Федю Липскерова^[17]. Он где-то здесь живет. Нам не о чем говорить, и мы обмениваемся дежурными вопросами. Он известный конферансье, и его сын уже тоже пописывает в юмористическом роде. Как далеко то время, когда мы дружили — более 40 лет назад… У нас в обиходе были товарищеские, насмешливые клички. Его звали «Фред», меня «Шурик». Варшавского^[18] называли «Джемс» и только Коля Шумов^[19] был просто «Колей». Все мы еще живы и все чего-то добились. Коля — крупный чиновник в Министерстве культуры. Яков — замредактора киножурнальчика. Федя — известный конферансье. Я …? Был еще рядом с нами Боря Толмазов^[20]. Он тоже — народный артист РСФСР, главреж театра. Никакой потребности друг в друге мы не чувствуем. # Так же сошел на нет и второй круг моих друзей: Арбузов, Плучек, Шток. Ссор и драматических эпизодов не было (у меня с ними, во всяком случае). Но все выдохлось. (…) # Война — Рок нашей эпохи — прошла мимо всех. Но другой Рок захватил меня: я один из всех «сидел». Но и тут все обошлось благополучно, если не считать того, что шахматисты называют «потерей темпа». #

5 янв. (…) # Сегодня в Люблино под Москвой открылся процесс Владимира Буковского. Иностранные корреспонденты не допущены. Акад. Сахаров со своими приверженцами — тоже. (…) # Вчера пришло письмо от Эммы^[21]. Товстоногов подлец, она хочет подавать заявление об уходе, я не должен был «сметь» давать Н.И. деньги^[22] — словом, «моча в норме», как говорит Надежда Яковлевна^[23]. Возвращение к комплексу обид — видимо косвенный признак выздоровления, хотя она и пишет, что в марте м.б. понадобится операция. # (…) # Вчера звонил Л.Я. Гинзбург. Как нарочно, говоря с ней, страшно раскашлялся. Она была у Н.Я. и говорит, что у нее «мрачно». # (…) # Донеслись какие-то слухи о Демине^[24]. Он зарабатывает около 3 тыс. франков, все вечера просиживает в каком-то кафе, где его принимают за автора детективов, много пьет кальвадос и джин, физически скверно себя чувствует (гипертония), перессорился со всеми и очень одинок. Но много пишет. (…) # В «Иск[усстве] кино» окончание книги Шкловского об Эйзенштейне. В вопросе об апологии «Грозного» он мелко вертится и лукавит. Но, не ответив на вопрос о «собачьем заказе»[,] нельзя написать портрет Эйзенштейна. Достойней, если он трусит, было-бы закончить книгу на «Невском», хотя это тоже печальный конец. ##

6 янв. (…) # Владимир Буковский приговорен, кажется, к 5 годам заключения (из них 2 года тюрьмы) и еще к 5 годам «по рогам», как говорили в лагере, т. е. к ссылке. # (…) # В Вечерке целый подвал о деле Буковского, написанный с невероятным количеством передержек. Оказывается, я не расслышал: он приговорен к 7 годам заключения. В отчете несколько явных противоречий. #

8 янв. (…) # Еще приходят запоздавшие новогодние письма: от Е.С. Добина, Д.Я. Дара^[25] и В.Т. Шаламова. Открытку от последнего мне переслала М.Н. Соколова^[26] из Загорянки. #

9 янв. (…) # До удивительного ни к кому не хочется идти. В Москве есть 4–5 домов, где мне не удивятся, а обрадуются. Есть домов 10, где удивятся, но тоже обрадуются. Можно было бы восстановить отношения еще с несколькими домами. Но не хочется. Даже к Б.Н., который живет почти рядом. Лучше, чем с другими, все-таки с Ц.И.^[27]. #

11 янв. (…) # Вечером у Ц.И., где и обедаю. Разные разговоры в связи с «книжным делом», т. е. с бесплатной раздачей книг из запасников Лен[инской] библиотеки, о котором мне рассказывали летом Аникст и Р.А.^[28] Хорошо, что я не поехал туда: там нашли какую-то панаму^[29]и идет следствие. (…) # Оказывается, в конце концов за исключение Галича проголосовали единогласно даже те четверо, которые сначала хотели дать строгача. [См. выше, в прим. к 1 янв.] (…) Кто-то из власть имеющих произнес: — Пусть лечится у своих, единокровных…^[30] # (…) # Вечером по городу мгновенно разнесся слух, что завтра в «Литер. газете» будет полоса о семье Солженицына — перепечатка из «Штерна»^[31]. О том, <что> будто бы его дед и отец богачи, а сам Солж. плохо относится к своей тете и двоюродным сестрам. # Ну и что? Как-то это несовременно уже, ставить в вину «непролетарское происхождение». А что касается отношения к родственникам, то я, например, тоже недолюбливаю многих из своей родни и не поддерживаю отношений. #

12 янв. (…) # Отправил письма Генн. Гладкову (композитору) и Шаламову. # В Литературке действительно полполосы о семье Солженицына. Попутно в редакционной врезке называют роман «Август Четырнадцатого» антисоветским. Умнее было бы помолчать. Мало ли что пишет «Штерн»? Но Чаковский отправлял и своих репортеров проверять это на родину Солженицына. И все-таки — гора родила мышь. Когда-то это называли «приемами желтой прессы». # (…) Вялость, но все же пишу о Мейерхольде. За два дня написал 8 страниц, но день пока не кончился. # (…) # До ночи написал еще 2 страницы. # Окунулся в воспоминания. Я конечно не понимал всего в те страшные годы террора, но все же понимал больше других. Всего я и теперь не понимаю^[32]. Но для меня ясно, что в основе была очень целенаправленная акция, которую правильнее всего назвать государственным переворотом сверху с сохранением прежней политической обрядности и фразеологии. Другое дело, что необходимость в десятках тысяч исполнителей, не посвященных в смысл акции, привнесла в нее ту или иную долю импровизации и хаоса, с которой Сталин мирился, хотя и старался ввести это в русло переменами в органах: так сказать, террором против террора. В общем, ему это удалось. Были и случайности (судьба Левы), но гибель Мейерхольда не была случайностью[: ] против таких, как он, и было все задумано. Мог ли он спастись? Мог, если бы быстрее поспешил на службу новому заказу, тому «собачьему заказу», которому стал служить Эйзенштейн^[33]. ##

13 янв. (…) # Работал над «Гибелью Мейерхольда» — всего 14 страниц, но это только половина, вероятно. # Днем недолго у Н.П. Смирнова^[34]. Вечером у Ц.И. Там Кацева, В.А. Твардовская. # Ц.И. смотрел врач: плохая кардиограмма. # Общее единодушие в смысле глупости публикации о Солженицыне. (…) # Оказывается, уже решено, что в апреле где-то на квартире в Москве ему будет вручена Нобелевская премия. Это-то и подлило масла в огонь. # Рассказы В.А. Твардовской о доме, об архиве отца, о хлопотах вокруг комиссии, о трусливом поведении К. Симонова на кладбище, когда тот увидел Солженицына и чуть не бегом в сторону, хотя шел к вдове. Потом рассказы об ее институте, о Нечкиной^[35] и пр. # По сведениям Кацевой, история с Галичем началась так[,] как и говорят — от свадьбы Ивана Дыховичного и дочери Полянского, где пели или проигрывали песни Г[алича]^[36]. Кстати, когда Маргулис, наш умерший парикмахер[,] узнал, что Володя Дыховичный назвал своего сына Иваном, он сказал: — Ну, что ж, старинное еврейское имя! (…) #

15 янв. (…) # Вчера В.А. Твардовская прочитала два стихотворения, присланных семье в связи со смертью Твард-го^[37]. Одно короткое — неплохое, талантливое. Другое — о Василии Теркине, которого не пустили в ЦДЛ к гробу и он пошел в пивную, написано ловко и умело, в манере «Теркина», явно литераторской рукой. В.А. или не хотела назвать авторов, или сама не знает. # (…) # Третьего дня был на ул. Грицевец и там обедал. Т. и Т.^[38] уезжали на каникулы в пионерлагерь МГУ. # По «книжному делу» арестована одна женщина: будто бы она спекулировала полученными даром книгами. Скверно, что она как-то связана с Р.А.М.^[39] # (…) # Еле расслышал по радио, что иностран. корр. передают из Москвы, что у 8 лиц на квартирах были произведены обыски, в том числе у Петра Якира…^[40], а больше ничего не расслышал. (…)

16 янв. [АКГ рассуждает о «посадках»] (…) # И есть еще довольно большая потенциально-оппозиционная армия запуганных и притихших «прогрессистов», изредка читающих самиздат (который заметно сократился, по-моему) и рассказывающих анекдоты. # Галич (Гинзбург), с которым я был в довольно дружеских отношениях в начале 40-х годов и знаю как человека (после лагеря ни разу не встречался) — не «деятель оппозиции», — это тщеславный, соблазненный салонным успехом исполнитель. Глазами читать его тексты нельзя — они литературно беспомощны, но в них есть некая эстрадная выразительность. Впрочем, я всегда отказывался их слушать в записи: это кощунственное паразитирование на лагерной теме (то, что я слышал). И сам он стал как-то противен. Думаю, что он сейчас очень перетрусил и полон раскаяния. Не могу даже представить, с кем он дружит. Кроме того, этот подлец зачитал у меня книгу — биографию Чайковского Н. Берберовой. Я могу простить ему скверные стихи, но то, что он зачитал у меня книгу, — не могу^[41]. #

18 янв. (…) # «Книжное дело» пахнет неприятностями для Р.А.М. Он вызван свидетелем, но не явился. (…) Некая Шоскальская^[42], обвиняемая по этому делу, с ним связана. (…)

19 янв. (…) # В час дня французы передали, что в Киеве был вчера произведен обыск у Виктора Некрасова, подозреваемого в отношениях с группой Дзюбы, о которой говорится, что она занималась «антисоветской деятельностью»^[43]. Что Некрасов был хорошо знаком с Дзюбой — несомненно. Что мог участвовать в либеральной болтовне — но кто же в ней не участвовал иногда? Но кроме этой болтовни, был<а> ли «деятельность как таковая»? Сомневаюсь. # Я незнаком с В. Некрасовым. Писать он стал в последнее время плоховато: небрежно, грязно, смутно. Он много пил, говорят. Это человек сложных комплексов и травм (…). Писатель, много обещавший и человек трагический. # Во всяком случае, это первый обыск у писателя такой известности за долгое время. # Вчера днем в ЦДЛ об этом еще не знали, значит, это случилось только вчера вечером или этой ночью. # Видел вчера еще Н.И. Столярову^[44]. По ее словам, издательские дела комиссии эренбурговской еле движутся. (…)

21 янв. Почта драматурга… Ругательная рецензия на «Молод[ость] театра» из рижской комсомол. газеты^[45], нежное письмо из Центр. театра сов. армии и юбилейная афиша с подписями, вырезки газет. объявлений из Калуги о «Давным-давно». # (…) Как недостатки пьесы рецензент отмечает то, что я считаю достоинством. # (…) # Тоска. Я пассивен, и это уже как болезнь. # Только новая работа может меня спасти. Дела матерьяльные сложны, но бывало и хуже. # (…) # Вот уже конец января, а я все варю себе компот из собственных яблок. До февраля дотяну. # Обедаю по-прежнему редко: покупаю полуфабрикаты антрекотов и ромштексов, жарю яичницу. # В ЦДЛ не тянет. ##

24 янв. Днем на ул. Грицевец. Привез подарки Тане и дал 20 р. на часики. И оставил 100 р. денег. # (…) # «Книжное дело» закончилось тем, что подсудимой женщине Ш. дали 6 лет и больше никого не привлекли. (…) # Рассказывают, что делать обыск у Якира приехали на легковушке, но пришлось вызывать грузовик — так много забрали документов. Будто бы 3 тысячи штук. Был обыск у Кима^[46] и еще у 6–7 человек. Все это, конечно, округлено и преувеличено. ##

27 янв. (…) # С интересом прочитал в «Нов. мире» и повесть Быкова, и воспоминания М. Шагинян, и А.Л. Пастернака^[47]. Вот, все изменилось в журнале — и редколлегия, и редакционный аппарат, а журнал по-прежнему остается лучшим из наших «толстых» журналов. (…)

30 янв. (…) # Со всех сторон твердят, что обыск у Якира продолжался 18 часов. Еще был обыск у Ю. Кима и у некоего молодого человека Генкина^[48], приятеля сына Закса^[49]. #

5 фев. (…) # Зарубежное радио сообщает, что будто бы 30 дек. на Политбюро (откуда это известно?) стоял вопрос о ликвидации периодики самиздата, для чего и были произведены обыски. Несмотря на это вышел и уже попал за границу № 23 «Хроники текущих событий». Подозреваемых в участии вызывали на Лубянку и допрашивали два полковника, которые интересовались также журналом неославянофилов «Вече» и киевским «Украинским вестником»^[50]. Я много раз слышал по радио об этих изданиях, но ни разу не видел ни одного номера. Так что распространенность их преувеличивается. # (…)

9 фев. В первый раз смотрю репетицию — прогон 3-й картины^[51]. (…) # По просьбе Симонова^[52] говорю несколько слов похвальных актерам. Русланова^[53] (прелесть!) уже со мною кокетничает. (…)

13 фев. [по «Маяку»] объявили «Фантазия на музыку из “Давным-давно”». Пели И. Архипова и какой-то баритон, хорошо играл оркестр. # Слушал с удовольствием и подумал — по какому-то боковому ходу ассоциаций — о том, что моя сила в лирической хвале жизни и не нужно мне писать проблемных пьес. И «Молодость театра» ведь — то же… #

21 фев. (…) # В Москве сейчас Генрих Белль. Вокруг него идет свистопляска. Соревнуются: леволиберальный дом Копелевых, праволиберальный: Мельникова и Черной^[54] и стараются не спускать глаз искусствоведы в штатском: Стрженевский и Брейтбург^[55]. На днях Стрженевский упустил Белля. За ним в гостиницу неожиданно приехали от Солженицына и увезли в то время, когда Стрж. сидел в номере. (…)

23 фев. (…) # Сегодня в «Лит. газете» письмо в редакцию В. Шаламова. А только вчера я послал ему записку с предложением встретиться в воскресенье. Любопытно, что заставило его так написать? Беспричинно это не делается. Он не член Союза, и там давление на него оказать вряд ли могли. Но его книжка стихов в плане «Сов. пис.». И все же меня это письмо удивило. В нем говорится, что «проблематика “Колымских рассказов” снята жизнью»^[56]. # (…) # 80-летие К. Федина. Он неуважаем среди писателей. Во многих историях — от Синявского до Солженицына — он вел себя трусливо и недостойно. Юра^[57] поместил в «Лит. России» восторженную заметку о нем^[58]. Он спросил, читал ли я ее. Я ответил, что не стал читать, так как не люблю Федина. Он был смущен. Это я еще мягко сказал. # Юра очень нервничает из-за критики повестей. Я был бы рад таким отзывам, но ему хочется официальной славы, начальственного одобрения. Вероятно, это влияние Левы Гинзбурга^[59], который вибрирует от любых приливов и отливов в уловлении конъюнктуры. # (…) # В статьях о Юриных повестях в № 2 «Вопросов литературы» В. Соколова и Синельникова есть верные замечания, но главное не сказано^[60]. Их сюжеты рассматриваются как отклонения от некой несуществующей нормы жизни, как аномалии: отсюда рассуждения об «отрицательности». ##

25 фев. (…) # Юра говорит, что статья о нем в Литгазете заказана Бровману. [см. ниже зап. от 8 марта] #

26 фев. Еще одно письмо от Е.Р. Симонова. [о новых купюрах в репетирующемся спектакле] (…) # Сегодня в ЦТСА идет «Давным-давно», а через неделю по ТВ снова показывают «Гусарскую балладу». #

28 фев. Вчера^[61]утром у меня один за другим — Миша Шульман^[62] и Борис Натанович [Ляховский]. # У Миши несчастье — жену кладут в больницу с диагнозом: рак. # В 2 часа еду к Шаламову. Он рассказывает мне историю своего письма в редакцию. Как я и думал, у него заблокировали книгу стихов в «Сов. пис.» и цикл стихов в «Лит. газете». При выяснении причин узнает, что все упирается в Союз писателей. Он не член Союза. Разговор с Марковым. — Мы вас примем, но вот вас все печатают за рубежом. Мы знаем, что вы сами не передаете, что это делается без разрешения, но напишите мне об этом, а я покажу это письмо в приемной комиссии… В.Т. написал, Марков передал письмо, выбросив обращение и один абзац, в «Лит. газету». Но В.Т. ни о чем не жалеет и настроен задорно. Он хочет вступать в Союз. Вся беда в его полной оторванности от литер. среды и общей ситуации, с которой он не мог соразмерить своих поступков. И он искренне не понимает, как его письмо могут повернуть против Максимова, например, Каржавина или еще кого-то. В.Т. даже не знал об исключении Галича. Но я не стал ему этого объяснять. Мне стало очень жалко его, и я виню и себя в том, что, хорошо относясь к нему, редко с ним встречался, — в сущности, он жил в полной изоляции, усугублявшейся его глухотой и болезнями, бедностью и пр. # Его комната, где уже довольно много книг. Он умело покупает новинки: показывал мне новую интересную книгу Э. Бурджалова о Февр. Революции^[63]. И снова рассказы о Колыме. О смерти Арк[адия] Добровольского^[64], которого хорошо знал и Шульман. Тот умер в Киеве в инвалидном доме, куда его водворила его последняя жена, киевская поэтесса Костенко^[65]. Чем-то неуловимо его комната, хотя она и довольно большая, напоминает кабинку лагерного придурка^[66]. [!] # От Шаламова еду к Гариным^[67]. # Э.П. плох — таким я его еще не видел. (…) # Ухожу ночью, еду домой на «леваке». Грустно. Жалко Гариных, жалко Шаламова, и себя тоже немного жалко. Тепло. Тает. ##

29 фев. Умер А.М. Ходурский^[68], юбилей которого праздновали в конце декабря на 600-м «Давным-давно». # Вчера днем в ЦДЛ. Обедаю с Абрамовым (переводчиком) и Медниковым^[69]. (…) # Медников спрашивал меня, правда ли, скоро будет мой «юбилей». Я сказал, что не хочу никакого «юбилея». Из Союза не раз звонили Тоне [жене АКГ] о том же, о чем она позвонила Ц.И. [Кин]^[70] # Шаламов показывал мне купленную им книгу — хрестоматию «Родная литература. ХХ век», выпущенную изд. «Просвещение», где есть стихи Гумилева, Мандельштама, Кузьмина, Ахматовой. Составитель — Н. Трифонов^[71]. Теперь можно поверить, что выйдет Мандельштам в «Библ. поэта». # Странное время! Все время происходят какие-то изменения в разные стороны и очень непоследовательно. Давно ли зарезали книгу В.Н. Орлова^[72] и антологию стихов этих авторов в той же «Библ. поэта» и кого-то снимали за нее в издательстве. # Рассказы Шаламова об около-оппозиционном поэтическом фольклоре конца 20-х годов. Поэма о П. Залуцком Михаила Голодного^[73], стихи М. Светлова и даже Багрицкого. Ш. уверяет, что он сам слышал, как Багрицкий читал стихи о Троцком на студенческом вечере. Он тогда учился в МГУ и жил в общежитии на Б. Черкасском, напротив «Комсом. правды». Там сплошное гудение от диспутов и споров. К 1929 году из ста студентов, живших в общежитии, были арестованы и отправлены в ссылку 80 человек. Он сам был взят там в первый раз. Как на диспуте тогдашний ректор Вышинский^[74], рьяно выкорчевывавший оппозицию, получил две пощечины. Потом он ушел в Главпрофобр^[75] и уж затем в прокуратуру. Теория Ш[аламов]а о самоуправном и антиправовом характере «досрочных освобождений» и сравнение [далее текст от руки, почерком АКГ: ] Вышинского и Крыленко^[76] как “”^[77]. ##

1 марта. (…) # Рассказ В.Ш. о том, что Н. Дементьев^[78], поэт, был троцкистом и его самоубийство с этим связано. Ш. даже утверждает, что он застрелился в тот момент, когда за ним пришли. Это было в начале 1936 года. Но тогда как раз была передышка между волнами арестов 1935 и конца 1936 гг. Кроме того, будь за ним нечто эдакое — это могли ему припомнить посмертно в разгаре 1937 г. Было же подобное с секретарем Аджарии… забыл фамилию…^[79] Пастернак написал на смерть Дементьева стихи и напечатал их в апреле 1936 года в «Знамени»^[80]. И все же что-то такое тут есть. Не понимаю, как я в свое время пропустил стихи о смерти поэта. Я был оглушен событиями с расколом среди хмелевцев^[81], влюбленностью и — даже пил… # В Москве все с удовольствием пересказывают историю, как в Болшевском доме творчества киноработников критик Р. Юренев^[82] получил две пощечины от жены актера Анненкова. Он грубил официантке и довел ее до слез. Этот Юренев в одной статье написал, что А. Гладков «использовал в сценарии “Гусарской баллады” мотивы популярной комедии», не сказав, что комедию-то тоже написал А. Гладков, и давая простор для догадок, что он что-то тут у кого-то заимствовал. Дерьмо с ученой степенью. # Собирался поехать на похороны Ходурского, но с утра расстройство желудка. Это бывает у меня редко, и я пугаюсь. И думать нечего о том, чтобы выйти… # Милый Ходурский! Вот кого я с удовольствием встречу на том свете! Он написал мне на юбилейной «600» афише всего месяца два назад: «Дорогого Александра Константиновича поздравляю! Люблю, целую! Антоний Ходурский». Это был любимый мамин актер и особенно в моем Нурине. # В 9 часов по «Нем[ецкой] волне» передали из Лондона, что там достоверно известно, что в Москве готовится суд над престарелым писателем В. Максимовым… # Третьего дня в ЦДЛ после обеда мы пили кофе с Левой и с Боборыкиным^[83] и в это время пришел Максимов и присоединился к компании, сидевшей за соседним столиком в углу прибуфетного зала. Я с ним полу — знаком, т. е. нас когда-то знакомили, но потом мы почему-то перестали здороваться. Когда мы уходили, Лева подошел к нему и спросил полушутя, когда же того станут прорабатывать в Союзе, а Максимов ответил, что это не так важно, а куда важнее найти еврейскую невесту (т. е. эмигрировать). Его и Каржавина недавно вызывал Ильин^[84]. Оба держались дерзко, будто бы. # Версия Б.Н. о возможной судьбе Галича. Доведут до матер. трудностей, потом дадут работу и одновременно постараются завербовать. Это возможно. ##

2 марта. (…) # (…) Индия и Бангла-Деш наши единственные друзья в Азии. В Иране расстреляли 6 коммунистических лидеров. Весь мир говорит об этом, а наша печать набрала в рот воды. # (…) # Слух о возможности высылки за границу Солженицына. Он идет от его приятеля Л. Копелева. # (…) # Прочитал в «Театре» новую пьесу Арбузова «Этот старый, старый дом». (…) Я предпочитаю такие пьески его надуманным и претенциозным «главным» пьесам вроде «Выбора»^[85]. Это почти ремесленно, но уж лучше такое ремесло, чем безвкусные и неумные комедийки Рязанова и Брагинского^[86]. # Их последний сценарий «Старики-разбойники» глуп, неправдоподобен, мелок, несмешон. Только реномэ удачливости заставило его утвердить и печатать. # А ведь Рязанов способный человек! # (…) # Премьера, как ни верти, через три недели. Столько ждал и — как-то перегорело. И еще эти последние споры с Е. Симоновым… # Март! Мой месяц! # Посмотрим! ##

6 марта. Утром заходит Лева. У него папка с письмами Паустовского к Фраерману^[87]. В них два пронзительно-умных наблюдения: уничтожающее о К. Симонове (1942) и, увы, о Гайдаре в Ялте (1938 г.). В связи с Симоновым он говорит о «военном карьеризме», о «добыче счастья и чинов» во время народной трагедии; о Гайдаре сокрушается о его пьянстве, из-за которого тот деградирует. Он заключает: «по-моему, Гайдар уже конченный человек». # Вечером в ЦДЛ на обсуждении юриных повестей (…) # Неприятный осадок после разговора с А. Рыбаковым о Шаламове. [Рыбаков] считает теперь Шаламова «негодяем»^[88]. (…) # Послезавтра «женский день». Ночью улицы уже полны пьяной молодежью. Подвожу девушку, пьяную, с разбитым лицом и почему-то с острой болью вспоминаю Э. #

7 марта. (…) # Бибиси передало сегодня «Завещание Надежды Мандельштам». (…) # Я не ответил на письмо из ЦДЛ о праздновании моего «юбилея». В Союзе я не персона-грата и почестей по третьему разряду не хочу. (…) ##

8 марта. В «Лит. газете» статья Бровмана^[89] об юриных повестях (…). # Дела его хороши, но он нервен и неудовлетворен. Ему хочется и официальной признанности. Я ему объясняю, что нельзя одновременно и писать правду, и желать всеобщего восхищения. Он умный человек и это понимает, но нуждается в напоминании. #

10 марта. (…) # Пять «советских интеллигентов», якобы получивших разрешение уехать в Израиль, перед отъездом опубликовали в «Таймс» письмо-обращение к «советской интеллигенции» с призывом бороться с расширением «реакции» в СССР^[90]. В письме говорится, что «готовится новая кампания против Солженицына», «лежит с инфарктом лишенный всех званий Галич» (!), «умирает в тюрьме Петр Григоренко»^[91], под угрозой П. Якир и т. д. Подписи такие: Юрий Глазов, Юрий Титов, Александр Вольпин (Есенин?)^[92] и еще два имени я не разобрал. #

11 марта [АКГ в Вахтанг. театре на прогоне спектакля] (…) # Неужели — удача? Даже не верится. # (…)

12 марта. (…) # Вспоминаю: какая же по счету это моя премьера в театре? # «Давным-давно», «Бессмертный» «Новогодняя ночь», «До новых встреч», «Первая симфония», «Ночное небо», «Украденная жизнь» — 7 премьер. Значит — 8-я. # Из них я хотел бы издать 6 пьес (кроме «Бессмертного», написанного в соавторстве, и «Украденной жизни», являющейся свободной переработкой японской пьесы). И к ним прибавить «Путь в Миссолунги», которая не ставилась. А из киносценариев: «Зеленую карету» и «Невероятного Иегудиила Хламиду». (…) #

17 марта. Вчера спектакль смотрела труппа и Худсовет. (…) # (…) После долгие вызовы. Я не хотел выходить, так как прослезился во время финала и мне было неловко выходить с мокрыми глазами, но пришлось. Я был и смущен, и сконфужен из-за этого. # Начальство приняло спектакль более сдержанно, чем сами вахтанговцы, похвалили с оговорками (…)

19 мар. (…) # Оказывается, премьера будет не 25-го, а 6-го апреля (…) # Загадочная смерть в Милане издателя Фельтринелли^[93], первого выпустившего «Доктора Живаго». Он миллионер, но был связан с М. Дебре^[94], Ф. Кастро, геваристами^[95] и пр. и в Италии еще его должны были арестовать, и он скрывался. Еще он любил часто жениться. Парадоксальная фигура середины ХХ века. До венгерских событий был членом компартии. # (…) # Прочитал в № 3 «Звезды» последнюю часть книги М. Зощенко «Перед заходом солнца»^[96], написанную в 1943 году. Наивно и малоубедительно. И скучно. И — главное — претенциозно. Во-первых, сам Зощенко не выздоровел, как он заявляет. Встречавшие его в 50-х годах рассказывали об этом. Во-вторых, во всем этом есть некий российский диллетантизм, эдакая доморощенность. # Очерки Марьямова^[97] хорошо написаны. # Гладил черный (штопанный) костюм. «Таки я не франт», — как говорится в анекдоте, который любил Константин Георгиевич Паустовский. # Сварил гречневую кашу из брикетов. Мог бы пойти к кому-нибудь пообедать, да неохота выходить. # Днем читал лежа и задремал. И как обычно после дневного сна, проснулся в тревожном настроении. («Не спите днем». Пастернак^[98].) Беспричинно, но тягостно. Ну, хорошо, премьера, а что дальше? # И.М. Толчанов^[99] после худсовета подошел ко мне и сказал, что я должен написать для него хорошую роль. Ему более 70. То же сказала и Лариса Пашкова^[100]. Писать пьесы? Какие? О чем? Обычно мои замыслы созревают десятилетиями. # Кончить повесть о Маяковском? Написать, несмотря ни на что, повесть о Луначарском? Стоит ли? # Роман о лагерном театре? Но напечатать его нет никакой надежды. Сценарий? Тут нужен случай, заказ. # Правильно было бы заняться улаживанием личных дел, наконец. Поставить это, как говорится, «во главу угла». А то все запустил. # Закон моей жизни — довести дела до полного хаоса и потом одним верным ходом все спасти и изменить. Так было всегда. ##

21 марта. (…) Поступок Арб[узова] еще долго не забудется, и отношение к нему изменилось^[101]. #

22 марта. Генеральная репетиция «для пап и мам». Полный зал. (…) # (…) Я пригласил Леву с Люсей^[102] и Мишей^[103] и Володю^[104] с женой Таней, Каменских^[105] и Костю Есенина^[106] с женой и дочерью. Не смог прийти А.П. Старостин^[107]. # Смотрю с обычным напряжением. Что за черт! Разучился я смотреть свои пьесы — очень устаю. Да, еще был Борис Натанович с женой. (…) # Саша Каменский сказал Леве, что это мелодрама, сделанная с изяществом и вкусом. Над Сашей властны ходовые модерняжьи стереотипы, и я это предвидел. Наверно так же отнесется и Юра, который будет смотреть послезавтра. Для этой пьесы нужен чистый и наивный зритель^[108]. # Идем с Левицким пешком до площади Революции, еду в метро домой, принимаю душ и иду обедать к Борису Натановичу. От него иду смотреть по телевизору футбол у Ц.И. Ее я пригласил на послезавтра. # Формально говоря, был успех, но мне что-то не по себе. Или от обычной горечи, когда сбывается желаемое, или от смутного предчувствия каких-то гадостей. # И — огромная физическая усталость. Почти до изнеможения. #

24 марта. (…) # На спектакле были по моему приглашению: Тоня с Таней^[109], Юра Трифонов с Олей (Алла не смогла быть)^[110], Костя Ваншенкин с женой^[111], Миша Шульман, Кацева с дочкой, ну и Ц.И. Кин с Марьямовым. (…) # Не знаю, был ли кто-нибудь из Твардовских, которым я оставлял места^[112]. А.П. Старостин вторично не пришел. # Возвращаюсь домой в изнеможении и засыпаю одетый. Среди ночи раздеваюсь, и уже не спится. # (…) # Солженицын опубликовал какое-то заявление о лакействе нашей православной патриархии, заявляющей какие-то протесты против Кипра и закрывающей глаза на несправедливости в стране из-за страха церковных генералов потерять свои привилегии. Я сам не читал, но будто бы заявление передавала Бибиси^[113]. # (…) В ЦДЛ в витрине юбиляров нет моего фото — они писали, чтобы я принес, но я не ответил. Сами могли бы, если хотели. У Лесса^[114] много моих фото. Симонова, небось, нашли бы. Ужасно глупо самому нести в Союз завернутое в папиросную бумагу свое фото. ##

(л. 56) [афиша спектакля «Молодость театра» в театре Вахтангова с перечислением исполнителей: Кацинский, Коваль, Иванов, Галевский, Зорин, Кузнецов, Зозулин, Леонов, Вертинская, Малявина, Шашкова, Пешкова и др.]

26 марта. Вчера спектакль шел впервые с проданными билетами (но не через кассу, а сотрудникам Ленинской библиотеки и завода Динамо) (…) Наташу играла Райкина^[115], а Нину — Русланова. Наташа — Малявина^[116] мне нравится больше, а Русланова лучше Шашковой^[117]. Но все это не имеет большого значения в этом крепко-ансамблевом спектакле. # Были Райкин с Ромой^[118] (…), какой-то седоусый академик с женой и сын актера Русланова^[119]. # Все хвалят, восхищаются. Академик сказал, не зная, что рядом стоит автор: — Умная пьеса! Побольше бы таких!.. Меня представил Симонов, и он долго жал мне руку. (…) # После молодежь в актерском буфете внизу устроила импровизированный банкет с грузинской Чачей, которую специально привез из Грузии грузин-практикант. # Речи, тосты, все хвалят друг друга и меня. Я говорю мало и приглашаю на банкет 7-го. Я еще мало-знаком с большинством актеров и чувствую себя не свободно. Чача эта — порядочная гадость, вроде самогона. Пил я мало, но поймал себя на том, что любуюсь В.М., которая сидела недалеко от меня. Она сказала мне, что читала какую-то «запрещенную рукопись»: должно быть, «Встречи с Пастернаком». Разумеется, их никто не запрещал: просто не печатают. Но в Самиздате^[120] она имела, кажется, большой тираж. # Становится грустно, ибо затевать здесь «роман» бессмысленно, а вдруг захотелось, по инерции… # (…) # Как славно пахнет театральный успех! Давно у меня его не было. #

27 марта. [с удивлением читает статью о себе — в Большой Советской Энциклопедии] (…) # Слухи о том, что над Окуджавой собирается гроза. Его вызывал к себе Ильин и требовал письма с отмежеванием от заграничных изданий, но Булат отказался, а на партийном собрании говорили, что текст их разговора уже передавала Бибиси (?!). У Аллы^[121] неприятности в Политиздате тоже в связи с редактированием ею романа Окуджавы^[122]. Впрочем, я думаю, что с ним обойдется. Булат — человек умный, твердый и гордый. # (…) # Молодая женщина из литчасти театра Вахтангова, с которой я раз-два болтал о том о сем, оказалась внучкой Н.С. Хрущева, усыновленной им дочерью его погибшего на войне сына^[123]. Она довольно симпатична.

28 мар. (…) обедает в ЦДЛ, с Окуджавой: # У Окуджавы дела неважны, под него идет глубокий подкоп^[124]. Юра ходил в Пахре к К. Симонову. Тот в свое время дал положительный отзыв на роман Окуджавы, против которого сейчас в Политиздате идет кампания. Он просит вмешательства Симонова. Тот неохотно обещает, но удивляется, почему Булат не хочет подписать письмо против изд-ва «Посев»^[125]. #

29 мар. [из письма-поздравления АКГ от Ц.И. Кин, с подписью: «Ваша Ц. Кин»] # Я не могу ни с кем Вас сравнивать, потому что Вы (включая все Ваши фокусы, «интриги и адюльтеры», «бирючизм», или как это произнести?) такой, каким должен быть неподдельный художник. #

30 марта (…) # Не запасся серебром, и, когда начали с утра приносить телеграммы, мне нечего было дать письмоносцам. Неловко. Оделся и вышел разменять рубль (…) # В полтретьего пришла телеграмма от Эммы, посланная сегодня в полдвенадцатого. # Жалею, что не уехал в Загорянку, как сначала собирался. Оставил бы на двери записку, чтобы телеграммы опускали в отверстие для почты. # Сижу в нечистой рубашке, небритый и вдруг — звонок. Но на этот раз это не телеграмма, а В[ера]: красивая в красном длинном пальто и вязаной белой шапочке. Она мила и нежна и находится у меня с полседьмого до начала одиннадцатого. (…) Она придет на премьеру 6-го. # (…)

1 апр. (…) # Никого не хочется видеть. Последнее время я сравнительно много бывал на людях и устал от них. ##

2 апр. (…) # Вечером кто-то звонит. Не открываю. В почтовую щель падает записка от Кацевой, что они беспокоятся, что я долго не даю о себе знать. # Но одна мысль, что мне надо благодарить за поздравления, меня бесит. Ненавижу эти церемониалы поздравлений и ответных благодарностей. # Напряжение генеральных и первых спектаклей дало реакцию. Мою обычную — потребность в одиночестве. #

4 апр. (…) # Много сообщений о Солженицыне. Ему должны были вручать премию на частной квартире, но сов. правит-во не дало визу представителю шведской Академии наук. Перед этим, кажется, Солженицын дал большое интервью двум американским корреспондентам, где подробно описал, как его «душат»: не разрешают пользоваться архивами и библиотеками, вскрывают письма, подслушивают телефонные разговоры, непрерывно следят и за ним, и за его друзьями. Несмотря на это, он продолжает писать новый роман «Октябрь 16-го»^[126]. # (…) # Вечером, когда звонил Тоне, она мне почитала текст трех телеграмм, полученных на ул. Грицевец. # (…) # Еще не считал, но больше двух десятков телеграмм я наверно получил. И это при моей конспирации. # Идет Страстная неделя. Значит, банкет будет в пасхальную ночь. Забавно! ##

5 апр. Сегодня был просмотр спектакля для ВТО. (…) # Просмотр этот важен, так как труднее зала не будет. #

6 апр. (…) # Половина двенадцатого ночи. (…) # Вернулся с премьеры. Какое-то кисловатое и пониженное ощущение. #

7 апр. [у него была В<ера>, которой дают руководить журналом «Ровесник»^[127], и она собирается снимать фрагменты спектакля «Молодость театра»]

9 апр. Вчера после спектакля в ресторане ВТО состоялся банкет (…) # Из общего зала вдруг появилась пьяная и постаревшая Белла Ахмадулина. (…) Кажется, у нее какая-то перетурбация с мужьями. Но дело не в этом. И Ахматова часто меняла мужей. Плохо, что она пьет. И от этого стареет. Ей еще далеко до сорока. #

9 апр., продолжение (…) # Вечером у Ц.И. Смотрю хоккей из Праги. Потом заходит Е.А. Кацева. Белла Ахмадулина порвала с Мамлиным^[128]и вышла замуж за сына К. Кулиева (заставив его зарегистрироваться), который моложе ее на 10 лет. Кулиев-отец в отчаянии, звонил ей. (…) Ее богемная бесшабашность губит ее (…) #

10 апр. Звонил Павловой^[129] в Комитет печати. Мне предлагают стать членом какой-то комиссии, которая должна рекомендовать книги для перевода на иностранные языки. Это видимо своего рода демократическое прикрытие централизации этого дела, но мне все равно интересно. (…) # Арбузов так и не пришел на спектакль и так и не поздравил меня с днем рождения лично (хотя знал, так как подписал поздравление Секретариата). (…) Ну, как ему угодно. #

12 апр. (…) # В «Лит. газете» снова глупости о Солженицыне. Роман «Август 14-го» бранят люди, заведомо его не читавшие. Это не ново, но по-прежнему глупо. #

14 апр. [читает рецензии на спектакль — П. Антокольского в «Комсомолке» и Н. Лейкина в «Лит. России»^[130], а потом еще Р. Вартапетова^[131] в «Веч. Москве»] # Вечером у меня Вера. #

19 апр. Сегодня днем в «Новом мире», вечером на спектакле в театре Вахтангова. # Если не ошибаюсь, из моей статейки ничего не выбросили^[132]. (…) # Знакомство с зав. отделом критики Литвиновым^[133]. (…)

20 апр. Письмо от П.Г. Антокольского в ответ на мое с благодарностью за рецензию (от 17 апр.) # (…) # Вечером у Ц.И. смотрю на ТВ решающий хоккейный матч наших с чехами на чемпионате в Праге. Выиграли чехи, за которых болели все порядочные люди. Наши, бывшие 11 лет чемпионами, лишились этого звания. Это была не победа класса игры, а умного стратегического плана, а также одушевленности и выдержки. # Днем был в поликлинике. (…) у меня нашли подозрение на глаукому. Вот, не было печали! #

21 апр. (…) # Под вечер приходит Лева (а я опустил ему днем письмо). Объясняемся, но катарзиса не происходит. Он доказывает, что «прав»: я не соглашаюсь. Попутно спорим на ряд приватных тем. Вырвавшись из-под моего влияния, он уже заражен чьим-то другим, типа В. Корнилова^[134], говорит чепуху о войне во Вьетнаме и пр. Почти кричим друг на друга. Расстаемся, не уговорившись о встрече. # Мила с мужем уезжает в Израиль^[135]. # Будто бы А. Сурков на закрытом партийном собрании сказал, что с Солженицыным «надо кончать». Это понимают как его насильственную высылку из СССР. Летом у него развод и регистрация нового брака^[136]. Почему-то считают, что к этому приурочат его изгнание. ##

24 апр. Все-таки смотрел вчера спектакль. На этот раз из директорской ложи. (…) Были мои гости: Боря Слуцкий с женой и В.А. Твардовская с подругой. (…) В.А. в восторге поцеловала меня: Боря воспринял спектакль более охлажденно в силу своего темперамента (…) # После спектакля поехали к нему и пили до часа ночи водку. # (…) # Сегодня с утра в поликлинике. Заказываю очки. (…) Бек^[137] мне говорит: — Зачем вам пьесы? Пишите мемуары. Вы рождены, чтобы написать «Былое и думы»!.. Я отвечаю, что за пьесы все-таки платят, а за «Былое и думы» в лучшем случае получат наследники^[138]. #

25 апр. (…) # Бек мне еще сказал вчера, что в «мемуарах» нужно писать не только «людей», но и «события». — Пишите о событиях!.. #

26 апр. Письмо от Левы. Он «огорчен» и т. п. Жеманничает, как целка. Ладно, напишу ему прямо о сути дела. # (…) # Этой ночью читал свои письма к Ц.И. Она собрала их, перенумеровала, разложила по годам, чтобы сдать в ЦГАЛИ. Письма довольно милы и забавны. Но в них только одна сторона моей жизни. Я вырезал только 10 строчек из одного письма 69-го года (о покушении на Б.^[139]). #