Дневник отчаявшейся или Наложница некроманта (СИ)

Глава 9. Он. Но ты — это она

Я курил уже третью по счету сигарету, стоя у окна в круглой комнате, снова вернувшейся к своему изначальному назначению — венчать башню. Где-то вдалеке виднелся порт, где суетились люди, с опаской поглядывая на каменную дорогу, снова вынырнувшую из-под воды, но не смея ступать на нее. Они все еще помнили предыдущего владельца замка, который никого не щадил.

Хоть я и пытался собраться, пытался выстроить последовательность действий, которой теперь буду придерживаться, но не мог, все время возвращаясь мыслями к ней. К Аннет.

Я должен был пройтись по коридору, заглядывая в комнаты, и объясниться с их жительницами. Может быть, дать компенсацию золотом за все мучения, которые им пришлось пережить. Может, банально извиниться. Я гадал, но не мог и представить реакции девушек. Обрадуются ли они? Наверное, это звучит странно, но привыкшие к такой жизни, забранные из домов совсем еще девчонками, они никогда не работали. Растеряются ли они теперь, когда перед ними открыты все пути, и они могут выбирать?

Очередной окурок я сжег дотла прямо в пальцах. Понемногу учась контролировать свой дар, я откровенно наслаждался обретенными способностями и, конечно, свободой.

Аннет… Столько дел мне предстояло, а я думал только о ней, спящей сейчас в своей комнате. Все, что произошло всего полчаса назад… Все прошло не так, как я представлял.

Когда я подвергался наказаниям от Ноэла, не мог встать после побоев или, униженный, не смел пошевелиться, чтобы не навлечь большего гнева, я мечтал о ней. Веселой, наивной, теплой, такой родной. Я представлял, как касаюсь ее, целую, шепчу на ухо что-то ласковое, и она, Аннет, обнимает меня и смеется.

Это был образ. Воспоминание, которого никогда не было, в которое я погружался, чтобы мое положение показалось не таким ужасным, ведь вечером или ночью я мог зайти к ней, несчастной, порабощенной Ноэлом, и подарить ей чуть-чуть заботы, а она — мне.

Наверное, тогда, когда все это было украдкой, ненадолго, как отвлечение от невозможной повседневности, было проще. Я не должен был говорить что-то правильное, а она… Она была просто моей, иногда, ненадолго. И этого было недостаточно.

Слишком мало и слишком много, чтобы быть правдой одновременно.

А сейчас… Все произошло сумбурно, быстро, не так, как я предполагал. Не так, как мог бы представлять. Ее образ, плотно укоренившийся в моем сознании, мимолетный, но всегда одинаковый теперь стирался. То устоявшееся ощущение, которое я испытывал, когда был рядом с ней, менялось. Тогда проведенные вместе минуты были непререкаемой ценностью, самым дорогим, что у меня было. Но теперь у нас было огромное количество времени, и я, я… Не понимал ее!

Этот разговор о мертвяках и Ноэле окончательно сбил меня с толку.

— Просто убей его, — пробормотал я. Но она не хотела. Почему она не хотела?

В ее руках сейчас была не только ее собственная жизнь, но и ребенка. Моего ребенка. Это было ужасно просто, но Аннет отказывалась сделать то, самое последнее, что навсегда позволило бы ей быть свободной — убить мучителя. Сердце забилось чаще от вдруг пришедшей в голову мысли. Сигарета, еще недокуренная, вспыхнула против моей воли.

Она все еще любит его? А, может, никогда и не переставала любить?

Я отвернулся от окна, бросился по коридору и вниз по ступеням, призвав свое неизменное «солнышко» для того, чтобы осветить себе путь.

Если раньше, одержимый ею, и я представить себе такого не мог, то сейчас, торопливо спускаясь по ступеням, понял — она могла все это время манипулировать мной, избрав в последний момент лишь за неимением другого выбора. Я тряхнул кистями рук, сбивая пламя.

Нет. Нет. Нет.

Она не могла со мной так поступить. Я прошел по коридору мимо библиотеки, направо, и в пробитый мною же ранее проем в стене. Не зная, как именно перестроил некромант мой замок, я временно его самого поместил в ту камеру, где он содержал в моменты наказания меня. И тут же, в этой камере, где-то в углу должен валяться дневник. Тот, который она принесла в подтверждение своих чувств, когда сбежала из своей комнаты.

Некромант стоял, вытянувшись в струнку. Его руки были скованы над головой, глаза закрыты. По его венам струилось зеленое зелье, смешанное с голубым. Ближайшие несколько часов он должен быть подвержен их действию, исследуя самые глубокие уголки своей памяти, вспоминая то, что он больше всего на свете хотел бы забыть.

Я не стал ему мешать, прошел мимо, поднял валявшийся тут же дневник, открыл и прямо тут же пролистал его, пользуясь светом от своего огненного шара.

— Что, постигли сомнения в верности твоей шлюхи? — видимо, среагировав на яркий свет, Ноэл с огромным усилием приоткрыл глаза. Хриплый голос звучал приглушенно. Я предпочел проигнорировать его. Вчитываясь в строки, в которых девушка признавалась в любви ко мне и отвергала прямым текстом некроманта, я расплывался в улыбке. Пусть и растерянной от того, что моя, казалось бы, логичная догадка, не подтвердилась. — Вижу, что сомневаешься, — усмехнулся изможденный мужчина, не получивший сегодня утром положенную ему дозу подпитки жизненной силой.

Медленно я поднял на него взгляд.

— Что в тебе такого особенного? — спросил я, шагая к нему ближе. Он всего лишь мертвяк по своей сути, укравший магию, не лучше и не хуже остальных, поднимавшихся сейчас из могил. Я не боялся, больше не страшился его гнева, уверенный, что даже будь у него силы для сопротивления — я сильнее. С недавних пор.

— Она все еще любит меня, — Ноэл улыбался, смотря мне прямо в глаза.

— Нет, — задумчиво протянул я в ответ. Здесь было что-то еще, чего я не понимал.

— А иначе зачем ты здесь? — мужчина склонил голову, с интересом следя за моей реакцией, но он не дождался, чтобы и одна мышца дрогнула на моем лица.

Я ушел, ничего ему не ответив. Мне хотелось наполнить камеру огнем и заставить его гореть в вечном пламене, словно в аду. Но сдержал себя.

Сейчас не время. Я должен сначала разобраться.

Я вернулся к окну, но курить больше не хотелось. Я лишь тупо смотрел на мальчика лет десяти, стоящего на берегу и бросающего украдкой взгляды на башню. Его мячик закатился случайно на дорогу, ведущую к замку, но он не смел перешагнуть ту невидимую грань. Осторожно, он то пятился, то рывками приближался, но на самом краю останавливался.

Не прошло и нескольких минут, как его за руку схватила, видимо, мать и, отчаянно жестикулируя, потащила прочь от проклятого места. Я улыбнулся, глядя на ее наивное желание защитить своего ребенка. Я прошептал пару слов заклятья, и мячик подхватил ветер и отнес почти в руки мальчишке. Не его вина, что память у людей такая короткая. Уверен, что меня они уже не помнят.

Зачем я ходил к Ноэлу? После стольких лет мне было нечего ему сказать. Упрекать, кричать или пытать, уподобляться ему в самых мерзких его проявлениях… Я не хотел этого. Единственное желание, которое таилось в моей душе было связанно с Аннет. Она должна выжить, мой ребенок должен выжить.

И, пусть из этой башни не видно последствий нашествия мертвяков из-за защиты, наложенной Ноэлом, если отойти от городка и до ближайшей деревни, разгром можно было наблюдать в полной красе.

Они приходили ночью, убивали всех, кто подвернулся. И не было никакой защиты от восставших. Тела без душ двигались до тех пор, пока конечности физически могли передвигаться. И остановить это можно было только убрав причину их появления.

Если Аннет меня и правда любит, почему отказывается мне помочь? Помочь себе?

Мысли путались. Найти ответ не получалось. И, что было самое скверное, мое самое действенное средство по поиску выхода из самых тупиковых ситуаций здесь не сработало бы. Ни в одной книжке точно не описывается выход из подобной заварушки.

Усмехнувшись собственной мысли, я выпрямился.

— Господин, Вы приказывали собрать слуг, — позади меня раздался грудной голос, и я обернулся.

Передо мной стояли все мертвяки, поднятые мной для уборки и охраны замка. Конечно, если раньше каждого из них, если не видеть глаз без зрачков, было не отличить от обычного живого человека, то сейчас…

Я прошел мимо нескольких из них, оценивая их состояние. Гниющие, с ошметками вместо одежды, выглядели они ужасно. Но приводить их в порядок не было времени — были более важные дела.

— У меня для вас задание, — объявил я. — Пятеро пойдут на кухню, нужно приготовить обед на… — я задумался, подсчитывая количество проживающих в замке, — на девятерых, — указанное количество из присутствующих, не задавая лишних вопросов, отделилось от толпы, и пошаркали вон из комнаты. Остальным убраться на нижних этажах прямо сейчас, — когда и остальные ушли, я глубоко вздохнул и сам направился прочь.

В тот самый коридор, где располагалось семь комнат, отделенных друг от друга. Девушки, жившие там, никогда не пересекались. Осторожно я отпирал магически запертые двери, открывал их, заглядывал внутрь и просил всех выйти. Я заглянул и к Аннет, но она спала, и я прикрыл дверь, не желая ее беспокоить. Она и так знала о последних новостях и, надеюсь, понимала, что я не собираюсь ее больше запирать.

Я прошел быстро, а потом осветил темный коридор свои «солнышком» и сам встал в проеме, ожидая их появления. Вместо того, чтобы заходить к каждой по отдельности, я решил сказать то, что собирался один раз и во всеуслышание.

Наконец, так и не увидев подвоха в распахнутых настежь дверях, девушки, одна за другой, начали выглядывать из комнат и настороженно и растерянно переглядываться между собой. Я надеялся, что вместе им будет легче пережить это.

— Артур! — наконец, выдохнула одна из них — Анна. Высокая и тонкая курносая девчонка со светлыми локонами и голубыми глазами.

— Что происходит? — поинтересовалась другая. Она сложила руки на груди и насупилась.

— Артур, объясни! — потребовала, прислоняясь к стене, София. Совсем миниатюрная брюнетка выглядела уставшей и измотанной. Из всех присутствующих она пробыла здесь дольше всех.

— Успокойтесь, — я поднял руки. Я пытался говорить спокойно, но из меня буквально вырывался радостный возглас, который я смог подавить только силой воли. — Ноэл заперт в темнице. Он больше не сможет вам навредить, — я ожидал чего угодно, но только не последовавшего за моими словами гробового молчания. Они поглядывали по сторонам, друг на друга, но ни одна не вымолвила ни слова. — Теперь вы свободны!

Я попытался снова, но не добился абсолютно ничего.

— Это шутка? — спустя тянущиеся вечность пару минут, я услышал голос где-то позади. Девушки оглянулись и немного расступились, давая мне рассмотреть говорившую.

Ада стояла на дрожащих ногах, опираясь одной рукой о стену. Ее волосы были спутаны, опухшее лицо было лилового цвета, а их многочисленных порезов, которые едва ли прикрывали остатки одежды, не останавливаясь, струилась кровь и с мерзким звуком капала на пол.

— Это не шутка, — я успел подхватить ее в тот момент, когда она, теряя сознание, уже падала. Я знал, что это сделал с ней Ноэл, в наказание за то, что Ада помогла Аннет.

Поддерживая ее, я опустился на колени. Зашептал слова излечения, и моя магия полилась в нее, успокаивая боль, затягивая раны.

— Ты не спросил разрешения у Господина! — подал голос кто-то, я не обратил внимание на то, кто именно это сказал.

— Нельзя без его слова! — воскликнула другая.

— Артур, он ведь накажет! — они говорили наперебой, но я не отвечал. Я сосредоточился на том, чтобы облегчить состояние Ады.

— Если бы Господин был в замке, он бы уже наказал нас, — тихий, неуверенный, голос Софии был почти незаметен.

— Он в замке, — тем не менее я услышал, и посмотрел в ее сторону. Наши взгляды встретились, и я повторил для нее, только для нее. — Он заперт в темнице на нижних этажах. Больше он не сможет причинить вреда.

София не сводила с меня взгляда всего секунду, осознавая, принимая, начиная верить в мои слова. Из ее глаз градом хлынули слезы, она закрыла лицо ладонями и почти упала на колени. Она рыдала, а я снова вернулся к Аде, сейчас свернувшейся в моих руках. Я залечил все физические раны, и теперь девушка мирно сопела у меня на коленях.

— Ты не боишься наказания? — я не понял, кто именно задал вопрос.

— Больше не будет никаких наказаний, — я обвел их всех твердым взглядом.

— А что… Что теперь будет с нами? — Анна выступила ко мне ближе.

— Я не держу ни одну из вас. Но и не прогоняю, — ответил я, так и не решаясь потревожить спокойный сон Ады, и потому не двигаясь. — Я готов дать вам кров настолько, насколько это потребуется. Еда, одежда, деньги…

— Теперь мы принадлежим тебе? — рваным рукавом София стерла остатки слез, и задавала вопрос, заставивший всех снова устремить вопросительные взгляды на меня.

— Вы никому не принадлежите, — судя по тому, какие растерянные взгляды я на себе поймал, они все еще не понимали, и я продолжил. — Все это время. Каждый день не только вы были в рабстве у Ноэла, но и я. Сейчас, когда я смог одолеть его, и я, и вы свободны в одинаковой мере, — я не знал, как еще объяснить казавшуюся мне настолько очевидной вещь.

— Но Господин…

— Хватит! — я не дал договорить одной из них, и Ада пошевелилась. — Хватит называть его «Господином». — сказал я тише. Помогая себе магией, я поднялся на ноги сам, и взял на руки Аду, чтобы отнести ее к ней в комнату, и положить в кровать. Ей нужен был отдых. — Простите, — я опустил взгляд, чтобы не встречаться с ними глазами. — Вам нужно привыкнуть к тому, что вы свободны. Если захотите, то можете прогуляться по замку, я не удерживаю вас в комнатах.

— А… А, если я захочу уйти? — голос Софии дрогнул, и я задержался на пороге.

— Двери открыты. Но, если ты останешься на несколько дней, я мог бы помочь тебе восстановить силы, — я ушел, не дожидаясь ее ответа.

Закрыл за собой дверь, уложил Аду в кровать и накрыл одеялом.

— Она все-таки нашла тебя, — я уже собирался уходить, но девушка заговорила.

— Нашла, — улыбнулся я, и добавил: — Спасибо.

— Я не верила, что она сможет, — ее глаза явно закрывались, но она заставляла себя оставаться в сознании.

— Да, я знаю. Но все же ты помогла, — я погладил ее по запястью, успокаивая.

— А ты спас нас, — девушка потянулась в кровати. — Что теперь будет? — спросила Ада. Она смотрела на меня, ожидая ответа. Почти такой же вопрос задала мне совсем недавно Аннет.

И я не знал, какой ответ был верным. Что я должен был сказать, если не представлял толком сам?

— Ты свободна, и можешь заняться, чем пожелаешь, — промямлил я что-то невнятное.

— Не смогу, — мотнула она головой.

— Почему? — удивился я и сел на кровати.

— Я всю жизнь была шлюхой Господина…

— Не называй его так, он больше тебе не… — попытался возразить я, но она подняла пальчик, призывая меня к молчанию.

— Для меня он Господин. Единственный мужчина, — она говорила спокойно. Слишком спокойно для таких жестоких слов. — Он был для меня всем. У Аннет был ты, а у меня — только Господин.

— Но сейчас…

— Нет, подожди, — она сжала мою руку, опять обрывая на полуслове. — Послушай. Я не знаю ничего о том, что находится за пределами башни. Я останусь… Понимаешь, мне страшно, что я так и останусь его шлюхой.

— Я помогу, — я обнял ее. Ту, которую я забрал из приюта всего за несколько монет еще тогда, когда ей было пятнадцать. — Мы пройдем вместе через это, я обещаю, — и сейчас, впервые за все это время, она уткнулась мне в плечо и заплакала.

— А он правда… Правда… — она силилась задать вопрос, тревожащий ее в эту минуту больше всего, но не могла.

— Он правда в темнице. И я обещаю, что он не выберется оттуда живым, — я прижимал ее к себе просто для того, чтобы ей стало легче.

— Спасибо, — она пыталась отвернуться и украдкой вытереть слезы, и я не мешал ей.

— Останься здесь. Ничего больше не повторится, просто останься. Ненадолго, — Ада кивнула и опустилась на подушки. — Когда будешь готова, выгляни из коридора. Когда ты выйдешь, я встречу тебя и покажу замок.

Я гладил ее плечо, и она медленно забылась тревожным сном. Девушка что-то бормотала, когда я вышел из комнаты и закрыл дверь. Вопреки ожиданиям, никого в коридоре уже не было. Я видел, что в круглой комнате пара девушек что-то обсуждают и, кажется, даже смеются. А остальные… Остальных я не увидел, и не стал искать. Когда они будут готовы, то сами дадут о себе знать.

Я задержался, чтобы предупредить их о том, что сейчас сюда слуги принесут столы, и накроют. И чтобы они не пугались их вида. В скором времени, я это исправлю.

А пока… Я бросил взгляд в сторону двери, ведущей в комнату Аннет. И почти прошел мимо нее, как почувствовал странное, но совсем небольшое возмущение магии. Часть той магии, которой я окутал башню, исчезла.

На всякий случай, я решил проверить. Приоткрыл дверь, и замер.

Аннет стояла на каменном подоконнике спиной ко мне и, балансируя на одной ноге, только одной рукой касалась стены. Она смотрела куда-то вниз.

Окликнуть ее? Я подумал об этом, но тут же отбросил этот порыв в сторону. Вдруг она, резко обернувшись, просто упадет вниз?

— Нет, — прошептал я, и девушка не услышала этих слов.

Быстро сообразив, я заставил одеяло обернуться о ножку кровати и медленно поползти к ней, в надежде на то, что, если она сорвется, я успею таким образом ее поймать. И, одновременно с этим, я восстанавливал магическую завесу, заменявшую стекло.

Сам я стал медленно, чтобы не испугать внезапным появлением, подходить ближе. Я шел достаточно громко, чтобы она могла сама обратить на шум внимание.

И Аннет обернулась.

— Прости, — и это было последним, что я услышал перед тем, как она шагнула из окна.

— Аннет! — я бросился ближе, при этом направляя все свои силы на то, чтобы моя магическая завеса восстанавливалась как можно быстрее. Никакое одеяло не успело обвить ее ноги. И я, пока она не успела преодолеть очередную преграду, схватил сопротивляющуюся девушку и силой втащил обратно в комнату. — Дура! — я крепко сжал плечи Аннет и тряхнул, глядя прямо в ее заплаканные глаза. Как бы я не хотел сдержаться, других слов больше не находилось. — Что с тобой происходит? — устало я выдохнул, и отпустил ее, мелко дрожащую, в моих руках. Ни обнимать, ни успокаивать девушку мне не хотелось. — Дура, — пробормотал я, находя в карманах мантии пачку сигарет, и тут же закуривая одну. Меня и самого трясло после такой ее выходки. — Дура, — я смерил ее последним хмурым взглядом и отвернулся к окну.

— Уходи, — всхлипнула она в ответ, подобрала одеяло и вместе с ним забралась на кровать.

— Чтобы ты опять глупость сделала? — я фыркнул, едва сдерживая накопившиеся эмоции.

— Это не глупость, — Аннет сложила руки на груди и отвернулась.

— Тогда что это?! — сигарета сгорела в моих руках, и я выругался, доставая новую. Мне нужно было успокоиться. Успокоиться.

— Это мой выбор, — она вскинула подбородок.

— Выбор?! — у меня не находилось достаточно емких слов, чтобы описать ее поступок. Но я был уверен, что даже в предполагаемом списке этих слов не было бы слова «выбор». Но она обиженно кивнула, подтверждая тот факт, что я не ослышался. — Выбор, значит, — дым начинал накапливаться в комнате, и я снял завесу, запуская холодный ветер, который теперь развевал ее волосы. От холода девушка поежилась, но, гордая и расстроенная, ничего не сказала. — Что происходит, Аннет? — выдохнул я через какое-то время молчания.

Я был вымотан. Пусть не физически, но эмоционально уж точно. Я сделал все, что было в моих силах. Наверное, даже больше. А в ответ получил… Это.

Она почти полностью спряталась под одеялом, и все, что я слышал теперь — непрерывные рыдания. Но я не подошел ближе. Не обнял ее, как сделал бы раньше. Я тоже был обижен.

Выкинув докуренную сигарету в окно, я не стал возвращать магию для защиты. Лишь отошел и сел в кресло, стоящее тут у туалетного столика.

— Знаешь, что, Аннет, — мое сердце все еще билось слишком быстро. — Если ты хочешь это сделать — вперед! — Я демонстративно откинулся на спинку. Я не знал, позволил бы я ей и правда сделать это, но точно знал другое. Если она действительно этого хочет, она все равно сделает это. Пусть не сейчас, не в моем присутствии. Но все же…

Осторожно, будто опасаясь, она выглянула из-под одеяла, отложила его в сторону.

Сейчас на ней было легкое светлое платье, придававшее ей вид такой невинный и желанный одновременно. И пусть я злился на Аннет, но не наслаждаться ее красотой не мог.

— И ты не помешаешь мне? — уточнила девушка, опуская босые ноги на холодный пол.

— Нет, — я мотнул головой, и она поднялась на ноги. Подошла к окну, выглянула, и тут же обернулась ко мне.

— И тебе все равно? — поинтересовалась Аннет, делая шаг теперь уже ко мне.

— Нет, — я опять отрицательно покачал головой. Из меня выплескивались эмоции, но я не хотел, чтобы она это видела. Иначе чем я лучше Ноэла?

— Тебе не все равно, но ты не будешь мешать мне? — она склонила голову набок, в ее взгляде сквозило любопытство.

— Именно так, — подтвердил я, не двинувшись и на миллиметр.

Она резко кинулась к окну, но я не пошевелился, и Аннет остановилась.

— Я тебя не понимаю! — воскликнула она, смотря возмущенно.

— Я тебя тоже не понимаю, — я отказывался играть в ее игры, и буквально видел все эмоции на ее лице. От обиды, возмущения, гнева до отчаянной беспомощности. — Я совсем не понимаю, зачем ты делаешь это? — я подался вперед, опершись локтями о колени. Но она молчала. Смотрела на меня напуганным зверьком и все, чего я смог добиться, это новый поток слез. — Просто расскажи мне, ладно? Я постараюсь понять, — так, ну или примерно так она сама меня совсем недавно просила рассказать о причинах возникновения всех наших проблем.

— Ты не поймешь, — нерешительно она тряхнула головой.

— Я постараюсь, — она села на кровать, и я повернулся вслед за ней. — В конце концов, — я указал на проем, — окно всегда открыто.

Эта последняя фраза заставила ее невесело усмехнуться.

— Здесь дело не в тебе… — Аннет закусила губу, стараясь подобрать наиболее подходящее объяснение этого идиотского поступка. А я смотрел на нее, совершенно несчастную, и готов был поспорить на что угодно, что объяснить свое поведение достаточно убедительно для меня, у нее не выйдет никакими словами. — Я не знаю, как тебе объяснить…

— Но? — надавил я. Может, я ждал, что после череды нелогичностей, она сейчас побежит снова к окну, и потому немного дернулся, когда девушка вдруг вскочила.

— Я просто должна это сделать! — выпалила Аннет, почти скороговоркой.

— Просто? — я говорил тихо, сознательно подавляя в себе желание также просто, как она хочет выброситься с окна, заорать.

— Не просто, — Аннет, отвела взгляд, заломила руки. Наши взгляды встретились, и я больше ничего не говорил. Ей до этого чертового окна было всего пару шагов. И мне никак не успеть ее перехватить, если она решится сейчас. Но она не двигалась. — Артур, ты такой хороший, а я… Я… — девушка опустилась передо мной на колени и склонила голову. — Я ведь не та Аннет, которую ты любил. — сказала она.

— Не понял, — только и смог выдавить я в ответ. Эта была точно ее душа, я ведь проверял.

— Все ты понял, — отмахнулась сначала она, но потом, подняв голову и увидев искреннюю растерянность на моем лице, заговорила опять. — Это только вопрос времени. Когда ты поймешь, — Аннет взяла мои руки в свои, маленькие ладошки. — В тот день, в подвале, когда Аннет умирала, ты спас не ее, совсем еще девчонку, проданную родителями в рабство некроманту, не ту, которую ты успокаивал и лечил по вечерам, и постепенно влюблялся. Ты тогда спас не ее, а меня.

— Но ты — это она, — попытался возразить я.

— В том и дело, что нет. Она была другой. Возможно, какие-то ее воспоминания живы во мне. Но это лишь воспоминания. Ее воспоминания, которые по нелепой случайности стали моими, — в ее глазах больше не было слез, только предельная серьезность и печаль. — В тот день, когда погибла моя дочь, я просила второй шанс. Но сейчас… Сейчас я растеряна. Здесь, с тобой… Я не хочу тебя обманывать, и не хочу притворяться тем, кем не являюсь.

— Ты права, — Аннет хотела отстраниться, но я удержал ее пальцы. — В те вечера, а иногда и ночами, когда я приносил тебе пирог или пытался научить играть в шахматы, я ведь тоже был другим человеком. Потерянным, порабощенным. И только из-за тебя я смог освободиться.

— Не из-за меня…

— Нет, из-за тебя. Тогда, в камере, и в моих воспоминаниях. Когда я снял балахон перед тобой, и позволил увидеть, что он со мной делал… Все это время это была ты. Разве ты тогда притворялась? — я боялся, что она отстранится, когда я коснулся невесомо пальцами ее щеки.

Но девушка только подалась навстречу моим прикосновениям.

— Я не притворялась, — Аннет поцеловала мою ладонь. — Я думала, что ты разочаруешься во мне.

— Я не знаю, что думать, — честно признался я и пожал плечами.

— Может, ты покажешь мне город? Или мы могли бы прогуляться по замку? — я не сводил с нее тяжелого взгляда, и она замолчала. По выражению ее лица, я понял, что она в полной мере осознает, что натворила. Что могла натворить. — Я люблю тебя, Артур, — заговорила девушка снова, пытаясь сгладить неловкость. — Я боялась снова оказаться одна. Один на один с… — она смотрела меня снизу вверх, — с неизвестностью.

— Я буду рядом, — я встал. Полностью растерянный, все еще взволнованный и совсем неуверенный в том, что происходит. В конце концов, под ее сердцем мой ребенок. И она сама… Плачет. Снова плачет, все еще сидя на коленях. — Почему ты не хочешь убить Ноэла? — спросил я, закуривая.

— Я сделаю это, — я бросил на нее недоверчивый взгляд.

— А почему до этого не хотела? — я сел на подоконник.

— Потому что я не хотела жить, — просто ответила она.

— Из-за меня? — голос мой дрогнул. Я хотел и не хотел знать ответ одновременно. Был ли я настолько для нее важен?

— Из-за тебя, — подтвердила Аннет. — Я влюбилась в тебя за последние несколько дней, хотя совсем тебя не знала.

— И ты хочешь остаться со мной? — она кивнула, и я против воли сжег еще одну недокуренную сигарету.