Дневник отчаявшейся или Наложница некроманта (СИ)

Глава 7. Он. Свиток первого некроманта

— Я тут подумал, и понял, — довольный своей очередной победой, Ноэл держал девушку за волосы, не позволяя ей и дернуться, пока пара цепей медленно ползли ко мне и к ней. — Мне расхотелось убивать Аннет, — она была в его руках, но он обращался не к ней, ко мне. — Избавлюсь от ребенка, и вернется все на круги своя. Авось, и ты станешь послушней, — он подмигнул.

— Да, Господин, — колотая рана затягивалась, но я не шевелился, боясь, что некромант передумает ее не убивать. Если так подумать, то у него и правда не было причин оставлять ее в живых.

— Правильно ли я понимаю, что это означает, что ты пойдешь в библиотеку? — Ноэл надавил, и на ее шее проступила капелька крови. А, может, это была все еще моя кровь?

— Да, Господин, — сквозь зубы произнес я.

— Вот и молодец, — видимо, он сделал вывод, что ее побег был ему выгоден, а потому не скрывал улыбки, скорее похожей на оскал.

— Я согласился, оставь ее в покое, — медленно, перебарывая все еще дающее о себе знать болью, место, куда пришелся удар, я начал подниматься на ноги, но почувствовав, словно на мои плечи положили нечто огромного веса, повалился обратно на колени. — Господин, — выговорил я, не имея сил перебороть это побуждение, посланное некромантом.

— Видишь, какое ничтожество твой избранник, — прошептал он на ухо Аннет. — Мальчишка. Все, что он может — это валяться в грязи и просить о пощаде.

Справедливости ради, грязи тут не было. Только пыль от выломанных из стены камней. Внутри я вскипал от ярости, но внешне только растянул губы в подобострастной улыбке.

— Пожалуйста, Господин, проявите милосердие, — Аннет поймет. Я встретился взглядом с ее, немного потухшим и, как мне показалось, разочарованным. Она должна понять.

— Милосердие не свойственно некромантам, — ухмыльнулся он, наслаждаясь своим превосходством. — Но это, — мужчина посмотрел на ее живот. — Подождет, — не знает, как это сделать магически. Так подумал я и тут же пожалел об этом, ощутив, что он, Господин Ноэл, в моем сознании. — Я ведь могу вырезать его прямо сейчас этим вот ножом.

— Простите, Господин, — я покорно склонил голову, уверенный, что в его угрозе сомневаться не стоило. Он побывал на многих войнах, и я сам видел, что там некромант явно научился убивать.

— Вот так уже лучше, — благосклонно кивнул он.

— Артур, не на… — слабый, ее голос был все же полон решительности.

— Молчи, — и я, и Господин сказали это почти одновременно, и переглянулись.

— Тебе ведь когда-то это нравилось. Кстати… — он дернул девушку за волосы, и она охнула. Цепи, все это временно подбиравшиеся, наконец, опутали ее руки, на моих запястьях также защелкнулись ненавистные кандалы. — Вы оба ослушались меня, — его тон звучал наигранно равнодушно. Господин упорно делал вид, что это небольшое неудобство, о котором он только сейчас случайно вспомнил. — Тебе, — Ноэл указал на меня кинжалом, теперь без опасения отпуская и так опутанную по рукам и ногам цепями, Аннет. Они были заперты на обычный замок, а потому, даже если она попытается рассеять их магию, это не принесет никакого ощутимого результата. — Тебе я должен напомнить о последствиях нарушения моих приказов, — он обернулся к девушке. И она, в отличие от меня, не боялась встретиться взглядом с некромантом. — А тебе я должен напомнить, каково это — быть моей шлюхой. Убить тебя будет слишком просто, ты вернешься к тому, для чего была куплена.

Поняв, что от меня помощи ждать не приходится, Аннет смотрела только на Господина.

— Пусти ее, и я отвечу на любые твои вопросы, Господин, — я дернулся вперед, натягивая цепи, но и на шаг не приближаясь при этом к Ноэлу.

— Уверен, что это придаст тебе мотивации помогать мне, — демонстративно, явно указывая на то, что со мной он закончил, мужчина отвернулся. — На колени, — приказал некромант Аннет.

И, почувствовав первый удар плетью, от неожиданности я охнул. Едва я обрел свободу, излечился без прямого приказа или позволения Господина, был рядом со своей любовью, как он пришел и разрушил все. Снова. Также, как и тогда убил Учителя, как пришел в момент, когда наш с Аннет побег уже почти состоялся. Так просто. Быстро, четко, и я не смог ему сопротивляться.

— Считай, — бросил некромант мне. — А ты приступай, — мужчина высвободил свой член из штанов, и он, уже готовый, почти касался сжатых губ Аннет.

Та отворачивалась, но Ноэл и не торопился. Господин показывал мне свое место, и я должен быть видеть и ее отвращение, и ее нежелание, и последующую безысходную покорность. Я изгибался под ударами, рассекающими мою спину, исполосовывая ее новыми порезами, залечить которые мне теперь точно не позволят. Они сыпались, примерно, раз в полминуты, что давало хоть немного выдохнуть и отойти от резкой боли.

— Три, — пробормотал я. Вот я видел ее и Господина, но, извиваясь от этой боли, вдруг переставал различать хоть что-то вокруг. — Четыре, — я считал, чтобы видеть. Чтобы мое сознание не ускользнуло, поддавшись самому трусливому из импульсов — поддаться, погрузившись в тьму, утягивающую туда, где нет боли. — Пять, — я видел, как он склоняется и шепчет ей что-то на ухо. — Шесть, — она послушно открывает рот, на ее глазах собрались слезы. — Семь, — он берет ее за волосы, буквально натягивая на свой орган. — Восемь, — она кривится и давится, хрипит. Слюна собирается в уголках рта. — Девять, — инстинктивно, Аннет, пытается отстраниться, но у нее не выходит. И он теперь вдалбливается сильнее. — Десять, — некромант кладет ладонь ей на затылок и заставляет оставаться неподвижной, пока его член дергается, изливая семя. — Одиннадцать, — Ноэл приказывает ей глотать, и Аннет, все еще не способная отстраниться, выполняет его. — Двенадцать, — он, наконец, отпускает ее, и она рукавом отирает губы, тяжело пытаясь перевести дыхание. — Тринадцать, — я и сам уже хриплю, стараясь изо всех сил сдержать крик. Привыкший к подобной боли, я лишь охаю при каждом касании моей спины плетки. — Четырнадцать, — не желая ждать, мужчина снова привлекает ее к себе, теперь указывая ей на то, что нужно его очистить от ее грязных слюней. — Пятнадцать, — она делает это, кривясь, но все же не говоря ничего, что могло бы его разозлить.

Удары прекратились, и я замолчал, переставая считать. Я смотрел на то, как прячет глаза Аннет. Она не хотела смотреть на меня, старательно отводя взгляд. Ей было стыдно, и девушка краснела, но я не разделял ее чувств. Мне было противно.

Но не Аннет вызывала во мне это чувство. Противно мне было от того, что я не сдержал данную ей когда-то клятву. Пообещав однажды ее защитить, я все же допустил, чтобы это повторилось с ней.

— Сейчас мы пойдем в ее комнату, развлекаться, — цепи, подвластные его магии, потянули ее наверх, и девушке пришлось подняться на ноги, которые немного еще тряслись, едва ли держа ее. — А ты пойдешь в библиотеку. И, пока ты не предоставишь мне ответы на все, заданные мной недавно вопросы, она будет меня ублажать. Надеюсь, ты понимаешь? — цепи, держащие меня, отцепились, но я не находил сил, чтобы встать. Спину жгло огнем, и мне, чтобы хотя бы пошевелиться, требовалось намного больше воли, чем я имел в этот момент.

— Да, Господин, — я попытался опереться о стену, чтобы подняться и, только я пошевелился, как тяжелый вздох, помимо моего желания, вырвался из груди.

— И оденься, — усмехнулся Господин и в ту же секунду мне на голову свалился мой, недавно отобранный им же, балахон, все еще пропитанный кровью после предыдущей пытки.

— Да, Господин, — я обернулся, через силу натягивая на себя натирающий до ужаса предмет гардероба. Единственный с момента, когда Ноэл объявил меня своим вечным слугой. — Не трогайте ребенка, пожалуйста, — я предполагал, что именно это он пообещал Аннет совсем недавно, когда склонился к ней.

— Зависит от твоей расторопности, — Господин дернул за цепь, чтобы девушка последовала за ним, и сам направился к двери. — Успеешь до рассвета, и она останется беременной еще на один день, — он скрылся в коридоре. Не имея выбора, Аннет вышла вслед за ним, лишь в последний миг обернувшись ко мне.

Дорожки слез блестели на ее щеках, припухшие губы она пыталась закусить в попытке не разрыдаться на потеху Господину.

— Я найду выход, — прошептал я, стараясь это сделать так, чтобы она поняла меня. Поняла ли она?

— Не надейся! — напомнил о себе некромант, все еще находившийся в моей голове.

Как только они покинули комнату, я, содрогаясь от пронзающих при каждом движении приступах боли, кое-как натянул положенный мне балахон. Ткань неприятно царапнула по еще кровоточащим ранам. Но у меня не было времени привыкать к этим ощущениям.

До рассвета. Он дал мне время только до рассвета.

Быстро оглядевшись вокруг, и тут же осознав, насколько это было глупым решением, я вышел следом за уже скрывшимися на лестнице некромантом и Аннет.

— Да во имя Тьмы, — выругался я, подхватив эту «присказку» от Господина. Я понял, что не понимаю, куда мне идти. По перестроенному замку Ноэл водил меня обычно сам и, как правило, под своими чарами. Сориентироваться самостоятельно я не мог. Да еще и в полной темноте, которую так любил некромант. — Примула, — выговорил я, без особой надежды, что сработает. Это заклятье я не использовал уже не первый век.

Но оно сработало! В моих руках появился и разгорелся теплый и совсем маленький шарик, освещая небольшое пространство вокруг мягким желтым светом. Он разрастался по мере того, как я, помимо ключевого слова, повторял магические формулы.

И вот, у меня в ладони уже едва помещающийся шар света, «солнышко» моего изобретения. Я оглядывался нервно по сторонам в ожидании новой порции боли или оклика некроманта, но ни того, ни другого не последовало. Даже если он и почувствовал небольшое колебание магии, то не придал этому значения.

В свете шара, медленно поднявшегося к потолку, и теперь последующего за мной, куда бы я ни пошел, я разглядел и еще кое-что. Иссохший труп, истерзанный годами службы Господину, едва ли был похож на человека. Он сидел, привалившись спиной к стене, его лицо было закрыто ладонями.

Пусть и казалось, что такая поза могла быть принята им осознанно, это было не так. Душа отсутствовала в этом теле. Все, чем он располагал для исполнения своих каждодневных функций, это остатки разума прежнего владельца. Не имеющий самосознания, но способный выполнять простые распоряжения, этот когда-то живой человек попал ко мне в руки уже мертвым. В общем-то, он был мертв и сейчас.

— Посмотрим, — я сел на корточки рядом.

В принципе, в обязанности его входила уборка всего замка, а, значит, ориентироваться он здесь должен. Только вот нужно его подпитать магией. Я коснулся его ледяной и твердой руки, привычно поймал искру магии, зародившуюся где-то внутри меня, и направил магическую силу, черпаемую из этой небольшой искорки в него. Я увидел, как по всему телу его прошла судорога, а потом ладони отодвинулись от лица, открылись глаза, показывая белки, лишенные зрачков.

— Господин, рад служить, — выдал он заложенные мной когда-то слова приветствия. Знал бы хоть кто-то, как я теперь ненавидел это обращение. Если когда-нибудь я смогу выбраться, то не позволю так обращаться ко мне ни одному из живущих.

— Проведи меня в библиотеку, — я поднялся на ноги, и слуга-нежить тоже встал.

— Следуйте за мной, Господин, — он зашагал быстро, время от времени оглядываясь, чтобы проверить, поспеваю ли я за ним. Идя впереди на пару шагов, куда не доставал тусклый свет моего «светила», мертвяк вовсе не нуждался в свете. Призванный для того, чтобы убираться только по ночам, он был заколдован так, чтобы ему не требовалось зрение. — Осторожно, ступенька, — предупредил слуга, и я автоматически поднял ногу еще до того, как сообразил. Все, мы на месте.

Я толкнул двустворчатую дверь, и вошел в библиотеку.

— Ты свободен, — мертвяк поклонился и скрылся в темноте, а я, вместе со своим «солнышком» остался в огромной библиотеке, пытаясь припомнить, какие вопросы мне задавал Господин.

Кажется, он спрашивал, почему Аннет не воспринимает магию. Ответ на этот вопрос я мог дать ему и прямо сейчас — здесь не было тайны. Как остановить мертвяков? Пожалуй, и это я тоже знал. Ответ на этот вопрос, в общем-то, как и на первый, был перед носом у Ноэла, но он упорно отказывался его замечать. Что он еще спрашивал? Кажется, как вытащить ребенка из Аннет как можно быстрее? Это я тоже знал без всяких книг. Вколоть ей одно из многочисленных зелий в моей лаборатории — и готово, она больше не беременна. Она забеременела-то не больше полутора месяцев назад

Вроде, на этом вопросы, заданные мне, заканчивались. И, казалось бы, можно было и не идти в библиотеку за поиском того, что и так мне известно. Рассказать все нужное некроманту, и все — Аннет в безопасности.

Я мог, но не стал. Тогда, в камере, я понял одно — пока я не смогу сравняться с Господином силой, эта отсрочка не даст и глотка свободы, только томительное, нервное ожидание исполнения его угрозы не в этот, так на следующий день.

И тот вопрос, который я себе задал еще в момент, когда Ноэл поймал меня, требовал исследования. Стоило рассказать мужчине все интересующее, как он снова изолировал бы меня от любых текстов. Господин не читал сам, а потому не хотел, чтобы этим занимался и я, пока ему это не будет выгодно. Как, например, сейчас. И я должен был воспользоваться своим положением.

Я отправил светящийся шар под самый потолок, заставив его стать больше и осветить постоянным ярким светом все помещение.

Закрыв глаза, я прикинул примерный список книг, где шла речь о даре и его проявлениях. Только из имеющихся у меня сейчас в распоряжении, набиралось, где-то штук двести. И все из них я уже читал. Собирая по всему миру, каждый из этих фолиантов я хоть мельком, но проглядел, как только текст попадал мне в руки. И ни в одном из прочитанных я не мог припомнить ни одного слова о том, что человек со своим даром не может сопротивляться другому магом с даром, отличным от его.

Нигде, кроме… Я обернулся и взглянул прямо на длинный стол, стоящий в центре помещения. Вокруг него располагались мягкие стулья. А вот на нем самом, пустом, в одиночестве лежал свиток первого некроманта, отца Учителя.

Приготовленный для той самой встречи, и так и не прочтенный им. Я не успел прочитать его. Слишком взволнованной предстоящим визитом, я лишь положил найденную вещь на самое видное место и ушел приводить в порядок тогда еще мой замок.

Руки вдруг затряслись без какой-либо очевидной причины, и я бросился к бумагам так, словно у меня совсем не было времени и это было последней моей надеждой.

— А это не так? — побледневшими губами я сам себе задал риторический вопрос.

Онемевшие пальцы отказывались меня слушаться, когда я пытался перевернуть пожелтевшие и едва ли не рассыпающиеся от старости листы.

О чем он мог писать? Может, первый некромант вовсе и не думал набросать и пары слов о своем даре? Это могло быть и просто его жизнеописание, из разряда тех, которые любили оставлять своим потомкам многие великие маги.

Чуть не уронив на пол, я отодвинул стул и сел, вчитался в старинные руны, которые для шифровки использовали в древности. И пусть этот язык был сложен, но у меня почти вся библиотека состояла из таких книг — уж я-то мог разобраться.

«Генрих Фердинанд, сын мой…»

Я усмехнулся, впервые подумав о том, что, получается, я никогда не знал имени Учителя. И, что самое странное, никогда не задавался этим вопросом.

«…я передал тебе все, что когда-либо знал о магии. Почти все. Надеюсь в годы, когда ты отыщешь этот текст, воспользовавшись множеством подсказок, оставленных мною в нашем старом доме…»

Подсказками?!

Отец Учителя погиб при пожаре в собственном доме. И долгое время ходили слухи, что он сам и вызвал этот пожар… Теперь, наверное, можно сделать вывод, что слухи ложные.

«…ты сможешь быть достаточно мудрым, чтобы это знание принесло тебе мир, вместо бесконечной неуемной жажды власти. Выражаю надежду, что будешь достаточно милосерден ко своим собратьям, чтобы не развязать войну, подобную той, которая привела уже однажды почти к полному истреблению магов.»

Я нахмурился. В моей памяти не было ни одного эпизода, когда Учитель говорил бы о какой бы то ни было войне. Тем более о такой, которая бы привела к вымиранию магов. С чего бы?

Мы, маги, всегда были рядом с людьми, в помощь людям. Ну, в крайнем случае, сражались бок о бок с людьми своей страны и за свою родину с врагами, у которых в союзниках часто были другие маги.

«В день, когда я пишу эти строки, с момента окончания противостояния прошло всего двое суток. Ты, впрочем, как и я, будем среди тех, чья память, как и память обычных людей, будет стерта. Из нашей памяти пропадет и война, и все жертвы, павшие в ходе противостояния, станут не героями войны, а просто магами, погибшими по разным причинам.

Но сегодня я пишу эти строки и оставляю в нашем доме подсказки. Я хочу, чтобы мой потомок, если наступит такая необходимость, смог воспользоваться этим знанием. Не для получения власти, не для того, чтобы развязать новую войну, но для защиты…»

Я быстро проглядел текст. Там было еще долгое вступление, где по существу ни одного слова. Пролистал еще пару страниц с призывами о милосердии, и вот, наконец…

«Генрих Фердинанд, сейчас ты уверен в том, что магия — это дар, передающийся от отца к сыну, от матери к дочери. Дар, которым можно частично поделиться с любым простым человеком посредственном искусственных манипуляций, но это не так.

Магия — это искра, которая зарождается в человеке в момент его рождения. Или не зарождается.

Нельзя делиться даром.»

Я жадно водил глазами по рунам. Учитель всегда говорил, что дал мне частицу своего дара, и поэтому я смог колдовать. Но… Получается, это было не так?

«Искра дара только одна, и она может питать только одного человека. Передать дар маг и правда может полностью, но ни с помощью каких-то дополнительных средств.

Все проще. Слишком просто для нас, привычных к сложным формулам и заклятьям.

Разгадка в смерти. Если маг умрет от рук простого человека, то искра магии перейдет к убийце.

Именно в тот момент, когда один человек так приобрел дар, началась непримиримая наша война. И в тот момент, когда мы, все маги мира, собрались и заставили людей заклятьем об этом забыть, война закончилась.

А сейчас, когда и мы должны забыть об этом, я добавлю всего несколько слов к уже написанному.

В момент, когда маг «делится» даром, обычный человек может научиться колдовать только в одном случае — если у него уже есть нераскрытый, его собственный, дар.»

— Аннет была права, — прошептал я.

В попытках найти еще что-то, я несколько раз проглядел текст, но ничего ценного для меня в нем больше не было. Только слова о том, насколько сильно верит отец Учителя в то, что это знание не навредит ему.

При условии, что все прочтенное мной сейчас — это чистая правда, то почему тогда я не могу никак сопротивляться Господину Ноэлу? Что мне мешает?

Я почувствовал вдруг, как в мои мысли, словно призванный тем, что я подумал о нем, появился Господин. Припоминая один из томов о воскрешении, я почти дословно стал его цитировать и, как и ожидалось, не желающий проверять дальше и углубляться в сложные формулы, некромант, уверенный в том, что я послушно выполняю его приказ, также безмолвно и исчез.

Хорошо, от него избавился.

Я быстро забрался по деревянной лестнице на второй этаж, отыскал нужный том, спустился вниз и пролистал его до нужной страницы.

Этот труд был посвящен магам, которые были прямыми потомками магов, и по всем признакам должны были владеть магией, но не владели. По неизвестным причинам.

Почти на середине книги описывался эксперимент. В нем с одним из таких неудачников маг делился своим даром. Был проведен ритуал, и после этого слабые зачатки дара у подопытного появились. Но только в рамках того дара, который был у поделившегося мага.

Но, может, этот маг, когда поделился своей магией, зажег искру дара в подопытном. Ведь, если верить словам отца Учителя, именно отдать часть своего дара он не мог.

Я тряхнул головой. Мыслей было слишком много для того, чтобы построить стройную логическую цепочку.

Но вывод напрашивался сам собой.

— Я должен отказаться от дара Учителя, — выдохнул я. Раньше я думал, что стану обычным, ничем не примечательным человеком, не магом. Но сейчас, после прочитанного, я имел надежду на то, что дар Учителя только подавляет мой собственный дар. И даже не сам его дар — не часть его искры, а заклятье и проведенный обряд «деления» магии. Если я ошибусь, то даже призрачная надежда на то, что я смогу спасти Аннет и своего ребенка, пропадет. — А если не ошибусь? — перед глазами стоял ее образ. Она больше не смотрела на меня, уверенная, что от такого, как я, помощи она не дождется. Она не сводила взгляда с него, и была его, только его шлюхой.

У нее не было выбора. Но кто сказал, что у меня сейчас не было выбора?

Рискнуть?

Тщетно, я пролистал книгу от корки до корки, быстро проглядывая страницы. Нигде. Ни одного слова о том, что было бы с тем, у кого в груди дремала его собственная магия, если бы он отказался от дара мага. Снова я поднялся наверх, открыл и проглядел еще несколько книг.

У меня же ведь еще было время до рассвета? Простеньким заклятьем на определение времени я узнал, что да — еще пятнадцать минут. Я нервно усмехнулся, откладывая в сторону еще один том, совсем не относящийся к моей проблеме, но успокаивающий меня одним своим существованием. Я читал, пытался найти нужную информацию, а, значит, не бездействовал.

Если я откажусь от дара, а мой во мне не проснется, то нужно хотя бы вылечиться. Это уже не поможет. Если я окажусь совсем беззащитен без магии, то какая разница — раненый или нет. У обычного человека в открытом бою с магом ни одного шанса.

Я вспомнил то, как умер Учитель.

— Случайность, — сам себе ответил я.

Выдохнул. Вдохнул снова.

Я прожил долгую жизнь. Настолько, что обычному человеку даже не снилась такая длинная, хоть и пустая с момента порабощения Ноэлом, жизнь.

Вдох. Выдох.

Пусть я умру. Пусть дар во мне не проснется. Но я больше не буду рабом. Шанса помочь любимой должно быть достаточно.

Сердце пропустило один удар, и я замер. На секунду показалось, что это идет Господин. Но нет. Мимо прошуршали невесомо только шаги нежити.

Трус. Я просто трус, если имею шанс на победу, и потеряю его из-за боязни проиграть или… Она умрет, если я попробую, и проиграю.

Пока я в таком положении, я ведь смогу договориться. Я отвечу на все его вопросы, и он пощадит ее. А меня, наверное, накажет. Но я и правда заслужил.

Я резко поднялся на ноги и скривился от боли, в полной мере чувствуя все последствия последнего справедливого наказания.

«Ты сильнее, чем тебе самому кажется» — так мне сказал Учитель за мгновение до того, как умер от рук Ноэла.

«Ты сильнее, чем тебе кажется» — повторила его слова Аннет, когда Ноэл угрожал убить и ее.

— Я должен быть сильнее, — прошептал я, расправляя плечи.

Но теперь мне не было больно. Я черпал магию из дара. Своего или Учителя — было неважно. Не боясь, что Ноэл заметит, я залечил свои раны на спине. Снял и отбросил в сторону так осточертевший мне балахон.

— Найдешь другого слугу. — сказал я достаточно громко для того, чтобы… Не знаю, для чего.

Если некромант прямо сейчас читал мои мысли, то он и так узнал бы о сказанном, а, если нет, то вряд ли за пределами этой комнаты было слышно то, что я сказал.

Щелкнув пальцами только для того, чтобы это выглядело презентабельней, руками я поймал красивую серебряную мантию и накинул ее на себя. Именно такие у меня были до того, как ко мне «в гости» пожаловал Ноэл, который больше не дождется, чтобы я назвал его Господином.

В этот момент, преисполненный собственной решимостью, граничащей с безумием, я был готов кинуться на него с голыми руками, если вдруг окажется, что магией я, после отказа от дара Учителя, больше не владею.

Стараясь не думать о неминуемом поражении при таком исходе, я закрыл глаза, вытянул руки и начал читать длинное обратное заклятье тому, которое использовал Учитель для того, чтобы наделить меня частицей дара.

До рассвета было еще десять минут, и этого достаточно для того, чтобы отпустить дарованную мне силу.

Я чувствовал, как с каждым, произнесенным мной словом, искра, горящая во мне, становится все меньше и меньше, до момента, пока не растворяется вовсе. Внутри осталась пустота, и я открыл глаза.

Вокруг была темнота. Вызванное магией «солнышко» было больше нечем подпитывать. Я был уверен, что «солнышко» из когда-то моего кабинета тоже потухло. Где-то в коридоре я услышал, как с грохотом рухнуло тело слуги-нежити. Того, которого я недавно нашел.

Я зашептал формулу призыва нового шара света, с замиранием сердца вглядываясь в свои невидимые в темноте ладони, но… Оно не появилось.

Его дар, дар некроманта мог подавлять мой истинный. Так я думал. До сего момента это была та мысль, которая придавала сил. И вот сейчас я без магии, в груди только пустота. В душе тоже.

— Да черт бы тебя побрал! — я смахнул со стола свиток первого некроманта и ту книжку с экспериментом, с удовлетворением наблюдая за тем, как они падают на пол. С небольшим усилием перевернул стол, пнул подальше от себя подвернувшийся стул.

И остановился.

Деревянный стул горел. Пламя, начавшееся с мягкой обивки, перекинулось на ножки и поползло к книге, раскрывшейся на одной из страниц.

Я посмотрел на ладони, опять на огонь. Протянул руку к нему, успокаивая сбившееся дыхание и, вслед за моими эмоциями, начало утихать и оно.

— Моя библиотека, — пробормотал я, с усилием подавляя в себе вообще все зарождавшиеся эмоции.

Огонь. Это я призвал огонь.

Быстро соображая, я припомнил о пиромантах только одно — пламя их дара разгорается тем сильнее, чем более сильные эмоции сейчас испытывает маг.

Я пытался дышать глубже, и огонь, подчиняясь мне, тоже горел ровно, и никуда не рвался. Пока что.

— И как тебя убрать? — конечно, пламя отвечать мне не торопилось. И я, вспоминая, как проделывал нечто подобное, но с магией смерти, сел на корточки совсем рядом.

Я же пиромант, а, значит, оно не должно мне навредить. Наверное. Медленно, пальцами, я коснулся одного из языков пламени. Теплым, обволакивающим, но совсем не горячим оно было, и я мысленно потянул его на себя, внутрь себя.

Именно я взял немного магии из той искры, зажечь которую мне помог дар Учителя, и теперь я мог вернуть пламя обратно. Туда, откуда оно пришло.

Перетекая по моей руке, но не обжигая, огонь не поглощал больше, он будто впитался в меня, и вот я снова был один в темноте.

Теперь, не сдерживаемое разумом, сердце бешено заколотилось. Она была. Магия была во мне. И это означало то, что я готов ко встрече с Ноэлом. Одолею я его или проиграю?

Неважно. Хоть и не думать об этом было страшнее всего.

Я поднялся на ноги. До рассвета оставалась всего пара минут.

Я снова попытался призвать «солнышко». Но теперь я не пытался что-то сложное произнести, чтобы оно пришло. Я лишь мысленно представил, что хочу увидеть перед собой небольшой огненный шар, и этого вполне хватило для того, чтобы именно такой появился и парил прямо передо мной.

«Чем сильнее маг, тем меньше ему требуется теории. Произношение формул и дополнительных заклятий, если маг достаточно силен, только отвлекает от конечной цели. Они уводят разум настолько далеко, что результата, даже если заклятье произнесено и выполнено правильно, можно и не добиться вовсе. Все дело в том, что вызов магии не требует такого сложного пути для того, чтобы материализоваться в виде конечного результата, требуемого магу.»

Я припомнил цитату из одной из книг и улыбнулся. Значило ли это, что я теперь достаточно сильный маг, чтобы не запоминать и не придумывать сложных и запутанных заклятий для таких простых вещей?

Но рассуждать о природе своего дара времени не было.

Аннет где-то там, наверху, и с ним. А это точно не сулило ничего хорошего.

Я поднял взгляд к потолку и, последовав за ним, шарик поднялся и полетел над моей головой. А я вышел в коридор.

Упавший с грохотом слуга-нежить, уже где-то нашедший метлу, видимо, занимался подметанием в момент, когда распластался на полу, лишенный моей изначальной магии.

— Вставай, — ласково попросил его, касаясь его плеча и без лишних слов заставляя магию перетечь к нему.

Как ни странно, я никакой искры в своей груди не чувствовал. Но, когда я колдовал, я ощущал, что какая-то частица отделяется от меня самого. Выходит, что та искра была от меня отдельно, а теперь я сам полнился магией. Даром, который был частью меня.

— Господин, рад служить, — приподнялся слуга.

— Отведи меня в… — я задумался, чтобы сформулировать попонятнее, но так и не подобрал нужных слов. — Отведи меня к Ноэлу.

— Следуйте за мной, Господин, — он слишком резво для мертвого поднялся на ноги, и я последовал за ним.

По темным коридорам, поднимаясь по лестницам… Мы шли быстро, но я все время возвращался к мысли о том, что сейчас делает некромант с Аннет. Я надеялся на то, что ничего непоправимого не случилось.

И, только мы переступили порог круглой комнаты, теперь называемой Ноэлом прихожей, я обогнал слугу-нежить, и опрометью бросился в комнату Аннет.

— Аннет! — я толкнул плечом незапертую дверь, и остановился на пороге.

— О, ты приоделся, — беззаботно ухмыльнулся некромант при виде меня. Он все еще думал, что имеет власть надо мной. — Подожди минутку, — дверь дернулась под давлением его магии, чтобы закрыться перед моим носом.

Но я выпрямился и приподнял бровь. Этого было достаточно, чтобы дверь не только не закрылась, но отлетела, ударившись о стену справа. И для того, чтобы Ноэл, наконец, слез с Аннет, голой и заплаканной, и обратил на меня должное внимание.